Само собой, Анна Петровна слегка преувеличила бдительность охраны, ибо с этим не очень согласовывался факт проникновения на территорию фабрики постороннего, но тем не менее поведение «иномарочников» действительно выглядело странно.Объяснение этому феномену старушка нашла совершенно неожиданно. А что, если и Рекс по причине своей молодости, глупости и невоспитанности похитил у преступников нечто важное или драгоценное? Например, то, что «пришелец из-за забора» упер с маленькой фабрички?!Нельзя сказать, что у пенсионерки шибко полегчало на душе от этого предположения. Скорее наоборот, Петровне сильно поплохело.Сперва оттого, что она представила себе, как разъяренные бандиты давят колесами джипа несчастного Рекса — уже не из хулиганских, а из меркантильных соображений. Потом — оттого, что ей привиделись расстрел Рекса из пистолета и сразу после этого — забивание бедной собаки монтировкой. Уже от этого у старушки участился пульс и поднялось давление.Однако настоящий стресс возник тогда, когда Анна Петровна представила себе, казалось бы, благополучный исход. То есть такой, при котором Рексу удалось удрать от преследователей… и унести с собой то, что они собирались у него отобрать.Что будет тогда? Вряд ли бандиты не попытаются вернуть себе свою добычу. Судя по тому, что они ездят на иномарке, стоящей десятки тысяч долларов, они украли с фабрики не моток медного провода и не мешок с болтами и гайками, а нечто более дорогостоящее.Какие именно драгоценности могли находиться на явно прогоревшей и на ладан дышащей фабрике, Петровна задумываться не стала. Потому что сразу поняла: если воры не отберут у Рекса то, что он утащил, наверняка станут искать собаку у хозяйки. То есть рано или поздно придут к ней, гражданке Кузовлевой. Они ведь могли слышать, как она звала разыгравшегося Рекса, и почти наверняка видели, в какой подъезд вошла хозяйка непослушного пса. А если у них хорошее зрение, то и в лицо могли ее запомнить. Правда, в какой квартире проживает Петровна, они не знают, но узнать — пара пустяков. Пошлют какую-нибудь внешне безобидную тетку, та подойдет к молодым мамашам во дворе, пожалуется, что, мол, бабка с дурным псом по кличке Рекс у нее ребенка напугала. Ей эти дуры и расскажут все на свете. И как звать Петровну, и номер квартиры укажут.Поразмышляв таким образом и запугав себя еще сильнее, Анна Петровна стала гнать от себя эту, с позволения сказать, версию.С чего это она взяла, дура старая, будто Рекс, даже если и впрямь унес у жуликов какую-то ценную вещицу, будет долго таскать эту штуку в зубах, да еще и принесет ее хозяйке? Его ведь команде «апорт» никто не обучал. У Петровны уж лет пять как рука еле-еле до плеча поднимается, а чтоб собаку этой команде выучить, надо мяч или палку метать… Куда там! Так что Рекс, ухватив бандитскую добычу в зубы, просто решил поиграть — он ведь щенок по сути дела, хоть и рослый. А надоело играть — взял да и бросил. Небось и бандиты, если не дураки, это поняли. И не пойдут они с Петровной отношения выяснять — ясное дело. Будут шарить по округе, искать свой трофей, а не глупую собаку или ее сдуревшую на старости лет хозяйку.Чуть-чуть успокоившись, Анна Петровна заковыляла мимо мусорных контейнеров в тот самый переулок, куда вывернула иномарка и куда вели следы Рекса.Переулок этот освещался только окнами домов — ни одного фонаря не горело. А поскольку время уже перевалило за десять часов вечера, многие из тех, кому завтра надо было рано вставать, уже укладывались спать. Число освещенных окон все сокращалось и сокращалось, а соответственно и переулок с каждой минутой все больше погружался в непроглядную темень. К тому же дома стояли только по правую сторону переулка, а по левую высился забор злополучной фабрики. Там, на территории, в нескольких приземистых двухэтажных корпусах и вовсе не светилось ни одного окошка.Но все же следы Рекса кое-как просматривались. Он сперва бежал по узкому тротуару вдоль забора, не то галопом — если это слово применимо к собаке! — не то скачками. А иномарка ехала по проезжей части, отделенной от тротуара заледеневшим, довольно высоким и длинным сугробом, образовавшимся после трех-четырех проходов снегоочистительной машины. Хотя автомобиль, конечно, мог ехать гораздо быстрее, чем бежал Рекс, перебраться через сугроб он не мог. А вот Рекс — мог, но некоторое время, должно быть, не решался это сделать. Впрочем, все-таки догадался: когда иномарка обогнала его на несколько метров, Рекс свернул вправо и несколькими скачками перебежал через переулок. На той стороне переулка был точно такой же сугроб, и пес, быстро перебравшись через него, юркнул в узкую щель между торцами двух старых, еще дореволюционной постройки, кирпичных домов.Те, кто гнался за Рексом, вынуждены были остановить машину и спешиться. Во-первых, перевалить через сугроб джип не сумел бы, а во-вторых, ему бы нипочем не протиснуться через щель между домами — там и метра в ширину не набиралось. Иномарка даже в самом переулке не смогла развернуться. Водитель дал задний ход, чтоб подвезти своих пассажиров поближе к проходу между домами, и двое, оставив следы своих здоровенных подметок на припорошенной свежим снегом мостовой и на сугробе, побежали в этот проход.Наверно, они сделали это гораздо быстрее, чем бабушка Кузовлева. Молодые, сильные, высокие небось, раз подметки не меньше сорок пятого размера. Петровне-то пришлось и покряхтеть, и суставами поскрипеть и поясницей, прежде чем она в своих валенках с калошами сумела перебраться через сугробы, напоминающие миниатюрную модель горного хребта. Но все-таки перебралась, не оступилась, не грохнулась — и слава богу. При ее-то старческих костях такое падение могло закончиться не менее трагично, чем для альпиниста, сорвавшегося с многометровой скалы…В общем, перевалив через «горный хребет» метровой высоты, Петровна минуты три дыхание восстанавливала и нервы успокаивала. А заодно думала-гадала, стоит ли ей соваться в проход между торцами домов, в котором царила совсем уж жуткая тьма.Нет, хотя отпечатки подметок сорок пятого размера вели только «туда», Петровна вовсе не боялась, что столкнется в проходе с этими головорезами. Иномарки-то в переулке не было. Высадив «десант», она поехала дальше по переулку, в сторону проходной фабрики. Порядком попетляв, джип смог бы въехать во двор с другой стороны, через арку-подворотню. Конечно, на автомобиле семь верст не крюк… К тому же небось рассчитывали, что смогут окружить Рекса, загнать в какой-нибудь тупик и отобрать у него ту самую ценную вещь, из-за которой весь сыр-бор разгорелся. Времени на все эти дела у них было вполне достаточно, и можно было не волноваться, что они до сих пор бегают по двору в поисках пса. Скорее всего это сопровождалось бы шумом и лаем, а никаких похожих звуков из прохода не долетало.Но было иное опасение. Анна Петровна боялась, что тут, в — этой зловещей черной дыре, она наткнется на мертвого Рекса. Что стоит этим зверюгам, которые и людей-то не жалеют, пристрелить собаку? Тем более что у них, бандитов этих, пистолеты с глушителями имеются. И выстрела-то никто не услышит. Ну и, конечно, надеяться на то, будто кто-нибудь возьмется расследовать убийство собаки, — смешно. Если б еще дорогая была, породистая, да хозяин богатый и со связями, тогда могли бы какой-то иск предъявить за нанесение материального ущерба, а из-за дворняги никто возиться не станет. И все чины только посмеются над старухой, потому что им плевать на ее горе. Может, и правда, лучше не ходить? Уж лучше не знать, что случилось с Рексом, надеяться, что в один прекрасный день он взбежит по лестнице на третий этаж и начнет, поскуливая, скрести дверь лапами, чем разом потерять все надежды, увидев его недвижимым, закоченевшим, припорошенным снегом… Его, который всего чуть больше часа назад жизнерадостно носился по двору, гавкал, играл, не слушался хозяйку!Подумав, Анна Петровна все-таки отважно шагнула в черный промежуток между домами. «А, будь что будет! — обреченно подумалось ей. — Так и так помирать когда-то придется. Уж лучше побыстрее…» КТО НЕ РИСКУЕТ, ТОТ НЕ ВЫИГРЫВАЕТ Петровна не то на третьем, не то на четвертом шаге едва не упала. Зацепилась носком валенка за вмерзшую двумя концами в снег пластиковую упаковочную веревку, и если б судорожно не ухватилась за какую-то палку, торчавшую из мусорной кучи» — как знать, чем бы все кончилось.В общем, не без труда выпутавшись из «силка», Петровна двинулась дальше мелкими шажками, ощупью выбирая место, куда поставить ногу. Нечего и говорить, что переход этот у нее и времени, и сил отнял немало. Одно только и порадовало: и сама живая-здоровая дошла, и Рекса мертвым не обнаружила. Правда, уже потом, очутившись в чужом дворе, старая засомневалась. Темень-то какая, могла в двух шагах пройти мимо и не заметить! Впрочем, эту вредную мысль Петровне удалось отогнать. Тем более что почти одновременно с этим зажегся свет в окне второго этажа, желтоватый прямоугольник лег на снег, и хозяйка увидела цепочку собачьих следов, наискось пересекающую двор.Конечно, и тут оставалась пища для сомнений: мало ли какая бродячая собака могла тут пробежать? В конце концов, Рекс не единственная крупная дворняга на белом свете, а Петровна не такой уж эксперт-следопыт. Но то, что параллельно следам собаки тянулись две цепочки следов человеческих ног сорок пятого размера со знакомым рисунком на подошвах, все эти сомнения оставляло за бортом.Рекс, судя по следам, побежал куда-то в угол двора, то есть туда, откуда никакого выхода вроде бы не было. То ли оттого, что преследователи его туда специально загоняли, то ли просто по дурости.В этом самом углу под заснеженным навесом из рифленого железа обнаружилась лестница, ведущая в подвал. Именно туда и вели следы Рекса. Следы тех двоих тоже отпечатались на верхних, присыпанных снегом ступеньках лестницы.Прежде чем соваться вниз, в мрачную темень — лестница не была особо крутой, но на ступеньках намерз тонкий ледок, а перила у лестницы отсутствовали, — Анна Петровна несколько минут пыталась как следует рассмотреть то, что натоптали у входа на лестницу собачьи лапы и человечьи ноги. Ведь могло быть так, что Рекс и здесь не дался своим преследователям, проскочил у них между ногами и удрал обратно во двор?Но никаких следов, уходящих от подвала, ни отпечатков лап, ни протекторов от ботинок или кроссовок ей разглядеть не удалось. Получалось, что Рекс и гнавшиеся за ним молодчики из подвала не вышли. То есть они, конечно, могли и выйти, но через какой-то другой выход.После того как Петровна убедилась в этом, она еще пять минут поразмышляла, а заодно дух перевела. Размышляла она над тем, что делать дальше. Самое простое — вернуться домой и ждать, пока Рекс сам прибежит, — уже не казалось ей таким неприемлемым. Лезть в подвал, спускаться туда по обледенелой лестнице, не имеющей перил, — это само по себе очень рискованно. Кроме того, в подвале намного темнее, чем даже в том промежутке между торцами домов, который Петровна успешно преодолела, а у нее — ни фонарика, ни спички даже. Правда, может быть, там случайно сохранилось электрическое освещение, но даже если бомжи не срезали проводку и не вывинтили электрические лампочки, то разыскать в темноте выключатель будет не так-то просто. А вот запнуться за какой-нибудь хлам, провалиться в незакрытый канализационный люк, напротив, проще простого. Кроме того, без света в подвале можно попросту заблудиться и проплутать несколько часов. А там навряд ли очень тепло. Конечно, если здоровье позволит; наверно, удастся до утра не замерзнуть, только вот позволит ли оно? Петровна в своем здоровье сильно сомневалась.И все-таки домой пенсионерка не пошла. Ей пришла в голову идея обойти вокруг дома и поискать тот самый второй выход, через который в принципе Рекс мог выбежать из подвала. Собаке-то легче учуять свежий воздух. Пока эти верзилы в темноте колупались, пес нашел выход и убежал. Может, и сразу догадался домой отправиться. Конечно, в таком случае, наверно, можно и прямо к родной квартире пойти, но все-таки лучше убедиться, что есть этот самый второй выход. Не хотелось Петровне переживать разочарование…Она уже собралась было идти, когда вдруг ей послышался отдаленный, но приближающийся лай. Он, несомненно, шел из подвала, из-за почти не видимой в темноте двери, в которую упиралась обледенелая лестница. Сперва очень слабый, почти на уровне галлюцинации. А Петровна, как уже говорилось, была на ухо туговата. Однако уже через несколько секунд лай стал слышаться отчетливей, и у хозяйки опять участился пульс, но на сей раз — от радости. Нет, ей не послышалось! И это лай не чужой приблудной шавки! Это Рексик лает, живой и здоровенький!И, уже позабыв об отсутствии перил, о слое льда на ступеньках, Анна Петровна шагнула на подвальную лестницу. Первую, вторую, третью и даже четвертую ступеньки она прошла вполне благополучно, хотя и боком, осторожно переставляя ноги, обутые в неуклюжие валенки с калошами, а руками на стену опиралась, пытаясь цепляться за выбоины и трещины в штукатурке. Когда же она собралась переставить валенок на пятую ступеньку, разболтанная дверь подвала неожиданно с шумом распахнулась, и из нее, задрав хвост трубой, выскочил Рекс! Да мало выскочил — он еще от радости, что хозяйку .увидел, подпрыгнул со всех своих молодых сил и попытался лизнуть Петровну в лицо.Наверно, если б он это сделал за секунду до того, когда его хозяйка еще на двух ногах стояла, то Петровна смогла бы удержаться. И если б любвеобильный пес чуть-чуть повременил, дождавшись, когда хозяйка окажется на двух точках опоры, — тоже беды не случилось бы. Но, увы, Рекс толкнул старушку лапами как раз тогда, когда ее правая калоша еще не дотронулась до этой «пятой-проклятой» ступеньки. Петровна шатнулась назад, левая нога скользнула вперед, и бедняжка боком грохнулась о ступеньки, на пару минут потеряв сознание.Анна Петровна пришла в себя от того, что Рекс, видно, чуя свою вину, жалобно поскуливал и дергал ее зубами за рукав. А рядом с ним смутно виделось какое-то незнакомое женское лицо. То ли у Петровны глаза слезились, то ли от сотрясения мозга в глазах плыло, то ли просто слишком темно было, но рассмотреть его как следует не удавалось. Не могла даже понять, старая это баба или молодая.— Бабушка, вы встать можете? — спросила незнакомка. По голосу выходило, что молодуха.— Не знаю, милая… — пробормотала Петровна.— Болит где-нибудь?— Все гудит, — отозвалась старая, — а где — не пойму.— Давайте все-таки попробуем подняться. А то ступеньки стылые, долго ли простудиться?! Вы далеко живете?— Н-нет… Тут, через переулок. — Анна Петровна почуяла, что немного отошла от падения, и с помощью своей благодетельницы, с трудом, но сумела подняться на ноги. И тут же ощутила острую боль.— 0-ох! — еще бы раз упала, если б молодуха не поддержала.— Болит? — встревоженно спросила помощница. — Ребра, бок?— Бок, дочка… — прокряхтела Петровна, — самой косточкой ударилась. Не дай бог, этот… тазобедерный сустав сломала…— Может, вам «Скорую» вызвать?— И-и, милая, у нас тут один автомат на всю улицу был, да и тот мальчишки разбили. Уж лучше до дому дойти помоги.— Я могу прямо отсюда, по сотовому… — предложила молодица.— Все одно не надо! — помотала головой Анна Петровна. — Лучше дома помру, чем в больнице маяться…— Зачем вам умирать? — возмутилась девка. — Так нехорошо говорить. Давайте я позвоню?— Не надо! — уже тверже сказала Петровна. — Эка невидаль — упала да стукнулась. Может, у кого инфаркт или инсульт, а мы «Скорую» займем. Ежели поддержишь, так я до подъезда доковыляю. Или торопишься куда-то?!— Нет-нет! — теперь уже молодая помотала головой. — Я никуда не спешу.Зрение у Петровны немного получшало, и она разглядела, что девица выше среднего роста, чернявая, в черной кожаной куртке с пояском, вязаной шапочке, натянутой на уши, черных джинсах и больших ботинках, похожих на солдатские. А за спиной у нее небольшой рюкзачок.— Как тебя звать, дочка? — спросила Петровна.— Лена, — ответила та. — А вас?— А я — баба Нюша. Ты приезжая, верно? Из Москвы небось?— Да-да… — торопливо ответила Лена. — Ну, попробуем еще раз. Обопритесь на меня и старайтесь не ступать на левую ногу…С кряхтеньем и оханьем, при помощи Лены, Петровне удалось доковылять до верха лестницы и не свалиться. Да еще притом, что Рекс, придурок этот, так и вертелся у ног.— Так, — сказала «спасательница», когда они выбрались во двор и дошли до присыпанной снегом скамеечки, — идти вы, баба Нюша, не можете. Похоже, быстрее получится, если я вас на спине понесу.— Да ты в уме ли, девушка? — воскликнула Анна Петровна, осторожно присев на лавочку. — Во мне шестьдесят кило с гаком, надорвешься! Это и не всякий мужик утянет!— Мужик не утянет, а я донесу… — уверенно заявила Лена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53