– Я видела как-то раз, как одна женщина ударила мальчика по лицу. Это произошло во время ежегодной ярмарки, которая проводилась в бабушкином имении. Женщина била кулаком так, что мальчика подбросило в воздух. Он упал в грязь. Только чудом он не сломал себе шею.
Лукас никак не отреагировал на это ее воспоминание. Он просто ждал, что же будет дальше.
– Очень много народа видело это, но никто не сдвинулся с места. А мальчику было всего двенадцать лет. Ведь кто-то же должен был заступиться за него. Женщина была жестокой и злобной.
– Но вы уж точно что-то предприняли, да?
– Конечно, да. Женщина эта работала у моей бабушки. Я заставила ее пообещать больше никогда не бить мальчика. Я пригрозила, что попрошу бабушку уволить ее, если она еще когда-нибудь поднимет на него руку.
– И сколько же вам было тогда лет?
– Десять.
– Вы были еще слишком маленькой, чтобы…
– Мой возраст к этой истории отношения не имеет, – перебила она. – Эта женщина сказала мне, что мальчик ее дальний родственник, которого ей навязали, и она вынуждена кормить его. Он был ей совершенно не нужен, и, уж конечно, она его ни чуточки не любила. Тогда я сделала так, чтобы мальчику больше не причиняли зла. И это было для меня самым главным.
– Как вам это удалось?
– Я забрала его с собой.
Лукас улыбнулся. Конечно же, она забрала его к себе. Он не мог представить, чтобы Тэйлор поступила иначе, даже в таком нежном десятилетнем возрасте.
– Я хотел бы с ним когда-нибудь познакомиться, – заметил Лукас.
– А вы уже знакомы, мистер Росс. Томас занимался подготовкой нашей свадьбы. Он сделал все, чтобы церемония прошла гладко. И прекрасно справился.
Лукас вспомнил этого молодого человека.
– Он был дворецким у вашей бабушки.
– Да. Мистер Росс, я рассказала вам об этом единственно затем, чтобы вы поняли: то, что вам приходится возиться со мной или что я причиняю вам неудобства, как вы весьма красноречиво заметили, не имеет значения. У вас, у меня и у Хантера сейчас одна и та же забота. А точнее, это наш долг, наша святая обязанность – спасти невинных от зла. Я не могу забрать малюток к себе и защитить их до тех пор, пока вы их не найдете.
– Я ведь уже дал вам слово, что разыщу их. Вы хотите сказать, что я могу вас бросить?
Тэйлор поняла, что он начинает сердиться. Но ей было все равно.
– Вы ведь сами спросили, сколько вам еще со мной возиться, – напомнила она.
– Нет, – поправил Лукас. – Вы сами за меня все сказали. Не делайте скоропалительных выводов. Такие выводы часто бывают ошибочными.
Он шагнул вперед и теперь стоял лицом к ней по другую сторону стола.
– И попрошу вас впредь никогда не говорить, что мне следует и чего не следует делать. Наши мнения относительно детей совпадают. Я от своей ответственности не отказываюсь, и Хантер – тоже. Мы что, похожи на таких, которые могут удрать?
Она отрицательно покачала головой.
– Вы в самом деле не собирались спросить меня, сколько вам еще со мной возиться?
– Нет.
Тэйлор почувствовала себя полной дурой. Она была в ужасе от собственного поведения. Господи, прочитала целую нотацию, оскорбляла его… Она покраснела. Сказать ему, что ей стыдно, было бы совершенно глупо и неуместно…
– Я заплачу вам, – вдруг выпалила она.
– Что вы сказали?. – Лукас был уверен, что не так расслышал. Не может же она нарочно оскорблять его снова, предполагая, будто он способен взять деньги за то, что она только что изобразила как его священный долг.
– Я вам отдам все, что вы только пожелаете, – поспешно объяснила она.
И вдобавок кивнула, чтобы он понял, что она говорит совершенно искренне.
У Лукаса снова задергалось веко. Ее предложение явно ему не понравилось. Тэйлор почувствовала себя неловко.
– Я не хотела вас обидеть, сэр. Просто я рассуждала практически. Я прекрасно понимаю, что вы найдете малюток независимо от того, получите ли компенсацию или нет. Честное слово, у вас нет повода для раздражения.
– Раздражения, вы говорите? – У него даже перехватило дыхание на этом слове.
– О, как это по-мужски – обижаться на практическое предложение. – Она махнула рукой. – Забудьте о нем.
– Нет, вы опоздали, – сказал он.
Тэйлор тяжело вздохнула. Она задела его гордость, и теперь надо исправлять положение. А она не знала как. Задача была простой, но ответ все время ускользал.
Казалось, Лукас воспринимает в штыки все, что она говорит, Тэйлор как раз собиралась сказать ему, что он слишком чувствителен, когда вдруг услышала:
– Принимаю ваше предложение.
Она была не единственной, кто удивился такому повороту дела. Хантер от изумления поднял бровь.
– Серьезно? – спросила она.
– Вполне серьезно. Вы ведь сказали, что я могу получить все, что пожелаю, правильно?
– Да, – ответила Тэйлор. Но тут же поторопилась добавить:
– После того, как мы найдем малышек.
– Конечно.
Он широко улыбнулся ей, потом повернулся и посмотрел на Хантера:
– Хочешь поехать со мной на вокзал? А на обратном пути мы можем перекусить.
Прежде чем ответить, Хантер взглянул на часы.
– Встреча назначена на шесть, – напомнил он другу.
– Мы к этому времени уже вернемся.
Лукас направился к двери, но Тэйлор догнала его, схватила за руку и попросила остановиться.
– А вы знаете, чего хотите? – спросила она.
– Да. Я совершенно точно знаю, чего хочу.
Хантер открыл дверь и вышел в коридор. Лукас попытался выйти вслед за ним. Однако Тэйлор снова вцепилась в его руку.
– Ради всего святого… Если вы знаете, чего хотите, пожалуйста, скажите мне.
Лукас повернулся и посмотрел на нее. Он хотел видеть ее лицо, когда она услышит то, что он скажет ей.
– А хочу я, – он наклонился и крепко поцеловал ее, – брачной ночи.
13
Любовь всегда прекрасна и желанна,
Особенно – когда она нежданна.
Уильям Шекспир «Двенадцатая ночь»

Этот ответ просто-напросто лишил ее дара речи. Лукас уже вышел за дверь и прошел полкоридора, к тому времени как она пришла в себя. Она побежала к двери, открыла ее, едва не сорвав с петель, и крикнула ему вслед:
– Вы с ума сошли?
– Не исключено, – даже не обернувшись, отвечал он хрипловато-радостным голосом.
Тэйлор бессильно прислонилась к дверному косяку. Вопрос, который она прокричала вслед Лукасу, вызвал некоторое любопытство у других жителей гостиницы. В коридоре стали открываться двери, выглянули двое мужчин и одна женщина, чтобы узнать, по какому поводу суматоха. Лукас и Хантер скрылись из виду, спустившись вниз по лестнице, и Тэйлор осталась один на один с соседями. Она собралась было извиниться перед ними за причиненное беспокойство, но потом передумала. Поспешила в свой номер и закрыла за собой дверь.
Там она упала в ближайшее кресло и постаралась трезво обдумать дерзкую просьбу мистера Росса. Или это требование? Она вздохнула. Во всяком случае, прозвучала эта просьба как самое настоящее требование.
Неужели он сам не понимает, как осложнится ситуация, если между ними возникнет близость? Она не хотела даже думать об этом. И вообще, что это с ним происходит? Неужели он забыл, что никогда не хотел жениться?
– Он блефует. – Это свое заключение Тэйлор произнесла шепотом. Такая мысль, принесла ей некоторое облегчение, ибо брачная ночь с Лукасом Россом осложнит все, что и без того непросто.
Ведь так?
Господи, она никак не могла перевести дух. Представила себе мистера Росса в своей постели совсем голым, и сердце ее на секунду остановилось. Он наверняка блефует, подумала она еще раз. Ему и самому не нужны никакие осложнения. Или обязательства.
Он и так своим грубыми играми доводил ее до исступления. Тэйлор заставила себя не думать больше о муже. У нее есть дела и поважнее.
Вот Виктория, например. Раз Хантер занял соседнюю спальню, Тэйлор решила зарезервировать еще один номер для своей подруги. Для этого ей даже не надо было выходить из своей комнаты. Она позвонила в звонок. Гостиница была оснащена хитроумной системой проводов и рычажков, которые сообщали администратору внизу, из какого номера звонят. И меньше чем через десять минут у ее двери уже стоял вежливый служащий, готовый оказать любую помощь.
Лукас и Хантер вернулись в гостиницу через час. Хантер объяснил, что поезд задерживается на четыре часа. Они быстро перекусили и собрались на встречу с человеком, который, как они надеялись, выведет их на близнецов. Лукас заверил Тэйлор, что либо он сам, либо Хантер встретят Викторию на вокзале. И добавил, многозначительно нахмурившись, что Тэйлор не должна выходить из номера.
Когда Лукас направился в спальню, она последовала за ним и спросила, нельзя ли ей пойти вместе с ними на эту встречу, на что Лукас ответил, что она сошла с ума. Тэйлор решила, что он просто-напросто не желает прислушаться к голосу разума.
Лукас торопился. Он зашел в спальню в поисках своего пояса с деньгами. Человек, с которым они намеревались встретиться, обязательно потребует компенсации за то, что выдал своих товарищей. Лукас был готов заплатить ему столько, сколько тот захочет. Он нашел деньги, положил половину суммы в карман и повернулся к жене. Увидев ее выражение лица, он с трудом удержался от улыбки. Боже, какой у нее недовольный вид. Он снова сказал ей «нет», но уже более мягким тоном, и объяснил, что этот человек в присутствии женщины не будет говорить свободно.
Такое объяснение, конечно же, было притянуто за уши, но Лукасу было все равно. Нравится это Тэйлор или нет, ей придется дождаться их возвращения. Ему было важно знать, что она в безопасности, но ей этого не сказал.
Лукас ушел через несколько минут. Хантер вышел из комнаты вслед за ним, потом повернулся и приказал Тэйлор закрыть дверь на задвижку вплоть до их возвращения.
– Никому не открывайте ни под каким предлогом. Понятно?
– Да, конечно. – Боже, он становится таким же командиром, как и ее муж!
Хантер уже почти вышел из комнаты, но остановился на пороге:
– У него и так полно забот. Не надо ему еще и о вас волноваться.
– И у вас тоже полно забот, мистер Хантер. Я никому не открою. Обещаю.
Он закрыл за собой дверь, дождался, пока Тэйлор закроет задвижку, и только потом ушел.
Лукас ждал его у лестницы. Они собирались встретиться с этим человеком в вестибюле. Надеялись, что он принесет им необходимую информацию.
Звали этого человека Моррис Питерсон. Он, судя по всему, был неплохим парнем, потому что ненавидел братьев Бордеров с такой же силой, как Лукас и Хантер. Он не продавал и не покупал людей, но у негр не возникало никаких сомнений по поводу того, брать или не брать деньги за предоставляемую информацию. В конце концов, он идет на риск, и если Бордерам станет известно, что он донес на них, они наверняка перережут ему горло.
Лукас заплатил Питерсону столько, сколько тот попросил. Они стояли в вестибюле гостиницы. Все вокруг были заняты своими делами, и никто не обращал на них никакого внимания. Но все равно Питерсон настаивал на том, чтобы спрятаться за широкой спиной Лукаса.
– Я могу назвать вам одно имя, – прошептал он. – Бойд. Он каждый вечер приходит выпить в салун на углу Хиккери. Знаете это место?
– Найдем, – сказал Хантер. – И что же этот Бойд может сообщить нам?
– Он вчера разговорился, – шепотом продолжал Питерсон. – Хвастался, что скоро заработает большие денежки. Я слыхал, как он говорил, что получит двойную сумму. А потом громко заржал… как будто знает какую-то тайну. Я так думаю, что это он о близнецах о которых вы расспрашиваете.
– А когда он обычно приходит в салун?
– Как стемнеет.
– Что еще?
Питерсон отрицательно покачал головой. Он положил в карман деньги, которые дал ему Лукас, и ушел через несколько минут.
– Вполне возможно, что это еще один ложный след, – предупредил Хантер.
– Не исключено, – согласился Лукас. – Но знаешь… у меня ощущение…
Хантер улыбнулся.
– И у меня тоже, – признался он. – Интуиция подсказывает мне, что Бойд приведет нас к Бордерам.
– Сейчас только самое начало седьмого. Я поднимусь в номер и посплю часок. А потом, когда съезжу на вокзал и привезу Викторию в гостиницу, мы с тобой отправимся искать этого Бойда.
– Я съезжу за Викторией. А ты поспи до моего возвращения.
– А как же ты сам? Ты разве не устал?
– Я не провел сорок часов в поезде в отличие от тебя. Как выглядит подруга Тэйлор?
– Рыжие волосы, зеленые глаза.
– Хорошо, я запомнил. А пока я пойду и разыщу этот салун, чтобы нам потом не терять на это времени.
И они разошлись в разные стороны. Лукас рассказал Тэйлор о том, что произошло, пока снимал рубаху и ботинки. А через пять минут он уже крепко спал поверх одеяла.
Хантер разыскал салун, а потом поехал на вокзал. К тому времени как он добрался туда, все пассажиры уже вышли из поезда. Хантер велел извозчику подождать, бросил ему монетку, чтобы тот не волновался, и отправился искать Викторию.
Рыжие волосы и зеленые глаза. Такую нетрудно отыскать, подумал он. И все же чуть не пропустил ее. Она стояла за тремя огромными сундуками размером со средний вагон. Сундуки громоздились один на другом, и если бы Хантер не заметил кусочек ее юбки, когда уже собрался уходить, то подумал бы, что она не приехала этим поездом.
Вокзал почти совсем опустел. Один из грузчиков пошел за крепкой и устойчивой тележкой, чтобы перевезти ее сундуки. Его все не было, и Виктория решила, что этот человек просто-напросто забыл о ней, И молилась, чтобы это было не так: сама она настолько устала и плохо себя чувствовала, что была способна только прислониться к сундукам и ждать.
Ее ужасно тошнило. Не надо ей было есть эти яблоки. Они были зеленые и совсем неспелые, но ее мутило от голода, и она наивно решила, что они успокоят ее желудок.
Но произошло совсем обратное. От яблок ее затошнило еще сильнее, казалось, того и гляди вырвет. Она стояла, боясь пошевелиться, чтобы не опозориться на глазах у всех.
Дамам негоже расставаться со своим ужином в людных местах.
– Виктория Хелмит?
Она повернулась, услышав свое имя. А потом слегка попятилась. У нее перехватило дыхание от вида человека, который ее окликнул. Она его даже немного испугалась. У него был весьма грозный вид, пока он не улыбнулся. Улыбка сделала его просто красивым. Он был красив темной, грубоватой красотой. Его волосы и глаза были чернее ночи. У него был пронзительный взгляд, одежда сильно помята, и он очень давно не брился.
Боже, да кто он такой?
Он снова повторил ее имя. Может, Виктория и кивнула в ответ, только сама этого точно не знала. У нее в горле стоял горький комок. Она сделала глубокий вдох и постаралась не потерять равновесия.
Хантер решил, что она боится его. Она очень хорошенькая, подумал он, с этими широко распахнутыми зелеными глазами и ярко-рыжими волосами. Сейчас они превратились в беспорядочную копну. Из медных локонов торчали заколки и шпильки. Сине-белая клетчатая лента, стягивавшая волосы, развязалась и спускалась у нее вдоль спины.
– Меня зовут Хантер, – сообщил он ей. – Я друг Лукаса Росса. Я отвезу вас в гостиницу. Это все ваши сундуки?
Но Виктория не могла ответить ему. Горло ее сделалось точно наждачная бумага. Пришлось сглотнуть, чтобы у нее прорезался голос. Она теперь отчетливо ощущала вкус желчи. Боже, ей в любую секунду может стать плохо. Виктория несколько раз глубоко и часто вдохнула воздух, пытаясь остановить неизбежное.
Хантер никак не мог взять в толк, что на нее нашло. Вообще-то женщины почти всегда немного нервничали, находясь рядом с ним. Он думал, что это из-за его роста и привычно хмурого выражения лица. Но эта не просто нервничала. Она уставилась на него снизу вверх так, словно он превратился в чудовищного великана.
Черт побери, неужели он и в самом деле так ужасен?
Огромным усилием воли он заставил себя сохранять спокойствие. Затем еще раз представился ей. Он говорил нежным, как летний ветерок, голосом, стараясь успокоить ее. Но глаза ее были по-прежнему широко распахнуты и полны паники. Черт побери, да как же объяснить, что он не собирается причинять ей никакого вреда?! Его "я" было чертовски задето.
– Меня зовут Хантер, – повторил он.
– А я…
Она поперхнулась на следующем слове. Ему захотелось похлопать ее между лопаток, чтобы как-то помочь. Но он вовремя остановился. Если он притронется к ней, она, возможно, потеряет сознание или закричит.
– Да? – вежливо спросил он, изо всех сил пытаясь сохранять благоразумие. И сцепил руки за спиной, считая, что это очень непринужденная поза.
Она посмотрела направо, а потом налево – явно искала, куда бы сбежать.
– Как насчет того, чтобы посадить вас в один экипаж, а я бы поехал в гостиницу на другом? Вам будет удобно так?
Она отчаянно замотала головой. А когда снова начала хватать ртом воздух, Хантер окончательно потерял терпение:
– Послушайте, леди, я всего-навсего делаю Лукасу одолжение. А если вам не…
Она схватила его за руку. Это его настолько удивило, что он тут же забыл, что хотел сказать.
Ее странное поведение стало понятно ему через минуту, но было уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50