– Ох, мне очень жаль, но вы его не застали. Он этим утром участвовал в параде, и его пока нет дома. – Она намеренно не сказала, что он будет отсутствовать весь день, так как помогает на родео. Ей не хотелось, чтобы этот мистер Скотт знал, что она остается здесь одна. – Если вы хотите что-то ему передать, я позабочусь, чтобы он это узнал. Разве только я могу чем-то быть вам полезной?
– Я ценю ваше предложение, но это мне нужно обсудить с самим Эйси. Думаю, что поймаю его на родео. – Он помедлил и добавил: – Сожалею насчет Джоша. Он был моим другом. Его многим будет не хватать.
Шелли вежливо поблагодарила его, размышляя, что, собственно, Мило нужно было обсуждать с Эйси… Если только это было истинной причиной, по которой он здесь оказался. В чем она сильно сомневалась. Впрочем, даже если бы она не знала о его связи с наркотиками и возможной причастности к самоубийству Джоша – опять же, если это было самоубийством, – этот человек вызывал у нее неприязнь. Было в нем что-то скользкое и зловещее, заставлявшее ее радоваться, что их встреча происходит днем и она не одна. Может быть, от Слоана есть польза? Мило Скотт был мужчиной не крупным, стройным и ростом немногим выше ее. Черты его лица были скорее правильными, а песочно-белокурые волосы лежали пышной копной. Его, пожалуй, можно было бы назвать красивым… И уж во всяком случае, ничего явно устрашающего в нем не было, многие женщины нашли бы его даже привлекательным. Но не она. Она не доверяла ему. «Наверное, это влияние Джеба», – мысленно усмехнулась она. Ее насторожила пустота в его голубых глазах и она была бесконечно рада, что большой, сильный Слоан стоял у нее за спиной.
– Мм… полагаю, мне пора ехать, – неловко проговорил Скотт. – Было приятно познакомиться. Увидимся, Слоан.
Он повернулся и зашагал к своему пикапу. Однако, положив руку на крышу кабины, он оглянулся на Шелли и, постукивая пальцами по крыше, сказал:
– Не знаю, упоминал ли вам кто-нибудь или нет, но мы с Джошем вели совместные дела. Мы… э-э… у нас были некие сельскохозяйственные проекты, в которых мы выступали партнерами. Когда у вас будет время, я хотел бы обсудить их с вами.
– Я нахожу это очень интересным, – пробормотала Шелли, думая о тех больших денежных взносах и о подозрениях Джеба. – Но, просматривая бумаги Джоша, деловые и прочие, я не нашла никакого упоминания о вас или о каких-либо сельскохозяйственных предприятиях, в которых бы брат принимал участие. Может быть, вы ошибаетесь?
Скотт поджал губы.
– Никаких ошибок. Мы с Джошем были добрыми приятелями… Можно сказать, друзьями. И дела мы вели старомодным способом: обговаривали условия и скрепляли договор просто рукопожатием.
Слоан придвинулся ближе к Шелли, и руки его непринужденно легли ей на плечи. В этом жесте и позе была откровенная хозяйская власть. Глядя в глаза Скотту, он заметил:
– А вот это очень плохо, Скотт. Устные договоренности чертовски трудно доказать в суде. Я думаю, тебе стоит поговорить с адвокатом… относительно подтверждения и продолжения сельскохозяйственных соглашений с Джошем.
– Я так и сделаю, – резко откликнулся Скотт и рывком открыл дверцу пикапа. На прощание он жестко взглянул на Шелли. – Мы еще обсудим это. – Он ухмыльнулся. – Когда твоего дружка не будет рядом.
– Что ж, по крайней мере это было забавно, – произнесла Шелли, наблюдая, как пикап Скотта исчезал за поворотом аллеи.
– Можно сказать и так, – согласился Слоан, – но прежде чем уехать, мне хотелось бы осмотреть все вокруг и убедиться, что он не оставил каких-нибудь сюрпризов.
Шелли растерянно обернулась к нему:
– Каких еще сюрпризов?
Он пожал плечами:
– Когда имеешь дело со Скоттом, нельзя ни за что ручаться, – у него не было оснований наводить на нее страх без необходимости, а она точно испугается, если услышит о том, как был разгромлен дом Клео, или как он обнаружил жеребенка с раздробленной ногой, или как молодой бычок Ника погиб при странных обстоятельствах. Как раз перед тем как дом Клео был взломан и разгромлен, она поймала Мило на своей территории и по ее требованию он был арестован за нарушение границ частной собственности. Два других инцидента случились года за два до этого, после того как он отказался сдать Скотту в аренду отдаленный участок земли, а скот Ника случайно забрел на посев марихуаны, которую неизвестно кто выращивал в дальнем уголке Национального леса Мендосино. Случайное совпадение? Ни он, ни Ник так не считали, а Клео открыто заявляла, что Скотт – слизь и мразь. Так что, имея четкое мнение о криминальных наклонностях Скотта, он не мог быть спокойным, пока не проверит, что тот не оставил для Шелли какое-либо мерзкое «предупреждение».
Шелли молча смотрела на него. Слоан выглядел невозмутимым, но она чувствовала, что он чего-то недоговаривает.
– О чем ты мне не рассказываешь? Я ненавижу, когда со мной обращаются как с ребенком. Если есть что-то, о чем мне следует знать, расскажи, – потребовала она. Я уже большая девочка.
Слоан ухмыльнулся. Глаза его одобрительно скользнули по ее лицу и фигуре.
– Я в общем-то обратил на это внимание. Трудно было не заметить с этими твоими облегающими зад джинсами и такой же блузочкой… но ведь ты на это и рассчитывала, милая? Чтобы я заметил?
Щеки Шелли вспыхнули алым пожаром. Она круто повернулась. Черт бы его побрал! Охваченная внезапным сожалением, что не оделась в мешковину, она направилась к дому.
Слоан, продолжая ухмыляться, лениво зашагал за ней, наслаждаясь соблазнительным зрелищем этих самых «облегающих зад» джинсов.
В ту минуту, когда она собралась поставить ногу на первую ступеньку, он схватил ее за руку со словами:
– Дом мы оставим напоследок. Он вышел из-за здания, так что давай начнем оттуда.
Она отшвырнула его руку и яростно сверкнула глазами.
– Почему ты решил, что я стану тебе помогать? Зачем это мне?
– Потому что ты любопытная.
Мрачно бормоча что-то себе под нос, она повела его за дом. Уперши руки в бока, она с нарастающим раздражением наблюдала, как Слоан обходил вокруг новых строений, заглядывал под тюки сена, укрытые синим брезентом, и тщательно рассматривал внутренность сарая.
Удовлетворившись, что Мило не причинил явного ущерба на этой территории, Слоан вышел из полутемного сарая и сказал:
– Все эти корали, стойла и желоба построены для нового предприятия?
– Не твое это дело, но да. Для этого. – Гордость и возбуждение развязали ей язык. – Завтра днем я ожидаю партию телок, происходящих от грейнджеровской линии. Мы сведем их с Идеальным Красавцем Грейнджеров, и это позволит нам начать возрождение породы и компании. Все держится на Красавце.
Слоан посмотрел на загончик, где пил воду огромный черный бык.
– Он великолепно выглядит… думаю, он принесет вам удачу. Я всегда считал позором, что Джош практически растранжирил стадо. В свое время грейнджеровские ангусы славились.
– И снова будут.
Слоан улыбнулся ее уверенности. Подойдя к новой конуре, где, едва он приблизился, залаяли и зашевелились псы, он поинтересовался:
– Это собаки Эйси?
– Да. Я же говорила тебе, что Эйси живет здесь. В квартире наверху… той, которую ты пожелал осмотреть. Не забыл?
Он пожал плечами. Они прошлись по остальным строениям и убедились, что Мило не причинил никакого вреда. После этого внимание Слоана переместилось на главный дом.
Войдя в заднюю дверь, они прошли через просторную «грязную прихожую» и оттуда попали на кухню. Шелли принуждала себя быть вежливой. «В конце концов, – твердила она мысленно, – Слоан просто проверяет, все ли в порядке, и нужно быть благодарной ему, а не злиться и огрызаться». Пытаясь сгладить резкость своих замечаний, она подошла к холодильнику и, открыв его, спросила:
– Хочешь пить? Есть безалкогольные напитки и пиво.
– Пиво вполне устраивает, – откликнулся он, обводя взглядом уютную кухню. Он мог не любить Джоша, но должен был признать, что вкус у того был. Об этом говорили жизнерадостные цвета и продуманная обстановка. Отпивая холодное пиво из бутылки, которую Шелли ему вручила, Слоан продолжал инспектировать дом, с каждой минутой все больше чувствуя, что вторгся в чужое пространство и любуется им. Становилось очевидным: почему бы Скотт сюда ни вторгся, он не собирался что-то испортить или разрушить. Возможно, он действительно разыскивал Эйси? Слоан нахмурился. Нет, что-то не похоже. Зачем мог понадобиться Эйси человеку, который никогда не занимался честным трудом?
Шелли испытывала большую неловкость от того, что Слоан расхаживал по ее дому. Как тигр на охоте. Она чувствовала себя уязвленной и раздосадованной тем, что сразу не отказалась от его помощи. Он держался осторожно и чертовски вежливо… для Слоана… Ей хотелось подойти и как следует его стукнуть.
– Перейдем на следующий этаж? – спросил он, закончив беглый осмотр первого. Причина обследования помещений как-то позабылась. Не было никаких признаков того, что Скотт заходил в дом, а если и был там, то следов не оставил. Но Слоану не хотелось уходить. С иронией он подумал, что наслаждается присутствием Шелли, хотя язык ее тела заявлял, что она готова послать его к черту. Он ухмыльнулся. Если бы он был порядочным, пришло ему в голову, он бы давно извинился и удалился. Беда в том, что там, где дело касалось Шелли, о вежливости не могло быть и речи. «Все годится в любви и на войне», – вспомнил он известное изречение. А что было у него? Любовь или война?
– Послушай, – вдруг решительно сказала Шелли, – это уже далеко зашло. Совершенно очевидно, что ты ничего не отыщешь.
Находиться с ним в одном доме было ужасно: даже от одной мысли о нем, расхаживающем по ее спальне, у Шелли перехватывало дыхание и слабели колени. При ее чувствах к Слоану оказаться в одной комнате с ним… без посторонних глаз… в комнате с постелью…было просто опасным. И глупым. И черт побери, таким соблазнительным!
– Не вижу абсолютно никаких причин продолжать осмотр дома, – наконец промолвила она.
– А что там наверху? – махнул он рукой в сторону лестницы.
– Ничего особенного, – процедила она сквозь зубы. – Просто еще спальни и туалеты, а на третьем этаже моя мастерская… студия.
– Это то самое место, где творит знаменитая художница? Не хочешь, чтобы ее грязнили взоры обывателей?
– Вот именно! – И, отвернувшись, добавила: – А теперь иди за мной, я провожу тебя к выходу.
– Боишься показать мастерскую? – уязвил ее Слоан.
Она круто обернулась, сжав кулаки. Он не сдвинулся с места и с вызывающим видом продолжал стоять у подножия лестницы.
– Дело вовсе не в страхе, – резко проговорила Шелли, внутренне понимая, что сейчас именно страх руководит ее действиями. – Просто нет причины продолжать осмотр.
Он покачал головой. На лице отразилось изумление.
– Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я увижу, как Грейнджер удирает от Боллинджера.
Как он и предполагал, она сразу купилась на его подначку.
– Ладно! Я покажу тебе все закоулки этого чертова дома. – Протиснувшись мимо него, она стала подниматься по лестнице. – Знаешь, иногда я тебя просто ненавижу, – прорычала она. – а после этого ты сразу же уедешь. Слышишь? Исчезнешь. Немедленно.
Ухмыляясь во весь рот, Слоан последовал за ней, с удовольствием любуясь упругим задиком, колыхавшимся перед самым его носом.
Добравшись до верхней ступеньки, она остановилась на широкой площадке и размашисто повела рукой, с поклоном приглашая его войти:
– Прошу. Будьте моим гостем.
Слоан подавил смешок и вошел в первую комнату. Она была огромной и, по всей видимости, принадлежала Джошу. Он решил так, глядя на замшевое покрывало светло-коричневого цвета на широченной постели и удобную, но, несомненно, мужскую мебель, расставленную в комнате. Поскольку он настоял, чтобы они осмотрели весь этаж, он заставил себя не пропускать ни одной комнаты, но не ожидал найти что-то подозрительное. И не нашел.
К тому времени как они добрались до ее спальни, Шелли вся была на нервах и чуть не дрожала от нехороших предчувствий. Если он просто окинет ее комнату беглым взглядом, как все остальные помещения, все будет хорошо. Она сможет сохранить самообладание, вежливо выпроводить его из дома, а затем с облегчением вздохнуть, что соблазн, каким он являлся, наконец удалился с глаз долой. Но если он задержится… если осмелится ее поцеловать, как тогда в своем домике… Она с трудом сглотнула. Он даже не прикоснулся к ней, а Шелли уже пылала… хотела его до безумия… но скорее умерла бы, чем призналась в этом.
Слоан сразу, как вошел, понял, что это комната Шелли. Оглянувшись через плечо на нее, застывшую в дверях, он спросил:
– Твоя?
Она кивнула, не в силах раскрыть вдруг пересохший рот. Тело ее напряглось, и, хоть было глупо топтаться на пороге своей собственной комнаты, она не могла сделать ни шагу. Не ступит она внутрь, пока Слоан не выйдет из этого проклятого дома. Он не торопясь, бродил по комнате, заглянул в шкаф и ванную, а затем уселся на край кровати.
– Приятная комната.
Увидеть Слоана сидящим на ее постели стало для Шелли потрясением. В голове сразу возникла картина: они занимаются здесь любовью… Торопливо отбросив предательские мысли, она сухо проговорила:
– Если ты удовлетворил свое любопытство, покинь этот дом. Сию минуту.
– Милая, я еще и не начал удовлетворяться, – пробурчал он. – И если ты поближе придвинешь сюда свое обворожительное тело, мы сможем изменить эту ситуацию.
Они смотрели друг на друга через всю комнату, и внезапный отчаянный голод в глазах Слоана заставил ее соски напрячься, а низ живота залиться жаркой влагой.
– Нет, – воскликнула она измученным голосом. – Не начинай, Слоан. Убирайся.
Он помедлил в нерешительности, потом встал и направился к ней. С кривой улыбкой он произнес:
– Ты представить себе не можешь, чего лишаешься.
Резки и звонок телефона у постели прервал готовую сорваться с ее языка грубость.
Слоан остановился посреди комнаты и перевел взгляд на надрывающийся телефон.
– Хочешь, чтобы ответил я?
– Нет-нет. Я возьму трубку. Только уходи. Сам найди дорогу.
– Так спешишь от меня отделаться? – насмешливо поинтересовался он.
– Да, черт тебя побери! А теперь убирайся, чтобы я смогла ответить на этот проклятый звонок.
Он вновь усмехнулся, но не сдвинулся с места.
– Тебе ничто не мешает сделать это. Отвечай.
Не в силах выдержать настойчивого трезвона, Шелли, стараясь держаться подальше от Слоана, пробежала по комнате и схватила трубку.
– Кто это? – рявкнула она.
В ответ прозвучал голос, похожий на бархатное выдержанное бренди:
– Ну и ну, сладкая моя, разве так разговаривают с любимым кузеном?
Радостная улыбка расцвела на губах Шелли.
– Роман! Как приятно слышать тебя. – Взмахом руки простившись со Слоаном, Шелли опустилась на краешек кровати и приготовилась дать южному обаянию Романа успокоить ее нервы. – Как там, в Новом Орлеане?
– Без твоего прелестного общества невыносимо скучно. Пожалуйста, скажи мне, что ты изменила решение поселиться в этой Богом забытой сельской дыре и скоро вернешься сюда, чтобы вновь принести в нашу жизнь свет и радость.
Шелли рассмеялась:
– Вы, конечно, преувеличиваете, добрый сэр. Если я правильно помню, там у вас множество юных дев, рвущихся внести в вашу жизнь радость. Вам нет нужды дополнять мною ваш гарем.
– Ах, ma bellе, ты меня ранишь. Как будто кто-нибудь из них может занять твое место!
Она снова рассмеялась и стала рассеянно расшнуровывать свои ботинки.
– Ну, одной из них придется это сделать, потому что я остаюсь там, где нахожусь сейчас.
– Тогда, боюсь, ты не оставила мне выбора. Мой долг – присоединиться к тебе в твоем злосчастном изгнании, отринув все, ради чего стоит жить.
– Что? Ты собираешься приехать сюда?
– Гм-м… да. Это возможно?
Мысль о появлении здесь ее элегантнейшего кузена, горожанина Романа, о том, как прошествует он надменно по улицам Сент-Галена, ошеломила ее. Бросив заниматься шнурками, она требовательно переспросила:
– Ты это серьезно?
Слоан решил, что на него достаточно не обращали внимания, и подошел к сидящей Шелли. Опустившись на одно колено, он взял ее ногу в руки и стал ловко освобождать ее от ботинка.
При первом прикосновении его пальцев к ее ступне Шелли издала вопль. Открыв рот, распахнув глаза, она уставилась на Слоана, позабыв о Романе.
– Что-то неладно? – полюбопытствовал Роман.
– Н-нет, – задыхаясь, пролепетала Шелли, а Слоан, расправившись с одним ботинком, перешел к другому. Закончив работу, он задержал ладони на ее горячей коже. Она вырвала у него ногу и, прикрыв телефонную трубку одной рукой, прошипела:
– Убирайся.
Слоан улыбнулся неспешной интимной улыбкой, от которой сердце в ее груди затрепетало, как пойманная птица. Он встал и, к полному ее ужасу, удобно уселся на постель позади нее.
Извернувшись винтом, она яростно прошипела снова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41