— знала все о незримой, тайной деятельности, которая проводилась тут, в лесной тиши. Эта деятельность не исчерпывалась только изготовлением фальшивых документов. Здесь, в подвале, усердно работала типография, которая днем печатала плакаты в защиту окружающей среды, всякие там листовки «Гринписа» и еженедельный журнальчик «Природа области», а ночью выпускала отличного качества доллары, евро — и дойчмарки — хрен отличишь от настоящих! Акцизные марки тоже печатали — на миллионы бутылок. Акции, облигации, сертификаты — кому что требовалось для разных афер. Здесь стояла нелегальная — станция спутниковой связи, с помощью которой можно было вести разные конфиденциальные переговоры. Во флигелях и сарайчиках — последние только с внешней стороны таковыми выглядели! — прятались студии по производству контрафактных аудиовидеодисков и кассет. Там же, во дворе, под старой конюшней имелась лаборатория, где химичили ребятки, изготовлявшие новые модификации наркотиков, снотворных, ядов и заряжавшие ими шприц-тюбики или шприц-иголки. Под той же конюшней имелась мастерская, где два мастера-умельца, уволившиеся с одного оборонного завода, кустарным способом изготавливали всякие хитрые штуковины, типа той ручки, стреляющей усыпляющими или убивающими иголками, которую Лера применила против Андрея. Телефон, взорвавшийся в руках у Шипова, тоже был сработан ими… Наконец, тут же орудовала группа хакеров, обделывавших разные поганые делишки в информационной сфере. Отсюда иной раз на весьма удаленные от города и области серверы отправлялись хитро замаскированные вирусы, сюда утекала взломанная ловкачами конфиденциальная информация. Поблизости от них трудились электронщики, умевшие делать телекамеры размером со спичечный коробок, «жучки» и всякие прочие средства подглядывания и подслушивания.Но, так сказать, чисто «производственной» деятельностью дело не ограничивалось. Именно здесь, в интимной обстановочке, проводились встречи солидных чинов обладминистрации с авторитетами «Лавровки», «Куропатки» и иных более мелких контор. Сюда же прибывали посланцы московских «крыш», а также закордонные гости, имевшие в области кое-какие интересы. Одни из них только переговорами ограничивались, другие, падкие до всяких развлечений, в баньку с девочками ходили. Последних, тщательно проверенных не только ;на СПИД и прочее, но и на «вшивость», то есть на стукачество, сюда привозил лично Пиноккио — по паспорту Панюков Георгий Сергеевич, числившийся гендиректором АОЗТ «Афродита», которое по официальной версии содержало массажные салоны, шейпинг-клубы, сауны и тому подобные оздоровительные заведения. Пиноккио стоял непосредственно под «Куропаткой», головой отвечал за все перед Сенсеем.В общем, это был целый комбинат «черных бытовых услуг», которые оказывались, естественно, далеко не бесплатно. Причем не только в масштабе отдельно взятой области, но и России в целом, и даже всего бывшего СССР.Будь Валерия полной хозяйкой всего заведения — она бы давно стала миллионершей. Но она-получала умопомрачительно мало — не больше двух десятых процента от всего, что тут вертелось и проворачивалось. Хотя именно в ее голове рождались разные ценные идеи, которые потом обогащали Сенсея, Драча, семейство Иванцовых, чиновников из администрации, всяких там неведомых московских покровителей. А Корнеевой, как прислуге, можно сказать, на чай давали — 1000 рублей по ведомости и 2000 баксов в конверте.Между тем именно ее бы сделали крайней, если б что-то спалилось или засветилось. И при этом наверняка не дали бы дожить до суда. Потому что труп ничего не может опровергнуть или дать «лишние» показания. Впрочем, Валерию рано или поздно должны были убить в любом случае. Просто потому, что она слишком много знала и у нее не было ни тех десятков легальных и полулегальных стволов, которые охраняли Сенсея и Драча, ни тех вполне официальных правоохранителей, стерегущих безопасность Иванцовых. Конечно, покамест она еще была нужна и заменить ее никто не мог.Именно она нанимала на работу таких спецов, как Федюсик с Ромасиком, и всех прочих. Именно она продумала, где и как разместить каждый «цех», кому какое рабочее время выделить, чтобы одна группа не имела никаких контактов с другой и даже понятия не имела, что, кроме них, тут еще какие-то стремные дела делают. Именно Валерия разработала довольно сложные схемы приобретения и доставки всего необходимого для «творческого процесса»: бумаги, красок, реактивов и так далее, определила, что можно завозить в «клуб» открыто, средь бела дня, а что под покровом ночи, что можно получать напрямую от производителей, а что — только через посредников, что можно без опаски держать на здешнем складе, а что лучше привозить только в объемах, необходимых для работы на одну смену. Наконец, одна лишь Валерия знала в полном объеме, кто, чего и на какую сумму приобрел, куда эта сумма потом ушла и под каким соусом отмазана.Разобраться во всем этом было непросто, и доверить пост г-жи Корнеевой кому-то еще никто бы не решился.Однако в том, что такая «смена караула» исподволь готовится, Лера уже почуяла. Причем, кто намечается ей в преемники, заведующая «Клубом любителей природы» вычислила довольно четко. Не иначе, Сенсей счел, будто Драч достаточно хорошо проверен на преданность альянсу «Лавровки» с «Куропаткой», и решил, что пост зам. главбуха ТОО «Фристайл» можно доверить кому попроще, а Лииса Карловна Чернобурова вполне потянет на должность заведующей клубом. Конечно, не сразу, а эдак через месяц-другой или чуть позже.Валерия прекрасно знала, что то время, которое уйдет, выражаясь условно, на передачу дел, единственная для нее отсрочка исполнения смертного приговора. И это самое «месяц-другой или чуть позже» исчисляет уже определенный кем-то — Драчом, Сенсеем или более высокими «инстанциями» — срок ее предстоящей жизни.Наверно, другая баба, попроще, ничего такого еще не расчухала бы. Ведь все вроде шло как обычно. Только вот что-то Лииса стала регулярно сопровождать Драча в поездках на природу. И Сенсея, кстати, тоже. Хотя вроде бы она тут ни во что не совалась — прогуливалась, осенью на лошадке каталась, зимой на лыжах. В баньке, конечно, парилась с кавалерами, ночевала в номерах то с одним, то с другим — в общем, культурно отдыхала. Но все же Лера поняла: не просто так все это, присматривается Лииса чертова, а Драч с Сенсеем не только трахают ее по очереди, но и в курс дела вводят помаленьку.Опять же, будь на месте Валерии умная, но нервная баба, которая тоже сумела эту фишку просечь, она бы могла сгоряча чего-нибудь бессмысленно-глупое отчебучить. Например, просто так, без подготовки, наобум дернуть куда глаза глядят. И скорее всего довольно быстро попалась бы. Потому что ее бы, с подачи Иванцовых, тут же объявили в розыск. Допустим, за то, что кассу клуба украла или общественные деньги растратила. И угодила бы она сначала к чужим ментам, если б за пределы области выскочить успела, потом к своим родным, подчиненным Васи Теплова. Ну а затем новая прокурорша Алпатова, муж которой бывший одноклубник Сенсея по динамовской команде карате, даст команду уголовное преследование гражданки Корнеевой прекратить— за недостаточностью улик, допустим, и Валерию прямо из СИЗО передадут Драчу или Сенсею… Что они с ней сделают — лучше не воображать, никакой фантазии не хватит. Но то, что потом она исчезнет начисто и от нее ни порошинки не найдут — однозначно. В «Куропатке» на самой оптовой базе котельная имеется…Но Лера ни дурой не была, ни нервной. Она все обдумала четко, от и до. И план ее уже на девяносто процентов реализовался. ЧУЖАЯ ДОБЫЧА Валерия Михайловна попивала принесенный Шурочкой чай, закусывала бутербродами и время от времени обводила глазами свой небольшой, уютный, приятно и со вкусом отделанный кабинетик. Жаль все это бросать! Ужас, как жаль. Она, конечно, типичная кошка: привыкает к месту, а не к хозяину. Да и вообще досадно, что приходится оставлять налаженное как часы дело. Есть ли ум у этих козлов, Сенсея и Драча? Ну почему они эту белобрысую лупоглазую куклу решили пересадить сюда, доверить ей такое хитрое дело?Лера заставила себя на минуту отрешиться от своего женского естества и посмотреть на ныне уже покойную Лиису мужицкими глазами Драча и Сенсея. Тем более что сподобилась повидать эту Лиису Карловну в баньке. Да, конечно, надо признать, баба она клевая, и по этой части, конечно, вам, Валерия Михайловна, ее не переплюнуть. Ростом только чуть-чуть повыше, но ноги длиннее сантиметров на двадцать — чуть ли не из-под сисек растут. Бедра — как ведра. Задница — две подушки, да и только. Мордаха — идеал нордической красоты, хотя и скуластая чуточку. Ну и волосы, конечно, соломенно-золотистые, прямо как на этикетке плавленого сыра «Виола» — одного из немногих финских продуктов, которые в СССР еще при советской власти смогли попробовать. Западают мужики на таких, западают — это не отнимешь.Но ведь здесь, на Севере, есть и получше. Такие же розовенькие, скуластые, сисясто-жопастые беляночки, только возрастом помоложе и менее потертые, каждый вечер толкутся у гостиницы «Береговия», на Свято-Никольской, той же, блин, Коммунистической и иных оживленных улицах. И стоят дешево… Наверняка Жора Пиноккио мог бы таких не один десяток вообще бесплатно привезти, типа на «субботник».Может, все дело в том, что эти товарные девочки русские, а эта краля — финка? Велика разница, однако! Финка-то не финская, а карельская. То есть наша, российского образца и советского производства. Как-то раз Валерия у Лиисы спросила, чем карелы от финнов отличаются, и та объяснила, что, по сути дела, ничем, только карелов новгородцы в православие окрестили, а шведы финнов — в лютеранство. И те, и другие в те времена числились народами дикими и вообще чуханами, то есть чухонцами. Петр I, когда стоял «на берегу пустынных волн» и был «дум великих полн», как бы поскорее город заложить «назло надменному соседу», наблюдал, как известно, «приют убогого чухонца». То есть финны там, на месте Питера, задолго до царя-батюшки проживали. А сам Петя Великий рассуждал, что-де Финляндия «есть титька Швеции», которая ее молоком и маслом снабжает. Родной Лиисин Петрозаводск, между прочим, именно в честь Петра I был назван, и его даже большевики не стали переименовывать. Потом, при Александре I, наши у шведов вообще всю Финляндию отхапали, провозгласили великим княжеством и больше ста лет держали при себе. Вот где-то в это самое время Лиисины предки притопали на заработки в Петрозаводск и там прижились, да так, что, когда дедушка Ленин даровал финнам независимость, обратно не поехали. Может, и хорошо, что не поехали, потому что финны, должно быть, в благодарность за признание независимости всех большевиков у себя вырезали, а Лиисин прапрадед большевикам сочувствовал и даже в Красной Армии воевал. Прадед тот вообще был коммунистом, но перед финской войной его на всякий случай посадили. Правда, в 1944-м выпустили, но он через полгода помер. С дедом и отцом ничего такого уже не случалось, даже после того, как у них родственники в Финляндии отыскались. Потому что с Финляндией мы крепко дружили, покупали у них ту же «Виолу», сервелат, холодильники «Розенлев», даже ледоколы, Маннергейма, конечно, не поминали, хотя он, как впоследствии выяснилось, всю войну держал на столе портрет Николая II, который его в генералы русской армии пожаловал, и вообще считал, будто не во Второй мировой участвует, а доигрывает гражданскую. Со Ждановым, который после войны в Финляндии какую-то комиссию возглавлял, разговаривал по-русски и, говорят, очень одобрял товарища Сталина за то, что тот восстановил погоны. Хрен его знает, может, если б большевики в 1917-м эти самые погоны не отменили, так он не стал бы против них выступать?В общем, Валерия много чего от этой Лиисы наслушалась, и все это сейчас из памяти выплыло. Но ничего существенного, могущего пролить свет на то, почему Драч и Сенсей решили препоручить ей заведование «Клубом любителей природы». Единствеиным более-менее похожим на дело обстоятельством являюсь наличие у Лиисы родственников в Финляндии. Может, ребятишки решили какой-нибудь международный бизнес наладить? Лес, например, продавать на переработку, а потом по бартеру бумагу получать. Финны свой лес берегут, как известно, много не пилят, а перерабатывающие мощности у небольшие. Везти отсюда, в общем и целом, недалеко, хоть по железной дороге, хоть на машинах, а летом вообще можно шотами через Сайменский канал, хоть медленно, но за куб дешевле получится.Правда, имелась еще одна зацепка. Бывший муж Лиисы, господин Чернобуров. То, что они развелись, еще ни хрена не означает, например разрыва деловых связей. Но кто он, какими делами ворочает, где в настоящее время сшивается и даже как его имя-отчество, Валерия не знала.Наверно, если б у нее имелось больше времени — а Лера чуяла, что его немного! — то могла бы между делом навести справочки и, может быть, выяснить что-нибудь интересное. Но теперь об этом можно было только теории строить. Госпожа Корнеева, отправив Чернобурочку и Андрея на срочное погружение, уже не могла вернуться назад. Теперь надо было действовать по своему плану — и больше никак. Конечно, «Чероки» с утопшими пассажирами могут найти еще не скоро. Полынья на речке замерзнет, такой снегопад, как сейчас, ее начисто заровняет, а все следы уйдут сантиметров на двадцать-тридцать под снег. Но вот взрыв на Коммунистической — тут не все однозначно.Андрей, гадский гад, когда сажал в джип на Свято-Никольской, назвал Валерию Михайловну ее настоящим именем-отчеством перед этой чернявой дурой Анжелой. Правда, тогда это казалось несущественным. Девка должна была погибнуть вместе с Шиповым. Но по телевизору не говорили о том, что нашли ее труп. Либо ее так разнесло, что менты не могут разобрать, где ее потроха, а где Шипова, либо ей каким-то образом удалось уцелеть и смыться. Конечно, по логике вещей, в милицию она не пойдет. Если, конечно, не совсем дура. Тем более что на ней висит то ли убийство двух человек, если она сама валила Гриба и Гундоса, то ли пособничество в убийстве, если она просто припрятала вещички, которые ее дружки забрали у жмуриков.Кстати, не чеченка ли она? Говорила, кажется, без акцента, Андрею представилась москвичкой, но это, в общем, ничего не значит, поскольку паспорта он ее не видел. Анжела, правда, вроде бы христианское имя, но у кавказцев достаточно распространенное, тем более девица родилась еще в советское время, когда исламских традиций особо не придерживались. Но даже если она осетинка, армянка или абхазка, то наверняка постарается всеми силами избежать встречи с милицией уже по одному факту принадлежности к «кавказской национальности». Ничего хорошего ей это не сулило, даже если б она просто приехала продавать хурму или мандарины. А у нее — явная причастность к двойному убийству.Хотя пистолеты, сотовый, пейджер ухнули на речное дно вместе с «Чероки», она об этом не знает и боится, что тех двоих, что сидели в джипе — то есть Валерию, загримированную Чернобуровой, и Андрея, — могут поймать и Найти у них рюкзачок. То есть если она, допустим, сдуру захочет явиться органы и рассказать, как нехорошие дядя и тетя отправили на смерть, попросив передать подарок и цветочки юбиляг Шипову, то этому скорее всего не поверят, поскольку она ос талась жива. Но при этом ей нетрудно сообразить, что рюкзачок, если его найдут в машине при задержании парочки, Андрей и Валерия брать на себя не будут, а честно скажут, что его подбросила чернявая девица, проголосовавшая джипу и затем заставившая под угрозой двух пистолетов везти себя на дело На содержимом рюкзака остались ее отпечатки, на телефоне уж наверняка. Так что основания для задержания «по подозрению в причастности» будут достаточные.Словом, стоит опасаться лишь того, что менты все же сумеют ее случайно опознать по никудышному фотороботу и сцапают где-нибудь на вокзале, если, конечно, она не успела слинять раньше, чем ППС получила на нее ориентировки с фотороботами. Если она не совсем дура, то прямо с Коммунистической махнула на вокзал, взяла билет на первый же проходящий поезд в любую сторону и смылась.Однако могла ли она себе это позволить? Конечно, если предположить, что девочка, допустим, самолично застрелила двух здоровенных вооруженных парней, вывернула им карманы и, упрятав трофеи в рюкзачок, отправилась искать новых приключений, как свободная и независимая личность. Но уж больно трудно в это поверить. Скорее всего с ней был кто-то еще. Один, а может, и два мальчика хороших габаритов, умеющих держать оружие в руках. Какие обстоятельства заставили их приложить Гриба с Гундосом — неизвестно. Конечно, никто из местных не решился бы огорчать «Лавровку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53