Камень разлетелся на множество осколков с печальным
стеклянным звоном, словно Кибернетик разбил хрусталь. Несколько минут Ф
изик молча внимательно смотрел на него.
Ч Не такой уж Райков мальчишка, и потом, мне кажется, не в возрасте здесь д
ело, совсем не в возрасте, так что пеняй на себя.
Ч Ну знаешь! Ч Кибернетик вскочил. Ч Мне надоели твои поучения. Пойдем.

Ч Ты сам виноват, Миша. Не надо было хвататься за бластер. Доктор абсолют
но прав. Я убежден, их выбор совсем не случаен. Они могли в чем-то ошибиться
, не разобраться до конца с нашей психологией, в наших моральных качества
х, но в основном они правы. Райков наиболее подходящая кандидатура. У него
светлая голова, он способен на неожиданные смелые решения, и над ним не до
влеют параграфы бесчисленных инструкций, законов и правил, к которым мы
с тобой слишком уж привыкли… А может, просто им понравилась его смелость,
нам с тобой в нужный момент ее не хватило. Я вот все думаю, отчего меня они в
ышвырнули из эксперимента. Думаю и не могу понять… Видишь, как все непрос
то.
Физик поднялся, и часа два они шли молча. Время от времени он останавливал
ся, чтобы зарисовать крюки пройденного маршрута, и тогда Кибернетик, опу
стив на землю рюкзак, отходил в сторону, словно лишний раз хотел подчеркн
уть свое несогласие с его доводами, свою обиду и нежелание нарушить молч
ание.
Физик его не торопил, понимая, что сказано уже достаточно и нужно дать ему
время. По тому, как он хмурился, как ходили желваки по скулам, Физик понял, ч
то в голове этого молчаливого, мрачного, отчужденного от всех человека и
дет напряженная работа мысли, переоценка старых ценностей, оценка новых
фактов… Во всяком случае, он на это надеялся.
Километра через три плато начало постепенно подниматься, идти становил
ось все труднее, но зато совершенно исчез песок, полностью обнажилась по
лированная, гладкая, как кость, каменная поверхность. Теперь Физик не отр
ывал от нее глаз, старательно обходя наиболее ровные расселины, иногда н
агибался и подолгу изучал камень под ногами. Наконец Кибернетик не выдер
жал:
Ч Что ты там ищешь? Ползаешь, как ищейка, по этим камням!
Ч Я понимаю, что вероятность мала, но все же… Если сложить все наши маршр
уты, мы обошли порядочный кусок и постепенно замыкаем круг. Странно, что д
о сих пор не заметили ни одного следа.
Ч Да чей след может быть в этой мертвой пустыне?
Ч След нашего робота. Не мог же он испариться?
Ч Вполне мог. Испарилась же шлюпка, испарилась оболочка наших скафандр
ов.
Ч Об этом я не подумал, хотя обшивка шлюпки и наши скафандры разрушились
не случайно. Нам просто дали понять, что они здесь не нужны.
Ч Можешь считать, что робот им тоже не нужен. Ч Минут пятнадцать Киберн
етик молчал, надеясь, что Физик поддержит разговор, но тот не стал ему помо
гать. Наконец он спросил: Ч Зачем тебе робот?
Ч У него хорошая память, прочная, с большим объемом. Кроме того, пешком, бе
з транспорта, мы немногого добьемся. Жалкие царапины маршрутов, а вокруг
десятки тысяч километров неисследованной поверхности. Там может скрыв
аться все что угодно. Не верю я в мертвый камень. Слишком уж он однозначен.
Словно кто-то специально проектировал эту пустыню.
Ч Скорее всего, так оно и было.
Кибернетик отвернулся и вновь молча пошел вперед. Физик долго стоял непо
движно, глядя ему вслед. На худой фигуре Кибернетика одежда болталась, то
чно он носил ее с чужого плеча. Куртка местами уже порвалась, неряшливо то
рчали клочья подкладки, а давно не бритые щеки, оттененные синеватой щет
иной, ввалились внутрь.
Усилия доктора поддерживать их всех в определенной форме, не давать опус
каться, в случае с Кибернетиком не имели успеха. Безнадежность ситуации,
в которой они оказались, а может быть, и сама эта странная планета, словно
рентген, высвечивала в них нечто глубинное, в обычных условиях скрытое о
т постороннего глаза. Только сегодня он, например, понял, что Кибернетик з
авидует Райкову. Изо всех сил старается этого не показать, но все-таки зав
идует. «А ты разве нет? Ч спросил он себя. Ч Конечно, и я тоже, хотя зависть
, наверно, не то слово». Неизвестно еще, является ли благом их дар. Во всяком
случае, Райкову труднее, чем любому из нас… Труднее, но интереснее, Ч тут
же поправил он себя, Ч и потом, не в этом, в общем-то, дело. Каждый из нас нев
ольно спрашивает себя в глубине души, почему они выбрали не меня? Спрашив
ает, старается найти ответ… Это должен быть очень честный и до конца откр
овенный ответ. Может быть, впервые мы видим себя со стороны, словно бы в ув
еличивающем зеркале чужого взгляда.
Он догнал Кибернетика, пошел с ним рядом, испытывая жалость к этому челов
еку, понимая уже, что на Земле у него наверняка не все сложилось удачно, бы
ли причины, заставившие его покинуть родную планету. Глубинные, скрытые
от всех причины. Еще он испытывал тревогу. Тревогу оттого, что экипаж не по
дготовлен к невероятно сложной и ответственной задаче, обрушившейся на
них неожиданно, как обвал. Здесь должны были бы быть вместо них специальн
о отобранные и подготовленные люди, а не они, рядовые космонавты, со своим
и слабостями, горестями и обидами. Слишком случаен оказался выбор для то
го, чтобы судить по нему обо всем человечестве сразу.
Ч Я хотел тебя, Миша, попросить об одном одолжении…
Ч Ну? Ч мрачно пробурчал Кибернетик, не поворачивая и не замедляя шаг.
Ч Помоги, пожалуйста, Райкову…
Ч Помочь Райкову? В чем я должен ему помогать?
Ч Ты к нему несправедлив, держишься с ним слишком резко, слишком отчужде
нно, ему труднее, чем любому из нас.
Ч Здесь не школа третьей ступени, а я не нянька.
Ч Конечно, ты не нянька, но все-таки постарайся, одному мне с этим не справ
иться.
Ч Хочешь знать, почему я ушел в разведку? Ч неожиданно спросил Кибернет
ик.
Ч Сын у меня погиб в нелепой катастрофе. Взорвался подземный автоматич
еский завод, и он раньше времени полез выяснять причины аварии и не верну
лся… Сейчас ему было бы столько же, сколько Райкову, он был талантливым ма
льчиком. Это он мечтал о дальней разведке, он, а не я. Но мне всегда хотелось
узнать, чем она его привлекала, что он хотел найти за пределами круга наши
х познаний о мире. Я до сих пор стараюсь это понять и не могу…
Он надолго замолчал, словно ждал от Физика каких-то особенных, важных сей
час слов. Но тот лишь молча, ссутулившись, шел рядом, тяжело прихрамывая по
д своей ношей, словно рюкзак у него стал тяжелее от его слов.
Вернулись они в лагерь поздно вечером.
Оба пришли молчаливые, усталые и подавленные. Кибернетик сразу же ушел в
пещеру. А Физик долго стоял рядом с Практикантом. Райкову хотелось избеж
ать предстоящего разговора, но когда Физик спросил: Ч «Может, пройдемся?
» Ч он только кивнул.
Ч Последнее время ты совсем забросил работу.
Ч Да.
Ч Я просил тебя вести дневник, но даже это ты делаешь не очень аккуратно.

Ч Вчера я заполнил почти за весь месяц.
Ч Я смотрел. Там совсем нет анализа твоего состояния и ощущений, которые
ты испытываешь во время экспериментов.
Ч Во время экспериментов я не испытываю никаких ощущений.
Ч И совершенно напрасно. По крайней мере, напрасно не стараешься понять,
что ты ощущаешь в момент, когда…
Ч Дело не во мне. Уверяю тебя, я не ощущаю ничего необычного. Почти ничего.

Ч Вот это самое «почти».
Ч Не понимаю, зачем тебе… ну, в общем, сначала я должен представить себе э
то со всеми деталями, потом напрягаю волю, представляю, как мысленный сле
пок материализуется, и в какой-то момент что-то срабатывает. Это требует
большого напряжения воли и внимания, поэтому случайные мысли-образы не
могут материализоваться.
Они спускались по длинной, метров сто, каменной лестнице, ведущей от их жи
лья до самого дна ущелья. Физик все время шаркал по ступенькам, словно ему
трудно было поднимать ноги. Райков подумал, что Физику уже немало лет и чт
о, наверное, это последняя его экспедиция. Но почти сразу же поправился. Дл
я всех них это была последняя экспедиция.
Он упрямо повторил:
Ч Никому все это не нужно. Вы живете в каком-то сне. Придумали забавы. Надо
ело…
Вдруг Физик взял его за руку. Практикант вздрогнул, так непривычен был эт
от простой жест.
Ч Для Земли не так уж важно, вернемся мы или нет.
Несколько секунд они молча стояли на последних ступеньках лестницы. Веч
ерние тени уже накрыли дно ущелья, лестницу, клеть подъемника.
Ч Что же важно? Ч тихо спросил Практикант. Ч Что же тогда для нас важно?

Ч Сохранить и передать людям то, что есть у тебя.
Ч Но я ведь не знаю самого главного: как это получается. А если бы даже зна
л, все равно сначала надо вернуться…
Ч Или передать.
Ч Передать?
Ч Ну да. Просто передать тем, кто когда-нибудь прилетит сюда вслед за нам
и. Сохранить и передать.
Ч Но что? Что передать?
Ч Вот это я и стараюсь понять. Ищу все время. И еще мне хотелось бы знать, д
ля чего они все это затеяли. Не верю, что им так уж безразличен результат э
ксперимента.
Ч А если прав Миша? Если они хотели доказать нам нашу беспомощность?
Ч Нельзя забывать, что, решая этот вопрос, они оперировали не нашей, не че
ловеческой логикой, поэтому вряд ли мы когда-нибудь сумеем до конца поня
ть, почему они так решили. Но одно мне ясно: в этой странной игре мы должны в
ыиграть хотя бы несколько очков. Мы с Мишей искали робота, но безуспешно. А
сейчас он нам нужен, как никогда.
Ч Хочешь его использовать как хранилище информации для тех, кто прилет
ит сюда после нас?
Физик кивнул.
Ч Но, может быть, его постигла участь шлюпки?
Ч Не думаю. Вряд ли их интересуют наши механизмы. Кроме того, ты же сам ска
зал, что они покинули планету до конца эксперимента. А если мы заложим инф
ормацию в робота, эксперимент фактически будет продолжаться даже после
того, как мы сойдем со сцены…
Ч Пока что нечего в него закладывать! Нет у нас никакой серьезной информ
ации.
Ч Да… ты прав… Но ведь здесь, на планете, была гуманоидная цивилизация, п
о крайней мере ее представители. И если информация, которую тебе передал
и, верна, именно здесь они учились управлять материей. Должны же были оста
ться какие-то следы. Нам бы транспорт, хотя бы небольшой вездеход из плане
тного комплекса, но и его не удалось собрать…
Ч Я бы мог тебе представить вездеход, даже звездолет, только это будет иг
рушка, макет. Я уже пробовал.
Ч Я знаю.
Ч Знаешь?
Ч Да, я видел, как ты пытался одним махом справиться с нашим «ИЗом».
Ч Может, ты знаешь, почему мне это не удалось?
Ч Ты и сам это знаешь.
Ч Но подожди! Тогда надо начинать с малого, с каких-то частей, деталей, все
вместе мы могли бы вспомнить! Ведь мы же все знаем о его системах! Знаем, гд
е расположен каждый винтик! Надо изготовлять отдельные части, а потом со
бирать их в более сложные! Вместо этого ты меня заставляешь делать какие-
то дурацкие упражнения!
Ч Даже если бы это было возможно, не хватило бы всей нашей жизни. Но это не
возможно. Вот, например, генератор защитного поля, довольно простое устр
ойство, в сущности, многослойный конденсатор, правда, слои расположены в
пакетах через половину длины альфа-волн, чтобы получить интерференцию.
Ты помнишь длины этих волн?
Ч Ну, приблизительно…
Ч А еще сдавал мне зачет. Я помню их с точностью до сотых долей ангстрема.
Ты можешь вообразить в натуре величину, равную ангстрему? Нет, не можешь. Д
аже не пытайся, она для твоего сознания слишком абстрактна, потому что не
уловима для человеческих органов чувств.
Ч Делают же эти пакеты на земных заводах!
Ч Да. Но даже контроль за такими процессами доступен только автоматам. Ч
еловек слишком грубое устройство.
Послышался протяжный визг и металлический глухой стук. Прямо напротив н
их остановилась кабина подъемника. Распахнулась дверца, на площадку лес
тницы выпрыгнул Кибернетик.
Ч Вот вы где!.. По-моему, мы никогда не найдем этого робота, и завтрашний по
ход не имеет смысла.
Ч Почему ты так думаешь? Мы же только начали поиски! В конце концов, он мог
просто застрять где-нибудь из-за мелкой неисправности.
Кибернетик отрицательно покачал головой:
Ч Ты прекрасно знаешь, что роботы этого типа сами восстанавливают выше
дшие из строя детали. У них не может быть мелкой неисправности, и дело совс
ем не в этом. Задача, предложенная нам, не должна иметь решения. У нас не дол
жно быть ни одного шанса, даже намека на решение. Никаких роботов с оставл
енной информацией. Ничего.
Ч Откуда такой абсолютный пессимизм?
Ч Только логика. Никакого пессимизма. У них уже был опыт передачи управл
ения материей другой цивилизации. Слишком дорогой опыт. Вряд ли они захо
тят его повторить. Скорее всего, они решили, как и мы, между прочим, не вмеши
ваться в развитие других цивилизаций. Космическое право ограничивает к
онтакты. Там есть пункт о невмешательстве в развитие. Цивилизация слишко
м сложная структура, и никто не может предвидеть последствий такого кард
инального вмешательства. Ну вот и все. А дальше уже ясно. Оставлять нас зде
сь без помощи и без всякой надежды было бы, с их точки зрения, неоправданно
й жестокостью. Почему бы не предложить нам развлечение в виде этой задач
ки? Мы будем ломать над ней головы, на что-то надеяться, искать решение Ч в
общем, наша жизнь здесь наполнится несуществующим смыслом.
Ч В том, что ты говоришь, почти все безупречно.
Ч Что значит «почти все»?
Ч Они могли бы ничего не сообщать нам о своих сверхспособностях и прост
о помочь вернуться.
Ч Разве тогда человечество оставило бы их в покое? Вернувшись, мы принес
ли бы с собой известие о существовании в этом районе сверхцивилизации, с
пособной к межзвездным контактам! Да после этого здесь началось бы вавил
онское столпотворение. Все крейсеры федерации ринулись бы в этот район.

Ч Я думаю, при их возможностях не так уж трудно пресечь любые нежелатель
ные контакты… Но даже если ты прав, у нас остается шанс… Видишь ли, Миша, ес
ли все же мы найдем выход из тупика, найдем способ решения поставленной п
еред нами, пусть и неразрешимой, с их точки зрения, задачи, я уверен, они вып
олнят условия соглашения и разрешат человечеству использовать свои не
обыкновенные возможности.
Ч В этом-то я как раз и не сомневаюсь; уверен в том, что, даже предложенное
нам таким необычным способом, это соглашение имеет для них силу безуслов
ного договора и будет выполнено. Вот именно поэтому они должны были пред
усмотреть все. И задача не должна иметь решения. Мы не сможем отсюда вырва
ться никогда. И человечество не узнает, что с нами произошло. Вот вам единс
твенно возможное решение. Другого не будет.
Они надолго замолчали. По узкой горловине ущелья пронесся первый порыв в
етра. Вечером здесь всегда поднимается ветер. Он несет с собой плотные об
лака пыли и, разбиваясь о каменные стены ущелья, оставляет на всем толсты
й серый слой. Когда их не станет, ветер очень быстро занесет все. Даже след
ы, даже память о них… Райков почему-то вспомнил две цепочки следов, оставл
енных им вместе с Физиком впервые на этой планете… Если Кибернетик прав,
все тогда бессмысленно… У них не останется даже надежды. Он не мог с этим с
огласиться. Никогда бы не смог. Что-то здесь было не так. Кибернетик доста
л из кармана обрывки провода и, подбросив их на ладони, отшвырнул в сторон
у.
Ч Доктору стало хуже. Появилась рвота.
Ч Не надо было ему есть этот клейстер!
Несколько секунд Райков, не понимая, смотрел на Физика. Что-то в нем проис
ходило в этот миг, что-то очень важное… Смутно мелькала какая-то необходи
мая, самая главная для них мысль, он чувствовал это и никак не мог за нее ух
ватиться.
Ч Доктор меня попросил сделать крахмал. Даже начертил структурную схем
у молекул… Это было очень сложно Ч представить себе в пространстве таку
ю схему… Мы все время ищем каких-то сложных решений: чем сложнее задача, т
ем сложнее решение… И этот путь никуда не ведет. Вот хотя бы крахмал… Мы си
нтезируем его на Земле с помощью сложнейших автоматов и поточных линий,
а в природе какая-то несчастная клетка с помощью одного-единственного з
ерна хлорофилла и нескольких молекул углекислого газа запросто произв
одит сложнейший синтез. А если еще больше усложнить задачу? Попробуйте з
аставить все автоматы, всю кибернетическую технику Земли собрать один-е
динственный зародыш растения! С этим они уже не справятся. А природа межд
у тем конструирует сложнейшие и тончайшие системы с заранее заданными п
араметрами каким-то неуловимым простейшим способом! Берутся две клетки
, сливаются вместе Ч и вот зародыш уже готов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16