– Это только благодаря Сигурду. Все здесь знают, что на самом деле поселением управляет мой брат; но Сигурд уважает Кнорри и не хочет, чтобы власть старого ярла была отнята силой.
Фионе было вовсе не легко представить сурового Сигурда в роли покровителя и защитника немощного старика.
– Почему же твой брат так заботится о Кнорри? – спросила она.
– Наш отец погиб во время набега, когда мы были еще детьми. Тогда кое-кто собирался убить нас, чтобы завладеть богатствами Энгваккирстеда, но Кнорри этого не допустил. Он опекал нас, пока мы не выросли. – Даг покачал головой. – Ты не можешь знать моего брата так, как знаю его я, и видишь в нем лишь жесткого, неукротимого воина. Но я подозреваю, что, когда старый ярл умрет, Сигурд будет рыдать, как ребенок.
– Твой брат любит не только Кнорри, – мягко произнесла Фиона. – Я думаю, он готов сделать все, чтобы защитить и тебя тоже.
– Именно поэтому мы должны убедить его, что ты желаешь мне добра, и перетянуть Сигурда на свою сторону.
Фиону всегда поражало, с каким уважением Даг говорил о своем брате: совершенно очевидно, что эти два норвежца были искренне привязаны друг к другу, и девушке меньше всего хотелось стать поводом для раздора между ними. Родственные связи между близкими людьми всегда представлялись ей чрезвычайно важными; потеряв так много своих самых любимых родственников, она теперь еще больше понимала это.
Сложив свои немудреные пожитки, Фиона в сопровождении Дага направилась к жилищу рабов.
– У меня сердце разрывается, когда я представляю тебя в этом грязном сарае. – Это были первые слова Дага, после того как они вошли в плохо освещенное строение, переполненное людьми. – Будь моя воля, я бы одевал тебя в шелка и бриллианты, холил и лелеял с утра до вечера. – На его лице появилась сочувственная улыбка. – И все-таки верь, все не так уж безнадежно. Я найду место, где мы сможем любить друг друга: ты ведь по-прежнему моя рабыня, и никакой ярл не имеет права лишить меня возможности наслаждаться одним из моих главных сокровищ.
Фиона улыбнулась ему в ответ. Ее давно уже не сердило, то, что он говорил о ней как о своей рабыне. Теперь она принадлежала ему по доброй воле.
– Ты что-нибудь слышал о вражде Агирссонов и Торвальдсов? Я чересчур стар, чтобы быстро узнавать последние новости. – Пожилой мужчина с выдубленной ветрами и солнцем кожей схватил Дага за руку.
– Пока я знаю только, что Сигурд выставил часовых. Возможно, опасность действительно существует. В наших краях много лет было тихо, боюсь, что так не может продолжаться вечно.
Сорли – а это был именно он – энергично закивал головой.
– Да, чересчур много людей предпочитают нападать на соседей и поджигать ночами их имущество, вместо того чтобы помериться силами с неприятелем в честном бою. – Сорли взглянул на Фиону.
– Так это и есть твоя ирландская девушка? Я слышал, что она колдунья.
– Тебе не стоит волноваться по этому поводу, – заверил его Даг. – Я знал бы, если бы она умела колдовать.
Сорли согласно кивнул.
– А выглядит совсем как колдунья. Никогда еще мне не приходилось видеть таких черных волос, таких зеленых глаз.
– Что ж, привыкай. Она будет теперь жить в твоем сарае.
Глаза Сорли расширились от удивления.
– Что за дела? Мне не надо здесь таких куколок – они только отвлекают рабов от работы в поле.
– Она понимает по-норвежски и по-прежнему пользуется моим расположением, так что выбирай выражения, когда разговариваешь с ней.
– Но если это так, то зачем же ты привел ее ко мне?
Лицо Дага помрачнело.
– Ярл запретил ей находиться вместе с остальными, потому что наши мужчины не хотят, чтобы их жены общались с ней.
Сорли нахмурился и пристально оглядел Фиону, словно ожидая обнаружить перед собой чудовище с двумя головами вместо одной.
– Ярл подозревает ее в, колдовстве, поэтому он и подсовывает мне эту девчонку, – недовольно буркнул он. – Словно мне и без нее не хватает забот.
– Она не колдунья, – снова повторил Даг. – Дай ей возможность доказать это. Она умна, трудолюбива и особенно ценна не силой рук и ног, а быстротой ума. Найди ей какое-нибудь занятие, чтобы не пострадала ее красота.
Сорли с недоумением уставился на викинга.
– Ты хочешь, чтобы я ее тут опекал, баловал, как домашнюю прислугу?
– Главное, держи ее подальше от воинов. Боюсь, они будут ей угрожать, если застанут одну.
– Я не собираюсь делать это только ради тебя, Даг Торссон! Вот если ты меня чем-нибудь отблагодаришь…
– Проси все, что только захочешь. Ведь есть же что-то такое, чего тебе не хватает?
Старый Сорли нахмурился и почесал небритый подбородок.
– Мне бы хотелось новую кровать: Не просто мягкую подстилку, а настоящую кровать из досок, с веревочной сеткой и шерстяным, матрацем.
– Считай, что она у тебя уже есть, – не задумываясь ответил Даг.
Фиона удивленно посмотрела на него, недоумевая, откуда он возьмет кровать для надсмотрщика над рабами. Только Даг, Сигурд и Кнорри спали в деревянных кроватях, остальные обходились обычными спальными мешками или подстилками на полу.
– Ладно, теперь иди и займись своими делами, Сорли. Я помогу женщине устроиться.
Старик кивнул и зашагал прочь, а Фиона вошла вслед за Дагом в темный сарай.
– Послушай, Даг, где ты найдешь ему кровать? – спросила она.
– Надеюсь, что договорюсь с Раивейгом, – он может смастерить из дерева не только корабль. А если не получится, отдам Сорли свою.
– Ты сделаешь это ради меня? – удивленно спросила Фиона.
Даг наклонился и поцеловал ее.
– Да. И даже куда больше, потому что самая главная моя драгоценность – это ты.
Уложив свои пожитки на выданную ей подстилку для сна, Фиона вздохнула. Отношения между ней и Дагом никогда еще не были столь великолепны, но будущее не сулило ей ничего хорошего. Она снова стала для норвежцев врагом, и изменить это было уже невозможно. Долго ли ей удастся выдержать эту суровую, одинокую жизнь, даже зная, что у нее есть Дат? И что станет с ее планами вернуться в Ирландию? Как теперь она может выполнить свой обет?
Девушка потерла виски, стараясь избавиться от головной боли, вызванной всей этой душевной сумятицей. Хриплый, противный смех, раздавшийся у нее за спиной, заставил ее вернуться к действительности. Фиона обернулась.
В низких дверях стоял Бродир; грубое лицо его излучало ненависть.
– Будь ты проклята, убийца, – пробурчал он.
Фиона вся сжалась. Где же Сорли – он так нужен ей сейчас! Топкие губы Бродира искривились в неприятной усмешке.
– Ты убила детей Сигурда ядом, и я докажу это. Тогда скоро все в Энгваккирстеде будут знать правду. Ярл велит казнить тебя, но прежде чем ты умрешь… – Бродир придвинулся ближе, его вонючее дыхание вызвало у Фионы тошноту.
– Прежде я возьму тебя и вдоволь потружусь над твоим телом.
Сердце Фионы едва не остановилось от страха. Она глубоко вздохнула, отступила на шаг назад и постаралась взять себя в руки.
– Ты лжешь, ничего подобного я не делала, дети появились на свет слишком рано! У них не было никакой надежды выжить – Мина и любая другая женщина могут это подтвердить.
– Но почему она так рано начала рожать? – язвительно усмехнулся Бродир. – Не потому ли, что ты уже неделями потчевала ее своим зельем?
– Нет!
Викинг злобно оскалился.
– А мне рассказывали, что ты каждое утро поила Мину своим снадобьем. Конечно, это была отрава.
– Это был настой из трав, который должен был придать силы ее телу и отдалить появление детей на свет. К сожалению, он не помог.
– И ты думаешь, что кто-нибудь в это поверит? – Бродир фыркнул. – Все знают, что ты колдунья – злобная, продажная ирландская дрянь. А скоро это узнает и ярл.
Фиона поняла, что убедить этого человека было совершенно невозможно, – он тут же обращал правду в ложь. Ей оставалось надеяться только на то, что другие викинги окажутся хоть немного умнее.
– Твои угрозы – всего лишь пустые слова. Сигурд не верит в то, что я причинила вред Мине; он уже сказал об этом ярлу.
При упоминании о Сигурде лицо Бродира исказила еще большая злоба.
– Сигурд ведет себя как последний идиот, но в конце концов и он поймет, что я прав. Тогда он сам убедит ярла предать тебя смерти, – Викинг придвинулся ближе. – Тебя сожгут на костре; но перед этим я заполучу тебя. Твоя чудесная нежная кожа будет вся в синяках, когда ты расстанешься с жизнью.
– Эй, что здесь происходит? – раздался позади них мужской голос.
Когда надсмотрщик просунул голову в дверь сарая, Фиона постаралась отодвинуться от незваного гостя как можно дальше.
– А ты что здесь делаешь, Бродир? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросил Сорли. – Ты же знаешь, что Сигурд велел тебе держаться подальше от женщин-рабынь. Он не хочет, чтобы они пострадали от твоей жестокости. К тому же эта женщина, – старик приблизился и встал между ними, закрывая Фиону своим телом, – принадлежит племяннику ярла и пользуется его покровительством. Если ты хоть пальцем дотронешься до нее, то будешь иметь дело с Дагом.
– Которого здесь нет, – язвительно наметил Бродир. – А что ты можешь мне сделать, дряхлая обезьяна? – Он презрительно кив1гул на парализованную руку Сорли. – Ты даже наполовину не мужчина!
– Зато я хорошо служу моему ярлу, – спокойно ответил Сорли. – Я добываю еду для его стола и наполняю его повозки товарами для продажи. Он помнит об этом. А еще он помнит, как я сражался с ним бок о бок в доброй дюжине битв. Оставь нас – так будет лучше для всех. – Сорли замахнулся на викинга своей здоровой рукой.
К удивлению Фионы, Бродир, бросив на нее злобный взгляд, резко повернулся и вышел из сарая. Она с уважением посмотрела на старика. Теперь он предстал перед ней совершенно в новом свете, немногие из воинов посмели бы так разговаривать с Бродиром.
– Что ты так смотришь на меня, девочка? – насмешливо спросил Сорли. – Лучше не забудь сказать своему хозяину, что я хочу, чтобы в головах моей кровати красовались резные головы драконов. Думаю, я это заслужил.
– Фиона!
Она подняла голову. Рубашка Эдды, младшей из рабынь, была уже почти заштопана. Улыбнувшись, девушка отложила работу в сторону и поднялась, с нетерпением глядя на приближающегося к ней Дага. Увидев бесстрастное выражение его лица, она не бросилась ему на шею, но все же не смогла устоять перед искушением подойти к нему почти вплотную. Ей словно явился солнечный бог – так велик и силен он был.
– Не хочешь прогуляться? – спросил он.
Фиона с восторгом согласилась. Оказавшись снаружи, она глубоко втянула в себя воздух, но тут же сморщила нос – сарай для рабов располагался слишком близко к хлеву и выгребной яме.
– Как тебе живется здесь? – Даг взял ее за руку и направился к торфяной ограде.
– Пока неплохо. В последние два дня я работаю даже меньше, чем прежде: Сорли не знает, что со мной делать, поэтому засадил за штопку и шитье. Я уже перечинила всю его рабочую одежду, а теперь занимаюсь одеждой других рабов. Не знаю, какое занятие он найдет для меня, когда я с этим покончу.
– Отлично, мне не хотелось бы, чтобы ты надрывалась на полевых работах. Я доволен, что Сорли выполняет свою часть нашего уговора.
– А как обстоит дело с твоей частью? – спросила Фиона. – Тебе удалось что-нибудь придумать с его кроватью?
– С этим сложнее, но, кажется, кое-что уже получается. Ранвейг согласился сделать кровать, но только если ему сошьют новый парус для «Девы бури». И об этом я договорился с Ингеборг, она его сошьет, но только если кто-то присмотрит за двумя младшими из трех ее дочерей. Мина согласилась присматривать за ними при условии, что ее собственные дети не будут крутиться у нее под ногами. Пришлось мне взять их с собой на охоту. Именно потому я и не пришел к тебе прошлым вечером; мы слишком поздно вернулись в поселок, а потом ярл собрал нас, чтобы поговорить о набеге. – Даг вздохнул.
– Боже! Кажется, скоро из воина ты станешь купцом! – засмеялась Фиона. – Столько переговоров из-за одной кровати!
– Это еще не все. Ингеборг попросила немного шелка для платья, и я отдал ей тот синий наряд, в котором ты была на корабле.
Увидев опечалившееся лицо Фионы, Даг поспешно добавил:?
– Не надо расстраиваться: обещаю купить тебе новое платье, как только мы с Сигурдом отправимся по торговым делам в Хедебю.
– Это уже не имеет значения. То платье все равно испорчено морской водой.
– Но, как я вижу, это тебя огорчает.
Фиона вздохнула.
– Это был наряд Дювессы, моей сводной сестры.
Даг понимающе кивнул.
– Как только увижу Ингеборг, попрошу вернуть платье.
– Нет! Тебе и так досталось, и не надо разрушать все из-за моего эгоизма. Ты сделал это, чтобы мне было спокойнее, и я очень тебе благодарна.
– Кто-нибудь из викингов приставал к тебе? – спросил Даг, останавливаясь в начале тропинки, которая вела от поселка к холмам.
Фиона заколебалась. Стоит ли рассказывать Дагу о Бродире? Сорли уладил дело, и ей не хотелось лишний раз тревожить своего возлюбленного. Но тут она вспомнила, что надсмотрщик потребовал резную кровать…
– Сюда заходил Бродир, но Сорли прогнал его, а потом повысил цену за то, что защитил меня. Он велел сказать, что изголовье кровати должно быть украшено резными головами драконов…
Взгляд Дага потемнел от гнева.
– Бродир осмелился угрожать тебе? Я убью его!
Он сделал быстрый шаг в сторону, словно собирался немедленно бежать в поселок, чтобы привести свою угрозу в исполнение, но Фиона поймала его за руку.
– Нет, Даг, оставь Бродира в покое! Я не хочу, чтобы ярл обвинил меня в том, что я ссорю его дружинников, – это только все испортит!
Даг глубоко вздохнул.
– Ты права. И все же мне надоело прощать его выходки. – Он снова повернулся лицом к девушке. – Я не могу спокойно смотреть на то, как тебя унижают.
– Со мной все будет в порядке, Даг, клянусь. – Фиона прижалась лицом к его груди. – Когда ты обнимаешь меня, я забываю обо всем на свете.
Руки викинга легли ей на затылок и принялись поглаживать ее волосы.
– Хотелось бы мне знать, что с нами будет…
Глаза Фионы наполнились слезами. И в самом деле, что? Хотя она гнала от себя мысли о будущем, они теснились в ее голове подобно грозовым тучам. Бродир никогда не оставит ее в покое, и рано или поздно Даг будет вынужден сразиться с ним.
– Давай лучше забудем обо всем.
Пальцы Дага, скользнув ниже, коснулись ее груди. Его ласки становились все требовательнее, соски Фионы затвердели, и горячий жар, медленно поднявшись откуда-то изнутри, затопил все ее тело. Задохнувшись от желания, она крепко прижалась к викингу.
Даг прильнул к ее губам, покрывая их медленными, глубокими поцелуями, от которых они оба задрожали. Когда он стал поднимать ее одежды, Фиона чуть отстранилась от него.
– Позволь мне самой раздеться, – прошептала она. – Я так устала от этого платья.
В знак согласия Даг прикрыл глаза; лицо его было сосредоточенно и сумрачно. Поежившись от прохлады вечернего воздуха, Фиона стянула через голову балахон и припала обнаженным телом к своему любовнику.
– Постель! – простонал Даг. – Чего бы только я не отдал за хорошую постель! Я бы уложил тебя в нее и…
– Я знаю, где нам найти ложе. – Фиона проказливо улыбнулась. – За этим холмом как раз есть лужок. Встретимся там!
Она вырвалась из его объятий и, смеясь от возбуждения, побежала. Ей казалось, что она снова превратилась в девчонку, играющую в таинственный час после захода солнца; только товарищем ее игр на этот раз была не Дювесса, а этот огромный викинг.
За ее спиной послышался тяжелый топот. Фиона взвизгнула и побежала быстрее. Она примчалась первой, задыхаясь от бега и желания, и тут же на лужок ворвался Даг, на ходу сбрасывая свою одежду.
Остановившись, Фиона бессильно опустила руки и как зачарованная смотрела на так хорошо знакомое ей обнаженное тело, вдруг ставшее удивительным и загадочным в лучах заката.
– Ах ты, дерзкая, непослушная гордячка. – Даг схватил ее и притянул к себе. Его восставшая плоть коснулась ее живота.
Фиона смело сомкнула вокруг нее свои пальцы, дыхание ее участилось. Какая же чудесная игрушка есть у этих мужчин, такая очаровательная, невыразимо приятная на ощупь! Ей захотелось поцеловать ее, коснуться лицом.
Но у Дага были другие планы. Он взял ее за бедра и поднял в воздух, а потом медленно опустил, крепко прижав животом к своему животу. Фиона застонала и развела ноги, приняв в себя его вздыбившуюся плоть.
На какое-то время они застыли.
– Я хочу тебя, – прошептал Даг. – Я не могу больше сдерживаться, не могу быть нежным.
Фиона кивнула и, прижавшись лицом к его груди, закрыла глаза и отдалась его желаниям.
На этот раз Даг овладел ею с решительностью, подобной штормовому ветру, рвущему корабельный парус; он был скандинавским богом, буйствующим на небесах, а она с радостью покорялась ему, любила его, растворялась в нем.
Перекатившись на спину, Даг ощутил под собой холодную от росы траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42