– Знаю только, что вы какой-то двоюродный родственник и живете в Новом Орлеане… Вот и все. – Он сощурился.
Шелли подавила смешок.
– Ну, Эйси, дай человеку шанс. Я уже предупредила Ника, что не собираюсь принимать ничью сторону. Если хочешь вести себя как неандерталец, делай это не здесь.
Какой-то момент Эйси держался, но, видя, с какой симпатией Шелли смотрит на кузена, протянул:
– Я знал, что все эти разговоры о женском равноправии до добра не доведут. У нынешних женщин нет никакого уважения к мужским традициям, так что придется нам отменить обязательную драку, перед тем как стать друзьями.
– Звучит разумно, – со смешком отозвался Роман.
День оказался очень плотно занятым. После ленча, во время которого Романа засыпали вопросами и ответили на его – те, что он сумел вставить в беседу, – чемоданы гостя отнесли наверх. Он быстро устроился в гостевой спальне, расположенной через площадку от комнаты Шелли. Окинув взглядом винный, с серым, бархатистый ковер, прекрасную мебель и чудесный вид из высоких окон, Роман вздохнул:
– Да, это похоже на Новый Орлеан. – Они перешли в примыкающую к спальне приятную гостиную, и Роман, улыбаясь, сказал: – Наслаждаясь такой элегантностью и комфортом, я готов вынести все, что мне преподнесут Ник и Эйси.
– Они могут купиться на твой ленивый придирчивый тон прирожденного горожанина, – отозвалась Шелли с ласковой насмешкой в глазах. – Не сомневаюсь, что Эйси и Ник устроят тебе проверочку, но уверена, что ты ее выдержишь на ура. Не забывай, что я отлично знаю, что ты совсем не изнеженный дилетант, каким притворяешься.
– Изнеженный! Это несправедливо, – усмехнулся Роман. Он обнял ее за плечи, и так они стояли, глядя на далекие горы. – У тебя все в порядке? – тихо спросил он.
Шелли кивнула, от нахлынувших чувств у нее перехватило горло. Она положила голову на плечо Роману.
– Не буду притворяться: пришлось тяжко… Но думаю, теперь худшее позади. – Она подняла на него встревоженные глаза. – Оказалось, что я многого в Джоше не понимала и не понимаю. Я узнала вещи, которые заставили меня усомниться, что я вообще когда-нибудь его знала.
Роман ответил ей доброй улыбкой.
– Ма bеllе, твоя проблема в том, что ты видела в нем некое богоподобное существо, не способное поступить плохо. – Он поморщился. – И хотя я с этим не соглашался, винить его в том, что он позволял тебе так думать, не могу. – Он с грустью продолжил: – Мы, мужчины, рады позволить женщинам смотреть на нас с обожанием… – Тон его стал серьезным. – Джош был просто человеком, Шелли, не больше и не меньше.
– Ты прав, – вздохнула она, – но узнать об этом… приспособиться к этой мысли трудно. – Она искоса посмотрела на Романа. – Ты знал о его проигрышах?
– Мне известно, что он играл по-крупному, но ты, как я понимаю, имеешь в виду нечто большее чем легкое развлечение.
– Да, нечто большее, – тихо откликнулась она. За последние годы она привыкла полагаться на Романа почти как на Джоша. Будучи старше ее на три года и на десяток лет опытнее, он легко брал на себя роль старшего брата, когда Джоша не было рядом. Именно Роман помог ей найти квартиру в Новом Орлеане и вместе с ней излазил кучу антикварных магазинов, подбирая обстановку. Он познакомил ее с владельцем галереи, где потом выставлялись ее работы. Роман направлял ее шаги в те первые мучительные недели в Новом Орлеане. Он всегда был рядом, когда она нуждалась в помоши, и в отличие от ее отношения к брату, насчет Романа она никаких иллюзий не питала. Он умел быть дьяволом, но ему можно было доверять. И Шелли рассказала ему все. О том, как Джош играл в казино, о связях с Мило Скоттом, о растрате трастовых денег, неясности с отцом Ника, о возобновлении ее романа со Слоаном. Все. Она могла без подробностей рассказать о щекотливых деталях ее отношений со Слоаном, но ничего существенного не пропустила.
Роман только растерянно моргал. Вид у него был изумленный. Он глубоко вздохнул.
– Ну и ну! А я-то считал Новый Орлеан городом греха. Получается, что тихий, скромный Сент-Гален не уступит ему в греховности и коррупции. Вы с этим Джебом действительно считаете, что Джоша убил какой-то наркоделец?
Шелли скривилась.
– Не знаю. Наверное, мне хочется, чтобы было так, потому что это легче принять, чем самоубийство.
– Хм. Я готов согласиться, что самоубийство признать труднее, но посмотри, как ты ошибалась насчет денег, которые он взял с Боллинджера за право прохода. Он намеренно ободрал Слоана, а затем развернулся и отдал эти деньги на доброе дело… эту самую стипендию. – Роман ухмыльнулся. – Это похоже на того Джоша, которого мы знали и любили: негодник, но с золотым сердцем.
– Но, видишь ли, ты знал его с этой стороны, а я нет, – возразила она. – И мне с трудом верится, что он вдруг ни с того ни с сего взял и покончил с собой. – Криво усмехнувшись, она заметила: – Я, право, считала, что он способен ходить по водам.
– Так не было. Поверь мне, – сказал Роман. – И вот еще над чем тебе стоит подумать: я почти склонен поверить версии Слоана о том, что случилось семнадцать лет назад. – И, видя ее огорчение, добавил: – Джош любил тебя. Но не забывай никогда, что он желал для тебя лучшего по своему разумению. И могу тебя заверить, что он категорически не хотел, чтобы ты выходила замуж за Боллинджера. – Когда она попыталась возразить, он поднял руку: – Послушай меня. Поскольку я находился далеко от источника ссоры, хоть я такой же Грейнджер, как и ты, я не обращал особого внимания на все эти байки о зловещих и гадких Боллинджерах. Но Джош ими жил. Он ненавидел Боллинджеров… и мертвых, и живых… То, что произошло сто лет назад, было в его мозгу таким же свежим и реальным, будто случилось в прошлом году. Я знаю: время от времени я не мог удержаться и подначивал его насчет этой враждой так он чуть голову мне не отрывал. Я не хочу чернить его имя, или заставлять тебя плохо о нем думать, или, Боже упаси, выглядеть сторонником Боллинджеров, но поверь мне, Джош пошел бы на что угодно, лишь бы помешать тебе выйти за Боллинджера.
– Он рассказывал тебе об этом? – тихо спросила Шелли.
– Нет. Да ему этого и не нужно было делать. Чтобы это понять, достаточно знать, как он относился к тебе и как – к Боллинджерам.
– Ты считаешь всю эту долгую вражду глупостью?
Роман пожал плечами:
– Да нет. Но не забывай, что наша ветвь семьи благополучно проживала в Луизиане, и хотя рассказы о безобразных столкновениях до нас доходили, мы лично от Боллинджеров не страдали. – Он подмигнул Шелли. – Это не означает, что мы не были оскорблены тем, как нашу родню обижают чертовы янки. Если бы эти самые янки заявились в Новый Орлеан, мы бы прогнали их пинками только из-за того, что их зовут Боллинджеры. Родная кровь, понимаешь ли. – Он скорчил гримасу. – Особенно кровь мятежников. Мы умеем хранить обиды на протяжении поколений.
Шелли кивнула:
– Знаю. Иногда я чувствую себя виноватой из-за того, что всего лишь думаю о том, не пустить ли снова Слоана в мою жизнь. Будто этим я предаю поколения всех Грейнджеров, живших до меня.
– Это верно, но подумай о другом: все они давно умерли, милая. Плесневеют в своих могилах. А ты жива, и это твоя жизнь. О ней тебе надо думать… А не о каких-то древних покойниках-предках.
Зазвонил телефон, и Шелли, подойдя к сверкающему полировкой столику орехового дерева, где он стоял, сняла трубку.
– Это всего лишь я, – прощебетала Эм-Джей. – Послушай, ты ужасно расстроишься, если я отменю сегодняшнюю нашу встречу? Мой драгоценный бывший только что позвонил мне и сообщил, что я могу забрать ребят до конца недели, если встречусь с ним в Уиллитсе. Ручаюсь, что у него горит свидание с ночевкой.
– Ох, не беспокойся… мы отложим это на другой раз, – ответила Шелли. Глядя на Романа, она решила, что, пожалуй отмена сегодняшних планов даже к лучшему. Эм-Джей слишком восприимчива, и для нее встреча с Романом могла иметь непредсказуемые последствия. – Желаю тебе приятно провести время с детьми.
Эм-Джей фыркнула.
– Приятно – не то слово, каким бы я это назвала. Но я предпочитаю провести вечер со своими сыновьями любому другому времяпрепровождению. Только не обижайся.
– Никаких обид. Поговорим позднее.
Вернувшись к Роману, она объяснила:
– Это моя подруга Эм-Джей. Мы с ней собирались устроить девичник с ночевкой и посмотреть видео, но у нее что-то произошло, и пришлось это отменить. – Она ткнула Романа в ребро. – Может, оно и к лучшему… я не хочу, чтобы мой кузен, красавец креол, вскружил ей голову.
– Ты меня предостерегаешь? – выгнул бровь Роман.
– Вот именно. Эм-Джей для тебя под запретом… И я не шучу. Ты можешь соблазнять любую другую женщину в долине, но Эм-Джей оставь в покое.
– Ах, какое разочарование, когда главной целью моей поездки было встретиться и поухаживать за печально знаменитой Эм-Джей.
– Кстати, о твоем приезде… – невозмутимо прервала его Шелли. – Почему все-таки ты здесь?
Роман пожал плечами и снова устремил взгляд в окно.
– Не знаю. Новый Орлеан мне вдруг надоел. И еще я тревожился о тебе. – Он улыбнулся ей. – Честно. Для тебя это, может быть, дом, но ты давно отсюда уехала… и я подумал, что семейная поддержка тебе не помешает. Вроде как лучше дьявол, которого знаешь…
У Шелли потеплело на сердце.
– Я рада, что ты здесь. Эйси, Ник, Мария, Эм-Джей – обо всех них я сохранила самую добрую память, и увидеться с ними было чудесно, но ты прав: семнадцать лет – это очень много. Мы все выросли, стали старше. Изменились. Они не чужие, но я сознаю, особенно в свете того, что узнала о Джоше, что по-настоящему вряд ли их знаю… не так, как тебя. – Она обняла его. – Как приятно, что ты приехал.
– Да уж надеюсь, – поддразнил ее Роман. – Чтобы повидаться с тобой, я пожертвовал выходными с роскошной подругой! С такими формами!..
– Неужели пожертвовал?
– Да. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, она наводила на меня ужас… каждое второе слово из ее уст было как-то связано с браком. – Он содрогнулся.
– Бедный малыш, – сочувственно проворковала Шелли, похлопав его по руке. – На меня произвели бы большее впечатление твои страхи, если бы я не знала, как мастерски ты умеешь ускользать из когтей женщин, у которых на первом месте брак и замужество.
– Ладно, шутки в сторону, – рассмеялся Роман. – Я тревожился о тебе. Поэтому расчистил свое расписание, поручил ферму помощнику, и вот я здесь.
Новоорлеанская ветвь семейства Грейнджеров очень успешно вела дела после Гражданской войны. Ни Роману, ни его братьям и сестрам никогда не приходилось думать о деньгах. Форрест Грейнджер, младший брат Джеба, усиленными стараниями и женитьбой на богатой невесте из янки сумел скопить огромное состояние, которое заключалось главным образом в земле. Эта земля теперь называлась «Грейнджер энтерпрайзес», то есть «Предприятия Грейнджера». В наши дни они стали разветвленной корпорацией, но корни ее сохранялись в фермерских занятиях. Несмотря на то что компания владела офисными зданиями, несколькими курортами и нефтяными скважинами, Роман был в душе фермером. Основной долей бизнеса руководил его отец, Фритци Грейнджер, и ему помогали два старших брата Романа – Фритци-младший и Нобл. Роман надзирал за фермерскими хозяйствами. У него был великолепный штат помощников, и он мог тратить много времени по своему усмотрению. Роман серьезно и усиленно работал, но склонен был столь же увлеченно развлекаться.
Разговор перешел на семью, и за несколько минут Роман посвятил Шелли во все последние события, происходившие в Луизиане. Они могли долго беседовать об этом, но в дверь постучал Ник и сунул голову в комнату.
– Приехал Слоан, – сообщил он, ухмыляясь. – И черт возьми, вам стоит посмотреть на его синяки. Он утверждает что налетел на дверь, но мне хотелось бы увидеть Мило Скотта. Ручаюсь, тот налетел на еще большую дверь и выглядит хуже.
Встревоженная, Шелли побежала вниз, поскользнулась на гладком полу и буквально влетела в кухню, где замерла при виде Слоана, сидевшего за столом и уплетавшего теплый, только из духовки, яблочный пирог. Он был так поглощен этим занятием, что не сразу ее заметил.
Выглядел он чудовищно. Подбитый глаз, роскошный лиловый синяк на щеке, разбитые бровь и губа, а также многочисленные ссадины и царапины.
Со спокойным видом, несмотря на потрясение, вызванное его увечьями, Шелли прошла к столу. Слоан поднял на нее взгляд и улыбнулся, но тут же сморщился от боли в разбитой губе.
– Ник сказал, что ты налетел на дверь, – пробормотала она, приподнимая его подбородок и пристально рассматривая многочисленные следы столкновения. – Должно быть, драчливая была дверь.
Он усмехнулся одной стороной рта, и у нее сердце защемило.
– Да уж, – ответил он. – Мощная старушка. Свалила меня наземь одним ударом. Я просто не смотрел, куда иду.
Сидевший напротив него Эйси сказал, восхищенно глядя на него:
– С этими чертовыми дверьми одна морока. Напрыгивают на парня, когда он меньше всего ждет. Со мной такое тоже случалось раз или два.
Ник и Роман шли за ней по пятам. Последовали представления и рукопожатия. Оба мужчины вели себя более тонко по отношению друг к другу и той открытой реакции, которую проявили при встрече с Романом Ник и Эйси, не продемонстрировали. Хотя Роман сознавал, что осмотр был тщательным. Он невольно подумал, что либо Шелли окружила себя мужчинами-собственниками, готовыми защищать свои права, либо такими их вырастила Дубовая долина. Первая реакция Ника и Эйси его не тревожила: Роман не сомневался, что в любой схватке, физической или умственной, будет победителем, но вот Слоан… Слоан был здоровенный детина, к тому же умный, если верить тому, что рассказывала Шелли. Роман решил, что ему категорически не хочется с ним связываться. Кроме всего прочего, Шелли была влюблена в этого парня, а он давно уяснил, что никогда не стоит встревать между двумя влюбленными.
Рукопожатие Слоана походило на медвежий капкан, и, деликатно высвободив пальцы, Роман с болезненной улыбкой произнес:
– Я сдаюсь. Вы больше, сильнее и, по-видимому, вреднее меня. – Он спокойно встретил настороженный взгляд Слоана. – Кое-что нам надо прояснить с самого начала: я люблю свою кузину самым наиплатоническим образом. Поверьте, я вам не соперник. Мне не нужны ни ее деньги, ни ее земля. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы ей навредить, и, наоборот, сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь ее от бед. С учетом всего этого, может, мы пропустим стадию соревнования, кто круче? У меня было долгое и утомительное путешествие, и я не способен сейчас сшибать головы.
– В таком случае, – отозвался Слоан со сдержанным смешком, – полагаю, что смогу пойти вам навстречу. Кроме того, Эйси уже проинформировал меня, что хотя у вас такой вид, будто вы отродясь не пачкали рук работой, я не должен обманываться на ваш счет.
Ник и Эйси смущенно потупились, и Ник, потянув себя за ухо, проговорил:
– Мы… э-э… пошли не с той ноги с Романом.
– Именно так, – сурово объявила Шелли. – Вы оба вели себя как парочка нюхающих клей болванов. – Она бросила взгляд на Слоана: – А тебе после случайного столкновения с дверью новых синяков не нужно.
Слоан вскинул вверх руки.
– Мир. Мир. Я его пальцем не трону. – Он улыбнулся Роману. – Очень приятно с вами познакомиться.
Роман ответил в том же тоне, и вскоре все они сидели вокруг кухонного стола, уплетая яблочный пирог. Отталкивая от себя пустую тарелку, Роман посмотрел на Марию.
– Это, – произнес он голосом, полным почтительного восхищения, – несомненно, лучший яблочный пирог, который я когда-либо ел. Если вы захотите перебраться в Луизиану, дайте мне знать. Я организую вам собственное дело… Конечно, – обворожительно улыбнулся он, – я захочу, чтобы вы пекли исключительно для меня. Шелли понятия не имеет, какое вы сокровище. И к тому же красавица.
Мария тихонько засмеялась.
Эйси насупился и проворчал:
– Она в общем-то теперь ушла на покой. Незачем ей отправляться на Юг. И не захочет она оставить детей…дай Шелли, если на то пошло.
Шелли широко открыла глаза. Господи! Эйси говорил так, словно… Она внимательно посмотрела на старого ковбоя. Неужели он?.. Ник встретился с ней взглядом, и по его ошеломленному виду она поняла, что ему в голову пришла та же мысль. Ну и ну! Чудеса не кончаются.
Сознавая, что допустил какую-то оплошность, Роман быстро перевел разговор на другую тему, и секундой позже все они погрузились в дискуссию о последствиях смерти Красавца.
– Просто несчастье, – горевал Эйси. – Красавец был стар, но держу пари, мы могли получить от него хотя бы один отел, а может, два или три… А если бы повезло, заменили бы его сынком или двумя.
– Так что вы будете делать теперь? – поинтересовался Слоан, отодвигая опустевшую тарелку.
– А что мы можем сделать? – проронила Шелли. – Немногое. Нужно начинать поиски производителя из какого-нибудь чужого стада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Шелли подавила смешок.
– Ну, Эйси, дай человеку шанс. Я уже предупредила Ника, что не собираюсь принимать ничью сторону. Если хочешь вести себя как неандерталец, делай это не здесь.
Какой-то момент Эйси держался, но, видя, с какой симпатией Шелли смотрит на кузена, протянул:
– Я знал, что все эти разговоры о женском равноправии до добра не доведут. У нынешних женщин нет никакого уважения к мужским традициям, так что придется нам отменить обязательную драку, перед тем как стать друзьями.
– Звучит разумно, – со смешком отозвался Роман.
День оказался очень плотно занятым. После ленча, во время которого Романа засыпали вопросами и ответили на его – те, что он сумел вставить в беседу, – чемоданы гостя отнесли наверх. Он быстро устроился в гостевой спальне, расположенной через площадку от комнаты Шелли. Окинув взглядом винный, с серым, бархатистый ковер, прекрасную мебель и чудесный вид из высоких окон, Роман вздохнул:
– Да, это похоже на Новый Орлеан. – Они перешли в примыкающую к спальне приятную гостиную, и Роман, улыбаясь, сказал: – Наслаждаясь такой элегантностью и комфортом, я готов вынести все, что мне преподнесут Ник и Эйси.
– Они могут купиться на твой ленивый придирчивый тон прирожденного горожанина, – отозвалась Шелли с ласковой насмешкой в глазах. – Не сомневаюсь, что Эйси и Ник устроят тебе проверочку, но уверена, что ты ее выдержишь на ура. Не забывай, что я отлично знаю, что ты совсем не изнеженный дилетант, каким притворяешься.
– Изнеженный! Это несправедливо, – усмехнулся Роман. Он обнял ее за плечи, и так они стояли, глядя на далекие горы. – У тебя все в порядке? – тихо спросил он.
Шелли кивнула, от нахлынувших чувств у нее перехватило горло. Она положила голову на плечо Роману.
– Не буду притворяться: пришлось тяжко… Но думаю, теперь худшее позади. – Она подняла на него встревоженные глаза. – Оказалось, что я многого в Джоше не понимала и не понимаю. Я узнала вещи, которые заставили меня усомниться, что я вообще когда-нибудь его знала.
Роман ответил ей доброй улыбкой.
– Ма bеllе, твоя проблема в том, что ты видела в нем некое богоподобное существо, не способное поступить плохо. – Он поморщился. – И хотя я с этим не соглашался, винить его в том, что он позволял тебе так думать, не могу. – Он с грустью продолжил: – Мы, мужчины, рады позволить женщинам смотреть на нас с обожанием… – Тон его стал серьезным. – Джош был просто человеком, Шелли, не больше и не меньше.
– Ты прав, – вздохнула она, – но узнать об этом… приспособиться к этой мысли трудно. – Она искоса посмотрела на Романа. – Ты знал о его проигрышах?
– Мне известно, что он играл по-крупному, но ты, как я понимаю, имеешь в виду нечто большее чем легкое развлечение.
– Да, нечто большее, – тихо откликнулась она. За последние годы она привыкла полагаться на Романа почти как на Джоша. Будучи старше ее на три года и на десяток лет опытнее, он легко брал на себя роль старшего брата, когда Джоша не было рядом. Именно Роман помог ей найти квартиру в Новом Орлеане и вместе с ней излазил кучу антикварных магазинов, подбирая обстановку. Он познакомил ее с владельцем галереи, где потом выставлялись ее работы. Роман направлял ее шаги в те первые мучительные недели в Новом Орлеане. Он всегда был рядом, когда она нуждалась в помоши, и в отличие от ее отношения к брату, насчет Романа она никаких иллюзий не питала. Он умел быть дьяволом, но ему можно было доверять. И Шелли рассказала ему все. О том, как Джош играл в казино, о связях с Мило Скоттом, о растрате трастовых денег, неясности с отцом Ника, о возобновлении ее романа со Слоаном. Все. Она могла без подробностей рассказать о щекотливых деталях ее отношений со Слоаном, но ничего существенного не пропустила.
Роман только растерянно моргал. Вид у него был изумленный. Он глубоко вздохнул.
– Ну и ну! А я-то считал Новый Орлеан городом греха. Получается, что тихий, скромный Сент-Гален не уступит ему в греховности и коррупции. Вы с этим Джебом действительно считаете, что Джоша убил какой-то наркоделец?
Шелли скривилась.
– Не знаю. Наверное, мне хочется, чтобы было так, потому что это легче принять, чем самоубийство.
– Хм. Я готов согласиться, что самоубийство признать труднее, но посмотри, как ты ошибалась насчет денег, которые он взял с Боллинджера за право прохода. Он намеренно ободрал Слоана, а затем развернулся и отдал эти деньги на доброе дело… эту самую стипендию. – Роман ухмыльнулся. – Это похоже на того Джоша, которого мы знали и любили: негодник, но с золотым сердцем.
– Но, видишь ли, ты знал его с этой стороны, а я нет, – возразила она. – И мне с трудом верится, что он вдруг ни с того ни с сего взял и покончил с собой. – Криво усмехнувшись, она заметила: – Я, право, считала, что он способен ходить по водам.
– Так не было. Поверь мне, – сказал Роман. – И вот еще над чем тебе стоит подумать: я почти склонен поверить версии Слоана о том, что случилось семнадцать лет назад. – И, видя ее огорчение, добавил: – Джош любил тебя. Но не забывай никогда, что он желал для тебя лучшего по своему разумению. И могу тебя заверить, что он категорически не хотел, чтобы ты выходила замуж за Боллинджера. – Когда она попыталась возразить, он поднял руку: – Послушай меня. Поскольку я находился далеко от источника ссоры, хоть я такой же Грейнджер, как и ты, я не обращал особого внимания на все эти байки о зловещих и гадких Боллинджерах. Но Джош ими жил. Он ненавидел Боллинджеров… и мертвых, и живых… То, что произошло сто лет назад, было в его мозгу таким же свежим и реальным, будто случилось в прошлом году. Я знаю: время от времени я не мог удержаться и подначивал его насчет этой враждой так он чуть голову мне не отрывал. Я не хочу чернить его имя, или заставлять тебя плохо о нем думать, или, Боже упаси, выглядеть сторонником Боллинджеров, но поверь мне, Джош пошел бы на что угодно, лишь бы помешать тебе выйти за Боллинджера.
– Он рассказывал тебе об этом? – тихо спросила Шелли.
– Нет. Да ему этого и не нужно было делать. Чтобы это понять, достаточно знать, как он относился к тебе и как – к Боллинджерам.
– Ты считаешь всю эту долгую вражду глупостью?
Роман пожал плечами:
– Да нет. Но не забывай, что наша ветвь семьи благополучно проживала в Луизиане, и хотя рассказы о безобразных столкновениях до нас доходили, мы лично от Боллинджеров не страдали. – Он подмигнул Шелли. – Это не означает, что мы не были оскорблены тем, как нашу родню обижают чертовы янки. Если бы эти самые янки заявились в Новый Орлеан, мы бы прогнали их пинками только из-за того, что их зовут Боллинджеры. Родная кровь, понимаешь ли. – Он скорчил гримасу. – Особенно кровь мятежников. Мы умеем хранить обиды на протяжении поколений.
Шелли кивнула:
– Знаю. Иногда я чувствую себя виноватой из-за того, что всего лишь думаю о том, не пустить ли снова Слоана в мою жизнь. Будто этим я предаю поколения всех Грейнджеров, живших до меня.
– Это верно, но подумай о другом: все они давно умерли, милая. Плесневеют в своих могилах. А ты жива, и это твоя жизнь. О ней тебе надо думать… А не о каких-то древних покойниках-предках.
Зазвонил телефон, и Шелли, подойдя к сверкающему полировкой столику орехового дерева, где он стоял, сняла трубку.
– Это всего лишь я, – прощебетала Эм-Джей. – Послушай, ты ужасно расстроишься, если я отменю сегодняшнюю нашу встречу? Мой драгоценный бывший только что позвонил мне и сообщил, что я могу забрать ребят до конца недели, если встречусь с ним в Уиллитсе. Ручаюсь, что у него горит свидание с ночевкой.
– Ох, не беспокойся… мы отложим это на другой раз, – ответила Шелли. Глядя на Романа, она решила, что, пожалуй отмена сегодняшних планов даже к лучшему. Эм-Джей слишком восприимчива, и для нее встреча с Романом могла иметь непредсказуемые последствия. – Желаю тебе приятно провести время с детьми.
Эм-Джей фыркнула.
– Приятно – не то слово, каким бы я это назвала. Но я предпочитаю провести вечер со своими сыновьями любому другому времяпрепровождению. Только не обижайся.
– Никаких обид. Поговорим позднее.
Вернувшись к Роману, она объяснила:
– Это моя подруга Эм-Джей. Мы с ней собирались устроить девичник с ночевкой и посмотреть видео, но у нее что-то произошло, и пришлось это отменить. – Она ткнула Романа в ребро. – Может, оно и к лучшему… я не хочу, чтобы мой кузен, красавец креол, вскружил ей голову.
– Ты меня предостерегаешь? – выгнул бровь Роман.
– Вот именно. Эм-Джей для тебя под запретом… И я не шучу. Ты можешь соблазнять любую другую женщину в долине, но Эм-Джей оставь в покое.
– Ах, какое разочарование, когда главной целью моей поездки было встретиться и поухаживать за печально знаменитой Эм-Джей.
– Кстати, о твоем приезде… – невозмутимо прервала его Шелли. – Почему все-таки ты здесь?
Роман пожал плечами и снова устремил взгляд в окно.
– Не знаю. Новый Орлеан мне вдруг надоел. И еще я тревожился о тебе. – Он улыбнулся ей. – Честно. Для тебя это, может быть, дом, но ты давно отсюда уехала… и я подумал, что семейная поддержка тебе не помешает. Вроде как лучше дьявол, которого знаешь…
У Шелли потеплело на сердце.
– Я рада, что ты здесь. Эйси, Ник, Мария, Эм-Джей – обо всех них я сохранила самую добрую память, и увидеться с ними было чудесно, но ты прав: семнадцать лет – это очень много. Мы все выросли, стали старше. Изменились. Они не чужие, но я сознаю, особенно в свете того, что узнала о Джоше, что по-настоящему вряд ли их знаю… не так, как тебя. – Она обняла его. – Как приятно, что ты приехал.
– Да уж надеюсь, – поддразнил ее Роман. – Чтобы повидаться с тобой, я пожертвовал выходными с роскошной подругой! С такими формами!..
– Неужели пожертвовал?
– Да. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, она наводила на меня ужас… каждое второе слово из ее уст было как-то связано с браком. – Он содрогнулся.
– Бедный малыш, – сочувственно проворковала Шелли, похлопав его по руке. – На меня произвели бы большее впечатление твои страхи, если бы я не знала, как мастерски ты умеешь ускользать из когтей женщин, у которых на первом месте брак и замужество.
– Ладно, шутки в сторону, – рассмеялся Роман. – Я тревожился о тебе. Поэтому расчистил свое расписание, поручил ферму помощнику, и вот я здесь.
Новоорлеанская ветвь семейства Грейнджеров очень успешно вела дела после Гражданской войны. Ни Роману, ни его братьям и сестрам никогда не приходилось думать о деньгах. Форрест Грейнджер, младший брат Джеба, усиленными стараниями и женитьбой на богатой невесте из янки сумел скопить огромное состояние, которое заключалось главным образом в земле. Эта земля теперь называлась «Грейнджер энтерпрайзес», то есть «Предприятия Грейнджера». В наши дни они стали разветвленной корпорацией, но корни ее сохранялись в фермерских занятиях. Несмотря на то что компания владела офисными зданиями, несколькими курортами и нефтяными скважинами, Роман был в душе фермером. Основной долей бизнеса руководил его отец, Фритци Грейнджер, и ему помогали два старших брата Романа – Фритци-младший и Нобл. Роман надзирал за фермерскими хозяйствами. У него был великолепный штат помощников, и он мог тратить много времени по своему усмотрению. Роман серьезно и усиленно работал, но склонен был столь же увлеченно развлекаться.
Разговор перешел на семью, и за несколько минут Роман посвятил Шелли во все последние события, происходившие в Луизиане. Они могли долго беседовать об этом, но в дверь постучал Ник и сунул голову в комнату.
– Приехал Слоан, – сообщил он, ухмыляясь. – И черт возьми, вам стоит посмотреть на его синяки. Он утверждает что налетел на дверь, но мне хотелось бы увидеть Мило Скотта. Ручаюсь, тот налетел на еще большую дверь и выглядит хуже.
Встревоженная, Шелли побежала вниз, поскользнулась на гладком полу и буквально влетела в кухню, где замерла при виде Слоана, сидевшего за столом и уплетавшего теплый, только из духовки, яблочный пирог. Он был так поглощен этим занятием, что не сразу ее заметил.
Выглядел он чудовищно. Подбитый глаз, роскошный лиловый синяк на щеке, разбитые бровь и губа, а также многочисленные ссадины и царапины.
Со спокойным видом, несмотря на потрясение, вызванное его увечьями, Шелли прошла к столу. Слоан поднял на нее взгляд и улыбнулся, но тут же сморщился от боли в разбитой губе.
– Ник сказал, что ты налетел на дверь, – пробормотала она, приподнимая его подбородок и пристально рассматривая многочисленные следы столкновения. – Должно быть, драчливая была дверь.
Он усмехнулся одной стороной рта, и у нее сердце защемило.
– Да уж, – ответил он. – Мощная старушка. Свалила меня наземь одним ударом. Я просто не смотрел, куда иду.
Сидевший напротив него Эйси сказал, восхищенно глядя на него:
– С этими чертовыми дверьми одна морока. Напрыгивают на парня, когда он меньше всего ждет. Со мной такое тоже случалось раз или два.
Ник и Роман шли за ней по пятам. Последовали представления и рукопожатия. Оба мужчины вели себя более тонко по отношению друг к другу и той открытой реакции, которую проявили при встрече с Романом Ник и Эйси, не продемонстрировали. Хотя Роман сознавал, что осмотр был тщательным. Он невольно подумал, что либо Шелли окружила себя мужчинами-собственниками, готовыми защищать свои права, либо такими их вырастила Дубовая долина. Первая реакция Ника и Эйси его не тревожила: Роман не сомневался, что в любой схватке, физической или умственной, будет победителем, но вот Слоан… Слоан был здоровенный детина, к тому же умный, если верить тому, что рассказывала Шелли. Роман решил, что ему категорически не хочется с ним связываться. Кроме всего прочего, Шелли была влюблена в этого парня, а он давно уяснил, что никогда не стоит встревать между двумя влюбленными.
Рукопожатие Слоана походило на медвежий капкан, и, деликатно высвободив пальцы, Роман с болезненной улыбкой произнес:
– Я сдаюсь. Вы больше, сильнее и, по-видимому, вреднее меня. – Он спокойно встретил настороженный взгляд Слоана. – Кое-что нам надо прояснить с самого начала: я люблю свою кузину самым наиплатоническим образом. Поверьте, я вам не соперник. Мне не нужны ни ее деньги, ни ее земля. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы ей навредить, и, наоборот, сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь ее от бед. С учетом всего этого, может, мы пропустим стадию соревнования, кто круче? У меня было долгое и утомительное путешествие, и я не способен сейчас сшибать головы.
– В таком случае, – отозвался Слоан со сдержанным смешком, – полагаю, что смогу пойти вам навстречу. Кроме того, Эйси уже проинформировал меня, что хотя у вас такой вид, будто вы отродясь не пачкали рук работой, я не должен обманываться на ваш счет.
Ник и Эйси смущенно потупились, и Ник, потянув себя за ухо, проговорил:
– Мы… э-э… пошли не с той ноги с Романом.
– Именно так, – сурово объявила Шелли. – Вы оба вели себя как парочка нюхающих клей болванов. – Она бросила взгляд на Слоана: – А тебе после случайного столкновения с дверью новых синяков не нужно.
Слоан вскинул вверх руки.
– Мир. Мир. Я его пальцем не трону. – Он улыбнулся Роману. – Очень приятно с вами познакомиться.
Роман ответил в том же тоне, и вскоре все они сидели вокруг кухонного стола, уплетая яблочный пирог. Отталкивая от себя пустую тарелку, Роман посмотрел на Марию.
– Это, – произнес он голосом, полным почтительного восхищения, – несомненно, лучший яблочный пирог, который я когда-либо ел. Если вы захотите перебраться в Луизиану, дайте мне знать. Я организую вам собственное дело… Конечно, – обворожительно улыбнулся он, – я захочу, чтобы вы пекли исключительно для меня. Шелли понятия не имеет, какое вы сокровище. И к тому же красавица.
Мария тихонько засмеялась.
Эйси насупился и проворчал:
– Она в общем-то теперь ушла на покой. Незачем ей отправляться на Юг. И не захочет она оставить детей…дай Шелли, если на то пошло.
Шелли широко открыла глаза. Господи! Эйси говорил так, словно… Она внимательно посмотрела на старого ковбоя. Неужели он?.. Ник встретился с ней взглядом, и по его ошеломленному виду она поняла, что ему в голову пришла та же мысль. Ну и ну! Чудеса не кончаются.
Сознавая, что допустил какую-то оплошность, Роман быстро перевел разговор на другую тему, и секундой позже все они погрузились в дискуссию о последствиях смерти Красавца.
– Просто несчастье, – горевал Эйси. – Красавец был стар, но держу пари, мы могли получить от него хотя бы один отел, а может, два или три… А если бы повезло, заменили бы его сынком или двумя.
– Так что вы будете делать теперь? – поинтересовался Слоан, отодвигая опустевшую тарелку.
– А что мы можем сделать? – проронила Шелли. – Немногое. Нужно начинать поиски производителя из какого-нибудь чужого стада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41