– Тогда у меня будет еще один вопрос несколько не по теме. Вы прилагаете максимум усилий, чтобы возродить в стране государственность. Так вот, найдется ли в государственном аппарате обновленной сильной державы место таким дипломатам, как Родзиевский и Ненароков?
– Вам сколько лет?! – возмутился Роман Борисович. – Десять, пятнадцать, двадцать? Я надеюсь, имею дело со взрослым мужчиной, а не с инфантильным юношей! Во время работы извольте быть профессионалом и оставить эмоции в стороне! Приберегите их для девушек. Видите ли, ему вороватые сотрудники российского консульства не понравились.
Решил он помочь старенькому доктору Айболиту, лечащему в Африке больных обезьянок, которого эти самые бармалеистые дипломаты притесняют. Это не ваше дело! Извольте забыть сопливые сентенции, что красота спасет мир и что никакие радужные перспективы не стоят слезинки ребенка! Оставьте это моралистам и романистам! Вы…
Веретенов вдруг осекся.
– Что это у вас?
Полынов перехватил его взгляд и посмотрел на свой спортивный костюм. На светло-сиреневой материи у бедра проступило кровавое пятно.
– А… – деланно усмехнулся он. – Как это говорится: бандитская пуля…
– А если серьезно? Вам нужен врач?
– Я сам почти врач, – поморщился Никита, пропуская первый вопрос мимо ушей. – Мне нужен бинт, тампоны и кое-какие антисептики.
– Машенька! – кликнул Веретенов прислугу. – Машенька, предоставьте Никите Артемовичу бинты и медикаменты.
Никита встал.
– Сделаете перевязку, возвращайтесь, – в спину сказал ему Веретенов. – Разговор не закончен.
Когда через десять минут Полынов вернулся на террасу, за столиком с Веретеновым сидел его давешний знакомец Алексей. На полу возле его кресла стоял кейс, а на столике лежала объемистая пластиковая папка с какими-то бумагами. Роман Борисович с Алексеем пили кофе и неторопливо беседовали.
– Присоединяйтесь, Никита Артемович, – предложил Веретенов. – Кофе еще будете?
На столике стояли три чашечки.
– Буду, – кивнул Никита, сел и пригубил кофе.
– Что ж, закончим с одним делом и примемся за другое, – сказал Веретенов и выразительно посмотрел на Алексея.
Алексей поднял кейс, положил на колени и приоткрыл.
– Давайте сюда ваши документы, – сказал он Полынову.
Никита безропотно выложил на столик паспорт и удостоверение санитара российского Красного Креста. Алексей убрал документы в кейс и вместо них выдал новые.
Полынов взял паспорт, полистал. Все данные в паспорте остались прежние – за исключением прописки. Вместо мифической новгородской стоял штемпель московской.
Алексей, словно угадав его мысли, протянул связку ключей:
– От квартиры.
– Прописка временная? – спросил Никита.
– Все в нашем мире временно, – пошутил Веретенов. – Пользуйтесь, пока живы. А если не будете консулам морды бить, надеюсь, проживете долго.
– Спасибо на добром слове, – не преминул съязвить Никита.
– Премиальные, – продолжил Алексей и выложил на стол пачку долларов. – Пять тысяч. Остальные тридцать за работу будут перечислены сегодня на ваш личный счет в Проминвестбанке.
Никита сунул деньги в карман и, наконец, взяв со стола новое удостоверение, раскрыл его. «Руководитель оперативной бригады службы биологического контроля МЧС».
– Липа?
Он поднял глаза на Веретенова.
– Помилуйте, Никита Артемович, вы у меня когда-нибудь работали по фальшивым документам?
– Понятно, – кивнул Полынов. – Расту на глазах… От санитара сразу до руководителя опербригады.
Значит, обещанный отпуск мне не светит, а предстоит самая что ни на есть гнилая работа. Уж слишком мягко стелите да сладко кормите. Куда теперь, после Африки? В тундру?
– Не угадали, – натянуто улыбнулся Веретенов. – Место жаркое, но, надеюсь, так будет только в смысле климата. Алеша, обрисуйте ситуацию.
Алексей открыл лежащую на столике папку, достал сложенную карту, развернул и положил перед Никитой.
– Это карта Каменной степи. Ваш объект – поселок Пионер-5. Приблизительно две недели назад здесь зарегистрированы случаи массового каннибализма.
– Не понял?!. – ошарашенно вскинул брови Полынов. – Что значит – массового?
– Алеша не оговорился, – вмешался Веретенов. – Это действительно что-то страшное и необъяснимое.
Похожее на всеобщий психоз, когда люди превращаются в хищных зверей и начинают поедать друг друга.
Причем, простите за натурализм, так сказать, в сыром виде. Алеша, покажите фотографии.
Алексей извлек из папки черный пакет и вытащил из него пачку цветных фотографий весьма сомнительного качества. Снимал явно не профессионал – фотографии получились нечеткие, кое-где размытые.
Кроме того, фотосъемка производилась скорее всего с вертолета, причем с большой высоты, отчего заснятая местность смотрелась на них как планиметрия.
– Общий вид поселка, – прокомментировал Алексей первую фотографию.
Рыжую плоскость степи прочерчивала зеленоватая асфальтовая дорога, по обочинам которой четким пунктиром расположились одинаковые по размеру серенькие крыши домов. Лишь там, где дорога заканчивалась асфальтовым пятачком, крыши домов были побольше, там же находились непонятные в этой проекции сооружения, а чуть в стороне – круглое зеленоватое пятно.
– Жилые дома, – давал пояснения Алексей, водя карандашом по снимку. – Иридиевый рудник, обогатительная фабрика, полигон с отвалами породы.
Пока Полынов рассматривал первый снимок, Алексей перебрал всю пачку.
– Это не интересно, это – тоже… Ага, вот и вот.
Из всей пачки он оставил только две фотографии и одну из них протянул Полынову.
– Здесь, похоже, лежит труп.
Половину фотографии занимал фрагмент серой крыши дома, вторую половину – рыжая кремнистая земля. Обрез черепичной крыши словно рассекал распростертого на земле человека вдоль – из-под крыши виднелись скрюченная рука, колено и половина затылка. Ничто не указывало Полынову, что это труп.
Ну лежит себе человек, что с того? В джинсах, а что рука по плечо голая, так сейчас – лето, может, он в майке. Подскользнулся человек, упал, а его в этот момент и засняли. Либо «перебрал» сверх меры да прилег отдохнуть. В поселке все-таки вытрезвителей нет.
– А это – самый удачный снимок, – продолжил Алексей и показал последнюю фотографию.
Посреди асфальтовой дороги, раскинув руки и ноги, лицом вверх лежал еще один человек в камуфляжной форме. Изображение было сильно смазано, размыто, и черты лица лежащего не поддавались детализации. Над ним то ли склонился, то ли стоял на коленях голый, надо понимать, каннибал. Пространственной перспективы в снимке не было никакой, поэтому вообразить, что голый человек выедает у лежащего внутренности, никакого труда не составляло.
Тем более что на месте горла лежащего алело красное пятно. Более темные багрово-черные пятна на асфальте окружали его голову и плечи.
– Аэрофотосъемка? – спросил Полынов.
– Изображение получено со спутника с последующей компьютерной обработкой.
– Не верю, – поморщился Никита. – Похоже на фальшивку. Я видел снимок копейки на ладони, сделанный из космоса с расстояния девяноста километров. Четкость на порядок выше.
Алексей снисходительно улыбнулся.
– Не путайте образцово-показательную фотографию, сделанную при идеальном состоянии атмосферы, с этой. Летом в полдень над каменистым плато толща атмосферы по своим температурным характеристикам напоминает слоистый пирог. Отсюда разность плотности слоев и их оптических характеристик и как результат – размытость изображения.
– Все равно не убедительно. Погрешность компьютерной компиляции, наверное, около двадцати процентов?
– Пятнадцать.
– Ну вот, видите… Перекушенное горло, как вы его себе представляете, может оказаться на самом деле шейным платком. А склонившийся над упавшим от солнечного удара человеком вероятностный каннибал – не голым, а в майке телесного цвета. К тому же и не каннибал он вовсе, а сердобольный самаритянин, оказывающий пострадавшему посильную помощь.
– Были еще показания очевидца, – опять вмешался в объяснения Веретенов. – Местного жителя, в панике сбежавшего из поселка, когда на него набросились два каннибала.
– Почему – были?
– Потому, что очевидец на второчи день бесследно исчез.
– Даже так… – Никита в задумчивости поскреб затылок. – А не мог свидетель быть обыкновенным сумасшедшим, сбежавшим из дурдома? Знаете, сколько сейчас таких без вести пропавших? Веретенов глубоко вздохнул.
– Послушайте, Никита Артемович, вам дают вводную для вашей работы, а не просят оценить достоверность информации. Поверьте пока на слово, что основания для расследования весьма веские. Ну, например, почему Министерство обороны в срочном и особо секретном порядке окружило поселок пятидесятикилометровым кордоном своих спецподразделений?
Почему ФСБ отказывается предоставить даже минимальную информацию о событиях в поселке?
– Действительно, почему? – удивился Полынов.
– Единственное объяснение, которое я получил, воспользовавшись оставшимися связями в Совете Безопасности, так это то, что вот здесь, – Веретенов указал пальцем на карте, – к югу от поселка, находится особо секретный объект Министерства обороны. Что же касается других косвенных доказательств массового каннибализма в поселке Пионер-5, то, поверьте, в этой папке их предостаточно.
– А какое отношение все это имеет ко мне? Я не являюсь специалистом в области каннибализма.
– Зато вы, Никита Артемович, насколько мне известно, изучали результаты закрытых исследований в области генной инженерии, биологической трансмутации, а также воздействия СВЧ-излучения на мутагенность живой клетки.
– Вы полагаете…
– Именно это вам и предстоит выяснить, – твердо сказал Веретенов, глядя в глаза Полынову. – Поэтому мы сделаем так. Сейчас Алеша отвезет вас на квартиру, вы отдохнете и напишете подробный отчет о пребывании в Центральной Африке. А вечером внимательно проштудируете все эти документы.
Веретенов передал Полынову папку.
– За один вечер? – с сомнением покачал головой Никита, взвешивая на руке увесистый фолиант.
– Да. За один вечер. – Веретенов был непреклонен и необычно строг. – Потому что завтра в десять утра вас будут ждать в Министерстве по чрезвычайным ситуациям.
– Кто?
– Министр МЧС Александр Васильевич Снеговой.
Глава 4
Квартиру Полынову Веретенов купил в Гольянове, в панельной девятиэтажке семидесятых годов. Обыкновенная двухкомнатная квартира, отремонтированная без претензий на европейский класс, чистенькая, аккуратненькая, с мебелью. Даже более того, с посудой, постельными принадлежностями и, что совсем уж понравилось Никите, неплохим гардеробом, где все вещи соответствовали его размерам.
«Лишь бы только меня без меня не женили», – саркастически подумал Никита, засовывая испачканный кровью спортивный костюм в пустую корзину для грязного белья. Вариант с «супругой» отнюдь не исключался.
Натянув новые шорты, он обследовал все шкафчики на кухне, нашел кофемолку и кофеварку, а вот кофе в зернах не обнаружил. Был, правда, растворимый кофе. Вздохнув – ну что теперь поделаешь? – поставил на плиту чайник и открыл холодильник. В холодильнике, кроме прохладительных напитков, ничего не оказалось, однако беды в этом особой не было – на даче Веретенова ему презентовали два объемных пакета с продуктами. К тому же забивать холодильник продуктами не имело смысла – завтра-послезавтра предстояла длительная командировка.
Наскоро перехватив и запив завтрак чашкой растворимого кофе, Никита сел за работу.
До позднего вечера он скрупулезно составлял на компьютере отчет о своей работе в Центральной Африке, стараясь не упустить ни одной мелочи. При других условиях ему хватило бы и двух-трех часов, но жара в Москве стояла неимоверная. Похуже, чем в тропиках – там ее хоть как-то приглушали тропические ливни. Не спасала и минеральная вода со льдом – Никита пил стакан за стаканом, и вода тут же выступала на коже обильным потом. Проработав минут сорок и чувствуя, как мозги начинают свариваться вкрутую, приходилось забираться под душ. В эти минуты, стоя под прохладными струями, Никита мечтал, что, как только у него появится свободное время, он обязательно оборудует в квартире кондиционер.
С деньгами проблем не было, была проблема со свободным временем. Но именно его, похоже, и не предвиделось.
Закончив отчет, Полынов внимательно перечитал текст и остался весьма доволен содержанием. Изложенные факты позволяли однозначно классифицировать естественное происхождение вируса «тофити».
Причем с гораздо большей вероятностью, чем когда вся накопленная информация хранилась только в голове. Лишний раз Никита убедился, что информация, переведенная в текст, позволяет упорядочить умозаключения и гораздо четче представить решение проблемы.
Полынов сбросил файл на дискету, а всю информацию по вирусу «тофити» стер из памяти компьютера. Хотя она, при данном отрицательном результате, ничего секретного из себя не представляла. Однако не стоило «дразнить гусей», буде «случайный» пользователь ненароком заглянет в компьютер и увидит этот отчет. Ну что он тогда может подумать о деятельности Полынова? Известно что…
Покончив с отчетом, Никита позволил себе на часок расслабиться. Приготовил обед, поел, выпил рюмку «мартеля». Уж чем-чем, а спиртным, причем весьма доброкачественным, его обеспечили основательно – бар был заставлен бутылками коньяка, водки, различных вин. По такой жаре больше рюмки Полынов себе не разрешил, да и не любил он пить в одиночку. К тому же предстояло еще работать.
В очередной раз приняв душ, Никита настежь распахнул в кабинете окно и сел в кресло у журнального столика – знакомиться с документами из папки.
Ожидаемой прохлады вечер не принес, и шторы висели неподвижно, будто паруса во время мертвого штиля.
Содержимое папки можно было условно разделить на четыре части: описание поселка Пионер-5, представленное весьма основательно – от подробной карты до беллетризированного среза социальной жизни; скудные сведения о военной базе; копия протокола участкового инспектора районного центра Каменки о задержании очевидца кровавых событий в поселке; схема расположения спецподразделений, блокировавших чуть ли не половину территории Каменной степи.
Заочное знакомство с поселком и его бытом произвело на Никиту тягостное впечатление. Со времени закрытия рудника население Пионера-5 с восьми тысяч сократилось до двух – и эти оставшиеся, брошенные всеми и вся на произвол судьбы люди покорно и безмолвно вымирали, не смея перечить власти криминальной группировки, чьи порядки, установленные в поселке, сильно напоминали беспредельный разгул дичайшего феодализма. Нет, не хотел бы жить Полынов в поселке Пионер-5, по сравнению с которым жизнь в монархической республике в Центральной Африке казалась вершиной достижения человеческой цивилизации. Индифферентное отношение государственных органов к существованию феодальной вотчины господина Бессонова было понятно – не нужно изыскивать из бюджета средства для перепрофилирования предприятия или переселения людей с предоставлением им рабочих мест. Немного настораживало то, что три заявки господина Бессонова на приватизацию рудника регулярно отклонялись со ссылкой на закон о стратегических объектах, не подлежащих приватизации, хотя несколько десятков гораздо более серьезных объектов в Сибири, на Кольском полуострове и Дальнем Востоке были переданы в частные руки, причем за гораздо меньшие суммы, чем предлагал господин Бессонов. Поражало другое – детальная осведомленность ФСБ о происходящих в Пионере-5 социальных процессах при полном попустительстве существования криминальной группировки. И в то же время, как бы в противовес бездеятельности, – сверхоперативность по блокаде Каменной степи, когда поступили первые сведения о каннибализме.
Операция по оцеплению объекта напоминала акцию спецподразделений ГРУ при захвате Кабула – транспортными самолетами в район Каменной степи была высажена пятитысячная группа десантников, буквально за полчаса блокировавшая площадь в триста квадратных километров. Не удивительно, что такая слаженность и оперативность действий частей Российской Армии, практически утратившей свою мобильность, вызвали заинтересованность Веретенова.
Да что там заинтересованность – она не на шутку встревожила Романа Борисовича, если он в срочном порядке решил отозвать Полынова из командировки.
Уж слишком события в Каменной степи напоминали хорошо разработанный и отрепетированный сценарий.
Не остались в стороне и Соединенные Штаты, высказавшие по дипломатическим каналам обеспокоенность проведением Россией военных учений, о сроках которых, вопреки существующим соглашениям, их заранее не уведомили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Вам сколько лет?! – возмутился Роман Борисович. – Десять, пятнадцать, двадцать? Я надеюсь, имею дело со взрослым мужчиной, а не с инфантильным юношей! Во время работы извольте быть профессионалом и оставить эмоции в стороне! Приберегите их для девушек. Видите ли, ему вороватые сотрудники российского консульства не понравились.
Решил он помочь старенькому доктору Айболиту, лечащему в Африке больных обезьянок, которого эти самые бармалеистые дипломаты притесняют. Это не ваше дело! Извольте забыть сопливые сентенции, что красота спасет мир и что никакие радужные перспективы не стоят слезинки ребенка! Оставьте это моралистам и романистам! Вы…
Веретенов вдруг осекся.
– Что это у вас?
Полынов перехватил его взгляд и посмотрел на свой спортивный костюм. На светло-сиреневой материи у бедра проступило кровавое пятно.
– А… – деланно усмехнулся он. – Как это говорится: бандитская пуля…
– А если серьезно? Вам нужен врач?
– Я сам почти врач, – поморщился Никита, пропуская первый вопрос мимо ушей. – Мне нужен бинт, тампоны и кое-какие антисептики.
– Машенька! – кликнул Веретенов прислугу. – Машенька, предоставьте Никите Артемовичу бинты и медикаменты.
Никита встал.
– Сделаете перевязку, возвращайтесь, – в спину сказал ему Веретенов. – Разговор не закончен.
Когда через десять минут Полынов вернулся на террасу, за столиком с Веретеновым сидел его давешний знакомец Алексей. На полу возле его кресла стоял кейс, а на столике лежала объемистая пластиковая папка с какими-то бумагами. Роман Борисович с Алексеем пили кофе и неторопливо беседовали.
– Присоединяйтесь, Никита Артемович, – предложил Веретенов. – Кофе еще будете?
На столике стояли три чашечки.
– Буду, – кивнул Никита, сел и пригубил кофе.
– Что ж, закончим с одним делом и примемся за другое, – сказал Веретенов и выразительно посмотрел на Алексея.
Алексей поднял кейс, положил на колени и приоткрыл.
– Давайте сюда ваши документы, – сказал он Полынову.
Никита безропотно выложил на столик паспорт и удостоверение санитара российского Красного Креста. Алексей убрал документы в кейс и вместо них выдал новые.
Полынов взял паспорт, полистал. Все данные в паспорте остались прежние – за исключением прописки. Вместо мифической новгородской стоял штемпель московской.
Алексей, словно угадав его мысли, протянул связку ключей:
– От квартиры.
– Прописка временная? – спросил Никита.
– Все в нашем мире временно, – пошутил Веретенов. – Пользуйтесь, пока живы. А если не будете консулам морды бить, надеюсь, проживете долго.
– Спасибо на добром слове, – не преминул съязвить Никита.
– Премиальные, – продолжил Алексей и выложил на стол пачку долларов. – Пять тысяч. Остальные тридцать за работу будут перечислены сегодня на ваш личный счет в Проминвестбанке.
Никита сунул деньги в карман и, наконец, взяв со стола новое удостоверение, раскрыл его. «Руководитель оперативной бригады службы биологического контроля МЧС».
– Липа?
Он поднял глаза на Веретенова.
– Помилуйте, Никита Артемович, вы у меня когда-нибудь работали по фальшивым документам?
– Понятно, – кивнул Полынов. – Расту на глазах… От санитара сразу до руководителя опербригады.
Значит, обещанный отпуск мне не светит, а предстоит самая что ни на есть гнилая работа. Уж слишком мягко стелите да сладко кормите. Куда теперь, после Африки? В тундру?
– Не угадали, – натянуто улыбнулся Веретенов. – Место жаркое, но, надеюсь, так будет только в смысле климата. Алеша, обрисуйте ситуацию.
Алексей открыл лежащую на столике папку, достал сложенную карту, развернул и положил перед Никитой.
– Это карта Каменной степи. Ваш объект – поселок Пионер-5. Приблизительно две недели назад здесь зарегистрированы случаи массового каннибализма.
– Не понял?!. – ошарашенно вскинул брови Полынов. – Что значит – массового?
– Алеша не оговорился, – вмешался Веретенов. – Это действительно что-то страшное и необъяснимое.
Похожее на всеобщий психоз, когда люди превращаются в хищных зверей и начинают поедать друг друга.
Причем, простите за натурализм, так сказать, в сыром виде. Алеша, покажите фотографии.
Алексей извлек из папки черный пакет и вытащил из него пачку цветных фотографий весьма сомнительного качества. Снимал явно не профессионал – фотографии получились нечеткие, кое-где размытые.
Кроме того, фотосъемка производилась скорее всего с вертолета, причем с большой высоты, отчего заснятая местность смотрелась на них как планиметрия.
– Общий вид поселка, – прокомментировал Алексей первую фотографию.
Рыжую плоскость степи прочерчивала зеленоватая асфальтовая дорога, по обочинам которой четким пунктиром расположились одинаковые по размеру серенькие крыши домов. Лишь там, где дорога заканчивалась асфальтовым пятачком, крыши домов были побольше, там же находились непонятные в этой проекции сооружения, а чуть в стороне – круглое зеленоватое пятно.
– Жилые дома, – давал пояснения Алексей, водя карандашом по снимку. – Иридиевый рудник, обогатительная фабрика, полигон с отвалами породы.
Пока Полынов рассматривал первый снимок, Алексей перебрал всю пачку.
– Это не интересно, это – тоже… Ага, вот и вот.
Из всей пачки он оставил только две фотографии и одну из них протянул Полынову.
– Здесь, похоже, лежит труп.
Половину фотографии занимал фрагмент серой крыши дома, вторую половину – рыжая кремнистая земля. Обрез черепичной крыши словно рассекал распростертого на земле человека вдоль – из-под крыши виднелись скрюченная рука, колено и половина затылка. Ничто не указывало Полынову, что это труп.
Ну лежит себе человек, что с того? В джинсах, а что рука по плечо голая, так сейчас – лето, может, он в майке. Подскользнулся человек, упал, а его в этот момент и засняли. Либо «перебрал» сверх меры да прилег отдохнуть. В поселке все-таки вытрезвителей нет.
– А это – самый удачный снимок, – продолжил Алексей и показал последнюю фотографию.
Посреди асфальтовой дороги, раскинув руки и ноги, лицом вверх лежал еще один человек в камуфляжной форме. Изображение было сильно смазано, размыто, и черты лица лежащего не поддавались детализации. Над ним то ли склонился, то ли стоял на коленях голый, надо понимать, каннибал. Пространственной перспективы в снимке не было никакой, поэтому вообразить, что голый человек выедает у лежащего внутренности, никакого труда не составляло.
Тем более что на месте горла лежащего алело красное пятно. Более темные багрово-черные пятна на асфальте окружали его голову и плечи.
– Аэрофотосъемка? – спросил Полынов.
– Изображение получено со спутника с последующей компьютерной обработкой.
– Не верю, – поморщился Никита. – Похоже на фальшивку. Я видел снимок копейки на ладони, сделанный из космоса с расстояния девяноста километров. Четкость на порядок выше.
Алексей снисходительно улыбнулся.
– Не путайте образцово-показательную фотографию, сделанную при идеальном состоянии атмосферы, с этой. Летом в полдень над каменистым плато толща атмосферы по своим температурным характеристикам напоминает слоистый пирог. Отсюда разность плотности слоев и их оптических характеристик и как результат – размытость изображения.
– Все равно не убедительно. Погрешность компьютерной компиляции, наверное, около двадцати процентов?
– Пятнадцать.
– Ну вот, видите… Перекушенное горло, как вы его себе представляете, может оказаться на самом деле шейным платком. А склонившийся над упавшим от солнечного удара человеком вероятностный каннибал – не голым, а в майке телесного цвета. К тому же и не каннибал он вовсе, а сердобольный самаритянин, оказывающий пострадавшему посильную помощь.
– Были еще показания очевидца, – опять вмешался в объяснения Веретенов. – Местного жителя, в панике сбежавшего из поселка, когда на него набросились два каннибала.
– Почему – были?
– Потому, что очевидец на второчи день бесследно исчез.
– Даже так… – Никита в задумчивости поскреб затылок. – А не мог свидетель быть обыкновенным сумасшедшим, сбежавшим из дурдома? Знаете, сколько сейчас таких без вести пропавших? Веретенов глубоко вздохнул.
– Послушайте, Никита Артемович, вам дают вводную для вашей работы, а не просят оценить достоверность информации. Поверьте пока на слово, что основания для расследования весьма веские. Ну, например, почему Министерство обороны в срочном и особо секретном порядке окружило поселок пятидесятикилометровым кордоном своих спецподразделений?
Почему ФСБ отказывается предоставить даже минимальную информацию о событиях в поселке?
– Действительно, почему? – удивился Полынов.
– Единственное объяснение, которое я получил, воспользовавшись оставшимися связями в Совете Безопасности, так это то, что вот здесь, – Веретенов указал пальцем на карте, – к югу от поселка, находится особо секретный объект Министерства обороны. Что же касается других косвенных доказательств массового каннибализма в поселке Пионер-5, то, поверьте, в этой папке их предостаточно.
– А какое отношение все это имеет ко мне? Я не являюсь специалистом в области каннибализма.
– Зато вы, Никита Артемович, насколько мне известно, изучали результаты закрытых исследований в области генной инженерии, биологической трансмутации, а также воздействия СВЧ-излучения на мутагенность живой клетки.
– Вы полагаете…
– Именно это вам и предстоит выяснить, – твердо сказал Веретенов, глядя в глаза Полынову. – Поэтому мы сделаем так. Сейчас Алеша отвезет вас на квартиру, вы отдохнете и напишете подробный отчет о пребывании в Центральной Африке. А вечером внимательно проштудируете все эти документы.
Веретенов передал Полынову папку.
– За один вечер? – с сомнением покачал головой Никита, взвешивая на руке увесистый фолиант.
– Да. За один вечер. – Веретенов был непреклонен и необычно строг. – Потому что завтра в десять утра вас будут ждать в Министерстве по чрезвычайным ситуациям.
– Кто?
– Министр МЧС Александр Васильевич Снеговой.
Глава 4
Квартиру Полынову Веретенов купил в Гольянове, в панельной девятиэтажке семидесятых годов. Обыкновенная двухкомнатная квартира, отремонтированная без претензий на европейский класс, чистенькая, аккуратненькая, с мебелью. Даже более того, с посудой, постельными принадлежностями и, что совсем уж понравилось Никите, неплохим гардеробом, где все вещи соответствовали его размерам.
«Лишь бы только меня без меня не женили», – саркастически подумал Никита, засовывая испачканный кровью спортивный костюм в пустую корзину для грязного белья. Вариант с «супругой» отнюдь не исключался.
Натянув новые шорты, он обследовал все шкафчики на кухне, нашел кофемолку и кофеварку, а вот кофе в зернах не обнаружил. Был, правда, растворимый кофе. Вздохнув – ну что теперь поделаешь? – поставил на плиту чайник и открыл холодильник. В холодильнике, кроме прохладительных напитков, ничего не оказалось, однако беды в этом особой не было – на даче Веретенова ему презентовали два объемных пакета с продуктами. К тому же забивать холодильник продуктами не имело смысла – завтра-послезавтра предстояла длительная командировка.
Наскоро перехватив и запив завтрак чашкой растворимого кофе, Никита сел за работу.
До позднего вечера он скрупулезно составлял на компьютере отчет о своей работе в Центральной Африке, стараясь не упустить ни одной мелочи. При других условиях ему хватило бы и двух-трех часов, но жара в Москве стояла неимоверная. Похуже, чем в тропиках – там ее хоть как-то приглушали тропические ливни. Не спасала и минеральная вода со льдом – Никита пил стакан за стаканом, и вода тут же выступала на коже обильным потом. Проработав минут сорок и чувствуя, как мозги начинают свариваться вкрутую, приходилось забираться под душ. В эти минуты, стоя под прохладными струями, Никита мечтал, что, как только у него появится свободное время, он обязательно оборудует в квартире кондиционер.
С деньгами проблем не было, была проблема со свободным временем. Но именно его, похоже, и не предвиделось.
Закончив отчет, Полынов внимательно перечитал текст и остался весьма доволен содержанием. Изложенные факты позволяли однозначно классифицировать естественное происхождение вируса «тофити».
Причем с гораздо большей вероятностью, чем когда вся накопленная информация хранилась только в голове. Лишний раз Никита убедился, что информация, переведенная в текст, позволяет упорядочить умозаключения и гораздо четче представить решение проблемы.
Полынов сбросил файл на дискету, а всю информацию по вирусу «тофити» стер из памяти компьютера. Хотя она, при данном отрицательном результате, ничего секретного из себя не представляла. Однако не стоило «дразнить гусей», буде «случайный» пользователь ненароком заглянет в компьютер и увидит этот отчет. Ну что он тогда может подумать о деятельности Полынова? Известно что…
Покончив с отчетом, Никита позволил себе на часок расслабиться. Приготовил обед, поел, выпил рюмку «мартеля». Уж чем-чем, а спиртным, причем весьма доброкачественным, его обеспечили основательно – бар был заставлен бутылками коньяка, водки, различных вин. По такой жаре больше рюмки Полынов себе не разрешил, да и не любил он пить в одиночку. К тому же предстояло еще работать.
В очередной раз приняв душ, Никита настежь распахнул в кабинете окно и сел в кресло у журнального столика – знакомиться с документами из папки.
Ожидаемой прохлады вечер не принес, и шторы висели неподвижно, будто паруса во время мертвого штиля.
Содержимое папки можно было условно разделить на четыре части: описание поселка Пионер-5, представленное весьма основательно – от подробной карты до беллетризированного среза социальной жизни; скудные сведения о военной базе; копия протокола участкового инспектора районного центра Каменки о задержании очевидца кровавых событий в поселке; схема расположения спецподразделений, блокировавших чуть ли не половину территории Каменной степи.
Заочное знакомство с поселком и его бытом произвело на Никиту тягостное впечатление. Со времени закрытия рудника население Пионера-5 с восьми тысяч сократилось до двух – и эти оставшиеся, брошенные всеми и вся на произвол судьбы люди покорно и безмолвно вымирали, не смея перечить власти криминальной группировки, чьи порядки, установленные в поселке, сильно напоминали беспредельный разгул дичайшего феодализма. Нет, не хотел бы жить Полынов в поселке Пионер-5, по сравнению с которым жизнь в монархической республике в Центральной Африке казалась вершиной достижения человеческой цивилизации. Индифферентное отношение государственных органов к существованию феодальной вотчины господина Бессонова было понятно – не нужно изыскивать из бюджета средства для перепрофилирования предприятия или переселения людей с предоставлением им рабочих мест. Немного настораживало то, что три заявки господина Бессонова на приватизацию рудника регулярно отклонялись со ссылкой на закон о стратегических объектах, не подлежащих приватизации, хотя несколько десятков гораздо более серьезных объектов в Сибири, на Кольском полуострове и Дальнем Востоке были переданы в частные руки, причем за гораздо меньшие суммы, чем предлагал господин Бессонов. Поражало другое – детальная осведомленность ФСБ о происходящих в Пионере-5 социальных процессах при полном попустительстве существования криминальной группировки. И в то же время, как бы в противовес бездеятельности, – сверхоперативность по блокаде Каменной степи, когда поступили первые сведения о каннибализме.
Операция по оцеплению объекта напоминала акцию спецподразделений ГРУ при захвате Кабула – транспортными самолетами в район Каменной степи была высажена пятитысячная группа десантников, буквально за полчаса блокировавшая площадь в триста квадратных километров. Не удивительно, что такая слаженность и оперативность действий частей Российской Армии, практически утратившей свою мобильность, вызвали заинтересованность Веретенова.
Да что там заинтересованность – она не на шутку встревожила Романа Борисовича, если он в срочном порядке решил отозвать Полынова из командировки.
Уж слишком события в Каменной степи напоминали хорошо разработанный и отрепетированный сценарий.
Не остались в стороне и Соединенные Штаты, высказавшие по дипломатическим каналам обеспокоенность проведением Россией военных учений, о сроках которых, вопреки существующим соглашениям, их заранее не уведомили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38