Привлекательная молодая вдова с такими деньгами... Впрочем...
— Понятно, — сказал Рой. — Деньги.
— Более ста тридцати тысяч долларов, мистер Диллон. Они были спрятаны в багажнике машины. Я очень боюсь, что... — Он замялся. — Боюсь, что она не заплатила с них налоги. Она долгое время фальсифицировала декларации о налогах.
Рой подозрительно посмотрел на него:
— Значит, тело обнаружили сегодня утром, около восьми? Я вижу, что без дела вы не сидите.
Чедвик кивнул:
— Мы еще не успели провести тщательное расследование, но этот случай вполне ясен. Ваша мать не могла скопить столько денег с заявленных ею доходов. Она их скрывала.
— Какой ужас! Жаль, что вы не можете ее посадить.
— Прошу вас! — забеспокоился Чедвик. — Я понимаю ваши чувства...
— Извините, — тихо сказал Рой. — Я не могу к этому привыкнуть. Что же вы хотите от меня, мистер Чедвик?
— Что ж... Я обязан узнать у вас, собираетесь ли вы заявить свои права на эти деньги. Если хотите говорить, конечно. Скорее всего, прежде чем принять решение, вам нужно будет проконсультироваться с адвокатом.
— Нет, — сказал Рой. — Я не собираюсь заявлять свои права. Мне не нужны эти деньги, и я их не хочу.
— Спасибо. Огромное спасибо. Теперь не могли бы вы дать мне какую-либо информацию об источниках доходов вашей матери? Понимаете ли, вполне очевидно, что здесь имеет место не только уклонение от уплаты налогов...
Рой покачал головой.
— Подозреваю, что вы знаете о связях моей матери столько же, сколько и я, мистер Чедвик. А возможно, — сказал он с усталой улыбкой, — и гораздо больше.
Чедвик серьезно кивнул и встал. С шляпой в руке, он оглядел комнату. В его глазах читалось одобрение и едва заметное беспокойство.
Он пробормотал, что деньги Лилли, ее машина, все, что у нее было, — все должно быть конфисковано. Но это не значит, что правительство проявляет в таких вопросах бессердечие. Рою будет выделена любая необходимая сумма на ее похороны.
— Полагаю, вы сами захотите за всем проследить. Но если я могу чем-нибудь помочь...
Он вытащил из бумажника визитку и положил на стол.
— Если бы вы сообщили, когда намереваетесь отправиться в Таксон, если, конечно, вы туда собираетесь, я бы дал знать местным властям...
— Я отправляюсь туда немедленно. Как только будет самолет.
— Одну минуту, — сказал Чедвик.
Он снял трубку и позвонил в аэропорт. Он назвал правительственный код и быстро объяснил, что ему надо. Потом посмотрел на Роя.
— У вас есть час, мистер Диллон. Но если вам не хватит времени...
— Хватит. Я успею, — ответил Рой и начал быстро одеваться.
Чедвик дошел с ним до машины и, когда Рой открыл дверь, тепло пожал ему руку.
— Удачи вам, мистер Диллон. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
— Все будет хорошо, — сказал Рой. — И я рад, что мы встретились, несмотря ни на что.
Он никогда не видел пробок ужаснее, чем в этот день. Пришлось полностью сосредоточиться на том, как прорваться сквозь поток машин, и он был рад, что на время перестал думать о Лилли. В аэропорту он был за десять минут до отлета. Взял билет и поспешил на самолет. А потом, движимый внезапным порывом, заскочил в телефонную будку.
Через пару минут он вышел из будки и с мрачным лицом и холодной ненавистью в сердце направился к самолету.
Самолет оказался турбовинтовым, поскольку маршрут был относительно коротким, всего около шестисот миль. Когда самолет оторвался от полосы и взял курс на юг, стюардесса начала разносить напитки. Рой взял двойной бурбон. Потягивая его, он откинулся в кресле, бесцельно глядя в окно. Но выпивка казалась безвкусной, и он ничего перед собой не видел.
Лилли. Бедная Лилли...
Она не покончила с собой. Ее убили.
Мойра Лангтри тоже съехала со своей квартиры. Уехала вчера утром и не оставила адреса.
* * *
В преступной среде есть одна важная закономерность. Если ты крутишься в ней достаточно долго, то знаешь уловки других так же хорошо, как и свои. Большую часть времени ты словно смотришь из того же окна. Зная все обстоятельства, можно предсказать или объяснить поступки другого.
Поэтому, не ведая подробностей того, что произошло, не зная точно, как и почему погибла Лилли, Рой все же знал достаточно. Он вполне мог все вычислить, и его вывод был удивительно близок к правде.
У Мойры был человек в Балтиморе. Мойра знала, что у Лилли много денег и, как любой удачливый игрок, она обладает большим запасом наличности, который наверняка находится где-то поблизости. А где эти деньги спрятаны, Мойра не знала. Она могла долго их искать, но так и не найти. Значит, надо было заставить Лилли пуститься в бега, потому что тогда она обязательно прихватит деньги с собой, чем прямо укажет на их местонахождение.
Но как заставить ее бежать? Очень просто. Ибо обитателями улицы Тревог правит постоянный страх. Он возникает при кажущемся дружеским рукопожатии, при виде красиво упакованного свертка. Он вылезает из детской коляски, парикмахерского кресла, роскошной гостиной. Подозрителен сосед, подозрителен знакомый — и даже муж, жена или возлюбленная. Эта улица не знает беспечной жизни. Чем дольше там обитаешь, тем более невыносимым становится существование.
Лилли не нужно даже запугивать. Лишь слегка припугнуть. А если у тебя к тому же есть контакты с ее базой, то делу поможет один-единственный телефонный звонок с «дружеским предупреждением»...
Рой допил свой бурбон.
Пообедал тем, что предложила ему стюардесса.
Когда она забрала поднос, он закурил, а самолет уже снижался над пустыней и садился в Таксоне.
В аэропорту его ожидала полицейская машина. Она быстро домчала его до города. Капитан полиции пригласил его в свой кабинет и рассказал все, что мог.
— ...Вчера вечером зарегистрировалась в мотеле около десяти часов, мистер Диллон. Это то большое здание с двумя бассейнами, мимо которого вы проезжали по дороге в город. Ночной портье сказал, что она выглядела очень взволнованной, но не знаю, какой из этого можно сделать вывод. Люди всегда вспоминают, что другие вели себя странно или говорили нечто необычное, уже после того, как с ними что-то случилось. Ваша мать просила разбудить ее в семь тридцать и не ответила на телефонный звонок, а потом одна из горничных пошла взглянуть, что там случилось...
Лилли была мертва. Она лежала на кровати в ночной рубашке. Пистолет валялся рядом на полу. Судя по ее виду, — Рой сморщился, — она сунула дуло себе в рот и нажала на спуск.
В комнате было все чисто, никаких признаков борьбы, никаких записок.
— Это все, что нам известно, мистер Диллон, — заключил капитан и добавил с намеком: — Если только вы не поможете нам прояснить ситуацию.
Рой сказал, что он ничем помочь не сможет, и это было правдой. Он мог лишь поделиться своими догадками, а это могло только навредить ему. Доказательств причастности Мойры к убийству матери не было.
Вероятно, ей грозили бы только мелкие неприятности — визит в участок и допрос, — но это не добавит ничего существенного к тому, что уже было.
— Не знаю, что вам сказать, — произнес он. — Подозреваю, что у нее были опасные друзья, но вы наверняка уже это знаете.
— Да.
— А вы не думали, что, возможно, это не самоубийство? Что кто-то ее убил?
— Нет. — Капитан помедлил. — Не думаю. Пожалуй, нет. На убийство ничего не указывает. Конечно, странно, что она приехала сюда из Лос-Анджелеса, чтобы покончить с собой, что надела ночную рубашку, прежде чем застрелиться, но, знаете, перед самоубийством люди иногда делают странные вещи. Я бы сказал, что она была сильно напугана тем, что ее могут убить, и просто сорвалась.
— Резонно, — кивнул Рой. — А вам не кажется, за ней следили до мотеля? Например, тот, кто ее напугал.
— Может, и следили. Но мотель находится у шоссе, знаете ли. Люди постоянно приезжают и уезжают. Если кто-то из них был убийцей, его практически невозможно будет вычислить и получить признание. Не знаю, чем можно его прижать, даже если его вычислят.
Рой что-то пробормотал, соглашаясь. Он мог дать капитану последнюю улику — один-единственный намек на участие Мойры.
— Я уверен, что вы уже это сделали, капитан, но что с отпечатками пальцев? Ведь они...
— Отпечатки пальцев... — Полицейский грустно усмехнулся. — Отпечатки пальцев оставьте для детективных романов, мистер Диллон. Если вы, к примеру, попробуете снять мои отпечатки в этом кабинете, едва ли вы найдете среди них четкие и ясные. Вы найдете сотни смазанных отпечатков, и если вы не знаете, когда они были оставлены и кого именно вы ищете, то я ума не приложу, что вам с ними делать. Кроме того, преступники имеют досадную привычку носить перчатки, и многие самые отъявленные из них не имеют приводов в полицию. На вашу мать, к примеру, не было заведено дело, и ее отпечатков пальцев в картотеке нет. Извините, — добавил он быстро. — Я не хотел сравнивать ее с преступниками, но...
— Я понимаю, — сказал Рой. — Ничего страшного.
— У нас есть несколько вещей, принадлежавших вашей матери. Вы наверняка захотите оставить их себе. Ее обручальное кольцо и так далее. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь...
Рой расписался и получил тонкий коричневый конверт. Он сунул его в карман — жалкие остатки тяжелой, разрушительной жизни, — и капитан проводил его до полицейской машины.
Похоронное бюро располагалось на улице вдалеке от центра; это было внушительное здание с белой отделкой, которая слепила глаза на послеполуденном солнце. Но внутри было холодно до жути. Зайдя в пропитанные ароматами комнаты, Рой поежился. Предупрежденный о его появлении, навстречу ему вышел управляющий.
— Примите мои соболезнования, мистер Диллон. Мне очень жаль. Как ни пытаемся мы приготовиться к подобным моментам...
— Ничего. — Рой высвободил ладонь из цепкой руки мужчины. — Я бы хотел увидеть тело моей... мою мать.
— Не хотите ли присесть? Или выпить?
— Нет, — решительно ответил Рой. — Не хочу.
— Это бы не помешало, мистер Диллон. Это дало бы нам время на... Ну, вы меня понимаете, сэр. Из-за некоторых денежных трудностей мы не можем предоставлять косметические услуги в том объеме, в каком мы это обычно делаем. Останки наших любимых — милое родное лицо...
Рой прервал его. Он понял. К тому же, продолжил он, наслаждаясь видом управляющего, содрогнувшегося от отвращения, он знает, что делает с женским лицом пуля, вошедшая в рот.
— Я хочу ее увидеть. Немедленно!
— Как вам будет угодно, сэр! — Человек выпрямился. — Следуйте за мной.
Он провел его в комнату за похоронным залом, выложенную белой плиткой.
Холод здесь стоял невероятный. В одну из сверкающих, словно лед, стен были встроены холодильные камеры. Управляющий схватил один из ящиков за металлическую ручку и выдвинул его наружу. С обиженным видом он отошел в сторону, а Рой подошел к ящику и заглянул внутрь.
Он бросил быстрый взгляд и тут же отвернулся.
Он уже собрался уходить. И внезапно, скрывая изумление, заставил себя вновь посмотреть на женщину, лежащую в гробу.
Они были примерно одного роста, у них были одинаково полные, но с тонкой костью тела и волосы одного цвета. Но руки! Руки! Где ожог, отпечатавшийся на одной из них, где шрам от этого ожога?
Что ж, без сомнения, этот шрам был на руке той, которая убила лежавшую перед ним женщину. Той, кого хотела убить Мойра Лангтри и которая убила ее сама.
23
Уже поздно вечером пыльный «кадиллак» достиг центра Лос-Анджелеса и припарковался в некотором отдалении от «Гровенор-Карлтона». Сидевшая в нем женщина в изнеможении склонилась к рулю, чувствуя легкое головокружение от бессонницы. Потом решительно подняла голову, сняла темные очки и принялась изучать себя в зеркало.
Глаза покраснели и слезились, но это не имело значения. Могло быть гораздо хуже, если бы она не выбралась из этой передряги. Очки прикрывали глаза, заодно помогая маскировать внешность. В очках и с шарфом, обмотанным вокруг головы и шеи, она легко могла сойти за Мойру Лангтри. Это ей удалось в таксонском мотеле, и она сможет проделать это снова.
Она слегка поправила шарф, надвинув его на лоб. Потом, забыв про усталость, подавив ее усилием воли, вылезла из машины и вошла в гостиницу.
Пожилой служащий с готовностью улыбнулся ей. Он выслушал просьбу, которая звучала скорее как требование, и его улыбка приобрела некоторую неуверенность.
— Вы знаете, миссис Лангтри, мистер Диллон уехал. Уехал в Таксон сегодня утром...
— Знаю, но он должен уже скоро вернуться. Мне необходимо встретиться с ним здесь. Если бы вы были так любезны и дали мне ключи...
— Может, вы могли бы подождать внизу?
— Нет, не могу. — Она повелительно протянула руку. — Ключи, пожалуйста!
Портье снял с крючка ключ и отдал ей. Глядя, как она устремилась к лифту, он без всякой горечи подумал, что страх — худшее, что ожидает человека в старости. Страх рождает тревогу. В старости человек знает, что больше ни на что не годен, — прекрасно знает. Еще он знал, что часто заговаривается и больше не может хорошо выглядеть, как бы ни старался. Понимая в глубине души, что никому уже не в радость, он отважно борется за возможность ее доставить. И делает ошибки, одну за другой. Пока наконец, как и все остальные, уже не сможет больше сам себя выносить. И тогда наступает смерть.
Но быть может, думал он с надеждой, он поступил правильно. В конце концов, миссис Лангтри и мистер Диллон — хорошие друзья. А посетители иногда дожидаются в номере, пока хозяин не вернется.
Тем временем...
Войдя в комнату Роя, женщина заперла дверь и устало прислонилась к ней. Потом, сняв очки и большую модную сумку, она решительно направилась к четырем картинам, висящим на стене. Еще в ее первое посещение они обратили на себя ее внимание и вызвали неприятные чувства, потому что полностью расходились со вкусом их хозяина. Они не могли украсить интерьер, а значит, у картин было другое предназначение. И, не видя в четырех изображенных на них лицах — это были многозначительно улыбающиеся Клото, Лахесис, Атропос и четвертая, господствующая над всеми Судьба — никаких аллегорий, она догадалась об их предназначении.
И теперь, заглянув за картины, она увидела, что ее догадка оказалась верной.
Пачка за пачкой оттуда вывалились деньги, сложенные по достоинству купюр. Запихнув их в сумку, она неожиданно почувствовала восхищение Роем: судя по тому, сколько ему удалось скопить, он был профессионалом высокого класса. Потом, поборов это восхищение и убедив себя, что эта кража укажет на бесплодность преступлений и только пойдет ему на пользу, закончила свое дело.
Сумка была набита доверху. Она еле смогла застегнуть ее. Главное, чтобы сумка не раскрылась в самый неподходящий момент.
Она взвесила сумку в руке, помедлила. Потом взяла ее под мышку, прикрыв краем накидки, и подошла к зеркалу. Получилось неплохо. Не слишком плохо. Только бы эта штука не раскрылась в вестибюле! Она подумала, не стоит ли оставить часть денег, но тут же отказалась от этой мысли.
Нет уж! Ей нужны эти деньги. Каждый цент — и еще больше.
Она в последний раз посмотрелась в зеркало. Потом, прижав к себе сумку, подошла к двери, отперла и распахнула ее. И отшатнулась в изумлении.
— Привет, Лилли, — сказал Рой Диллон.
24
Основные моменты ее рассказа совпадали с предположениями Роя...
Сначала был предупреждающий звонок из Балтимора; потом ее безумный, безрассудный побег. Она неслась на машине так быстро, как только могла, и так долго, сколько способна была выдержать. Когда ее силы были на исходе, она свернула в Таксоне в мотель для туристов.
В мотеле был общий гараж, а не индивидуальная парковка, и это ей не понравилось. Но она слишком устала, чтобы ехать дальше, и, поскольку смотритель гаража постоянно был на месте, ей трудно было объяснить, почему она не хочет парковать там машину.
Она сунула заряженный пистолет под подушку. Не раздеваясь, легла в постель. Да, она заперла дверь, но вряд ли это могло ей помочь. В таких местах, как мотели и кемпинги, ключи постоянно теряются, а потому там часто одним ключом можно открыть разные двери. Без сомнения, здесь было именно так.
Через несколько часов она проснулась оттого, что горло ей сдавили руки. Они сжимались все сильней, и у нее не было сил позвать на помощь. Она не видела нападавшего, да и ей было все равно. Ее предупредили, что за ней охотится убийца, и вот он настиг ее — и этого было достаточно.
Она вытащила из-под подушки пистолет. Вслепую прицелилась туда, где должно быть лицо убийцы. Нажала на спуск. И...
Лилли съежилась, ее голос дрогнул.
— Боже, Рой, ты не знаешь, что это такое! Что значит убить человека! Всю жизнь ты только и слышишь об этом, но... сделать это самому!..
Мойра была в одной рубашке — известный трюк ночных грабителей. Если их ловят, они говорят, что произошла ошибка, что они вышли из своей комнаты по какому-нибудь незначительному делу и случайно забрели в чужой номер.
В кармане Мойры был ключ от соседней комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Понятно, — сказал Рой. — Деньги.
— Более ста тридцати тысяч долларов, мистер Диллон. Они были спрятаны в багажнике машины. Я очень боюсь, что... — Он замялся. — Боюсь, что она не заплатила с них налоги. Она долгое время фальсифицировала декларации о налогах.
Рой подозрительно посмотрел на него:
— Значит, тело обнаружили сегодня утром, около восьми? Я вижу, что без дела вы не сидите.
Чедвик кивнул:
— Мы еще не успели провести тщательное расследование, но этот случай вполне ясен. Ваша мать не могла скопить столько денег с заявленных ею доходов. Она их скрывала.
— Какой ужас! Жаль, что вы не можете ее посадить.
— Прошу вас! — забеспокоился Чедвик. — Я понимаю ваши чувства...
— Извините, — тихо сказал Рой. — Я не могу к этому привыкнуть. Что же вы хотите от меня, мистер Чедвик?
— Что ж... Я обязан узнать у вас, собираетесь ли вы заявить свои права на эти деньги. Если хотите говорить, конечно. Скорее всего, прежде чем принять решение, вам нужно будет проконсультироваться с адвокатом.
— Нет, — сказал Рой. — Я не собираюсь заявлять свои права. Мне не нужны эти деньги, и я их не хочу.
— Спасибо. Огромное спасибо. Теперь не могли бы вы дать мне какую-либо информацию об источниках доходов вашей матери? Понимаете ли, вполне очевидно, что здесь имеет место не только уклонение от уплаты налогов...
Рой покачал головой.
— Подозреваю, что вы знаете о связях моей матери столько же, сколько и я, мистер Чедвик. А возможно, — сказал он с усталой улыбкой, — и гораздо больше.
Чедвик серьезно кивнул и встал. С шляпой в руке, он оглядел комнату. В его глазах читалось одобрение и едва заметное беспокойство.
Он пробормотал, что деньги Лилли, ее машина, все, что у нее было, — все должно быть конфисковано. Но это не значит, что правительство проявляет в таких вопросах бессердечие. Рою будет выделена любая необходимая сумма на ее похороны.
— Полагаю, вы сами захотите за всем проследить. Но если я могу чем-нибудь помочь...
Он вытащил из бумажника визитку и положил на стол.
— Если бы вы сообщили, когда намереваетесь отправиться в Таксон, если, конечно, вы туда собираетесь, я бы дал знать местным властям...
— Я отправляюсь туда немедленно. Как только будет самолет.
— Одну минуту, — сказал Чедвик.
Он снял трубку и позвонил в аэропорт. Он назвал правительственный код и быстро объяснил, что ему надо. Потом посмотрел на Роя.
— У вас есть час, мистер Диллон. Но если вам не хватит времени...
— Хватит. Я успею, — ответил Рой и начал быстро одеваться.
Чедвик дошел с ним до машины и, когда Рой открыл дверь, тепло пожал ему руку.
— Удачи вам, мистер Диллон. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
— Все будет хорошо, — сказал Рой. — И я рад, что мы встретились, несмотря ни на что.
Он никогда не видел пробок ужаснее, чем в этот день. Пришлось полностью сосредоточиться на том, как прорваться сквозь поток машин, и он был рад, что на время перестал думать о Лилли. В аэропорту он был за десять минут до отлета. Взял билет и поспешил на самолет. А потом, движимый внезапным порывом, заскочил в телефонную будку.
Через пару минут он вышел из будки и с мрачным лицом и холодной ненавистью в сердце направился к самолету.
Самолет оказался турбовинтовым, поскольку маршрут был относительно коротким, всего около шестисот миль. Когда самолет оторвался от полосы и взял курс на юг, стюардесса начала разносить напитки. Рой взял двойной бурбон. Потягивая его, он откинулся в кресле, бесцельно глядя в окно. Но выпивка казалась безвкусной, и он ничего перед собой не видел.
Лилли. Бедная Лилли...
Она не покончила с собой. Ее убили.
Мойра Лангтри тоже съехала со своей квартиры. Уехала вчера утром и не оставила адреса.
* * *
В преступной среде есть одна важная закономерность. Если ты крутишься в ней достаточно долго, то знаешь уловки других так же хорошо, как и свои. Большую часть времени ты словно смотришь из того же окна. Зная все обстоятельства, можно предсказать или объяснить поступки другого.
Поэтому, не ведая подробностей того, что произошло, не зная точно, как и почему погибла Лилли, Рой все же знал достаточно. Он вполне мог все вычислить, и его вывод был удивительно близок к правде.
У Мойры был человек в Балтиморе. Мойра знала, что у Лилли много денег и, как любой удачливый игрок, она обладает большим запасом наличности, который наверняка находится где-то поблизости. А где эти деньги спрятаны, Мойра не знала. Она могла долго их искать, но так и не найти. Значит, надо было заставить Лилли пуститься в бега, потому что тогда она обязательно прихватит деньги с собой, чем прямо укажет на их местонахождение.
Но как заставить ее бежать? Очень просто. Ибо обитателями улицы Тревог правит постоянный страх. Он возникает при кажущемся дружеским рукопожатии, при виде красиво упакованного свертка. Он вылезает из детской коляски, парикмахерского кресла, роскошной гостиной. Подозрителен сосед, подозрителен знакомый — и даже муж, жена или возлюбленная. Эта улица не знает беспечной жизни. Чем дольше там обитаешь, тем более невыносимым становится существование.
Лилли не нужно даже запугивать. Лишь слегка припугнуть. А если у тебя к тому же есть контакты с ее базой, то делу поможет один-единственный телефонный звонок с «дружеским предупреждением»...
Рой допил свой бурбон.
Пообедал тем, что предложила ему стюардесса.
Когда она забрала поднос, он закурил, а самолет уже снижался над пустыней и садился в Таксоне.
В аэропорту его ожидала полицейская машина. Она быстро домчала его до города. Капитан полиции пригласил его в свой кабинет и рассказал все, что мог.
— ...Вчера вечером зарегистрировалась в мотеле около десяти часов, мистер Диллон. Это то большое здание с двумя бассейнами, мимо которого вы проезжали по дороге в город. Ночной портье сказал, что она выглядела очень взволнованной, но не знаю, какой из этого можно сделать вывод. Люди всегда вспоминают, что другие вели себя странно или говорили нечто необычное, уже после того, как с ними что-то случилось. Ваша мать просила разбудить ее в семь тридцать и не ответила на телефонный звонок, а потом одна из горничных пошла взглянуть, что там случилось...
Лилли была мертва. Она лежала на кровати в ночной рубашке. Пистолет валялся рядом на полу. Судя по ее виду, — Рой сморщился, — она сунула дуло себе в рот и нажала на спуск.
В комнате было все чисто, никаких признаков борьбы, никаких записок.
— Это все, что нам известно, мистер Диллон, — заключил капитан и добавил с намеком: — Если только вы не поможете нам прояснить ситуацию.
Рой сказал, что он ничем помочь не сможет, и это было правдой. Он мог лишь поделиться своими догадками, а это могло только навредить ему. Доказательств причастности Мойры к убийству матери не было.
Вероятно, ей грозили бы только мелкие неприятности — визит в участок и допрос, — но это не добавит ничего существенного к тому, что уже было.
— Не знаю, что вам сказать, — произнес он. — Подозреваю, что у нее были опасные друзья, но вы наверняка уже это знаете.
— Да.
— А вы не думали, что, возможно, это не самоубийство? Что кто-то ее убил?
— Нет. — Капитан помедлил. — Не думаю. Пожалуй, нет. На убийство ничего не указывает. Конечно, странно, что она приехала сюда из Лос-Анджелеса, чтобы покончить с собой, что надела ночную рубашку, прежде чем застрелиться, но, знаете, перед самоубийством люди иногда делают странные вещи. Я бы сказал, что она была сильно напугана тем, что ее могут убить, и просто сорвалась.
— Резонно, — кивнул Рой. — А вам не кажется, за ней следили до мотеля? Например, тот, кто ее напугал.
— Может, и следили. Но мотель находится у шоссе, знаете ли. Люди постоянно приезжают и уезжают. Если кто-то из них был убийцей, его практически невозможно будет вычислить и получить признание. Не знаю, чем можно его прижать, даже если его вычислят.
Рой что-то пробормотал, соглашаясь. Он мог дать капитану последнюю улику — один-единственный намек на участие Мойры.
— Я уверен, что вы уже это сделали, капитан, но что с отпечатками пальцев? Ведь они...
— Отпечатки пальцев... — Полицейский грустно усмехнулся. — Отпечатки пальцев оставьте для детективных романов, мистер Диллон. Если вы, к примеру, попробуете снять мои отпечатки в этом кабинете, едва ли вы найдете среди них четкие и ясные. Вы найдете сотни смазанных отпечатков, и если вы не знаете, когда они были оставлены и кого именно вы ищете, то я ума не приложу, что вам с ними делать. Кроме того, преступники имеют досадную привычку носить перчатки, и многие самые отъявленные из них не имеют приводов в полицию. На вашу мать, к примеру, не было заведено дело, и ее отпечатков пальцев в картотеке нет. Извините, — добавил он быстро. — Я не хотел сравнивать ее с преступниками, но...
— Я понимаю, — сказал Рой. — Ничего страшного.
— У нас есть несколько вещей, принадлежавших вашей матери. Вы наверняка захотите оставить их себе. Ее обручальное кольцо и так далее. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь...
Рой расписался и получил тонкий коричневый конверт. Он сунул его в карман — жалкие остатки тяжелой, разрушительной жизни, — и капитан проводил его до полицейской машины.
Похоронное бюро располагалось на улице вдалеке от центра; это было внушительное здание с белой отделкой, которая слепила глаза на послеполуденном солнце. Но внутри было холодно до жути. Зайдя в пропитанные ароматами комнаты, Рой поежился. Предупрежденный о его появлении, навстречу ему вышел управляющий.
— Примите мои соболезнования, мистер Диллон. Мне очень жаль. Как ни пытаемся мы приготовиться к подобным моментам...
— Ничего. — Рой высвободил ладонь из цепкой руки мужчины. — Я бы хотел увидеть тело моей... мою мать.
— Не хотите ли присесть? Или выпить?
— Нет, — решительно ответил Рой. — Не хочу.
— Это бы не помешало, мистер Диллон. Это дало бы нам время на... Ну, вы меня понимаете, сэр. Из-за некоторых денежных трудностей мы не можем предоставлять косметические услуги в том объеме, в каком мы это обычно делаем. Останки наших любимых — милое родное лицо...
Рой прервал его. Он понял. К тому же, продолжил он, наслаждаясь видом управляющего, содрогнувшегося от отвращения, он знает, что делает с женским лицом пуля, вошедшая в рот.
— Я хочу ее увидеть. Немедленно!
— Как вам будет угодно, сэр! — Человек выпрямился. — Следуйте за мной.
Он провел его в комнату за похоронным залом, выложенную белой плиткой.
Холод здесь стоял невероятный. В одну из сверкающих, словно лед, стен были встроены холодильные камеры. Управляющий схватил один из ящиков за металлическую ручку и выдвинул его наружу. С обиженным видом он отошел в сторону, а Рой подошел к ящику и заглянул внутрь.
Он бросил быстрый взгляд и тут же отвернулся.
Он уже собрался уходить. И внезапно, скрывая изумление, заставил себя вновь посмотреть на женщину, лежащую в гробу.
Они были примерно одного роста, у них были одинаково полные, но с тонкой костью тела и волосы одного цвета. Но руки! Руки! Где ожог, отпечатавшийся на одной из них, где шрам от этого ожога?
Что ж, без сомнения, этот шрам был на руке той, которая убила лежавшую перед ним женщину. Той, кого хотела убить Мойра Лангтри и которая убила ее сама.
23
Уже поздно вечером пыльный «кадиллак» достиг центра Лос-Анджелеса и припарковался в некотором отдалении от «Гровенор-Карлтона». Сидевшая в нем женщина в изнеможении склонилась к рулю, чувствуя легкое головокружение от бессонницы. Потом решительно подняла голову, сняла темные очки и принялась изучать себя в зеркало.
Глаза покраснели и слезились, но это не имело значения. Могло быть гораздо хуже, если бы она не выбралась из этой передряги. Очки прикрывали глаза, заодно помогая маскировать внешность. В очках и с шарфом, обмотанным вокруг головы и шеи, она легко могла сойти за Мойру Лангтри. Это ей удалось в таксонском мотеле, и она сможет проделать это снова.
Она слегка поправила шарф, надвинув его на лоб. Потом, забыв про усталость, подавив ее усилием воли, вылезла из машины и вошла в гостиницу.
Пожилой служащий с готовностью улыбнулся ей. Он выслушал просьбу, которая звучала скорее как требование, и его улыбка приобрела некоторую неуверенность.
— Вы знаете, миссис Лангтри, мистер Диллон уехал. Уехал в Таксон сегодня утром...
— Знаю, но он должен уже скоро вернуться. Мне необходимо встретиться с ним здесь. Если бы вы были так любезны и дали мне ключи...
— Может, вы могли бы подождать внизу?
— Нет, не могу. — Она повелительно протянула руку. — Ключи, пожалуйста!
Портье снял с крючка ключ и отдал ей. Глядя, как она устремилась к лифту, он без всякой горечи подумал, что страх — худшее, что ожидает человека в старости. Страх рождает тревогу. В старости человек знает, что больше ни на что не годен, — прекрасно знает. Еще он знал, что часто заговаривается и больше не может хорошо выглядеть, как бы ни старался. Понимая в глубине души, что никому уже не в радость, он отважно борется за возможность ее доставить. И делает ошибки, одну за другой. Пока наконец, как и все остальные, уже не сможет больше сам себя выносить. И тогда наступает смерть.
Но быть может, думал он с надеждой, он поступил правильно. В конце концов, миссис Лангтри и мистер Диллон — хорошие друзья. А посетители иногда дожидаются в номере, пока хозяин не вернется.
Тем временем...
Войдя в комнату Роя, женщина заперла дверь и устало прислонилась к ней. Потом, сняв очки и большую модную сумку, она решительно направилась к четырем картинам, висящим на стене. Еще в ее первое посещение они обратили на себя ее внимание и вызвали неприятные чувства, потому что полностью расходились со вкусом их хозяина. Они не могли украсить интерьер, а значит, у картин было другое предназначение. И, не видя в четырех изображенных на них лицах — это были многозначительно улыбающиеся Клото, Лахесис, Атропос и четвертая, господствующая над всеми Судьба — никаких аллегорий, она догадалась об их предназначении.
И теперь, заглянув за картины, она увидела, что ее догадка оказалась верной.
Пачка за пачкой оттуда вывалились деньги, сложенные по достоинству купюр. Запихнув их в сумку, она неожиданно почувствовала восхищение Роем: судя по тому, сколько ему удалось скопить, он был профессионалом высокого класса. Потом, поборов это восхищение и убедив себя, что эта кража укажет на бесплодность преступлений и только пойдет ему на пользу, закончила свое дело.
Сумка была набита доверху. Она еле смогла застегнуть ее. Главное, чтобы сумка не раскрылась в самый неподходящий момент.
Она взвесила сумку в руке, помедлила. Потом взяла ее под мышку, прикрыв краем накидки, и подошла к зеркалу. Получилось неплохо. Не слишком плохо. Только бы эта штука не раскрылась в вестибюле! Она подумала, не стоит ли оставить часть денег, но тут же отказалась от этой мысли.
Нет уж! Ей нужны эти деньги. Каждый цент — и еще больше.
Она в последний раз посмотрелась в зеркало. Потом, прижав к себе сумку, подошла к двери, отперла и распахнула ее. И отшатнулась в изумлении.
— Привет, Лилли, — сказал Рой Диллон.
24
Основные моменты ее рассказа совпадали с предположениями Роя...
Сначала был предупреждающий звонок из Балтимора; потом ее безумный, безрассудный побег. Она неслась на машине так быстро, как только могла, и так долго, сколько способна была выдержать. Когда ее силы были на исходе, она свернула в Таксоне в мотель для туристов.
В мотеле был общий гараж, а не индивидуальная парковка, и это ей не понравилось. Но она слишком устала, чтобы ехать дальше, и, поскольку смотритель гаража постоянно был на месте, ей трудно было объяснить, почему она не хочет парковать там машину.
Она сунула заряженный пистолет под подушку. Не раздеваясь, легла в постель. Да, она заперла дверь, но вряд ли это могло ей помочь. В таких местах, как мотели и кемпинги, ключи постоянно теряются, а потому там часто одним ключом можно открыть разные двери. Без сомнения, здесь было именно так.
Через несколько часов она проснулась оттого, что горло ей сдавили руки. Они сжимались все сильней, и у нее не было сил позвать на помощь. Она не видела нападавшего, да и ей было все равно. Ее предупредили, что за ней охотится убийца, и вот он настиг ее — и этого было достаточно.
Она вытащила из-под подушки пистолет. Вслепую прицелилась туда, где должно быть лицо убийцы. Нажала на спуск. И...
Лилли съежилась, ее голос дрогнул.
— Боже, Рой, ты не знаешь, что это такое! Что значит убить человека! Всю жизнь ты только и слышишь об этом, но... сделать это самому!..
Мойра была в одной рубашке — известный трюк ночных грабителей. Если их ловят, они говорят, что произошла ошибка, что они вышли из своей комнаты по какому-нибудь незначительному делу и случайно забрели в чужой номер.
В кармане Мойры был ключ от соседней комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16