– Не ходите туда… это какие-то монстры…
– Оставайтесь здесь, – сказал Дойл жене Гудини.
– Артур, пожалуйста, будьте осторожны. Они не люди.
– Я знаю.
Бесс склонилась над раненым, а Дойл захлопнул за собой дверь.
В кабине мертвый машинист лежал в луже крови. Дойл шагнул вперед, но, увидев блеск серпа, попятился к двери. Демон кинулся за ним. Они встретились на переходном мостике между локомотивом и головным вагоном. Стараясь увернуться, Дойл упал. Демон повалился на него и начал приближать лезвие к горлу.
Дойл повернул голову и увидел рядом механизм сцепления. Ему удалось освободить одну руку. Он вытащил крепежные штифты, и переходной мостик рухнул вниз на рельсы, высекая сноп искр. Туда же соскользнул и демон. Отчаянно визжа, чудовище висело над путями, ухватившись за край мостика. Головной вагон очень скоро исчез в темноте. Дойл осторожно поднялся и ринулся в кабину машиниста.
Мобилизовав все свои знания о принципе работы паровоза, он нашел ручку регулировки скорости и медленно поднял ее вверх, перекрывая движение пара, а затем активировал воздушный тормоз. Завизжали колеса. Локомотив дернулся и начал замедлять ход. Дойл обернулся. Через несколько секунд должно произойти столкновение состава с паровозом. Чтобы избежать катастрофы, он уменьшил торможение.
При столкновении головной вагон раздавил висевшего на переходном мостике демона, как муху. Тварь не успела даже пискнуть и сверкнуть рубиновыми глазами. Дойл в изнеможении опустился на сиденье и вытер с лица пот.
«Нью-Йоркский экспресс» со скрежетом останавливался.
Когда Гудини ощупывал колено, Эбигейл вскрикнула.
– Разорвана связка, – констатировал он. – Попробуй встать.
Она поднялась с его помощью, но, перенеся вес тела на ногу, застонала от боли.
– Придется потерпеть, Эбигейл. Нам предстоит пробраться через тот лес.
Она кивнула и, прикусив губу, медленно двинулась между рядами кукурузы. Гудини поддерживал ее за талию.
– Вот так. Умница. Хорошо.
Но с каждым шагом боль становилась все нестерпимее. Казалось, что в колено забивают гвоздь. Эбигейл споткнулась и повалилась на землю. Гудини присел рядом.
– Ничего, полежи, отдохни, дорогая. А потом я тебя понесу.
Неожиданно раздался вой. Унылый и навязчивый. Гудини замер и приложил палец к губам. Вой стал ближе и пронзительнее. В омерзительном хоре теперь можно было различить знакомые повизгивания. Прошептав про себя молитву, Гудини посмотрел на небо.
Они парили на большой высоте, похожие на грифов. Кружили над кукурузным полем. При свете полной луны все сомнения относительно их происхождения развеялись. Ожившие мертвецы махали окровавленными крыльями. Их было восемь. Они визжали и поблескивали рубиновыми глазами.
Гудини вспомнил давнее предупреждение Лавкрафта относительно влияния подобных существ на человеческую психику и, опасаясь шока, опустил голову. Визг усиливался. Гудини поднял Эбигейл на руки и побежал. Демоны тут же спикировали.
Гудини дважды увернулся от смертоносного серпа и скрылся в лесу.

ГЛАВА 45

Потрясенные пассажиры спешно покидали вагоны. На опушке рощи в нескольких милях от Покипси был разбит импровизированный лагерь, куда уже прибыли машины «скорой помощи». Местные фермеры развешивали на деревьях фонари, чтобы доктора могли осматривать раненых, отделять мертвых от живых.
Дойл повел Бесс по проселочной дороге.
– Нас здесь заметить не должны.
– А что с Эбигейл?
– Надеюсь, о ней позаботился Гудини.
– Он здесь?
– Я видел, как наш друг пробирался к паровозу по крышам вагонов.
Бесс закрыла глаза, не зная, радоваться или еще больше тревожиться.
– Где же они сейчас?
Дойл покачал головой:
– Не знаю.
Во время всего этого кошмара Бесс проявила удивительную стойкость, но теперь настолько ослабела, что с трудом передвигалась.
Неожиданно из темноты с ревом вылетел «Серебряный призрак». Лавкрафт резко затормозил, и автомобиль, подняв облако пыли и помяв кусты, развернулся на сто восемьдесят градусов.
Дойл услышал знакомые голоса.
– … вообще с ума сошел… чуть на них не наехал!
– Думаешь, легко управлять машиной, когда тебе постоянно зудят в ухо?
– Это счастье, что с такой ездой мы вообще остались живы!
– Я не шофер, а ученый!
Дойл открыл дверцу машины. Мари пересела на заднее сиденье, а Лавкрафт подвинулся, уступая ему руль. Бесс устроилась рядом с Мари.
– Ты так и не научился уважительно разговаривать со мной!
– Мари, успокойся, – вмешался Дойл.
Лавкрафт произнес:
– Я-то с тобой разговариваю очень даже уважительно, а вот ты…
– Говард… перестаньте. – Дойл поднял с пола ранец и положил ему на колени. – Лучше попытайтесь найти их.
«Серебряный призрак» покатился по лесной дороге.

Когда машина проезжала мимо величественного старого клена, вспыхнувшая спичка осветила лицо детектива Маллина. Он затянулся сигарой, выпустил из ноздрей дым, завел машину и двинулся вслед за Арканумом.

Салон «Серебряного призрака» освещали всполохи, генерируемые Раковиной Элтдауна. Лавкрафт крутил барабан управляющего устройства, стараясь подстроиться точнее. Символы появлялись и исчезали.
– Они где-то близко, я… – Он замолчал.
– Что? – спросил Дойл.
Фары высветили спешащую к поезду группу фермеров с ружьями.
– Налево! – неожиданно крикнул Лавкрафт. – Сворачивайте налево.
Дороги не было, и Дойл свернул в пространство между деревьями, выехал на пастбище и направил машину к чернеющему впереди лесному массиву.

Следовавший за ними «Форд-Т» с погашенными фарами попытался проделать тот же маневр, однако при выезде на пастбище резко накренился влево. Детектив успел выскочить прежде, чем машина перевернулась вверх колесами. Маллин в сердцах отшвырнул сигару, выругался и побежал за «Серебряным призраком», огни которого исчезали вдали.

«Роллс-ройс» достиг опушки леса.
– Выходим, быстро! – скомандовал Лавкрафт и вытянул руку в перчатке вдоль ряда деревьев, изучая появившиеся в воздухе цифры. – Они близко.
– Говард… – начал Дойл, но тот приложил палец к губам.
– Они здесь. – Он вгляделся в лесной мрак. – Непонятно. Они должны быть где-то совсем рядом.
– Испортился прибор?
– Смотрите. – Мари показала на небо, где звезды закрывали движущиеся тени.

Гудини и Эбигейл притаились в кустарнике. Тишина была такой глубокой, что, казалось, в ней можно было утонуть. Оглушительно стучала кровь в висках. Вдруг зашелестели листья, взлетела стая птиц, и по лесу пронеслась наводящая ужас какофония бульканья и визга. После чего снова установилась зловещая тишина.
Гудини подхватил Эбигейл, шагнул влево и… столкнулся с Дойлом.
– Артур!
Дойл обнял Гудини, а тот, передав ему Эбигейл, бросился к жене, осыпая ее влажное от слез лицо поцелуями. Лавкрафт и Мари взяли Эбигейл под руки.
Вскоре Арканум отправился дальше. Витающие над деревьями демоны оттесняли их в сторону небольшой поляны. В лесу было тихо, как на кладбище. Лишь хлопанье крыльев да мерзкое повизгивание.
– Надо отдать вам должное, вы живучие, – произнес кто-то из темноты.
Гудини и Дойл обернулись. Голос был очень знакомый. В центр поляны вышел окружной прокурор Пол Кейлеб, в сером костюме, освещенный серебристым сиянием луны. На его губах играла загадочная улыбка.
– Мои поздравления. Вы храбро сражались.
– Кейлеб, – удивился Гудини. – Как вы здесь оказались?
– Как ты здесь оказался, Гудини? Ведь твое место в тюрьме.
Гудини недоуменно посмотрел на Дойла.
– Инстинкт подсказывает мне, – отозвался Дойл, – что Дариан Демаркус служил другому хозяину, даже не подозревая этого. И книга нужна была именно ему.
– Ты узнаешь меня, Мари? – Кейлеб расстегнул воротник рубашки, ослабил галстук и показал розовый шрам на горле. – В твоем доме меня тогда немного покусали.
Мари охнула:
– Серебристый лис?
Кейлеб усмехнулся и затараторил, имитируя голос ее матери. Мари выхватила кинжал, но Лавкрафт удержал ее.
– Уверяю тебя, – Кейлеб подмигнул Мари, – меня не так-то легко убить.
Мари извлекла из складок юбки половину раковины моллюска. Покачала ее в руке, как чашку. Затем тайком от Кейлеба взяла руку Гудини и проткнула ему кинжалом большой палец. Тот даже не поморщился, когда она выдавила в раковину несколько капель его крови.
Увидев это, Лавкрафт протянул ей руку, чтобы Мари капнула в раковину и его крови. Затем то же самое она проделала с Дойлом.
– Артур, не ожидал? – спросил Кейлеб. – Да, встреча с правдой редко когда бывает приятной. Она ведь такая обжигающая, что мы обычно от нее отворачиваемся. Я имею в виду правду. Вот Мари Лаво постоянно заигрывает с темными силами, фактически живет за их счет, но считает себя добродетельной. Так что мы лжем без конца. – Лицо Кейлеба приобрело выражение, будто им управляли дистанционно с какого-то пульта. В голосе появились резкие, раздражительные нотки. – Вот так, Артур. Человеческими душами правят желания и инстинкты, но эти желания и инстинкты мы и есть. Нас не следует представлять в виде неких существ. Нет, мы идея, время которой пришло. – Улыбка Кейлеба растаяла. Он протянул руку. – А теперь пошли, Эбигейл!
Дойл с Лавкрафтом заслонили ее собой. Сидящие на деревьях демоны заверещали. Кейлеб скрестил руки на груди.
– Вы думаете, что защищаете эту девушку, нежного пушистого ангела? Нет, вы защищаете систему, которая не оправдала ожиданий, символ власти, вышедший из-под контроля, ставший неуправляемым. Ведь вас с самого начала запрограммировали ненавидеть самих себя. Почему? Потому что вам запрещали верить своим естественным инстинктам. Вам было предписано давить в себе побуждения, заложенные с рождения. Жить хорошо, наслаждаться, в том числе и плотью, добиваться всяческих благ и многого другого, что свойственно человеку. Но вас убедили, что все это грешно, а хорошее получите в загробном мире. Опять же вы спросите, почему? Чтобы ответить на вопрос, нам следует осознать, кому это угрожает, если вы безбоязненно станете подчиняться своим инстинктам. – Кейлеб указал на небо. – Ответ простой: Богу. Ведь если бы человечество отвергло Его узы и осознало свою истинную судьбу, Бог прекратил бы существование. И тогда Его место заняли бы мы. Не я один, нет. Нас много, и мы бы устроили коллективное правление. Нас оклеветали, назвали силами зла, а мы и есть истинные защитники людей.
– С такой логикой можно прийти к заключению, что война на самом деле мир, – возразил Дойл.
– Вот именно, Артур. Человек воюет с рождения до смерти. Дитя, впервые коснувшись огня, обжигает руку. А ужасы, переживаемые в детстве, отрочестве и юности? А дефлорация? А медленное пожирание человека старостью? Нет, Артур, без насилия нет изменений. Кругом война, а мир, который вы вообразили, на самом деле паралич. Смерть.
– Вероятно, – усмехнулся Дойл. – Но такой паралич предпочтительнее вашей власти.
Кейлеб пожал плечами:
– Значит, так тому и быть.
Над поляной воспарили демоны, размахивая серпами. Мари положила раковину на землю, сделала надрез на своей ладони, выдавила туда кровь и добавила сухих трав. Затем прошептала Дойлу на ухо:
– Мне нужно еще несколько минут.
Гудини достал позаимствованный у Маллина пистолет. Лавкрафт выудил из ранца «Книгу Еноха» и начал листать.
– Если мне сейчас удастся осилить одно заклинание, то прыти у этих гадов поубавится.
– Мы со своей стороны постараемся тебе помочь, – сказал Гудини и посмотрел на Дойла.
Тот кивнул. Они начали действовать одновременно. Дойл изрубил своим кинжалом нескольких демонов. Гудини сделал три метких выстрела. Лавкрафт вскинул к небу правую руку и крикнул демонам:
– Ля майятан ма квадирун йтабака сармади фа ита йайи аш-шутат аль-мауту куад йантаи!
Один демон отделился от остальных. Впился пальцами в свои рубиновые глаза и, яростно взвыв, рухнул на землю. Гудини сделал еще три удачных выстрела по большому скоплению демонов. Но одному все же удалось подкрасться сзади.
– Гудини, берегитесь! – крикнул Дойл, уворачиваясь от серпов двух парящих над ним тварей.
Тот схватил гада за ногу и с размаху ударил о дерево.
– Ух-ух-ух. Ух-ух, – прорвалось сквозь визги и вопли. – Ух-ух-ух. Ух-ух.
Мари подняла лицо к небу и начала монотонно напевать, извлекая из раковины тонкую коричневую нить. Демоны прекратили атаки, видимо, пытаясь определить источник звуков. Пол Кейлеб наблюдал за происходящим, засунув руки в карманы.
– Что это? – прошептал Гудини.
– Совы, – ответил Дойл с улыбкой.
Мари сделала над раковиной несколько пассов, и оттуда стал подниматься дым. В этот момент на одного из демонов спикировала крупная птица. Через несколько мгновений тварь была разодрана на мелкие части, и птица, издавая хриплые крики, взметнулась обратно на верхушку дерева.
– Константин! – воскликнула Мари обращаясь к небу. – Приди!
Десятки огромных сов, вытянув когти, стремительно ринулись на поляну. Они описывали над ней круги, ныряли, разрывали вопящих демонов и взмывали вверх. Потрясенные, Дойл, Гудини и Лавкрафт смотрели, как две сипухи за минуту расправились с демонами. Поляну устилали их останки, а совы все прибывали. Теперь уже небо закрывала туча из сов. Демоны были повержены.
Неожиданно Кейлеб рванулся к Эбигейл и, оскалив зубы, схватил ее за горло.
– Все равно ты будешь моей!
Эбигейл сорвала с шеи заветный мешочек и выпустила в лицо Кейлебу облако искрящейся пыли. Он закашлялся и отступил, вытирая глаза.
Вдруг дьявол завыл от ярости и вспыхнул голубым пламенем. Его заимствованная плоть покрылась пузырями и почернела. А вскоре загорелись и те демоны, с которыми совы не успели расправиться. Кейлеб бегал по поляне до тех пор, пока не выгорело все. Затем повернулся к членам Арканума своим новым обличьем. Лысый череп, впалые щеки, тонкие губы, белесые водянистые глаза.
– Мы это тебе припомним, Мари, – пробормотал он и ухмыльнулся, показав острые хищные зубы.
– Убирайся! – крикнул Дойл. – Ты проиграл.
– Разве? – Существо, которое недавно было Кейлебом, продолжало ухмыляться.
– Ты – воплощение порока, у тебя нет над нами никакой власти. И твой верный слуга Дариан уже не сможет прийти на помощь.
– Я вижу, ты ничего не понял из того, что я сказал. – Дьявол выплюнул на землю черную кашицу. – Ты счел меня слабым, поскольку я явился к тебе в человеческом облике. Но в нас заключена огромная энергия, она ждет освобождения. – Он откинул полу обугленного костюмного пиджака и извлек «маузер». А потом три раза выстрелил в Лавкрафта, который заслонял собой Эбигейл.

Удивительно, но Лавкрафт не почувствовал ничего. Он лежал на земле и не понимал, что происходит. Где боль, кровь, раны? А рядом все склонились над Эбигейл. Дьявол оторопело смотрел на опущенный пистолет, из дула которого вился дымок. Дойл расстегнул блузку Эбигейл. Из глубокой раны на груди по белой коже струилась алая кровь. Гудини положил ее голову себе на колени. Глаза затуманили слезы.
– Я… – Эбигейл попыталась заговорить, но на губах возникли кровяные пузыри.
Лавкрафт подполз на коленях к Эбигейл. Вгляделся в бесконечно дорогое лицо.
– Эбигейл, с Говардом все в порядке, – промолвил Дойл. – Ты его спасла.
– Спасла? – Она закрыла глаза.
– Помолчи, дорогая. – Дойл погладил ее по щеке.
Неожиданно она приподнялась и схватила его за лацканы пиджака. Он прижал ее голову к своей груди. Мари сдерживала рыдания. Слезы струились по ее щекам. Гудини и Бесс плакали, крепко обнявшись.
– Теперь отойдите, – прохрипел дьявол.
Лавкрафт вскочил.
– Пошел прочь!
– Я беру свое. Возвращаю украденное у меня. Вам, ищущим истины, это должно быть понятно.
– Нет! – возразил Лавкрафт. – Ты не получишь ее крылья.
– Получу, мой мальчик, ведь обладание ими заделает брешь, существующую между мирами, и наконец сломаются барьеры, которые отделяли нас от Него. Присоединяйся к нам. Давай войдем в новую реальность вместе.
Дьявол протянул руку, и внезапно на поляну налетел мощный порыв ветра. В небе закружились облака. Нигде не было ни демонов, ни сов. Эбигейл сделала свой последний вздох, и члены Арканума склонили головы, кроме Лавкрафта, смотревшего на небо. Из облаков посыпались метеоры, вернее, нечто похожее на метеоры. Вначале их было два, затем четыре, потом двенадцать, двадцать… Лавкрафт потерял счет огненным хвостам. Из-за горизонта прогрохотали раскаты грома. Повсюду на поляне возникли капельки света, напоминающие жучков-светлячков. Они поднимались с земли как пузырьки шампанского.
Дьявол прищурился. В воздухе ощущался негромкий гул, словно поляна находилась под влиянием сильного электрического поля. Его излучала кожа Эбигейл. Все ее тело покрылось голубоватой оболочкой. К нему уже было неловко прикасаться, и Дойл положил умирающего ангела на траву, чувствуя, как ладони покалывают электрические импульсы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27