Шум столь необычный, что он засомневался, не схватил ли он лихорадку, не бредит ли, поскольку ничего подобного он давно не слышал.Звуки походили на смех.Смех?Джек тряхнул мокрой головой. Должно быть, проливной дождь не только пробрал его до костей, но и залил уши. Как уверяет его секретарь Бруно Джонас, в Тислтон-Парке обитают привидения. Это единственное объяснение странным звукам. Призраки! Хороши шутки, подумал Джек. Как раз под стать его дурному предчувствию.Но тут запах только что приготовленных сосисок защекотал ноздри.Сосиски? Бердуилл приготовил ему на завтрак сосиски? Обычно Джек получал по утрам от своего вечно недовольного дворецкого холодные бутерброды. Сосиски были столь же неправдоподобны, как и смех.Джек тяжело вздохнул, решив, что потихоньку теряет рассудок, как все Тремонты, жившие, вернее, сосланные, в Тислтон-Парк, и пошел в столовую.Он вошел в дверь, размышляя, что необходимо сделать.Прежде всего нужно составить отчет в Лондон о событиях минувшей ночи или, скорее, об их отсутствии, а потом, как всегда, заняться делами поместья.Хотя Тислтон-Парк выглядел довольно запущенным, пришлось потрудиться, чтобы придать ему совершенно негостеприимный вид. И весьма нереспектабельный.Джек уже собрался пройти через столовую в кухню. Аппетитный запах сосисок и бекона дразнил ноздри. Он снова принюхался. Если можно доверять обонянию, пахло свежеиспеченными бисквитами.Бисквитами?Господи, у него явно галлюцинации, он даже не подозревал, что так устал. И вдруг – о чудо! – все эти яства оказались выложенными на буфете. Этого было достаточно, чтобы остановиться. И задуматься.Решив, что дареному коню в зубы не смотрят, Джек наполнил свою тарелку.Повернувшись к столу, он едва не выронил ее из рук. Едва, поскольку Джек мог пренебречь многими вещами, но порция доброй еды к ним не относилась.Но его слабость была простительна. То, что он увидел перед собой, вряд ли можно было счесть призраком.Женщина?! За его столом?! Столь же реальная, как сосиски и бекон на его тарелке.– Какого дьявола?! – только и сказал Джек, когда она вскочила со стула.– Вы-ы-ы?! – в свою очередь, выпалила незнакомка. Прежде чем рассмотреть нежданную, а главное, нежеланную гостью, Джек поставил тарелку на стол.Скромное платье и испуганные глаза неизвестной особы показались ему знакомыми.– Что вы здесь делаете? – требовательно спросила она.– Это мой дом, мадам, – ответил Джек, пытаясь поставить девицу на место.Вдруг его осенило. Рыжие волосы! Презрительная гримаса!– Вы та самая злополучная учительница из школы мисс Эмери, – резко сказал Джек, не успев придержать язык.Черт побери, давно он не был в свете. Но, как и тетушка, Джек находил определенную выгоду в прямолинейности и откровенном высказывании своих взглядов.– Что вы делаете в моем доме? Вас послал мой брат? Заявляю вам, мисс… мисс…– Портер, – с вызовом напомнила она. Да, он все тот же. Прямолинеен, как всегда.– Мисс Портер, – продолжил Джек, – я не желаю участвовать в планах, которые мой брат строит относительно…Не успел он докончить фразу, как услышал доносящиеся сверху странные звуки.Хихиканье.Предчувствие неминуемой катастрофы вновь настигло его, словно грозовая туча, которую прошлой ночью принесло с пролива.– Вас много?Джек не был склонен к панике. Но женщины?! В его доме?!– Это возмутительно. Если Паркертон думает, что может навязать мне…– Лорд Джон, вы ошибаетесь. Если вы позволите мне объяснить…Джек не желал ее слушать.– Бердуилл! – прорычал он в сторону кухни. – Бердуилл, что это значит?– Лорд Джон, не нужно так возмущаться, – укорила его мисс Портер тоном профессиональной учительницы.Джек сердито посмотрел на нее. Ей было хорошо за двадцать. В глазах света она старая дева, но, на его опытный взгляд, ей совсем не место на дальней полке, как говорят в таких случаях. Конечно, на его мнение повлияло неожиданное столкновение в школе мисс Эмери. Джек хорошо помнил, какие искушающие округлости скрываются под темным муслином.Если снять с нее это отвратительное платье и вытащить шпильки из копны густых волос, эта леди станет настоящей красавицей.Джек тряхнул головой, как мокрая собака. Ей-богу, дела его плохи, если он грезит о старой деве, преподающей этикет!– Бердуилл! – снова крикнул он, на этот раз в панике. К счастью, наконец появился дворецкий.– Слушаю, милорд.– Что это значит? – спросил Джек, указывая на сидящую за столом даму так, словно она грозила погибелью его дому.– Ах, милорд, я вижу, вы уже познакомились с мисс Портер и ее юными подопечными.Юными подопечными? Этого еще не хватало!И тут, к ужасу Джека, дверь распахнулась и на пороге столовой появились три юные девушки, большеглазые, весело хихикающие, похожие на игривых котят.Три! Теперь он не Сомневался, что прогневил Бога. Женщины! Единственная кара, не упомянутая в Ветхом Завете, обрушилась на него.Разумеется, годы, проведенные в Лондоне, были полны порока, но, Господи, сколько нужно искупать свои грехи?– Р-р-р!Джек увидел, что его единственную пару приличных сапог атакует маленькая черная собачка непонятной породы.– Прочь, – сказал он, топнув ногой.– Брут, – позвала одна из девушек, щелкнув пальцами, – прекрати! Это наш хозяин.Песик проворно отскочил и, присев на задние лапы, смотрел на Джека, как на кусок аппетитного бекона. Свирепый оскал и похожая на львиную грива придавали ему вид более грозный, чем можно было ожидать от такого маленького создания.Девушка шагнула вперед и взяла на руки рычащего приятеля.– Простите, милорд. Боюсь, Брут переусердствовал, стараясь защитить нас. – Она прикрыла песику уши и мягко добавила: – У него сердце волкодава, но он никак не может смириться с тем, что умещается в корзинке для рукоделия.– Вы уверены, что это собака? – спросил Джек. Игривая барышня вопросительно вскинула на него широко распахнутые голубые глаза:– Конечно! – Она протянула лохматый клубок Джеку, давая возможность лучше рассмотреть его. Будто Тремонту хотелось ближе познакомиться с этой ворчащей и скалящей зубы дворняжкой. – Он, можно сказать, королевской крови. Его предок принадлежал Марии Антуанетте.Его посетил потомок собачки несчастной королевы? У него определенно жар, решил Джек. Это единственное объяснение всему происходящему.Девушка продолжала перечислять достоинства Брута таким тоном, будто он занимает законное место в каталоге самых родовитых и влиятельных людей в Британии.– Брута подарил мне на день рождения австрийский посол. Мне тогда исполнилось одиннадцать лет.Джек сомневался в достоинствах песика и его превозносимой родословной.– Вы уверены, что это подарок? Может быть, бедняга просто пытался спасти свою родину от ужасного хищника?Не успела девушка слова сказать, как вперед выступила мисс Портер.– Милорд, сожалею, что вас не поставили в известность о нашем прибытии, но ваш дворецкий заверил нас…Бердуилл! Джек полоснул его взглядом, но дворецкий был занят тем, что поправлял и без того безупречную сервировку. Да, без сомнения, это его рук дело, решил Джек. Брат не слишком докучал ему разговорами о женитьбе, Бердуилл же не упускал возможности напомнить, что в доме нужна хозяйка. Законная и венчанная.Тем временем мисс Портер продолжала разглагольствовать:– …понимаете, попали в грозу, а ваш секретарь не хотел… «Чтобы кто-нибудь здесь болтался», – про себя закончил ее фразу Джек. Бруно Джонас от природы не доверял людям и меньше всего женщинам. Женщины, особенно благородные дамы, вызывали у него жуткий страх.– …но ваш любезный дворецкий заверил…«Оставь это Бердуиллу. Пусть сам расхлебывает кашу».Но риск слишком велик. Паника Джека усилилась вдесятеро. Если одна из незваных гостий заглянет, куда не следует, что-нибудь услышит… или, хуже того, если появится Даш…– …уверяю вас, у нас не было намерения…– Мадам, – сказал Джек, прерывая поток любезных извинений, – вы и ваши подопечные здесь нежеланные гости. Я хочу, чтобы вы немедленно уехали.Одна из девушек, высокая блондинка, открыла рот от такой откровенной грубости, но две другие – судя по виду, близнецы – окинули его решительным взглядом, сулящим проблемы.Это добавило Джеку решимости как можно скорее избавиться от женской компании и их задиристой собачонки.– Извините, милорд, – с достоинством королевы произнесла мисс Портер, собрав все свое самообладание, и подтолкнула своих учениц к двери, пока он не сказал что-нибудь совершенно неприличное. – Мы уедем через час и более не станем злоупотреблять вашим… вашим… гостеприимством.От ее ледяного тона замерзли бы все бутылки в винных погребах знаменитого клуба «Уайте».– Без завтрака? – прошептала учительнице высокая блондинка.– Да, Пиппин, – твердым голосом ответила наставница, – без завтрака. Нельзя оставаться там, где ты нежеланна. Мы уедем прежде, чем его светлость решит вызвать судью, обвинив нас в том, что мы украли сосиски и бисквиты, которые любезно предложил нам мистер Бердуилл.Джек совсем забыл, какими сварливыми бывают женщины. Не говоря уж об укорах совести, которые он почувствовал, заметив в голубых глазах этой Пиппин слезы о потерянном завтраке.Слезы! О, черт, только не это! Не хватало еще, чтобы девица разрыдалась. Женским слезам Джек мог противостоять, во всяком случае, так он думал, но слез юного создания было достаточно, чтобы поколебать его решимость.Нет, он сделан из крепкого материала. Его этим не проймешь. Он пользуется дурной славой. Разорившийся человек, одиноко живущий в ссылке, он не допустит, чтобы вид дамских слез сбил его с толку. Так что пусть доедают свои сосиски, и с глаз долой!– Хорошо, но если через час вы не уедете, – сказал он мисс Портер, указывая на каминные часы, – я пошлю за судьей.– Право, милорд, как же без завтрака? – вмешался Бердуилл, вторя стенаниям Пиппин и встав на сторону гостей. – Это уж чересчур.Джек молча пожевал губами и совершил ошибку, взглянув на Пиппин, в ее большие влажные голубые глаза.– Ладно, – выдавил он. – Накормите их завтраком. Но потом проследите, чтобы мисс Портер и эти юные леди отправились…– К вашему Капризу, – бойко вставила одна из близнецов.– Куда?– К Капризу.У девчонки хватило нахальства оттеснить учительницу и выйти вперед.Джек подозревал, что стоит перед будущей патронессой балов «Олмака». Через несколько лет весь свет пойдет у нее на поводу.– Мы горим желанием сделать эскиз вашей башни, – сказала девочка. Ее слова больше напоминали команду, чем просьбу.Еще не хватало, чтобы ему школьницы приказывали!– Это не туристический объект.– Наоборот, – смело возразила девчонка. Повернувшись к Пиппин, она сказала: – Кузина, путеводитель у тебя?Пиппин кивнула и протянула толстый том в кожаном переплете.– Страница семьдесят четыре.Не полетам решительная девица перелистала книгу и, найдя нужную страницу, вручила ему.– Будьте так добры, милорд, прочитайте, что пишет мистер Биллингсуорт. – Она указала абзац и посмотрела на Джека таким неотразимым взглядом, что он, сам того не желая, принялся читать. Каприз Олбина – эффектный образец классической архитектуры, который не следует пропускать путешественнику, отважившемуся забраться в столь уединенное место на суссекском побережье. Леди Джозефин Тремонт, владелица Тислтон-Парка, радушная хозяйка и всегда рада принять гостей. Хотя некоторые считают ее эксцентричной, автору по собственному опыту известно, что она на редкость очаровательная дама, которая обожает потчевать гостей местными историями и… Абзац был длинный, но у Джека не было ни времени, ни терпения читать эту чепуху.Да, без шарма леди Джозефин тут не обошлось! Что было такого в его тетушке, что заставляло всех мужчин в возрасте от пятидесяти до ста лет превозносить старушку так, словно она была самой Венерой?– Мисс… – начал он, обратившись к стоявшей перед ним девушке.– Мисс Фелисити Лангли, милорд, – благопристойно ответила она, потом кивнула через плечо: – Моя сестра, мисс Талия Лангли, и моя кузина, леди Филиппа Ноулз.– Приятно познакомиться. Но я могу сказать только две вещи о вашем… – Джек повернул книгу и прочитал фамилию автора, – мистере Биллингсуорте. Во-первых, теперь у Тислтон-Парка новый владелец.– Да, но… – начала девушка.– И во-вторых, в отличие от моей тетушки у меня нет времени пересказывать местные истории. Более того, башня закрыта для посетителей. Поэтому я вынужден снова повторить, что вы и ваша учительница здесь нежеланные гости.– Завтрак, – услышал он шепот Пиппин, ее огромные глаза не отрывались от стоящих на буфете подносов.Сестры Лангли наградили его взглядом, по которому было ясно, что они считают его самым большим грубияном среди лордов, а их отвратительная собачонка вновь заинтересовалась его сапогами.Даже Бердуилл имел смелость проявить неповиновение и покачал головой за спиной хозяина. Но именно уничтожающий взгляд мисс Портер задел Джека за живое. Было совершенно ясно, что ничего другого она от него и не ожидала.Это оскорбило Джека до глубины души. А чего он хотел? Прежде всего остаться в одиночестве, чтобы стайка любопытных, как кошки, девчонок не бродила по его владениям.Чем грубее он будет себя вести, тем скорее эти девицы сбегут из Тислтон-Парка и растрезвонят о его невоспитанности и негостеприимстве по всей Англии.Именно этого он хотел, а не внимания и расположения некоей старой девы, хоть она и рыжеволоса, а под ее строгим платьем скрываются соблазнительные формы.Джек стиснул зубы, напоминая себе, что теперь он пропащий человек, грубиян и невежа, а не джентльмен и уж никоим образом не повеса, которым когда-то восхищался весь свет.Утренняя стычка походила на сражение, которое он выиграл только отчасти.– Хорошо, подайте им завтрак, Бердуилл. Но никаких гуляний, никаких осмотров башни. После того как вы опустошите мою скромную кладовую, уважаемые дамы, я хочу, чтобы вы уехали и я смог обрести покой в собственном доме.Судя по выражению их лиц, Джек достиг своей цели. Не взглянув на рыжий локон, грозящий вырваться из безупречной прически мисс Портер, он стремительно вышел из комнаты.Бывают моменты, когда и повесе приходится спасаться бегством.Когда невыносимый лорд Джон ушел, Миранде стало гораздо легче владеть ситуацией.Проще овладеть собой, утихомирить пустившееся вскачь сердце, успокоить растревоженные чувства. Как этот распущенный человек смог перевернуть ее душу? Что в нем такого?«Наверное, его поцелуй», – подсказал ей тоненький внутренний голос.Подумаешь, поцелуй!Нет, тогда в школе мисс Эмери она была права. Лорд Джон действительно ужасный человек. Миранда сама не понимала, с чего решила, что у него есть какие-то понятия о чести. Его состояние свидетельствует о ночи, проведенной… Нет, лучше не строить предположений, как провел ночь Безумный Джек Тремонт.Однако, оправившись от шока после новой встречи с лордом Джоном, Миранда призналась себе, что его грубость сослужила ей хорошую службу, рассеяв ее нелепые фантазии.После его ухода ей стало легче рассуждать здраво. Она знала, что прежде всего нужно позволить Пиппин как следует позавтракать, иначе придется терпеть ее жалобы и стенания, пока не появится новая возможность перекусить.Кто знает, когда в этом отдаленном и явно негостеприимном уголке Англии они встретят радушного хозяина и приличную кухню.Поэтому они ели быстро, Миранда поторапливала девочек скорее покинуть этот дом.– Не думаю, что он позовет судью, мисс Портер, – сказала Пиппин, оглядываясь на уставленный блюдами буфет.Фелисити подняла глаза от своей тетрадки, куда, вероятно, вносила поправки относительно достоинств лорда Джона.– Не знаю, не знаю. – Она быстро отщипнула кусочек булочки, лежавшей на тарелке сестры, и торопливо запила чаем. – Мне из авторитетных источников известно, что мужчины его возраста склонны к приступам меланхолии.Мужчины его возраста? Миранда сжала губы, чтобы не рассмеяться. Этим юным созданиям лорд Джон казался древним старцем.На взгляд Миранды, он выглядел… Господи, ее совершенно не волнует, как он выглядит. Лорд Джон определенно уже не тот красавец гуляка, которым был несколько лет назад. Время наложило благородную патину на его скульптурные черты, придав ему властный и суровый вид, а седина на висках добавила ореол таинственности, заставляя задуматься, как он провел эти девять лет.«Послушай, Миранда, – сказала она себе, – нет здесь никакой тайны. Разве такой повеса, как Безумный Джек Тремонт, может изменить свой характер?! Даже бушевавший минувшей ночью страшный шторм не удержал его от греховного занятия».Талли, казалось, не разделяла антипатии сестры к тридцати с хвостиком годам лорда Джона.– Я по-прежнему думаю, что он похож на пирата, – сказала она, складывая салфетку, и положила ее на стол.Миранда собиралась ее упрекнуть, но слова девочки отдались в ее душе набатом, предупреждающим о беде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29