— Я дарю тебе жизнь от ее имени.
— Нет. Нет! Ты не сделаешь этого. Ты бесчестишь меня. Я проиграл единственную битву. Ты должен взять мою голову.
— Иди.
— Эмма-О тебя побери! Возьми мою жизнь. Мои «четыре царя» мертвы, мой молочный брат, Имаи… У меня осталась только моя честь. Убей меня… пожалуйста.
Йоши повернулся и пошел к серому боевому коню Кисо. Он подвел его туда, где Кисо стоял на коленях со слезами, блестевшими у него на щеках.
— Уходи! — повторил Йоши. Он бросил поводья у ног Кисо.
— Пожалуйста, — молил Кисо. — Возьми мою голову.
Йоши сел на своего скакуна.
— В конце концов, оставь мне меч, чтобы я сам мог покончить с собой!
Йоши направил лошадь к туманным соснам Авазу. Топот приближался. Отряд вывернет из леса и окажется здесь через несколько минут.
— Уходи, пока можешь, — в последний раз крикнул Йоши через плечо.
С проклятиями Кисо вскочил на коня и повернул на север. Йоши пожалеет об этом оскорблении. Если ему пришлось принять свою жизнь как нежеланный дар, он воспользуется ею, чтобы заставить Йоши проклясть этот день. Кисо мчался через луг, когда солдаты выехали из-за сосен.
Кисо пустил своего коня медленным галопом. Под копытами затрещал лед — он находился на одном из сотен замерзших озер. Краем уха Кисо услышал, как один из солдат бросил ему вызов.
— Кто это ускакал? — спросил солдат.
— Человек, не имеющий значения, — ответил Йоши.
— Это один из людей Кисо, — крикнул самурай и, обогнув Йоши, пустился в погоню.
— Я Миура-но-Тамехиса из Сагами, — крикнул самурай. — Трус, остановись и встреться со мной, если посмеешь.
Кисо попытался повернуть серого коня, чтобы встретиться с врагом, бросившим вызов, но услышал только, как замерзшее озеро затрещало сильнее. С пронзительным ржанием лошадь по холку погрузилась в черную ледяную воду. Кисо ударил ее и выругался. Это была не та смерть, которой он хотел умереть, смерть без оружия и без славы. Теперь он больше, чем когда-либо, хотел жить, чтобы отомстить Йоши за свое унижение.
Серый конь барахтался в черной полынье, погружаясь все глубже в вязкую жижу. Кисо приподнялся в седле и оглянулся, чтобы разглядеть своего преследователя.
Миура-но-Тамехиса выпустил боевую стрелу. Она ударила Кисо в лицо. Стрела пробила хрящ высокомерного носа и вышла через затыльник шлема, разбрызгав сноп красных и серых частиц, тут же замерзших в холодном воздухе и осыпавшихся кристаллами по складкам плаща, обернутого вокруг вертикально стоящей фигуры.
Кисо перегнулся через шею лошади и соскользнул с нее, растворившись в черной воде. Лошадь дико билась и ржала, пока милосердная стрела не утихомирила ее, и она ушла под лед, присоединившись к своему хозяину.
Тамехиса, придерживая своего скакуна, стоял рядом с Йоши, наблюдая, как сходятся льдинки. Он спросил:
— На плаще этого всадника я заметил герб Кисо. Вы не знаете, кто он?
— Человек, не имеющий значения, — ответил Йоши. — Не стоит мокнуть, чтобы получить его голову.
ГЛАВА 79
Прошло три недели после разгрома армии Кисо Йошинаки.
Киото праздновал. Радость некоторых придворных умерялась опасениями, что занявшая город армия Йоритомо под командованием генералов Йошицуне и Нориёри будет чинить не меньший произвол, чем армия Кисо. Страхи не подтвердились. Хорошо дисциплинированные люди Йоритомо твердо контролировались военачальниками.
Одиннадцатый день второго месяца 1184 года был официальным днем экзаменов в Большой совет. Го-Ширакава и Йоритомо бок о бок сидели на центральном возвышении в Большом зале Совета. В этот день чиновники, которые выдвигались для повышения из шестого разряда в пятый — огромный скачок из низших советников в высшие, — опрашивались Великими министрами. Если чиновники выдержат экзамен, их имена внесут в Список Избранных и они будут возведены в ранг старших советников после церемонии «Три раза по три чаши вина».
По этому случаю Йоши было предложено занять свое место на трибуне для советников. За время его отсутствия в составе Совета произошли некоторые перемены. Члены клана Тайра бежали на юг, прихватив с собой Антоку, ребенка-императора, его семью и императорские регалии. Тем не менее среди советников Йоши узнал многих из тех, кто два года назад поддерживал Мунемори. Как часто бывает с людьми, находящимися у власти, их взгляды менялись в зависимости от личной выгоды. Эти люди отреклись от своих прежних союзников Тайра и теперь поддерживали Йоритомо.
Бритая голова Го-Ширакавы привычно отражала свет множества факелов и фонарей, освещавших Большой зал Совета. Он добродушно кивал головой, когда зачитывались имена удостоенных повышения чиновников. Когда было объявлено последнее имя, император прочистил горло и посмотрел на Йоритомо.
Йоритомо слегка улыбнулся. Публика понимала — властители хранят какой-то приятный секрет. Го-Ширакава вновь откашлялся. В собрании воцарилась тишина.
— Мы приветствуем новых членов наших августейших рангов и предвидим в будущем долгий период взаимного процветания.
Совет вежливо зааплодировал.
После небольшой паузы Йоритомо сделал объявление.
— Наши задачи далеки от завершения, — начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — Императорские регалии находятся в руках ребенка Антоку и его бабушки, Нии-Доно. Регалии должны быть возвращены прежде, чем новый император будет признан богами. Существует и армия, преданная Тайра, которая, хотя и ослаблена нашими усилиями, все еще представляет угрозу нашей стабильности. Но это — заботы будущего. Сегодня мы приветствуем новых старших советников и объявляем еще об одном повышении, о переводе советника пятого ранга в четвертый ранг.
По совету прокатился гул любопытства. Повышения из пятого ранга в четвертый обычно совершались на церемонии присвоения рангов в пятый день первого месяца.
Йоритомо подождал, пока советники утихнут.
— Генерал Тадамори-но-Йоши оказал беспримерные услуги находившемуся в заточении императору и мне. Сегодня он будет вознагражден, — Йоритомо бросил взгляд в сторону Йоши. — Генерал Йоши, подойдите сюда, — сказал он.
Йоши был изумлен таким оборотом дел, но, скрывая удивление, подошел к мату, лежащему перед центральным возвышением, встал на колени и трижды дотронулся лбом до пола.
— Земли и поместья князя Фумио… а также земли и поместья князя Чикары императорским указом переводятся на ваше имя. Генерал Йоши, с этого дня вы назначаетесь губернатором провинции Суруга.
Советники разразились искренними аплодисментами. Йоши вновь поклонился и принял чашу вина, протянутую ему слугой. Он сказал:
— Да буду я служить императору и князю Йоритомо так же хорошо, как они услужили мне. И да будем мы наслаждаться мирными плодами наших стараний десять раз по десять тысяч лет.
Чаши были трижды наполнены и опорожнены.
Сердце Йоши трепетало от радости. Теперь он сможет с триумфом вернуться на землю отцов. Замок князя Фумио будет перестроен на доходы от должности. Он и Нами будут вести полноценную и счастливую жизнь…
Несмотря на прохладную ночь, Йоши открыл ставни и поднял бамбуковые шторы на южной стене. Через окно ветерок донес аромат первых цветов сливы. В мерцании круглой деревянной жаровни вырисовывался чодай, спальное возвышение, на котором Йоши возлежал в объятиях Нами.
На северо-востоке тысяча храмовых колоколов горы Хией возвестили час зайца. На западе прокричал олень, ухнула сова, и первая в этом сезоне кукушка пропела свое «хо-то-то-гису» в предутренней темноте. Мир был наполнен звуками и запахами наступающей весны.
Сердца возлюбленных бились в одном ритме. Их тела согревали друг друга под тяжелыми спальными шелковыми накидками. Слабый запах духов и сопутствующих любви испарений смешивался с ароматами сада, окутывая чодай чувственным коконом. Йоши вытянулся под футоном, полностью расслабившись. Он чувствовал сладкое прикосновение груди Нами к своей груди, она свернулась около него, положив голову на сгиб его руки. Йоши прижался к ее телу, наслаждаясь его упругой податливостью. Слова были не нужны, В эту ночь они разделили все свои радости и отринули горести. Они обменялись обетами любви и отпраздновали их, испив вино наслаждения из чаш собственных тел.
Нами сонно прошептала:
— Йоши, любимый, мне нужно что-то сказать тебе. Глаза Йоши внезапно открылись, и на мгновение его охватила тревога. Неужели что-то идет не так в этот счастливейший день в его жизни? Нами продолжала невинным голосом:
Солнце погасло.
Милый, меня обними,
Крепко и нежно
Там, в глубине существа,
Новое солнце встает!
Чувство невыразимой радости залило сердце Йоши, Он почувствовал, как внутри него нарастают слезы. Нами ждет ребенка! Кто это будет? Сын? Дочь? Не имеет значения. Цикл станет полным. Ребенок появится в доме его предков, и род Йоши будет продолжен.
Йоши потерся щекой о щеку Нами и прошептал в ответ:
Мир наш изменчив.
Значит, не вечна печаль.
Славит кукушка
Даже в ночной темноте
Нового солнца восход…
Когда Йоши закончил, теплый поток золотого света с востока озарил цветущий сад. Печали зимы были теперь далеко.
Йоши поцелуем снял слезу радости с ресниц Нами и прошептал:
— Я люблю тебя, Нами.
— Я люблю тебя, Йоши! — ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Нет. Нет! Ты не сделаешь этого. Ты бесчестишь меня. Я проиграл единственную битву. Ты должен взять мою голову.
— Иди.
— Эмма-О тебя побери! Возьми мою жизнь. Мои «четыре царя» мертвы, мой молочный брат, Имаи… У меня осталась только моя честь. Убей меня… пожалуйста.
Йоши повернулся и пошел к серому боевому коню Кисо. Он подвел его туда, где Кисо стоял на коленях со слезами, блестевшими у него на щеках.
— Уходи! — повторил Йоши. Он бросил поводья у ног Кисо.
— Пожалуйста, — молил Кисо. — Возьми мою голову.
Йоши сел на своего скакуна.
— В конце концов, оставь мне меч, чтобы я сам мог покончить с собой!
Йоши направил лошадь к туманным соснам Авазу. Топот приближался. Отряд вывернет из леса и окажется здесь через несколько минут.
— Уходи, пока можешь, — в последний раз крикнул Йоши через плечо.
С проклятиями Кисо вскочил на коня и повернул на север. Йоши пожалеет об этом оскорблении. Если ему пришлось принять свою жизнь как нежеланный дар, он воспользуется ею, чтобы заставить Йоши проклясть этот день. Кисо мчался через луг, когда солдаты выехали из-за сосен.
Кисо пустил своего коня медленным галопом. Под копытами затрещал лед — он находился на одном из сотен замерзших озер. Краем уха Кисо услышал, как один из солдат бросил ему вызов.
— Кто это ускакал? — спросил солдат.
— Человек, не имеющий значения, — ответил Йоши.
— Это один из людей Кисо, — крикнул самурай и, обогнув Йоши, пустился в погоню.
— Я Миура-но-Тамехиса из Сагами, — крикнул самурай. — Трус, остановись и встреться со мной, если посмеешь.
Кисо попытался повернуть серого коня, чтобы встретиться с врагом, бросившим вызов, но услышал только, как замерзшее озеро затрещало сильнее. С пронзительным ржанием лошадь по холку погрузилась в черную ледяную воду. Кисо ударил ее и выругался. Это была не та смерть, которой он хотел умереть, смерть без оружия и без славы. Теперь он больше, чем когда-либо, хотел жить, чтобы отомстить Йоши за свое унижение.
Серый конь барахтался в черной полынье, погружаясь все глубже в вязкую жижу. Кисо приподнялся в седле и оглянулся, чтобы разглядеть своего преследователя.
Миура-но-Тамехиса выпустил боевую стрелу. Она ударила Кисо в лицо. Стрела пробила хрящ высокомерного носа и вышла через затыльник шлема, разбрызгав сноп красных и серых частиц, тут же замерзших в холодном воздухе и осыпавшихся кристаллами по складкам плаща, обернутого вокруг вертикально стоящей фигуры.
Кисо перегнулся через шею лошади и соскользнул с нее, растворившись в черной воде. Лошадь дико билась и ржала, пока милосердная стрела не утихомирила ее, и она ушла под лед, присоединившись к своему хозяину.
Тамехиса, придерживая своего скакуна, стоял рядом с Йоши, наблюдая, как сходятся льдинки. Он спросил:
— На плаще этого всадника я заметил герб Кисо. Вы не знаете, кто он?
— Человек, не имеющий значения, — ответил Йоши. — Не стоит мокнуть, чтобы получить его голову.
ГЛАВА 79
Прошло три недели после разгрома армии Кисо Йошинаки.
Киото праздновал. Радость некоторых придворных умерялась опасениями, что занявшая город армия Йоритомо под командованием генералов Йошицуне и Нориёри будет чинить не меньший произвол, чем армия Кисо. Страхи не подтвердились. Хорошо дисциплинированные люди Йоритомо твердо контролировались военачальниками.
Одиннадцатый день второго месяца 1184 года был официальным днем экзаменов в Большой совет. Го-Ширакава и Йоритомо бок о бок сидели на центральном возвышении в Большом зале Совета. В этот день чиновники, которые выдвигались для повышения из шестого разряда в пятый — огромный скачок из низших советников в высшие, — опрашивались Великими министрами. Если чиновники выдержат экзамен, их имена внесут в Список Избранных и они будут возведены в ранг старших советников после церемонии «Три раза по три чаши вина».
По этому случаю Йоши было предложено занять свое место на трибуне для советников. За время его отсутствия в составе Совета произошли некоторые перемены. Члены клана Тайра бежали на юг, прихватив с собой Антоку, ребенка-императора, его семью и императорские регалии. Тем не менее среди советников Йоши узнал многих из тех, кто два года назад поддерживал Мунемори. Как часто бывает с людьми, находящимися у власти, их взгляды менялись в зависимости от личной выгоды. Эти люди отреклись от своих прежних союзников Тайра и теперь поддерживали Йоритомо.
Бритая голова Го-Ширакавы привычно отражала свет множества факелов и фонарей, освещавших Большой зал Совета. Он добродушно кивал головой, когда зачитывались имена удостоенных повышения чиновников. Когда было объявлено последнее имя, император прочистил горло и посмотрел на Йоритомо.
Йоритомо слегка улыбнулся. Публика понимала — властители хранят какой-то приятный секрет. Го-Ширакава вновь откашлялся. В собрании воцарилась тишина.
— Мы приветствуем новых членов наших августейших рангов и предвидим в будущем долгий период взаимного процветания.
Совет вежливо зааплодировал.
После небольшой паузы Йоритомо сделал объявление.
— Наши задачи далеки от завершения, — начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — Императорские регалии находятся в руках ребенка Антоку и его бабушки, Нии-Доно. Регалии должны быть возвращены прежде, чем новый император будет признан богами. Существует и армия, преданная Тайра, которая, хотя и ослаблена нашими усилиями, все еще представляет угрозу нашей стабильности. Но это — заботы будущего. Сегодня мы приветствуем новых старших советников и объявляем еще об одном повышении, о переводе советника пятого ранга в четвертый ранг.
По совету прокатился гул любопытства. Повышения из пятого ранга в четвертый обычно совершались на церемонии присвоения рангов в пятый день первого месяца.
Йоритомо подождал, пока советники утихнут.
— Генерал Тадамори-но-Йоши оказал беспримерные услуги находившемуся в заточении императору и мне. Сегодня он будет вознагражден, — Йоритомо бросил взгляд в сторону Йоши. — Генерал Йоши, подойдите сюда, — сказал он.
Йоши был изумлен таким оборотом дел, но, скрывая удивление, подошел к мату, лежащему перед центральным возвышением, встал на колени и трижды дотронулся лбом до пола.
— Земли и поместья князя Фумио… а также земли и поместья князя Чикары императорским указом переводятся на ваше имя. Генерал Йоши, с этого дня вы назначаетесь губернатором провинции Суруга.
Советники разразились искренними аплодисментами. Йоши вновь поклонился и принял чашу вина, протянутую ему слугой. Он сказал:
— Да буду я служить императору и князю Йоритомо так же хорошо, как они услужили мне. И да будем мы наслаждаться мирными плодами наших стараний десять раз по десять тысяч лет.
Чаши были трижды наполнены и опорожнены.
Сердце Йоши трепетало от радости. Теперь он сможет с триумфом вернуться на землю отцов. Замок князя Фумио будет перестроен на доходы от должности. Он и Нами будут вести полноценную и счастливую жизнь…
Несмотря на прохладную ночь, Йоши открыл ставни и поднял бамбуковые шторы на южной стене. Через окно ветерок донес аромат первых цветов сливы. В мерцании круглой деревянной жаровни вырисовывался чодай, спальное возвышение, на котором Йоши возлежал в объятиях Нами.
На северо-востоке тысяча храмовых колоколов горы Хией возвестили час зайца. На западе прокричал олень, ухнула сова, и первая в этом сезоне кукушка пропела свое «хо-то-то-гису» в предутренней темноте. Мир был наполнен звуками и запахами наступающей весны.
Сердца возлюбленных бились в одном ритме. Их тела согревали друг друга под тяжелыми спальными шелковыми накидками. Слабый запах духов и сопутствующих любви испарений смешивался с ароматами сада, окутывая чодай чувственным коконом. Йоши вытянулся под футоном, полностью расслабившись. Он чувствовал сладкое прикосновение груди Нами к своей груди, она свернулась около него, положив голову на сгиб его руки. Йоши прижался к ее телу, наслаждаясь его упругой податливостью. Слова были не нужны, В эту ночь они разделили все свои радости и отринули горести. Они обменялись обетами любви и отпраздновали их, испив вино наслаждения из чаш собственных тел.
Нами сонно прошептала:
— Йоши, любимый, мне нужно что-то сказать тебе. Глаза Йоши внезапно открылись, и на мгновение его охватила тревога. Неужели что-то идет не так в этот счастливейший день в его жизни? Нами продолжала невинным голосом:
Солнце погасло.
Милый, меня обними,
Крепко и нежно
Там, в глубине существа,
Новое солнце встает!
Чувство невыразимой радости залило сердце Йоши, Он почувствовал, как внутри него нарастают слезы. Нами ждет ребенка! Кто это будет? Сын? Дочь? Не имеет значения. Цикл станет полным. Ребенок появится в доме его предков, и род Йоши будет продолжен.
Йоши потерся щекой о щеку Нами и прошептал в ответ:
Мир наш изменчив.
Значит, не вечна печаль.
Славит кукушка
Даже в ночной темноте
Нового солнца восход…
Когда Йоши закончил, теплый поток золотого света с востока озарил цветущий сад. Печали зимы были теперь далеко.
Йоши поцелуем снял слезу радости с ресниц Нами и прошептал:
— Я люблю тебя, Нами.
— Я люблю тебя, Йоши! — ответила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50