Под первой оказался король червей.
Мара взглянула на невестку:
– Это должно быть хорошим знаком, не правда ли?
Дженси улыбнулась:
– Это великолепно. Кажется, будут определенные проблемы, но в конце концов Дэр будет твоим.
Мара выдохнула, не в силах сдержать дыхание.
– А остальные?
– Десятка червей. Везение в любви. Девятка треф. Удача, особенно в бизнесе или делах, связанных с законом. Туз бубен – хорошие новости. Дама пик – вдова.
– Но не я, – сказала Мара.
– Нет, но это карта предупреждения. Следующая карта может что-то прояснить. – Дженси перевернула ее. – Семерка пик. Трудные решения. Все, что я могу сказать: берегись вдов. – Она перевернула следующую карту, восьмерку пик. – Разочарования. – Она быстро перевернула последнюю карту и улыбнулась. – Семерка червей – исполнение желаний.
– Так что в конце концов все будет хорошо? – спросила Мара.
Дженси собрала карты.
– Если ты в это веришь.
– А ты нет?
Дженси аккуратно уложила колоду обратно в мешочек.
– Верю.
– Не думаю, что ты смогла бы разложить карты на Дэра.
– Нет.
– Не сможешь или не хочешь?
– Не хочу. Мы не имеем права вторгаться в жизни других людей, Мара. Довольствуйся тем, что имеешь. Похоже на то, что твоя судьба быть с Дэром и вас ожидает счастье.
Мара обняла ее.
– Спасибо. Ты что-то хотела?
– Совет по поводу платья. Лаура прислала журналы, чтобы я могла все обдумать, прежде чем обращаться к портнихе.
– Замечательно, – кивнула Мара, которая была рада отвлечься на что-нибудь от своих мыслей о Дэре.
Время до ужина прошло в обсуждении последних новинок моды и смехе над самыми нелепыми из них. Мара сменила наряд и спустилась к ужину, надеясь, что Дэр присоединится к ним. Ей казалось, это станет доказательством того, что все будет хорошо.
Он действительно пришел. Настроение у всех было прекрасным, пока Саймон не объявил, что проблемы с газом в Марлоу-Хаусе решены и на днях они с Дженси возвращаются туда.
Мара изменилась в лице от этой новости. Было ощущение, что ее изнутри освещала лампочка, которая внезапно перегорела.
Скоро они переедут из дома Дэра, и она уже не сможет видеть его каждый день! Остались считанные дни, когда она может наслаждаться мыслью, что живет с ним под одной крышей.
После ужина Саймон предложил сыграть в вист. Естественно, Мара и Дэр стали партнерами, что взволновало ее. Вист, будучи интересным и совершенно безопасным, был хорошим развлечением. Она сидела рядом с Дэром, так что ей было легко присматривать за ним. Она была готова пожаловаться на усталость, если бы заметила у него признаки напряжения.
Она уже подбирала слова, когда роббер закончился, и Дженси позвонила, чтобы принесли чай. Дэр немедленно встал, словно не мог усидеть на месте, но не вышел из комнаты. Он повернулся к Маре:
– По-моему, ты играешь на арфе.
– Это ее единственное достижение, – прокомментировал Саймон.
Дэр посмотрел на нее:
– Ты сыграешь для нас, если я попрошу принести арфу?
Мара покраснела от смущения, но согласилась и послала за медиаторами. Смущаться не следовало. Она уже много лет исполняла на публике, а здесь ее зрителями будут друзья и члены семьи.
Но сыграть ее попросил Дэр, поэтому ей очень хотелось, чтобы исполнение было безупречным.
Когда в комнату вкатили арфу, она проверила, настроена ли та, и села за инструмент. Мара боялась, что пальцы подведут ее: будут трястись или окажутся слишком слабыми. Она отвернулась от зрителей, и вскоре полилась музыка.
Наконец она взглянула на Дэра. Глаза его были закрыты, но это могло быть и от удовольствия, так что она играла для него одного, пытаясь донести волнующую музыку до его расстроенной души.
Она взглянула в сторону и увидела Дженси с Саймоном, внимавших ей, обнявшись на диване. Их притягивало друг к другу силой любви. Вот бы так же сидеть с Дэром, подумала она, возвращая взгляд на струны. Желание росло в ней, пока ее пальцы совсем не лишились сил.
Остальные уставились на нее.
– Простите, давно не играла. Пальцы устали.
Дэр встал и подошел к ней.
– Божественная музыка. Спасибо.
Маре оставалось только надеяться, что все сочтут, что она покраснела от скромности.
– Как сказал Саймон, это мое единственное достижение.
– Это неправда. У тебя много достоинств.
– Тогда каковы остальные? – спросила она с улыбкой.
– Опять напрашиваешься на комплименты?
– Как я уже говорила, леди всегда не хватает комплиментов.
– А как насчет нас? – спросил Саймон, развалившийся на диване. – Или мужчин хвалить не полагается?
Мара совсем забыла, что они в комнате не одни. Она быстро окинула Саймона взглядом и сказала:
– Наоборот, я вижу перед собой двух отличных представителей сильного пола в полном расцвете своих сил. Благородных душой…
– Бойцов за правду и справедливость, – добавила Дженси.
– Прошедших через огонь.
– Пострадавших на поле брани.
– Обреченных на величие. Нам продолжать? – спросила Мара.
Саймон рассмеялся:
– Не заставляйте нас краснеть.
– Когда так говорит леди, – заметила Мара, – это значит, что она готова слушать и слушать.
Она посмотрела на Дэра, надеясь увидеть оживление на его лице, но нашла там только напряжение. Он отошел в сторону без какой-либо определенной цели, будто хотел сбежать от чего-то.
Мара встала, сделав вид, что зевает.
– После игры и всех сил, потраченных на восхваление двух столь прекрасных мужчин, я готова лечь спать. Прошу меня извинить.
Никто не возражал. А Дэр даже проводил ее наверх. Саймон с Дженси шли следом, и Маре хотелось, чтобы они где-нибудь отстали. Она мечтала оказаться с Дэром наедине, хоть на одно мгновение. У двери она заколебалась, думая, не пригласить ли его в комнату, чтобы показать планы замка, всего лишь на минутку. Пожалуй, будет чересчур смело.
Саймона удар хватит.
Дэр пожелал ей спокойной ночи и быстрым шагом ушел по коридору.
Мара закрыла за собой дверь. Она вспомнила о своем намерении исследовать бальный зал, но тут пришла Рут с водой для умывания, и ей не оставалось ничего другого, как начать готовиться ко сну.
Как только служанка ушла, Мара подумала, не одеться ли ей снова, но было еще слишком рано, слуги не спали, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь ее видел. Придется подождать, пока все в доме угомонятся, и тогда уж…
Она подошла к окну и посмотрела на Грейт-Чарлз-стрит. Тут и там горели свечи в окнах. В одном доме их было столько, словно там устраивали бал. Карета подъехала к ступеням дома, и из нее вышли две смеющиеся пары, тут же исчезнувшие в доме. Экипаж проехал прямо под ее окном. Затем по улице прошли два джентльмена в пальто и цилиндрах.
Снаружи этих стен продолжалась жизнь, яркая веселая жизнь, к которой она привыкла. Несмотря на кажущуюся повседневность всего происходящего, Мара чувствовала, как ее окутывает уныние. Прозаичный Йоувил-Хаус постепенно приобретал черты Жестокой башни.
Она не знала, сколько еще сможет выдерживать эту угнетающую атмосферу, но у нее не возникало желания сбежать. Это значило бы бросить Дэра. Вопреки логике ей это казалось подобным тому, как если бы она оставила его сражаться с чудовищем в одиночестве. Она подарила ему вчера брошь потому, что он рассказал ей об опиуме и его борьбе с ним так, как вряд ли стал делиться с кем-либо еще.
Ей хотелось верить, что она нужна ему. Ей нужно было понять, были ли эти прыжки по бальному залу всего лишь спортом, или за ними скрывалось что-то более ужасное…
Пора. Мара взяла подсвечник и вышла из комнаты. Тяжелые полы и стены заглушали почти каждый звук.
Она услышала тихие голоса, проходя мимо спальни Дженси и Саймона, и оказалась наедине с отдаленным тиканьем часов внизу в холле. Она отправилась на поиски бальной комнаты.
Мара нашла двустворчатые двери, прислушалась, но ничего не услышала. Это не было гарантией того, что за ними никого не было, но она чувствовала, что это правда. Вместо того чтобы отыскать черную лестницу, ведущую на галерею для музыкантов, она осторожно открыла дверь.
Как она и думала, зал был пуст. Сегодня никаких странных прыжков не было.
Комната выглядела загадочной. Через огромные окна в помещение лился лунный свет, а рамы отбрасывали на пол серебристые тени. Все было готово к призрачному балу.
Мара задула свечу, поставила ее на пол и начала кружиться по залу, огибая воображаемых танцоров и напевая какую-то мелодию себе под нос.
Глава 15
Одетый в широкие белые брюки и рубашку Дэр стоял в темном коридоре и наблюдал за Марой. Она казалась существом из другого мира, да так и было. Она была из волшебной страны Брайдсуэлла, места, которое для него было связано с вечным солнечным светом и смехом.
Он же был обитателем темнейших уголков ада.
Но это была другая магия. Она танцевала в лунной магии в свободном платье с рисунком из цветов, ее распущенные волосы струились по плечам. Она очаровывала и пугала одновременно. Но устоять перед ней было невозможно. Он сделал шаг вперед и поймал ее вытянутую руку.
Она буквально подпрыгнула на месте и вскрикнула от ужаса. Но почти тут же расслабилась, заулыбалась и продолжила свой танец, не отпуская его руки.
– Что мы танцуем? – поинтересовался он. Мара сменила мелодию.
– Вальс.
В ритме вальса они пересекли зал, и ему показалось, что еще чуть-чуть, и он сможет рассмотреть остальных – гостей из другой реальности. Это было похоже на опиумный бред, хотя уже много времени прошло с его предыдущей дозы.
Похоже, дело не в опиуме. В Маре. Это она засела у него в голове как навязчивая мелодия, мелодия, не замолкающая ни днем, ни ночью. Теперь же ее грациозные движения, ее взгляды, изгибы ее тела, прикосновения ее рук, ее аромат сводили его с ума, не оставляя ни малейшего шанса на здравомыслие.
Ему следовало убежать, но он был настолько слаб, словно и впрямь попал под действие заклятия. Сладчайшего заклятия, которому хотелось покориться навсегда, на веки вечные.
Они перешли на движения вальса, и он был вынужден положить руку ей на талию, покрытую лишь тонким слоем щелка, почувствовать изгиб ее бедер и постараться не думать о ее груди.
Она жаловалась, что грудь маленькая, но он был уверен, что идеальная.
Как и вся она.
Ее рука лежала у него на плече как язычок невозможного пламени. Они смотрели друг другу в глаза, пока рисунок танца не разъединил их.
Время больше не имело значения, с каждым па они становились все ближе и ближе, пока наконец их тела не соприкоснулись.
Когда призрачные танцоры продолжили движение, Дэр с Марой остались на месте. Они были так близко. Дэр ощутил то иссушающее желание, которое уже очень долго не испытывал.
– В «Олмаке» это точно не понравится, – сказала она. Ее глаза светились смехом и чем-то еще. Чем-то, чего он не заслуживал. Но, сжимая Мару в своих объятиях, прижимаясь к ее телу, вдыхая сладкий аромат ее духов, он не мог быть благородным.
Он наклонился и поцеловал ее красивые волосы.
– Вовсе нет, – прошептал он. Она повернулась так, что его губы скользнули по ее щеке, затем еще раз, и их губы встретились.
Он отодвинулся.
– Мы не должны.
Она вцепилась в его рубашку.
– Потанцуем.
И они закружились в танце, пока вновь не остановились, и на этот раз поцелуй был намного дольше.
«Ты не должен этого делать!». – сопротивлялся разум Дэра, но желание было сильнее. Поцеловать Мару. Обнять. По-настоящему. Провести руками по ее спине и исследовать жаркую сладость ее страстного рта, вдохнуть ее ни с чем не сравнимый аромат.
Мара приподнялась на цыпочки и прижалась к Дэру. Его губы прижимались к ее губам с той же страстью, которую испытывала и она. Она выгнулась под давлением его сильных рук, потрясенная всем происходящим.
Он и вправду принадлежал ей!
Они танцевали, прижавшись друг к другу, и целовались, целовались, целовались. При каждом движении их ноги соприкасались, отчего по ее телу пробегали волны возбуждения, ей хотелось еще и еще. Она и не думала никогда, что поцелуй может быть таким – таким жарким, диким, полным чувства и желания.
Она обхватила руками его длинную сильную спину, впервые в жизни исследуя тело мужчины. На нем были только свободные брюки и рубашка, и она с наслаждением прильнула к нему своим дрожащим телом. Она чувствовала на себе его руки, они притянули ее бедра еще ближе, ближе к себе, насколько это было возможно. От новизны ощущений у Мары кружилась голова.
Ее грудь напряглась и болела, она терлась о него, оторвавшись только на мгновение, чтобы передохнуть и улыбнуться. Сказать ему, как она любит его. Он вырвался из ее объятий.
– Дэр!
Зрачки его были темные и расширенные, он отступил назад, назад, назад, по направлению к двери.
– Дэр…
Он повернулся и побежал.
Мара неуверенно пошла за ним, но, когда она вышла из зала, коридор уже был пуст. В доме царила тишина, словно этого танца никогда не было. Она попыталась успокоить дыхание, поскольку ее колотящееся сердце оглушало ее, но у нее ничего не получилось.
На какое-то волшебное мгновение все было так прекрасно, но она снова потеряла Дэра, словно он и впрямь был заколдованным принцем, которого какие-то волшебные силы затащили обратно в ад. Нет. Она не позволит этому произойти! Она побежала к его спальне и ворвалась в нее. Там было пусто. Где же он? В этом ли доме, в этом ли мире, наконец?
Теперь она знала: все, что до этого ей только казалось, было правдой. Он жил в двух мирах. Один из них был миром света, шелка и общества, но он лишь посещал его, выбираясь из подземелий, где его держал зверь по имени «опиум».
Ну что ж, подумала она, выпрямившись и отправившись обратно к себе в комнату, это всегда было ее задачей – спасти Дэра. Ничего не изменилось, только теперь она лучше поняла сияние света и силу тьмы.
И после этого поцелуя она была обязана заботиться о нем, как бы он ни сопротивлялся.
Глава 16
Мара плохо спала, но утром она постаралась быть как можно более приветливой с Рут. Страшно было даже подумать, что могло произойти, узнай та о ее ночных похождениях.
Если бы только ей было с кем об этом поговорить! Но в этом вопросе она не могла доверять даже Дженси. Она обязательно рассказала бы Саймону, и Мара в ту же минуту оказалась бы в карете на дороге в Брайдсуэлл.
Саймон побоялся бы, что поцелуи могут привести к чему-то большему и что она потеряет девственность до свадьбы. И он мог быть прав. Если бы они продолжили целоваться, если бы руки Дэра проскользнули под ее одежду, если бы он начал шептать ей на ухо…
Рут вернулась с завтраком.
– Ну же, миледи. Нора вставать.
Она несла поднос, положив его на какой-то тюк черной материи. Служанка поставила поднос и протянула госпоже пакет:
– Только что доставили, миледи. Должно быть, вы это забыли.
Черная ткань оказалась в упаковке с белыми китайскими иероглифами. Ткань, которую Мара приобрела у мистера Ли, была упакована точно так же.
– Это доставили в воскресенье?
Рут презрительно сжала губы:
– Не думаю, что эти язычники соблюдают воскресенья, миледи.
Мара отложила сверток в сторону.
– В любом случае это не мое. Должно быть, это леди Остри. Отдай его, пожалуйста, ее служанке.
Мара занялась завтраком. Ее не оставляли мысли о Дэре. Она полночи провела в попытках изобрести чудодейственное лекарство. Теперь же ее занимала более насущная проблема. Как он будет вести себя с ней после того, что произошло ночью?
Он мог опять спрятаться от нее, это было бы невыносимо. Но когда она спустилась, чтобы идти в церковь, он ждал ее вместе с Саймоном и Дженси. На мгновение их глаза встретились, и сердце у Мары замерло. Но Дэр поприветствовал ее как обычно, без лишних эмоций. Да ведь прошедшая ночь не была сном. Как ему удается сдерживать свои чувства?!
Дженси подошла к подруге и спросила:
– Ты хотела сохранить этот шелк в секрете, Мара? Я могу пока оставить его у себя.
– Какой шелк?
– Атлас с розами.
– Я его не покупала.
– Он был в том свертке, – сказала Дженси. – Может быть, мистер Ли послал его в качестве подарка?
– Как странно! Там была какая-нибудь записка?
– Туда был вложен листок бумаги с китайскими иероглифами. Я отдам его тебе позже.
Дэр подошел, чтобы предложить Маре руку, и они вышли из дома.
– Что-то не так? – спросил он у Мары.
Их глаза снова встретились, напоминая друг другу о прошлой ночи.
– Все в порядке, за исключением того, что ты убежал, – тихо ответила она.
– Всего этого вообще не должно было случиться. Тебе не следовало туда приходить.
– Я не жалею об этом, Дэр. Я люблю тебя. – Она посмотрела ему в глаза.
Но Саймон и Дженси уже догнали их, так что он не успел ничего ответить.
– Забыл сказать, что я получил сообщение от Хэла, – произнес Саймон. – Они с Бланш тоже будут в аббатстве, а также Стивен с Лаурой. Будут пробовать воду.
– Никто ведь не собирается никого задирать в церкви? – спросила Мара.
– Есть различные способы задеть человека, – ответил Дэр. – Но церковь – хорошее место для проверки своей репутации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32