Затем пришел лакей и объявил, что начали прибывать гости. Мара с Дэром поспешили вниз и встретили толпу повес.
Мара наконец-то познакомилась с лордом и леди Арден – сверкающий маркиз ухаживал за всеми напропалую, а его жена бранила его, хотя было видно, что ей весело, – а также с лордом и леди Эмли, которые больше походили на рассудительную пару из провинции. Но тут гости повалили нескончаемым потоком. Многие были оживлены, очевидно, надеясь на скандал, но большинство из них были просто милыми людьми, пришедшими приятно провести вечер. Мара начала верить, что бал и впрямь будет иметь успех. Уже сама толпа пришедших гостей была успехом.
Но наконец Мара сказала Дэру:
– Леди Коул нет.
– Если она решила не приходить, так тому и быть.
– Но это ведь важно.
– Важна только ты, – ответил он, и Мара закатила глаза, краснея.
Затем, когда уже должны были начаться танцы, появилась и леди Коул. На ней было золотое атласное платье и золотая же тиара, а сопровождал ее сам герцог Веллингтон. Мара замерла в тот момент, когда внимание всех присутствующих обратилось на встречу герцога и Дэра.
Герцог одарил его одной из своих редких улыбок и сжал его руку.
– Рад видеть, что вы поправились, Дебнем. Вы великолепно несли службу. Великолепно!
Мара чуть было не потеряла сознание от облегчения. Когда герцог поклонился ей, она одарила его одной из своих самых ярких улыбок. Она могла бы поклясться, что он сморгнул.
Не хватало еще одного человека, Бланш, но она должна была приехать позже.
Бомоны прибыли вскоре после этого, Бланш была просто ослепительна в платье небесно-голубого цвета, в тон ее глазам, расшитом жемчугом. Ее волосы были скрыты дымкой голубой, серебристой и белой тканей, закрепленных бриллиантовой булавкой.
Благодаря своей подготовке она радостно улыбалась и выглядела счастливой, и только самые близкие могли заметить, что она нервничает.
– Я вся трясусь, – прошептала она Маре. – Боязнь сцены. Это у меня-то!
– Но тебе же впервые приходится играть роль миссис Хэл Бомон перед такой публикой.
– Я нормально выгляжу?
Мара рассмеялась:
– Ты великолепно выглядишь, и тебе это прекрасно известно.
– Но я не уверена, что это уместно. Я хотела надеть что-то простенькое, но Хэл не позволил.
– И он был абсолютно прав.
Хэл вмешался в их разговор:
– Бланш, если мы немедленно не подойдем поздороваться с моей крестной, она уйдет, разобидевшись на нас, и все этим испортит.
– Боже, – пробормотала Бланш и добавила: – По крайней мере, Веллингтон с ней. Он был одним из моих поклонников, когда еще был Уэлсли.
Мара поняла, что она имеет в виду, и смутилась, но тут официально объявили об их помолвке. Гости зааплодировали. Бал был открыт. Мара и Дэр вышли вперед и начали танцевать.
– Жаль, что это не вальс, – сказала она.
– Попозже, – ответил он. – Обещаю.
Когда раздались первые звуки музыки, Мара взглянула наверх и увидела две пары восхищенных детских глаз, наблюдавших за происходившим с галереи для музыкантов. Две ладошки помахали ей. Ей хотелось помахать им в ответ, но глаза всех присутствующих были обращены на нее, и она не посмела этого сделать. Мадам Клермон не было видно, но она, несомненно, находилась там, призрак на балу.
Мара целиком растворилась в музыке. После Дэра она протанцевала подряд с тремя герцогами: Йоувилом, Сент-Рейвеном и Веллингтоном. Веллингтон сказал:
– Я так понимаю, что вы возглавили кампанию в помощь Бланш. Я вам очень за это благодарен. Она замечательная девушка.
Мара улыбнулась ему с искренней теплотой.
Но она устала от герцогов, так что постаралась на следующий танец заполучить Дэра, однако пока они стояли в сторонке, ожидая начала музыки, к ним подошел майор Хокинвилл.
– Боюсь, что должен вас прервать, – тихо сказал он, – но думаю, что причина вам понравится.
– Свидетель с Ватерлоо? – спросил Дэр.
– Нет, пойдем.
Они прошли по комнате, беззаботно улыбаясь гостям, затем по коридору, но на сердце у Мары было тяжело. Ей сегодня сюрпризы были не нужны, не важно, хорошие или плохие, да и Дэру бы лучше обойтись без них.
– Что такое? – спросил Дэр, когда они наконец выбрались из толпы.
– Прибыли родственники мадам Клермон. Они ждут в кабинете твоего отца.
– И это хорошие новости? – недоверчиво спросил Дэр.
– Да.
Они поспешили вниз по черной лестнице в просто обставленную комнату, где Мара когда-то рассматривала миниатюры членов семьи Дэра. Там они обнаружили троих жилистых мрачных мужчин в провинциальной одежде. В них с первого взгляда можно было разгадать отца и двух сыновей. Двое лакеев, присутствовавших в комнате, были похожи на охрану.
– Где моя дочь? – спросил по-французски старший из мужчин, как только увидел Дэра. – Что вы с ней сделали? Этот человек, – он указал подбородком на Хокинвилла, – сказал только, что она здесь. Здесь? Что это за место?
Дэр поднял руку:
– Минутку, сэр. – Он отпустил лакеев, зачарованно наблюдавших за всем происходившим, и сказал: – Вы месье Ламюль из Хале, а ваша дочь – мадам Клермон?
– Это она. Она плохо себя чувствует. Мы должны отвезти ее домой.
Мара с облегчением сжала руку Дэра. Женщина – сумасшедшая. Это трагично, но зато проблема с Дельфи разрешилась сама собой.
– Она и вправду потеряла дочь? – спросил Дэр.
– Да, сэр, так и было. Именно поэтому она и заболела. Сначала погиб муж, затем ребенок. Она вбила себе в голову, что ребенок, найденный после битвы, и есть ее Аннет, и она не желала никого слушать. Я прошу прощения, если она доставила вам какие-то неудобства, но мы приехали, чтобы забрать ее домой.
Видимо, он считал, что его дочь держат здесь в плену.
Дэр сжал руки и поднес их ко рту. Мара поняла, что и не подумала узнать, как он поступил с опиумом. Действие обычной вечерней дозы уже закончилось бы даже и без этого дополнительного напряжения.
После продолжительного молчания он сказал:
– Пройдемте со мной. Мы отведем вас к ней.
Мужчины быстро встали. По такому случаю они, наверное, надели свои лучшие костюмы, их ботинки громко стучали, пока они поднимались в детскую. Дэр послал вперед лакея, чтобы попросить мадам встретить их там, но она, очевидно, отказалась отпустить от себя Дельфи. Когда они вошли в детскую, она держала девочку за руку, а Пьер стоял рядом, недоверчиво рассматривая троих незнакомцев.
Мара наблюдала за мадам Клермон, когда мужчины вошли в комнату, и не увидела ни следа замешательства. Наоборот, женщина радостно улыбнулась им:
– Отец! Джайлз, Антуан, видите, я была права. – Она подхватила Дельфи на руки. – Вот моя Аннет!
У Мары сжалось сердце. Но ее отец вздохнул:
– Франсин, девочка моя, это не Аннет. Аннет мертва.
– Нет, нет, посмотри, папа! Это она. Неужели я не узнаю своего собственного ребенка?
Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Аннет мертва, милая. Она на небесах с ангелами.
Франсин Клермон отодвинулась от него.
– Нет, нет! – Она прижала к себе Дельфи, но Дэр схватил женщину за плечо. Неожиданное прикосновение испугало ее, она ослабила хватку, и Дэр выхватил у нее плачущую девочку.
Когда Франсин Клермон попыталась забрать Дельфи обратно, отец преградил ей путь.
– Это ложь, папа! Я нашла свою дочь. Я знаю, что это она, но они хотят вновь похитить ее. Я хочу забрать свою дочь!
Отец без малейших колебаний схватил несчастную дочь своими крепкими руками и начал успокаивать ее, словно ребенка:
– Я знаю, я знаю. Это тяжело, милая, так тяжело. Но она умерла. Она мертва.
Мара заметила, что Дэр увел детей, и быстро проскользнула за ними в спальню. Дельфи все еще прижималась к Дэру, но плакать она уже перестала.
– Что происходит, папа? – спросил Пьер. – Кто эти люди? Они мне не нравятся.
– Это хорошие люди, – ответил Дэр, садясь с Дельфи в кресло-качалку и притягивая к себе Пьера. – Это родственники мадам Клермон. Она не мама Дельфи, но мы должны ее пожалеть. У нее была дочка, которая была ей очень дорога, и ее Аннет умерла. Это стало для нее таким большим горем, что она никак не может в это поверить. Она предпочла считать, что ее ребенка похитили, поэтому она отправилась на поиски дочери. Ее семья позаботится о ней и заберет домой.
Дельфи кивнула:
– Хорошо.
Это могло быть выражением сочувствия, но Маре показалось, что это вздох облегчения. И если Дельфи и впрямь дочь Терезы Беллер, то больше претендентов на материнство не будет.
– Значит, ты наш папа? – спросил Пьер.
Дэр помедлил, поскольку их происхождение всегда будет загадкой, но затем сказал:
– Да, а Мара скоро будет вашей мамой.
– C’est bon? – сказала Дельфи и спрыгнула с его коленей. – Мы можем вернуться на балкон и посмотреть бал?
Дэр удивился, но отпустил их с одной из гувернанток. Мара взяла его за руки и улыбнулась:
– Как быстро они забывают плохое, просто моментально!
– Да. Я сплю, или основные наши проблемы разрешились сами собой?
Мара села к нему на колени.
– Все хорошо, – сказала она и поцеловала его. – Есть только одна мелочь, Дэр.
И она рассказала ему все, что Николас думал о происхождении Дельфи..
– Боже правый! – воскликнул он, и Мара испугалась, что совершила ошибку. – Если это и так, то слава Богу, что девочка не унаследовала ее характер! Тереза Беллер не заботилась ни о ком и ни о чем, кроме самой себя, а Дельфи – человек заботливый и любящий. Она добрая девочка.
– А Наполеон?
Дэр рассмеялся:
– Он был великим человеком. Но надеюсь, Дельфи Дебнем не придет в голову организовать мировую войну, – улыбнулся он, глядя ей в глаза, – особенно если она вырастет в Брайдсуэлле.
Они поцеловались еще раз и спустились к гостям. Слух разнесся среди повес, и все они подошли, чтобы поздравить Дэра. Затем герцогиня объявила, что миссис Бомон, известная актриса, согласилась оказать всем собравшимся большую честь и прочитать отрывок из пьесы перед ужином.
Мара совсем забыла про Бланш и понятия не имела, что именно их ожидает. Она взяла Дэра за руку и начала молиться, подняв глаза к балкону, где стояла Бланш.
Девушка, обращавшаяся ко всем присутствующим, стала выглядеть выше, а ее поставленный голос достигал каждого уголка зала.
– В театре для женщин очень мало сильных ролей, – говорила она, – Но мне удалось подобрать один отрывок для сегодняшнего вечера. Монолог Порции из пьесы господина Шекспира «Венецианский купец».
Ей удалось смягчить свой голос, не делая его тише.
Не действует по принужденью милость;
Как теплый дождь, она спадает с неба
На землю и вдвойне благословенна:
Тем, кто дает и кто берет ее.
И власть ее всего сильней у тех,
Кто властью облечен. Она приличней
Венчанному монарху, чем корона.
Она сделала паузу, держа весь зал в своей власти, но, возможно, она также просила о милости для себя и Хэла. Бланш закончила свое выступление строками:
Но вспомни только,
Что если б был без милости закон,
Никто б из нас не спасся.
Мы в молитве
О милости взываем – и молитва
Нас учит милости.
Она склонила голову, и зал взорвался бурными аплодисментами. Мара подумала о милости к Баркстеду и бедной мадам Клермон и сжала руку Дэра. Зачастую месть и даже справедливость никуда не годная расплата.
Бланш ушла в тень и вскоре вернулась в комнату под руку со светившимся от гордости Хэлом, их окружили восторженные гости.
Дэр вывел Мару на первый тур вальса, когда уже пробило полночь. Хорошо, что в танце не нужно было менять партнеров, поскольку они были так поглощены друг другом, что ничего кругом не замечали.
Когда музыка смолкла, он сказал:
– Повесы будут ужинать вместе.
Они прошли к двери бального зала. Выходя из зала, они встретили яркого молодого человека с темными волосами и глазами, полными энергии и напористости. Мара невольно напряглась, поскольку в нем было что-то враждебное.
– Рад видеть тебя, Канэм, – поздоровался Дэр.
– Теперь меня зовут Дэриен, – сказал молодой человек с улыбкой, которая не отразилась в его глазах.
«Пожалуйста, Господи, – взмолилась Мара, – только бы не возникло никаких новых проблем!»
– Прошу прощения, – сказал Дэр. – Как твой отец и два брата?
– Один погиб от болезни, двое – от молнии. – Дэриен помрачнел. – Очевидно, девиз нашей семьи должен относиться к нам, а не к нашим врагам.
Дэр повернулся к Маре:
– Дорогая, позволь представить тебе лорда Дэриена. Дэриен, это моя невеста, леди Мара Сент-Брайд.
Лорд Дэриен вежливо поклонился, но было в нем что-то неискреннее.
– Лорд Дэриен и лорд Дариус, – сказала Мара. – Как бы не перепутать.
– К счастью, у меня не было титула, когда я учился в Харроу, – согласился лорд Дэриен. – Тогда я был просто-напросто Карвеем.
Мара попыталась поддержать напряженный разговор:
– Каков же девиз вашей семьи, милорд?
Он повторил свое имя, и она поняла. Семейное имя и девиз были «Кавэ», что означает «берегись». Она знала семью из Уорикшира, на гербе которой была изображена оскалившаяся собака, и, насколько ей было известно, семья славилась тем, что все они были изрядными смутьянами.
– Я лишь недавно приехал в город, Дебнем, – сказал лорд Дэриен, – и узнал об этой сплетне. Она меня потрясла. И я хочу, чтобы все узнали, что я видел, как ты упал во время сражения при Ватерлоо.
– Это замечательно! – воскликнула Мара.
– Благодарю тебя, – сдержанно произнес Дэр.
– Я ничего не придумываю, – сухо сказал Дэриен. – Я лишь хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
Дэр улыбнулся и, возможно, слегка покраснел.
– Да, разумеется. Прошу прощения. Просто трудно ожидать столько счастья в один вечер.
Лорд Дэриен скривил губы:
– Впервые, наверное, о семье Кавэ отозвались как о людях, которые могут доставить счастье. Я сделаю все возможное, чтобы об этом все узнали. – Он поклонился и вошел в бальный зал.
Мара проводила его взглядом.
– Он враг? – спросила она.
– Нет, все не так. Пойдем. Нас уже, наверное, все ждут к ужину.
По дороге вниз Дэр рассказал ей:
– Это давняя история, но бывает, что старые раны тревожат нас ничуть не меньше новых, а я сделал все еще хуже, назвав его Канэмом.
– Это не его имя? – И тут она поняла. – Кавэ канэм? Берегитесь собаки?
– Вот именно. – Они пробирались по коридорам, улыбаясь и кивая всем встречным гостям, к зимнему саду, где для них был накрыт ужин. – Кавэ учился годом младше в Харроу, был маловат для своего возраста, но был полон готовности драться с кем угодно по какому угодно поводу. Он повздорил со мной и хотел уже драться, но я попробовал обернуть все это в шутку, сказав «кавэ канэм».
– Фраза сама просится на язык, – сказала Мара.
– Да, но он уже приобрел немало врагов, и мальчишки стали звать его Канэм, причем вовсе не в шутку.
Мара остановилась перед комнатой, предназначенной для ужина.
– Странно, что ты назвал его так, зная, что это обидит его.
– Я не думал, что все будет так плохо. Его все звали Канэмом в армии. Канэм Кавэ, у него была репутация блистательного офицера кавалерии. Сейчас, наверное, ему неприятно слышать это прозвище только от меня.
Мара прикоснулась к его руке, пытаясь успокоить.
– Наверняка это всего лишь мимолетное недовольство, к тому же он – свидетель, которого нам так недоставало.
– Да. Теперь, кажется, и вправду все наши неприятности позади.
Они вошли в комнату, где повесы и их друзья уже собрались за длинным столом. Когда Дэр рассказал им последние новости, все подняли бокалы.
Но Кон сказал:
– Значит, Канэм Кавэ получил пэрство? Берегитесь, друзья, берегитесь! Он один из тех, которым нужна война, чтобы выплеснуть энергию.
После ужина Мара с Дэром прогуливались по саду, украшенному фонариками. Затем они вернулись в бальный зал, где протанцевали до рассвета.
Когда последние гости ушли, а некоторые были вынесены к каретам, Дэр отвел Мару в библиотеку.
Она все поняла еще прежде, чем он успел раскрыть рог.
– Ты хочешь бросить сейчас?
– Да. – Он открыл голубую бутылочку и перевернул ее вверх дном. Одна-единственная капля упала из нее, и он посмотрел, как она впиталась в ковер. – Не иметь больше опиума и не иметь надежды его получить – это словно стоять голым в зимнюю вьюгу. Я должен покинуть Лондон, или я поползу в аптеку, что: бы раздобыть еще дозу.
– Я поеду с тобой.
– Нет.
Мара взяла его за руку, все еще сжимавшую пустую бутылочку.
– Я хочу быть с тобой, и я хочу, чтобы ты поехал в Брайдсуэлл.
Он горько рассмеялся:
– Ты не понимаешь!
– Я понимаю. Я поговорила с Руюаном. Мы будем там почти одни. Я могу уговорить родителей остаться здесь и вызвать сюда Дженни и Люси. Им понравится выставка моделей из пробки и обезьянки в Эстли.
– А как насчет остальных твоих родственников?
– Остальные приютятся в близлежащих домах. Думаю, недели будет достаточно… в худшем случае.
Дэр покачал головой:
– А если я… – Он замолчал. – Нет, я не провалюсь.
– Ты сможешь, – сказала она. – Ты обязательно справишься.
Глава 31
Они уехали на следующий день. Мара удивилась, что ее родственники ничуть не возражали против этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Мара наконец-то познакомилась с лордом и леди Арден – сверкающий маркиз ухаживал за всеми напропалую, а его жена бранила его, хотя было видно, что ей весело, – а также с лордом и леди Эмли, которые больше походили на рассудительную пару из провинции. Но тут гости повалили нескончаемым потоком. Многие были оживлены, очевидно, надеясь на скандал, но большинство из них были просто милыми людьми, пришедшими приятно провести вечер. Мара начала верить, что бал и впрямь будет иметь успех. Уже сама толпа пришедших гостей была успехом.
Но наконец Мара сказала Дэру:
– Леди Коул нет.
– Если она решила не приходить, так тому и быть.
– Но это ведь важно.
– Важна только ты, – ответил он, и Мара закатила глаза, краснея.
Затем, когда уже должны были начаться танцы, появилась и леди Коул. На ней было золотое атласное платье и золотая же тиара, а сопровождал ее сам герцог Веллингтон. Мара замерла в тот момент, когда внимание всех присутствующих обратилось на встречу герцога и Дэра.
Герцог одарил его одной из своих редких улыбок и сжал его руку.
– Рад видеть, что вы поправились, Дебнем. Вы великолепно несли службу. Великолепно!
Мара чуть было не потеряла сознание от облегчения. Когда герцог поклонился ей, она одарила его одной из своих самых ярких улыбок. Она могла бы поклясться, что он сморгнул.
Не хватало еще одного человека, Бланш, но она должна была приехать позже.
Бомоны прибыли вскоре после этого, Бланш была просто ослепительна в платье небесно-голубого цвета, в тон ее глазам, расшитом жемчугом. Ее волосы были скрыты дымкой голубой, серебристой и белой тканей, закрепленных бриллиантовой булавкой.
Благодаря своей подготовке она радостно улыбалась и выглядела счастливой, и только самые близкие могли заметить, что она нервничает.
– Я вся трясусь, – прошептала она Маре. – Боязнь сцены. Это у меня-то!
– Но тебе же впервые приходится играть роль миссис Хэл Бомон перед такой публикой.
– Я нормально выгляжу?
Мара рассмеялась:
– Ты великолепно выглядишь, и тебе это прекрасно известно.
– Но я не уверена, что это уместно. Я хотела надеть что-то простенькое, но Хэл не позволил.
– И он был абсолютно прав.
Хэл вмешался в их разговор:
– Бланш, если мы немедленно не подойдем поздороваться с моей крестной, она уйдет, разобидевшись на нас, и все этим испортит.
– Боже, – пробормотала Бланш и добавила: – По крайней мере, Веллингтон с ней. Он был одним из моих поклонников, когда еще был Уэлсли.
Мара поняла, что она имеет в виду, и смутилась, но тут официально объявили об их помолвке. Гости зааплодировали. Бал был открыт. Мара и Дэр вышли вперед и начали танцевать.
– Жаль, что это не вальс, – сказала она.
– Попозже, – ответил он. – Обещаю.
Когда раздались первые звуки музыки, Мара взглянула наверх и увидела две пары восхищенных детских глаз, наблюдавших за происходившим с галереи для музыкантов. Две ладошки помахали ей. Ей хотелось помахать им в ответ, но глаза всех присутствующих были обращены на нее, и она не посмела этого сделать. Мадам Клермон не было видно, но она, несомненно, находилась там, призрак на балу.
Мара целиком растворилась в музыке. После Дэра она протанцевала подряд с тремя герцогами: Йоувилом, Сент-Рейвеном и Веллингтоном. Веллингтон сказал:
– Я так понимаю, что вы возглавили кампанию в помощь Бланш. Я вам очень за это благодарен. Она замечательная девушка.
Мара улыбнулась ему с искренней теплотой.
Но она устала от герцогов, так что постаралась на следующий танец заполучить Дэра, однако пока они стояли в сторонке, ожидая начала музыки, к ним подошел майор Хокинвилл.
– Боюсь, что должен вас прервать, – тихо сказал он, – но думаю, что причина вам понравится.
– Свидетель с Ватерлоо? – спросил Дэр.
– Нет, пойдем.
Они прошли по комнате, беззаботно улыбаясь гостям, затем по коридору, но на сердце у Мары было тяжело. Ей сегодня сюрпризы были не нужны, не важно, хорошие или плохие, да и Дэру бы лучше обойтись без них.
– Что такое? – спросил Дэр, когда они наконец выбрались из толпы.
– Прибыли родственники мадам Клермон. Они ждут в кабинете твоего отца.
– И это хорошие новости? – недоверчиво спросил Дэр.
– Да.
Они поспешили вниз по черной лестнице в просто обставленную комнату, где Мара когда-то рассматривала миниатюры членов семьи Дэра. Там они обнаружили троих жилистых мрачных мужчин в провинциальной одежде. В них с первого взгляда можно было разгадать отца и двух сыновей. Двое лакеев, присутствовавших в комнате, были похожи на охрану.
– Где моя дочь? – спросил по-французски старший из мужчин, как только увидел Дэра. – Что вы с ней сделали? Этот человек, – он указал подбородком на Хокинвилла, – сказал только, что она здесь. Здесь? Что это за место?
Дэр поднял руку:
– Минутку, сэр. – Он отпустил лакеев, зачарованно наблюдавших за всем происходившим, и сказал: – Вы месье Ламюль из Хале, а ваша дочь – мадам Клермон?
– Это она. Она плохо себя чувствует. Мы должны отвезти ее домой.
Мара с облегчением сжала руку Дэра. Женщина – сумасшедшая. Это трагично, но зато проблема с Дельфи разрешилась сама собой.
– Она и вправду потеряла дочь? – спросил Дэр.
– Да, сэр, так и было. Именно поэтому она и заболела. Сначала погиб муж, затем ребенок. Она вбила себе в голову, что ребенок, найденный после битвы, и есть ее Аннет, и она не желала никого слушать. Я прошу прощения, если она доставила вам какие-то неудобства, но мы приехали, чтобы забрать ее домой.
Видимо, он считал, что его дочь держат здесь в плену.
Дэр сжал руки и поднес их ко рту. Мара поняла, что и не подумала узнать, как он поступил с опиумом. Действие обычной вечерней дозы уже закончилось бы даже и без этого дополнительного напряжения.
После продолжительного молчания он сказал:
– Пройдемте со мной. Мы отведем вас к ней.
Мужчины быстро встали. По такому случаю они, наверное, надели свои лучшие костюмы, их ботинки громко стучали, пока они поднимались в детскую. Дэр послал вперед лакея, чтобы попросить мадам встретить их там, но она, очевидно, отказалась отпустить от себя Дельфи. Когда они вошли в детскую, она держала девочку за руку, а Пьер стоял рядом, недоверчиво рассматривая троих незнакомцев.
Мара наблюдала за мадам Клермон, когда мужчины вошли в комнату, и не увидела ни следа замешательства. Наоборот, женщина радостно улыбнулась им:
– Отец! Джайлз, Антуан, видите, я была права. – Она подхватила Дельфи на руки. – Вот моя Аннет!
У Мары сжалось сердце. Но ее отец вздохнул:
– Франсин, девочка моя, это не Аннет. Аннет мертва.
– Нет, нет, посмотри, папа! Это она. Неужели я не узнаю своего собственного ребенка?
Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
– Аннет мертва, милая. Она на небесах с ангелами.
Франсин Клермон отодвинулась от него.
– Нет, нет! – Она прижала к себе Дельфи, но Дэр схватил женщину за плечо. Неожиданное прикосновение испугало ее, она ослабила хватку, и Дэр выхватил у нее плачущую девочку.
Когда Франсин Клермон попыталась забрать Дельфи обратно, отец преградил ей путь.
– Это ложь, папа! Я нашла свою дочь. Я знаю, что это она, но они хотят вновь похитить ее. Я хочу забрать свою дочь!
Отец без малейших колебаний схватил несчастную дочь своими крепкими руками и начал успокаивать ее, словно ребенка:
– Я знаю, я знаю. Это тяжело, милая, так тяжело. Но она умерла. Она мертва.
Мара заметила, что Дэр увел детей, и быстро проскользнула за ними в спальню. Дельфи все еще прижималась к Дэру, но плакать она уже перестала.
– Что происходит, папа? – спросил Пьер. – Кто эти люди? Они мне не нравятся.
– Это хорошие люди, – ответил Дэр, садясь с Дельфи в кресло-качалку и притягивая к себе Пьера. – Это родственники мадам Клермон. Она не мама Дельфи, но мы должны ее пожалеть. У нее была дочка, которая была ей очень дорога, и ее Аннет умерла. Это стало для нее таким большим горем, что она никак не может в это поверить. Она предпочла считать, что ее ребенка похитили, поэтому она отправилась на поиски дочери. Ее семья позаботится о ней и заберет домой.
Дельфи кивнула:
– Хорошо.
Это могло быть выражением сочувствия, но Маре показалось, что это вздох облегчения. И если Дельфи и впрямь дочь Терезы Беллер, то больше претендентов на материнство не будет.
– Значит, ты наш папа? – спросил Пьер.
Дэр помедлил, поскольку их происхождение всегда будет загадкой, но затем сказал:
– Да, а Мара скоро будет вашей мамой.
– C’est bon? – сказала Дельфи и спрыгнула с его коленей. – Мы можем вернуться на балкон и посмотреть бал?
Дэр удивился, но отпустил их с одной из гувернанток. Мара взяла его за руки и улыбнулась:
– Как быстро они забывают плохое, просто моментально!
– Да. Я сплю, или основные наши проблемы разрешились сами собой?
Мара села к нему на колени.
– Все хорошо, – сказала она и поцеловала его. – Есть только одна мелочь, Дэр.
И она рассказала ему все, что Николас думал о происхождении Дельфи..
– Боже правый! – воскликнул он, и Мара испугалась, что совершила ошибку. – Если это и так, то слава Богу, что девочка не унаследовала ее характер! Тереза Беллер не заботилась ни о ком и ни о чем, кроме самой себя, а Дельфи – человек заботливый и любящий. Она добрая девочка.
– А Наполеон?
Дэр рассмеялся:
– Он был великим человеком. Но надеюсь, Дельфи Дебнем не придет в голову организовать мировую войну, – улыбнулся он, глядя ей в глаза, – особенно если она вырастет в Брайдсуэлле.
Они поцеловались еще раз и спустились к гостям. Слух разнесся среди повес, и все они подошли, чтобы поздравить Дэра. Затем герцогиня объявила, что миссис Бомон, известная актриса, согласилась оказать всем собравшимся большую честь и прочитать отрывок из пьесы перед ужином.
Мара совсем забыла про Бланш и понятия не имела, что именно их ожидает. Она взяла Дэра за руку и начала молиться, подняв глаза к балкону, где стояла Бланш.
Девушка, обращавшаяся ко всем присутствующим, стала выглядеть выше, а ее поставленный голос достигал каждого уголка зала.
– В театре для женщин очень мало сильных ролей, – говорила она, – Но мне удалось подобрать один отрывок для сегодняшнего вечера. Монолог Порции из пьесы господина Шекспира «Венецианский купец».
Ей удалось смягчить свой голос, не делая его тише.
Не действует по принужденью милость;
Как теплый дождь, она спадает с неба
На землю и вдвойне благословенна:
Тем, кто дает и кто берет ее.
И власть ее всего сильней у тех,
Кто властью облечен. Она приличней
Венчанному монарху, чем корона.
Она сделала паузу, держа весь зал в своей власти, но, возможно, она также просила о милости для себя и Хэла. Бланш закончила свое выступление строками:
Но вспомни только,
Что если б был без милости закон,
Никто б из нас не спасся.
Мы в молитве
О милости взываем – и молитва
Нас учит милости.
Она склонила голову, и зал взорвался бурными аплодисментами. Мара подумала о милости к Баркстеду и бедной мадам Клермон и сжала руку Дэра. Зачастую месть и даже справедливость никуда не годная расплата.
Бланш ушла в тень и вскоре вернулась в комнату под руку со светившимся от гордости Хэлом, их окружили восторженные гости.
Дэр вывел Мару на первый тур вальса, когда уже пробило полночь. Хорошо, что в танце не нужно было менять партнеров, поскольку они были так поглощены друг другом, что ничего кругом не замечали.
Когда музыка смолкла, он сказал:
– Повесы будут ужинать вместе.
Они прошли к двери бального зала. Выходя из зала, они встретили яркого молодого человека с темными волосами и глазами, полными энергии и напористости. Мара невольно напряглась, поскольку в нем было что-то враждебное.
– Рад видеть тебя, Канэм, – поздоровался Дэр.
– Теперь меня зовут Дэриен, – сказал молодой человек с улыбкой, которая не отразилась в его глазах.
«Пожалуйста, Господи, – взмолилась Мара, – только бы не возникло никаких новых проблем!»
– Прошу прощения, – сказал Дэр. – Как твой отец и два брата?
– Один погиб от болезни, двое – от молнии. – Дэриен помрачнел. – Очевидно, девиз нашей семьи должен относиться к нам, а не к нашим врагам.
Дэр повернулся к Маре:
– Дорогая, позволь представить тебе лорда Дэриена. Дэриен, это моя невеста, леди Мара Сент-Брайд.
Лорд Дэриен вежливо поклонился, но было в нем что-то неискреннее.
– Лорд Дэриен и лорд Дариус, – сказала Мара. – Как бы не перепутать.
– К счастью, у меня не было титула, когда я учился в Харроу, – согласился лорд Дэриен. – Тогда я был просто-напросто Карвеем.
Мара попыталась поддержать напряженный разговор:
– Каков же девиз вашей семьи, милорд?
Он повторил свое имя, и она поняла. Семейное имя и девиз были «Кавэ», что означает «берегись». Она знала семью из Уорикшира, на гербе которой была изображена оскалившаяся собака, и, насколько ей было известно, семья славилась тем, что все они были изрядными смутьянами.
– Я лишь недавно приехал в город, Дебнем, – сказал лорд Дэриен, – и узнал об этой сплетне. Она меня потрясла. И я хочу, чтобы все узнали, что я видел, как ты упал во время сражения при Ватерлоо.
– Это замечательно! – воскликнула Мара.
– Благодарю тебя, – сдержанно произнес Дэр.
– Я ничего не придумываю, – сухо сказал Дэриен. – Я лишь хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
Дэр улыбнулся и, возможно, слегка покраснел.
– Да, разумеется. Прошу прощения. Просто трудно ожидать столько счастья в один вечер.
Лорд Дэриен скривил губы:
– Впервые, наверное, о семье Кавэ отозвались как о людях, которые могут доставить счастье. Я сделаю все возможное, чтобы об этом все узнали. – Он поклонился и вошел в бальный зал.
Мара проводила его взглядом.
– Он враг? – спросила она.
– Нет, все не так. Пойдем. Нас уже, наверное, все ждут к ужину.
По дороге вниз Дэр рассказал ей:
– Это давняя история, но бывает, что старые раны тревожат нас ничуть не меньше новых, а я сделал все еще хуже, назвав его Канэмом.
– Это не его имя? – И тут она поняла. – Кавэ канэм? Берегитесь собаки?
– Вот именно. – Они пробирались по коридорам, улыбаясь и кивая всем встречным гостям, к зимнему саду, где для них был накрыт ужин. – Кавэ учился годом младше в Харроу, был маловат для своего возраста, но был полон готовности драться с кем угодно по какому угодно поводу. Он повздорил со мной и хотел уже драться, но я попробовал обернуть все это в шутку, сказав «кавэ канэм».
– Фраза сама просится на язык, – сказала Мара.
– Да, но он уже приобрел немало врагов, и мальчишки стали звать его Канэм, причем вовсе не в шутку.
Мара остановилась перед комнатой, предназначенной для ужина.
– Странно, что ты назвал его так, зная, что это обидит его.
– Я не думал, что все будет так плохо. Его все звали Канэмом в армии. Канэм Кавэ, у него была репутация блистательного офицера кавалерии. Сейчас, наверное, ему неприятно слышать это прозвище только от меня.
Мара прикоснулась к его руке, пытаясь успокоить.
– Наверняка это всего лишь мимолетное недовольство, к тому же он – свидетель, которого нам так недоставало.
– Да. Теперь, кажется, и вправду все наши неприятности позади.
Они вошли в комнату, где повесы и их друзья уже собрались за длинным столом. Когда Дэр рассказал им последние новости, все подняли бокалы.
Но Кон сказал:
– Значит, Канэм Кавэ получил пэрство? Берегитесь, друзья, берегитесь! Он один из тех, которым нужна война, чтобы выплеснуть энергию.
После ужина Мара с Дэром прогуливались по саду, украшенному фонариками. Затем они вернулись в бальный зал, где протанцевали до рассвета.
Когда последние гости ушли, а некоторые были вынесены к каретам, Дэр отвел Мару в библиотеку.
Она все поняла еще прежде, чем он успел раскрыть рог.
– Ты хочешь бросить сейчас?
– Да. – Он открыл голубую бутылочку и перевернул ее вверх дном. Одна-единственная капля упала из нее, и он посмотрел, как она впиталась в ковер. – Не иметь больше опиума и не иметь надежды его получить – это словно стоять голым в зимнюю вьюгу. Я должен покинуть Лондон, или я поползу в аптеку, что: бы раздобыть еще дозу.
– Я поеду с тобой.
– Нет.
Мара взяла его за руку, все еще сжимавшую пустую бутылочку.
– Я хочу быть с тобой, и я хочу, чтобы ты поехал в Брайдсуэлл.
Он горько рассмеялся:
– Ты не понимаешь!
– Я понимаю. Я поговорила с Руюаном. Мы будем там почти одни. Я могу уговорить родителей остаться здесь и вызвать сюда Дженни и Люси. Им понравится выставка моделей из пробки и обезьянки в Эстли.
– А как насчет остальных твоих родственников?
– Остальные приютятся в близлежащих домах. Думаю, недели будет достаточно… в худшем случае.
Дэр покачал головой:
– А если я… – Он замолчал. – Нет, я не провалюсь.
– Ты сможешь, – сказала она. – Ты обязательно справишься.
Глава 31
Они уехали на следующий день. Мара удивилась, что ее родственники ничуть не возражали против этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32