Вы уже влезли в это дело, что называется, по уши. Времени у нас очень мало. Катастрофически мало. Если даже мы и найдем людей, способных выполнить наше поручение, мы должны еще будем досконально разъяснить им сложившиеся обстоятельства. А вы уже ориентируетесь в них. Поэтому не буду терять времени, а начну все по порядку. Хотя очень трудно найти строгий порядок в нагромождении событий последних дней.
Итак, началась вся эта история примерно месяц назад, со встречи на одном приеме с мэром города господином Гишем. Он попросил меня о конфиденциальной встрече и мы договорились о таковой. Наш разговор состоялся здесь, ночью — таково было условие Гиша. Посл е нашей беседы мне стали ясны его опасения. Ни для кого не секрет что Лос-Анджелес буквально погряз в преступности. Я не имею здесь в виду мелкие правонарушения, я говорю об организации, поставившей на жесткие рельсы локомотив беззакония, которым управл яют грамотные и осторожные люди с хорошо отработанными приемами и прекрасной организацией дела. Одним из руководителей преступного «синдиката» оказался сам мэр. Похвально, что у него хватило мужества признаться в этом. Что им двигало, когда он принял реш ение исповедаться передо мной, мне до конца не ясно, но совершенно очевидно, что мэр решил покончить с грязными делами и сломать каркас мощной организации. Сидней Гиш сообщил мне, что готовит доклад, подтвержденный документально, о деятельности этой прес тупной группировки, в которой ему, Гишу, выпала роль казначея, ведавшего всеми финансовыми операциями. В любом деле человек, занимающийся финансами, знает больше остальных. Ценность этого доклада стократ важнее любых свидетельских показаний. По нашей дог оворенности, Гиш должен был выступить в роли главного свидетеля обвинения — такой удар сокрушит подпольный бизнес на корню. В работе над докладом мэру помогал его личный секретарь и доверенное лицо Ник Май ло. Человек, преданный своему шефу и допущенный мэром в самые сокровенные тайны. Не думаю, что Ник Майло причастен к преступной группировке, он далек от черного бизнеса и вряд ли, по складу своего характера, способен на работу r такой области, как финанс овые махинации. Гиш упомянул его имя вскользь, лишь как связующее звено между мной и мэром. Доклад готовился в строгой тайне. О нем знали считанные единицы. Гиш ходил по лезвию бритвы. Идти на такой риск — то же самое, что добровольно сунуть голову в пет лю.
К сожалению, тут в наш первоначальный план были внесены существенные коррективы. Этому, очевидно, способствовали события, которые начали набирать обороты неделю назад. Я получил послание от Гиша, что с докладом придется повременить. Он объяснил это тем, что произошла утечка информации и он вынужден законсервировать всю работу. Мои попытки связаться с ним ни к чему не привели. Краткое объявление в газете о внезапном заболевании мэра оградили его от внешнего мира. Я оказался в полной растерянности, не зна я, что предпринять. Идти к нему напрямую значило подставить мэра под удар. Связь Гиша с окружным судьей бесспорно подтолкнет преступников к определенным действиям. Один неверный шаг — и все может полететь в тартарары. И тут на меня вышел Ник Майло. Встре ча с ним состоялась на борту теплохода «Вирджиния», и была так законспирирована, будто происходила во время войны во вражеском тылу. Майло показался мне честным и бескомпромиссным человеком! Он дал мне понять, что мэр пока отказался от своей затеи, поско льку находится под пристальным наблюдением. Сам же Майло действовал по собственной инициативе и не ставил мэра в известность о нашей встрече, при этом он продолжал утверждать, что мэр твердо решил порвать с «синдикатом», и сделает все, чтобы покончить с ним. Ник Майло выразил сомнение, что Гишу удастся сделать это безболезненно или вообще удастся. Синдикат уничтожит мэра при его малейшей попытке выйти из игры. По мнению Майло, Гиш не в состоянии вести дальнейшую борьбу, он деморализован и находится в со стоянии транса. А значит, если дойдет до суда, он не сможет выступать в качестве свидетеля обвинения. На эту роль Майло предложил себя. В случае успеха предприятия мэр, как считает Майло, подтвердит свою причастность к работе над докладом. Но для этого Г иш должен быть уверен в безопасности этой акции для себя и своих близких, а также в том, что виновные получат по заслугам.
Надо сказать, меня чрезвычайно удивила позиция мэра. Мне казалось, что он готов на любые издержки ради успеха им самим спланированных действий. Не берусь сейчас давать какой-либо определенной оценки поведению Гиша, поскольку не знаю всех обстоятельств. Т ем более что Майло, похоже, решил довести дело до конца. Он передал мне фотокопию доклада. Его план таков: я знакомлюсь с документами и готовлю заседание большого жюри. Как только с моей стороны все будет подготовлено, Майло передаст мне оригиналы докуме нтов. Он считал, что оригиналы должны исчезнуть из сейфа Гиша в последний момент — чтобы главари преступной группировки уже не смогли предпринять каких-либо контрмер. Я хорошо изучил переданные мне материалы. Их содержание заставляет усомниться в том, чт о мы живем в цивилизованном государстве, где существуют законы, порядок и честь. Не буду вдаваться в подробности. Но мой вывод, хотя юридически не строг, но однозначен: в борьбе с подобным злом нет запрещенных приемов, кроме тех, разумеется, к которым пр ибегли эти подонки.
Я, возможно, несколько поторопил события — два дня назад собрал комитет из лучших юристов нашего округа и ознакомил их с докладом. Решение принято единогласно.
На понедельник назначено заседание большого жюри. Главарям «синдиката», как они называют прест упную банду, повестки для явки в суд вручат в воскресенье вечером.
У них не хватит времени на подготовку версий со своими адвокатами. Впрочем, адвокаты им не помогли бы, даже если бы у них было время. Слишком много винтиков в этой машине, одним взмахом р уки ее не остановить. Веря в силу своей власти, они рискнут выйти на поле брани, но мы готовы к встрече с ними и уверены в победе…
Однако я, кажется, увлекся. Прошу меня извинить. Сейчас мы подошли к главному и самому неприятному моменту нашего разгово ра, если вообще термин «приятный» к нему применим.
Вчера, около часа ночи, мне позвонил Ник Майло. Он сказал, что обстоятельства изменились, и если он не переправит оригинал доклада этой же ночью, то мы его лишимся. Чтобы не подвергать доклад риску уничтожеиия, поскольку не исключено, что Майло на крючке, он попросил назвать имя человека, которому я всецело доверяю. Таким человеком был Генри Фарб. Майло знал его и согласился со мной. Он при нял решение разбить доклад на главы, а их пять, в послать его с курьерами к Фарбу. Если кто-то не довезет своей части, то ее можно будет восстановить, но этим уменьшался риск потери всего документа. Я не знаю, кем были его курьеры. Мне известно лишь то, что Майло выдвинул идею использовать противников мэра из числа республиканцев, готовых на крайние меры, чтобы лишить нынешнюю администрацию политического влияния. В этом решении есть доля авантюризма, не лишенная однако, логики. Но он уже договорился с конкретными людьми, и они готовы принять участие в операции. Майло заготовил шесть конвертов: пять с докладом и шестой с документами, подтверждающими обвинения. Сам Майло готов прибыть в суд в понедельник и выступить в качестве главного свидетеля обвинен ия. Он же и зачитает доклад перед жюри. На этом мы и порешили. Я созвонился с Фарбом и мы договорились, что Генри будет ждать курьеров в своем офисе с семи утра. Как только все шесть конвертов попадут к нему в руки, он тут же явится ко мне. Около четырех часов Майло позвонил. Он сообщил,, что пять курьеров с докладами выехали по назначению.
Шестой по непонятным причинам не явился и пакет с документами все еще находится у него, Майло. Как только и он будет отправлен, мы вновь созвонимся. Это все. Все чт о я знаю. Больше Ник Майло не позвонил. Какова судьба главного конверта, мне неизвестно. Сам звонить ему я не рискую. Благодаря вам. мистер Элжер, и вам, мисс Лайн, у меня в руках два конверта из шести. Мы также знаем, что один из курьеров, Питер Харвей, погиб. Он был активистом республиканской партии, очень перспективным политиком, и выполнил бы задание до конца, не настигни его смерть. Второй конверт, попавший сюда при самоотверженной настойчивости мисс Лайн был доверен изначально Бобу Келли, личному шоферу Ника Майло, его я несколько раз видел. Майло не сомневался в преданности этого человека. Обстоятельства его гибели нам, увы, тоже известны. И, наконец, смерть Генри Фарба. Смерть загадочная. Он ведь не был курьером и не выезжал из дома Майло! Зна чит, «синдикату» каким-то образом стало известно о планах секретаря Гиша, и они приняли меры. Эти люди готовы на все, это очевидно. Что же случилось с остальными курьерами? На часах полдень, а мы в полном неведении. Вы должны понять, мистер Элжер, что во йна началась и что промедление смерти подобно. Иначе нам не избежать новых жертв.
А я, увы, бессилен, что либо изменить.
— Единственное ваше преимущество, мистер Клейн, в том, что преступники размахивают палками в темноте, — после долгого молчания произнес Элжер. — Они не знают истнного противника, и пока вы не вышлете повестки в суд, знать не будут. Но это лишь предположе ние. Насколько изменилась ситуация в последние сутки, нам неизвестно. Вы приоткрыли завесу, но по сути не дали мне никаких фактов или зацепок. Напрашивается наивный и очень простой вопрос: почему вы до сих пор не обратились в полицию? Один человек, даже с помощью судейского жюри, не может вести борьбу с целой армией преступников!
— Ответ так же прост, как и вопрос: шеф криминальной полиции Фил Караден один из тех, кто значится в злополучном списке. Он давно куплен «синдикатом», он их марионетка. Рассчитывать на Карадена, как на защитника закона, бессмысленно.
— Не вся полиция такова. Вы помните лейтенанта Твитта, о котором я вам рассказал? Сто процентов, что этот человек не агент мафии. Как и многие другие его коллеги.
Судья поморщился. Он не понимал, чем продиктовано видимое нежелание детектива ввязываться в драку. Когда людям предлагают та;гие деньги, они обычно ведут себя совершенно иначе.
— Приходится повториться: пока Караден руководит управлением, мы не можем обращаться в полицию. Помимо того, что все станет известно противнику, Караден умышленно заведет расследование в тупик. Его, конечно, можно отстранить от работы. Такие полномочия даны мэру. Но Гиш, как видите, — по крайней мере сейчас, — явно дистанцировался от меня и моих коллег, он по какой-то причине испугался открытой борьбы. Карадена может освободить от работы суд. Но для этого его следует вызвать на большое жюри или на конф ликтную комиссию и предъявить обвинения, не позволяющие Карадену занимать свою должность. У меня таких обвинений нет пока нет пакета с оригиналом документов. С какой стороны ни рассматривай эту сторону дела, на принятие решения по Карадену требуется вре мя. А его у меня нет.
Поверьте, Элжер, я знаю, что вы рисковали жизнью, но кроме вас мне обратиться не к кому. Может быть, мал предложенный вам гонорар? Мы можем вернуться к этому вопросу.
— Дело не в деньгах, сэр. Я смотрю на вещи трезво. Дело в возможностях. Как я вас понял, моя задача — найти и доставить вам недостаю щие четыре конверта и успеть выполнить это задание к понедельнику. Сегодня пятница. У меня неполных три дня.
— Вы сами говорили о преимуществах. Никто не знает, что вы занимаетесь этим делом, никто не знает, кому нужны документы. Вы опытный сыщик. Рискните. Деньги вы получите в любом случае, вне зависимости от результата. Я понимаю, с каким риском связано подоб ное расследование. Если вам нужна помощь, то ставьте условия, я выполню их.
— Одному будет трудно…
— Минутку! — не выдержала Джуди. — Почему одному? Почему ты меня не берешь в расчет? Мистер Клейн? На данный момент вам доставили два конверта. Один я, другой Элжер. Осталось четыре. Значит, остальные тоже надо поделить поровну, два — мне, два — мистеру Элжеру.
Элжер оторопел от такой наглости. Он даже не нашелся что сказать. Клейн отреагировал на инициативу Джуди спокойно и счел ее вполне разумной — судья не видел мисс Лайн ни в обмороке, ни в истерике.
— У меня нет возражений, мисс Лайн. Если вы партнеры, то я рад. Я уже говорил в начале нашего разговора, что вы будете вознаграждены подобающим образом, и…
— Хорошо, ваша честь, — прервал судью Элжер, — не будем сейчас вдаваться в подробности. Перейдем к делу. Могу ли я знать имена главарей «синдиката»?
— Простите, мистер Элжер, пока я не могу их назвать, это вправе сделать только суд, и на основании не только представленных документов, но и показаний свидетелей. Я уже и так нарушил закон судебной этики и охарактеризовал капитана Карадена. Кроме того, я надеюсь, что вам не придется иметь дело с руководством «синдиката». Ваша задача найти документы.
— Не буду настаивать, но вы ошибаетесь, мистер Клейн. По крайней мере один из конвертов находится в их руках. А то и больше. Если допустить, что все пять курьеров из дома Ника Майло отправились в офис адвоката Фарба, то на данный момент нам известно, что двоих убили. По случайному стечению обстоятельств, конвертов у них не нашли. Но их искали. Люди, выслеживающие курьеров, знали, кто они и что везут. Майло сам сказал вам, что произошла утечка информации. Двух курьеров убрали по дороге. Одному или всем т рем удалось добраться до Фарба и передать документы. Иначе его пока не убирали бы и обыск в его офисе не устраивали. Нет сомнений, что документы выкрадены.
А это значит, что они попали в руки тех, кому они были нужны.
— Я вас понял, Элжер, но боюсь, что дам вам неверный след. Сейчас трудно определить, к кому именно попали похищенные конверты. Ваше собственное следствие лучше моих рекомендаций, и именно оно даст ниточку, которая приведет нас ко всему клубку.
— Тут столько вопросов, что одной ниточкой не обойтись. Многое в этом деле не подчиняется логике с самого начала. Взять хотя бы Гиша. Если отцы ^синдиката" узнали что в их своре нашелся отступник, который составил на них компромат с документальным подтв ерждением, то почему они не изъяли этот доклад с самого начала и не прихлопнули Гиша? Как они допустили, что он попал в руки секретаря, а не в их собственные? Как они допустили разбивку документа на части и выхода ценной информации из-под контроля? Не ус пели? Но мэр давно уже составлял документ! Если утечка произошла и он пошел на попятную, то почему компрометирующие данные сохранились в его сейфе?
— Здесь может быть много причин. Первая: расчет на то, что Сидней Гиш не даст ход докладу, если его запугать. Убить мэра не так-то просто. Расследованием такого преступления займется прокуратура, а в этом ведомстве у преступников нет поддержки. Ему, коне чно, могли бы подстроить автокатастрофу или еще что-то в этом роде но Гиш не выходит из дому. Он оградился четырьмя стенами и ждет. Если бы он сдал им до1слад, то подписал бы себе смертный приговор. Пока бумаги у Гиша, он в безопасности. Возможно, Майло не все сказал, не исключено, что он действовал по его указке. Таким образом, мы получили бы документы, а наши противники считали бы, что они все еще у Гиша. Предположений и выводов можно делать много, по лучше не гадать па кофейной гуще, а воспользовать ся первоисточником.
— Вы считаете, что начать следует с Ника Майло. Согласен. Во всяком случае, мы узнаем имена курьеров и попробуем определить, где они и что случилось с почтой.
— Так вы беретесь за дело, Элжер?
— Как профессионал, я должен был бы отказаться, но как гражданин этого города не могу сказать «нет».
— Я рад слышать это. Другого, по правде говоря, я от вас и не ожидал.
— Только не говорите, что на таких, как я, земля держится. Газетно-пафосный стиль. К сожалению, во мне противных черт не меньше чем достоинств. И одна из них та, что я не терплю определений типа ^гражданский долг".
Элжер встал. Джуди, с напряжением следившая за ходом разговора, осталась сидеть. Она решила встать, как только Элжер отойдет к двери. — Ей страшно не хотелось оказаться рядом со своим партнером. Уж больно она хлипкая.
— Я напишу вам записку к Нику Майло и представлю ему вас, как свое доверенное лицо, — с этими словами судья направился к письменному столу.
Когда Клейн закончил писать, он положил записку в конверт и отдал его Элжеру. Джуди тем временем сменила дислокацию и оказалась возле двери.
— Мне еще кое-что потребуется, ваша честь, — небрежно обронил Элжер, убирая конверт в карман.
— Что именно?
— Скоростная машина, оружие, фонарь и еще ряд необходимых предметов. Мол машина в полиции. Мне пришлось уходить от преследования, бросив все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34