Красный цвет — цвет Солнца. Голубой — это Небо, зеленый — это Земля, а желтый — цвет Скалистых гор. Огненный разветвленный зигзаг — знак Вэкинуэн, гром-птицы. Дым мог изгонять дьявольские силы, а тэтэнка — клык бизона — заключал в себе добрую силу.Черный Ястреб узнал и понял многое, пройдя все необходимые испытания, и теперь был перед лицом главного. Он всегда обладал огромной отвагой и не ведал сомнений, а сейчас горячо молился, чтобы эти свойства не покинули его в решающую минуту.Вечером, в ожидании назначенного часа, он спустился к реке, чтобы побыть в одиночестве. Пронизывающий ветер дул с гор, клоня деревья до земли из стороны в сторону, словно в неком танце посреди высоких трав.Черный Ястреб глубоко вздохнул. Нельзя допускать и мысли о страхе. Он должен войти в Священную Пещеру. Не следует даже думать о том, что звание шамана ему не по плечу!Юноша выпрямился и отбросил все сомнения. Коль Волчье Сердце смог вступить на Тропу Духов и вернуться невредимым, то и он сможет сделать это.Черный Ястреб слабо улыбнулся, вспоминая прошедшие годы, и тот трепет, который вызывали в его сердце безошибочные предсказания шамана. Волчье Сердце всегда знал, когда переменить стоянку лагеря, где поймать бизона, как избежать вторжения бледнолицых врагов.Черный Ястреб поражался силе шамана.Теперь он знал ее истоки и понял, что Пещера Духов — не просто легенда.Завтра ночью он войдет в Священную Пещеру и узнает все ее тайны.Но сердце Ястреба вдруг сжалось от тяжкого предчувствия: налетевший ветер шептал о том, что, войдя однажды в Пещеру, он никогда уже не останется прежним…Остановившись и глядя в звездное небо, юноша заметил огромного черного ястреба, парящего в небесах. Закрыв глаза, он силой внушения заставил свой дух соединиться с ястребом и осознал, что сам парит наверху, ощутил ястребиную силу, мудрость, терпение в душе и понял, что ничего не случится с ним в Пещере — так силен его дух.Постепенно облик ястреба исчез, оставив его освеженным и успокоенным. Завтра ночью он войдет в Пещеру Духов. Глава 4 С наступлением утра Черный Ястреб покинул вигвам матери и направился к излучине реки, чтобы вознести гимн Вэкэн Танка — песнь радости, что поднималась в небо, подобно целебному дыму от священного огня. В песне говорилось о земле и небе, о том, что Великий Дух — властелин всего, а человек — лишь песчинка.— Хей-эй-хи-ии, — издал он крик, воздевая руки к небу, — помоги мне, Вэкэн Танка, направь мой путь!Он опустил руки, вслушиваясь в рев водоворота у ног его, в трели птицы, порхающей с ветки на ветку, глядя на коня, пасущегося на лугу.Обратив взор к небу и ощутив тепло первых солнечных лучей, он снова воздел руки.— Услышь меня, Вэкэн Танка, — прошептал он, — даруй мне отвагу, дабы смог я совершить то, что повелевает мне долг, чего ждет от меня мое племя.Он еще долго стоял так, сердцем и душою вознося молитвы Великому Духу, готовясь выполнить свою миссию.В назначенное время он направился с Волчьим Сердцем и его племянником Черной Выдрой в Синткала Вакси — «вигвам для потения». Шаман вырыл небольшую яму в центре этого вигвама. Вокруг нее требовалось выложить священные камни, которые зовутся «ини-ан». Цепочки камней образовывали концентрические окружности, символизирующие жизнь, что возрождается вновь и вновь. Вход в вигвам был обращен к восходящему солнцу, а пол покрыт одеялом из кожи. Из вынутой земли возвели бугор в двух шагах от входа. Бугор назывался Хэнбилачча — «холм, где являются видения».Между углублением и холмом грунт уложили в виде дорожки — она называлась «Гладкий Путь» и символизировала тропу, которой пойдет Черный Ястреб, чтобы узреть видение. Крошечные пучки ароматических трав прикрепили к полкам и поместили на западной стороне вещего холма. Священная трубка была тут же, обращенная чубуком на восток.Черный Ястреб зашел в «вигвам для потения» обнаженным. Племянник Волчьего Сердца, Черная Выдра, остался снаружи, следя за огнем и передавая раскаленные камни в вигвам.Черный Ястреб глубоко вздохнул, а Черная Выдра уже укладывал первые четыре камня, ворочая их рогатиной.С величайшими предосторожностями Волчье Сердце взял трубку и прислонил ее чубуком к камням.— Четвероногие создания, — прошептал шаман благоговейно. Ведь его сила шла от волка!Он передал трубку Черному Ястребу, а тот выпустил дым четыре раза и вернул ее шаману. Ритуал повторяли четырежды, пока весь дым не вышел. Тогда Волчье Сердце осторожно положил трубку на холм Хэнбилачча. Трубка курилась — это делалось для того, чтобы избежать бурь, для ниспослания удачной охоты, чтобы воззвать к помощи богов, а, кроме того, в знак мира и дружбы. Шаманы священнодействовали, дым возносил молитвы людей к Вэкэн Танка.— Все четвероногие создания, — со значением подчеркнул Волчье Сердце, брызнув холодной водой из ложки, сделанной из бизоньего клыка, на горячие камни.Он проделал это четырежды, так как четыре было священным числом. Ведь были четыре стороны света и четыре божества над землею: небо, солнце, луна и звезды, а кроме того, четыре времени года и четыре вида зверей: летающие, когтистые, двуногие и четвероногие. Все растения на Земле состояли из четырех частей: корней, стеблей, листьев и плодов. И, наконец, жизнь человеческая проходила четыре стадии: младенчество, детство, отрочество и зрелость.Огромное облако пара наполнило вигвам. Волчье Сердце затянул песнь, призывающую недобрых духов покинуть собравшихся здесь.Черный Ястреб задыхался от пара. Холодная вода и горячие камни связывали его с Землей и Небом, Живой Водой и Священным Духом. Когда он вдыхал пар, то вливал в себя Живую Воду, молясь богам о ниспослании ему силы, отваги и мужества.Вдруг Она опять явилась ему — Женщина его видений. Ее волнистые черные волосы окутывали плечи, подобно облаку. Ее губы были, словно спелые ягоды, глаза — голубые, как полевые цветы, покрывающие холмы летом. И эти глаза были наполнены слезами.Она сидела на странном ящике с большими колесами. Черный Ястреб видел такие колеса у солдатских фургонов. За нею можно было различить силуэт высокого индейца верхом на скакуне и даже рассмотреть ожерелье из медвежьих когтей на его шее, конь был похож на Вохитика. Несмотря на духоту в вигваме, Черный Ястреб почувствовал, как его сковал внезапный холод.— Видишь ли ты ее, старик? — прошептал он чуть слышно, едва осмеливаясь подать голос из страха спугнуть явление.Волчье Сердце что-то тихо бормотал, пораженный отчетливостью видения, испугавшись власти Женщины-Призрака, того, что она сумела явить себя Черному Ястребу в священном круге вигвама. Больше всего старика смутило то, что она пришла не одна. Откуда такая громадная сила у этой бледнолицей женщины?Волчье Сердце наклонился вперед, впившись взглядом в силуэт, маячивший за нею. Нет, невозможно, чтоб это был Черный Ястреб…— Тебе надо выбросить ее из головы, — строго изрек он, — тебе надо думать только о Пещере и видении, что ждет тебя там.Юноша утвердительно кивнул головой.— Я понял тебя, танкасила, — прошептал он, И, как только он произнес эти слова, образ Женщины-Призрака начал таять и растворяться, пока не исчез вовсе. В памяти осталась лишь неизбывная грусть в ее глазах. Глава 5 К тому времени, когда солнце село за гору, Черный Ястреб достиг входа в Пещеру Священного Духа.Он глубоко вздохнул — сердце стучало так громко, словно грохот орудий на земле Лакоты.Пещера располагалась на узкой площадке у гребня холма, окруженного деревьями. Их ветви сплелись так густо, что нельзя было увидеть ни клочка неба. Вход в нее скрывался во мгле.Он глубоко вздохнул, освобождаясь от неясного страха, тяготеющего над ним. Сделано все, что повелел Волчье Сердце. Он не ел целый день, пришел безоружным, без перьев и ожерелья из медвежьих когтей, надел лишь набедренную повязку из оленьей шкуры да старые мокасины. Волосы свободно рассыпались по плечам. Он шагнул в темный туннель, что уводил в глубь холма.На мгновение Ястреб остановился в проеме, давая глазам привыкнуть к темноте, которая казалась чернее ночи. Он ожидал затхлости и сырости, но встретил лишь прохладу и благоухание.Он сделал четыре шага вперед. Ноги в мокасинах ступали по земле бесшумно, но в ушах отозвался стук собственного сердца.Ему случалось раньше испытывать страх, но это не было похоже на то, что пришлось изведать теперь. Лицо его покрылось холодным потом.Успокаивая себя воспоминанием о том, что Волчье Сердце входил в Пещеру и возвратился, он сделал еще четыре шага. И еще четыре. Потом остановился в самой глубине Пещеры.Развязав маленький мешочек из оленьей шкуры, висевший на поясе, он достал содержимое — горсть пыльцы — и бросил часть на восток, часть на запад, север и юг, а также Великому Духу и Матери-Земле. Покончив с этим, Ястреб высыпал остаток в мешочек и сел, обратив лицо к востоку.Мгла, сомкнувшаяся вокруг него, была такой плотной, что казалось, будто до нее можно дотронуться. Высоко подняв голову, напрягшись, он неотрывно смотрел на восточную стену пещеры, молча умоляя Великого Духа даровать ему видение — открыть будущее. Этого требовал Волчье Сердце. Это поможет племени благополучно пережить грядущий год.Снова и снова он возносил ту же молитву, перестав следить за ходом времени. И оно отступило. Мгла казалась живым существом. Она бросала ему вызов, охватывая со всех сторон, скользя по обнаженной коже.Сжав руки, Черный Ястреб пристально вглядывался в восточную стену. Все его помыслы и силы устремились в будущее.Медленно, так медленно — он решил, что ему это только мерещится, — бледный отсвет пал в темень Пещеры, и в тот же момент стали появляться образы. Они проявлялись все отчетливее, а мгла в пещере сгущалась. И тогда он ощутил что-то рядом и в себе самом.Он снова услышал голос Волчьего Сердца, призывающий сосредоточиться на будущем и только на нем.Черный Ястреб изгнал страх из сердца, и мягкий свет и образы стали отчетливее. Сейчас он уже довольно ясно видел Лакоту, узнал собственный вигвам и вигвам Волчьего Сердца. Снег покрывал землю, небо было низким и хмурым.— Это зимний лагерь на Черных Холмах, — удивился он.Теперь образы, казалось, наполнили Священную Пещеру, а он, похоже, стал одним из них. Черный Ястреб ощутил дуновение холодного ветра, вдохнул дым, и запах жареного мяса коснулся его ноздрей. Он почувствовал капли дождя, но дождь был голубым, сухим — и там, где дождь падал на снег, тот покрывался багряными пятнами.Испугавшись, Черный Ястреб отскочил, а затем ощутил что-то теплое и мокрое на правом боку.— Ax, — вскрикнул он, и образы растаяли, подобно морозным узорам под ярким весенним солнцем. Свет померк, воздух стал легче, и вдруг он ощутил пустоту и одиночество.Вскочив, Черный Ястреб бросился вон из Пещеры — и поразился тому, что солнце стояло высоко над горой. Солнечный утренний свет показался необычайно ярким после пещерной мглы.Он чувствовал слабость и головокружение, словно кто-то отнял у него все силы. Тут Ястреба пронзила внезапная боль в правом боку. Когда он бросил туда взгляд, то увидел кровавое пятно выше пояса. Но раны не оказалось.В полном смятении он повернулся, чтобы взглянуть на вход в Пещеру, спрашивая себя о том, что же это означает. У входа он увидел Ее силуэт. Смоляные волосы сливались с окружающей мглой.Женщина-Призрак.— Не может быть, — прошептал он, снова увидев ее воочию сидящей на колеснице и протягивающей к нему руки. Глубокие голубые глаза молчаливо умоляли приблизиться. Дыхание холодного воздуха пахнуло из Священной Пещеры и пронизало его насквозь.— Не может быть, — повторил он. Стараясь не бежать, повернулся и стал спускаться с гребня холма, где ни за что и никогда, конечно, не появится вновь. * * * Волчье Сердце внимательно выслушал рассказ Черного Ястреба о том, что случилось с ним в Священной Пещере. Он глубоко задумался, когда молодой воин поведал о дожде, что обратил снег в кровь.— Были ли ты васичи в твоем видении?—Нет.—Но дождь был голубым, а снег стал багряным?Черный Ястреб кивнул.— Это худо, — размышлял Волчье Сердце, — я думаю, мы не пойдем к Пана Сапа, к Черным Холмам этой зимой. Голубой дождь — солдатские мундиры, алый снег — кровь наших людей.Вэкэн Танка предостерегает нас о вторжении бледнолицых, — он кивнул, словно удовлетворенный собственным объяснением, — найдем другое место для зимовки…— Всегда ли сбывается виденное в Пещере?— Эй, да, если объяснено верно.— Были ли когда-нибудь ошибки? Старик кивнул:— Однажды — очень давно. Несколько видений за раз трудно истолковать верно.— Как же знать, правильно ли теперь?— Голубой дождь всегда говорит о нашествии бледнолицых.— Быть может, алый снег означает поражение врагов?— Возможно, — допустил Волчье Сердце, — но правильнее предполагать худшее. Видел ли ты что-то еще?Черный Ястреб покачал головой:— Нет.— Может, больше ничего и не было…— Я нарушил молчание Пещеры, ощутив струящуюся по телу кровь, — виновато признался Черный Ястреб, — и видения исчезли.— Вах! Тогда надо вернуться. Видения не всегда являются в том порядке, в каком происходят события в жизни. Твое же связано с зимой, а сейчас только весна. Быть может, другое видение ожидает тебя там.— Вернуться? — неохотно отозвался Черный Ястреб. — Когда?— Завтра ночью, в полнолуние. Черный Ястреб кивнул. Он пойдет снова, раз Волчье Сердце требует, но не только по этой причине.— Кровь на теле! Что это значит?Волчье Сердце вгляделся в темное пятно на теле Ястреба. Он тщательно обследовал кожу под засохшей кровью — не только раны, даже царапины не было.— Нет уверенности, — отвечал шаман. Черный Ястреб глубоко вздохнул.— Женщина-Призрак была там, в Пещере, — произнес он, склонившись к шаману. — Что ей надо от меня? Почему она словно зовет меня взглядом?Волчье Сердце покачал головой:— Сейчас я не отвечу и на этот вопрос. Мне надо обдумать то, что явилось тебе в Священной Пещере. Мы поговорим об этом, когда ты вернешься.Черный Ястреб кивнул, вскочил на ноги и покинул вигвам шамана.— Ждать, всегда ждать, — думал он, спускаясь к реке и смывая кровь. Сколько же ему придется ждать, чтобы открыть тайну Женщины-Призрака?Когда он вошел в вигвам, мать ждала его. Она приготовила еду, и воздух благоухал запахами жареного мяса бизона, тростниковым супом и крепким чаем. Она не стала расспрашивать его, но он чувствовал, как ей хочется узнать о случившемся в пещере.Ястреб улыбнулся ей, слизывая жир с пальцев.— Я в порядке, ина, — заверил он. — Давай поговорим завтра, а сейчас я пойду спать.Винона кивнула. Материнское чутье победило женское любопытство. Она видела, как проголодался и устал ее сын.Что же было в Священной Пещере? Видел ли он Женщину-Призрака? Что сулит будущее племени? Глава 6 Пронзительный крик, в котором слышались ужас и боль, неожиданно прервал сон Черного Ястреба. Быстро вскочив на ноги, он схватил лук, колчан со стрелами и выбежал из вигвама. В одно мгновение окинул взглядом хаос, царивший вокруг. Поднимавшееся светило отбрасывало зловещую багряную тень на селение, так что все выглядело ненастоящим, словно во сне. Ненавистные всадники — солдаты в голубых мундирах врезались в толпу, расстреливая все живое. Люди, кони, псы — все становилось жертвами и добычей грабителей — Длинных Ножей. Воздух пропах порохом и кровью.Гнев переполнял Ястреба. Он схватил поводья Вохитика. Ведь сейчас Красное Облако и Совет Старейшин племени находились в Вашингтоне, ведя переговоры о мире. Как это похоже на бледнолицых: протягивать одну руку, обещая мир, а другою убивать детей и женщин?Поворачиваясь в седле, Черный Ястреб окидывал взглядом всю панораму битвы, отыскивая мать, но не мог найти ее в такой толчее. Вохитика становился на дыбы, видя кавалерийских лошадей, мчавшихся навстречу. С диким криком Черный Ястреб выпустил стрелу, ощутив настоящее торжество, когда она вонзилась в грудь врага.Черный Ястреб очутился в гуще схватки, гнев переполнил его, когда он увидел малыша, затоптанного железными копытами лошадей. Узнал он и лучшего друга, Красную Стрелу, глубоко вонзившего томагавк в горло одного из бледнолицых. Увидал и еще одного ребенка, проткнутого штыком волосатого траппера Траппером называют в Америке охотника, добывающего пушных зверей с помощью капканов и ловушек.

.Бешеный крик возмущения вырвался из горла Черного Ястреба, он поверг врага на землю. Краем глаза он видел одного из солдат. Тот боролся со скво Красной Стрелы.Пришпорив Вохитика, Черный Ястреб сбил с ног бледнолицего. Он поймал благодарный взгляд жены Красной Стрелы и сразу же потерял ее из виду. Женщина схватила маленького сына и скрылась в убежище.Черный Ястреб всматривался в толпу, все еще надеясь отыскать мать. Ноздри впитывали запах пыли и пота, страха и крови. Справа пылал вигвам. Глаза слезились от дыма и чада, его преследовал запах горелых шкур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33