Кроме того, Геринг не мог гарантировать полное подавление английской авиации. Воздушная война над Островами, хотя и складывалась в пользу немцев, протекала очень тяжело и не обещала быстрых результатов. Шнивинд (Редер вновь отсутствовал) настаивал на оперативной концепции ОКМ: высадка на узком участке фронта – желательно от Маргета до Фолкстоуна, и не более двух дивизий в первом эшелоне.
Грейфенберг возразил, что с тактической точки зрения это предложение неприемлемо: проще пропустить высаживающиеся войска через мясорубку. Шнивинд пожал плечами: ОКМ ничего другого обеспечить не можем; даже такая операция возможна только при полном господстве в воздухе и все равно «будет сопровождаться истреблением германского флота». Фюрер сохранял молчание.
На следующий день он предложил идею, которая сначала вызвала изумление, а потом яростное, хотя и вежливое неприятие всех трех командований: «В связи с тем что осуществить операцию в августе и сентябре не представляется возможным по организационным причинам, а задержка операции до весны 1941 года исключена по военным и политическим соображениям, я считаю единственным выходом провести операцию поздней осенью 1940 года – в дни туманов и штормов на Ла-Манше».
II. Игры спецслужб (1)
Как вспоминает Вальтер Шелленберг, в середине июля он обратился к рейхсфюреру СС Гиммлеру:
– Мне совершенно не нравится операция «Виндзор». Кроме дипломатических осложнений с Португалией, она не сулит ровно никаких результатов.
– Вальтер, это приказ фюрера.
– Все равно. Представь себе, что англичане решили выкрасть кайзера Вильгельма Второго.
– Ну и что? – поднял брови Гиммлер.
– Вот и я спрашиваю: ну и что?
Через несколько дней Шелленберг предложил свой собственный план тайных операций, важнейшее место в котором занимала «Ось»:
– Надежность Италии как союзника вызывает серьезные сомнения. Следует помнить, что во время Данцигского кризиса Дуче отказался выступить на нашей стороне; итальянская армия открыла военные действия против Франции только тогда, когда поражение Третьей Республики стало свершившимся фактом. Собственно, никакого позитивного участия в войне Италия не принимает до сих пор.
В стране, прежде всего среди окружения короля, господствуют пораженческие настроения, резко усилившиеся после речи Галифакса. Не приходится сомневаться в том, что высшее командование итальянской армии готово совершить измену, вступив в прямые переговоры с врагом. Считаю необходимым инсценировать или спровоцировать такие переговоры.
– Ты хочешь завербовать Бадольо как обыкновенного платного агента?
– Примерно так.
– Надеюсь, ты понимаешь, что в случае провала этой операции ты поплатишься не только карьерой.
III. Совещания (2)
Гитлер подвел итог:
– Итак, мы констатируем, что все возражения против осенней высадки носят эмоциональный характер. Температура воды в Ла-Манше в ноябре около 13 градусов Цельсия, что является вполне приемлемым. Многодневные бури там возможны и даже вероятны, однако они бывают не только зимой, но и летом. Разница лишь в том, что зимой погоду регулирует Гренландско-исландская атмосферная депрессия, а летом шторма обычно приходят из района Вест-Индии. Кстати, метеорологи считают наиболее неблагоприятным временем дни равноденствия, и с этой точки зрения идея десантной операции в сентябре вызвала бы у них большие сомнения.
Далее, при всем уважении к астрологии я должен решительно выступить против того, чтобы ее прогнозы оказывали определяющее влияние на ход военных действий. Я имею в виду ваши «фиксированные даты вторжения», Шнивинд. Вы сами загипнотизировали себя этими расчетами приливов и отливов. В истории человечества десантные операции осуществлялись в самые разные дни лунного месяца, и определялось это скорее факторами организационными и тактическими, нежели гидрологическими.
– Вы не специалист, – пробормотал Шнивинд.
Гитлер, у которого временами появлялся очень острый слух, посмотрел на него в упор:
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, господин адмирал, но единственной успешной десантной операцией Кригсмарине была высадка в Норвегии, которая состоялась в первых числах апреля, то есть ранней весной.
Продолжим, господа, – казалось фюрер был даже весел. – Политически было бы удобно начать высадку 4 ноября, в день президентских выборов в США, или 7 ноября, когда русские будут отмечать свой революционный праздник. Понятно, что окончательное решение будет принято с учетом прогноза погоды. Тем не менее все приготовления к операции должны быть завершены к 1 ноября. Это – окончательная дата.
Необходимо в указанный срок решить все проблемы, связанные с высадочными средствами, прежде всего – самоходными. В этой связи представляются наиболее перспективными проекты, предложенные штабом ОКЛ и организацией Тодта. Следует развернуть их производство, имея в виду окончательную готовность в первой половине октября 1940 года. Директива на этот счет будет отдана немедленно.
В операции «Морской Лев» предполагается задействовать значительные силы, на данном этапе оцениваемые ОКХ в пятнадцать–двадцать дивизий. Общее руководство этими войсками я возлагаю на штаб группы армий «А», блестяще проявивший себя в Польше и Франции. Я прошу ОКХ выделить для десантирования отборные соединения, имеющие максимальный боевой опыт, тем более что у нас достаточно времени, чтобы при необходимости пересмотреть состав армейских корпусов и даже сформировать новые высшие соединения.
Я безусловно поддерживаю точку зрения начальника Генерального штаба: высадка должна быть произведена на широком фронте. Это затруднит противнику организацию контрманевра, а нам даст возможность рассредоточить высадочные средства, что существенно снизит неизбежные потери в них и дезориентирует разведку противника. Далее, «Морской Лев» – первая операция Вермахта, для которой должно быть обеспечено тесное взаимодействие трех видов вооруженных сил – сухопутных войск, авиации и флота. Боевые действия в Норвегии и Дании носили ограниченный характер и в связи с этим фактически проводились помимо ОКХ, занятого в тот момент сложнейшими вопросами подготовки к Французской кампании. Сейчас мы собираемся привлечь к операции флот Рейха, до последнего корабля, почти всю германскую авиацию и значительные силы пехоты. Назрела необходимость назначить единого командующего стратегической группировкой, разворачиваемой против Англии. Поскольку и сухопутные силы, и ОКМ высказались в том смысле, что завоевание господства в воздухе является необходимой предпосылкой «Морского Льва», я возлагаю обеспечение координации родов войск на рейхсмаршала Германа Геринга, который получит необходимые дисциплинарные права. И наконец, последнее. При проведении весеннего наступления во Франции отвлекающие операции в Дании и особенно в Норвегии себя оправдали. В связи с этим я предлагаю предварить английский десант активными действиями на севере Европы – в Исландии, – Гитлер резко поджал губы, улыбка испарилась, короткий нервный вздох дал понять слушателям, что монолог диктатора окончен, а с ним и все дебаты о невозможности операции.
Восьмого августа Рунштедт представил первый набросок плана «Ред».
Идеология операции строилась на обеспечении внезапности. По мысли Рунштедта следовало продолжать энергичную подготовку к высадке, намеченной на середину сентября – вплоть до переключения действий Люфтваффе на узлы коммуникаций и дороги. Погрузить на десантные транспорты ударные части первого эшелона. «Закрыть» французское побережье, принять демонстративные меры против «агентов англичан». После нескольких дней напряженного ожидания отложить операцию, высадочные средства рассредоточить в соответствии с новым планом десантирования. В течение последующих месяцев неоднократно проводить учебные посадки на суда. Постепенно заменить войска на побережье соединениями, выделенными для английской кампании.
Главный удар силами двух корпусов намечался на участке Гастингс – Брайтон, вспомогательный – одним корпусом – через Па-де-Кале на Дувр – Фолкстоун. Предполагались также отвлекающие высадки малыми силами на острове Уайт, в заливе Лайм, в районе Лоустофта и на Корнуолле.
IV. Позиционная война в воздухе
Если у командующего 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршала А. Кессельринга и оставались иллюзии относительно уровня сопротивления английской авиации, то к началу августа они были разбиты. «Прощупывающие» удары по английским аэродромам и портам, по судам в Ла-Манше, по важным в военном отношении заводам имели весьма ограниченный успех. В ходе боев выявилось наличие у противника идеальной системы дальнего обнаружения, построенной на широком использовании радиолокаторов. Истребительная авиация англичан управлялась централизованно, что давало RAF возможность легко маневрировать резервами. Наконец, обнаружились принципиальные недостатки тяжелого истребителя Bf-110, на который возлагались определенные надежды Постепенно обеим сторонам становилось очевидным, что Люфтваффе завязли в английской обороне.
В этих условиях Геринг принял решение упорядочить действия своей авиации. Командирам авиагрупп и эскадр он заявил, что смены не будет: необходимо напрячь все усилия и завоевать господство в воздухе перед вторжением, которое состоится в первой половине сентября. Главные усилия были перенесены на подавление аэродромов истребительной авиации противника и пунктов ее управления.
Война приняла позиционные черты. Каждое утро волны истребителей и вслед за ними эскадры бомбардировщиков устремлялись через Ла-Манш. «Харрикейны» и «спитфайры» встречали их над водой, где завязывалась яростная схватка, постепенно смещающаяся к западу. По мере развития воздушного наступления английские аэродромы подвергались все большим разрушениям; ночами и в пасмурные дни – погода в середине августа была, скорее, на стороне Даудинга – их приводили в порядок, и все начиналось сначала. В воздухе отчетливо запахло «мясорубкой маасского района».
V. Совещания (3)
Десятого августа Редер представил Герингу очередной меморандум ОКМ. Для предстоящей операции Кригсмарине располагали одним боеспособным броненосцем («Адмирал Шеер») и тяжелым крейсером «Хиппер». Еще к операции можно было привлечь три легких крейсера и четыре эсминца. Вывод был очевиден: «в сложившихся условиях действия против Исландии невозможны, обеспечение десантной операции сухопутных сил, даже на узком участке, представляет значительные трудности». Подписи, печать.
Тринадцатого числа фюрер пригласил для обмена мнениями Геринга, Редера и Шнивинда.
– В настоящее время заканчивает испытания линкор «Бисмарк». Что мешает использовать его в предстоящей операции?
– На корабле не смонтирована система управления огнем. Кроме того, «Бисмарк» только начал испытания, и они продлятся не менее полугода.
– Линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау»?
– Корабли получили серьезные повреждения в Норвежской кампании, ремонт потребует нескольких месяцев.
– «Лютцов»?
– Также поврежден взрывом мины, нуждается в ремонте.
– Господин адмирал, я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что все эти корабли – все без исключения, равно как и эскадренные миноносцы Z5, Z6, Z7 и Z15, нужны мне 1 ноября 1940 года. Никакие отговорки не принимаются. «Шарнхорст» уже два месяца находится в доке, еще два с половиной месяца в вашем распоряжении. В конце концов, не сильнее же он поврежден, нежели «Зейдлиц» после Ютландского боя? Кроме того, мне нужны оба новейших корабля – и «Бисмарк», и «Принц Ойген». Свои испытания они пройдут в ходе первого боевого похода.
– Такой поход может оказаться для них последним, – сказал Редер. – Корабль, не освоенный экипажем, представляет собой лишь иллюзию боевой мощи.
– Англия и Исландия важнее судьбы этих кораблей.
– Операция в Исландии невозможна принципиально.
– Почему это?
– Тому есть множество причин, которые поймет любой моряк.
– Ну так объясните мне эти причины. В конце концов, вы разговариваете с главой государства и вашим главнокомандующим.
– Корабли не могут двигаться крейсерским ходом в зоне плавучих льдов – это понятно?
– Нет, господин адмирал. И должен вам сказать, что это непонятно не только мне. В связи с этим я хотел бы заслушать мнение человека, которого никто не сможет упрекнуть в слабом знакомстве с морем. Я пригласил на это совещание капитанов «Северогерманского Ллойда».
<…>
– Да, нам приходилось идти полным ходом в зоне ледовой опасности. В принципе это запрещено правилами, но на Северной Атлантике так поступают все – я имею в виду капитанов пассажирских лайнеров. У каждого из нас есть в памяти случай, когда его корабль чудом избежал столкновения со льдами или с трудом увернулся от другого судна. Мы вынуждены идти на риск. Слишком велика конкуренция. Ни наша кампания, ни англичане, ни французы, ни даже итальянцы никогда не нарушат расписание без действительно веских причин.
– Безопасность вы не считаете веской причиной, Арренс? – резко спросил Шнивинд.
– Действия, о которых мы сейчас говорим, содержат элементы риска, но не создают прямую угрозу безопасности плавания. Откровенно говоря, нас всегда удивляла позиция военно-морских офицеров. Отставников, которые приходят на торговый флот, приходится переучивать несколько лет. Они считают сомнительными самые обычные маневры.
– Например? – спросил Гитлер.
– Ночная швартовка и выход из гавани. Плавание в условиях ограниченной видимости. Плавание в тяжелых погодных условиях – собственно, такие условия стоят в Северной Атлантике всю зиму.
Проход малознакомым фарватером: мне, например, как-то пришлось вести лайнер по реке Святого Лаврентия. В принципе там лоцманская проводка, но тогда как раз началась забастовка лоцманов.
– И вы бы взялись довести «Бремен» из Тронхейма до Рейкьявика? В ноябре, практически в полярную ночь, среди ледовых полей и при условии, что весь английский флот будет искать вас?
– Конечно. Это же всего 1100 морских миль.
<…>
– Вернемся к «Шарнхорсгу». Что мешает ввести его в строй к ноябрю?
– У него погнут гребной вал.
– И что, его трудно выправить?
Редер уже перестал скрывать свое бешенство:
– Конечно, вы сейчас позовете кого-нибудь, кто объяснит нам, что его можно выправить русской кувалдой, например.
– Послушайте, Редер, вы отдаете себе отчет, что ваша нынешняя деятельность попахивает государственной изменой? За месяц руководство флота не сделало ничего. Просто ничего. Торпеды как не взрывались, так и сейчас не взрываются, проектирование десантного парома еще толком не начато, к ремонту эсминцев и переоборудованию кораблей, захваченных в Дании, Голландии и Норвегии, не приступали. Зато в течение всего этого времени руководство флота с неимоверным упорством ищет аргументы, оправдывающие свое бездействие – настоящее и будущее.
Флот простоял на приколе всю Польскую кампанию, ничем он не проявил себя и во время великого сражения на Западе. Единственная осмысленная операция с участием флота – Норвежская – была проведена вопреки позиции руководства ОКМ. Я вижу причины такого положения дел в том, что вы называете «старыми морскими традициями». В 1918 году эти традиции обернулись восстанием в Киле и позорной капитуляцией. Действительно, чего ждать от флота, самой славной страницей истории которого является самозатопление?
– Это обвинение несправедливо, – прошептал Редер. – И если вы не возьмете эти слова обратно, мне придется немедленно подать в отставку.
– Может быть, это лучший выход. Для вас, Редер, и для Германии.
VI. Детальное планирование
В середине августа планирование высадки в Англию разбилось на три стратегические ветви. В Тронхейме капитан торгового флота Арренс, произведенный в контр-адмиралы, и Отто Цилиакс, получивший звание вице-адмирала и назначенный командующим Полярным флотом Рейха, занимались Исландской операцией. Оба они оказались заядлыми шахматистами, и в оперативных документах Полярного флота все чаще проскальзывали шахматные термины. Так, высадка в Исландии получила кодовое наименование «Северный гамбит».
В Брюсселе Геринг и Кессельринг искали ключи к системе противовоздушной обороны южной Англии. В Бресте Рунштедт планировал первое, ложное, и второе, истинное, развертывание войск для «Морского Льва». Рунштедту очень не хватало своего бывшего начальника штаба, но Э. фон Манштейн командовал теперь 38-м армейским корпусом, и его интересы сместились в оперативно-тактическую плоскость.
Окончательные свои контуры десантная операция начала приобретать только в сентябре, когда Геринг объявил об изменении направления главного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Грейфенберг возразил, что с тактической точки зрения это предложение неприемлемо: проще пропустить высаживающиеся войска через мясорубку. Шнивинд пожал плечами: ОКМ ничего другого обеспечить не можем; даже такая операция возможна только при полном господстве в воздухе и все равно «будет сопровождаться истреблением германского флота». Фюрер сохранял молчание.
На следующий день он предложил идею, которая сначала вызвала изумление, а потом яростное, хотя и вежливое неприятие всех трех командований: «В связи с тем что осуществить операцию в августе и сентябре не представляется возможным по организационным причинам, а задержка операции до весны 1941 года исключена по военным и политическим соображениям, я считаю единственным выходом провести операцию поздней осенью 1940 года – в дни туманов и штормов на Ла-Манше».
II. Игры спецслужб (1)
Как вспоминает Вальтер Шелленберг, в середине июля он обратился к рейхсфюреру СС Гиммлеру:
– Мне совершенно не нравится операция «Виндзор». Кроме дипломатических осложнений с Португалией, она не сулит ровно никаких результатов.
– Вальтер, это приказ фюрера.
– Все равно. Представь себе, что англичане решили выкрасть кайзера Вильгельма Второго.
– Ну и что? – поднял брови Гиммлер.
– Вот и я спрашиваю: ну и что?
Через несколько дней Шелленберг предложил свой собственный план тайных операций, важнейшее место в котором занимала «Ось»:
– Надежность Италии как союзника вызывает серьезные сомнения. Следует помнить, что во время Данцигского кризиса Дуче отказался выступить на нашей стороне; итальянская армия открыла военные действия против Франции только тогда, когда поражение Третьей Республики стало свершившимся фактом. Собственно, никакого позитивного участия в войне Италия не принимает до сих пор.
В стране, прежде всего среди окружения короля, господствуют пораженческие настроения, резко усилившиеся после речи Галифакса. Не приходится сомневаться в том, что высшее командование итальянской армии готово совершить измену, вступив в прямые переговоры с врагом. Считаю необходимым инсценировать или спровоцировать такие переговоры.
– Ты хочешь завербовать Бадольо как обыкновенного платного агента?
– Примерно так.
– Надеюсь, ты понимаешь, что в случае провала этой операции ты поплатишься не только карьерой.
III. Совещания (2)
Гитлер подвел итог:
– Итак, мы констатируем, что все возражения против осенней высадки носят эмоциональный характер. Температура воды в Ла-Манше в ноябре около 13 градусов Цельсия, что является вполне приемлемым. Многодневные бури там возможны и даже вероятны, однако они бывают не только зимой, но и летом. Разница лишь в том, что зимой погоду регулирует Гренландско-исландская атмосферная депрессия, а летом шторма обычно приходят из района Вест-Индии. Кстати, метеорологи считают наиболее неблагоприятным временем дни равноденствия, и с этой точки зрения идея десантной операции в сентябре вызвала бы у них большие сомнения.
Далее, при всем уважении к астрологии я должен решительно выступить против того, чтобы ее прогнозы оказывали определяющее влияние на ход военных действий. Я имею в виду ваши «фиксированные даты вторжения», Шнивинд. Вы сами загипнотизировали себя этими расчетами приливов и отливов. В истории человечества десантные операции осуществлялись в самые разные дни лунного месяца, и определялось это скорее факторами организационными и тактическими, нежели гидрологическими.
– Вы не специалист, – пробормотал Шнивинд.
Гитлер, у которого временами появлялся очень острый слух, посмотрел на него в упор:
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, господин адмирал, но единственной успешной десантной операцией Кригсмарине была высадка в Норвегии, которая состоялась в первых числах апреля, то есть ранней весной.
Продолжим, господа, – казалось фюрер был даже весел. – Политически было бы удобно начать высадку 4 ноября, в день президентских выборов в США, или 7 ноября, когда русские будут отмечать свой революционный праздник. Понятно, что окончательное решение будет принято с учетом прогноза погоды. Тем не менее все приготовления к операции должны быть завершены к 1 ноября. Это – окончательная дата.
Необходимо в указанный срок решить все проблемы, связанные с высадочными средствами, прежде всего – самоходными. В этой связи представляются наиболее перспективными проекты, предложенные штабом ОКЛ и организацией Тодта. Следует развернуть их производство, имея в виду окончательную готовность в первой половине октября 1940 года. Директива на этот счет будет отдана немедленно.
В операции «Морской Лев» предполагается задействовать значительные силы, на данном этапе оцениваемые ОКХ в пятнадцать–двадцать дивизий. Общее руководство этими войсками я возлагаю на штаб группы армий «А», блестяще проявивший себя в Польше и Франции. Я прошу ОКХ выделить для десантирования отборные соединения, имеющие максимальный боевой опыт, тем более что у нас достаточно времени, чтобы при необходимости пересмотреть состав армейских корпусов и даже сформировать новые высшие соединения.
Я безусловно поддерживаю точку зрения начальника Генерального штаба: высадка должна быть произведена на широком фронте. Это затруднит противнику организацию контрманевра, а нам даст возможность рассредоточить высадочные средства, что существенно снизит неизбежные потери в них и дезориентирует разведку противника. Далее, «Морской Лев» – первая операция Вермахта, для которой должно быть обеспечено тесное взаимодействие трех видов вооруженных сил – сухопутных войск, авиации и флота. Боевые действия в Норвегии и Дании носили ограниченный характер и в связи с этим фактически проводились помимо ОКХ, занятого в тот момент сложнейшими вопросами подготовки к Французской кампании. Сейчас мы собираемся привлечь к операции флот Рейха, до последнего корабля, почти всю германскую авиацию и значительные силы пехоты. Назрела необходимость назначить единого командующего стратегической группировкой, разворачиваемой против Англии. Поскольку и сухопутные силы, и ОКМ высказались в том смысле, что завоевание господства в воздухе является необходимой предпосылкой «Морского Льва», я возлагаю обеспечение координации родов войск на рейхсмаршала Германа Геринга, который получит необходимые дисциплинарные права. И наконец, последнее. При проведении весеннего наступления во Франции отвлекающие операции в Дании и особенно в Норвегии себя оправдали. В связи с этим я предлагаю предварить английский десант активными действиями на севере Европы – в Исландии, – Гитлер резко поджал губы, улыбка испарилась, короткий нервный вздох дал понять слушателям, что монолог диктатора окончен, а с ним и все дебаты о невозможности операции.
Восьмого августа Рунштедт представил первый набросок плана «Ред».
Идеология операции строилась на обеспечении внезапности. По мысли Рунштедта следовало продолжать энергичную подготовку к высадке, намеченной на середину сентября – вплоть до переключения действий Люфтваффе на узлы коммуникаций и дороги. Погрузить на десантные транспорты ударные части первого эшелона. «Закрыть» французское побережье, принять демонстративные меры против «агентов англичан». После нескольких дней напряженного ожидания отложить операцию, высадочные средства рассредоточить в соответствии с новым планом десантирования. В течение последующих месяцев неоднократно проводить учебные посадки на суда. Постепенно заменить войска на побережье соединениями, выделенными для английской кампании.
Главный удар силами двух корпусов намечался на участке Гастингс – Брайтон, вспомогательный – одним корпусом – через Па-де-Кале на Дувр – Фолкстоун. Предполагались также отвлекающие высадки малыми силами на острове Уайт, в заливе Лайм, в районе Лоустофта и на Корнуолле.
IV. Позиционная война в воздухе
Если у командующего 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршала А. Кессельринга и оставались иллюзии относительно уровня сопротивления английской авиации, то к началу августа они были разбиты. «Прощупывающие» удары по английским аэродромам и портам, по судам в Ла-Манше, по важным в военном отношении заводам имели весьма ограниченный успех. В ходе боев выявилось наличие у противника идеальной системы дальнего обнаружения, построенной на широком использовании радиолокаторов. Истребительная авиация англичан управлялась централизованно, что давало RAF возможность легко маневрировать резервами. Наконец, обнаружились принципиальные недостатки тяжелого истребителя Bf-110, на который возлагались определенные надежды Постепенно обеим сторонам становилось очевидным, что Люфтваффе завязли в английской обороне.
В этих условиях Геринг принял решение упорядочить действия своей авиации. Командирам авиагрупп и эскадр он заявил, что смены не будет: необходимо напрячь все усилия и завоевать господство в воздухе перед вторжением, которое состоится в первой половине сентября. Главные усилия были перенесены на подавление аэродромов истребительной авиации противника и пунктов ее управления.
Война приняла позиционные черты. Каждое утро волны истребителей и вслед за ними эскадры бомбардировщиков устремлялись через Ла-Манш. «Харрикейны» и «спитфайры» встречали их над водой, где завязывалась яростная схватка, постепенно смещающаяся к западу. По мере развития воздушного наступления английские аэродромы подвергались все большим разрушениям; ночами и в пасмурные дни – погода в середине августа была, скорее, на стороне Даудинга – их приводили в порядок, и все начиналось сначала. В воздухе отчетливо запахло «мясорубкой маасского района».
V. Совещания (3)
Десятого августа Редер представил Герингу очередной меморандум ОКМ. Для предстоящей операции Кригсмарине располагали одним боеспособным броненосцем («Адмирал Шеер») и тяжелым крейсером «Хиппер». Еще к операции можно было привлечь три легких крейсера и четыре эсминца. Вывод был очевиден: «в сложившихся условиях действия против Исландии невозможны, обеспечение десантной операции сухопутных сил, даже на узком участке, представляет значительные трудности». Подписи, печать.
Тринадцатого числа фюрер пригласил для обмена мнениями Геринга, Редера и Шнивинда.
– В настоящее время заканчивает испытания линкор «Бисмарк». Что мешает использовать его в предстоящей операции?
– На корабле не смонтирована система управления огнем. Кроме того, «Бисмарк» только начал испытания, и они продлятся не менее полугода.
– Линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау»?
– Корабли получили серьезные повреждения в Норвежской кампании, ремонт потребует нескольких месяцев.
– «Лютцов»?
– Также поврежден взрывом мины, нуждается в ремонте.
– Господин адмирал, я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что все эти корабли – все без исключения, равно как и эскадренные миноносцы Z5, Z6, Z7 и Z15, нужны мне 1 ноября 1940 года. Никакие отговорки не принимаются. «Шарнхорст» уже два месяца находится в доке, еще два с половиной месяца в вашем распоряжении. В конце концов, не сильнее же он поврежден, нежели «Зейдлиц» после Ютландского боя? Кроме того, мне нужны оба новейших корабля – и «Бисмарк», и «Принц Ойген». Свои испытания они пройдут в ходе первого боевого похода.
– Такой поход может оказаться для них последним, – сказал Редер. – Корабль, не освоенный экипажем, представляет собой лишь иллюзию боевой мощи.
– Англия и Исландия важнее судьбы этих кораблей.
– Операция в Исландии невозможна принципиально.
– Почему это?
– Тому есть множество причин, которые поймет любой моряк.
– Ну так объясните мне эти причины. В конце концов, вы разговариваете с главой государства и вашим главнокомандующим.
– Корабли не могут двигаться крейсерским ходом в зоне плавучих льдов – это понятно?
– Нет, господин адмирал. И должен вам сказать, что это непонятно не только мне. В связи с этим я хотел бы заслушать мнение человека, которого никто не сможет упрекнуть в слабом знакомстве с морем. Я пригласил на это совещание капитанов «Северогерманского Ллойда».
<…>
– Да, нам приходилось идти полным ходом в зоне ледовой опасности. В принципе это запрещено правилами, но на Северной Атлантике так поступают все – я имею в виду капитанов пассажирских лайнеров. У каждого из нас есть в памяти случай, когда его корабль чудом избежал столкновения со льдами или с трудом увернулся от другого судна. Мы вынуждены идти на риск. Слишком велика конкуренция. Ни наша кампания, ни англичане, ни французы, ни даже итальянцы никогда не нарушат расписание без действительно веских причин.
– Безопасность вы не считаете веской причиной, Арренс? – резко спросил Шнивинд.
– Действия, о которых мы сейчас говорим, содержат элементы риска, но не создают прямую угрозу безопасности плавания. Откровенно говоря, нас всегда удивляла позиция военно-морских офицеров. Отставников, которые приходят на торговый флот, приходится переучивать несколько лет. Они считают сомнительными самые обычные маневры.
– Например? – спросил Гитлер.
– Ночная швартовка и выход из гавани. Плавание в условиях ограниченной видимости. Плавание в тяжелых погодных условиях – собственно, такие условия стоят в Северной Атлантике всю зиму.
Проход малознакомым фарватером: мне, например, как-то пришлось вести лайнер по реке Святого Лаврентия. В принципе там лоцманская проводка, но тогда как раз началась забастовка лоцманов.
– И вы бы взялись довести «Бремен» из Тронхейма до Рейкьявика? В ноябре, практически в полярную ночь, среди ледовых полей и при условии, что весь английский флот будет искать вас?
– Конечно. Это же всего 1100 морских миль.
<…>
– Вернемся к «Шарнхорсгу». Что мешает ввести его в строй к ноябрю?
– У него погнут гребной вал.
– И что, его трудно выправить?
Редер уже перестал скрывать свое бешенство:
– Конечно, вы сейчас позовете кого-нибудь, кто объяснит нам, что его можно выправить русской кувалдой, например.
– Послушайте, Редер, вы отдаете себе отчет, что ваша нынешняя деятельность попахивает государственной изменой? За месяц руководство флота не сделало ничего. Просто ничего. Торпеды как не взрывались, так и сейчас не взрываются, проектирование десантного парома еще толком не начато, к ремонту эсминцев и переоборудованию кораблей, захваченных в Дании, Голландии и Норвегии, не приступали. Зато в течение всего этого времени руководство флота с неимоверным упорством ищет аргументы, оправдывающие свое бездействие – настоящее и будущее.
Флот простоял на приколе всю Польскую кампанию, ничем он не проявил себя и во время великого сражения на Западе. Единственная осмысленная операция с участием флота – Норвежская – была проведена вопреки позиции руководства ОКМ. Я вижу причины такого положения дел в том, что вы называете «старыми морскими традициями». В 1918 году эти традиции обернулись восстанием в Киле и позорной капитуляцией. Действительно, чего ждать от флота, самой славной страницей истории которого является самозатопление?
– Это обвинение несправедливо, – прошептал Редер. – И если вы не возьмете эти слова обратно, мне придется немедленно подать в отставку.
– Может быть, это лучший выход. Для вас, Редер, и для Германии.
VI. Детальное планирование
В середине августа планирование высадки в Англию разбилось на три стратегические ветви. В Тронхейме капитан торгового флота Арренс, произведенный в контр-адмиралы, и Отто Цилиакс, получивший звание вице-адмирала и назначенный командующим Полярным флотом Рейха, занимались Исландской операцией. Оба они оказались заядлыми шахматистами, и в оперативных документах Полярного флота все чаще проскальзывали шахматные термины. Так, высадка в Исландии получила кодовое наименование «Северный гамбит».
В Брюсселе Геринг и Кессельринг искали ключи к системе противовоздушной обороны южной Англии. В Бресте Рунштедт планировал первое, ложное, и второе, истинное, развертывание войск для «Морского Льва». Рунштедту очень не хватало своего бывшего начальника штаба, но Э. фон Манштейн командовал теперь 38-м армейским корпусом, и его интересы сместились в оперативно-тактическую плоскость.
Окончательные свои контуры десантная операция начала приобретать только в сентябре, когда Геринг объявил об изменении направления главного удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62