Павел Молитвин: «Наследники империи»

Павел Молитвин
Наследники империи


Полуденный мир – 2



OCR Leo`s Library, spellcheck Valentina
«Молитвин П. Наследники империи»: Азбука; СПб.; 2002

ISBN 5-267-00612-2 Аннотация Эта книга, продолжение романа «Полуденный мир», повествует о дальнейших приключениях родившегося в северных трущобах Мгала на пути через жаркий ПОЛУДЕННЫЙ МИР к легендарной сокровищнице Маронды. Павел МОЛИТВИННАСЛЕДНИКИ ИМПЕРИИ Часть первая. ДЕВЫ НОЧИ Глава перваяОТШЕЛЬНИК Мисаурэнь слишком поздно обнаружила глега, забравшегося каким-то чудом на левый берег протоки, и посланный ею энергетический шар не достиг его сознания. Похожее на увеличенную в десятки раз каменную ящерицу — агурти, чудовище бросилось на палубу «Посланца небес» с нависшего над судном утеса. Взмах всесокрушающего хвоста, переломив мачту, как соломинку, пронесся подобно вихрю, сметая за борт гребцов и воинов. Угрожающе осевшее судно резко замедлило ход, глег шварк-нул когтистой лапой по баллисте и сбитым с ног людям, превращая их в кровавое месиво, и, распахнув напоминавшую вход в смрадное подземелье пасть, издал свистящее шипение, от которого у Мисаурэни заложило уши. Разевая в беззвучном крике рот, она на четвереньках поползла к борту, и тут пущенный рукой Эмрика горшок с зажигательной смесью угодил прямо в пасть двинувшегося за ней глега.
Душераздирающий рев огласил окрестности Глеговой отмели, судно качнулось из стороны в сторону, палуба затрещала под лапами обезумевшей от боли твари. Взметнувшись в неистовом прыжке, чудище свилось кольцом и, рухнув на корму, начало медленно съезжать в воду, Цепляясь передними лапами за скользкую от крови палубу, словно намереваясь утащить судно на дно протоки.Нос «Посланца небес» вздыбился, как торчащий из воды утес, и все, что было на палубе, покатилось в воду, вспененную извивающимся в агонии глегом. Эмрику удалось задержаться, ухватившись рукой за обломок доски, но катившийся бочонок предательски ударил его в затылок. В глазах потемнело, и он почувствовал, что неудержимо скользит по накренившейся палубе и падает, падает, падает…Эмрик погружался в пучину, кипящая пенным серебром поверхность воды удалялась от него, толща сине-зеленого стекла окутывала покоем и тишиной. Сознание его раздвоилось, он понимал, что тонет, и в то же время как будто со стороны видел осаждаемый глегами, оставшийся далеко наверху корабль, перекошенные злобой и страхом лица людей, щерящиеся морды чудищ, и мысль о возвращении в мир живых казалась ему невыносимой. Режущий глаза свет отдалился, на смену ему пришли ласкавшие глаз синие сумерки. Глубина сулила умиротворение. Эмрику чудилось, что он возвращается в материнское лоно, и близкая смерть не страшила, а радовала. Избавительницей и утешительницей представлялась она ему в эти последние мгновения, доброй всепрощающей матерью, давно поджидавшей его, чтобы осушить слезы, разгладить морщины на лице и одарить вечным покоем, тишиной и темнотой.Уже ступив на порог Вечности, он неожиданно почувствовал чье-то присутствие и безучастно отметил, что навстречу ему из глубины поднимается неведомое существо. Ощутив его настороженное любопытство, Эмрик мысленно улыбнулся, ничуть не удивляясь доброжелательности обитавшего в пучине гиганта. Здесь, вдали от вечно длящейся под опаляющими взглядами яростного солнца схватки, жизнь текла по своим законам. Никому ни до кого не было дела, не было обид, рухнувших надежд и… Эмрик вздрогнул — возникший из мрака исполин, оказавшись прямо под ним, толкнул его мягкими теплыми губами. Раз, другой, третий… Еще одна громадная тень вынырнула из бездны, и теперь уже обе они начали дружно подпихивать и подталкивать утопающего.Сначала он подумал, что стражи глубин просто играют с ним, но потом до него дошло, что движения их удивительно целенаправленны. Эмрик сообразил, что его выталкивают наверх, туда, где за зеленой завесой вод бушует безумное солнце, дуют злые ветры, бесчинствуют штормы и ураганы, где терзают свою добычу глеги и люди — самые страшные из самых отвратительных чудовищ, — и ощутил ни с чем не сравнимое разочарование. Опять, в который уже раз, ему было отказано в покое!..— Очнулся, — произнес чуть хрипловатый женский голос, и Эмрику захотелось зарыдать от обиды. Однако в следующее мгновение волна теплой живительной силы покатилась от висков к плечам, обожгла живот, согрела ступни, и он, забыв о столь близких и желанных объятиях смерти-избавительницы, открыл глаза. Размытые цветные пятна качнулись, сжимавшие голову тиски, через которые лилась и лилась в него жаркая алая сила, ослабли, и он увидел склонившуюся над ним Мисаурэнь.— Жив! Слава Великой Матери Улыле, он вернулся и останется с нами, — промолвила девушка с облегчением.Эмрик разглядел за ее спиной осунувшееся лицо Ла-гашира, вспомнил тишину и покой вечных сумерек, к которым ему так и не дали приобщиться, и прошептал непослушными губами:— Будьте вы прокляты…— Замечательно! Этому парню суждена долгая жизнь, — усмехнулся Магистр, а девушка убрала ладони от висков Эмрика и хихикнула:— Вот и рассчитывай после этого на мужскую благодарность!— Погоди, придет в себя, отблагодарит еще. Слова мага прозвучали двусмысленно, и Эмрик с досадой подумал, что эти двое говорят о нем так, будто его здесь нет. Затем из лабиринтов сознания пришла мысль о «Посланце небес», Гиле и Мгале. Он попытался приподняться, и неверно истолковавшая его движение Мисаурэнь поспешно сказала:— Лежи! Все худшее уже позади. Глегов поблизости нет, и сейчас нам ничего не угрожает.— Корабль… Корабль вырвался с отмели? — сипло, уже в полный голос спросил Эмрик.Дожидаясь ответа, он некоторое время глядел в хмурое небо, по которому ветер гнал изорванные в клочья серые тучи, прислушивался к отрывистым крикам чаек и плеску волн, а потом с усилием приподнялся на локте и осмотрелся по сторонам. Мрачные скалы, грязно-желтый песок, темная вода протоки. Ни глегов, ни обломков судна, словно все это ему только приснилось…— Я видел, как течение уносит искалеченный корабль в море. — Лагашир зябко поежился — влажные лохмотья и нависшая над людьми скала плохо защищали от резкого порывистого ветра, предвещавшего близкий шторм. — Кто-то должен был остаться в живых, но едва ли, вырвавшись с Глеговой отмели, «Посланец небес» сумеет дотянуть до берега.— Я-ас-но…— протянул Эмрик, облизывая потрескавшиеся губы. — Ну а вам как удалось уцелеть? И куда девались глеги?— Лагашир вытащил меня на отмель, когда я уже распрощалась с жизнью. Он же позаботился и о том, чтобы глеги не совались сюда. А знаешь ли ты, кто спас тебя?— Меня?.. — переспросил Эмрик, думая о том, что без пищи, воды и оружия они обречены и даже колдовские способности ведьмы и Черного мага не помогут им выбраться живыми с этих затерянных посреди моря островов, кишащих глегами.— Да-да, тебя! — нетерпеливо повторила девушка. В памяти всплыли выталкивавшие его на поверхность мягкие теплые губы обитавших в вечных сумерках гигантов, и Эмрик нехотя ответил:— Меня спасли глубоководные существа, которые, видимо, чем-то сродни глегам. Ума не приложу, откуда они взялись в этой протоке.— Значит, мы не ошиблись! — Запавшие глаза Лагашира торжествующе блеснули. — Крики о помощи были услышаны! Я чувствовал, чувствовал чье-то присутствие, хотя поверить в их существование не мог…Магистру доводилось слышать истории о живущих в морских безднах гигантах, приходивших время от времени на помощь гибнущим морякам. Но одно дело — слушать байки подвыпивших мореходов и совсем другое — видеть человека, вынесенного со дна морского неведомой тварью едва ли не у него на глазах. Улавливая искорки невероятно чуждого, сумеречного сознания, он должен был догадаться о присутствии этих таинственных существ, легенды о которых слагали еще до Катастрофы. Тогда, правда, ему было не до того, зато теперь… Если бы удалось вызвать одно из них, он и его спутники были бы спасены. Едва ли у него хватит на это сил, но других шансов на спасение нет. Рано или поздно глеги вернутся, и тогда…— Куда ты? — Мисаурэнь подняла глаза на Магистра, однако ответа не получила. Набросив ей на плечи остатки своего плаща, он вышел из-под служившей им укрытием скалы и двинулся к берегу протоки.— Лагашир хочет вызвать моих спасителей? — Эмрик прислонился спиной к скале и уставился в спину удалявшегося мага. Тот расправил плечи, вскинул голову, как будто даже стал выше ростом, и Эмрик подумал, что в его стройном сухощавом теле сокрыты поистине нечеловеческие силы.Магистр вошел в воду по колено, простер руки в направлении моря и замер подобно изваянию. Некоторое время Эмрик наблюдал за ним, ожидая внешних проявлений волхования, но затем, видя, что ничего интересного не происходит, покосился на Мисаурэнь, устроился поудобнее на своем жестком ложе и прикрыл глаза. Если ведьма и представляла, чем занят Лагашир, то настроения рассказывать об этом у нее явно не было, а лезть с расспросами Эмрику не хотелось. Не ждал он ничего хорошего от Черного мага…Мисаурэнь и в самом деле знала, что делает Лагашир. Внутренним зрением она видела, как мысль его, подобно огромной крупноячеистой сети, пронизывает темные воды протоки и устремляется к морю. Рассекает толщу вод, пробивается сквозь излучаемые бродящими поблизости глегами ненависть и жажду крови. Девушка слышала, а точнее — чувствовала отдаленно похожее на гул потревоженного улья ворчание затронутых мысленной сетью тварей. Видела вторым зрением, как утоньшаются и уходят в темную бездну нити мысленного посыла Магистра. Сама бы она ни за что не смогла осуществить такого рода поиск, но следить за энергетической сетью мага, чье сознание в этот момент было полностью разблокировано, удавалось ей без особого труда. В отличие от Лагашира, она не видела, куда идут нити, но дрожание их, напоминавшее подергивание поплавка, свидетельствовало о том, что они касаются сознаний обитателей пучины, упорно отыскивая единственно нужное, в котором теплился огонек доброжелательности, и хоть чем-то схожее с человеческим разумом.Несколько раз Мисаурэнь вздрагивала от ужаса и отвращения: в морских глубинах кипела жизнь, и проявлялась она прежде всего в том, что там, как и на земле, то и дело кого-то жрали и рвали в клочья, заглатывали живьем, медленно или быстро перетирали пилообразными или жерновоподобными челюстями… Мыслей уловить было нельзя, скорее всего потому, что таковых у глубоководных тварей просто не имелось, но страх и судороги агонизирующих существ болезненными толчками отзывались в распахнутом сознании девушки, и она чувствовала, что хватит ее так ненадолго…По-видимому, Магистр умел каким-то образом приглушать остроту восприятия, и все же поиски начали утомлять и его. Мисаурэнь ощущала, как трепещут и одна за другой истаивают серебряные нити мыслей. Еще немного, и… Она так и не поняла, как это произошло, почему вместо морских глубин перед глазами возникла фигура исполинского храмового быка с золочеными рогами и вплетенными в гриву цветными ленточками, окликаемого сухощавым тонконогим мальчуганом. А затем души ее коснулся зов. Мальчишка звал быка. Звал мысленно, но с такой силой, что девушке показалось — череп ее вот-вот лопнет от этого отчаянного беззвучного крика, сравнить который можно было разве что с набатным колоколом.«Это уже слишком!» — пронеслось в сознании ведьмы. Она приказала себе оглохнуть, однако зов не умолкал, и гигантский бык наконец услышал его. Медленно поворотил мощную голову в сторону мальчишки и уставился на него ничего не выражающими, поблескивающими, как черный агат, глазищами…— Что с тобой? Приди в себя! Тебе плохо?! — Эмрик тряс Мисаурэнь за плечи с такой силой, будто собирался вытряхнуть из нее душу. — Ох, ну слава Отцу Небесному! Что это на тебя вдруг нашло?— Магистр отыскал твоего спасителя, — пробормотала девушка, сообразив, что это вовсе не храмовый бык повернул голову, а подводное чудище, очнувшись от дремы, прислушивалось к звуку чужой мысли. А бык?.. Было, видимо, что-то в прошлом Лагашира связано с храмовым быком, что-то воскресившее именно этот образ. Образ существа, отозвавшегося на призыв о помощи… — Он нашел и позвал его. А что из этого получится — увидим. Во всяком случае я на месте этого бык… тьфу!.. морского чудища приплыла бы немедленно.— Ах, даже так… — Эмрик поморщился и взглянул на мага. Сгорбившись, с болтавшимися как плети руками, тот медленно и неуверенно, словно пораженный внезапной слепотой, брел по мелководью к покрытому грязно-желтым песком берегу. — Ого! Не знаю уж, что ему удалось наколдовать, но вид у него такой, будто он из гнезда паулагов-кровопийц выбрался!Эмрик поднялся и, несмотря на то что самого его покачивало еще из стороны в сторону, нетвердой походкой направился к Магистру…Время тянулось подобно бесконечной нити шелковейки, текло медленно, как густой мед. Надежда таяла, и Лагашир уже начал склоняться к мысли, что призыв его останется без ответа, когда появившийся на противоположной стороне протоки глег поднял уродливую шипас-тую голову и со всех ног кинулся в глубь острова. Магистр открыл сознание и понял: от голода и жажды они здесь не умрут и глегам на корм не достанутся. Мисаурэнь, изумленно округлив глаза, уставилась на мага и прошептала: «Идет!» И лишь клевавший носом, нахохлившийся Эмрик не почувствовал приближения обитателя глубин и был поражен, когда темная вода протоки внезапно вспучилась и с плеском и шумом покатилась с похожей на каменную глыбу могучей черной спины, облепленной водорослями и мелкими ракушками.— Клянусь Усатой змеей! Это он! Он пришел за нами!— Да. Заставить глега отвести нас в Бай-Балан не смог бы даже Верховный Маг. Но этому существу не чуждо сострадание, и, я надеюсь, у меня хватит сил объяснить ему, какую помощь оно в состоянии нам оказать, — проворчал Магистр и, видя нерешительность товарищей, гаркнул: — Живо лезьте ему на спину! Другой возможности спастись у нас не будет!Переглянувшись, Эмрик с Мисаурэнью неохотно побрели за Лагаширом, который, войдя в воду по пояс, решительно поплыл к исполину. Преодолев отделявшее их от обитателя глубин расстояние, помогая друг другу, обдирая в кровь ладони и ступни о края ломких ракушек, они забрались на пологий черный горб и увидели растянувшегося на нем мага. Полагая, что вконец обессилевший Лагашир потерял сознание, Мисаурэнь опустилась перед ним на колени и с облегчением услышала неразборчивое бормотание.— Все в порядке, — шепотом сообщила она Эмри-ку. — Я верю — если уж он смог вызвать это чудище из морской пучины, то сумееет и уговорить его свезти нас в Бай-Балан.И, словно в подтверждение ее слов, плавучий остров дрогнул, у краев его забурлила вода, и диковинное существо, быстро набирая ход, двинулось по протоке в сторону моря.Верховный Маг поднимался по винтовой лестнице, вьющейся по внутренней стороне башни Мрака, и свечение, исходившее из огромной стеклянной колонны, находившейся внутри нее, сопровождало его весь долгий путь наверх. В этом не было никакого волшебства — светились и переливались рыбы и моллюски, плававшие в огромном цилиндрическом аквариуме, дно которого опиралось на скальное основание башни, а верхняя часть выходила в зал Прозрения. Обычно Тайгар поднимался по лестнице в несколько приемов, делая остановки, чтобы выровнять дыхание — Гроссмейстер Черного Магистрата был немолод — и полюбоваться диковинной игрой света, излучаемого обитателями аквариума. На этот раз, однако, радужные переливы их не привлекли его внимания, и, размышляя о поступившем из Шима докладе, одышки он не почувствовал.Известие о том, что Солнцеподобный Властитель Магарасы собирает войска, чтобы двинуть их на Шим, неприятно поразило Тайгара. Во-первых, после того, как Манагар и Сагра перешли под протекторат Белого Братства, Шим оставался последним портом, через который Магистрат мог поддерживать торговлю с городами, стоящими на берегу Жемчужного моря. Во-вторых, Властитель Магарасы — Гор-Баган — должен был, по расчетам Гроссмейстера, прослышав о мятеже в Сагре, попытаться захватить именно этот ослабленный внутренней усобицей город, которым безуспешно пытались завладеть его предшественники. Ему следовало собрать войско и вести его на Сагру, но никак не на Шим! И если этого не произошло, причина может быть лишь одна — Белые Братья сумели окружить Гор-Багана своими советниками и наушниками. И люди эти оказались многоопытны, раз им удалось преуспеть в столь непростом деле, как склонить Солнцеподобного к походу, не сулящему никаких прибытков. Но хуже всего было то, что Верховный Маг никак не ожидал подобного поворота событий. Он надеялся получить от Владыки Шима — аллата и племянника Магистра Эрзама — совсем иные известия и теперь всерьез усомнился, вправе ли он и дальше носить высокий титул Гроссмейстера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54