При существующей технике стрельбы вероятность попадания на больших дистанциях была близкой к нулю. Между тем фугасные снаряды, не пробивающие брони, могли произвести сколько-нибудь значительный эффект лишь при массированных попаданиях. И Того решает использовать преимущество в эскадренной скорости для того, чтобы добиться осуществления классического маневра «кроссинг Т».
Собственно, «кроссинг Т» является основной и едва ли не единственной формой использования преимущества в эскадренной скорости. Суть маневра сводится к тому, что головной корабль противника оказывается под концентрическим огнем всей эскадры, в то время как последующие мателоты практически вообще лишены возможности участвовать в бою.
Но сосредоточение огня даже двух кораблей по одному кораблю противника требует приборов управления стрельбой, которые еще не были изобретены. И действительно, приказ Рожественского «сконцентрировать огонь по головному кораблю неприятеля» привел к тому, что море вокруг «Микасы» кипело от ударов снарядов, и различить на этом фоне всплески от падений снарядов конкретного корабля было невозможно. Тем самым невозможной оказалась пристрелка и вообще какое-либо управление стрельбой.
Идея Того сводилась к поражению кораблей неприятеля вообще без пристрелки. Эскадра вела огонь на определенную дистанцию в определенном направлении – снаряды «фокусировались» (подобно тому как фокусирует лучи сферическое зеркало). Если корабль противника пытался выйти из фокуса, смещалась вся охватывающая эскадра, добиваясь сохранения фокусного расстояния.
(Военный анекдот. Экзаменатор: А что вы будете делать, если ваше орудие даст перелет? Молодой офицер: Прикажу передвинуть орудие назад.)
Теперь Того мог обойтись без пристрелки, без выделения залпов отдельных кораблей, без централизованного управления стрельбой. Выбранная тактика позволяла концентрировать огонь всей эскадры на одном корабле и добиваться массированных разрушений фугасными снарядами на больших дистанциях. Эта тактика дала Того шанс выиграть бой. Рассуждая на абстрактно-теоретическом уровне, можно сказать, что Того попытался применить инновацию против традиции. Возможно, это формула и представляет собой главный секрет успеха в морском (или любом другом) сражении.
Встреча эскадр произошла 27 мая 1905 года в 13 часов 30 минут. К этому моменту Того уже знал курс, скорость и построение русской эскадры. В любом бою кроме возвышенных оперативно-стратегических элементов есть и простая «технология». Не будет преувеличением сказать, что огромную роль в успехе Того сыграла надежная и осмысленная работа его разведывательных крейсеров.
В морском сражении момент завязки боя имеет решающее значение. И здесь, как пишут практически все исследователи, Того совершил серьезную ошибку. Он не рассчитал маневра и был вынужден совершить поворот последовательно на 16 румбов в непосредственной близости от русской эскадры. В многочисленных описаниях Цусимского сражения указывается, что этим маневром японский флот был поставлен в опасное положение и русские корабли имели возможность едва ли не нанести ему решительное поражение, открыв огонь по неподвижной точке поворота.
Сразу же заметим, что если Того и совершил ошибку, то ошибка эта ни в коей мере не могла быть связана с просчетом или ошибочным маневром. Еще раз напомню: от своих разведчиков он совершенно точно знал курс и скорость русской эскадры. Поэтому не подлежит сомнению, что, двигаясь навстречу русским на юг, командующий японским флотом знал, что ему придется совершать на глазах у русских кораблей поворот на 16 румбов. Иными словами, «ошибка» Того была «домашней заготовкой».
А в самом деле, какие еще можно предложить варианты? Начало боя следовало ускорить, ситуацию – форсировать. Поэтому эскадра Того должна была идти на юг. Альтернативой маневру Того был краткий (и, очевидно, безрезультатный) бой на встречных курсах. После этого японская эскадра проскакивала на юг и милях в десяти от русских кораблей (чтобы не подвергнуть себя опасности!) поворачивала на север. При разности скорости хода в 4 узла Того догнал бы противника в 16 часов, и лишь к 16:30 ему удалось бы закончить «кроссинг Т», то есть навязать противнику ту структуру боя, к которой он стремился с самого начала. При этом в дело могли вмешаться любые случайности, например полоса тумана.
Своим поворотом Того сразу рисовал «кроссинг Т», добиваясь правильного построения в 13:45. Он выигрывал три часа светлого времени суток. Такой выигрыш стоил риска.
Кстати: так ли риск был велик? Время поворота составляло 15 минут. Это в лучшем случае 30 залпов. При этом противник сам совершал перестроение и прервать его не мог. Строй русской эскадры не лучшим образом соответствовал организации огня по точке поворота. С учетом времени принятия решения такой маневр Того явно не был предусмотрен Рожественским, раз уж и в наши дни большинство исследователей считают его из ряда вон выходящим и не соответствующим «требованиям хорошей морской практики»; с учетом времени пристрелки, количества башен, которые реально могли вести огонь по точке поворота, мы получим, что японская эскадра могла получить за время поворота около 400 снарядов. Приняв вероятность попадания за 5% (что скорее завышено, чем занижено), получим 20 попаданий, равномерно распределенных между 12 кораблями японской колонны. Если учесть, что за время боя «Микаса» получил 30 попаданий и остался в строю, то эти 20 вероятных попаданий можно смело оценить как несущественные. Одиннадцатью годами позже английская 5-я эскадра линейных кораблей совершала последовательный поворот в виду всего немецкого «Флота Открытого Моря», который по «точке поворота» стрелял. Результаты не носили решающего характера.
К 13:45 Того закончил свой в меру рискованный и точно рассчитанный маневр, поставив флагманов русской эскадры «Суворова» и «Ослябю» в фокус концентрированного огня 12-дюймовых фугасных снарядов. Уже в 14:25 эти корабли вышли из строя, утратив боеспособность. В дальнейшем русская эскадра судорожно и скорее инстинктивно, нежели осмысленно, пыталась выйти из зоны поражения, а японская прилагала все усилия для того, чтобы сохранить достигнутое выгодное положение, последовательно сосредоточивая огонь на головном русском корабле.
План Того был выполнен полностью: русская эскадра утратила управление, корабли получили тяжелые повреждения в небронированном борту, лишились вспомогательной артиллерии, потеряли много личного состава. Тушение многочисленных пожаров водой привело к образованию свободных поверхностей и резкому снижению устойчивости кораблей. В этих условиях не столь уж важно, что японцы успели потопить к исходу дневного боя не только полностью утратившие боеспособность «Ослябя» и «Суворова» (последний минной атакой), но и два следующих корабля в русской колонне: «Александра III» и «Бородино». Никуда бы они не ушли! Дневной бой создал идеальные условия для ночных действий миноносцев.
Миноносцы утопили «Сисой Великий», «Наварин», «Адмирал Нахимов» и разбросали эскадру на боевые отряды, растянувшиеся по всему Японскому морю. Капитуляция отряда Небогатова была достойным завершением оперативного плана адмирала Того.
В данном случае можно говорить не столько о поражении Рожественского, сколько о победе Того, который вложил в Цусимский бой не только ум и талант прирожденного флотоводца, но прежде всего неистовое желание победить во чтобы то ни стало.
Глава 2
Законы геополитики или теория связности
«Транспортная теорема»
Традиционно геополитика рассматривается как превращенная форма географии. При таком подходе она являет собой одно из оснований большой стратегии: современное стратегирование принимает геополитические ограничения в качестве «рамочных».
«Транспортная теорема» представляет собой рамочное геополитическое утверждение, носящее интегральный характер: она позволяет оценивать политическую стабильность государственных образований, используя только открытую информацию и очевидные общие соображения.
«Транспортная теорема» рассматривает два механизма, ограничивающих пространственное развитие государственных организмов: управленческий и экономический. Первый значительно более прозрачен.
Пусть v – характерная скорость перемещения информации внутри государства, a t – характерная длительность процессов, подлежащих управлению из центра. Тогда, согласно «транспортной теореме», «приведенные к кругу» размеры государства не могут превышать vt. Для доиндустриальных государств значение v лежит между пятьюдесятью и сотней километров в сутки, a t в зависимости от исторической эпохи и привходящих обстоятельств составляет от четырех до десяти дней. Таким образом, приведенный радиус древних и средневековых сухопутных империй меняется от 200 до 1000 километров, причем с улучшением вооружения и увеличением маневренности боевых действий (как внешних, так и внутренних) эта величина уменьшается. Верхний предел достигнут лишь в Риме, чьи дороги являются одним из Чудес Света, притом единственным, доныне используемым по прямому назначению.
Для морских государств характерные скорости передачи информации – даже в античную эпоху – составляли 150–200 километров в сутки. Однако мореплавание сопряжено с риском и к тому же до позднего Средневековья носило сезонный характер. Учитывая показатель риска и коэффициент сезонности, получаем те же по порядку величины характерные размеры.
В рассмотренной форме «транспортная теорема» работает только для моноцентрических государств, расположенных на бесконечной плоскости. Создание иерархической схемы управления: выделение сатрапий, провинций, феодов, номов, увеличивает теоретические размеры государства (теоретически до бесконечности), но понижает его эффективность как системы управления. Это может привести к запуску второго – экономического – механизма социальной деструкции.
Кроме того, иерархически организованное государство сталкивается с проблемой распределения властных полномочий между уровнями управления. Региональные иерархические узлы, беря на себя часть проблем, относящихся к компетенции Государства, не только ставят под сомнение необходимость существования этого Государства, но и по мере сил и возможностей тормозят передачу информации высшим иерархическим уровням. Последнее означает, что всякая проблема, которую не удалось решить на низовом уровне, создает угрозу национальной катастрофы.
Простейшая, управленческая, форма «транспортной теоремы» позволяет объяснить такие явления, как долгое сохранение доменно-полисной структуры на Балканском полуострове с его высоким практически в любом направлении транспортным сопротивлением, возрождение номов в раннем Средневековье в связи с «запирающим эффектом» замков и монастырей, а также наличие у каждой империи своей ахиллесовой пяты, долговременное удержание которой оказывается невозможным.
Экономический механизм «транспортной теоремы» носит значительно более сложный характер. Рассмотрим сложный полицентрический государственный организм (обобщенную империю). Для любого ее региона выгоды от существования единого государства определяются наличием общего товарного рынка, охраной коммуникаций, внешней безопасностью. Издержки включают в себя государственные налоги и поборы (в том числе налог кровью), а также отсутствие суверенитета, что подразумевает наличие дополнительных личных рисков у местных элит.
Пусть теперь регион начинает развиваться быстрее, нежели транспортная сеть, соединяющая его с имперским центром. Со временем обмен произведенными продуктами с другими областями государства становится все более и более затруднительным: имперские коммуникации, рассчитанные на гораздо меньший объем перевозок, захлебываются. Как следствие в регионе нарастает уровень автаркии. Производители переориентируются на внутрирегиональную торговлю или даже уходят на внешние рынки.
На следующем этапе издержки империи начинают превышать ее экономическую выгоду, которая, естественно, снижается по мере роста автаркии. Производители теряют интерес к общеимперскому рынку и охране пораженных хроническим склерозом транспортных магистралей. Одновременно падает уровень безопасности региона. Во-первых, развитая провинция становится привлекательной для соседей, в то время как имперские коммуникации все хуже и хуже справляются со своевременной транспортировкой войск. Во-вторых, обогащение местных элит вызывает опасение и зависть у столичной знати.
Истеблишмент региона, озабоченный отсутствием гарантий собственной безопасности и вынужденный все более сосредоточиваться на местных проблемах, постепенно утрачивает общеимперское мышление. Коль скоро это происходит, империя становится метастабильной: отныне любое достаточно сильное потрясение провоцирует ее распад на региональные государственные образования, причем бывшая провинциальная имперская знать становится национальной политической элитой новых государств.
Рано или поздно метастабильная империя распадается – причем не по линиям наибольшего транспортного сопротивления, но по некоторым произвольным кривым, которые соотносят с национальными, языковыми, клановыми, родовыми границами. Противоречие между «правильными» и «реальными» линиями раскола иррационально. Оно и решается иррационально: распад империи всегда провоцирует «релаксационные войны» всех масштабов – от межгосударственных, до межмафиозных.
Итак, динамическая форма «транспортной теоремы» утверждает, что сохранение единства полицентрического государственного организма возможно тогда и только тогда, когда развитие общеимперской инфраструктуры опережает экономическое развитие регионов .
Интересным примером применения «транспортной теоремы» был анализ устойчивости Советского Союза, проведенный в 1986 году автором этих строк. Экстраполируя официальные данные по росту ВВП и финансовому эквиваленту грузоперевозок, я получил, что после 1990 г. «инфраструктурный показатель» начнет падать. Из этого пришлось сделать вывод о неминуемом распаде страны в последнем десятилетии XX века. Заметим в этой связи, что если бы «перестройка» не сопровождалась экономической катастрофой, то есть деградацией производства в регионах, последствия могли бы оказаться даже более серьезными – в этом случае прогнозировалось отделение Дальнего Востока с последующим расколом России по линии Урал – Волга. Сейчас – в связи с устойчивым ростом производства – эта геополитическая угроза целостности России вновь становится актуальной.
«Транспортная теорема» может быть применена при анализе «позиционного пата», возникшего в бывшем советском Закавказье. Эта теорема ставит четкие пределы расширению ЕС (Франция и Германия абсолютно правы, когда выискивают причины для того, чтобы не принимать Турцию в ряды сообщества). Хотя данные по китайской экономике противоречивы, возникают обоснованные сомнения в том, что даже столь прочное государственное образование, как Поднебесная, выдержит темпы экономического развития, навязанные восточному побережью страны. Наконец, «транспортная теорема» указывает на основную проблему геополитического проекта, известного как «глобализация»: инфраструктурную необеспеченность.
ПРИМЕРНЫЕ ПАРТИИ (2)
Распад Римской империи
Европейская цивилизация ведет свою историю от Римской Империи, первой универсальной организующей структуры, объединяющей Ойкумену. Основанная на идеях государственности, формального – притом светского – права, веротерпимости, оплачивающая свое существование за счет единой налоговой системы и развитой торговли, Империя имела если не все, то почти все атрибутивные признаки современного цивилизованного государства.
Распад «paxRomania» происходил в несколько стадий, каждая из которых была по-своему мучительна. На первой стадии отпадали дальние провинции. Это слабо задевало ядро империи, однако «освободившиеся» провинции почти немедленно варваризовывались и выпадали из торгового оборота – и не только как часть империи, но и как независимые государства. Тем самым падал общий торговый оборот империи и, следовательно, ее связность. Замыкалась цепочка положительной обратной связи.
Еще раз подчеркнем, что потеря отдаленных провинций отнюдь не консолидирует Империю. Напротив, связность ее снижается и центробежные процессы, раз начавшись, нарастают.
В отпавших и пограничных провинциях неизбежное снижение культурного уровня сильнее всего ударило по романизированной части населения. Само по себе это повышало «социальную энтропию» – меру страдания человека в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Собственно, «кроссинг Т» является основной и едва ли не единственной формой использования преимущества в эскадренной скорости. Суть маневра сводится к тому, что головной корабль противника оказывается под концентрическим огнем всей эскадры, в то время как последующие мателоты практически вообще лишены возможности участвовать в бою.
Но сосредоточение огня даже двух кораблей по одному кораблю противника требует приборов управления стрельбой, которые еще не были изобретены. И действительно, приказ Рожественского «сконцентрировать огонь по головному кораблю неприятеля» привел к тому, что море вокруг «Микасы» кипело от ударов снарядов, и различить на этом фоне всплески от падений снарядов конкретного корабля было невозможно. Тем самым невозможной оказалась пристрелка и вообще какое-либо управление стрельбой.
Идея Того сводилась к поражению кораблей неприятеля вообще без пристрелки. Эскадра вела огонь на определенную дистанцию в определенном направлении – снаряды «фокусировались» (подобно тому как фокусирует лучи сферическое зеркало). Если корабль противника пытался выйти из фокуса, смещалась вся охватывающая эскадра, добиваясь сохранения фокусного расстояния.
(Военный анекдот. Экзаменатор: А что вы будете делать, если ваше орудие даст перелет? Молодой офицер: Прикажу передвинуть орудие назад.)
Теперь Того мог обойтись без пристрелки, без выделения залпов отдельных кораблей, без централизованного управления стрельбой. Выбранная тактика позволяла концентрировать огонь всей эскадры на одном корабле и добиваться массированных разрушений фугасными снарядами на больших дистанциях. Эта тактика дала Того шанс выиграть бой. Рассуждая на абстрактно-теоретическом уровне, можно сказать, что Того попытался применить инновацию против традиции. Возможно, это формула и представляет собой главный секрет успеха в морском (или любом другом) сражении.
Встреча эскадр произошла 27 мая 1905 года в 13 часов 30 минут. К этому моменту Того уже знал курс, скорость и построение русской эскадры. В любом бою кроме возвышенных оперативно-стратегических элементов есть и простая «технология». Не будет преувеличением сказать, что огромную роль в успехе Того сыграла надежная и осмысленная работа его разведывательных крейсеров.
В морском сражении момент завязки боя имеет решающее значение. И здесь, как пишут практически все исследователи, Того совершил серьезную ошибку. Он не рассчитал маневра и был вынужден совершить поворот последовательно на 16 румбов в непосредственной близости от русской эскадры. В многочисленных описаниях Цусимского сражения указывается, что этим маневром японский флот был поставлен в опасное положение и русские корабли имели возможность едва ли не нанести ему решительное поражение, открыв огонь по неподвижной точке поворота.
Сразу же заметим, что если Того и совершил ошибку, то ошибка эта ни в коей мере не могла быть связана с просчетом или ошибочным маневром. Еще раз напомню: от своих разведчиков он совершенно точно знал курс и скорость русской эскадры. Поэтому не подлежит сомнению, что, двигаясь навстречу русским на юг, командующий японским флотом знал, что ему придется совершать на глазах у русских кораблей поворот на 16 румбов. Иными словами, «ошибка» Того была «домашней заготовкой».
А в самом деле, какие еще можно предложить варианты? Начало боя следовало ускорить, ситуацию – форсировать. Поэтому эскадра Того должна была идти на юг. Альтернативой маневру Того был краткий (и, очевидно, безрезультатный) бой на встречных курсах. После этого японская эскадра проскакивала на юг и милях в десяти от русских кораблей (чтобы не подвергнуть себя опасности!) поворачивала на север. При разности скорости хода в 4 узла Того догнал бы противника в 16 часов, и лишь к 16:30 ему удалось бы закончить «кроссинг Т», то есть навязать противнику ту структуру боя, к которой он стремился с самого начала. При этом в дело могли вмешаться любые случайности, например полоса тумана.
Своим поворотом Того сразу рисовал «кроссинг Т», добиваясь правильного построения в 13:45. Он выигрывал три часа светлого времени суток. Такой выигрыш стоил риска.
Кстати: так ли риск был велик? Время поворота составляло 15 минут. Это в лучшем случае 30 залпов. При этом противник сам совершал перестроение и прервать его не мог. Строй русской эскадры не лучшим образом соответствовал организации огня по точке поворота. С учетом времени принятия решения такой маневр Того явно не был предусмотрен Рожественским, раз уж и в наши дни большинство исследователей считают его из ряда вон выходящим и не соответствующим «требованиям хорошей морской практики»; с учетом времени пристрелки, количества башен, которые реально могли вести огонь по точке поворота, мы получим, что японская эскадра могла получить за время поворота около 400 снарядов. Приняв вероятность попадания за 5% (что скорее завышено, чем занижено), получим 20 попаданий, равномерно распределенных между 12 кораблями японской колонны. Если учесть, что за время боя «Микаса» получил 30 попаданий и остался в строю, то эти 20 вероятных попаданий можно смело оценить как несущественные. Одиннадцатью годами позже английская 5-я эскадра линейных кораблей совершала последовательный поворот в виду всего немецкого «Флота Открытого Моря», который по «точке поворота» стрелял. Результаты не носили решающего характера.
К 13:45 Того закончил свой в меру рискованный и точно рассчитанный маневр, поставив флагманов русской эскадры «Суворова» и «Ослябю» в фокус концентрированного огня 12-дюймовых фугасных снарядов. Уже в 14:25 эти корабли вышли из строя, утратив боеспособность. В дальнейшем русская эскадра судорожно и скорее инстинктивно, нежели осмысленно, пыталась выйти из зоны поражения, а японская прилагала все усилия для того, чтобы сохранить достигнутое выгодное положение, последовательно сосредоточивая огонь на головном русском корабле.
План Того был выполнен полностью: русская эскадра утратила управление, корабли получили тяжелые повреждения в небронированном борту, лишились вспомогательной артиллерии, потеряли много личного состава. Тушение многочисленных пожаров водой привело к образованию свободных поверхностей и резкому снижению устойчивости кораблей. В этих условиях не столь уж важно, что японцы успели потопить к исходу дневного боя не только полностью утратившие боеспособность «Ослябя» и «Суворова» (последний минной атакой), но и два следующих корабля в русской колонне: «Александра III» и «Бородино». Никуда бы они не ушли! Дневной бой создал идеальные условия для ночных действий миноносцев.
Миноносцы утопили «Сисой Великий», «Наварин», «Адмирал Нахимов» и разбросали эскадру на боевые отряды, растянувшиеся по всему Японскому морю. Капитуляция отряда Небогатова была достойным завершением оперативного плана адмирала Того.
В данном случае можно говорить не столько о поражении Рожественского, сколько о победе Того, который вложил в Цусимский бой не только ум и талант прирожденного флотоводца, но прежде всего неистовое желание победить во чтобы то ни стало.
Глава 2
Законы геополитики или теория связности
«Транспортная теорема»
Традиционно геополитика рассматривается как превращенная форма географии. При таком подходе она являет собой одно из оснований большой стратегии: современное стратегирование принимает геополитические ограничения в качестве «рамочных».
«Транспортная теорема» представляет собой рамочное геополитическое утверждение, носящее интегральный характер: она позволяет оценивать политическую стабильность государственных образований, используя только открытую информацию и очевидные общие соображения.
«Транспортная теорема» рассматривает два механизма, ограничивающих пространственное развитие государственных организмов: управленческий и экономический. Первый значительно более прозрачен.
Пусть v – характерная скорость перемещения информации внутри государства, a t – характерная длительность процессов, подлежащих управлению из центра. Тогда, согласно «транспортной теореме», «приведенные к кругу» размеры государства не могут превышать vt. Для доиндустриальных государств значение v лежит между пятьюдесятью и сотней километров в сутки, a t в зависимости от исторической эпохи и привходящих обстоятельств составляет от четырех до десяти дней. Таким образом, приведенный радиус древних и средневековых сухопутных империй меняется от 200 до 1000 километров, причем с улучшением вооружения и увеличением маневренности боевых действий (как внешних, так и внутренних) эта величина уменьшается. Верхний предел достигнут лишь в Риме, чьи дороги являются одним из Чудес Света, притом единственным, доныне используемым по прямому назначению.
Для морских государств характерные скорости передачи информации – даже в античную эпоху – составляли 150–200 километров в сутки. Однако мореплавание сопряжено с риском и к тому же до позднего Средневековья носило сезонный характер. Учитывая показатель риска и коэффициент сезонности, получаем те же по порядку величины характерные размеры.
В рассмотренной форме «транспортная теорема» работает только для моноцентрических государств, расположенных на бесконечной плоскости. Создание иерархической схемы управления: выделение сатрапий, провинций, феодов, номов, увеличивает теоретические размеры государства (теоретически до бесконечности), но понижает его эффективность как системы управления. Это может привести к запуску второго – экономического – механизма социальной деструкции.
Кроме того, иерархически организованное государство сталкивается с проблемой распределения властных полномочий между уровнями управления. Региональные иерархические узлы, беря на себя часть проблем, относящихся к компетенции Государства, не только ставят под сомнение необходимость существования этого Государства, но и по мере сил и возможностей тормозят передачу информации высшим иерархическим уровням. Последнее означает, что всякая проблема, которую не удалось решить на низовом уровне, создает угрозу национальной катастрофы.
Простейшая, управленческая, форма «транспортной теоремы» позволяет объяснить такие явления, как долгое сохранение доменно-полисной структуры на Балканском полуострове с его высоким практически в любом направлении транспортным сопротивлением, возрождение номов в раннем Средневековье в связи с «запирающим эффектом» замков и монастырей, а также наличие у каждой империи своей ахиллесовой пяты, долговременное удержание которой оказывается невозможным.
Экономический механизм «транспортной теоремы» носит значительно более сложный характер. Рассмотрим сложный полицентрический государственный организм (обобщенную империю). Для любого ее региона выгоды от существования единого государства определяются наличием общего товарного рынка, охраной коммуникаций, внешней безопасностью. Издержки включают в себя государственные налоги и поборы (в том числе налог кровью), а также отсутствие суверенитета, что подразумевает наличие дополнительных личных рисков у местных элит.
Пусть теперь регион начинает развиваться быстрее, нежели транспортная сеть, соединяющая его с имперским центром. Со временем обмен произведенными продуктами с другими областями государства становится все более и более затруднительным: имперские коммуникации, рассчитанные на гораздо меньший объем перевозок, захлебываются. Как следствие в регионе нарастает уровень автаркии. Производители переориентируются на внутрирегиональную торговлю или даже уходят на внешние рынки.
На следующем этапе издержки империи начинают превышать ее экономическую выгоду, которая, естественно, снижается по мере роста автаркии. Производители теряют интерес к общеимперскому рынку и охране пораженных хроническим склерозом транспортных магистралей. Одновременно падает уровень безопасности региона. Во-первых, развитая провинция становится привлекательной для соседей, в то время как имперские коммуникации все хуже и хуже справляются со своевременной транспортировкой войск. Во-вторых, обогащение местных элит вызывает опасение и зависть у столичной знати.
Истеблишмент региона, озабоченный отсутствием гарантий собственной безопасности и вынужденный все более сосредоточиваться на местных проблемах, постепенно утрачивает общеимперское мышление. Коль скоро это происходит, империя становится метастабильной: отныне любое достаточно сильное потрясение провоцирует ее распад на региональные государственные образования, причем бывшая провинциальная имперская знать становится национальной политической элитой новых государств.
Рано или поздно метастабильная империя распадается – причем не по линиям наибольшего транспортного сопротивления, но по некоторым произвольным кривым, которые соотносят с национальными, языковыми, клановыми, родовыми границами. Противоречие между «правильными» и «реальными» линиями раскола иррационально. Оно и решается иррационально: распад империи всегда провоцирует «релаксационные войны» всех масштабов – от межгосударственных, до межмафиозных.
Итак, динамическая форма «транспортной теоремы» утверждает, что сохранение единства полицентрического государственного организма возможно тогда и только тогда, когда развитие общеимперской инфраструктуры опережает экономическое развитие регионов .
Интересным примером применения «транспортной теоремы» был анализ устойчивости Советского Союза, проведенный в 1986 году автором этих строк. Экстраполируя официальные данные по росту ВВП и финансовому эквиваленту грузоперевозок, я получил, что после 1990 г. «инфраструктурный показатель» начнет падать. Из этого пришлось сделать вывод о неминуемом распаде страны в последнем десятилетии XX века. Заметим в этой связи, что если бы «перестройка» не сопровождалась экономической катастрофой, то есть деградацией производства в регионах, последствия могли бы оказаться даже более серьезными – в этом случае прогнозировалось отделение Дальнего Востока с последующим расколом России по линии Урал – Волга. Сейчас – в связи с устойчивым ростом производства – эта геополитическая угроза целостности России вновь становится актуальной.
«Транспортная теорема» может быть применена при анализе «позиционного пата», возникшего в бывшем советском Закавказье. Эта теорема ставит четкие пределы расширению ЕС (Франция и Германия абсолютно правы, когда выискивают причины для того, чтобы не принимать Турцию в ряды сообщества). Хотя данные по китайской экономике противоречивы, возникают обоснованные сомнения в том, что даже столь прочное государственное образование, как Поднебесная, выдержит темпы экономического развития, навязанные восточному побережью страны. Наконец, «транспортная теорема» указывает на основную проблему геополитического проекта, известного как «глобализация»: инфраструктурную необеспеченность.
ПРИМЕРНЫЕ ПАРТИИ (2)
Распад Римской империи
Европейская цивилизация ведет свою историю от Римской Империи, первой универсальной организующей структуры, объединяющей Ойкумену. Основанная на идеях государственности, формального – притом светского – права, веротерпимости, оплачивающая свое существование за счет единой налоговой системы и развитой торговли, Империя имела если не все, то почти все атрибутивные признаки современного цивилизованного государства.
Распад «paxRomania» происходил в несколько стадий, каждая из которых была по-своему мучительна. На первой стадии отпадали дальние провинции. Это слабо задевало ядро империи, однако «освободившиеся» провинции почти немедленно варваризовывались и выпадали из торгового оборота – и не только как часть империи, но и как независимые государства. Тем самым падал общий торговый оборот империи и, следовательно, ее связность. Замыкалась цепочка положительной обратной связи.
Еще раз подчеркнем, что потеря отдаленных провинций отнюдь не консолидирует Империю. Напротив, связность ее снижается и центробежные процессы, раз начавшись, нарастают.
В отпавших и пограничных провинциях неизбежное снижение культурного уровня сильнее всего ударило по романизированной части населения. Само по себе это повышало «социальную энтропию» – меру страдания человека в обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62