У него уж половина черепа снесена, а он прет и прет! И воды вокруг не видать — сплошная кровь!.. — гремел Бемс, размахивая руками и силясь изобразить одновременно глега, корабль, себя самого и мечущую горшки с огненной смесью баллисту.— Заводной у вас дружок, — одобрительно сообщил Джамб Мгалу и его спутницам, вытирая руки о засаленный фартук. — Винца изволите с заедками или по-людски поесть? С чувством, с толком, с расстановкой?— С чувством. И вина, чтоб было из чего выбирать, — негромко сказал северянин и, стараясь не привлекать к себе внимания, начал пробираться в дальний угол зала. Девушки с Гилем последовали за ним, и тотчас посетители таверны принялись оборачиваться в их сторону, послышался шепоток, и даже самые внимательные слушатели Бемса, облепившие его стол, как мухи треснувшую бочку с медом, закрутили головами, желая узнать причину всеобщего шевеления. Лишь сам рассказчик не обратил на вошедших ни малейшего внимания, и понять его было немудрено.Крепкое местное вино и обилие внимательных слушателей ударили Бемсу в голову, и рассказ, в котором лихой моряк отвел себе роль спасителя «Посланца небес», получался столь красочным, что прерывать его было жалко. Даже Мгал, не говоря уже о Гиле и девушках, вынужден был признать, что врет дувианец удивительно складно и последовательно. Попробуй-ка убедить слышавших его побасенки рыбаков — народ дошлый и вымысел от правды научившийся отличать еще в малолетстве, — что шкуры и зубы мертвых чудовищ, без счета гниющих на Глеговой отмели после посещения ее «Посланцем небес», занятие далеко не безопасное. То есть в том, что Бемс красиво врет, не сомневался никто, но не вызывало у слушателей сомнений и то, что громила этот на Глеговой отмели побывал и раз уж выбрался с нее живым, значит, парень стоящий. И даже если половину сраженных его рукой глегов можно списать на воображение, слегка подогретое вином, способствующим удвоению, а то и утроению предметов, то остальные-то безусловно существовали и были если не уничтожены, так одурачены отважными мореходами.— Вы и правда были на этой проклятой отмели? — спросил Джамб, собственноручно, вопреки заведенным в мало-мальски приличных тавернах порядкам, водружая на облюбованный северянином стол тяжеленный поднос со множеством мисок, тарелок, кувшинов и соусников.— Были, — важно подтвердил Гиль, — и если бы не эти вот девушки, полегли бы там все как один. Но, сам посуди, нельзя же было допустить, чтобы такие красавицы достались бездушным тварям, не способным даже оценить, какие лакомые кусочки попали им в лапы?— Они тоже были там? Это меняет дело! Тогда я готов поверить каждому слову вашего уважаемого товарища! Будь у меня такая подружка, я сам бы дрался как глег и, разумеется, победил бы тьму чудовищ! — Трактирщик уважительно потряс многоступенчатым подбородком и устремился на кухню за новым подносом, мигнув на ходу служанкам, чтобы те не забывали об одолевавшей посетителей таверны жажде.Прислушавшись к здравицам Бемсу, которые дюжина луженых глоток возглашала по случаю каждого поверженного глега, Мгал сообщил сотрапезникам, что этак они, заботами дувианца, станут к завтрашнему утру самыми знаменитыми в Бай-Балане людьми. И не успела Лив ответить, что к этому-то Бемс и стремится — нищие и безвестные они здесь никому не нужны, — как появившийся с новым подносом Джамб спросил, заговорщически понижая голос:— Ваш приятель упоминал тут о Рашалайне. Это правда, что вы спасли его от каких-то бродяг и он вместе с вами вернулся в Бай-Балан?— Истинная правда, — подтвердил Гиль. — Негодяев было десятка два, и мы рубились с ними от рассвета до заката. Но, согласись, не могли же мы бросить в беде святого человека?— Конечно не могли! — с жаром согласился трактирщик. — Будь я на вашем месте, и я бы…Однако, что бы сделал на их месте Джамб, так и осталось неизвестным, ибо двери таверны распахнулись и в них появился человек со скейрой в руках.— Лориаль! Лориаль! Дорогу певцу! — приветственно загомонили в разных концах зала.Высокий худощавый юноша сделал несколько шагов вперед, и тут Мгал заметил, что глаза его прикрывает черная повязка слепца.— Место певцу! Пусть послушает про Глегову отмель! Эй, Бемс, тебе повезло дважды! Ты унес ноги от глегов, и Лориаль, быть может, сочинит об этом балладу, которую будут петь внуки наших внуков!— Почтеннейшие! — громко провозгласил Джамб. — Вам известно, что Лориаль мой самый дорогой гость? Он приходит и уходит, когда хочет! Делает, что ему вздумается! И если решит поджечь эту таверну, я сам поднесу . ему горящую головню!В зале весело загудели, а пришедшие с певцом рыбаки начали вопить:— Кончай, хозяин! Знаем, к чему ты клонишь!— К тому, что у нас с Лориалем есть договор! — продолжал трактирщик, тщетно стараясь придать своему добродушному мясистому лицу злодейское выражение. — Одну песню он поет, заходя в «Счастливое плавание», и одну — исчезая из него. Эй, Нести, негодница, кубок Ло-риалю!— Песню, песню! Нашу, Лориаль, рыбацкую! Пой! Пей! Пой! Пей и пой!Юноша, не произнеся ни слова, уверенно взял с протянутого ему служанкой подноса тяжелый серебряный кубок, свидетельствующий о том, что трактирщик и впрямь выделяет певца из массы других посетителей, которым приходилось довольствоваться обычными глиняными кружками. Неспешно поднес к губам и так же неспешно осушил, в то время как чьи-то заботливые руки уже расчищали ему место за столом. Протянув девушке опустошенный кубок, Лориаль присел на краешек стола, тронул звонкие струны видавшей виды скейры, и неожиданно звучный и сильный голос наполнил зал:Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Где же с кувшинами наши подружки? Ох, не к добру видеть кружкино дно!Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Врут, что моряцкое дело — игрушки! Скольких друзей проводили на дно…— Лориаль! Лориаль! — взревело несколько рыбаков от избытка чувств, но их заглушила подхваченная полусотней глоток песня:Сдвиньте столы, и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Моря старатели — не побирушки! Многим кувшинам всмотримся в дно!Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Слава, богатство — все побрякушки, Под влагой хмельной неприглядное дно!Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Деньги потратим все — до полушки! Глянь, обнажилось бочкино дно…— Вина! Джамб, бездельник, вина! Пожалей наши глотки! — пытался кто-то докричаться до трактирщика сквозь рев не на шутку разошедшихся рыбаков, дружно отбивавших ритм, топая ногами по полу и колотя кружками по столам с таким упоением, что у Мгала мелькнула мысль, не разнесут ли они в щепы славное заведение милейшего Джамба.Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Дела и делишки, грызня за кормушки — Остаться на суше? Уж лучше на дно!Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. Мало хмельного на нашей пирушке — В чанах виноделов — и тех видно дно!Голоса рыбаков стихли как по команде, и закончил песню Лориаль без единого помощника, от чего она, впрочем, на взгляд северянина, только выиграла:Сдвиньте столы и наполните кружки! Шторм не сгубил, не осилит вино. — Морская могила! — рыдают старушки, А нам под землею лежать, под водою —Не все ли равно? Уж коль без подружек, без мягких подушек, Без разницы, право: земное, морское — Какое могильное дно суждено!Лориаль умолк, и после короткого затишья зал буквально взорвался от криков. Рыбаки требовали сдвинуть столы и подать вина, ибо проклятый Джамб, похоже, «хочет их тут совсем засушить»! И, естественно, столы были сдвинуты, вино подано, и веселье возобновилось с новой силой.Лориаля усадили рядом с Бемсом, и тот продолжал живописать сражение на Глеговой отмели. От Мгала, однако, не укрылось, что присутствие слепого певца несколько умерило пыл рассказчика и ему понадобилось осушить пару кружек вина, прежде чем повествование его обрело прежнюю выразительность и стройность. Первое время дувианец поглядывал на Лориаля настороженно, но тот пил и смеялся вместе со всеми, и вскоре Бемс вновь вошел в раж. Завершив рассказ о битве с чудовищами, он, поощряемый вопросами и восклицаниями рыбаков, перешел к описанию шторма, выбросившего «Посланца небес» на берег, и, по просьбе новоприбывших, повторил историю спасения Рашалайна от шайки бандитов, задумавших извести мудрого отшельника.Под аккомпанемент Бемсова гудения Мгал, Гиль и их сотрапезницы успели перепробовать все принесенные Джамбом кушания и вина и убедились, что повара в «Счастливом плавании» действительно умеют готовить, а местные вина не уступают привезенным из Нинхуба, Сагры и Манагара. Северянин уверился, что Лив была совершенно права: невзирая на выпитое, Бемс твердо помнил, о чем говорить не следует, и весьма ловко избегал каверзных вопросов, сохраняя при этом самое простодушное выражение лица. Заподозрить этого рубаху-парня в знакомстве с интригами Черных магов и Белых Братьев не смог бы даже самый проницательный человек. В то же время Мгал заметил, что посетители таверны нет-нет да и поглядывают из-за составленных столов на сидящих в углу зала девушек и их спутников. Он мог поклясться, что привлекает их внимание не только красота Лив и Батигар — несколько прочно обосновавшихся за рыбацкими столами миловидных девиц чувствовали себя здесь достаточно уютно и полностью оправдывали слова Рашалайна, отзывавшегося о «Счастливом плавании» как о заведении в высшей степени благопристойном. Две хорошенькие незнакомки неизбежно должны были притягивать взоры мужчин, но тут явно не обошлось и без тех, кто видел, как они с Бемсом вместе пришли в таверну, да и Джамб, верно, успел шепнуть кому-то, что северянин и его чернокожий товарищ тоже повидали немало и им есть о чем поведать честной компании. Более того, Мгал был уверен, что если до сих пор трактирщик этого еще не сделал, то ради поддержания престижа своего заведения сделает в ближайшее время и тогда им придется присоединиться к этим славным людям. И, если он хоть что-то понимает в подобного рода посиделках, веселье затянется далеко за полночь и закончится, надо думать, далеко от «Счастливого плавания». Кому-нибудь из этих молодцов захочется почесать кулаки и… Словом, северянин уже собрался намекнуть своим спутницам, что ежели они утолили голод и жажду, то лучше бы им отправиться в свою комнату, когда Батигар сказала:— Кормят здесь отменно, а подобных вин мне не доводилось пробовать с тех пор, как я покинула Исфатею. Однако рассказ Бемса близится к концу, и, думается мне, нам с Лив самое время вас оставить.— Я провожу тебя наверх, а сама, пожалуй, побуду еще с мужчинами. Я ведь родилась и выросла в окружении таких же рыбаков и другой компании никогда не знала. — Лив благоразумно умолчала о том, что дувиан-ские пираты вели себя далеко не столь чинно, как бай-баланские рыбаки, и, кажется, опасалась возражений со стороны принцессы, но та вовсе не собиралась учить пиратку манерам придворной дамы.— Поступай как знаешь. Мгал с Гилем не дадут тебя в обиду, — произнесла она и, выскользнув из-за стола, направилась к дверям, ведущим на лестницу. Лив последовала за ней, и едва девушки скрылись, как Бемс, поднявшись во весь свой немалый рост, громогласно поинтересовался:— А не пора ли нам проведать соседнюю таверну? Чувствую я, как днище мое обрастает ракушками! И нет ли в этом славном городе местечка, где скучают по лихим мореходам симпатичные девчушки?— Есть, как не быть! Аида к Акульей маме! Навестим Бортоломку! — отозвалось несколько голосов.— Куда спешить? Заглянем прежде в «Приют моряка»! А потом в «Два якоря»! — возражали другие.Рыбаки начали отодвигать тяжелые табуреты, собираясь продолжить пирушку где-нибудь по соседству.— А Бемс-то, похоже, нас видел, только виду не подавал, — с изумлением заметил Гиль. — Вот молодец, дал людям спокойно поесть, подождал, пока девушки уйдут…— Мгал, Гиль! Вот вы, оказывается, где! А я тут о вас все уши ребятам прожужжал! — радостно воскликнул дувианец, делая вид, что сейчас только увидел товарищей. — Вот они — победители глегов, гроза разбойничьей братии!— Ура! Слава старателям моря! Тем, чьи руки в мозолях, а глотки вечно сухи! — приветствовали посетители «Счастливого плавания» друзей Бемса. — Джамб, старый трупоед! Вина на дорогу! Мы снимаемся с якоря!— Постойте-ка! А песню? Если Лориаль уходит с вами…— Песню! Песню! Спой, Лориаль!— Через день-другой я спою вам про «Посланца небес», — пообещал Лориаль, сильный чистый голос которого без труда перекрыл гудение рыбаков. — А пока не попросить ли нам спеть что-нибудь чужеземцев? Мои песни вы все знаете и, наверно, не откажетесь услышать что-то новенькое?Рыбаки загалдели громче, предложение слепого певца пришлось им по душе, и они принялись уговаривать Бемса и его товарищей спеть первое, что придет в голову. Бемс протестующе замахал руками, уверяя, что от его голоса рыбы и те дохнут, Мгал с Гилем беспомощно переглянулись, и тут, откуда ни возьмись, между ними очутилась Лив.— Что за жульнические приемы? Лориаль просто не желает выполнять договор и норовит обвести Джамба вокруг пальца! И с чего это вы взяли, что мои друзья умеют петь? Они вам и глегов рази, и бандитов круши, и песни пой! — Звонкий девичий голос заставил мужчин утихнуть, а Лив продолжала: — Так уж и быть, я спою за Лориаля, но, чур, ты мне подыграешь!— Охотно, — тотчас согласился слепой певец, и лицо его озарила улыбка. — Я знал, что среди победителей глегов должен быть певец! Там, где герои, есть и певцы!— Ну, бери скейру в руки! — Лив оперлась на плечо Мгала и легко вспрыгнула на табурет. — Эту песню я слыхала на Дувиане. Ее называют там «Колыбельной», хотя почему, до сих пор понять не могу.— Давай, Лив! Здесь такого не слыхали! — убежденно воскликнул Бемс, и по тому, как загорелись его глаза, Мгал понял: вдова Дижоля в самом деле умеет петь и споет так, что посетители «Счастливого плавания» долго будут вспоминать этот вечер. Именно так она и спела. Ветер судно увлекаетВ голубой простор,Силуэт баркаса тает.Слезы застят взор.С утра раннего до ночиНа море гляжу,Солнца блеск туманит очи,Я ж одно твержу,Как молитву повторяю,Глядя в даль со скал,Мели, рифы заклинаю,Злой девятый вал:— Не губите, не топитеМилого баркас!Сохраните, сберегитеВ грозный, смертный час!Днем погожим, ночью звезднойПусть себе плывет,Средь зеркальных, средь лазурных,Средь приветных вод… Голос Лив не уступал голосу Лориаля. Тишина в зале воцарилась такая, что, казалось, муха пролетит — все услышат и зашикают на нее. И все же никто не заметил, когда звуки скейры сплелись с голосом Лив, слились с ним и поддержали его, как поддерживают парящего над волнами альбатроса восходящие потоки воздуха… Ленту пеструю примите,С шеи — бусин нить,Сестры-волны, помогитеГоре отвратить!Сестры-волны, что вам толкуВ гибели людей?Нате из волос заколку,Серьги из ушей…Что не любит — эко диво,Был бы жив моряк!Море бурное ревниво —Может, лучше так:Приголубит, приласкает,Хоть и не любя…Вновь в рассветной дымке таетПарус корабля.Днем погожим, ночью звезднойПусть себе плыветСредь зеркальных, средь лазурных,Средь приветных вод… — Лив! Лив! Лив! — Таверна ходила ходуном от восторженного рева рыбаков, успевших откуда-то узнать имя дувианки, и Мгал решил, что едва ли Батигар удастся уснуть, если они не переберутся в соседнее заведение.Однако Лив, похоже, уже надоело в «Счастливом плавании», и она, не слезая с табурета, крикнула:— Уговор выполнен! Поглядим же, как встречают моряков и морячек в соседних кабаках! Или вы тут до утра дрейфовать вздумали?— Поднять паруса! Весла на воду! Лив! Лив! Лориаль! Бемс! — Рыбаки с криками подхватили девушку на плечи и штормовой волной, выкатились из таверны.— Ночка обещает быть веселой! — пробормотал Мгал, поправляя висящий у бедра тяжелый нож и вопросительно поглядывая на Гиля.— Я не ощущаю опасности. Во всяком случае такой, чтобы ее стоило принимать всерьез, — ответствовал чернокожий юноша, ослепительно улыбаясь. — Сейчас нас окружают друзья, и если мы попадем в переделку, то исключительно по собственной глупости.— Глупости-то нам как раз не занимать… — проворчал северянин, имея в виду в основном собственную слепоту. Ему-то казалось, что он Бемса и Лив как облупленных знает, а оказывается, один рассказчик и хитрец, каких поискать, другая волшебным пением скалы двигать может. Ай да товарищей ему Вожатый Солнечного Диска послал!..Заметив среди многоцветного моря палаток и тентов помост, предназначенный для выступлений борцов и актеров, Бемс указал на него Мгалу:— Вот где мы сможем разжиться полусотней ганов, а если повезет, заработать парочку исфатейских лид или сагрских «парусников».— Поглядим прежде на здешних бойцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54