– Только взгляни на цену! Я сейчас толстею, так что любое платье через несколько месяцев на мне уже не сойдется, а к следующему году вообще выйдет из моды.
– Тебе предстоят несколько недель в обществе, – возразила Мара, – а первое впечатление дважды не произведешь. Так что тебе просто необходимо выглядеть на все сто. Опытный портной может сделать платье так, чтобы его можно было без проблем расширить. А что касается следующего года, то мода очень редко меняется кардинально.
– Нет, меняется. Больше отделки, меньше отделки. В этом году бахрома, в следующем оборки. И цвета. Помни, я все-таки дочь галантерейщика.
– В этом году небесно-голубой, в следующем лазурный. В прошлом году нежно-желтый, в этом лимонный. Разница настолько ничтожна, что ее можно не замечать, а переделать отделку легко. Она возьмет отрез на платье, – сказала Мара клерку. – Большой отрез. Дженси, сколько тебе нужно?
– Десять ярдов, но этот шелк почти такой же, а цена у него лучше, – засомневалась Дженси, приглядываясь к другому отрезу.
– Ты хочешь сказать, что он дешевле? Но у этого качество намного выше. – Она обратилась к продавцу: – Не так ли?
Он поклонился:
– Да, досточтимая леди.
– Разве он может так говорить? Он обязан нахваливать весь товар! – проворчала Дженси вполголоса, но согласилась купить выбранную ткань, а также еще один отрез темно-зеленого цвета с бело-золотой вышивкой.
– Из него выйдет великолепное бальное платье, – подбодрила ее Мара. – Все только и будут говорить, что об очаровательной жене лорда Остри.
Мара сразу увидела результат своей продуманной речи. Ради Саймона Дженси была готова сделать даже невозможное. А уж переплатить немного за шелк – ну хорошо, очень много переплатить за шелк, – это она могла как-нибудь пережить.
Следуя принципу «Куй железо, пока горячо», Мара сказала:
– И давай надеяться, что очаровательным будет и дом лорда Остри.
– Если ты имеешь в виду Марлоу-Хаус, то он не принадлежит Саймону. Это дом его отца.
– Учитывая то, что папа ненавидит Лондон, можно сказать, что дом принадлежит Саймону.
– Все равно я понятия не имею, что там нуждается в обновлении. Мы ведь уехали оттуда сразу же, ничего толком не осмотрев.
С этим Маре пришлось согласиться.
– Тогда возьмем образцы того, что тебе нравится. Или того, что может понравиться Саймону.
– Тиранка!
– Скряга!
Они улыбнулись друг другу, и Дженси принялась заказывать образцы тканей для портьер и обивки. Мара оставила ее за этим занятием, размышляя о силе любви. На что она была готова, чтобы угодить Дэру?
На все, что угодно.
Она задумалась над этим.
Она и вправду была готова на все.
Она бы даже отправилась с ним в кругосветное путешествие, хотя и ненавидела уезжать из дома, но остаться одной без него было бы намного хуже.
– Какая милая! – подошла к ней Дженси. – Купи ее.
Мара посмотрела на ткань, лежащую перед ней, – тяжелый белый атлас, вышитый гирляндами розовых роз. Он напоминал ей пеньюар, который ей подарила ее невестка на последний день рождения. Она терпеть его не могла, но все же носила. В конце концов, никто, кроме Рут, ее в нем не видел.
– Это не совсем в моем стиле, – сказала она.
– А как насчет этой? Или этой? – Дженси подобрала еще несколько рулонов шелка, все очень милые. – Ты должна что-нибудь купить, Мара, после того как вынудила меня потратить целое состояние.
Мара сдалась и заказала отрез персиковой тафты.
Все были довольны, попрощались с еще более довольным торговцем и уехали. Было уже за полдень, и Маре очень хотелось есть. Поблизости не было ни одной таверны, подходившей для посещения леди, но когда они сели в карету, лакей передал Серене плетеную корзинку. Она открыла ее и предложила остальным дамам фрукты, пироги и сидр. Завязался разговор о моде и обществе.
Мара вспомнила про Хэла и Бланш и рассказала об их проблеме остальным.
– Ты права, – сказала Серена. – Мы должны что-то сделать.
Лауру, казалось, – одолевали сомнения.
– Но ведь Бланш наверняка многие видели сначала с Люсьеном, а потом и с Хэлом.
– Повесы ввели меня в общество, – сказала Серена, – хотя мой первый муж и впутал меня в некоторые сомнительные дела. Но ни один из тех, кто имел к этому отношение, не подумал вспоминать о моем прошлом. Мало найдется людей, которые захотят оскорблять повес.
– Но ты по крайней мере была замужем, – заметила Лаура. – Разумеется, я хочу помочь Бланш, но как будет ужасно, если все пойдет не так, как мы того хотим, и общество ополчится против нее!
– Но ведь Бланш не переходила от мужчины к мужчине, – запротестовала Серена.
Маре пришло в голову, что Серена не совсем в курсе того, как Бланш начинала свою карьеру.
– Нужно устроить военный совет, – приняла решение Серена. – Ужин в понедельник у нас дома для всех повес, которые сейчас в городе.
– С позволения правительства, – добавила Лаура. – Заседание продлится допоздна.
– Значит, ужин будет еще позже. Я попрошу Френсиса написать Николасу и пригласить его. Мы приглашаем Хэла?
– Разумеется, как же иначе? Но мне кажется, у Бланш в понедельник спектакль, так что вряд ли он сможет прийти.
– А сестре повесы тоже можно прийти? – поинтересовалась Мара.
– Разумеется, – заверила ее Серена. – Это же была твоя идея, и нам понадобится любая помощь. Сент-Рейвен в городе. Граф всегда пригодится, к тому же он почти повеса.
Карета остановилась перед Йоувил-Хаусом, но Мара не спешила выходить.
– Почему ты так говоришь?
Серена рассмеялась:
– Он прирожденный повеса, но на самом деле он сводный брат леди Анны Пекуорт. Ее отвергли двое повес: сперва Френсис, и это произошло по моей вине, а затем Кон, который встретил свою старую любовь. Повесы чувствовали себя виноватыми, особенно из-за того, что она хромает, и взяли ее под свое крылышко.
Лакей уже открыл дверь, а их покупки начали переносить в дом, так что Мара попрощалась и вышла.
– Как несправедливо, – пожаловалась она Дженси, заходя в дом, – что Сент-Рейвен может стать повесой, всего лишь будучи сводным братом девушки, которая чуть было не вышла замуж за одного из них, а сестра повесы считается недостойной этой чести!
– Не думаю, что его и впрямь считают повесой, – успокоила ее Дженси, поднимаясь по лестнице. – Просто близкий друг, а не сестра, так что ты намного ближе.
– Но сестра Дэра не повеса. Честно говоря, я не могу вспомнить ни одной сестры, которая являлась бы членом этой компании. Только жены, а в этом направлении у меня никакого провеса нет.
– Ты слишком нетерпелива.
– Возможно, мне следует похитить и изнасиловать Дэра. Разве не так обычно приобретают ценных супругов?
Дженси покачала головой:
– Подожди, пока он не выздоровеет.
– Прежде чем похищать и насиловать его?
– Нет, разумеется, нет.
– Значит, с этим ждать не нужно? – поддразнила Мара, когда девушки остановились у двери Дженси.
– Прекрати! – сквозь смех сказала Дженси. – Я хочу сказать, что когда он поправится, все может устроиться само собой. Мне кажется, ты ему очень дорога. Саймон сказал, что до тебя никому не удавалось вытащить его в общество.
– Парк и Тауэр с трудом можно назвать обществом.
– Но он напросился на приглашение в театр. Саймон не может понять почему. Мне кажется, все из-за того, что он знал, что там будешь ты. Он знал об этом?
– Да.
– Вот видишь!
Мара не могла скрыть счастливой улыбки. Она поцеловала Дженси и убежала к себе в комнату. К счастью, Рут там не иго, и Мара могла предаться своим мыслям. Неужели это правда? Неужели он провел вечер с друзьями из-за нее? Она упивалась этой мыслью, как кошка, катающаяся в зарослях валерианы.
Она задумчиво сняла перчатки и шляпку. Часы на каминной полке пробили два, и Мара почувствовала голод. То, что они съели в карете, обеда заменить не могло.
Вот если бы она могла пообедать сейчас с Дэром. Она так давно его не видела, а им еще надо было работать над «Жестокой башней». Она позвонила. Когда пришла Рут, Мара спросила:
– Лорд Дариус дома?
– Думаю, да, миледи.
– Ты знаешь, где он?
– Нет, миледи. Он нечасто показывается, по крайней мере, так говорят.
Мара хотела было отчитать служанку за неодобрение в голосе, но тут уж все равно ничего не сделаешь, а она дала себе слово не бегать за ним.
Она заказала обед себе, но не смогла удержаться от вопроса:
– А что говорят про лорда Дариуса в людской?
– Вы же знаете, миледи, что я не люблю все эти сплетни, – ответила Рут неохотно. Но потом все же продолжила: – Все они давно служат в этой семье и очень любят его. И это, я считаю, правильно, он был таким приветливым молодым джентльменом, таким заботливым. Но…
Мара ждала этого «но». Рут понизила голос:
– Говорят, в бальном зале происходит нечто странное.
– В бальном зале?
– Да, миледи. Мне прямо приказали никогда туда не ходить, особенно ночью.
– Танцы? – спросила Мара, представив дикие пляски гостей низкого происхождения. Ей нравилась мысль о том, что Дэр устраивает тайные вечеринки, она бы и сама не отказалась принять в них участие.
– Нет, миледи. Только он, мистер Солтер и некоторые другие прыгают по залу.
Мара хотела рассмеяться, но это вовсе не было забавным, это скорее походило на сумасшествие.
– И знаете, – продолжала Рут уже шепотом, – они бьют друг друга палками.
– Что?
– Честное слово, провалиться мне на этом месте. Том, второй лакей, пошел туда по делу и услышал шум. Он поднялся в галерею для музыкантов… Вы же никому не расскажете, миледи?
– Нет, разумеется, нет.
– Он был встревожен, потому что был день, а днем ничего необычного, как правило, не происходит. И он увидел лорда Дариуса и мистера Солтера, дерущихся на палках. Большей частью они ударяли по палкам, но иногда попадали и друг по другу, и очень сильно.
Рут говорила полушепотом, словно передавала секретную информацию. Мара наигранно улыбнулась.
– Борьба на палках, – сказала она, – ну и что здесь особенного? Это что-то вроде спорта. Эти палки были популярным видом оружия в Средние века. Это не более странная игра, чем бокс.
Рут явно была разочарована.
– Саймон тоже любил играть в нее с друзьями. Разве ты не помнишь? Они носились по загону для скота, размахивая палками, нападая и обороняясь. Иногда они и друг по другу попадали, но это было не всерьез. Помню, однажды они затеяли сражение на поваленном через ручей дереве, разыгрывая сценку с Робин Гудом и Маленьким Джоном.
Внезапно Мара вспомнила, что это была идея Дэра. Перед глазами у нее возникла яркая сцена солнечного летнего дня: хохочущие мальчишки, падающие в ручей, и взволнованные девочки, подбадривающие их с берегов. Ей было около восьми, а Дэру шестнадцать.
Мара встряхнула головой, словно отгоняя от себя воспоминания.
– Спасибо, Рут. А теперь я пообедаю.
Когда служанка ушла, Мара глубоко задумалась над тем, что только что узнала.
Сражений на палках вовсе не были таким безобидным занятием, как она расписала это для Рут. Ладно, в детстве во что только не играют мальчишки. Но чтобы взрослый мужчина прыгал по комнате и дрался палкой?! Неужели он и впрямь находится на грани безумия?
Нет, разумеется, нет. Надо обязательно узнать, что происходит в бальном зале по ночам.
Но для этого у нее была еще уйма времени, так что она решила поработать над «Ужасным вурдалаком Жестокой башни». Это должно быть весело.
Она записала все, что смогла вспомнить из их разговора в Йоуман-Армз, затем припомнила, что Тауэр мог бы послужить моделью их замка. Она нарисовала план и на этом закончила свои изыскания.
На плане она отметила подвалы, камеры пыток и секретный ход, по которому Анна Уайтт могла бы бродить, переодевшись привидением, и где могла бы встретить скорпиона, безголового рыцаря и безглазого сумасшедшего монаха.
Она улыбалась, но в этой улыбке сквозила грусть. Теперь-то она знала, что большая часть этой фантазии была вызвана опиумом. В другие времена Дэр казался сдержанным, а иногда даже напряженным.
Каким же был настоящий Дэр Дебнем?
Каким бы он ни был, теперь не так важно. Она любит его. И этот дурацкий роман был лишь поводом проводить с ним больше времени. Она взглянула на часы и стала перечитывать список персонажей.
«Анна Уайтт». Она улыбнулась и добавила: «Девсттвенница». С двумя «т».
«Канут Или-не-Канут, потерянный граф Долиш. Временно болен».
«Этель Стремительная, верная служанка».
Усмехнувшись, она дописала: «Этель Медлительная, ее ленивая кузина» и «Полу-Канут, карлик графа».
Ей не терпелось поделиться этими глупостями с Дэром.
Дженси постучала в дверь и вошла.
– Что тебя так развеселило?
Мара показала ей свою работу, и Дженси рассмеялась:
– Ну и безумцы вы оба!
– Очень на это надеюсь, – ответила Мара и спросила: – Ты не погадаешь мне на картах?
Наверное, только Мара и Саймон знали, что Дженси умеет предсказывать будущее по картам. Это было частью ее тайного наследства из ее жизни в юности с цыганской семьей.
– Ну, я не знаю…
– Пожалуйста, мне нужна помощь.
– Но ведь карты не всегда легко прочитать. Что, если мы поймем что-то не так?
– Но они сказали тебе о том, что Саймон не умрет на дуэли.
– И предсказали его ранение, хотя я и не хотела этому верить.
– Значит, они говорят правду. Вот правду я и хочу знать.
Дженси прикусила губу.
– Пожалуйста! Дженси вздохнула:
– Ну ладно.
Она вышла и вернулась с красивой шелковой сумочкой. Открыв ее, она вытащила грязную, засаленную, потрепанную колоду. Мара не смогла удержаться от того, чтобы сморщить нос.
– Подарок от женщины, которая научила меня всему, – сказала Дженси, просматривая колоду. Она показала ей даму треф. – Это ты. Трефы активные, общительные, настойчивые и целеустремленные.
– Мне она кажется нечестной.
Дженси улыбнулась:
– Они самодельные, но, может быть, и ты не всегда бываешь честной.
– Предпочитаю считать это не лживостью, а ловкостью. А кто ты?
– Дама бубен. Светловолосая и опрометчивая.
– А почему ты задумалась, прежде чем сказать это?
– У меня был точно такой же разговор с Саймоном. В ночь перед дуэлью.
Мара прикоснулась к руке своей подруги.
– Извини.
– Нет, все в порядке. Просто странно. Не думаю, что нам нужно это делать.
– Ты думаешь, что карты вызывают определенные события?
Дженси тряхнула головой:
– Нет, разумеется, нет. Ладно. Сними колоду несколько раз.
Маре не очень-то хотелось даже прикасаться к этим картам, но она Сделала все, что нужно.
– Маленькая колода.
– Мы используем только тридцать две карты. – Дженси разложила карты веером на столе. – Выбери восемь карт.
Так Мара и сделала, а затем еще три раза, после чего на столе образовались восемь кучек по четыре карты. Дженси разложила их и перевернула верхнюю карту на первой стопке.
– Король треф, – улыбнулась Дженси Маре. – Хороший верный мужчина в твоей жизни, и это правда. Это карта Саймона. – Она перевернула следующую. – Дама бубен. Это я. Великолепный расклад. Дальше – дама треф. Все на месте.
– Кроме Дэра, – заметила Мара. – А какая у него карта?
– Судя по тому, что о нем рассказывает Саймон, он должен быть королем червей. Радостный, жизнелюбивый человек.
Мара кивнула, обрадованная этой картиной, переживая лишь по поводу того, что Баркстед выбрал для своего послания даму червей. Это немного портило дело, но, по крайней мере, она ничего не слышала о нем с тех пор.
Дженси перевернула следующую карту, девятку червей, и нахмурилась.
– Что такое? – спросила Мара.
– Эта же карта выпала Саймону. Она велит беречься острых предметов и огнестрельного оружия, а также приготовиться к потрясениям.
У Мары по спине пробежали мурашки.
– Ни я, ни Дэр не собираемся развлекаться с лезвиями или пистолетами, к тому же эта карта ведь не предсказывает смерть, правда?
– Нет. – Дженси перевернула следующую карту и улыбнулась Маре. – Восьмерка червей, она предвещает любовь от светловолосого человека.
– Великолепно.
Следующая карта оказалась восьмеркой бубен, и Дженси задумалась.
– Эта карта предсказывает какую-то быстротечность. Возможно, недолгое путешествие.
Мара заставила себя произнести следующую фразу:
– Или краткосрочную любовь?
Дженси взглянула ей в глаза:
– Может быть. – Она перевернула девятку пик. – Извини. Потеря и разрушенные планы.
Маре захотелось смести карты со стола.
– Ты права. Не стоило этого делать. А какая последняя карта? Это была десятка бубен.
– Помощи от нее мало, – сказала Дженси. – Она предвещает перемену, возможно, перемену дома.
– Значит, она предвещает мою свадьбу. Потому что ничто другое не заставит меня покинуть Брайдсуэлл.
– Верно.
Но вопрос, за кого выйдет Мара, оставался без ответа. Когда Дженси попыталась собрать карты, Мара сказала:
– И это все? Я же оптимистка, всегда надеюсь на лучшее.
Дженси остановилась.
– Нижние карты предсказывают более отдаленное будущее.
– Давай тогда посмотрим.
– Ты уверена?
– Да.
Дженси перевернула стопки карт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32