Их брак основывался на дружеских чувствах, а не на интимных отношениях; холодность и строгость Ады, отмеченные всеми, кто хорошо ее знал, способствовали развитию сдержанности, которую Джон воспитывал в себе с детства. Свою душу он мог излить только в своих книгах, особенно в поэзии, у него не было никого, кому он мог бы доверить свои тайные переживания.Бродячий образ жизни четы Голсуорси отчасти объясняет, почему Джон привык работать одновременно над несколькими произведениями, в то время как большинство писателей (например, его друг Конрад), как правило, работает над одной книгой. В одном лишь 1909 году он написал «Мимолетную грезу», переработал пьесу «Старший сын», весной начал работу над двумя другими пьесами – «Толпа» и «Зимний сад», затем забросил их и в июле приступил к созданию пьесы «Правосудие» и романа «Патриций». Параллельно с этими большими произведениями он писал рассказы, которые были изданы в июне следующего года в сборнике «Смесь».Героями всех этих произведений Голсуорси делал представителей самых разных слоев общества, живущих в совершенно несходных условиях, – от несчастного клерка Фолдера из «Правосудия» до богатых высокопоставленных «патрициев».Но в реальной жизни Голсуорси общались преимущественно именно с такими «патрициями» (к тайному удовольствию Ады): «После «Патрициев» много времени проводили именно с такими людьми. Познакомились со многими новыми». «На обеде у герцогини Мальборо познакомились с миссис Асквит, вскоре после этого завтракали с ней и ее супругом. Познакомились с лордом Мотли. В Холланд-хаузе познакомились с супругами Илчестер. А также с лордом и леди Ридли». Ада однажды сказала Моттрэму по поводу «Патрициев»: «О, это была моя книга». Она с таким же правом могла сказать: «Это было мое время». Это была действительно та жизнь, которую любила Ада: обеды для избранных, высшее общество и, главное, постоянное светское общение. Тогда же в Германии и Манчестере ставят «Схватку», в Лондоне – «Правосудие», поэтому то время было для обоих Голсуорси периодом ошеломляющих успехов.Но разве Голсуорси стал писателем для того, чтобы с ним носилась респектабельная публика, чтобы он, подобно челноку, находился в беспрестанном движении? Можно ли при такой постоянной активности написать роман, который оправдает обещания, заложенные в «Собственнике» и «Братстве»? «Теперь мы половину недели проводим в Лондоне, а вторую половину здесь, – пишет Ада Моттрэму в январе 1910 года из Литтлхэмптона. – Сейчас он шлифует материал для книги, которая выйдет в марте («Смесь»), пишет доклад, который будет прочитан в Оксфорде, и, надеюсь, скоро вновь займется своим романом, который он так надолго забросил».Они наконец-то осели в Манатоне, и в конце марта Ада огорченно пишет своему доверенному лицу Моттрэму: «В Литтлхэмптоне было чудесно – солнце, свежий воздух, пение жаворонков и ласковое море. А Уингстон с его дьявольскими холодами – я от всего этого просто вяну».Итак, разница в их вкусах становилась все ощутимее. Вернувшись в Манатон, Джон принялся за свой роман: «И вот я вновь впрягся в работу над романом, дойдя уже до той стадии, которая требует вложить в него всю мою душу и полной отдачи сил», – пишет он Эдварду Гарнету в конце апреля, и через несколько недель: «Работа над романом продвигается вперед, назад, с отклонениями в разные стороны, иногда я топчусь на месте». Однако Аде была не очень по нраву эта домашняя жизнь без особых событий. «Меня ужасно терзает любовь Джона к отдыху в глуши», – пишет она Моттрэму в начале июня, а в следующем письме сообщает: «Дж. корпит над романом и очень переутомился. Я печатаю, шью, занимаюсь огородом и пишу за него второстепенные письма».Иногда их скуку скрашивают визиты друзей Голсуорси: в апреле у них гостила сестра Джона Лилиан Саутер с сыном Рудо, в конце месяца приехал профессор Гилберт Мюррей. Приезд Мюррея пришелся очень ко времени: он проявил большой интерес к новому роману Джона, летом дважды перечитал его в рукописи, оказав Джону значительную поддержку и высказав свои замечания. Когда «Патриций» был опубликован, Голсуорси посвятил его профессору Мюррею.В романе «Патриций», или, как он был назван первоначально, «Патриции», повествуется о жизни правящих классов – английской аристократии. «Идея романа зародилась у меня во время одного обеда в палате общин в 1908 году, когда напротив меня за круглым столом сидел некий молодой политик», – вспоминает Голсуорси в предисловии к «манатонскому» изданию. Главный герой романа Юстас Милтоун, сын лорда Вэллиса; он влюбляется в замужнюю женщину Одри Ноуэл, живущую отдельно от мужа. Из-за своей страсти он вынужден рисковать всем, так как, подобно Босини и самому Голсуорси, любит женщину, муж которой отказывается дать ей развод. Но в конце концов благоразумие берет верх, Милтоун признает, что главное в его жизни – это его политические амбиции, и позволяет Одри Ноуэл тактично исчезнуть из его жизни.Другой большой работой, которую Голсуорси завершил в ноябре 1910 года, стала пьеса «Старший сын», во многом перекликающаяся с романом «Патриций». В обоих произведениях речь идет об аристократах и проблеме наследства: старший сын в семье, Билл Чешир, должен унаследовать отцовский титул и положение деревенского помещика, так же как Милтоун должен унаследовать место отца в правительстве. От обоих героев ожидают, что их женитьба не должна отразиться на их общественном положении, но оба героя находятся у опасной черты. У Билла Чешира начинается роман с горничной матери Фрэда Стаденхэма, и теперь девушка ждет от него ребенка, а Милтоун любит замужнюю женщину, и в обоих случаях женщины дают возможность своим возлюбленным выйти из затруднительной ситуации.18 августа Голсуорси смог наконец с полным правом записать в своем дневнике, что роман «Патриций» закончен, «на что потребовалось в общей сложности четырнадцать месяцев, в течение которых была написана и поставлена также пьеса «Правосудие» и создано несколько менее значительных произведений». «Патриций» завершил серию из пяти романов с сильным социальным звучанием, работу над которой писатель начал около десяти лет назад; Голсуорси положил как бы последний мазок на сатирическую картину общества, создание которой он начал романом «Остров фарисеев». «Роман «Патриций» – менее сатирическое произведение, чем другие мои работы, – писал Голсуорси. – В этой серии наблюдался постепенный спад сатирической направленности и, как мне кажется, постепенный рост стремления к красоте. Может быть, это предзнаменование, связанное с возрастом; возможно, это хорошее предзнаменование; а может быть, это обусловлено тем, что, не имея возможности отразить свои чувства и свое стремление к красоте в драматической форме, писатель стремится излить их в романе».В этом романе стремление Голсуорси к «красоте» слишком явно; книга «красива» до пресыщения. Героиня романа Одри Ноуэл, столь похожая на Аду, изображена в очень мягких красках; она женственна, чрезмерно деликатна и обладает изысканностью, которая порой становится невыносимой. Лишь изредка в романе ощущаются проблески былой остроты, той силы, которая при менее скованном приложении смогла бы придать произведению динамизм и необходимую цельность. «Леди Кастерли утром поднималась очень рано, чем причиняла всем большие неудобства».Похоже, что тогда Голсуорси не видел всех недостатков своего романа, не осознавал общей тенденции своего творчества. Конец 1910 года он встречал, будучи относительно довольным собой: он написал «около 100 000 стоящих слов», а по поводу романа «Патриций» 21 декабря сделал следующую запись: «Вообще, я полагаю, он может считаться лучшим моим романом». Свое же творчество в целом, сравнивая его с творчеством своих современников, он оценивает следующим образом:«Эта книга («Патриций») окончательно определяет меня как импрессиониста, использующего приемы реализма или натурализма. Уэллс – реалист, который применяет приемы импрессионизма, Беннетт – реалист и использует приемы реализма, Конрад – импрессионист, пользующийся в равной степени приемами импрессионизма и натурализма, а Форстер – импрессионист, использующий реалистически-импрессионистские приемы».Это определение – несколько претенциозное упрощение. Трудно поверить, что сам Голсуорси верил в столь прямолинейные оценки самого себя и своих коллег.Когда в 1923 году Голсуорси перечитывал «Патриция», готовя его к «манатонскому» изданию, он был гораздо меньше удовлетворен этой книгой. «Если рассматривать роман с точки зрения эстетической, я считаю, что сознательное утрирование понятия «красота» в заключительной части книги, некоторая слабость развития любовной линии умаляют достоинства книги... которая не доставила мне того удовлетворения, что романы «Братство» и «Темный цветок», которые я перечитывал с той же целью».Но профессор Гилберт Мюррей, так же как и Ада, Слишком высоко оценивал эту книгу. «Я считаю, что, благодаря его красоте и остроте, это лучший Ваш роман... Он больше похож на поэму, чем на прозаическое произведение», – писал он Голсуорси после прочтения рукописи. Поэтому Голсуорси был совершенно не подготовлен к отрицательной реакции Эдварда Гарнета на новый роман, выраженной после того, как в сентябре Голсуорси направил ему рукопись для ознакомления.«Я не стану хвалить «Патриция». Я не намерен этого делать. Посылаю Вам замечания, сделанные по ходу чтения рукописи... Боюсь, что эта книга продемонстрирует общественности границы Вашего таланта и ярко осветит не Ваши сильные стороны, а те огрехи, которые скрываются за Вашими сильными сторонами».В этой переписке отражаются в целом отношения между Гарнетом и Голсуорси: Гарнет, который, безусловно, не всегда был мудрым критиком в отношении работ своего бывшего протеже, сознавал, что этот роман знаменует собой опасный поворот в творчестве Голсуорси, поворот в неверном направлении. «Я не считаю, что эта книга была дли Вас жизненно важной и исходила из глубин Вашей души», – пишет он Голсуорси и далее обвиняет его в том, что он пишет о мире аристократов, которого совсем не знает.Это обвинение настолько взволновало Голсуорси, что он в результате направил Гарнету список ста тридцати титулованных особ, которых он знал «более-менее хорошо», отметив при этом, что не включил в список «такое же количество» не титулованных, но достаточно аристократичных по своему происхождению людей. Поэтому, возражал он, неудачу книги можно объяснить не незнанием материала, а отсутствием художественного мастерства.Остается лишь удивляться не только обширному кругу знакомств Голсуорси, но и той наивности, с которой он верил, что это поверхностное общение дает ему возможность проникнуть в тайники чужих душ. На самом деле у этого спора, поводом для которого послужили разногласия относительно нового романа, значительно более глубокие корни. Гарнет почувствовал поверхностность книги, которая ему не понравилась и которая, с его точки зрения, могла повредить репутации Голсуорси. Голсуорси же был вынужден защищать не только свое произведение, но и свой образ жизни в целом. Он написал книгу, которая не была для него «жизненно важной» и не исходила из глубин его души, но мог ли он написать ее по-другому? Он намеренно отказался от сатиры и провозгласил, что ищет в своем творчестве «красоту». Но красота без глубины плавает на поверхности, как цветок без корней, непрочна и эфемерна. Ему необходимо было еще более углубиться в самого себя, ему нужны были покой, одиночество и время для размышлений. Ему нужно было идти вперед, развивая глубину «Братства» и силу «Собственника». Но он не сумел сделать ни того, ни другого. Глава 22МАРГАРЕТ МОРРИС Джон Голсуорси по своей природе был прямым и искренним человеком. Окружающий мир он видел в белых и черных красках, а человеческие поступки оценивал как хорошие или плохие, правильные или неправильные. Его выстраданные взгляды на любовь и брак были такими же однозначными: ему претила мысль, что можно жить в браке без любви и согласия, так же как и то, что кто-то, как его собственный герой Милтоун, может отказаться от женитьбы из-за социальных табу. Он совершенно не понимал сложной природы брака или других отношений между людьми, которые с виду не подходят друг другу, а на самом деле довольны или, наоборот, любя друг друга, несчастны. И уж тем более он не мог себе представить, чтобы те, кто любят друг друга, как они с Адой, могли быть неверными своему супругу. Его герои могли влюбиться только тогда, когда были несчастными в браке.Поэтому Голсуорси, будучи сорока четырех лет от роду, оказался совершенно не подготовленным к встрече с юной прекрасной танцовщицей Маргарет Моррис. Причем не подготовленным настолько, что, не представляя себе, что он может поддаться чарам другой женщины, кроме Ады, в первые месяцы знакомства с юной танцовщицей совершенно не осознавал, что происходит с ним, да и с нею тоже.Впервые Голсуорси встретился с Маргарет Моррис осенью 1910 года в Савой-тиэтр "Савой-тиэтр" – лондонский театр, где в конце XIX в. ставили оперетты Гилберта и Салливена.

. Ей было всего девятнадцать лет, это была необыкновенно живая темноволосая девушка с красивыми карими глазами. Она обладала уникальными физическими данными: она была прекрасно сложена, а благодаря своей профессии научилась двигаться легко и грациозно. Ее девственная чистота не могла не импонировать Голсуорси; она была полна юношеской свежести, которой он никогда не знал в Аде, несмотря на все ее совершенства. Они познакомились на премьере оперы «Орфей и Эвридика» Глюка в постановке Мари Брема Брема Мари (настоящее имя – Минни Ферман, 1856–1925) – английская певица. С успехом исполняла главные партии меццо-сопрано в операх Вагнера. В 1910 г. оставила сцену, руководила школой вокального мастерства при Королевском Колледже.

, для которой Маргарет Моррис поставила танцы, а также сделала эскизы костюмов и декораций, что само по себе уже было удивительным достижением для столь юной девушки. Голсуорси пришел в восторг от ее танцев и очень ими заинтересовался, так как греческая хореография была новинкой на лондонской сцене. Маргарет научилась ей у Раймонда Дункана, брата знаменитой Айседоры. Интерес Голсуорси был настолько велик, что он сразу же пригласил Маргарет нанести им визит на Аддисон-роуд и познакомиться с Адой. Спустя несколько дней она пришла к ним на чай и поделилась своими новыми идеями в области балета.Этой встречей остались очень довольны обе стороны. В своей книге «Моя повесть о Голсуорси» Маргарет Моррис описывает то огромное впечатление, которое произвел на нее дом Голсуорси: «Покой и красота этого небольшого дома, магнолии, спаниель Крис – все создавало ощущение гармонии, здесь хотелось отдохнуть». Она была поражена простотой мебели в доме Ады, стенами, выкрашенными в белый цвет, отделанным со вкусом интерьером. Все это так отличалось от ее собственного жилья, менее богатого и выдержанного в викторианском стиле. Ее отец был художником, мать сама готовила пищу, а ели они обычно в кухне на первом этаже. По словам Моррис, ее мать посвятила себя воспитанию своей необыкновенно одаренной дочери, и они «много путешествовали вместе, останавливаясь в дешевых артистических «берлогах»». Похоже, что Маргарет Моррис с первой же минуты попала в плен обаяния Голсуорси, так как она записала в своем дневнике: «Видеть его – значит любить его: он такой добрый и деликатный, и у него такая чарующая улыбка». После первого посещения дома на Аддисон-роуд она была в таком приподнятом настроении, что, забывшись, вышла на сцену танцевать в «красных войлочных тапочках».Для Голсуорси знакомство с Маргарет Моррис играло важную роль еще по одной причине: ее манера танца весьма соответствовала тому, что он хотел увидеть в постановке пьесы «Мимолетная греза». Он не стал терять времени даром и, прощаясь с ней после чая на Аддисон-роуд, пригласил ее на следующей неделе позавтракать с ним, чтобы поговорить о пьесе, которая уже была запланирована к постановке в театре мисс Хорниман в Манчестере. За завтраком он рассказал Маргарет о пьесе, и они решили, что она вместе с подготовленной ею группой детей будет танцевать в картинах «Смерть в воде» и «Смерть во сне».Дом в Холланд-парке сестры Голсуорси Мейбл, вышедшей замуж за художника Тома Рейнолдса, стал неким культурным центром, где устраивались музыкальные вечера, в которых принимали участие такие люди искусства, как Майра Хесс Майра Хесс (1890–1965) –английская пианистка, музыкальный и общественный деятель.

. Именно здесь сестра познакомила Голсуорси с композитором Вольфгангом фон Бартельсом Бартельс Вольфганг фон (1883–1938) – немецкий композитор и критик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39