Пол слабо улыбнулся.— Не хватало еще, чтобы ты ускользнула от меня после всего, что мы только что пережили… — сказал он, а она в ответ погладила его по щеке.Заметив этот интимный жест, кое-кто из присутствующих неодобрительно поднял брови.— Будь осторожна, здесь слухи распространяются быстрее, чем во времена Бурбонов, — шепнул Пол.— Я думаю, они смотрят на нас так потому, что мы едим макароны, а им их не дали! — произнесла она с иронией.Пол не смог удержаться от смеха.— Я в этом не уверен, — ответил он.— Просто я не смогла сдержаться, прости, — сказала она. — Сегодня ночью было так хорошо.— Да, мы времени зря не тратили, — согласился Пол. — А у нас его было не так много.— И нам надо было наверстать упущенные вечером часы… Немного трудные, тебе не кажется? Подумать только, ты обнаружил преступление — ни больше ни меньше!Он задумчиво кивнул.— Заметь, я больше не заговаривал с тобой об этом: не хотел тебя волновать и портить нам праздник.— Да, это был праздник, мой дорогой, но почему бы теперь не вернуться к тому разговору?— Зачем? Только для того, чтобы признаться, что прошлым вечером я повел себя странно? Неужели тебе так хочется снова погрузиться в эту мрачную историю — теперь, когда у нас есть наша собственная прекрасная история?— Знаешь, я учила английский по готическим романам, наполненным туманами, привидениями и убийствами, — сказала она, словно вспоминая о чем-то вкусном.Он схватил ее руку под скатертью, словно хотел припасть к источнику бившей в ней энергии.— Я люблю тебя и не могу прийти в себя от счастья, — сказал он глухо. — Я никогда не думал, что могу влюбиться с первого взгляда, такой упорядоченной и размеренной была моя жизнь. Но я не могу понять, как можно в одно и то же время быть таким счастливым и таким озабоченным и встревоженным.— Это и есть твоя странность?— Как ни посмотри, но, с моей точки зрения, преступление было совершено. Одно из двух: Ларри или жертва, или убийца. И ни один из вариантов меня не радует.Она молчала.— Не драматизируешь ли ты ситуацию, учитывая усталость и напряжение прошедшего вечера?— Я перечислю факты, а ты решай сама. Вчера вечером, пока ты спала под влиянием алкогольных паров…— Нахал! — воскликнула она. — Всего несколько капель «Лакрима-Кристи»!— …старый Креспи повел меня в маленькую гостиную, забитую мебелью и безделушками, чтобы показать документ, который, без сомнения, заинтересовал бы Ларри больше, чем меня, — трогательное и патетическое письмо Мэри Шелли к мужу, написанное в то время, когда они жили в доме на Ривьера-ди-Кьяйя. Креспи сказал, что случайно нашел письмо в секретере, где оно пролежало все сто двадцать пять лет. Боюсь, что именно оно заманило Ларри в этот дом. Как тебе уже известно, Ларри с ума сходил по Шелли. И до такой степени, что ты даже представить себе не можешь. Можно сказать, он был им околдован, и когда ты представляла его выходящим из фиакра в такой же одежде, которую носил его любимый поэт, то была не так уж далека от истины. Чтобы увидеть неизвестное ему письмо, он мог позабыть об осторожности.— Его зазвала девушка для того… чтобы соблазнить?— Я в этом убежден. А Креспи сказал, что у нее были ключи от его квартиры. Судя по всему, она чувствовала себя у него как дома, даже лучше, чем дома. С другой стороны, Ларри дал мне понять, что она хотела бы уехать с ним, сбежать от отца. В это можно поверить, если знать, в каком аду она жила. Но Ларри не соглашался: надо было видеть его реакцию на письмо Амброджио, которое тот, без сомнения, написал по просьбе Домитиллы, где она предлагала ему себя! Правда, двое или трое парней из Пятой армии живут с неаполитанками… Значит, ей надо было соблазнить его, а как это делается, известно. Я думаю, зная, что Амброджио отправится продавать машину, она решила воспользоваться его отсутствием, чтобы попытаться сделать хоть что-нибудь… Понимаешь, о чем я?— Но, Пол, даже если отец Домитиллы застал их на месте преступления, он не должен был бы удивляться или ревновать, потому что сам желал этой связи и даже написал об этом, как ты мне говорил!— Вот этого я пока не понимаю. Что могло произойти между Ларри и Сальваро, тем более что они нуждались друг в друге? И потом, Ларри никогда бы не пришел в этот дом, если бы почувствовал хотя бы малейшую опасность… У него было чутье на ловушки! В тот день, когда я уезжал в Беневенто, я предостерег его, поскольку считал, что легкомысленно доверять продажу машины такому подозрительному типу, даже если это и был единственный способ расплатиться с ним!— Тот тип, возможно, принес ему бумаги, украденные у Креспи, а твой друг отказался их купить…— Если бы это случилось, Ларри впал бы в ярость! Он не способен на бесчестный поступок — например, купить документ сомнительного происхождения, — но способен на безумство! Еще в Оксфорде, сидя без гроша в кармане, он как-то решил истратить всю стипендию на то, чтобы купить у букиниста собрание писем Шелли к Томасу Хоггу. Мне понадобилось несколько часов, чтобы его отговорить!— А… если он обнаружил какой-нибудь канал поставок контрабанды, могло ли то, что ты называешь безумством, толкнуть его на…? — спросила она робко.Лицо Пола исказилось, и она пожалела о своих словах.— Он, конечно, вышел бы из себя. И, как я только что убедился на собственном опыте, потерять над собой контроль достаточно легко и выстрел раздается быстро… Не забывай, он был вооружен.— В таком случае ты должен был заметить след от пули! — сказала она, пытаясь успокоить его.— Все же мне трудно представить, что это была всего лишь какая-то история с рукописями и что Домитилла никак в этом не замешана, — проговорил он озабоченно.Раздался шум — двое подавальщиков толкали перед собой сосуды с горячим кофе.— Хочешь? — спросил Пол. — Если верить Ларри, это пойло лишь отдаленно напоминает кофе, который пили в Неаполе до войны.Сабина отрицательно покачала головой.— Для того чтобы попытаться понять, что произошло, мне не нужен кофе, — помрачнела она. — Как я тебе уже говорила ночью, я случайно попала в эту историю, и мне придется уехать, так и не узнав, чем все закончится…— Вовсе нет, я буду тебе ее рассказывать по мере развития событий!— А… как? Уже сегодня вечером между нами окажутся километры гор… В Венафро почти невозможно пробраться…— Мне кажется, что скоро я найду поблизости какой-нибудь памятник архитектуры, который необходимо охранять, — сказал он. — Да, какого-нибудь античного фонтанчика будет достаточно.Лицо Сабины повеселело.— А пока продолжай с того места, когда я забылась сном в большой гостиной, — сказала она. — Ты был в будуаре с Креспи и читал при свете свечи послание этой бедняжки Мэри Шелли.— Так вот… В этот самый момент наш старый ученый испустил возглас, который отвлек меня от чтения: он обнаружил исчезновение драгоценного портшеза восемнадцатого века, который обычно стоял в темном углу комнаты. Его удивление было так велико, что я с подсвечником в руке подошел к тому месту, где должен был находиться искомый предмет, и внимательно осмотрел эту часть комнаты.— И что же?— Ковер на полу, на котором еще видны были отпечатки ножек портшеза, был гранатового цвета.— Как интересно!— Да, потому что на таком фоне нелегко обнаружить ( пятна крови.Сабина широко раскрыла глаза.— А там действительно были пятна крови?— Ты помнишь, потом мы присоединились к тебе на третьем этаже, — продолжал он, не ответив на ее вопрос.— Как же не помнить! Когда я обнаружила, что меня заперли наверху, я испугалась больше, чем когда немцы обстреливали нас в Тунисе!Он нежно сжал ее руку.— Как бы то ни было, когда я осматривал эти мрачные пустые комнаты, меня поразила еще одна деталь. Помнишь большое разбитое зеркало? Так вот, вокруг него пол был так тщательно вымыт, выскоблен и вычищен, что блестел, словно покрытый лаком, по сравнению с окружающими участками паркета.— Я помню, ты тогда еще спросил у хозяина, какая комната находится под этим местом.Пол кивнул:— Это мне было очень полезно знать! Когда мы уходили из квартиры Креспи, я смог, воспользовавшись тем, что включили электричество, рассмотреть потолок в нужном месте.— И что вы там увидели, мистер Шерлок Холмс?Пол усмехнулся и наклонился к ней через стол.— В жизни Шерлока Холмса, как ты помнишь, не было женщины. Это было предусмотрено в контракте с издательством. А в моей жизни… — он посмотрел на часы, — пятнадцать с половиной часов назад женщина появилась.— Неужели мы так мало знакомы? — спросила она, немного жеманясь. — Столько всего случилось, а еще и суток не прошло!Официанты начали убирать со стола, гремя посудой.— Что же ты увидел на потолке? — спросила она без всякого нетерпения. — Я готова к худшему.— Нечто напоминающее толстого черного паука-птицееда, притаившегося среди трещин в потолке, как в паутине. Не очень приятное зрелище.Сабина притворно вздрогнула:— Тебе теперь стали мерещиться пауки на потолке?— Это были следы крови, которая просочилась через паркет с третьего этажа и проникла в трещины в штукатурке.— Опять кровь! — воскликнула она. — Там что, была резня?Он нервно провел рукой по лицу.— На самом деле мне все стало ясно, когда я вспомнил про портшез.— Ты что, хочешь сказать, что уже тогда решил, что произошло убийство?— Я в некотором роде попытался восстановить ход событий. Жертву убили около зеркала на третьем, затем тело перетащили в маленький будуар и только потом вынесли на улицу…— В портшезе? — удивленно спросила она.— Элементарно, дорогой Ватсон.— Ну и воображение у тебя!— Портшеза на месте нет, и этому должна быть своя причина.— Теперь надо узнать, чье это было тело. Почему ты думаешь, что жертвой стал Амброджио Сальваро, а не…Он поспешно перебил ее, словно не желая, чтобы она произносила имя его друга:— Ларри не только имел табельное оружие, но был значительно сильнее и крупнее Сальваро. А потом, прости меня, пожалуйста, он исчез!— Сальваро тоже, если ты еще не забыл.— Я начинаю догадываться: Домитилла имела основания сильно ненавидеть отца и, должно быть, использовала Ларри. Сам того не желая, он стал ее сообщником. Может быть, сейчас они уже вместе, и в таком случае в Баньоли она приезжала для отвода глаз. Могло случиться, что на него напали, и он вынужден был защищаться… Как бы то ни было и где бы он ни был… Ты же понимаешь, что если я нападу на его след, то никому не скажу! Но это не мешает мне делать предположения…— Кажется, я догадалась!— Да. Есть одно место, о котором он не может не думать и к которому ведут все пути, включая угрозу, нависшую над архивом Скальци, что, быть может, и заставило его действовать немедленно…— Если ты имеешь в виду Монтекассино, то это почти невозможно… Подумай, ему надо было бы перейти вражеский фронт — сначала «линию Винтера», потом «линию Густава», которые обороняют, как никогда, и это с одним револьвером! И еще тащить за собой девицу! Почему бы тогда ему в одиночку не взять Рим?Пол, казалось, задумался.— Прежде всего должен существовать проводник. Без посредника Амброджио не смог бы получить фотографию грузовика с картинами из неаполитанских музеев, которую мне показывал Ларри. Как иначе к нему могло попасть письмо кардинала Мальоне? И самое главное, — здесь я не в состоянии ничего доказать логически — тебе известно, что для некоторых категорий мечтателей нет ничего невозможного. А Ларри, как я тебе уже говорил, одержим Шелли. Если ему показалось, что документы, имеющие отношение к его кумиру, находятся в опасности, ничто не заставит отступить его, и он может призвать к ответу самого Кессельринга.По стоявшей вокруг тишине Пол и Сабина поняли, что остались в огромном зале одни. С сожалением они встали и вышли на широкую дворцовую лестницу.— Тебе придется, не откладывая, переговорить с принцессой Скальци, — сказала Сабина, когда они вышли на площадь Плебесцито. — Представь себе на минуту, что она не воспользовалась советом кардинала и спрятала свои сокровища не в аббатстве, а где-нибудь еще! Одной заботой для тебя будет меньше…— Если только мне удастся связаться с Римом по рации. Я попытаюсь это сделать сегодня после полудня…— Спроси у нее, не встречалась ли она с Ларри во время его первой поездки в Италию и не отсылала ли ему письма кардинала?..Казалось, она дает эти последние советы, чтобы отвлечься от грустных мыслей.— Да, лейтенант, — ответил Пол по-французски, пытаясь ее развеселить.Она печально улыбнулась:— Произношение хорошее, но к следующей нашей встрече постарайся выучить несколько новых слов…— Хорошо, лейтенант, я постараюсь, обещаю.— Не смейся, дорогой. Не сейчас, у меня не то настроение. Она остановилась перед фасадом театра «Сан-Фердинандо», и Пол увидел, что глаза ее полны слез. Он увлек ее в углубление двери и нежно вытер щеки своим носовым платком. Она слабо запротестовала:— Нас могут увидеть…— Ну и пусть. Твой «милый принц» говорит тебе, что недолго пробудет в разлуке с тобой. При первой же возможности я приеду тебя навестить.Она шмыгнула носом и вышла из своего укрытия.— Прости меня, пожалуйста, это от усталости и волнения… Все произошло так быстро… Помнишь, на этом самом месте ты придумал фокус с гравюрой. Завсегдатаи «Гамбринуса» играли в карты и двигались, как тени в китайском театре. Теперь я могу признаться, что уже тогда готова была идти с тобой куда захочешь…— А эти собравшиеся в тени колонн мальчишки, насмехавшиеся над нашими поцелуями…Она вздохнула:— Знаешь, я что угодно отдала бы за то, чтобы быть здесь сегодня вечером и дать им возможность поглазеть всласть, потому что это значило бы, что сегодня вечером ты еще будешь меня обнимать.Несколько шагов они прошли в молчании.— А вот и колонна, — сказала она. — Видишь, там, на Римской улице?Десяток реактивных минометных установок с развевающимися на ветру флажками стояли рядом со станцией канатной дороги. Она повернулась к Полу:— Будет лучше, если ты не пойдешь провожать меня дальше. Они считают меня… своей мадонной, в некотором роде. Меня сразу окружат заботой…Полу и правда показалось, что арабы, уже сидевшие в машинах, с любопытством за ними наблюдают. Он остановился.— Надеюсь, это не те же самые!— Те же, — сказала она насмешливо. — И они, конечно, уже узнали тебя!Тем временем один из солдат, не дожидаясь приказа, пошел за ней. В руках у него была объемистая сумка. Не говоря ни слова, он, подойдя на положенное по уставу расстояние, отдал честь, и Пол почувствовал на себе его испытующий взгляд.— Спасибо, Мехди, — сказала она. — Положи ее отдельно в первый грузовик, чтобы мне легче было ее найти.Она снова посмотрела на Пола:— Это моя правая рука — секретарь, ординарец, переводчик, телохранитель. Если ты приедешь, тебе придется его приручить.— Я постараюсь. Но почему «если приедешь»? Я приеду, как только смогу! Вокруг вашего командного пункта я буду защищать каждый камень так, словно это Венера Милосская, и, следовательно, мне придется часто бывать там лично.Под испытующими взглядами всего личного состава дивизиона они стояли по разным сторонам улицы, и она читала на его лице отчаяние от того, что он не имел возможности к ней приблизиться. На другом конце Римской улицы двое французских офицеров в джипе сделали ей знак садиться.— Ну что ж… Прощайте, милый принц, — услышал он.Услышал? Вряд ли. Моторы ревели так, словно ждали только ее, и в грохоте тронувшейся с места колонны ему показалось, что он прочел эти слова по ее губам. 9 14 февраля 1944 г. — Как у стадиона «Янки» Стадион в Нью-Йорке, база бейсбольной команды «Нью-йоркские янки».

перед началом матча, — сказал сержант Петтигрю.Рев моторов и грохот грузовиков и бронетехники заглушал тонкий голос молодого радиста. Зычные команды старшего сержанта в плоской каске Второй новозеландской дивизии, безуспешно пытавшегося упорядочить движение на въезде в городок, только добавляли новые ноты в окружавшую их какофонию.— Никогда в жизни не был на стадионе «Янки», — прокричал Пол.— А я ходил часто. Вся наша семья была без ума от бейсбола. Понимаете, если ты родом из Нью-Йорка… «Янки» против «Гигантов»… — Он тяжело вздохнул. — Я им не завидую. Провести дивизию там, где двум навьюченным мулам не разминуться…Пол посмотрел вокруг: сплошное царство грязи. Грязи вездесущей, липкой, кое-где присыпанной грязным снегом, делавшим ее похожей на запачканный пластырь. Грязи не было только на девственно-белых тюрбанах сикхов, набившихся в стоявшие без движения «доджи». Дождь усилился, и, несмотря на то что на нем была куртка, Пол почувствовал, что промок.— Прежде всего нам надо выбраться из этого дерьма, — сказал он нетерпеливо, — и разыскать наконец этот чертов дом.— Обычно жители знают, где находится дом дантиста!Пол обернулся к сержанту:— А где вы видите жителей?— Бедняги, их так здорово накрыло из минометов, что они, наверное, забыли о зубной боли…— Петтигрю, избавьте меня от своих замечаний, — нетерпеливо воскликнул Пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49