К европейским сооружениям можно было отнести разве что дворец монарха, международный аэропорт да несколько сборных домиков иностранных консульств, расположенных на окраине столицы. Ни одним посольством монархическая республика в центре Африки пока не обзавелась.
Российское консульство выглядело самым захудалым. Небольшой участок земли, поросший сорной травой и обнесенный колючей проволокой, а на нем – сборный домик на пять комнат и небольшой, типа мини-ангара, металлический склад для гуманитарных грузов. Насколько понял Никита, единственной гуманитарной помощью, которую когда-либо имело на своем складе консульство, являлись медицинские препараты, направленные сюда российским отделением Красного Креста. Правительство же России со своей помощью монархической республике не спешило. Въезд на территорию консульства преграждали утлые ворота из сварных труб, а рядом, у калитки, был сооружен тростниковый навес. Здесь, сидя на скамеечке, нес охрану территории Российской Федерации в Центральной Африке пожилой чернокожий полицейский с автоматом Калашникова. Автомат лежал рядом на скамеечке, а полицейский веточкой лениво отгонял от лица мух.
Никита остановил грузовик у ворот, выпрыгнул из кабины и беспрепятственно прошел через калитку.
Полицейский и ухом не повел.
Из трех сотрудников консульства – консула, вице-консула и секретарши – на месте был только консул, Арнольд Семенович Родзиевский. Молодой мужчина, лет тридцати, явно согласившийся на службу в таком захолустье ради дипломатического стажа, однако на месте назначения быстро понявший, что с таким «стажем» продвижения по дипломатической службе не предвидится.
Арнольд Семенович сидел в своем кабинете и изнывал от жары. На кондиционер МИД поскупился, а вентилятор, даже работая на полную мощность, помогал слабо. Дверь в его кабинет была открыта, поэтому вошедшего в приемную Никиту он увидел сразу.
– Никита Артемович, здравствуйте! – крикнул он. – Проходите.
Никита аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета, подошел к столу, пожал протянутую руку.
– Здравствуйте, Арнольд Семенович.
Консул не встал и сесть Никите не предложил.
Видно, надеялся побыстрее отделаться от посетителя.
– Вы телеграмму получили? Соболезную… Знаете, очень удачно получилось, что вы смогли к нам утром добраться, хотя, конечно, слово «удачно» здесь не к месту. Но поймите меня правильно – появись вы после обеда, я бы вам ничем помочь не смог. В стране военное положение, аэропорт закрыт на карантин…
А тут, если так можно сказать, счастливая оказия – через полтора часа с частного аэродрома вылетает самолет на Каир. Вот ваш билет.
Никита взял билет, сунул в карман. Действительно, счастливая оказия. По основному варианту «отхода» необходимо было пересечь границу с соседним государством в пяти километрах южнее столицы, а там на попутках добираться до аэропорта. При самых благоприятных обстоятельствах в Европу он бы вылетел поздним вечером.
– Спасибо.
– К сожалению, вице-консула сейчас нет, а то бы он подбросил вас до аэродрома. Но тут недалеко идти. Минут двадцать прямо по улице до самого конца.
А там – увидите.
– Спасибо, – повторил Никита.
– Не за что, – улыбнулся консул одними губами. – Это наша обязанность – помогать соотечественникам. Только вот один вопрос… Понимаете, рейс частный, и нам пришлось платить наличные… Конечно, Красный Крест перечислит эти деньги МИДу, а МИД нам компенсирует… Но когда это будет?
– Понимаю, – кивнул Никита. – Сколько?
– Четыреста долларов.
Никита молча достал деньги и расплатился, хотя знал, что на местных авиалиниях с него взяли бы от силы сотню. Но в его положении выбирать не приходилось. И все же столь явная спекуляция консула произвела неприятное впечатление. Плохо, когда государство вовремя не выдает зарплату своим представителям за рубежом. А еще хуже, когда дипломатические кресла занимают мелкие жулики.
На этот раз консул заулыбался не только губами, но и в глазах появились искорки благожелательности.
Он, наконец, встал и протянул руку.
– Всего вам доброго. Счастливо долететь.
Никита протянутой руки не заметил.
– Погодите прощаться, Арнольд Семенович, – сказал он и сел на стул. – У вас был один вопрос ко мне, а теперь и у меня к вам вопрос будет. Да вы садитесь, господин консул.
Родзиевский медленно опустился на стул, никак не проявляя своего недовольства. Выдержка у него была дипломатическая, непробиваемая, но взгляд стал недобрым.
– Я вас слушаю, Никита Артемович, – сухо сказал он.
– А дело вот в чем, Арнольд Семенович, – спокойно начал Никита. – Месяц назад спецрейсом из Москвы я доставил сюда груз медикаментов и медицинского оборудования для российского Красного Креста, единственным представителем которого в этой стране является доктор Малахов…
– Я вас понял, Никита Артемович, – перебил Родзиевский. – К сожалению, в настоящее время из-за распутицы доставить медикаменты доктору Малахову не представляется возможным. Не мне вам рассказывать, вы сами знаете, в каком состоянии здесь дороги. Как только закончится сезон дождей, мы отправим доктору все препараты и оборудование. Вы удовлетворены?
– Нет. Зачем решение проблемы откладывать в долгий ящик? – невозмутимо пожал плечами Никита. – У ворот стоит грузовик американской миссии.
Конечно, весь груз в него не поместится, но половину он сможет забрать и доставить доктору Малахову.
На лицо консула набежала хмурая тень.
– Вот что, господин Полынов, – официальным тоном проговорил он. – Пока еще в консульстве распоряжаюсь я. Поэтому решать, когда, куда и кому отправлять гуманитарную помощь Российской Федерации, буду тоже я. Вы доставили груз в страну – спасибо. Теперь можете возвращаться в Москву хоронить свою тетю. Всю ответственность за гуманитарную помощь я беру на себя. До свиданья.
– Да неужели? – нехорошо усмехнулся Никита. – Это с чего же вы взяли, что на медикаменты международного Красного Креста распространяется юрисдикция России? Это что-то новенькое…
Однако консул был еще тем пройдохой.
– Груз доставлен сюда российским самолетом, значит, за его сохранность отвечает наше представительство. Разговор закончен. Прощайте.
Родзиевский сидел неподвижно, с каменным лицом, и таким же неподвижным холодным взглядом в упор смотрел на Полынова. Мол, что ты можешь, букашка, против меня?
– Жаль… – искренне вздохнул Никита и встал. – Жаль, что не договорились…
Он протянул руку – якобы для прощания, но в последний момент выбросил ее вверх, схватил Родзиевского за шевелюру и сильным рывком припечатал лицо консула к столу. Придавив голову еще сильнее к столешнице и используя ее затылок как точку опоры, перемахнул через стол, где хватил консула за правую руку, дернувшуюся было к ящику стола. И ее тоже растопыренными пальцами изо всей силы припечатал к столешнице. Консул приглушенно взвыл.
– Ай, как плохо, как плохо… – посочувствовал Никита, одной рукой доставая из ящика стола пистолет «Макаров», а второй все еще прижимая голову консула к столу. – Личико вава, ручка вава… Не надо шалить, мальчик, на государственной службе.
Рывком за волосы он посадил Родзиевского и сунул пистолет в расквашенный нос.
– Никаких звуков издавать не советую, – мрачно порекомендовал Никита. – Во избежание осложнений.
Консул сидел ни живой ни мертвый, лишь ошарашенно моргал глазами. Видимо, с ним впервой обходились вопреки дипломатическому этикету.
Никита освободил брюки Родзиевского от ремня, завел ему руки за спину и привязал их к спинке стула.
Затем порыскал по ящикам стола и в одном из них обнаружил целый набор галстуков. Все правильно, как без них дипломату? Ну просто никак нельзя. Особенно при такой «недипломатической» встрече. Галстуками Никита привязал ноги консула к ножкам стула, а один, свернув в тугой комок, запихнул в рот вместо кляпа.
– Так-то будет лучше, – прокомментировал он, когда критическим взглядом оценил свою работу.
Консул неожиданно начал икать. Лицо побледнело, глаза стали закатываться.
– Ну-ну, – пожурил его Никита. – Зачем же в обморок шлепаться, как гимназистка? Никто на твою жизнь покушаться на собирается.
Он схватил с тумбочки сифон с водой, брызнул на лицо Родзиевского, пошлепал по щекам. Консул замотал головой, шумно, со всхлипами, задышал разбитым носом.
– Вот и ладушки, – удовлетворенно констатировал Никита, обшаривая карманы Родзиевского. – А вот и ключики от каморки папы Карло, – объявил он, извлекая связку ключей. – Какой из них от склада? Этот?
Консул отрицательно покачал головой.
– Нет? А этот? Ага, этот… Молодец, хороший мальчик, послушный. А вот этот, надо понимать, от ворот? Умница! Я тебе за послушание маленький подарочек сделаю. – Никита чуть развернул вентилятор и направил струю воздуха на лицо Родзиевского. – Вот видишь, как хорошо быть умным-разумным мальчиком. Ты посиди здесь тихонько полчасика, пока мы машину погрузим, и, если не будешь шалить, я тебя потом развяжу, хорошо?
Сунув пистолет в карман, Никита вышел во двор, отпер ворота и махнул рукой Майклу, чтобы тот заезжал. Полицейский на лавочке и на этот раз и бровью не повел. И правильно. Какое ему дело до белых людей? Он здесь поставлен экстерриториальность блюсти, а не в чужие дела нос совать.
Открыв склад, Никита присвистнул. Впрочем, нечто подобное он и ожидал увидеть. Половину гуманитарной помощи как корова языком слизала. Силен консул в бизнесе оказался, явно по стопам старших «товарищей» пошел. Жалко, конечно, что часть медикаментов «на сторону уплыла», но весь груз за одну ходку вывезти все равно бы не удалось, а на две ходки у Никиты не было времени. А тут в аккурат на машину будет.
Ребята из деревни, вопреки мнению о лености африканцев, работали на удивление споро. Да и картонные коробки с медицинскими препаратами, несмотря на свои габариты, были легкими. Майкл, естественно, в погрузке участия не принимал, сидел в кабине, слушал музыку и посасывал из фляжки «микстуру».
Никита же руководил погрузкой, то и дело бросая взгляды на улицу – не покажется ли секретарша или вице-консул. Но все обошлось.
Через полчаса погрузили последний ящик, накрыли машину брезентом, и довольные аборигены полезли в кабину.
– Счастливого пути! – махнул рукой Никита.
Майкл на прощание поднял ладонь, улыбнулся сквозь закрытое стекло, и «Катерпиллер», тихо урча мощным мотором, с элегантным достоинством крупногабаритного монстра выплыл за ворота.
Никита закрыл ворота, вернулся к складу и вытащил из кармана «Макаров». Вынув из пистолета обойму, он бросил его за порог склада, а обойму зашвырнул в густую траву на территории консульства. Затем закрыл склад и вернулся в кабинет Родзиевского.
– Вот все и закончилось, – весело объявил он с порога. Успешно проведенная операция настроила Никиту на мажорный лад. – А ты боялся…
Он вынул кляп изо рта консула, затем развязал его.
К удивлению, Родзиевский ничего не сказал. Достал платок и молча стал левой рукой вытирать окровавленный нос, мрачно глядя куда-то мимо Никиты. Правую опухшую кисть руки он держал перед собой на весу.
– Я рад, Арнольд Семенович, что мы расстаемся без гневных фраз, типа «мы еще встретимся!», – примирительно сказал Никита и положил на стол связку ключей. – Кстати, не советую после моего ухода звонить ни в полицию, ни в комендатуру. Иначе при аресте и дознании всплывет вопрос, куда же подевалась вторая половина груза. Я понимаю, что местным властям это до лампочки, но как к этому отнесутся в МИДе? Что же касается моего «длинного языка» в Москве, то кто поверит словам обыкновенного санитара о стяжательских наклонностях консула без веских доказательств? Да и мне сутяжничать с вами не с руки – одна морока. Так что бывайте здоровы!
Никита развернулся, чтобы уйти, и только тогда Родзиевский глухо сказал ему в спину:
– Пистолет… Пистолет верни. Он за мной числится.
– Найдешь на складе, – бросил через плечо Никита. – Естественно, без патронов.
В паркой духоте, отличающейся от такой же духоты в джунглях только тем, что сверху еще припекало солнце, Никита дошел по пустынной улице до конца и увидел аэродром. Обыкновенная, ничем не огороженная луговина, вероятно, ранее используемая местными жителями как выгон для скота. С краю поля стоял небольшой домик – надо понимать, здание аэропорта, а за ним метрах в двадцати виднелся средних размеров самолет, выкрашенный в темную, цвета грозовых облаков краску.
«Ан-24» в транспортном варианте, узнал Никита.
И куда только не занесло отечественную технику после развала сверхдержавы. В каких уголках земного шара эта техника теперь ни работает… И не работает тоже.
Никита направился к зданию и, подойдя ближе, заметил выглядывающий из-за угла капот оранжевого «Лендровера». А вот это уже грозило неприятностями.
Машину вице-консула Ненарокова после двенадцати часов мытарств на ней по джунглям он узнал бы и в густой череде автомобилей на Новом Арбате, а уж здесь тем более не спутал бы ни с какой другой.
Однако отступать было некуда. Расслабившись, как перед неизбежной дракой, Никита неторопливой походкой направился к зданию.
Когда до здания осталось метров двадцать, входная дверь распахнулась и на пороге появился улыбающийся вице-консул. В одной руке он держал небольшой черный кейс, а другой махал Никите.
– Здравствуйте, господин Полынов, – радушно приветствовал вице-консул. – А я вас жду!
Улыбка Ненарокова – с тонкими губами, растянутыми до ушей, и мелкими редкими зубами – напоминала оскал барракуды.
– Здравствуйте, – спокойно проговорил Никита.
Что еще за сюрприз приготовили ему господа российские дипломаты?
– Я сюда прямиком из президентского дворца, – радостно сообщил вице-консул. – Позвонил Родзиевскому, а он сказал, что вы уже на аэродроме… Как хорошо, что еще не улетели! – Он пожал руку Никиты и чуть задержал в своей. – Кстати, голос у Арнольда Семеновича был какой-то хмурый… Вы что, с ним не поладили?
– В цене на билет не сошлись, – буркнул Никита и посмотрел в глаза вице-консула. Что-то там, в зрачках Ненарокова, мигнуло, но что – то ли мимолетная растерянность, то ли такая же по краткости удовлетворенность, – Никита разобрать не смог. И то, и другое были как хрен и редька – друг друга не слаще.
– Ну, это ваши с ним проблемы, – отмахнулся вице-консул. – А у меня к вам дело государственной важности. Вот этот чемоданчик с дипломатической почтой необходимо срочно передать в Каир. Берите, берите.
Никита машинально взял плоский черный чемоданчик и внимательно посмотрел на него. Вес у чемоданчика был порядочный, а два цифровых замочка надежно берегли тайну содержимого.
– Бумаги много весят, – перехватил его взгляд Ненароков.
– Я в Каире останавливаться не буду, – попытался мягко отказаться Никита. – Первым же попавшимся рейсом улетаю в Москву.
– И не надо там останавливаться! – расцвел в улыбке вице-консул. – Тем более что с дипломатической почтой вам нельзя проходить через таможню без соответствующих документов. Поэтому в зале транзитных пассажиров вас встретит сотрудник российского посольства в Каире Игорь Петрович Постышев и в обмен на оказанную услугу вручит вам билет до Москвы.
Никита ничего не сказал. Интересно, вице-консул его что, за круглого дурака принимает? Впрочем, наверное, именно так и думает. А какие мысли могут быть у мелкого жулика, на пару с консулом ворующего медикаменты? И Полынову внезапно стало жаль Ненарокова. Профессионалам всегда жаль дилетантов, даже когда они противники.
Ненароков предупредительно распахнул перед Никитой дверь в небольшой холл здания частного аэродрома, вошел за ним следом. В холле у никелированной вертушки стоял бравый негр двухметрового роста в гвардейской форме и лихо заломленном берете на макушке. Стоял он, прислонившись к стене и опираясь на ствол швейцарской винтовки «ЗИГ» как на древко дротика. От безделья и беспросветной скуки парень, видно, совсем одурел и впал в полное безразличие. Танк мимо него пройди – и то не заметил бы.
Никита напустил на лицо апломб облеченного важным государственным заданием человека и пошел на гвардейца. На предъявленный билет негр даже не посмотрел, и, наверное, Полынов с Ненароковым беспрепятственно прошли бы на летное поле, не акцентируй Никита внимание на чемоданчике.
– Это дипломатическая почта, – поднес он кейс к глазам гвардейца.
Негр смотрел на чемоданчик тупым, бараньим взглядом.
– Дипломатическая почта, – повторил Никита по-английски и постучал по кейсу пальцами.
Наконец гвардеец очнулся и что-то спросил на местном наречии.
Ненароков бросил на Полынова укоризненный взгляд и коротко ответил на том же языке. Гвардеец отрицательно покачал головой и возразил. Вице-консул повысил тон и стал тыкать в лицо гвардейцу свои документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Российское консульство выглядело самым захудалым. Небольшой участок земли, поросший сорной травой и обнесенный колючей проволокой, а на нем – сборный домик на пять комнат и небольшой, типа мини-ангара, металлический склад для гуманитарных грузов. Насколько понял Никита, единственной гуманитарной помощью, которую когда-либо имело на своем складе консульство, являлись медицинские препараты, направленные сюда российским отделением Красного Креста. Правительство же России со своей помощью монархической республике не спешило. Въезд на территорию консульства преграждали утлые ворота из сварных труб, а рядом, у калитки, был сооружен тростниковый навес. Здесь, сидя на скамеечке, нес охрану территории Российской Федерации в Центральной Африке пожилой чернокожий полицейский с автоматом Калашникова. Автомат лежал рядом на скамеечке, а полицейский веточкой лениво отгонял от лица мух.
Никита остановил грузовик у ворот, выпрыгнул из кабины и беспрепятственно прошел через калитку.
Полицейский и ухом не повел.
Из трех сотрудников консульства – консула, вице-консула и секретарши – на месте был только консул, Арнольд Семенович Родзиевский. Молодой мужчина, лет тридцати, явно согласившийся на службу в таком захолустье ради дипломатического стажа, однако на месте назначения быстро понявший, что с таким «стажем» продвижения по дипломатической службе не предвидится.
Арнольд Семенович сидел в своем кабинете и изнывал от жары. На кондиционер МИД поскупился, а вентилятор, даже работая на полную мощность, помогал слабо. Дверь в его кабинет была открыта, поэтому вошедшего в приемную Никиту он увидел сразу.
– Никита Артемович, здравствуйте! – крикнул он. – Проходите.
Никита аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета, подошел к столу, пожал протянутую руку.
– Здравствуйте, Арнольд Семенович.
Консул не встал и сесть Никите не предложил.
Видно, надеялся побыстрее отделаться от посетителя.
– Вы телеграмму получили? Соболезную… Знаете, очень удачно получилось, что вы смогли к нам утром добраться, хотя, конечно, слово «удачно» здесь не к месту. Но поймите меня правильно – появись вы после обеда, я бы вам ничем помочь не смог. В стране военное положение, аэропорт закрыт на карантин…
А тут, если так можно сказать, счастливая оказия – через полтора часа с частного аэродрома вылетает самолет на Каир. Вот ваш билет.
Никита взял билет, сунул в карман. Действительно, счастливая оказия. По основному варианту «отхода» необходимо было пересечь границу с соседним государством в пяти километрах южнее столицы, а там на попутках добираться до аэропорта. При самых благоприятных обстоятельствах в Европу он бы вылетел поздним вечером.
– Спасибо.
– К сожалению, вице-консула сейчас нет, а то бы он подбросил вас до аэродрома. Но тут недалеко идти. Минут двадцать прямо по улице до самого конца.
А там – увидите.
– Спасибо, – повторил Никита.
– Не за что, – улыбнулся консул одними губами. – Это наша обязанность – помогать соотечественникам. Только вот один вопрос… Понимаете, рейс частный, и нам пришлось платить наличные… Конечно, Красный Крест перечислит эти деньги МИДу, а МИД нам компенсирует… Но когда это будет?
– Понимаю, – кивнул Никита. – Сколько?
– Четыреста долларов.
Никита молча достал деньги и расплатился, хотя знал, что на местных авиалиниях с него взяли бы от силы сотню. Но в его положении выбирать не приходилось. И все же столь явная спекуляция консула произвела неприятное впечатление. Плохо, когда государство вовремя не выдает зарплату своим представителям за рубежом. А еще хуже, когда дипломатические кресла занимают мелкие жулики.
На этот раз консул заулыбался не только губами, но и в глазах появились искорки благожелательности.
Он, наконец, встал и протянул руку.
– Всего вам доброго. Счастливо долететь.
Никита протянутой руки не заметил.
– Погодите прощаться, Арнольд Семенович, – сказал он и сел на стул. – У вас был один вопрос ко мне, а теперь и у меня к вам вопрос будет. Да вы садитесь, господин консул.
Родзиевский медленно опустился на стул, никак не проявляя своего недовольства. Выдержка у него была дипломатическая, непробиваемая, но взгляд стал недобрым.
– Я вас слушаю, Никита Артемович, – сухо сказал он.
– А дело вот в чем, Арнольд Семенович, – спокойно начал Никита. – Месяц назад спецрейсом из Москвы я доставил сюда груз медикаментов и медицинского оборудования для российского Красного Креста, единственным представителем которого в этой стране является доктор Малахов…
– Я вас понял, Никита Артемович, – перебил Родзиевский. – К сожалению, в настоящее время из-за распутицы доставить медикаменты доктору Малахову не представляется возможным. Не мне вам рассказывать, вы сами знаете, в каком состоянии здесь дороги. Как только закончится сезон дождей, мы отправим доктору все препараты и оборудование. Вы удовлетворены?
– Нет. Зачем решение проблемы откладывать в долгий ящик? – невозмутимо пожал плечами Никита. – У ворот стоит грузовик американской миссии.
Конечно, весь груз в него не поместится, но половину он сможет забрать и доставить доктору Малахову.
На лицо консула набежала хмурая тень.
– Вот что, господин Полынов, – официальным тоном проговорил он. – Пока еще в консульстве распоряжаюсь я. Поэтому решать, когда, куда и кому отправлять гуманитарную помощь Российской Федерации, буду тоже я. Вы доставили груз в страну – спасибо. Теперь можете возвращаться в Москву хоронить свою тетю. Всю ответственность за гуманитарную помощь я беру на себя. До свиданья.
– Да неужели? – нехорошо усмехнулся Никита. – Это с чего же вы взяли, что на медикаменты международного Красного Креста распространяется юрисдикция России? Это что-то новенькое…
Однако консул был еще тем пройдохой.
– Груз доставлен сюда российским самолетом, значит, за его сохранность отвечает наше представительство. Разговор закончен. Прощайте.
Родзиевский сидел неподвижно, с каменным лицом, и таким же неподвижным холодным взглядом в упор смотрел на Полынова. Мол, что ты можешь, букашка, против меня?
– Жаль… – искренне вздохнул Никита и встал. – Жаль, что не договорились…
Он протянул руку – якобы для прощания, но в последний момент выбросил ее вверх, схватил Родзиевского за шевелюру и сильным рывком припечатал лицо консула к столу. Придавив голову еще сильнее к столешнице и используя ее затылок как точку опоры, перемахнул через стол, где хватил консула за правую руку, дернувшуюся было к ящику стола. И ее тоже растопыренными пальцами изо всей силы припечатал к столешнице. Консул приглушенно взвыл.
– Ай, как плохо, как плохо… – посочувствовал Никита, одной рукой доставая из ящика стола пистолет «Макаров», а второй все еще прижимая голову консула к столу. – Личико вава, ручка вава… Не надо шалить, мальчик, на государственной службе.
Рывком за волосы он посадил Родзиевского и сунул пистолет в расквашенный нос.
– Никаких звуков издавать не советую, – мрачно порекомендовал Никита. – Во избежание осложнений.
Консул сидел ни живой ни мертвый, лишь ошарашенно моргал глазами. Видимо, с ним впервой обходились вопреки дипломатическому этикету.
Никита освободил брюки Родзиевского от ремня, завел ему руки за спину и привязал их к спинке стула.
Затем порыскал по ящикам стола и в одном из них обнаружил целый набор галстуков. Все правильно, как без них дипломату? Ну просто никак нельзя. Особенно при такой «недипломатической» встрече. Галстуками Никита привязал ноги консула к ножкам стула, а один, свернув в тугой комок, запихнул в рот вместо кляпа.
– Так-то будет лучше, – прокомментировал он, когда критическим взглядом оценил свою работу.
Консул неожиданно начал икать. Лицо побледнело, глаза стали закатываться.
– Ну-ну, – пожурил его Никита. – Зачем же в обморок шлепаться, как гимназистка? Никто на твою жизнь покушаться на собирается.
Он схватил с тумбочки сифон с водой, брызнул на лицо Родзиевского, пошлепал по щекам. Консул замотал головой, шумно, со всхлипами, задышал разбитым носом.
– Вот и ладушки, – удовлетворенно констатировал Никита, обшаривая карманы Родзиевского. – А вот и ключики от каморки папы Карло, – объявил он, извлекая связку ключей. – Какой из них от склада? Этот?
Консул отрицательно покачал головой.
– Нет? А этот? Ага, этот… Молодец, хороший мальчик, послушный. А вот этот, надо понимать, от ворот? Умница! Я тебе за послушание маленький подарочек сделаю. – Никита чуть развернул вентилятор и направил струю воздуха на лицо Родзиевского. – Вот видишь, как хорошо быть умным-разумным мальчиком. Ты посиди здесь тихонько полчасика, пока мы машину погрузим, и, если не будешь шалить, я тебя потом развяжу, хорошо?
Сунув пистолет в карман, Никита вышел во двор, отпер ворота и махнул рукой Майклу, чтобы тот заезжал. Полицейский на лавочке и на этот раз и бровью не повел. И правильно. Какое ему дело до белых людей? Он здесь поставлен экстерриториальность блюсти, а не в чужие дела нос совать.
Открыв склад, Никита присвистнул. Впрочем, нечто подобное он и ожидал увидеть. Половину гуманитарной помощи как корова языком слизала. Силен консул в бизнесе оказался, явно по стопам старших «товарищей» пошел. Жалко, конечно, что часть медикаментов «на сторону уплыла», но весь груз за одну ходку вывезти все равно бы не удалось, а на две ходки у Никиты не было времени. А тут в аккурат на машину будет.
Ребята из деревни, вопреки мнению о лености африканцев, работали на удивление споро. Да и картонные коробки с медицинскими препаратами, несмотря на свои габариты, были легкими. Майкл, естественно, в погрузке участия не принимал, сидел в кабине, слушал музыку и посасывал из фляжки «микстуру».
Никита же руководил погрузкой, то и дело бросая взгляды на улицу – не покажется ли секретарша или вице-консул. Но все обошлось.
Через полчаса погрузили последний ящик, накрыли машину брезентом, и довольные аборигены полезли в кабину.
– Счастливого пути! – махнул рукой Никита.
Майкл на прощание поднял ладонь, улыбнулся сквозь закрытое стекло, и «Катерпиллер», тихо урча мощным мотором, с элегантным достоинством крупногабаритного монстра выплыл за ворота.
Никита закрыл ворота, вернулся к складу и вытащил из кармана «Макаров». Вынув из пистолета обойму, он бросил его за порог склада, а обойму зашвырнул в густую траву на территории консульства. Затем закрыл склад и вернулся в кабинет Родзиевского.
– Вот все и закончилось, – весело объявил он с порога. Успешно проведенная операция настроила Никиту на мажорный лад. – А ты боялся…
Он вынул кляп изо рта консула, затем развязал его.
К удивлению, Родзиевский ничего не сказал. Достал платок и молча стал левой рукой вытирать окровавленный нос, мрачно глядя куда-то мимо Никиты. Правую опухшую кисть руки он держал перед собой на весу.
– Я рад, Арнольд Семенович, что мы расстаемся без гневных фраз, типа «мы еще встретимся!», – примирительно сказал Никита и положил на стол связку ключей. – Кстати, не советую после моего ухода звонить ни в полицию, ни в комендатуру. Иначе при аресте и дознании всплывет вопрос, куда же подевалась вторая половина груза. Я понимаю, что местным властям это до лампочки, но как к этому отнесутся в МИДе? Что же касается моего «длинного языка» в Москве, то кто поверит словам обыкновенного санитара о стяжательских наклонностях консула без веских доказательств? Да и мне сутяжничать с вами не с руки – одна морока. Так что бывайте здоровы!
Никита развернулся, чтобы уйти, и только тогда Родзиевский глухо сказал ему в спину:
– Пистолет… Пистолет верни. Он за мной числится.
– Найдешь на складе, – бросил через плечо Никита. – Естественно, без патронов.
В паркой духоте, отличающейся от такой же духоты в джунглях только тем, что сверху еще припекало солнце, Никита дошел по пустынной улице до конца и увидел аэродром. Обыкновенная, ничем не огороженная луговина, вероятно, ранее используемая местными жителями как выгон для скота. С краю поля стоял небольшой домик – надо понимать, здание аэропорта, а за ним метрах в двадцати виднелся средних размеров самолет, выкрашенный в темную, цвета грозовых облаков краску.
«Ан-24» в транспортном варианте, узнал Никита.
И куда только не занесло отечественную технику после развала сверхдержавы. В каких уголках земного шара эта техника теперь ни работает… И не работает тоже.
Никита направился к зданию и, подойдя ближе, заметил выглядывающий из-за угла капот оранжевого «Лендровера». А вот это уже грозило неприятностями.
Машину вице-консула Ненарокова после двенадцати часов мытарств на ней по джунглям он узнал бы и в густой череде автомобилей на Новом Арбате, а уж здесь тем более не спутал бы ни с какой другой.
Однако отступать было некуда. Расслабившись, как перед неизбежной дракой, Никита неторопливой походкой направился к зданию.
Когда до здания осталось метров двадцать, входная дверь распахнулась и на пороге появился улыбающийся вице-консул. В одной руке он держал небольшой черный кейс, а другой махал Никите.
– Здравствуйте, господин Полынов, – радушно приветствовал вице-консул. – А я вас жду!
Улыбка Ненарокова – с тонкими губами, растянутыми до ушей, и мелкими редкими зубами – напоминала оскал барракуды.
– Здравствуйте, – спокойно проговорил Никита.
Что еще за сюрприз приготовили ему господа российские дипломаты?
– Я сюда прямиком из президентского дворца, – радостно сообщил вице-консул. – Позвонил Родзиевскому, а он сказал, что вы уже на аэродроме… Как хорошо, что еще не улетели! – Он пожал руку Никиты и чуть задержал в своей. – Кстати, голос у Арнольда Семеновича был какой-то хмурый… Вы что, с ним не поладили?
– В цене на билет не сошлись, – буркнул Никита и посмотрел в глаза вице-консула. Что-то там, в зрачках Ненарокова, мигнуло, но что – то ли мимолетная растерянность, то ли такая же по краткости удовлетворенность, – Никита разобрать не смог. И то, и другое были как хрен и редька – друг друга не слаще.
– Ну, это ваши с ним проблемы, – отмахнулся вице-консул. – А у меня к вам дело государственной важности. Вот этот чемоданчик с дипломатической почтой необходимо срочно передать в Каир. Берите, берите.
Никита машинально взял плоский черный чемоданчик и внимательно посмотрел на него. Вес у чемоданчика был порядочный, а два цифровых замочка надежно берегли тайну содержимого.
– Бумаги много весят, – перехватил его взгляд Ненароков.
– Я в Каире останавливаться не буду, – попытался мягко отказаться Никита. – Первым же попавшимся рейсом улетаю в Москву.
– И не надо там останавливаться! – расцвел в улыбке вице-консул. – Тем более что с дипломатической почтой вам нельзя проходить через таможню без соответствующих документов. Поэтому в зале транзитных пассажиров вас встретит сотрудник российского посольства в Каире Игорь Петрович Постышев и в обмен на оказанную услугу вручит вам билет до Москвы.
Никита ничего не сказал. Интересно, вице-консул его что, за круглого дурака принимает? Впрочем, наверное, именно так и думает. А какие мысли могут быть у мелкого жулика, на пару с консулом ворующего медикаменты? И Полынову внезапно стало жаль Ненарокова. Профессионалам всегда жаль дилетантов, даже когда они противники.
Ненароков предупредительно распахнул перед Никитой дверь в небольшой холл здания частного аэродрома, вошел за ним следом. В холле у никелированной вертушки стоял бравый негр двухметрового роста в гвардейской форме и лихо заломленном берете на макушке. Стоял он, прислонившись к стене и опираясь на ствол швейцарской винтовки «ЗИГ» как на древко дротика. От безделья и беспросветной скуки парень, видно, совсем одурел и впал в полное безразличие. Танк мимо него пройди – и то не заметил бы.
Никита напустил на лицо апломб облеченного важным государственным заданием человека и пошел на гвардейца. На предъявленный билет негр даже не посмотрел, и, наверное, Полынов с Ненароковым беспрепятственно прошли бы на летное поле, не акцентируй Никита внимание на чемоданчике.
– Это дипломатическая почта, – поднес он кейс к глазам гвардейца.
Негр смотрел на чемоданчик тупым, бараньим взглядом.
– Дипломатическая почта, – повторил Никита по-английски и постучал по кейсу пальцами.
Наконец гвардеец очнулся и что-то спросил на местном наречии.
Ненароков бросил на Полынова укоризненный взгляд и коротко ответил на том же языке. Гвардеец отрицательно покачал головой и возразил. Вице-консул повысил тон и стал тыкать в лицо гвардейцу свои документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38