Теперь мне нужно кресло.Черный Ястреб молча поднялся, спрашивая себя, что же ему предпринять, чтобы заставить Мэгги преодолеть себя и встать с кресла. * * * Ястреб стоял недалеко от раскидистой сосны, откинув голову и глядя в звездное небо. Он вспоминал соплеменников, мать, спрашивая себя, что же сталось с ними, печалясь от того, что ничем не мог им помочь. Ах, бесполезно думать и волноваться! Есть лишь один путь — отправиться в пещеру в полнолуние и тогда возможно, он вернется к своим.Ястреб глубоко вздохнул, закрыв глаза. Душа его стремилась к Бобби. Мальчика не было уже три дня, и Ястреб с тоскою думал, все ли благополучно, послал ли Вэкэн Танка ему видение?Стоя так, он слышал тихий шелест ветра в соснах, что покрывали Черные Холмы. Он узнавал чуть слышное хлопанье крыльев совы, вылетевшей на охоту, шорох кустов — то олень пробирался к водопою. Его ноздри впитывали аромат сосен и свежей земли там, где скунс рыл нору для ночлега. Индеец ощущал слабое дуновение ночного ветерка на щеке. Он все еще не открывал глаз — и вдруг увидел Волчье Сердце. На старике были белые оленьи шкуры, белые мокасины, белое перо торчало в волосах, и белый шрам пересекал щеку.Ястребу показалось, что издалека доносится барабанная дробь. Он услышал шум орлиных крыльев, и тут учитель заговорил с ним:— Бобби Бегущий Конь с этого дня будет зваться Гордым Орлом. Благодаря тебе, Черный Ястреб, его мечты осуществились, он осознал свою принадлежность к гордому племени; это ты направил его стопы на путь во славу Лакоты. И с этого дня Орел последует за Ястребом.Слова были так отчетливы, что Ястреб даже открыл глаза в надежде увидеть шамана рядом.Вместо него он увидел Мэгги. Она направлялась к нему в неизменном кресле, освещенная лунным светом.На мгновение Ястребу показалось, что это опять видение. Неужели она из плоти и крови или это Женщина-Призрак, которую он сам вызвал из глубин своего сердца?— Ты в порядке? — тихо окликнула Мэгги. — Тебя так долго не было.— Да, конечно.Он не мог оторвать глаз от ее лица. Серебряные блики лунного света плясали на ее коже и волосах. Внезапно он осознал, что должен прикоснуться к ней или умереть. В три шага он преодолел разделявшее их расстояние. Подняв Мэгги с кресла, он осторожно привлек ее к себе, бережно прижал к груди, как будто опасался, что она исчезнет, растворится, подобно миражу.— Ястреб…Он медленно склонился к ней и прильнул губами в нежном поцелуе.Мэгги отпрянула, встревоженная той силой, что исходила от молодого индейца, взволнованная до глубины души небывалым ощущением от простого поцелуя. Что же было в нем такого, что так потрясло ее?В ее представлении все девушки и женщины, окружавшие Ястреба в родном лагере, были красавицами с пламенными черными очами и гладкой бронзовой кожей.— Многих ли ты девушек целовал? — вырвалось у Мэгги. В следующий момент она сама поразилась своим словам. Что заставило ее задать такой вопрос?Ястреб взглянул на Мэгги. В глазах молодого индейца вспыхнуло пламя:— Ты — первая.Она не смогла сдержать счастливой улыбки.— Правда?— Чистая правда.Он снова склонился к Мэгги. На этот раз поцелуй оказался более страстным.И Мэгги вернула ему поцелуй. Она забыла все свои страхи, всё, в чем убеждала себя. Он молод, и она стара для него? Ах, какое это имело значение! Мэгги самозабвенно обвила руками шею любимого. Образ далекого вероломного Фрэнка растаял, забылась боль, которую он причинил ей. Все отступило. И лишь близость Ястреба имела значение.И вот уже ее язык смело раздвигал его губы. Ястреб тяжело дышал, и она чувствовала, что он все сильнее сжимает ее в объятиях. Его язык и губы пламенно отвечали на ее призыв. Взволнованная его страстным порывом, она все крепче прижималась к юноше. Мэгги жаждала еще большей близости. Она ласкала рукой его волосы — ни с чем не сравнимое ощущение.Мэгги закрыла глаза, изнемогая под частыми поцелуями, которыми он страстно покрывал ее глаза, щеки, губы. Она никогда бы не поверила, что поцелуи могут так опьянять, так воспламенять женщину. Да еще такую, как она! Ее тело загоралось, стоило Ястребу лишь коснуться его.Поцелуи становились все более продолжительными, страстными и волнующими. Аромат ее кожи, жар тела вызывали в нем неистовое желание. Кожа Мэгги казалась гладкой и шелковистой, словно молодая трава, волосы нежно касались его щеки, он ощущал ее горячее прерывистое дыхание.Мэгги высвободила голову, чтобы увидеть его лицо. В черных глазах мерцает огонь, губы призывно полураскрыты… И она притянула к себе голову любимого, стараясь насладиться его поцелуями вновь и вновь.Влюбленные совершенно потеряли чувство времени. Часы минули? Или только мгновения? Мэгги не могла бы ответить определенно. В мире не осталось никого, кроме Ястреба, его сладких колдовских прикосновений, нежности глаз, силы объятий, в которых Мэгги казалась себе лишь легким перышком.Пришло время возвращаться домой, и к Мэгги вдруг вернулись все те мысли, что она гнала от себя. Она вновь вспомнила, что чересчур стара для этого юного воина, что он может покинуть ранчо в любой момент. Он никогда не будет ей принадлежать. Ну что ж! Пусть так, пусть позже, но только не сейчас. Находясь в крепких объятиях Ястреба, она даже не поняла, что он направился к дому, пока он не опустил ее на небольшой лужайке у тихого озерца, которое находилось недалеко от западной стены дома.Он безмолвно притянул Мэгги к себе, вновь обнял ее, но теперь, уже крепче. Ее груди приникли к его медной груди, а разгоряченное лицо Мэгги спрятала у него на шее. Его теплое дыхание шевелило ее волосы, он тихо шептал ее имя, и сердца их бились в такт. Тело Ястреба трепетало от страсти, кровь кипела в жилах.Переводя дыхание, уняв дрожь, Ястреб ослабил объятия.— Мэг-ги, — прошептал он, потрясенный тем неведомым ощущением, что дарила ее близость. Он еще никогда не был близок с женщиной. Внебрачная связь с лакотской женщиной была немыслима, совсем не в обычаях племени; ему вовсе не улыбалась мысль сделать наложницей одну из полонянок, что, бывало, дарили свою «любовь» в обмен на пищу и шкуры. По правде говоря, у него не было времени для такого рода времяпрепровождения. Он постигал другие науки: как стать настоящим воином, как сделаться шаманом. А кроме того, он всегда помнил о Женщине-Призраке. Все другие были ненужными и неинтересными. Она на всю жизнь поразила воображение Ястреба.Он порывисто прижал Мэгги к себе, поднял ее на руки и встал, опасаясь, что такая тесная близость заставит его потерять самообладание, что могло бы разрушить то редкое единение, которое возникло между ними.Мэгти не возражала, когда он отнес ее в кресло. Новые чувства, небывалые ощущения переполняли ее. Их нельзя было выразить словами. Она призналась себе, что, если бы он не отступил, она с радостью отдалась бы ему. Эта мысль потрясла ее. Никогда прежде она не могла представить ничего подобного. Глава 15 Бобби вернулся на ранчо, когда уже разгорелся следующий полдень.Ястреб встретил будущего воина у террасы. Бобби выглядел утомленным. Лицо юноши было погасшим, глаза смотрели устало. Ястребу сразу стало ясно, что видение нелегко далось Бобби. Конечно, ему пришлось ждать не один час во мгле Священной Пещеры.— Это было просто удивительно, — сказал Бобби, — не знаю, смогу ли я объяснить…— Теперь на тебя пал выбор Вэкэн Танка. Ты стал новым шаманом.Бобби изумленно уставился на Ястреба:— Ты так считаешь?— Конечно, — ответил Черный Ястреб. — Давай пройдемся немного.Они обогнули амбар и направились к небольшой поляне, окруженной молодым сосняком. Ястреб уселся на сочную траву, скрестил ноги и знаком велел Бобби сесть рядом.Бобби на мгновение прикрыл глаза, стараясь унять охватившее его волнение.— Я все сделал, как ты велел. Первые два дня тянулись невыносимо долго. Не могу выразить, как это было тяжело. Я не мог сосредоточиться. Солнце пекло нещадно, меня терзал голод и мучила жажда, — Бобби смущенно пожал плечами, — мысли блуждали и то и дело перескакивали на разные предметы. А на третий день стало еще хуже. Той ночью я уж готов был отступить и вернуться на ранчо. Но наутро!.. Тем утром. Ястреб, когда солнце взошло над Холмами, я увидел орла. Казалось, он явился ниоткуда, и я услышал, как он обратился ко мне. Он сказал, что Орел должен следовать за Ястребом. Полет закончится на Севере. Это почти невозможно объяснить, но каким-то образом я понял, что мне предназначено идти по твоим следам и что я стану шаманом.Ястреб улыбнулся. Он испытывал настоящее удовлетворение, глядя в счастливое лицо Бобби.— Но что поразительнее всего — какое-то время я ощущал себя орлом. Знаешь, Ястреб, моя душа рассталась с телом, я видел на много миль вперед, я стал другим. Озарение. Сила. Это было… — он покачал головой, — не знаю, не могу объяснить. Помню, что летел над Черными Холмами, потом на север. Потом произошло самое удивительное. Я обогнал тебя, оставив позади, и полетел к Канаде. Там я отыскал свое гнездо, мне было ясно, что оно станет моим родным домом. Но ведь это кажется совершенно бессмысленным, ведь так?Ястреб недоуменно покачал головой: видение юноши поставило его в тупик. Как же мог Бобби стать очередным шаманом Лакоты, когда он все еще был здесь, в Пана Сапа?— Я вновь видел старца, который явился нам в вигваме. Он сказал, что я должен носить новое имя, — в голосе Бобби появился благоговейный трепет, — я должен зваться Гордым Орлом.— Носи его с честью, брат мой. Это имя очень почетное.— Ведь ты знал все это еще прежде, чем я рассказал тебе? — спросил Бобби. — Но как?— Старец, которого ты видел, — Волчье Сердце. Он был могущественным шаманом. Мне думается, что дух его проследовал за мной сквозь века. А может быть, он явился, чтобы помочь тебе познать собственное сердце. Но я чувствую, что он где-то близко.Бобби понимающе кивнул:— Как ты думаешь… Я хотел спросить, следует ли рассказывать мисс Сент Клер о моем видении?— Я думаю, что она захочет узнать об этом. * * * Мэгги испытующе смотрела на Ястреба во время рассказа Бобби. Представить индейца из двадцатого века, имевшего видение свыше! Да кто поверит в такое? Это звучало дико. Но в глубине сердца она знала, что Ястреб верил каждому слову. И, что удивительно, она тоже. Одного взгляда на Бобби было довольно, чтобы понять, что случилось что-то из ряда вон выходящее.— Я рада за тебя, Бобби, — сказала она, взяв его за руку, — я знаю, что ты всегда желал этого.— Да, мэм, — ответил он, и его темные глаза возбужденно заблестели. — Я хотел просить вас. Не отпустите ли вы меня на несколько дней? — Я хотел бы съездить домой и поделиться случившимся с родными, — грустная улыбка осветила лицо Бобби, — только мой отец вряд ли поверит мне…— Бери столько дней, сколько нужно, Бобби, — сказала Мэгги, горячо пожав его руку, — ты ведь не был в отпуске с того времени, как поступил на работу.— Благодарю вас, мисс Сент Клер. Если вы согласны, то я останусь там на неделю-две.— Конечно.Бобби сжал плечо Черного Ястреба:— Пиламайа, спасибо. Ястреб. Если бы не ты, я никогда не набрался бы мужества, чтобы отправиться на поиски видения.— У тебя достаточно отваги, — ответил воин, — только кто-нибудь должен направлять тебя, чтобы ты нашел верный путь.— Может быть. Но все равно знай, что я благодарен тебе даже больше, чем могу выразить словами.Бобби смущенно обнял Ястреба, поцеловал руку Мэгги и поспешил из комнаты прежде, чем они увидят слезы, выступившие на его глазах.— Хороший мальчик, — сказала Мэгги. Ястреб согласился с нею:— Он станет прекрасным воином.— Из него получится отличный врач. Ах, Вероника так огорчится, что не попрощалась с ним.Из этих слов Ястреб понял, что нынче воскресенье. По выходным Вероника не приходила на ранчо, а оставалась дома с семьей. В эти дни она отправлялась в церковь со своим бледнолицым супругом. Для Ястреба было непостижимо: отчего бледнолицым, чтобы вознести молитву Всевышнему, надо непременно направляться в прямоугольный дом? Но может быть, бога бледнолицых не найти на Пана Сапа? Религия васичи, как, впрочем, и все остальное, трудно поддавалась объяснениям.— Ну, — сказала Мэгги, — не знаю, как ты, а я проголодалась. Пойдем посмотрим, что оставила нам к обеду Вероника?— Как хочешь.Ястреб сел за стол и стал наблюдать, как Мэгги подогревала чугунок с тушеной говядиной. Он впервые отметил, что все в кухне было устроено низко, чтобы Мэгги могла достать. Мысль о том, чтобы помочь ей, не приходила ему в голову. Мужчинам Лакоты не пристало выполнять женскую работу.А тем временем Мэгги бесшумно накрывала на стол: налила две чашки кофе, наполнила две миски говядиной, приготовила два бутерброда. Два, думала она. Счастливое число. Она вынимала из ящика ложки, подавала салфетки и чувствовала себя настоящей домохозяйкой. На мгновение Мэгги представила, что Черный Ястреб — ее муж, что они спустились к воскресному обеду, подобно многим счастливым супружеским парам.Но затем она взглянула на Ястреба, и все ее мечты улетучились. Да разве можно представить его обычным мужем? То был человек из прошлого — гордый и свободный воин. Такого не удержать на работе с девяти до пяти, не представить в роли добросовестного супруга, моющего посуду. Да разве такой станет возиться с пеленками, стричь газон, выгуливать собаку? Он рожден охотником. Его дело — мчаться по степям, преследуя бизонов, сражаться с врагами — краснокожими кроу, пауни… и с бледнолицыми тоже. Стараться «одомашнить», «приручить» его — все равно, что пытаться превратить зебру в верховую лошадь. Это просто невыполнимо.— Что ты станешь делать, когда Бобби отправится в колледж? — вдруг спросил Ястреб.— Я не знаю.Она подкатила кресло к столу и накрыла колени салфеткой.— Думаю, что придется нанять кого-то на его место.Она подумала, что это будет нетрудно. Всегда хватало безработных индейских ребят. Каждый обрадуется такой возможности. Жаль только, что всем не поможешь.— Пока я здесь, могу присмотреть за животными, — предложил Ястреб.Мэгги благодарно улыбнулась. Такие работы, как уход за лошадьми, курами, заготовка дров, не ущемляли гордости воина.После обеда она убрала со стола, вымыла посуду и составила в раковину. Утром Вероника сполоснет и уберет ее.Закончив с посудой, Мэгги перебралась в гостиную. Ястреб, растянувшись на диване, следил за ходом событий в старом вестерне по телевизору. Мэгги устроилась рядом. Ей пришло в голову, что, может быть, он не так уж и отличается от современных мужчин. Ее отец в свое время тоже спешил включить телевизор, пока они с матерью мыли посуду. И он любил подобные фильмы, а особенно «Бонанзу», «Пещеру Уайта» и «Стрелка».Ястребу нравились вестерны. Иногда, правда, они его злили, но временами он от души смеялся. Теперь он, уткнувшись в экран, смотрел, как воинственное племя индейцев напало на военный дозор.— Почему, когда побеждают индейцы, это называется резней, а когда бледнолицые — великой победой?—Не знаю, но, по-видимому, так всегда и бывает.Ястребу было очень досадно, что его народ изображают столь пристрастно. Если судить по таким фильмам, то индейцы всегда невежественны, жестоки, грубы, а бледнолицые благородны и все — герои. Тем, кто создавал такие фильмы, наверное, все индейцы казались совершенно одинаковыми. Не случайно она этих киношных краснокожих были головные уборы одного племени, одеяния — другого, например, сиу, мокасины — племени чейенов, а изъяснялись они на языке апачей. Место действия, декорации были всегда одни и те же: форт или ранчо, где женщина никогда не могла чувствовать себя в безопасности, пока индейцы не обезврежены.— Ты не разведешь огонь в камине? — попросила Мэгги, надеясь отвлечь Ястреба от происходящего на экране. — Сегодня в комнате почему-то прохладно.Она наблюдала, как он опустился на колени перед камином. Мэгги восхищала игра мускулов на широкой спине и плечах молодого индейца, когда он тянулся к ящику за поленьями, а потом бросал их в огонь. Вид его обнаженной спины по-прежнему глубоко волновал ее.Тихо трещали дрова в камине. Отсветы пламени мерцали на бронзовой коже. Мэгги закрыла глаза и представила, как Ястреб кружится в ритуальном танце у костра… Она словно бы слышала барабанную дробь, ощущала запах дыма, внимала голосу, в котором звучала гордость победителя, повергшего всех своих врагов…Даже с закрытыми глазами она знала, что Ястреб приблизился к ней. Его присутствие было так ощутимо, что Мэгги нашла бы его и в кромешной мгле.Он положил руку ей на плечо, и Мэгги подняла глаза.— Иди ко мне, — сказал он, — сядь рядом.Мэгги наклонила голову. Она не могла вымолвить ни слова, комок застрял в горле, когда он поднял ее с кресла. Она обвила руками шею любимого, снова удивляясь легкости, с которой он держал ее, словно пушинку.Но Ястреб не усадил ее на диван. Вместо этого он сел и опустил ее себе на колени.У Мэгги перехватило дыхание, она опустила глаза на сильную бронзовую руку, так крепко обхватившую ее талию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33