На высоте двадцати тысяч футов сработало автоматическое раскрытие купола. Шелковый комок расправился над головой, надулся воздухом и рванул Шеферда за плечи, замедлив скорость падения; в следующий момент его руки оказались наверху, а ноги опустились. Шеферд взялся за клеванты, регулировавшие направление полета, и потянул за левый, чтобы сдвинуться поближе к Гэннону, потом задрал голову и посмотрел на свой парашют. Он был правильной квадратной формы, угольно-черного цвета, без единой складки. Вдалеке затихал слабый рокот самолета. Шеферд опустил голову и взглянул на дисплей своей навигационной системы. Экран показывал его положение в пространстве, рядом с ним, примерно в сорока милях к югу, красной точкой горел танкер. Шеферд обернулся через плечо. Сзади летели остальные члены группы, все с расправленными парашютами. Он быстро их пересчитал. Пока все шло нормально.
Стропы подвесной системы впились в пах, и Шеферд начал бить ногами, чтобы сдвинуть их в сторону. Он глубоко вдохнул кислород и медленно выпустил его из легких.
— Как дела, «Альфа-2»? — раздался в наушниках голос Гэннона.
— Отлично, — ответил Шеферд.
— Ладно, тогда расслабься и наслаждайся путешествием.
* * *
Карпентер ненавидел корабли. Его тошнило от тесных кают, постоянной качки и монотонной работы двигателей. Бонни много лет донимала его просьбами отправиться в морской круиз, но он всегда отказывался. В том, что сейчас самым безопасным местом для него оказался танкер, бороздивший волны Атлантики, заключалась какая-то ирония.
Его пристроил сюда Карлос Родригес, колумбиец, с которым Карпентер работал свыше десяти лет. Картель Родригеса имел связи с колумбийским правительством, а Карлос считался самым крупным и успешным продавцом героина и кокаина в своей стране. Именно Родригесу принадлежала идея превратить танкер в плавучий склад, который дважды в году заходил для ремонта в порт, а остальное время перевозил наркотики. Судно имело палубу длиной в четверть мили и жилые помещения на двадцать с лишним человек. Обычно товар везли самолетами из Южной Америки и сбрасывали в море, где его подбирали посланные с танкера быстроходные катера, после чего тюки доставляли на борт и прятали в нижних отсеках. В случае облавы от груза было легко избавиться, сбросив его на дно океана.
Когда-то танкер принадлежал греческому магнату, но теперь он плавал под панамским флагом. Покупатели — люди, хорошо знакомые Родригесу, — платили деньги в офшорной зоне и забирали товар с танкера на собственных судах. Родригес продавал наркотиков на четверть миллиарда долларов в год. Схема работала безупречно. Как правило, на борту находились только двадцать четыре человека — десять членов команды и четырнадцать вооруженных охранников, — каждого Родригес знал лично. Корабль был оборудован современными радаром и гидролокатором, поэтому ни полиция, ни таможенники не могли застать команду врасплох. Впрочем, Родригес достаточно много платил чиновникам из этих служб, чтобы избежать подобных неприятностей. Он был неприкасаемым, так же как и люди, пользовавшиеся его гостеприимством. Карпентер в их числе.
Карпентер распорядился, чтобы ему доставили новый паспорт, выписанный на другое лицо. Учитывая, сколько он за это заплатил, документы должны быть безупречными. Вскоре он отправится в Бразилию и сделает пластическую операцию. Позже, превратившись в новую личность, можно будет удалить все сведения о себе из полицейской базы данных в Великобритании. Конечно, денег уйдет уйма, но дело того стоит. Уничтожив в системе свои отпечатки пальцев, он растворится в воздухе.
Правда, ему придется остаться в Южной Америке — Европа и США для него закрыты. Но на любом материке найдется немало стран, где человек со средствами может жить в свое удовольствие. Бонни и дети присоединятся к нему. Им он тоже купит «новые личности» — Бонни все равно хотела сделать себе подтяжку. Наверно, это не самый удобный вариант, но все-таки так лучше, чем двадцать лет торчать за решеткой.
Карпентер улавливал определенную иронию в том, что его нынешнее пристанище во многом походило на тюрьму Шелтон. Каюта чуть больше его камеры, и соседи примерно того же сорта. Дневной свет он видел, только когда выходил на палубу, а люки в переборках судна выглядели точь-в-точь как железные двери, которые запирала на ночь тюремная охрана. Правда, кормили на танкере вкусно — Родригес нанял лучшего аргентинского повара, — и в спортзале можно заниматься хоть целый день. Каналов по телевизору показывали гораздо больше, чем в тюрьме, — на танкере стояла мощная спутниковая тарелка, — а в библиотеке хранились тысячи DVD-дисков. На нехватку спиртного тоже никто не жаловался. Но все-таки это был корабль, а Карпентер ненавидел корабли.
Он сидел в кают-компании — просторной комнате с бильярдным столом, огромным телевизором и мягкими диванами. Пятеро колумбийцев играли в покер, громко смеялись и пили «Чивас регал». Они ставили на кон пачки стодолларовых купюр и держали под рукой свои автоматы. Колумбийцы охраняли судно, а экипаж состоял в основном из украинцев.
Вошел один из моряков и заговорил с колумбийцами на беглом испанском. Ему было лет за пятьдесят, его лицо покрывала сетка из лопнувших кровеносных сосудов, а нос казался почти синим от многолетней пьянки. Он неплохо знал английский, но после появления Карпентера едва ли обменялся с ним десятком слов. Как и другие члены команды, он относился к Карпентеру пренебрежительно. Единственным, кто проявлял к нему дружеское участие, был капитан, мужчина тридцати лет, в ослепительно белом кителе и форменной фуражке. Капитан использовал Карпентера, чтобы попрактиковаться в английском, но тому скоро надоели его бесконечные беседы о романистах двадцатого века, и он начал его избегать.
Колумбийцы встали, взяли оружие и отправились на капитанский мостик. Карпентер последовал за ними. Он спросил капитана, можно ли к нему присоединиться. На мостик допускались лишь члены команды или особо приглашенные гости. Капитан кивнул. Он смотрел через морской бинокль в направлении кормы. Два других моряка стояли рядом, проверяя показания радара и гидролокатора, а колумбийцы толпились у окна, перекинув через плечо автоматы и разговаривая по-испански.
— Что случилось? — спросил Карпентер.
— С севера появился самолет, — ответил капитан. — Высота тридцать тысяч футов, постепенно снижается и делает разворот.
— Какой самолет?
— Не знаю, но довольно крупный и движется быстро. Очевидно, реактивный.
— Это проблема?
— Для гидроплана он великоват, и американцы вряд ли нападут на нас в этих водах, но они могут выслать воздушного наблюдателя. Разведчика. Или таможню.
— Что мы будем делать?
— Следить за ним. Груз сбросим в том случае, если заметим корабль.
— Сколько на борту?
Капитан усмехнулся:
— Много.
Карпентер встал.
— Если появится корабль, я должен немедленно убраться отсюда, — сказал он.
— Не волнуйтесь. Никто не посмеет штурмовать вас в море, — успокоил его капитан. — Мы находимся в международных водах и имеем право защищаться, тем более что средств у нас хватает.
Карпентер знал, что он не шутит. Колумбийцы были отличными стрелками. Он наблюдал, как они практиковались на пустых бочках из-под нефти. Его заверили, что под палубой спрятано гораздо более мощное оружие, вплоть до зенитных ракет «стингер» класса «земля — воздух». С его помощью они отобьют любую атаку.
— Вы его видите?
— Пока нет.
Капитан обернулся и быстро заговорил по-украински с одним из подчиненных, тот ему что-то ответил.
— Он уже опустился на четыре тысячи футов и продолжает снижаться, — сообщил капитан.
— Барахлит мотор? — уточнил Карпентер.
— Мы не слышали сигналов на аварийных частотах, и похоже, с двигателями у них все в порядке, — произнес капитан. — Не волнуйтесь, мистер Карпентер. Один самолет нам ничего не сделает. А если он нам чем-либо не понравится, мы его собьем.
* * *
Кругом стоял густой туман. Шеферд ничего не видел дальше десяти футов. Открытая часть его лица покрылась льдом, а на поверхности теплозащитного костюма сконденсировалась влага. Зато тело оставалось приятно теплым и сухим.
Шеферд давно уже потерял ощущение полета. Ему казалось, что он завис в тумане. В наушниках странная тишина, только потрескивает статическое электричество. Он поднял голову, но с трудом сумел разглядеть купол собственного парашюта. Это была плоская девятисегментная модель «GQ-360», не издававшая при падении никакого шума. Шеферд посмотрел на часы: с тех пор как они выпрыгнули из «Нимрода», прошло сорок пять минут. Он взглянул на альтиметр — восемь тысяч футов. Через шестнадцать минут десант достигнет корабля. Плюс-минус одна минута, и они промахнутся на четверть мили.
Шеферд пошевелил пальцами в ботинках и постарался размять пальцы, чтобы восстановить циркуляцию крови. Не хватало еще, чтобы перед самым приземлением его скрутила судорога.
— Проверка связи, — раздался в наушниках голос Гэннона. — «Альфа-1».
— "Альфа-2", — отозвался Шеферд.
Десантники один за другим назвали свои кодовые имена.
Шеферд посмотрел вниз. До сих пор он видел под собой клубящийся дым, но внезапно пелена исчезла, и он очутился в темноте. Облако повисло у него над головой, а далеко внизу чернела ровная поверхность моря. Шеферд заметил в отдалении парашют Гэннона, выделявшийся темным силуэтом на фоне неба. Он покосился на жидкокристаллический дисплей. Внутри облака их горизонтальная скорость немного снизилась, но этот эффект был учтен заранее. По крайней мере Шеферд на это надеялся. Судя по дисплею, до цели оставалось одиннадцать миль.
* * *
Капитан сдвинул бинокль вправо и застыл.
— Вижу его, — сообщил он. — Реактивный. Четыре двигателя. Большой.
— Есть опознавательные знаки? — спросил Карпентер.
— Пока не разгляжу. Не пойму, какая модель.
— Армейский или таможенный?
— Похож на «Нимрод», но летит на предельно низкой скорости, — пробормотал капитан.
— Кажется, «Нимрод» используют для высотной авиаразведки, — заметил Карпентер.
— Верно. Шесть миль и выше.
Один из колумбийцев произнес что-то по-испански, и остальные четверо засмеялись. Другой охранник хотел закурить сигару, но капитан буркнул в его сторону, и сигара исчезла.
— Какого черта он тут делает? — удивился Карпентер.
— Просто заблудился, — предположил капитан. — Если у пилота отказала навигационная система, он мог спуститься ниже уровня облаков, чтобы сориентироваться на местности.
Капитан обратился по-украински к одному из моряков, и тот взял радиомикрофон.
— Попробуем связаться с ними по радио, — сказал капитан.
Карпентер смотрел в темноту. Ему не нравился этот самолет.
* * *
— "Альфа-1", вижу цель.
В наушниках сквозь статические помехи послышался голос Гэннона.
Шеферд вглядывался во мрак. Он по-прежнему наблюдал черный парашют майора, похожий на огромную летучую мышь, но танкера внизу не было. Шеферд посмотрел на дисплей. Красная точка ползла примерно в миле от него. Он проверил показания альтиметра. Две тысячи футов. Высоты вполне достаточно, чтобы дотянуть до цели. Он оглянулся на Гэннона, потом снова посмотрел вниз. Огни. Красные, зеленые и белые. Пока Шеферд их разглядывал, вокруг проступили очертания танкера. Он шел под углом прямо к ним. На корме виднелась палубная надстройка.
— "Альфа-2", вижу цель, — сказал Шеферд.
В нескольких милях позади танкера он заметил какое-то движение в воздухе. Это был «Нимрод», летевший над самым океаном. Если план Гэннона сработал, сейчас все обитатели судна собрались на корме и смотрят в противоположную сторону. Это позволит десанту приземлиться незаметно.
— "Альфа-3", вижу цель.
Парашют Гэннона отклонился вправо, снижаясь к воде параллельно с танкером. Шеферд выждал десять секунд и сделал то же самое. Он сосредоточился на том, чтобы дышать медленно и ровно. Стресс часто вызывает гипервентиляцию легких.
— "Альфа-4", вижу цель.
Шеферд взялся за клеванты, управлявшие движением парашюта. Весь секрет мягкой посадки заключается в клевантах. Надо выбрать правильное направление, замедлить скорость спуска и выпустить воздух из-под купола, быстро сокращая его площадь. Если все выполнить правильно, этот будет так же просто, как плюхнуться на диван. Но если ошибешься, то сильно ударишься о палубу или вообще проскочишь мимо.
— "Альфа-5", вижу цель.
Десантники выстроились позади Гэннона, медленно смещаясь к танкеру. Шеферд спросил себя, многим ли из них приходилось делать такие прыжки раньше. В САС всегда тренировались по высотному десантированию, но в его время они ни разу не высаживались на корабль.
— "Альфа-6", вижу цель.
Когда последний десантник заметит танкер, Гэннон будет уже в двухстах метрах от судна. Шеферд стал понемногу тянуть за клеванты, чтобы выровнять полет. Внезапно вместо волн под ногами замелькали мокро поблескивавшие металлические плиты, трубы и люки, заклепки и болты. Впереди блеснул парашют Гэннона, раздался глухой стук — майор коснулся палубы и покатился, волоча за собой огромный купол, который затрепетал, как крыло подбитой птицы. Гэннон приземлился на середине танкера примерно в сотне ярдов от надпалубной надстройки.
Шеферд резко потянул оба клеванта и спружинил ногами при ударе о твердую поверхность. Он выпустил правый клевант и повис на левом, быстро сворачивая купол. За спиной послышался еще один удар. «Альфа-3». Шеферд собрал в охапку черный шелк, туго свернул его и отстегнул подвесную систему. Гэннон подбежал к нему, пригибаясь к палубе. Он засунул парашют под трубу и снял кислородную маску.
— Хорошая работа, Паук, — сказал майор.
Шеферд убрал маску и кислородный баллон.
— Неплохо прокатились, — отозвался он.
— Бросай своих чертовых копов и возвращайся в полк.
Гэннон помрачнел. Шеферд сообразил, что майор вспомнил, по какой причине он ушел со службы. Из-за Сью.
Шеферд не стал ждать, когда он извинится.
— Поехали, — произнес он.
Еще один удар. «Альфа-4». Шеферд поднял голову. Шестеро оставшихся десантников выстроились в линию и приближались к танкеру. Шеферд отстегнул свой автомат. На брифинге Гэннон ясно дал понять, что стрелять можно в крайнем случае. Их задача — арестовать Карпентера и захватить корабль. Потом танкер отведут в пограничные воды США. Американцы заберут судно и наркотики, а британцы сделают запрос об экстрадиции и отправят Карпентера в Лондон. Все будут довольны. Кроме Карпентера и Карлоса Родригеса.
Гэннон подождал, пока его команда приземлится на палубу, уберет кислородные маски, парашюты и проверит оружие. Затем он жестом приказал двигаться к надстройке. Майор и Шеферд возглавили отряд. Четверо десантников переместились на левый борт, остальные взяли под контроль правый. Они шли медленно, низко пригнувшись к палубе.
Через несколько минут команда добралась до трехэтажного домика. Внутрь вело три люка: по одному с правого и левого борта и один посередине. Четверо людей вошли в правый, еще столько же в левый, Гэннону и Шеферду достался центр. Они открыли люки и скользнули внутрь, приготовив пистолеты.
* * *
Капитан убрал бинокль и заговорил с офицером по связи на украинском. Тот коротко ответил.
— Никаких сигналов, — перевел капитан, но Карпентер уже все понял по отрицательному жесту офицера.
Самолет на горизонте снова начал набирать высоту, продемонстрировав, что с двигателями у него все в порядке.
— Если у них и возникли какие-либо проблемы, то они их решили, — произнес капитан.
— Кораблей поблизости нет?
— Ни одного в радиусе пятидесяти миль.
— И они ни с кем не разговаривали?
— Мы не слышали переговоров по радио. Учитывая направление полета, они могли нас просто не заметить.
Карпентер задумчиво кивнул. Ему по-прежнему не нравился этот самолет. Он спустился с мостика и вернулся в кают-компанию. Там было пусто, но в соседней столовой сидели колумбийцы. На их тарелках лежали горы жареного мяса, и они подкладывали рис. Снизу из кают поднялись еще трое колумбийцев, все в дорогих джинсах и обтягивавших торс футболках, с пистолетами в наплечных кобурах. Они тоже направились в столовую. На Карпентера никто не обращал внимания.
Повернувшись к трапу, Карпентер услышал шаги. Несколько человек быстро двигались где-то внизу. Он нахмурился. Пять охранников были на мостике, девять в столовой. Весь личный состав. Команда находилась либо на мостике, либо в машинном отделении.
Карпентер с бьющимся сердцем нырнул за диван. Он инстинктивно понял, что бежавшие по трапу люди как-то связаны с загадочным самолетом. И ничего хорошего от них ждать не стоит.
* * *
Майор Гэннон получил подробный план танкера у его производителя, крупного промышленного конгломерата из Южной Кореи. Они много раз репетировали его штурм в херефордских казармах вместе с десантниками из антидиверсионной группы, которые изображали колумбийских пехотинцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41