Похоже, он едва сдерживал смех. Его ладонь осторожно гладила ее спину.— Это всего лишь песня, — поспешно добавила Мишель. — Мне всегда казалось, что дело было именно так. А может, все наоборот: она так счастлива избавиться от него, что это слезы радости.— Угу…Мишель придвинулась ближе, задумчиво растирая ладонью его затылок.— Тебе вообще-то лучше немедленно перестать.— Тебе не нравится? — пробормотала она, гладя его волосы. — Очень. Поэтому и прошу тебя остановиться.Ничего, в эту игру всегда могут играть двое. И она вполне способна довести его до безумия. При одной мысли о столь великолепной возможности у нее даже голова закружилась. Теперь ей море по колено!— Итак, ты не хочешь, чтобы я это делала? — шепотом уточнила она, целуя жилку, бившуюся у основания шеи.— Мишель, предупреждаю, дело кончится плохо. В эту игру всегда могут играть двое!Неужели он разгадал, о чем она думает?— Какую игру? — с невинным видом осведомилась она и снова поцеловала его в шею, щекоча при этом языком. Сегодня она на все готова. Все равно отец ушел на кухню, а остальные не обращают на них внимания. Кроме того, Тео почти закрыл ее своим мощным телом. Мишель еще больше осмелела и только что не прилипла к нему. — Если тебе не по вкусу то, что я делаю… Вызов не остался без ответа.— Ты плохая, — заявил он.— Спасибо, — вздохнула она.— А знаешь, что мне нравится?— Что?— Твой запах. Стоит подступить ближе, как я с ума схожу. Твой аромат сводит меня с ума и заставляет думать обо всех тех вещах, которые я хотел бы с тобой сделать.Мишель закрыла глаза.Не спрашивай. Ради Господа Бога не спрашивай!— Каких вещах?До этого момента она имела глупость воображать, что достойно держит оборону против истинного мастера. Она первая начала этот двусмысленный, полный эротических намеков разговор, и, судя по тому, как крепко он держит ее, потрясение оказалось немалым.Но тут он начал шептать ей на ухо, и Мишель поняла, что окончательно пропала. Низким хрипловатым голосом Тео перечислял во всех деталях, что именно хотел бы сделать с ней. В его фантазиях она, разумеется, была звездой, а каждая часть ее тела, включая пальцы на ногах, — предметом любовных игр. Ничего не скажешь, воображение у него весьма изобретательное, чтобы не сказать больше, и ко всему прочему он вовсе не стеснялся поделиться своими грезами. И Мишель некого было винить, кроме себя самой. Ведь это она просила его сказать…К тому времени как он закончил описание нескольких весьма затейливых способов, которыми хотел бы взять ее, в ушах Мишель ревела кровь, все кости словно превратились в резину, а сама она буквально таяла.Песня смолкла. Тео поцеловал ее в щеку, выпрямился и разжал руки.— Спасибо за танец. Хочешь пива или чего-то еще? Уж очень ты раскраснелась.Раскраснелась? Да ей казалось, что температура в баре повысилась до ста пятидесяти градусов! А стоило заглянуть ему в глаза, сразу становилось ясно: он прекрасно знает, что сотворил с ней.— Здесь немного душно. Пожалуй, выйду-ка на улицу, глотну немного свежего воздуха, — как ни в чем не бывало объявил он. Мишель беспомощно смотрела ему в спину.Он едва успел толкнуть дверь и переступить порог, как она метнулась следом.— Ну вот.Тео стоял, подняв лицо к лунному свету. Она подбежала, ткнула его между лопаток и уже громче повторила:— Ну вот! Ты выиграл. Тео неспешно повернулся.— Ты о чем?Она так разозлилась, что снова ткнула его, на этот раз в грудь.— Я сказала, ты выиграл.— Прекрасно, — спокойно кивнул он. — И что же я выиграл?— Ты знаешь, о чем я, но поскольку мы одни, почему бы не расставить все точки над i? Ту игру, в которую мы играли. Ты выиграл. Я честно считала, что вполне могу выдержать осаду, но, очевидно, ошибалась. Плохой из меня стратег. Так что ты выиграл.— Да что именно?— Секс.Тео удивленно поднял брови.— Что?— Ты меня слышал. Мы собираемся заняться сексом, Тео Бьюкенен. Ой, прости, не просто сексом, а фантастическим сексом. Усек?Дьявольская улыбка мелькнула на губах Тео, он тут же сделался серьезным и уставился в пространство. Думает о том, как поскорее затащить ее в постель, или даже не обратил внимания на ее капитуляцию?— Мишель, солнышко…— Ты меня не слышал? Я хочу заняться с тобой сексом. Самого низкого пошиба, — уточнила она. — Ты знаешь, что я имею в виду. Страстный, жаркий, обжигающий, сводящий с ума, с воплями и срыванием одежд. Как в той старой песне «Всю ночь напролет». Так вот, это обо мне и о тебе, крошка. Всю ночь напролет. Назови время и место, и я там буду.Очевидно, ей удалось лишить его дара речи. Впервые за все время. Может, она не такая уж неумеха в любовных играх, как казалось до сих пор: недаром Тео продолжает пялиться на нее с кривой ухмылочкой на физиономии. Мишель неожиданно преисполнилась необычайного задора, словно петушок, собирающийся прокукарекать.— Итак? — скомандовала она, сложив руки на груди, — Что ты на это скажешь?Вместо ответа он шагнул к ней.— Мишель, я хотел бы познакомить тебя с моим старым, приятелем, Ноэ Клейборном. Ноэ, это Мишель Ренар.Он ее разыгрывает. Блефует.Мишель едва заметно тряхнула головой. Он кивнул. Она снова тряхнула головой, прошептала; «О Боже», и закрыла глаза. Этого не может быть.Она не обернется. Ни за что не обернется. Как бы половчее раствориться в воздухе? И сколько он тут простоял?Ее лицо горело огнем. Она судорожно сглотнула и вынудила себя обернуться.Чуда не произошло. Он и впрямь стоял за ее спиной. Высокий, светловолосый, с поразительно голубыми глазами и разящей наповал улыбкой.До этой минуты ей казалось, что хуже уже ничего быть не может. Но Мишель ошибалась. В дверях в нескольких футах от Ноэ стоял отец! Определенно он находился достаточно близко, чтобы услышать ее речи. Впрочем, может быть, и нет. Может, он подошел только сейчас.Мишель набралась храбрости и подняла на него глаза. Джейк застыл на месте, словно пораженный громом.Пришлось наскоро изобретать план. Она просто сделает вид, будто ничего не случилось.— Вы только сейчас приехали? — как ни в чем не бывало осведомилась она.— Совершенно верно, — с едва заметной ехидцей протянул Ноэ. — Интересно, Тео, все ли хорошенькие леди Боуэна так дружелюбны?Дверь громко хлопнула: это отец ринулся вперед. Теперь вид у него был просто убитый.— Говоря «расстели красный ковер», я думал, ты поняла, что я имею в виду. Существует гостеприимство и истинное гостеприимство, и я всегда считал, что сумел с детства внушить тебе понимание различий между подобными вещами.— Папа, Тео просто заигрывал со мной, а я решила заставить его раскрыть карты.— Ничего подобного, — пожал плечами Тео.Каблук Мишель опустился на его ногу ровно одним мгновением позднее.— Еще как разыгрывал. Честно, папа, я просто… шутила.— Об этом мы поговорим позже, юная леди! — бросил Джейк я, повернувшись, удалился.— Тео заигрывал? — вмешался Ноэ. — Да вы шутите!— Он действительно заигрывал.— Мы говорим о том типе, что стоит у вас за спиной? Тео Бьюкенене?— Да.— Трудно поверить. Он никогда не умел заигрывать с девушками.— Ошибаетесь, он настоящий мастер этого дела, — настаивала она.— Да? Значит, все дело в вас, Я только что сказал Джейку, что впервые за пять лет вижу на Тео что-то другое, кроме костюма с галстуком. Сколько я его знаю, он всегда был трудоголиком. Может, это вы будите в нем самое плохое?Мишель отступила и врезалась в Тео. Она не думала бежать, но ей не нравилось, что путь отрезан.— Не могли бы мы сменить тему? — резко спросила она.Ноэ, очевидно, пожалел ее.— Разумеется. Тео сказал, что вы доктор.— Совершенно верно.Слава Богу, она вновь оказалась на твердой почве. Может, у Ноэ какие-то проблемы со здоровьем, и он просит ее совета. Хоть бы так и было.— А в какой области?— Она хирург, — пояснил Тео.— Не слишком ли вы молоды, чтобы играть с ножами? — ухмыльнулся Ноэ.— Она оперировала меня.Ноэ пожал плечами и подошел ближе.— Потанцуйте со мной. Мы найдем чудную песню Уилли Нелсона и поближе узнаем друг друга.Он обнял ее за плечи и повел в бар. Тео, нахмурясь, наблюдал знакомую картину. Ноэ был известным бабником, и на его счету числилось больше завоеваний, чем у Чингисхана. Однако Тео совсем не нравилось, что он распустил хвост перед Мишель.— Вы любите Уилли Нелсона? — оживилась девушка.— Конечно. Кто его не любит?.. Мишель оглянулась на Тео.— У вашего друга хороший вкус.Принципиальная девчонка.— Могу я задать вам вопрос? — неожиданно встрял Ноэ.Она была так счастлива, что преодолела смущение и взяла себя в руки! И поэтому порывисто бросила:— Спрашивайте о чем угодно!— Видите ли… я кое-чего не понял…— Что именно?— Существует ли какой-то другой секс, кроме самого низкого пошиба? Глава 24 Камерон понимал, что испохабил все дело, но не собирался признавать это вслух. Он прислонился к стенной панели, низко опустив голову, пока Джон, Даллас и Престон разносили его в пух и прах. Компания собралась в библиотеке Джона: здесь можно было не опасаться, что кто-то услышит.— Как по-твоему, сколько времени понадобится доктору, чтобы вспомнить, где она видела тебя впервые? Ты же был на похоронах Кэтрин! — разорялся Престон, вскочив со стула и яростно колотя мощным кулаком по собственной ладони. У него не хватило терпения сесть, и он принялся метаться по комнате.— Она не вспомнит, — пробормотал Камерон. — Я к ней и близко не подходил на похоронах. Кроме того, меня тошнило от бесконечного ожидания, и я подумал, что стоит рискнуть.— Что значит «стоит рискнуть», жирная ты задница? — взорвалась Даллас. — Ты не раздобыл письмо, и теперь его ищут по всей больнице. Ты совершенный идиот, Камерон. Это все спиртное. Оно сожгло твои мозги.— Ты подверг нас всех опасности! — заорал Престон, останавливаясь перед ним.— Иди в жопу! — не остался в долгу Камерон.— Успокойтесь, — велел Джон. — Даллас, позвони Монку. Прочитаешь ему отчет.Монк сидел в своем микроавтобусе, ожидая, пока доктор с любовником выйдут из «Лебедя». Его машина была надежно спрятана между двумя фургонами, в самой глубине автостоянки. Перед ним в следующем ряду находились еще четыре машины. Несмотря на влажную духоту, Монк не включал кондиционер. Правда, все четыре окна были опущены, и комары пожирали его заживо. Однако по сравнению с необходимостью торчать в кустах, наблюдая за домом доктора, и молча страдать от кишевших по всему телу жучков и всяческих паразитов условия были просто роскошными.Он как раз подумывал позвонить Даллас и сообщить о последних событиях, но решил подождать до возвращения в мотель. И тут его сотовый завибрировал.— Слушаю.— Бьюкенен — правительственный прокурор. Монк резко вскинул голову.— Повторите, пожалуйста.— Сукин сын работает на министерство юстиции.Ожидай неожиданного. Монк набрал в грудь воздуха и внимательно выслушал весь отчет. В какую пакость втянул его «Соуин-клуб»?В трубке слышались сразу несколько голосов.— Где вы? — спросил Монк.— В доме Джона. Мы все тут.— Кто это так орет?— Престон.Монк расслышал еще чей-то крик. Должно быть, Камерон.Монк брезгливо поморщился. Ведут себя, словно крысы в яме, готовые растерзать друг друга за кусок мяса. Если бы на кону не стояла такая куча денег, Монк наверняка бы постарался отделаться от этой компании и смыться, пока не поздно. Камерон уже стал чем-то вроде оторвавшейся во время шторма корабельной пушки, и, судя по тому, какая там идет свара, недолго ждать момента, когда остальных тоже ждет крах.— Неужели нельзя было сообщить сразу? — недовольно буркнул он. — Вы потратили драгоценное время.— Вы сами сказали, что он футбольный тренер… нет, вы правы. Я не стану искать оправданий или винить вас. Мне следовало бы проверить все немедленно.Монк, несколько умиротворенный тем, что Даллас так легко взяла на себя вину, не стал возражать.— Когда вы можете покончить с ним? — спросила она.— Дайте подумать. Терпеть не могу, когда меня торопят. Такие вещи нужно тщательно планировать, и я отказываюсь Действовать с кондачка. Поспешность ведет к лишним ошибкам. Но если ваши сведения верны…— Абсолютно, — заверила Даллас.— Тогда он, возможно, приехал в Боуэн из-за нее. Мужчины готовы на любые безумия ради…— Пухленькой задницы? — снова перебила Даллас. — Думаете, что, после того как произнес речь в Новом Орлеане, он поспешил сюда, чтобы перепихнуться с ней?— Вы ее не видели. Она… очень миленькая. Вернее, настоящая красавица.— О'кей, значит, вы утверждаете, что этот тип из министерства юстиции явился в город исключительно ради нее. Верно? То есть это вполне имеет смысл. Она делает ему операцию, спасает жизнь, он теряет голову и, поскольку все равно должен вернуться в Новый Орлеан, решает заодно завернуть в Боуэн и трахнуть ее.Монк неодобрительно поджал губы. Он вообще терпеть не мог грубости, и манера Даллас выражаться донельзя вульгарно ужасно его раздражала.— Так вы передумали?— Погодите. Джон что-то говорит.Монк терпеливо выжидал, слыша, как злобно вопит Престон, и сокрушенно качая головой. Пришлось снова напомнить себе о том, какие деньги ждут его в случае успеха.— Доктора необходимо убить, прежде чем она вспомнит, где видела Камерона, — объявила наконец Даллас. — Бьюкенена не раз грозили пристрелить, поэтому Джон считает, что все это можно подвести под покушение.— А доктор случайно оказалась рядом и пала невинной жертвой?— Совершенно верно. Завтра мы приезжаем в Боуэн. А пока следите за доктором. Может, письмо найдется.— Разумеется, — согласился он. — И не забудьте, Даллас, я должен его прочитать, прежде чем отдать вам.— Все еще опасаетесь, что там есть ваше имя? Ничего там нет. Я прочла чертовы файлы дважды. Когда все закончится, вы будете обеспечены по гроб жизни. Надеюсь, вам это известно, Монк?— Да. Просто интересно, сколько денег на этом счету. Если достаточно много, тогда мне полагаются проценты. Назовите это дележкой прибыли, но поскольку рискую я один…Даллас достойно ответила на наглое требование алчного ублюдка, повесив трубку. Глава 25 Тео, разумеется, не ревновал. Ревность — удел подростков, зеленых юнцов, а этот этап его жизни давно миновал. Однако отчего-то с каждой минутой все больше раздражался.Мишель смеялась и, очевидно, прекрасно проводила время с Ноэ.Тео сидел за стойкой, делая заметки, пока очередной посетитель излагал свои проблемы. Парень приобрел подержанную машину с тридцатидневной гарантией, заплатил наличными, выехал со стоянки, но через два квартала глушитель отвалился и радиатор взорвался. И поскольку машина пробыла у нового владельца не более получаса, тот вызвал эвакуаторов, переправил ее обратно и потребовал свои деньги. Но хозяин объяснил, что в гарантию включены только шины и двигатель, И предложил бедняге в следующий раз получше читать все, что напечатано мелким шрифтом.Мишель снова рассмеялась, отвлекая Тео. Как он любил звуки ее голоса! И судя по улыбке Ноэ, тот тоже был очарован.Тео со вздохом повернулся к сидевшему рядом мужчине и попытался сосредоточиться, а когда в сотый раз оглянулся на парочку, оказалось, что Ноэ задрал майку и показывает Мишель уродливый шрам на груди.— Довольно, — пробормотал Тео и, уронив ручку, решительно направился в центр бара, чтобы положить конец танцу. — Пытаешься произвести впечатление своими дырками от пуль? — рявкнул он.— Я уже произвел на нее впечатление своим обаянием и остроумием, — парировал Ноэ.Мишель покачала головой:— Вам очень повезло. Пройди пуля чуть выше — и вы могли бы погибнуть.— Повезло, — согласился он. — Похоже, сам Господь за мной присматривает. Не поверите, но я был в церкви, когда в меня стреляли.Мишель посчитала, что он шутит.— Вы заснули во время службы, и священник разозлился?— Что-то в этом роде.— Папа наверняка захотел бы послушать эту историю. Где он?— На кухне. Делает сандвичи, — отозвался Тео.— Неужели одной зубатки тебе недостаточно? Ты что, не наелся?— Он сам предложил. Сказал, что готовит себе парочку. И Ноэ тоже.Решив помочь отцу, она обошла стойку, направилась к кухне, но тут услышала, как Ноэ объявил:— Кстати, Тео, ты наверняка захочешь взглянуть на список участников соревнований. Вон там, на стене.— Почему это вдруг?— Тебя исключили.— Не может быть!Тео отказывался верить… пока не увидел собственными глазами. Его имя было вычеркнуто, а сверху вписана фамилия Ноэ.Мишель поспешила на кухню. Отец вручил ей бумажную тарелку с двойным сандвичем с индейкой, утопавшим в майонезе и горе жирной жареной картошки. Сам он отнес к разделочному столу еще одну такую же тарелку.— Если Тео пробудет здесь еще пару недель, ему придется делать шунтирование, — упрекнула она. — Ты убиваешь человека своей добротой.— Индейка полезна. Ты сама говорила.— Но не когда выльешь на нее банку майонеза. А в этой картошке — галлон масла.— Но иначе невкусно.Отец повернулся к ней спиной и позвал:— Ладно, мальчики, идите есть. Я сделал сандвичи без своего острого соуса «барбекю», Тео, на случай, если это тебя беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40