В общем, не получилось… А я сидела без работы, из конторы Сережиного отца, биологического отца, — уточнила она сердито, — я ведь ушла… Потом родился Сережа, и все мои накопления за какие-то полгода рассосались… Я долго искала работу, позволяющую хоть как-то сводить концы с концами. Нашла, у Ованеса… Упросила Соню — у нее в то время очередной малыш родился — взять Сережу к себе. Дальше ты знаешь… Вышла замуж за Ованеса, только чтобы Сережу на ноги поставить, только ради этого. А то, что тебе не рассказала… Ну извини, так уж вышло…
Наверное, я покраснела, как полковое знамя. Нашла перед кем извиняться. Хороша подружка, ничего не скажешь! (Это я себя, любимую, имела в виду.) Инга говорила сущую правду: в то время я и впрямь отгородилась от всего мира частоколом собственных обид. И от Инги отгородилась тоже. Частокол этот был такой густой, что я сквозь него даже неба не видела. Петька и тот ходил у меня сопливый и с оторванными пуговицами. А главное, было бы из-за кого убиваться! Из-за этого паршивца Генки! Тоже мне Бельмондо нашелся!
— Да я не то… Не о том я… — Голос у меня был пристыженно-глухой, даже откашляться пришлось. — Я вот о чем… Если о ребенке, ну, о том, что он твой, не знал даже его отец, то как же похитители… Ведь они же каким-то образом про это проведали!
Наверное, Инге в самом деле было не до чего, если она сама не додумалась до такой элементарной вещи.
— И правда! — охнула она. — Действительно!
— А не могли ли… гм-гм… Соня и Толя кому-нибудь проговориться? — дипломатично предположила я.
— Соня и Толя? Но зачем? Они ведь… Я хотела сказать, я всегда им помогала, каждый месяц… Соня поэтому и не работает, и весь Толькин бизнес на мне держится. Я обеспечила ему первоначальный капитал, я!
— Понятно, — злорадно усмехнулась я. В чем другом, а в Сонином и Толином бескорыстии я ни минуты не сомневалась. В том смысле, что они им не страдали. Небось и хибару свою с мезонином и канализацией на Ингины деньги реставрируют. Вернее, на Покемоновы, но это уже детали.
Кажется, Ингу тоже стало точить сомнение:
— Вообще-то я на Сонин и Толин счет никогда особенных иллюзий не питала, но… До сих пор все было в порядке… Я регулярно выплачивала им заранее обговоренную сумму и…
— А индексации Соня и Толя не требовали? В смысле — добавить детишкам на молочишко? — вкрадчиво поинтересовалась я, а про себя подумала: иначе с чего бы это им так плодиться и размножаться?
— Да… — скрипнула зубами Инга. — В последнее время они твердят, что едва концы с концами сводят. Врут, конечно… Я-то знаю, что Толин бизнес вполне процветает. Ну, в своих пределах, разумеется. У него же не пивная индустрия, а будка «Металлоремонт», ключи там делают, «молнии» в сумки вшивают…
Ясненько-ясненько, небось предприимчивый Толя свою будку только для того и держит, чтобы Ингины, сиречь Покемоновы, денежки отмывать.
— Подожди-ка, подожди… — Инга выбросила сигарету в распахнутое окно и схватилась за мобильник. — Сейчас я им позвоню, сейчас… Нет! — Она остановилась. — Лучше я поговорю с ними с глазу на глаз, сейчас же поеду и поговорю…
— Сейчас? Ночью?
— А что? Я, по-твоему, должна ждать утра, когда мой ребенок неизвестно где?
— Тогда я с тобой, — выдвинула я встречное предложение. Не могла же я ее отпустить одну в таком состоянии.
— Господи, а тебе-то это зачем? Ложись лучше и спи, — возразила Инга.
Как будто я засну после этого! Да я, если на то пошло, уже почти неделю толком не сплю, мертвый Юрис все время стоит у меня перед глазами. А теперь вот новые дела.
— Ну нет, я с тобой — и все тут! — решительно заявила я. — Даже не спорь!
— Ну хорошо, если ты так хочешь, — махнула рукой Инга, — только собирайся побыстрей. Кстати, — она замерла, — не знаешь, Ованес дома?
— Стопроцентной гарантии дать не могу, но похоже, что нет.
— Это к лучшему, — тихо сказала Инга и стала укладывать в сумочку разбросанные по кровати мелочи.
А я тем временем с рекордной скоростью натянула на себя брюки и футболку и выпалила:
— Все, я готова!
Через минуту мы уже были во дворе возле Ингиного «мерса».
— Черт, где же ключи?.. — бормотала Инга, в очередной раз роясь в сумке. — А, вот они…
Из какого-то темного угла вывернулся тот самый охранник, что провожал меня на кухню, спросил, не нужна ли помощь, и, получив отрицательный ответ, с достоинством удалился.
— У-У-У, бульдог… — с ненавистью прошипела ему вслед Инга, запрыгнула в машину и сунула ключ в замок зажигания. Потом так даванула на газ, что бедняга «мере» заржал, как жеребец, которого от души огрели хлыстом, и резко рванул с места, чуть не протаранив ворота.
— Э-эй, ты поосторожней… — предупредила я.
— Боишься — сидела бы дома, — отрезала Инга, вперившись в дорогу.
А уж как мы неслись по шоссе, не могу вам и описать! Достаточно сказать, что я раз пять прощалась с жизнью, когда нам попадались встречные машины. Мой до того как будто затихший живот от страха и встряски снова скрутило, а я не смела попросить Ингу остановиться из опасений, что она опять скажет: кто тебя звал?
И вдруг она сама притомозила и съехала с трассы.
— Бензина мало, надо бы заправиться.
А я несказанно обрадовалась, что бензозаправка оказалась на редкость приличной — с магазином и кафе, и бодро затрусила в направлении последнего, бросив на ходу Инге:
— Я скоро, в туалет — туда и обратно.
— Ладно, — буркнула Инга.
Помню, я еще оглянулась и посмотрела, как она управляется с заправочным шлангом, вид у нее был одновременно отчаянный и сосредоточенный. Никогда бы прежде не подумала, что эти два диаметрально противоположных состояния могут сочетаться. А когда я спустя пять минут вышла из кафе, ни Инги, ни «мерса» уже не было, а на их месте возле колонки стоял задрипанный желтый «Москвич» со свежеободранным боком. Возле «Москвича» копошился дочерна загорелый малый в клетчатой рубахе и хлопчатобумажных шортах до колен.
Сначала я остолбенела, а потом кинулась к парню в шортах.
— «Мерседес»? — осклабился тот. — Да только что отъехал. Там еще дамочка за рулем была, такая вся из себя крутая…
— Уехала! Без меня! — Я выскочила на дорогу, но даже удаляющихся огней не разглядела. Сжала кулаки и пообещала в приступе гнева: «Увижу — убью!»
Я ведь тогда еще не знала, что увижу Ингу очень не скоро.
Глава 23
Остаток ночи я проторчала на заправке. Во-первых, у меня не было денег, чтобы нанять машину, а во-вторых, я просто боялась нарваться на какого-нибудь маньяка. Тот же молодец из желтого, как попугай, «Москвича» сам предлагал мне свои услуги, но я его отшила. Кто знает, что у него на уме? И потом, я надеялась, что Инга скоро за мной приедет, по крайней мере захватит на обратном пути, не бросит же она меня совсем! Но Инга так и не появилась до самого утра, а часов в восемь или девять, совершенно измученная, я наконец поняла, что ждать ее бесполезно. Тут еще выяснилось, что совсем близко, буквально в километре, железнодорожная станция, и я, сцепив зубы, поковыляла в указанном мне местным старожилом направлении, чтобы сесть на электричку.
До Покемоновой резиденции я добралась ближе к обеду, а там меня, как выяснилось, никто и не ждал. Тетушки и племянники по-прежнему околачивали груши по тенистым беседкам, не обращая на меня ни малейшего внимания. Ни Покемона, ни Инги не было видно. Как же я обрадовалась, когда наконец наткнулась на смуглого охранника, спасшего меня ночью от изжоги, по своему обыкновению выросшего словно из-под земли. Чуть на шею ему не бросилась!
— Здрасьте! А где Инга?
— Я не знаю. Спросите у хозяина. Не знаю почему, но его ответ показался мне неискренним.
— А где хозяин?
— Я не знаю, — на голубом глазу заявила эта сволочь. Как там его Инга назвала ночью? Бульдогом? Ну совсем не оригинально. Я бы, пожалуй, придумала что-нибудь поискрометней. А чего там далеко ходить, пусть будет Бульбозавром. Тем более что такой персонаж имеется в Петькиной коллекции мультяшной нечисти наряду с небезызвестными покемонами.
— Как не знаете? — Я начала потихоньку кипятиться.
— А так, — преспокойненько ответил Бульбозавр, — я здесь не для того, чтобы знать.
— А для чего? — естественно, поинтересовалась я.
— А для того, чтобы охранять, — отчеканил Бульбозавр и повернулся ко мне тылом. Мол, разговор окончен.
— Чтоб ты провалился! — пробормотала я так, чтобы он мог это расслышать, и поплелась наверх, в отведенную мне Ингой комнату. Не раздеваясь, рухнула на постель и — представьте себе — тут же заснула. Очередная бессонная ночь сказалась. А проснулась от громких голосов во дворе. Кинулась к окну и увидела Покемона при полном параде: в светлом костюме и в до блеска начищенных штиблетах. Стоя у фонтана, он вовсю распекал кого-то из своей многочисленной челяди. Это если судить по интонациям, потому что разобрать хоть слово в его индюшином клекоте было практически невозможно. Интересно, а провинившийся понимал, что ему инкриминируется, или поджимал уши по привычке?
Громко зевнув, я отошла от окна и взглянула на часы: ого, уже полдевятого вечера! А как же Инга? Я тут валяюсь, ничего не зная ни о ней, ни о ее похищенном ребенке. А откуда же мне знать, когда она сама же меня и бросила ночью на заправке. Эх, нужно было мне утром не в Покемоново царство возвращаться, а ехать прямиком к Соне. Ингу я, может, там и не застала бы, но хоть что-нибудь бы выведала! Ладно, сейчас спрошу об Инге у Покемона, пока он там внизу разоряется, решила я и, скоренько пройдясь по растрепанным волосам массажной щеткой, пулей вылетела из комнаты.
— Что такое? — Покемон уставился на меня так, словно силился вспомнить, кто я и откуда.
— Скажите, пожалуйста, где Инга? — повторила я, стараясь не смотреть в его сморщенное обезьянье личико.
— Инга? — Он пожевал толстыми синевато-лиловыми губами. — Она в больнице.
— Где-где? — не поверила я своим ушам.
— В больнице, в реанимации. — Покемоновы глаза цвета вороненой стали были такими же холодными. — Она попала ночью в аварию.
— Ночью? В аварию? — Я готова была волосы на себе рвать. — Где?.. В какой она больнице?
— К ней все равно нельзя, — равнодушно сказал Покемон и снова переключился на проштрафившегося служку.
Не знаю, какие необъятные, доселе дремавшие силы во мне проснулись, но я крепко вцепилась в рукав его щегольского пиджака — даже материя затрещала — и заорала:
— Какого черта! Я хочу знать, в какой больнице Инга, и сейчас же, немедленно ее видеть!
— Да что такое? — Покемон, в котором, наверное, еще свежи были воспоминания о том, как я его звезданула накануне, когда он по ошибке сунулся в мою постель, даже отпрыгнул. Потом, видно, сообразив, что выглядит комично в глазах собственных холопов, приосанился и поправил пиджак. — Как к ней видеть? Ее не пускают! — От волнения он говорил по-русски хуже обычного.
— И пусть! — упрямо возразила я. — Я просто буду рядом, в приемном покое посижу, в конце концов!
— Не нада! Не нада сидеть в приемном покой! — Покемон по-бабьи взвизгнул. — Это хороший больница, там ее вылечат! Они мне каждый час докладуют по телефону состояние. Завтра, завтра утром едем проведуем! — И засеменил прочь, что-то бормоча себе под нос. Маленький злобный карлик, карманный монстр, который сбежал из кармана и не хочет возвращаться!
Совершенно разбитая, с глазами, полными готовой немедленно излиться влаги, я поднялась наверх. А куда мне было еще деваться? Там я снова растянулась на кровати и целиком отдалась безысходному горю.
Инга, Инга попала в аварию на ночном шоссе, может, в каком-нибудь километре от заправки, на которой она меня оставила, а я ничего, ничего об этом не знала! А что теперь будет с Сережей, ее сыном? Покемон сказал, что я увижу ее завтра, но как дожить до утра? А если позвонить Соне? Но я ведь не знаю ее телефона! Я уже битый час каталась по кровати, но все никак не могла свести концы с концами.
В какой-то момент я даже была близка к тому, чтобы рассказать о Сереже Покемону. Сама не знаю, что меня остановило. Мысль о милиции тоже пришлось прогнать с позором, ведь это все равно что перед Покемоном покаяться. Неделю витавший надо мной неотступно призрак Юриса тоже не прибавлял оптимизма. Только свяжись с этими операми, и не заметишь, как проговоришься. Придется ждать завтрашнего утра, другого выхода просто нет. До завтра, до завтра… А если бы это мой Петька изнемогал в лапах похитителей? Вот уж когда невольно возрадуешься своей бедности и благословишь ее, спасительную! А все-таки тоска меня взяла, так захотелось услышать родной голосок. Нестерпимо захотелось.
Желание поговорить с Петькой прогрессировало и достигло своего апогея. Я слезла с кровати и спустилась в гостиную, поскольку там находился самый ближайший из известных мне телефонов. Как нарочно, в гостиной торчал племянник Гамлет, который при моем появлении вытянул шею, как жираф, продолжая делать вид, что читает книжку. Ну и плевать, пусть слушает! Я быстро набрала номер и приложила трубку к уху, нетерпеливо дожидаясь, когда сквозь непобедимые шумы и скрежетания на линии прорвется ранний Петькин басок. И он таки прорвался!
— А, это ты! — Мой отпрыск не выразил особой радости в связи с моим звонком.
— Как там у вас дела? Где бабушка? — задыхаясь от волнения, спросила я.
— Бабушка на огороде помидоры поливает, — доложил Петька и живо поинтересовался:
— А ты купила мне ролики? — Подумать только, какой меркантильный! Не в меня пошел, а в Генку, будь он неладен.
— Да когда бы я успела! — огрызнулась я, а ведь была настроена на нежные чувства. — Куплю я их тебе, куплю, не волнуйся. Лучше бабушку позови.
— Ща… — пообещал Петька и так громыхнул трубкой, что можно было подумать, будто он ее на пол швырнул, а через мгновение я услышала отдаленное:
— Ба, ба… Мама звонит!
Скоро в трубке возникла моя мать, слегка запыхавшаяся, и сказала:
— Таня, ты? Что случилось? Ну вот, стоит позвонить, как сразу: что случилось?
— Да ничего, — привычно соврала я, — просто звоню, чтобы предупредить на тот случай, если вы сами захотите мне позвонить. Я сейчас у подруги, еще несколько дней у нее побуду. Понятно?
— Понятно. А как там у вас погода? — последовал традиционный вопрос.
— Нормальная, нормальная погода, — доложила я и попрощалась, косясь на оттопыренные Гамлетовы уши. Он так внимательно слушал мой разговор, стараясь ни слова не пропустить, что даже дыхание затаил.
— Что, интересно? — хмыкнула я и опустила трубку.
Племянник Гамлет сделал оловянные глаза и уставился в свою книжку. Ну и жаба, весь в дядюшку. Бедная Инга, обитать в такой среде вредно для психического здоровья. Вот именно, бедная. Как она там, что с ней? Сильно ли пострадала? От этой сволочи Покемона ведь ничего не добьешься!
Остаток дня я проторчала в своей комнате. Просто лежала в кровати, плотно задернув шторы, и тихо переживала. В голову лезли всякие ужасы, какие-то обрывочные воспоминания, старые обиды — как говорится, все до кучи. Главное, я никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и заброшенной, прямо как на необитаемом острове. Торчу здесь в чужом доме какая-то неприкаянная и жду непонятно чего. То ли погоды с моря, то ли милостей от природы. Совсем запуталась! Куда идти, в какие концы бросаться? Умом-то понимаю, что нужно что-то делать, а с чего начать, не представляю. Заколдованный круг, и только!
А все почему? Потому что проблемы не мои! Были бы мои, я бы уж как-нибудь определилась. Вот ведь напасть, все на мою голову. Видать, судьба у меня такая: исправлять чужие ошибки. И не только орфографические, к большому сожалению. Ничего не попишешь, моя духовная родина Виллабаджо снова напоминает о себе.
Вечер сменился ночью, чего нельзя было сказать о заунывной пластинке моих безрадостных размышлений. Только под утро я забылась пугливым неглубоким сном. И чего мне только не приснилось за это короткое время, целая фантасмагория! Хоть я почти ничего не запомнила из этого безумного нагромождения мелькающих картинок, но проснулась с отвратительным чувством тяжести на сердце. Только открыла глаза, так все, с чем я засыпала, разом навалилось на меня: мертвый Юрис, Инга, Ингин сын Сережа… Я вскочила с кровати и побежала в ванную, плеснула в лицо холодной водой и немного постояла, держась за края раковины. Потом отряхнулась, как вылезший из речки пес, и, быстро одевшись, спустилась вниз, чтобы, не дай бог, не пропустить Покемона.
Ждать пришлось довольно долго. Времени я не засекала, но часа полтора, наверное, прошло. Я сидела на диване в гостиной с больной звенящей головой и прислушивалась к каждому шороху. Пару раз в гостиную заглядывал Бульдог, неодобрительно косился на меня и исчезал. Первой из домочадцев свою комнату покинула усатая тетушка Джульетта, выползла на лестницу в кошмарном лиловом пеньюаре, громко зевнула и снова скрылась в бездонных недрах Покемонова особняка. Наверное, на кухню отправилась, по крайней мере через минуту откуда-то потянуло кофием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Наверное, я покраснела, как полковое знамя. Нашла перед кем извиняться. Хороша подружка, ничего не скажешь! (Это я себя, любимую, имела в виду.) Инга говорила сущую правду: в то время я и впрямь отгородилась от всего мира частоколом собственных обид. И от Инги отгородилась тоже. Частокол этот был такой густой, что я сквозь него даже неба не видела. Петька и тот ходил у меня сопливый и с оторванными пуговицами. А главное, было бы из-за кого убиваться! Из-за этого паршивца Генки! Тоже мне Бельмондо нашелся!
— Да я не то… Не о том я… — Голос у меня был пристыженно-глухой, даже откашляться пришлось. — Я вот о чем… Если о ребенке, ну, о том, что он твой, не знал даже его отец, то как же похитители… Ведь они же каким-то образом про это проведали!
Наверное, Инге в самом деле было не до чего, если она сама не додумалась до такой элементарной вещи.
— И правда! — охнула она. — Действительно!
— А не могли ли… гм-гм… Соня и Толя кому-нибудь проговориться? — дипломатично предположила я.
— Соня и Толя? Но зачем? Они ведь… Я хотела сказать, я всегда им помогала, каждый месяц… Соня поэтому и не работает, и весь Толькин бизнес на мне держится. Я обеспечила ему первоначальный капитал, я!
— Понятно, — злорадно усмехнулась я. В чем другом, а в Сонином и Толином бескорыстии я ни минуты не сомневалась. В том смысле, что они им не страдали. Небось и хибару свою с мезонином и канализацией на Ингины деньги реставрируют. Вернее, на Покемоновы, но это уже детали.
Кажется, Ингу тоже стало точить сомнение:
— Вообще-то я на Сонин и Толин счет никогда особенных иллюзий не питала, но… До сих пор все было в порядке… Я регулярно выплачивала им заранее обговоренную сумму и…
— А индексации Соня и Толя не требовали? В смысле — добавить детишкам на молочишко? — вкрадчиво поинтересовалась я, а про себя подумала: иначе с чего бы это им так плодиться и размножаться?
— Да… — скрипнула зубами Инга. — В последнее время они твердят, что едва концы с концами сводят. Врут, конечно… Я-то знаю, что Толин бизнес вполне процветает. Ну, в своих пределах, разумеется. У него же не пивная индустрия, а будка «Металлоремонт», ключи там делают, «молнии» в сумки вшивают…
Ясненько-ясненько, небось предприимчивый Толя свою будку только для того и держит, чтобы Ингины, сиречь Покемоновы, денежки отмывать.
— Подожди-ка, подожди… — Инга выбросила сигарету в распахнутое окно и схватилась за мобильник. — Сейчас я им позвоню, сейчас… Нет! — Она остановилась. — Лучше я поговорю с ними с глазу на глаз, сейчас же поеду и поговорю…
— Сейчас? Ночью?
— А что? Я, по-твоему, должна ждать утра, когда мой ребенок неизвестно где?
— Тогда я с тобой, — выдвинула я встречное предложение. Не могла же я ее отпустить одну в таком состоянии.
— Господи, а тебе-то это зачем? Ложись лучше и спи, — возразила Инга.
Как будто я засну после этого! Да я, если на то пошло, уже почти неделю толком не сплю, мертвый Юрис все время стоит у меня перед глазами. А теперь вот новые дела.
— Ну нет, я с тобой — и все тут! — решительно заявила я. — Даже не спорь!
— Ну хорошо, если ты так хочешь, — махнула рукой Инга, — только собирайся побыстрей. Кстати, — она замерла, — не знаешь, Ованес дома?
— Стопроцентной гарантии дать не могу, но похоже, что нет.
— Это к лучшему, — тихо сказала Инга и стала укладывать в сумочку разбросанные по кровати мелочи.
А я тем временем с рекордной скоростью натянула на себя брюки и футболку и выпалила:
— Все, я готова!
Через минуту мы уже были во дворе возле Ингиного «мерса».
— Черт, где же ключи?.. — бормотала Инга, в очередной раз роясь в сумке. — А, вот они…
Из какого-то темного угла вывернулся тот самый охранник, что провожал меня на кухню, спросил, не нужна ли помощь, и, получив отрицательный ответ, с достоинством удалился.
— У-У-У, бульдог… — с ненавистью прошипела ему вслед Инга, запрыгнула в машину и сунула ключ в замок зажигания. Потом так даванула на газ, что бедняга «мере» заржал, как жеребец, которого от души огрели хлыстом, и резко рванул с места, чуть не протаранив ворота.
— Э-эй, ты поосторожней… — предупредила я.
— Боишься — сидела бы дома, — отрезала Инга, вперившись в дорогу.
А уж как мы неслись по шоссе, не могу вам и описать! Достаточно сказать, что я раз пять прощалась с жизнью, когда нам попадались встречные машины. Мой до того как будто затихший живот от страха и встряски снова скрутило, а я не смела попросить Ингу остановиться из опасений, что она опять скажет: кто тебя звал?
И вдруг она сама притомозила и съехала с трассы.
— Бензина мало, надо бы заправиться.
А я несказанно обрадовалась, что бензозаправка оказалась на редкость приличной — с магазином и кафе, и бодро затрусила в направлении последнего, бросив на ходу Инге:
— Я скоро, в туалет — туда и обратно.
— Ладно, — буркнула Инга.
Помню, я еще оглянулась и посмотрела, как она управляется с заправочным шлангом, вид у нее был одновременно отчаянный и сосредоточенный. Никогда бы прежде не подумала, что эти два диаметрально противоположных состояния могут сочетаться. А когда я спустя пять минут вышла из кафе, ни Инги, ни «мерса» уже не было, а на их месте возле колонки стоял задрипанный желтый «Москвич» со свежеободранным боком. Возле «Москвича» копошился дочерна загорелый малый в клетчатой рубахе и хлопчатобумажных шортах до колен.
Сначала я остолбенела, а потом кинулась к парню в шортах.
— «Мерседес»? — осклабился тот. — Да только что отъехал. Там еще дамочка за рулем была, такая вся из себя крутая…
— Уехала! Без меня! — Я выскочила на дорогу, но даже удаляющихся огней не разглядела. Сжала кулаки и пообещала в приступе гнева: «Увижу — убью!»
Я ведь тогда еще не знала, что увижу Ингу очень не скоро.
Глава 23
Остаток ночи я проторчала на заправке. Во-первых, у меня не было денег, чтобы нанять машину, а во-вторых, я просто боялась нарваться на какого-нибудь маньяка. Тот же молодец из желтого, как попугай, «Москвича» сам предлагал мне свои услуги, но я его отшила. Кто знает, что у него на уме? И потом, я надеялась, что Инга скоро за мной приедет, по крайней мере захватит на обратном пути, не бросит же она меня совсем! Но Инга так и не появилась до самого утра, а часов в восемь или девять, совершенно измученная, я наконец поняла, что ждать ее бесполезно. Тут еще выяснилось, что совсем близко, буквально в километре, железнодорожная станция, и я, сцепив зубы, поковыляла в указанном мне местным старожилом направлении, чтобы сесть на электричку.
До Покемоновой резиденции я добралась ближе к обеду, а там меня, как выяснилось, никто и не ждал. Тетушки и племянники по-прежнему околачивали груши по тенистым беседкам, не обращая на меня ни малейшего внимания. Ни Покемона, ни Инги не было видно. Как же я обрадовалась, когда наконец наткнулась на смуглого охранника, спасшего меня ночью от изжоги, по своему обыкновению выросшего словно из-под земли. Чуть на шею ему не бросилась!
— Здрасьте! А где Инга?
— Я не знаю. Спросите у хозяина. Не знаю почему, но его ответ показался мне неискренним.
— А где хозяин?
— Я не знаю, — на голубом глазу заявила эта сволочь. Как там его Инга назвала ночью? Бульдогом? Ну совсем не оригинально. Я бы, пожалуй, придумала что-нибудь поискрометней. А чего там далеко ходить, пусть будет Бульбозавром. Тем более что такой персонаж имеется в Петькиной коллекции мультяшной нечисти наряду с небезызвестными покемонами.
— Как не знаете? — Я начала потихоньку кипятиться.
— А так, — преспокойненько ответил Бульбозавр, — я здесь не для того, чтобы знать.
— А для чего? — естественно, поинтересовалась я.
— А для того, чтобы охранять, — отчеканил Бульбозавр и повернулся ко мне тылом. Мол, разговор окончен.
— Чтоб ты провалился! — пробормотала я так, чтобы он мог это расслышать, и поплелась наверх, в отведенную мне Ингой комнату. Не раздеваясь, рухнула на постель и — представьте себе — тут же заснула. Очередная бессонная ночь сказалась. А проснулась от громких голосов во дворе. Кинулась к окну и увидела Покемона при полном параде: в светлом костюме и в до блеска начищенных штиблетах. Стоя у фонтана, он вовсю распекал кого-то из своей многочисленной челяди. Это если судить по интонациям, потому что разобрать хоть слово в его индюшином клекоте было практически невозможно. Интересно, а провинившийся понимал, что ему инкриминируется, или поджимал уши по привычке?
Громко зевнув, я отошла от окна и взглянула на часы: ого, уже полдевятого вечера! А как же Инга? Я тут валяюсь, ничего не зная ни о ней, ни о ее похищенном ребенке. А откуда же мне знать, когда она сама же меня и бросила ночью на заправке. Эх, нужно было мне утром не в Покемоново царство возвращаться, а ехать прямиком к Соне. Ингу я, может, там и не застала бы, но хоть что-нибудь бы выведала! Ладно, сейчас спрошу об Инге у Покемона, пока он там внизу разоряется, решила я и, скоренько пройдясь по растрепанным волосам массажной щеткой, пулей вылетела из комнаты.
— Что такое? — Покемон уставился на меня так, словно силился вспомнить, кто я и откуда.
— Скажите, пожалуйста, где Инга? — повторила я, стараясь не смотреть в его сморщенное обезьянье личико.
— Инга? — Он пожевал толстыми синевато-лиловыми губами. — Она в больнице.
— Где-где? — не поверила я своим ушам.
— В больнице, в реанимации. — Покемоновы глаза цвета вороненой стали были такими же холодными. — Она попала ночью в аварию.
— Ночью? В аварию? — Я готова была волосы на себе рвать. — Где?.. В какой она больнице?
— К ней все равно нельзя, — равнодушно сказал Покемон и снова переключился на проштрафившегося служку.
Не знаю, какие необъятные, доселе дремавшие силы во мне проснулись, но я крепко вцепилась в рукав его щегольского пиджака — даже материя затрещала — и заорала:
— Какого черта! Я хочу знать, в какой больнице Инга, и сейчас же, немедленно ее видеть!
— Да что такое? — Покемон, в котором, наверное, еще свежи были воспоминания о том, как я его звезданула накануне, когда он по ошибке сунулся в мою постель, даже отпрыгнул. Потом, видно, сообразив, что выглядит комично в глазах собственных холопов, приосанился и поправил пиджак. — Как к ней видеть? Ее не пускают! — От волнения он говорил по-русски хуже обычного.
— И пусть! — упрямо возразила я. — Я просто буду рядом, в приемном покое посижу, в конце концов!
— Не нада! Не нада сидеть в приемном покой! — Покемон по-бабьи взвизгнул. — Это хороший больница, там ее вылечат! Они мне каждый час докладуют по телефону состояние. Завтра, завтра утром едем проведуем! — И засеменил прочь, что-то бормоча себе под нос. Маленький злобный карлик, карманный монстр, который сбежал из кармана и не хочет возвращаться!
Совершенно разбитая, с глазами, полными готовой немедленно излиться влаги, я поднялась наверх. А куда мне было еще деваться? Там я снова растянулась на кровати и целиком отдалась безысходному горю.
Инга, Инга попала в аварию на ночном шоссе, может, в каком-нибудь километре от заправки, на которой она меня оставила, а я ничего, ничего об этом не знала! А что теперь будет с Сережей, ее сыном? Покемон сказал, что я увижу ее завтра, но как дожить до утра? А если позвонить Соне? Но я ведь не знаю ее телефона! Я уже битый час каталась по кровати, но все никак не могла свести концы с концами.
В какой-то момент я даже была близка к тому, чтобы рассказать о Сереже Покемону. Сама не знаю, что меня остановило. Мысль о милиции тоже пришлось прогнать с позором, ведь это все равно что перед Покемоном покаяться. Неделю витавший надо мной неотступно призрак Юриса тоже не прибавлял оптимизма. Только свяжись с этими операми, и не заметишь, как проговоришься. Придется ждать завтрашнего утра, другого выхода просто нет. До завтра, до завтра… А если бы это мой Петька изнемогал в лапах похитителей? Вот уж когда невольно возрадуешься своей бедности и благословишь ее, спасительную! А все-таки тоска меня взяла, так захотелось услышать родной голосок. Нестерпимо захотелось.
Желание поговорить с Петькой прогрессировало и достигло своего апогея. Я слезла с кровати и спустилась в гостиную, поскольку там находился самый ближайший из известных мне телефонов. Как нарочно, в гостиной торчал племянник Гамлет, который при моем появлении вытянул шею, как жираф, продолжая делать вид, что читает книжку. Ну и плевать, пусть слушает! Я быстро набрала номер и приложила трубку к уху, нетерпеливо дожидаясь, когда сквозь непобедимые шумы и скрежетания на линии прорвется ранний Петькин басок. И он таки прорвался!
— А, это ты! — Мой отпрыск не выразил особой радости в связи с моим звонком.
— Как там у вас дела? Где бабушка? — задыхаясь от волнения, спросила я.
— Бабушка на огороде помидоры поливает, — доложил Петька и живо поинтересовался:
— А ты купила мне ролики? — Подумать только, какой меркантильный! Не в меня пошел, а в Генку, будь он неладен.
— Да когда бы я успела! — огрызнулась я, а ведь была настроена на нежные чувства. — Куплю я их тебе, куплю, не волнуйся. Лучше бабушку позови.
— Ща… — пообещал Петька и так громыхнул трубкой, что можно было подумать, будто он ее на пол швырнул, а через мгновение я услышала отдаленное:
— Ба, ба… Мама звонит!
Скоро в трубке возникла моя мать, слегка запыхавшаяся, и сказала:
— Таня, ты? Что случилось? Ну вот, стоит позвонить, как сразу: что случилось?
— Да ничего, — привычно соврала я, — просто звоню, чтобы предупредить на тот случай, если вы сами захотите мне позвонить. Я сейчас у подруги, еще несколько дней у нее побуду. Понятно?
— Понятно. А как там у вас погода? — последовал традиционный вопрос.
— Нормальная, нормальная погода, — доложила я и попрощалась, косясь на оттопыренные Гамлетовы уши. Он так внимательно слушал мой разговор, стараясь ни слова не пропустить, что даже дыхание затаил.
— Что, интересно? — хмыкнула я и опустила трубку.
Племянник Гамлет сделал оловянные глаза и уставился в свою книжку. Ну и жаба, весь в дядюшку. Бедная Инга, обитать в такой среде вредно для психического здоровья. Вот именно, бедная. Как она там, что с ней? Сильно ли пострадала? От этой сволочи Покемона ведь ничего не добьешься!
Остаток дня я проторчала в своей комнате. Просто лежала в кровати, плотно задернув шторы, и тихо переживала. В голову лезли всякие ужасы, какие-то обрывочные воспоминания, старые обиды — как говорится, все до кучи. Главное, я никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и заброшенной, прямо как на необитаемом острове. Торчу здесь в чужом доме какая-то неприкаянная и жду непонятно чего. То ли погоды с моря, то ли милостей от природы. Совсем запуталась! Куда идти, в какие концы бросаться? Умом-то понимаю, что нужно что-то делать, а с чего начать, не представляю. Заколдованный круг, и только!
А все почему? Потому что проблемы не мои! Были бы мои, я бы уж как-нибудь определилась. Вот ведь напасть, все на мою голову. Видать, судьба у меня такая: исправлять чужие ошибки. И не только орфографические, к большому сожалению. Ничего не попишешь, моя духовная родина Виллабаджо снова напоминает о себе.
Вечер сменился ночью, чего нельзя было сказать о заунывной пластинке моих безрадостных размышлений. Только под утро я забылась пугливым неглубоким сном. И чего мне только не приснилось за это короткое время, целая фантасмагория! Хоть я почти ничего не запомнила из этого безумного нагромождения мелькающих картинок, но проснулась с отвратительным чувством тяжести на сердце. Только открыла глаза, так все, с чем я засыпала, разом навалилось на меня: мертвый Юрис, Инга, Ингин сын Сережа… Я вскочила с кровати и побежала в ванную, плеснула в лицо холодной водой и немного постояла, держась за края раковины. Потом отряхнулась, как вылезший из речки пес, и, быстро одевшись, спустилась вниз, чтобы, не дай бог, не пропустить Покемона.
Ждать пришлось довольно долго. Времени я не засекала, но часа полтора, наверное, прошло. Я сидела на диване в гостиной с больной звенящей головой и прислушивалась к каждому шороху. Пару раз в гостиную заглядывал Бульдог, неодобрительно косился на меня и исчезал. Первой из домочадцев свою комнату покинула усатая тетушка Джульетта, выползла на лестницу в кошмарном лиловом пеньюаре, громко зевнула и снова скрылась в бездонных недрах Покемонова особняка. Наверное, на кухню отправилась, по крайней мере через минуту откуда-то потянуло кофием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31