Когда он вошел в нее, сэндвич был уже съеден.
***
— Капитана в боевую рубку! — Казалось, что он только что закрыл глаза и тут же над головой прозвучал вызов из динамика. По пути к двери Макафферти взглянул на часы. Он проспал девяносто минут. Достаточно долго.
— Что там у нас? — спросил он старпома.
— Возможный контакт с подводной лодкой по левому борту. Только что обнаружили. Уже заметен меняющийся пеленг — она близко. Почерк еще неизвестен.
— «Бостон»?
— Возможно.
Жаль, что Тодд ушел куда-то, подумал Макафферти. Может быть, стоит передать на «Провидено», чтобы она набрала максимальную скорость, и плевать на шум? Нет, это в нем говорит усталость. Усталые люди допускают ошибки, особенно ошибки суждения. Капитаны не могут позволить себе этого, Дэнни.
«Чикаго» шел со скоростью шесть узлов. Ни малейшего шума, напомнил себе капитан. Никто не может слышать нас…, наверное. Ты ведь теперь не уверен больше в этом, правда? Он вошел в гидролокационную рубку.
— Какие у вас ощущения, чиф?
— Слушаем, капитан. Контакт прямо-таки великолепен. Смотрите, как он то затухает, то появляется снова. Он там, это точно, вот только следить за ним чертовски трудно.
— «Бостон» ушел на запад несколько часов назад.
— Может быть, это он возвращается, сэр. Видит Бог, «Бостон» умеет двигаться бесшумно. А может быть, это «танго» идет на аккумуляторных батареях, сэр. Сигнал слишком слабый, чтобы опознать почерк. Мне очень жаль, сэр. Я просто не могу различить разницу. — Старший акустик потер покрасневшие глаза и тяжело вздохнул.
— Вы когда отдыхали последний раз?
— Я не знаю и этого, сэр.
— Как только закончим с контактом, немедленно отправляйтесь спать.
И тут же послышался голос офицера группы слежения:
— Я определил приблизительное расстояние — пять тысяч ярдов. Мне кажется, что он движется на восток. Сейчас попытаемся определить поточнее.
Макафферти приказал произвести расчет данных для торпедного залпа по имеющейся информации.
— Что это? — внезапно заметил старшина. — Еще один акустический контакт позади первого, пеленг два-пять-три. Он преследует первую подводную лодку!
— Постарайтесь опознать его, чиф.
— У меня нет достаточной информации, капитан. Обе лодки словно крадутся.
Может быть, «Бостон» одна из них? Если да, то которая? Если он впереди, следует ли предупредить его и таким образом раскрыть себя? Или произвести торпедный залп, рискуя потопить своего? А может быть, просто подождать?
Макафферти подошел к прокладочному столику, где велись расчеты.
— На каком он расстоянии от «Провидено»?
— Чуть больше четырех тысяч ярдов, приближается к ней с левой скулы.
— Тогда он, по-видимому, уже заметил ее, — подумал вслух капитан.
— Но кто он, черт побери? — негромко спросил офицер группы слежения. — И что это за контакт «Сьерра-2» позади него?
— Звук! Слышу механический звук от «Сьерры-2»! — послышался голос старшего акустика.
— Лево на борт, пятнадцать градусов! — тихо скомандовал Макафферти.
— Торпеда в воде, пеленг два-четыре-девять!
— Машины две трети хода вперед! — Приказ прозвучал громко.
— Рубка, это гидропост, слышу более громкий шум работы машин на «Сьерре-1». Значит, так: головной контакт — подводная лодка с двумя винтами, количество оборотов указывает на скорость десять узлов, возрастающую, слышны звуки кавитации. Цель «Сьер-ра-1» маневрирует. Классифицирую цель «Сьерра-1» как подводную лодку типа «танго».
— Значит, «Бостон» следует позади нее. Машины вперед, треть хода. — Макафферти приказал снова сбавить скорость. — Возьми его, Тодд!
Через пятнадцать секунд его желание исполнилось — послышался взрыв. Симмс прибегнул к той же тактике, что и его друг на «Чикаго», — подкрался на несколько тысяч ярдов со стороны кормы и не дал противнику ни малейшего шанса уклониться от торпеды. Через пятнадцать минут «Бостон» приблизился к «Чикаго».
— Это были четыре нелегких часа, — произнес по «гертруде» Симмс. — Эта «танго» изрядно погоняла меня. У нее был опытный шкипер. С тобой все в порядке?
— Да. Мы заняли позицию впереди. Не хочешь побыть немного сзади?
— Конечно, Дэнни. Пока.
Исландия
— Ведите нас, сержант Николе.
Русский наблюдательный пункт находился в трех милях к югу и выше на три тысячи футов. Они взобрались по крутому склону ущелья и оказались на относительно открытой местности. Теперь группа находилась между солнцем и наблюдательным пунктом, так что солнце, висящее над горизонтом, светило в глаза русским. Эдварде решил, что верит словам Николса относительно освещения в сумерках и реакции человеческого зрения — впрочем, разве легко заметить кого-то, идущего на расстоянии в три мили? — и все-таки он чувствовал себя так, словно идет голым по улице в час пик. Они намазали лица маскировочной краской, а цвет их камуфляжей почти не отличался от цвета и строения окружающей местности. Но ведь человеческий глаз легче всего различает движение, подумал Эдварде, а мы двигаемся.
Шаг за шагом. Не спешить. Идти неслышно. Не поднимать пыли. Медленные, плавные движения. Опустить голову вниз. Все, что сказал им Николе, эхом отдавалось у него в мозгу. Пусть смотрят на меня — все равно не увидят, ведь я — невидимка.
Он заставил себя не поднимать голову, однако Эдварде не был бы человеком, если бы время от времени украдкой не оглядывался по сторонам. Высота — гора — возвышалась над их головами. У вершины ее склоны делались совсем крутыми. Может быть, это потухший вулкан? — подумал он. На пике не было заметно никакого движения. Может быть, там вообще нет никого? Совершенно верно. Пожалуйста, парни, окажите нам услугу — ослепните, или усните, или сядьте ужинать, или рассматривайте небо в поисках самолетов. Ему пришлось усилием воли заставить себя отвести взгляд от вершины.
Через несколько часов ходьбы валуны, через которые он перешагивал или которые обходил, начали сливаться в нечто однообразное. Каждый член группы шел в одиночку, на расстоянии друг от друга. Никто не произносил ни слова. На лице каждого застыло бесстрастное выражение, что могло означать спокойную решимость или скрытое изнеможение. Даже для того, чтобы просто идти среди валунов, требовалась полная собранность.
Это конец нашего перехода. Последний этап. Последний раз я взбираюсь на гору. Никогда больше, пообещал себе Эдварде. Отныне я буду ездить на машине к калитке, чтобы забрать утреннюю газету. Если дом у меня не будет одноэтажным, то я, черт возьми, потребую, чтобы там построили лифт. Лужайку перед домом будут подстригать мои дети, а я стану следить за ними с крыльца, сидя в качалке.
Наконец наблюдательный пункт на горной вершине остался позади. Теперь, чтобы увидеть гору, ему приходилось украдкой оглядываться через плечо. По какой-то непонятной причине вертолет с русскими десантниками не прилетел за ними. Теперь они находились более или менее в безопасности, и Николе ускорил шаг.
Через четыре часа горная вершина скрылась за острым уступом вулканической породы. Николе остановился на привал Они шли без остановки семь часов.
— Как видите, — приветливо произнес сержант, — все оказалось очень просто, правда?
— Сардж, — высказал пожелание Майк, — в следующий раз, когда будете прыгать с самолета, сломайте лучше лодыжку.
— Самое трудное позади, — успокоил его Николе. — Теперь нам осталось только подняться на этот невысокий холмик.
— Может быть, сначала запастись водой? — Смит показал на ручей, который протекал в сотне ярдов от них.
— Отличная мысль. Знаете, лефтенант, мне кажется, что нужно забраться на эту вершину как можно быстрее.
— Согласен. Но это последняя в моей жизни гора, на которую я стану карабкаться. Николе усмехнулся:
— Я тоже пару раз так себе говорил, сэр.
— Я вам не верю.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
— Добро пожаловать на борт, Тоуленд! — По штатному расписанию на должность командующего ударным соединением Атлантического флота назначался вице-адмирал с тремя звездами на погонах, однако контр-адмиралу Скотту Джейкобсену пока пришлось удовлетвориться высокой должностью без повышения в очередное воинское звание. Опытный летчик, который прослужил всю жизнь в морской авиации, он оказался самым старшим среди командиров авианосных групп военно-морского флота и заменил погибшего адмирала Бейкера. — Адмирал Битти прислал мне чертовски похвальную рекомендацию о вас.
— Боюсь, он меня переоценивает. Я всего лишь поделился с ним мыслью, которая пришла в голову другому офицеру.
— О'кей. Вы были на «Нимице», когда русские нанесли удар по боевой группе?
— Да, сэр. Я находился в боевой рубке.
— Кроме вас, оттуда спасся только Сонни Свенсон?
— Так точно, сэр. Капитан первого ранга Свенсон. Джейкобсен набрал три цифры на телефоне.
— Попросите зайти ко мне капитана первою ранга Сполдинга. Спасибо. Так вот, Тоуленд, вы, я и начальник моего оперативного отдела собираемся повторить все случившееся. Я хочу убедиться в том, что ничего не было упущено. Пусть русские не думают, что им удастся наделать пробоин в моих авианосцах, сынок.
— Адмирал, не следует недооценивать их, — предостерег Тоуленд.
— Я не собираюсь делать этого, Тоуленд. Именно по этой причине вы и находитесь здесь. Ваша боевая группа оказалась слишком далеко на севере при обстоятельствах, существовавших в то время. Захват Исландии был исключительно ловким маневром со стороны русских. Это изрядно нарушило наши планы. Мы собираемся исправить ситуацию, капитан.
— Я так и понял, адмирал.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— Ну разве не великолепное зрелище! — произнес О'Мэлли. Он бросил за борт сигарету и скрестил на груди руки, не отрывая взгляда от массивного корпуса авианосца на горизонте. Гигантский корабль казался всего лишь неясной серой тенью. На его плоскую палубу садились и с нее взлетали самолеты.
— Но ведь я должен был передать всего лишь серию очерков о конвое, — недовольно проворчал Каллауэй.
— Вот он и заходит сейчас в порт. Ваши очерки закончены. — Пилот повернулся к журналисту. На его лице сияла широкая улыбка. — Черт возьми, вы сделали меня знаменитым, не так ли?
— Вы все, проклятые летчики, походите один на другого! — сердито огрызнулся корреспондент агентства Рейтер. — Капитан отказался даже намекнуть, куда мы теперь отправляемся.
— Неужели это вам неизвестно? — удивленно спросил О'Мэлли.
— Нет, конечно. Куда?
— На север.
Гаер, Франция
В ожидании конвоя гавань тщательно очистили. Транспортные корабли проходили мимо нескольких погибших судов, нарвавшихся на советские мины — некоторые были установлены еще до войны, некоторые сброшены с самолетов. Порт также шесть раз подвергался налетам русских истребителей-бомбардировщиков дальнего действия, причем все налеты были отражены французскими силами ПВО с огромными потерями для русских.
Первыми в гавань вошли контейнеровозы. На борту восьми огромных судов такого класса находилась целая бронетанковая дивизия, и они немедленно ошвартовались в бассейне Теофиля Дюкро. Один за другим суда опускали с кормы широкие аппарели, по которым скатывались танки. На берегу, словно такси на стоянке, их поджидала вереница трейлеров, причем каждый такой трейлер мог доставить танк или другую бронированную боевую машину на передовую линию фронта. Загруженные трейлеры катили к сборному пункту у складов «Рено», расположенных рядом с портом. Понадобятся часы, чтобы разгрузить дивизию, и все-таки было принято решение ее всю целиком перебросить на фронт, который находился меньше чем в пятистах километрах.
После кажущегося бесконечным и полным опасностей плаванья через Атлантический океан прибытие во Францию, ставшее для большинства американских солдат первой встречей с европейской культурой, потрясло их. Многие из американцев принадлежали к национальной гвардии и редко бывали за границей. Докеры и сотрудники транспортной полиции были слишком измучены неделями непрерывного труда и не могли проявлять человеческие эмоции, зато простые горожане, узнавшие о прибытии американских войск, несмотря на строжайшие меры безопасности, начали собираться сначала небольшими группами, потом толпами для встречи подкреплений. Американским солдатам запретили покидать районы сосредоточения. После непродолжительных переговоров было решено допустить небольшие делегации в расположение некоторых частей. Угроза безопасности была минимальной — телефонная связь с портами НАТО находилась под строгим контролем, — и это проявление простого человеческого гостеприимства дало неожиданный результат. Подобно своим отцам и дедам, вновь прибывшие солдаты поняли, что Европа заслуживает того, чтобы ее защищали. Оказалось, что люди, которых раньше считали всего лишь угрозой для занятости американских рабочих, которые отнимали рабочие места у американцев, были простыми людьми с человеческими лицами, с надеждами и мечтами, и сейчас они находились в опасности. Американские солдаты шли в бой — это стало теперь им ясно — не ради каких-то принципов или политических решений или договора, представляющего собой клочок бумаги. Нет, они шли в бой ради вот этих людей и других, которые ничем не отличались от соотечественников, оставшихся дома.
На разгрузку понадобилось на два часа больше, чем предполагалось. Некоторые машины вышли из строя, но портовые власти и полиция организовали разгрузку и сбор в местах сосредоточения умело и искусно. Дивизия отправилась в путь сразу после обеда, двигаясь со скоростью пятьдесят километров в час по широкому шоссе, очищенному от иного транспорта. Вдоль обочин через каждые несколько ярдов стояли люди, которые приветствовали солдат, проверявших оружие и снаряжение. Приближался конец самого легкого этапа.
Исландия
Они достигли вершины горы в четыре утра и тут же выяснилось, что эта «вершина» состоит из нескольких вершин. Русские заняли самую высокую, расположенную в трех милях отсюда. Эдвардсу осталось выбирать одну из двух оставшихся вершин, причем каждая была на несколько сотен футов ниже, чем соседний тысячеметровый пик. Он выбрал самую высокую, с которой открывался хороший вид на маленькую рыбачью гавань Стиккисхоульмур, находившуюся почти прямо на север от них, и на огромный, заполненный скалами залив под названием Хваммсфьердур.
— Похоже, вы выбрали отличный наблюдательный пункт, лефтенант Эдварде, — высказал свою точку зрения Николе.
— Хорошо, что вы согласны со мной, сардж, потому что я не собираюсь сдвинуться отсюда даже на фут. — Эдварде уже направил свой бинокль на восточный пик. — Незаметно никакого движения. Может быть, там никого нет?
— Они там, лефтенант, — уверенно заметил Николе.
— Это точно, — согласился Смит. — Можно не сомневаться. Лейтенант Эдварде соскользнул на несколько футов вниз и достал из рюкзака рацию.
— «Конура», это «Ищейка», мы находимся на том месте, куда вы нас направили, прием.
— Сообщите свои точные координаты.
Эдварде развернул карту и прочитал координаты.
— По нашему мнению, на соседней вершине находится русский наблюдательный пункт. Они примерно в пяти километрах от нас, судя по карте. Мы хорошо укрылись, у нас достаточно пищи и воды на двое суток. Отсюда мы видим дороги, ведущие в Стиккисхоульмур. Между прочим, здесь отличная ясная погода, и нам даже видно Кефлавик. Различить детали не можем, но полуостров видим.
— Очень хорошо. А теперь посмотрите на север и подробно опишите, что видите.
Эдварде передал рацию Смиту, повернулся и приложил к глазам бинокль.
— Значит, так. Местность ровная, повыше водной поверхности, вроде как полка. Сам город — маленький, кварталов восемь. У причалов стоят несколько небольших рыбачьих лодок… Я насчитал девять. Слева и справа от гавани море заполнено камнями, которые уходят вдаль на много миль. Бронемашин не видно, не видно также и никаких следов русских солдат — впрочем, одну минуту. Посреди улицы стоят несколько вездеходов, но рядом с ними никого нет. Солнце по-прежнему низко над горизонтом, так что повсюду тени. На дорогах никакого движения. Вот и все, пожалуй.
— Очень хорошо, «Ищейка». Превосходный доклад. Дайте нам знать, если увидите русских, даже одного. Оставайтесь на месте.
— Кто-нибудь прибудет за нами?
— «Ищейка», не понимаю, о чем вы говорите.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
Тоуленд стоял в боевой рубке, не отрывая глаз от дисплеев. Особенно его интересовали подводные лодки. Восемь субмарин союзников находились в Датском проливе к западу от Исландии, образуя заслон, через который вряд ли могла проскочить подводная лодка. Их поддерживали «орионы» ВМС, базирующиеся в Сендрестреме, Гренландия, что было исключено, пока русским истребителям в Кефлавике не нанесли тяжелый удар. Таким образом, один возможный путь навстречу ударному соединению Атлантического флота был перекрыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
***
— Капитана в боевую рубку! — Казалось, что он только что закрыл глаза и тут же над головой прозвучал вызов из динамика. По пути к двери Макафферти взглянул на часы. Он проспал девяносто минут. Достаточно долго.
— Что там у нас? — спросил он старпома.
— Возможный контакт с подводной лодкой по левому борту. Только что обнаружили. Уже заметен меняющийся пеленг — она близко. Почерк еще неизвестен.
— «Бостон»?
— Возможно.
Жаль, что Тодд ушел куда-то, подумал Макафферти. Может быть, стоит передать на «Провидено», чтобы она набрала максимальную скорость, и плевать на шум? Нет, это в нем говорит усталость. Усталые люди допускают ошибки, особенно ошибки суждения. Капитаны не могут позволить себе этого, Дэнни.
«Чикаго» шел со скоростью шесть узлов. Ни малейшего шума, напомнил себе капитан. Никто не может слышать нас…, наверное. Ты ведь теперь не уверен больше в этом, правда? Он вошел в гидролокационную рубку.
— Какие у вас ощущения, чиф?
— Слушаем, капитан. Контакт прямо-таки великолепен. Смотрите, как он то затухает, то появляется снова. Он там, это точно, вот только следить за ним чертовски трудно.
— «Бостон» ушел на запад несколько часов назад.
— Может быть, это он возвращается, сэр. Видит Бог, «Бостон» умеет двигаться бесшумно. А может быть, это «танго» идет на аккумуляторных батареях, сэр. Сигнал слишком слабый, чтобы опознать почерк. Мне очень жаль, сэр. Я просто не могу различить разницу. — Старший акустик потер покрасневшие глаза и тяжело вздохнул.
— Вы когда отдыхали последний раз?
— Я не знаю и этого, сэр.
— Как только закончим с контактом, немедленно отправляйтесь спать.
И тут же послышался голос офицера группы слежения:
— Я определил приблизительное расстояние — пять тысяч ярдов. Мне кажется, что он движется на восток. Сейчас попытаемся определить поточнее.
Макафферти приказал произвести расчет данных для торпедного залпа по имеющейся информации.
— Что это? — внезапно заметил старшина. — Еще один акустический контакт позади первого, пеленг два-пять-три. Он преследует первую подводную лодку!
— Постарайтесь опознать его, чиф.
— У меня нет достаточной информации, капитан. Обе лодки словно крадутся.
Может быть, «Бостон» одна из них? Если да, то которая? Если он впереди, следует ли предупредить его и таким образом раскрыть себя? Или произвести торпедный залп, рискуя потопить своего? А может быть, просто подождать?
Макафферти подошел к прокладочному столику, где велись расчеты.
— На каком он расстоянии от «Провидено»?
— Чуть больше четырех тысяч ярдов, приближается к ней с левой скулы.
— Тогда он, по-видимому, уже заметил ее, — подумал вслух капитан.
— Но кто он, черт побери? — негромко спросил офицер группы слежения. — И что это за контакт «Сьерра-2» позади него?
— Звук! Слышу механический звук от «Сьерры-2»! — послышался голос старшего акустика.
— Лево на борт, пятнадцать градусов! — тихо скомандовал Макафферти.
— Торпеда в воде, пеленг два-четыре-девять!
— Машины две трети хода вперед! — Приказ прозвучал громко.
— Рубка, это гидропост, слышу более громкий шум работы машин на «Сьерре-1». Значит, так: головной контакт — подводная лодка с двумя винтами, количество оборотов указывает на скорость десять узлов, возрастающую, слышны звуки кавитации. Цель «Сьер-ра-1» маневрирует. Классифицирую цель «Сьерра-1» как подводную лодку типа «танго».
— Значит, «Бостон» следует позади нее. Машины вперед, треть хода. — Макафферти приказал снова сбавить скорость. — Возьми его, Тодд!
Через пятнадцать секунд его желание исполнилось — послышался взрыв. Симмс прибегнул к той же тактике, что и его друг на «Чикаго», — подкрался на несколько тысяч ярдов со стороны кормы и не дал противнику ни малейшего шанса уклониться от торпеды. Через пятнадцать минут «Бостон» приблизился к «Чикаго».
— Это были четыре нелегких часа, — произнес по «гертруде» Симмс. — Эта «танго» изрядно погоняла меня. У нее был опытный шкипер. С тобой все в порядке?
— Да. Мы заняли позицию впереди. Не хочешь побыть немного сзади?
— Конечно, Дэнни. Пока.
Исландия
— Ведите нас, сержант Николе.
Русский наблюдательный пункт находился в трех милях к югу и выше на три тысячи футов. Они взобрались по крутому склону ущелья и оказались на относительно открытой местности. Теперь группа находилась между солнцем и наблюдательным пунктом, так что солнце, висящее над горизонтом, светило в глаза русским. Эдварде решил, что верит словам Николса относительно освещения в сумерках и реакции человеческого зрения — впрочем, разве легко заметить кого-то, идущего на расстоянии в три мили? — и все-таки он чувствовал себя так, словно идет голым по улице в час пик. Они намазали лица маскировочной краской, а цвет их камуфляжей почти не отличался от цвета и строения окружающей местности. Но ведь человеческий глаз легче всего различает движение, подумал Эдварде, а мы двигаемся.
Шаг за шагом. Не спешить. Идти неслышно. Не поднимать пыли. Медленные, плавные движения. Опустить голову вниз. Все, что сказал им Николе, эхом отдавалось у него в мозгу. Пусть смотрят на меня — все равно не увидят, ведь я — невидимка.
Он заставил себя не поднимать голову, однако Эдварде не был бы человеком, если бы время от времени украдкой не оглядывался по сторонам. Высота — гора — возвышалась над их головами. У вершины ее склоны делались совсем крутыми. Может быть, это потухший вулкан? — подумал он. На пике не было заметно никакого движения. Может быть, там вообще нет никого? Совершенно верно. Пожалуйста, парни, окажите нам услугу — ослепните, или усните, или сядьте ужинать, или рассматривайте небо в поисках самолетов. Ему пришлось усилием воли заставить себя отвести взгляд от вершины.
Через несколько часов ходьбы валуны, через которые он перешагивал или которые обходил, начали сливаться в нечто однообразное. Каждый член группы шел в одиночку, на расстоянии друг от друга. Никто не произносил ни слова. На лице каждого застыло бесстрастное выражение, что могло означать спокойную решимость или скрытое изнеможение. Даже для того, чтобы просто идти среди валунов, требовалась полная собранность.
Это конец нашего перехода. Последний этап. Последний раз я взбираюсь на гору. Никогда больше, пообещал себе Эдварде. Отныне я буду ездить на машине к калитке, чтобы забрать утреннюю газету. Если дом у меня не будет одноэтажным, то я, черт возьми, потребую, чтобы там построили лифт. Лужайку перед домом будут подстригать мои дети, а я стану следить за ними с крыльца, сидя в качалке.
Наконец наблюдательный пункт на горной вершине остался позади. Теперь, чтобы увидеть гору, ему приходилось украдкой оглядываться через плечо. По какой-то непонятной причине вертолет с русскими десантниками не прилетел за ними. Теперь они находились более или менее в безопасности, и Николе ускорил шаг.
Через четыре часа горная вершина скрылась за острым уступом вулканической породы. Николе остановился на привал Они шли без остановки семь часов.
— Как видите, — приветливо произнес сержант, — все оказалось очень просто, правда?
— Сардж, — высказал пожелание Майк, — в следующий раз, когда будете прыгать с самолета, сломайте лучше лодыжку.
— Самое трудное позади, — успокоил его Николе. — Теперь нам осталось только подняться на этот невысокий холмик.
— Может быть, сначала запастись водой? — Смит показал на ручей, который протекал в сотне ярдов от них.
— Отличная мысль. Знаете, лефтенант, мне кажется, что нужно забраться на эту вершину как можно быстрее.
— Согласен. Но это последняя в моей жизни гора, на которую я стану карабкаться. Николе усмехнулся:
— Я тоже пару раз так себе говорил, сэр.
— Я вам не верю.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
— Добро пожаловать на борт, Тоуленд! — По штатному расписанию на должность командующего ударным соединением Атлантического флота назначался вице-адмирал с тремя звездами на погонах, однако контр-адмиралу Скотту Джейкобсену пока пришлось удовлетвориться высокой должностью без повышения в очередное воинское звание. Опытный летчик, который прослужил всю жизнь в морской авиации, он оказался самым старшим среди командиров авианосных групп военно-морского флота и заменил погибшего адмирала Бейкера. — Адмирал Битти прислал мне чертовски похвальную рекомендацию о вас.
— Боюсь, он меня переоценивает. Я всего лишь поделился с ним мыслью, которая пришла в голову другому офицеру.
— О'кей. Вы были на «Нимице», когда русские нанесли удар по боевой группе?
— Да, сэр. Я находился в боевой рубке.
— Кроме вас, оттуда спасся только Сонни Свенсон?
— Так точно, сэр. Капитан первого ранга Свенсон. Джейкобсен набрал три цифры на телефоне.
— Попросите зайти ко мне капитана первою ранга Сполдинга. Спасибо. Так вот, Тоуленд, вы, я и начальник моего оперативного отдела собираемся повторить все случившееся. Я хочу убедиться в том, что ничего не было упущено. Пусть русские не думают, что им удастся наделать пробоин в моих авианосцах, сынок.
— Адмирал, не следует недооценивать их, — предостерег Тоуленд.
— Я не собираюсь делать этого, Тоуленд. Именно по этой причине вы и находитесь здесь. Ваша боевая группа оказалась слишком далеко на севере при обстоятельствах, существовавших в то время. Захват Исландии был исключительно ловким маневром со стороны русских. Это изрядно нарушило наши планы. Мы собираемся исправить ситуацию, капитан.
— Я так и понял, адмирал.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— Ну разве не великолепное зрелище! — произнес О'Мэлли. Он бросил за борт сигарету и скрестил на груди руки, не отрывая взгляда от массивного корпуса авианосца на горизонте. Гигантский корабль казался всего лишь неясной серой тенью. На его плоскую палубу садились и с нее взлетали самолеты.
— Но ведь я должен был передать всего лишь серию очерков о конвое, — недовольно проворчал Каллауэй.
— Вот он и заходит сейчас в порт. Ваши очерки закончены. — Пилот повернулся к журналисту. На его лице сияла широкая улыбка. — Черт возьми, вы сделали меня знаменитым, не так ли?
— Вы все, проклятые летчики, походите один на другого! — сердито огрызнулся корреспондент агентства Рейтер. — Капитан отказался даже намекнуть, куда мы теперь отправляемся.
— Неужели это вам неизвестно? — удивленно спросил О'Мэлли.
— Нет, конечно. Куда?
— На север.
Гаер, Франция
В ожидании конвоя гавань тщательно очистили. Транспортные корабли проходили мимо нескольких погибших судов, нарвавшихся на советские мины — некоторые были установлены еще до войны, некоторые сброшены с самолетов. Порт также шесть раз подвергался налетам русских истребителей-бомбардировщиков дальнего действия, причем все налеты были отражены французскими силами ПВО с огромными потерями для русских.
Первыми в гавань вошли контейнеровозы. На борту восьми огромных судов такого класса находилась целая бронетанковая дивизия, и они немедленно ошвартовались в бассейне Теофиля Дюкро. Один за другим суда опускали с кормы широкие аппарели, по которым скатывались танки. На берегу, словно такси на стоянке, их поджидала вереница трейлеров, причем каждый такой трейлер мог доставить танк или другую бронированную боевую машину на передовую линию фронта. Загруженные трейлеры катили к сборному пункту у складов «Рено», расположенных рядом с портом. Понадобятся часы, чтобы разгрузить дивизию, и все-таки было принято решение ее всю целиком перебросить на фронт, который находился меньше чем в пятистах километрах.
После кажущегося бесконечным и полным опасностей плаванья через Атлантический океан прибытие во Францию, ставшее для большинства американских солдат первой встречей с европейской культурой, потрясло их. Многие из американцев принадлежали к национальной гвардии и редко бывали за границей. Докеры и сотрудники транспортной полиции были слишком измучены неделями непрерывного труда и не могли проявлять человеческие эмоции, зато простые горожане, узнавшие о прибытии американских войск, несмотря на строжайшие меры безопасности, начали собираться сначала небольшими группами, потом толпами для встречи подкреплений. Американским солдатам запретили покидать районы сосредоточения. После непродолжительных переговоров было решено допустить небольшие делегации в расположение некоторых частей. Угроза безопасности была минимальной — телефонная связь с портами НАТО находилась под строгим контролем, — и это проявление простого человеческого гостеприимства дало неожиданный результат. Подобно своим отцам и дедам, вновь прибывшие солдаты поняли, что Европа заслуживает того, чтобы ее защищали. Оказалось, что люди, которых раньше считали всего лишь угрозой для занятости американских рабочих, которые отнимали рабочие места у американцев, были простыми людьми с человеческими лицами, с надеждами и мечтами, и сейчас они находились в опасности. Американские солдаты шли в бой — это стало теперь им ясно — не ради каких-то принципов или политических решений или договора, представляющего собой клочок бумаги. Нет, они шли в бой ради вот этих людей и других, которые ничем не отличались от соотечественников, оставшихся дома.
На разгрузку понадобилось на два часа больше, чем предполагалось. Некоторые машины вышли из строя, но портовые власти и полиция организовали разгрузку и сбор в местах сосредоточения умело и искусно. Дивизия отправилась в путь сразу после обеда, двигаясь со скоростью пятьдесят километров в час по широкому шоссе, очищенному от иного транспорта. Вдоль обочин через каждые несколько ярдов стояли люди, которые приветствовали солдат, проверявших оружие и снаряжение. Приближался конец самого легкого этапа.
Исландия
Они достигли вершины горы в четыре утра и тут же выяснилось, что эта «вершина» состоит из нескольких вершин. Русские заняли самую высокую, расположенную в трех милях отсюда. Эдвардсу осталось выбирать одну из двух оставшихся вершин, причем каждая была на несколько сотен футов ниже, чем соседний тысячеметровый пик. Он выбрал самую высокую, с которой открывался хороший вид на маленькую рыбачью гавань Стиккисхоульмур, находившуюся почти прямо на север от них, и на огромный, заполненный скалами залив под названием Хваммсфьердур.
— Похоже, вы выбрали отличный наблюдательный пункт, лефтенант Эдварде, — высказал свою точку зрения Николе.
— Хорошо, что вы согласны со мной, сардж, потому что я не собираюсь сдвинуться отсюда даже на фут. — Эдварде уже направил свой бинокль на восточный пик. — Незаметно никакого движения. Может быть, там никого нет?
— Они там, лефтенант, — уверенно заметил Николе.
— Это точно, — согласился Смит. — Можно не сомневаться. Лейтенант Эдварде соскользнул на несколько футов вниз и достал из рюкзака рацию.
— «Конура», это «Ищейка», мы находимся на том месте, куда вы нас направили, прием.
— Сообщите свои точные координаты.
Эдварде развернул карту и прочитал координаты.
— По нашему мнению, на соседней вершине находится русский наблюдательный пункт. Они примерно в пяти километрах от нас, судя по карте. Мы хорошо укрылись, у нас достаточно пищи и воды на двое суток. Отсюда мы видим дороги, ведущие в Стиккисхоульмур. Между прочим, здесь отличная ясная погода, и нам даже видно Кефлавик. Различить детали не можем, но полуостров видим.
— Очень хорошо. А теперь посмотрите на север и подробно опишите, что видите.
Эдварде передал рацию Смиту, повернулся и приложил к глазам бинокль.
— Значит, так. Местность ровная, повыше водной поверхности, вроде как полка. Сам город — маленький, кварталов восемь. У причалов стоят несколько небольших рыбачьих лодок… Я насчитал девять. Слева и справа от гавани море заполнено камнями, которые уходят вдаль на много миль. Бронемашин не видно, не видно также и никаких следов русских солдат — впрочем, одну минуту. Посреди улицы стоят несколько вездеходов, но рядом с ними никого нет. Солнце по-прежнему низко над горизонтом, так что повсюду тени. На дорогах никакого движения. Вот и все, пожалуй.
— Очень хорошо, «Ищейка». Превосходный доклад. Дайте нам знать, если увидите русских, даже одного. Оставайтесь на месте.
— Кто-нибудь прибудет за нами?
— «Ищейка», не понимаю, о чем вы говорите.
Авианосец ВМС США «Индепенденс»
Тоуленд стоял в боевой рубке, не отрывая глаз от дисплеев. Особенно его интересовали подводные лодки. Восемь субмарин союзников находились в Датском проливе к западу от Исландии, образуя заслон, через который вряд ли могла проскочить подводная лодка. Их поддерживали «орионы» ВМС, базирующиеся в Сендрестреме, Гренландия, что было исключено, пока русским истребителям в Кефлавике не нанесли тяжелый удар. Таким образом, один возможный путь навстречу ударному соединению Атлантического флота был перекрыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113