— минут сорок пять.— Я же на машине! — напомнила Лера.— О, это другой коленкор! Одеваемся!Майор за пять минут успел все: и переодеться в форму, и «тревожный чемодан» прихватить, и раздать ЦУ своим детишкам, и даже бросить в рот горсть чайной заварки, чтоб зажевать самогонный душок. Лера тоже успела одеться и побежала к цигелевой «девятке», оставленной у подъезда. Сердце у нее так и колотилось от волнения — неужели ее мечта вот-вот осуществится?Когда Гриша уселся рядом с Валерией и «девятка» покатила по слабоосвещенным улицам к выезду из городка, Лера рискнула спросить:— А с чего это такое изменение в рейсах? И время, похоже, другое. До полуночи еще ого-го сколько…— Ты у меня спрашиваешь? — сердито хмыкнул майор. — Я человек маленький, мне приказали: «Сегодня!» — значит, сегодня и никаких вопросов быть не может. Все чисто по-военному. Кстати, куда борт идет, мне не сказали. Возможно, вовсе не туда, куда обычно…— Приятно слышать! — вырвалось у Валерии. — Стало быть, к тем корешкам, которые тебя приютить, если что, обещали, мы можем и не попасть?!— Запросто, — подтвердил майор.— Так какого ж хрена ты меня решил отправить? — взъярилась Валерия.— А такого! — рявкнул Гриша. — Не хочу, чтоб завтра к нам в квартиру менты или, того хуже, братки завалились. Если машина твоя у наших дверей ночь простоит — глаза намозолит. Здесь все тачки наперечет. Ты как хотела сначала, на «Буране» ехать? И между прочим, собиралась сделать так, чтоб его кто-то домой отогнал? А теперь что? Все эту машинку за сутки приметят, и если ее около аэродрома найдут, то сразу Поймут, кто, кого и куда отправил!— Короче, ты меня решил побыстрее с рук сбыть, куда подальше?! — взревела Валерия, нервно дернула руль, и «девятка», проезжавшая в этот момент по невысокой насыпи, соскочила с дороги, но не перевернулась, а, пролетев несколько метров по воздуху, по самый радиатор нырнула в рыхлый снег…— Сели… — констатировала Валерия, отдуваясь и унимая дрожь в руках.— И хрен кто вытащит, — пробормотал Марков. — В это время тут почти никто не ездит. Впрочем…Впереди, всего в сотне метров от «девятки», там, где находился поворот к аэродрому, мелькнул свет фар. Один за одним в сторону аэродрома сворачивали тяжело груженные бортовые «КамАЗы». Но надеяться на то, что хоть один из них проедет мимо поворота и задержится, чтоб вытащить «девятку», не приходилось. К тому же это были те самые таинственные «КамАЗы» Сенсея, которые везли на якобы законсервированный военный аэродром некий нелегальный груз. А у Леры были веские причины не желать встречи с людьми господина Сенина. Поэтому Валерия даже порадовалась, когда шесть дизельных монстров без проблем свернули туда, куда следовало. А вот седьмой, к ее великому сожалению, поехал прямо, развернулся через осевую и оказался рядом с тем местом, где сидела влипшая в снег «девятка»… ВОТ И ВСТРЕТИЛИСЬ… Седьмой «КамАЗ», как это ни странно, принадлежал вовсе не Сенсею и вообще, строго говоря, не должен был находиться в этом месте и в это время. Это был тот самый грузовик, на котором Степаныч и Валя Кузовлев собрались подбросить Лену до Москвы.Сначала их путешествие протекало, выражаясь космическим языком, «штатно». В кабине места на троих хватило, Степаныч рулил, Лена скромно сидела в серединке, держа на коленях свою опасную сумочку, рассчитывая, что при первой остановке «мальчики — налево, девочки — направо» вытряхнет все ее содержимое в ближайших кустиках. Ну а Валентин сидел справа от нее, у дверцы, наверно, для того, чтоб девушка случайно не выпала из машины.Конечно, Степаныч почти всю дорогу растолковывал Валентину, который здешнего города толком не знал, куда какая улица ведет и как на какую дорогу выехать. Лена осталась как бы в стороне, но она особо не печалилась от того, что ей внимания не уделяют.Первым пунктом, куда они должны были заехать, был какой-то склад, находившийся километрах в пятнадцати от города. Туда же подъехали еще три грузовика от той же фирмы, куда Валентин устроился работать. Все шоферюги были злые, потому что у них на сегодня никакой поездки не планировалось, и даже то, что за этот рейс обещали заплатить по повышенному тарифу, никого особо не грело. А грузчики на складе, которых тоже вызвали на сверхурочную в дополнение к дежурным, оказались поддатыми и больше матерились, чем работали.Конечно, Валентин все порывался помочь грузчикам, но Степаныч его осаживал:— Ты, паря, этот комсомольский задор брось! Нынче, брат, рынок. Мы на хозяина пашем, а он нам только за перевозку платит, понял? На хрена тебе пуп рвать, если ты за это бабки не получаешь?Когда погрузка наконец завершилась, четыре «КамАЗа» собрались в некое подобие колонны и стали выбираться на Московское шоссе по каким-то проселочным дорожкам, более-менее расчищенным от снега бульдозерами. Степаныч покатил вторым, следом за головным. И вот тут-то произошло первое непредвиденное событие, которое сильно повлияло на все дальнейшие.Сперва несколько минут чуялось, что Степанычу как-то не по себе. И физиономия у него стала какая-то озабоченная, и разговорчивость куда-то улетучилась. Похоже, он явно пытался заглушить какую-то физическую боль, возможно, привычную, но все равно досадную. В конце концов он неожиданно остановил машину, скорчился и схватился за живот, пробормотав еле ворочающимся языком:— Язва! Вот где достала, зараза прободная… Пересаживайся, Валюха! В Сидорове, райцентр такой по дороге будет, больница есть… Жми!Две машины, шедшие сзади, обгонять остановившийся грузовик не стали, там сразу забеспокоились, загудели, потом подбежал мужик, числившийся бригадиром, и спросил, бросив неприязненный взгляд на Лену:— Чего у вас?— Концы отдаю, Паша, — вяло улыбнулся Степаныч. — Язва продралась…— Ох, е-мое! — вздохнул Паша, почесывая в затылке. — Точно, блин, баба на борту — к несчастью! Ладно, Валентин. Езжай сейчас в Сидорове, а потом в город, обратно на базу. Пусть тебе там напарника дадут. Один ты до Москвы не доедешь, заснешь где-нибудь. И бабу в Сидорове высади! Считай, что я у вас ее не видел! Степаныч, если все не так страшно, постарайся оклематься, а? Может, это и не прободение, а просто так прихватило?! Доедь хоть до Москвы, если сможешь?— Навряд ли, — помотал головой Степаныч. — Я знаю, когда просто, а когда— не просто…Валентин вылез в правую дверцу, Лена передвинулась на его место, Степаныча пересадили в середину. Валентин ухватился за баранку, тронул с места в карьер, лихо догнал и обогнал ушедшую вперед головную машину.— Вон оно, Сидорове, — прокряхтел Степаныч. — Сворачивай, покажу, где больница. Недалеко тут…Больница оказалась действительно довольно близко от дороги, и минут через пять «КамАЗ» уже вкатил на ее территорию через ворота, одна из створок которых вообще отсутствовала, а другая висела на одной петле, к тому же намертво приваленная сугробом. Сам больничный комплекс состоял из десятка приземистых деревянных бараков и облезлого-облупленного грязно-желтого двухэтажного особнячка, около которого стоял старый «рафик» с надписью «Неотложная помощь». У особнячка было в древности два подъезда, один был крест-накрест забит досками, а над крылечком второго имелась надпись: «Приемный покой». Вот туда-то Валентин с Леной и повели скорчившегося Степаныча.Дежурная врачиха оказалась на месте. Пожилая, видать, опытная. Сказала попросту:— Прободная есть прободная… Попробуем отводиться, если наш хирург трезвый — вытянет.— А если пьяный? — нахмурился Валентин.— Тогда в город на «Скорой» отправим…— Может, мне его тогда прямо в город отвезти? — предложил Валентин.— Езжай давай, не торчи тут! — простонал Степаныч. — Умный нашелся! Все, отвез в больницу — молодец. Остальное — не твоя забота. Теперь гони на базу, чтоб тебе напарника дали, понял? И чтоб груз доставил, е-мое!В общем, Валентин и Лена сели в грузовик и, выехав со двора, покатили дальше в сторону Московского шоссе.— Не поеду я обратно! — проворчал Валентин. — Во-первых, тебя придется высаживать, а во-вторых, я по суткам не спать могу. Один доеду запросто.— А вдруг заснешь? Или заблудишься где-нибудь? Ты же небось дорогу до Москвы плохо знаешь.— Не засну, не волнуйся. И не заблужусь, будь уверена. Мне сейчас главное колонну догнать. Встану за ними и не спеша доберусь как-нибудь…Покамест он очень даже спешил, и Лена малость побаивалась, как бы Валентин не переборщил со скоростью. Такую тушу, как «КамАЗ», если заюзит, фиг удержишь… Поэтому она очень обрадовалась, когда впереди показались красные огоньки концевой машины. Валентин тоже порадовался, даже удивился немного:— Быстро мы их догнали! Наверно, Паша велел не торопясь ехать…— А ты уверен, что это наши? — спросила Лена.— А какие же? — уверенно отозвался Валентин. — Пока мы в больнице были, я в окно посматривал, оттуда дорогу видно. Наши три «КамАЗа» прошли, а никаких других грузовиков не проезжало, только легковые.— Может, сбоку кто-то выехал?— Откуда? Тут одни леса кругом.Лена успокоилась и решила довериться шоферскому таланту Валентина. Тем более что, пристроившись к колонне, он сбавил скорость, и Лена уже не боялась, что Валентин куда-нибудь влетит. Опять же, после нескольких поворотов и перекрестков проселок вышел на широкую и гладкую, вполне приличную дорогу, которая, по разумению Лены, очень походила на Московское шоссе. Наверно, и Валентин был того же мнения.В общем, госпожа Павленко расслабилась и даже начала дремать помаленьку. Можно даже сказать, что ей минут пятнадцать удалось поспать. До тех пор, пока она не услышала тревожное восклицание Валентина:— Ох-ма! Вот это слетел кто-то!Лена открыла глаза и увидела, что впереди идущие грузовики сворачивают куда-то вправо. Но Валентин смотрел влево, где в сотне с лишним метров от «КамАЗа», далеко за обочиной просматривалась машина, зарывшаяся носом в снег.Само собой, что Валентин, должно быть, одержимый страстью делать добро, тут же решил оказать помощь гражданам, угодившим в аварию. А потому он не стал сворачивать следом за концевой машиной, а проехал прямо и, развернувшись, оказался поблизости от засевшей в снег «девятки». Выскочил из кабины и, сбежав с насыпи, по колено провалился в снег. Но даже не остановился, а упрямо полез через сугробы к легковушке. Потому что видел — пассажиры даже передние двери открыть сами не могут — снегом прижало.Знал бы Валентин, о чем говорят «потерпевшие», возможно, и не стал бы так спешить…— Значит, так, — Валерия наскоро излагала диспозицию для майора Гриши. — Если этот меня узнает, то не сразу. Сперва дверь откроет, наверно. Грузовик только подфарниками светит, да и то не прямо на нас. Раньше, чем к дороге не доберемся, не разглядят. Попробую, если что, вот этой штукой успокоить…И Валерия вытащила из-за пазухи авторучку, в которой оставались три иголки со снотворным.— Это что? — спросил Гриша, настороженно поглядывая в сторону Валентина, упрямо продиравшегося к ним через глубокий снег.— Снотворное всего лишь. Но сейчас, при двадцати мороза, вполне сработает на убой, если усыпленного часа на три в снег уложить. А ты, на всякий случай, пистолет возьми. Стрелял из него когда-нибудь, товарищ майор?— Издеваешься? — обиженно проворчал Марков, хотя на последних стрельбах из «ПМ» с трудом выбил 19 из 30.Как раз к тому моменту, когда Лера передала майору пистолет, доставшийся ей от Цигеля, и Гриша упрятал его под бушлат, Валентин сумел добраться до левой передней дверцы и начал отгребать от нее снег.Лена смотрела на все происходящее через окошко кабины. Ей вообще эта идея— остановиться и оказывать помощь — была не очень по душе. Вообще-то госпожа Павленко понимала, что нехорошо оставлять без помощи людей, угодивших в аварию. Но вместе с тем никто из ехавших впереди останавливаться не стал. Хотя наверняка там ехали опытные шофе-рюги, знающие все дорожные обычаи. Почему? Может, потому, что опасались какой-нибудь засады или подставы? Конечно, вроде бы, по словам Валентина, которому это в свою очередь Степаныч рассказал, теперь в здешних местах машины не грабят, мол, хозяева мафии отстегивают, «платят налоги и спят спокойно». Но кто это проверял? Опять же, можно отстать от колонны. Валентин ведь ни фига здешних дорог не знает. Не зря же его Паша назад отправил. А Валька, мальчишка упрямый, все-таки решил сам ехать, самоуверенный болван! Ну, раз ты все же поехал, так держись за хвост, не отставай, не отвлекайся… Ведь груз-то хозяйский, за него могут, если что, так крепко спросить, что мало не покажется! Неужели этот юноша совсем придурок, а?!Но когда Валентин откопал и открыл дверцу «девятки», Лена уже не просто занервничала, а испугалась. Уж больно знакомая фигура стала выбираться из этой дверцы. Унты, ватные штаны, дубленый полушубок, черная вязаная шапка… Лица в слабеньких отсветах подфарников не рассмотреть, но по фигуре — точно «сиплый». Тот, что пацаненка ни за что ни про что убил! У Лены так и зачесались руки. Выдернуть «маргошку», а еще лучше — «дрель» с глушаком и положить этого гада в снег, глядишь, весной оттает… Но от этого безумного шага Лена удержалась. Все-таки до «девятки» было метров десять, а «госпожа Павленко» отнюдь не являлась асом в стрельбе из пистолета. Во-первых, можно было Валентина невзначай подстрелить, а во-вторых, из «девятки» уже начал второй вылезать, покрупнее, тоже в унтах, серой армейской ушанке и камуфляжном бушлате. Летчики, что ли? Или какие-нибудь аэродромные спецы? Может, Лена обозналась насчет «сиплого»? Наконец, если это бандиты какие-то, у них может быть ствол, а то и два. Одного свалишь, а второй Валентина пристрелит. Нет, стрелять пока не стоит.— Может, попробуем вытащить вас? — предложил Валентин. — Трос у меня есть, накинем вам на задний крюк…— Нет, спасибо, — услышала Лена очень знакомый женский голос. Валерия Михайловна! Лисанька-Чернобурочка или как ее там по-настоящему…— Вы нас до аэродрома подбросьте, — сказал мужик в камуфляже, то есть майор Марков. — Мы опаздываем малость, у нас вылет через час.Валерия тем временем пошла к багажнику доставать свои вещички.— А далеко до аэродрома? — спросил Валентин. Гриша с Лерой обменялись быстрыми взглядами. Они сразу поняли, что этот грузовик посторонний и к делам Сенсея не имеет никакого отношения.— Да ерунда, всего ничего! — сказал Гриша. — Минут десять-пятнадцать, если по-хорошему. Даму посажу к вам в кабину, а сам, если можно, в кузове доеду… *** И они втроем двинулись к грузовику. Как назло, Валентин шел впереди, прикрывая собой этих двух. А потом все трое вовсе исчезли из поля зрения, надо было открывать дверцу и высовываться. Лене не хотелось этого делать.Вот в этот самый момент, когда кузов мешал Лене увидеть, что делается у заднего борта, Лера выстрелила из авторучки, и иголка со снотворным вонзилась Валентину в шею.— Держи! — прошипела она, и Гриша подхватил разом обмякшего парня, не дав ему шумно упасть наземь. Аккуратно и тихо уложив его на обледенелый асфальт, майор вопросительно глянул на Валерию.— Пацана в кювет! Берем второго, — шепотом бросила Лера. — Ты отвлекаешь справа, я захожу со стороны водительской дверцы.В этот момент Лена почуяла, что там позади происходит какая-то подозрительная возня. Она оставила сумочку на сиденье и выпрыгнула из кабины через правую дверцу. А «маргошку» из-за пазухи не вынула, только руку к ней потянула…— Стоять! — резкий командный голос хоть и прозвучал не очень громко, но по нервам ударил. А пистолетное дуло с полутора метров уставилось Лене в лоб. И глаза мужика в ка-муфляжном бушлате предупреждали: «Только дернись, сучка!» Валерия подскочила с другой стороны, заглянула в распахнутую дверцу:— Знакомая сумочка, черт побери! — хмыкнула она и ухватила сумку за ремень. — Ого, тяжеленькая!В это время Марков, держа Лену за ворот и приставив ей ствол к виску, прижал ее к борту «КамАЗа».— Ого! — открыв сумку, пробормотала Лера. — Никак, девушка киллершей работает! Ну-ка, пододвинь ее к свету, Гриша!— По-моему, у нее еще ствол есть, за пазухой, — сообщил майор, подтаскивая Лену к Валерии.— Так и есть! — выдергивая у Лены из-под куртки «марго-байкал», вполголоса воскликнула Валерия. — Знакомое личико! Анжела, если я не ошибаюсь?! Ты Анжела или нет?!Ствол «маргошки» ткнул Лену в подбородок. Жутко обидно: твоим добром, тебе и челом!— Анжела, Анжела… — пробормотала Лена с полной безысходностью в голосе.— Вот и встретились… — зловеще произнесла Валерия. — Прокатишься с нами немножко? За руль, Гриша! ПОЕХАЛИ С ОРЕХАМИ… Майор влез на водительское место, Лена уселась рядом, а Валерия запрыгнула следом; поставив на пол кейс Драча и сумку Чернобуровой. Ствол «марго» вновь прижался к подбородку Лены, так и сверлил холодом. Но при этом мозги уже начали соображать, хотя и плохо. Полушубок, ватные штаны, унты… Да! «Сиплый» и жуткая Валерия Михайловна — одно и то же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53