Здесь все суда, и грузовые, и пассажирские, и даже маленькие лодчонки, ведут непрекращающийся бой. И врагов несчетные полчища. Брюс Ли сказал: «Шевели телом!» Что за снадобье она ему дала? Как бы там ни было, голова просветлела, во всем теле прилив энергии, как будто по жилам побежало электричество.
Корабль стоит в Шанхае двадцать четыре часа. По словам Брюса Ли, за это время «Мироку-мару» должна пополнить «боевое снаряжение». Предполагается, что именно здесь, в Шанхае, на борт доставят все необходимое для последующих операций оборудование и человеческий материал. Сразу после захода в порт Брюс Ли по внутренней связи созвал в помещение дискотеки весь высший командный состав, старшего механика, боцмана и всех тех, кто непосредственно управляет движением корабля, и объявил, что в первоначальный маршрут вносятся изменения: из Шанхая корабль отправляется в Цзилун. Причина – по многочисленным просьбам пассажиров, необходимо внести вклад в развитие китайско-тайваньской дружбы. Вряд ли среди пассажиров найдутся недовольные, да и какая беда, если плаванье продлится против намеченного на два дня больше. Разумеется, моряки не поверили такому смехотворному объяснению, но им оставалось только молча принять его к сведению.
Между тем Брюс Ли обратился к ним со следующей речью:
– Хотим мы этого или не хотим, в окружающих Японию морях вновь и вновь вспыхивают конфликты, чреватые серьезным ущербом для страны. В Восточно-Китайском море уже все кипит. Исподволь идет активный торг вокруг островов Сэнкаку. Может показаться, что территориальный спор, в который вовлечены Япония, Китай и Тайвань, отдан на откуп трехстороннему политическому соглашению. Но это иллюзия. Никакое политическое решение невозможно. Государства готовятся к войне, чтобы отстоять свои экономические интересы. Каждая из сторон, не отступая ни на шаг, ведет закулисные интриги, преследуя свою выгоду. Впрочем, для господ, которые, собственно, и плетут интриги, государственные интересы играют второстепенную роль. Государства напирают друг на друга, как быки, столкнувшиеся лбами. Они воюют, топчась на месте. Мы можем воспользоваться их неповоротливостью и, быстро передвигаясь и маневрируя, пойти на опережение, чтобы защитить интересы простых рыбаков. Для этого требуется судно. Большое судно вроде того, на котором мы сейчас плывем.
Выражусь более конкретно. На островах Сэнкаку имеются богатые залежи нефти, которую Китай и Тайвань рассчитывают получить в свое распоряжение лет этак через двадцать. Покамест они выжидают, довольствуясь тем, что за островами сохраняется статус необитаемых. Но рано или поздно кто-то из них, возможно прибегнув к силе, приберет к рукам эту природную фабрику нефти. Час уже пробил. Самое простое и быстрое – заслать на остров колонистов. «Мироку-мару» поставит всех перед свершившимся фактом. Кроме всего прочего, судно будет регулярно доставлять колонистам предметы первой необходимости. Важно, что «Мироку-мару» может без проблем ходить в японских территориальных водах. Конечно, когда обнаружится, что китайцы самочинно обосновались на японской территории, власти Японии вряд ли будут молчать. Но не стоит волноваться. Если Япония вышлет военные корабли, Китай не останется в стороне. Обе страны дружески обнимутся в Восточно-Китайском море, осыпая друг друга ласками. Тут и Тайвань вклинится, образуется любовный треугольник. В этом треугольнике «Мироку-мару» достанется роль ловкого посредника. Япония ни за что не применит военную силу. Кишка тонка. Сейчас на острова направляются китайские колонисты, но и на Тайване, и в Японии хватает бизнесменов и мафиози, жирующих на доходах соплеменников-рыбаков. Они не преминут поддержать высадку своих парней. И уже вовсю прощупывают почву. Пока еще ни одна страна не готова взяться за оружие, все, чего они добиваются, это заполучить острова в концессию. Но кому бы, в конце концов, ни отошли острова, мы внакладе не останемся. С поручения заинтересованных сторон мы будем делать то, что официально ни одна из них не может себе позволить, так что они нам еще скажут спасибо.
Острова Сэнкаку не предел. Войны назревают всюду, где пролегает курс нашего корабля. Мы выживем. У тех, кто на суше, руки коротки, чтобы нас приструнить. Море – наш союзник. Мы сеем семена войны в расщелинах между государствами и, ни к кому не примыкая, защищаем интересы простых рыбаков. Не ввязываясь в войну, мы победим. Почему? Правда на нашей стороне. Тот, кто разжигает войну, всегда прав. Война – это мир!
Речь Брюса Ли прогремела в душе переводившего ее Самэсу. Точно отзвучал барабанный бой. Однако, изложенные по-японски, те же самые фразы, судя по неловким ухмылкам капитана, старшего механика и радиста, воспринимались как шутка. Лихость «мачо» Брюса Ли нашла отклик лишь у палубных матросов. В сознании старых членов экипажа, притуплённом годами унылой службы на корабле, любое дерзкое заявление, любой смелый жест должны казаться бредом сумасшедшего. Капитан смотрел на Самэсу с откровенной враждебностью. Напротив, молодые матросы, после того как Брюс Ли удалился, обступили Самэсу и спешили поделиться своим восторгом:
– Отлично сказано!
– Правда, что скоро война?
– Мы-то думали, обычный чинуша, а он больше похож на учителя физкультуры!
– Получается, мы плывем на крейсере «Мироку», – отвечал Самэсу.
За какие-то несколько дней Брюс Ли сумел из бюрократа преобразиться в военачальника. Секретарь Ли стал командармом Ли. На время стоянки в Шанхае командарм Ли ввел военное положение и приказал своим уполномоченным строго проверять всех, кто поднимается на борт и сходит на берег. В результате пассажиры-»заложники» оказались под негласным домашним арестом. Кети и ее подручные вкупе с дюжими гвардейцами заняли позицию у трапа, устроив нечто вроде контрольно-пропускного пункта на государственной границе. Перед заходом в Шанхай на борт поднялись несколько чиновников из пограничных служб и подтвердили запрет на пребывание в стране пассажиров, находящихся под арестом. Разумеется, они были подкуплены. В отношении особо докучных умников загодя позаботились создать «обстоятельства», не позволяющие им сойти на берег. Их паспорта выкрали, уничтожили или просто отобрали, так что они оказались на положении нелегальных пассажиров, не смеющих и пикнуть.
Брюс Ли временно перенес свой «штаб» в номер гостиницы «Мир», находящейся в двух с половиной километрах от порта вверх по течению Янцзы, чтобы на месте проводить набор новых членов экипажа для крейсера «Мироку». Число желающих достигло пяти тысяч, видимо, пропорционально населению многомиллионного Шанхая, и, после проверки всех поданных документов, девятьсот пятьдесят отобранных кандидатов ждали собеседования в «штабе». Собеседование решено было проводить раздельно для мужчин и женщин в дортуаре гостиницы «Янцзы», первый этаж которой занимает фондовая биржа. Брюс Ли в обществе Татьяны и еще одной женщины, по-видимому японки, обедал в ресторане на восьмом этаже гостиницы «Мир». Самэсу также получил возможность полакомиться шанхайской кухней, но заметил, что та, вторая, сидевшая за столом, была чем-то расстроена и не проявляла желания поесть. Брюс Ли обращался с ней как с дитятей, собственноручно поднося еду ей ко рту. Самэсу вспомнил, что увидел эту женщину сразу после выхода из порта Кобе. Брюс Ли, угадав его мысли, сказал:
– Знаешь про спящую красавицу? Это она и есть.
Самэсу представился ей, но она никак не отреагировала и словно глядела в пустоту, безучастно жуя.
– Аоичка, – представила ее Татьяна.
– Она явилась в моем сне и нежно растерла мне затекшую лодыжку. Почудилось, что когда-то давным-давно я уже был с ней знаком. Я почувствовал, что она меня оберегает. Даже на поле боя хочется видеть хорошие сны. А она приносит мне хорошие сны.
Татьяна горько улыбнулась, пробормотав в сторону:
– Подлиза!
Брюс Ли, поглаживавший женщину, точно кошку, был в упоении.
– Она вылитая моя покойная тетка! Я многим обязан моей тетке, но не успел ничего для нее сделать. Что ж, теперь обласкаю хотя бы ее подобие…
Трудно было представить, что это говорит человек, который пару часов назад произносил столь воинственные речи. Похитил, чтобы обласкать? Она же была спутницей того пентюха, с которого стащили брюки в библиотеке. Сейчас он, скорее всего, томится в трюме. Неужто она поверила бредовым обвинениям Татьяны, перечеркнула прежнюю любовь и переметнулась к Брюсу Ли? Тогда остается только подивиться ее непостоянству! Тот парень сильно влип. И все же вид у нее странный…
– Она на лекарствах? – шепотом спросил Самэсу у Брюса Ли.
– Спящая женщина и наяву продолжает видеть сны. Она обожает «снотворные грибы». Если проснется, сразу испарится. Приходится все время удерживать ее внутри сонных грез. А ее обязанность во сне неустанно придавать мне сил и отваги. Она – амулет, оберегающий мою жизнь. Можно сказать, мой кумир.
Не поймешь, когда он серьезен, когда шутит. Но, судя по тому, как она выглядит, это не шутка, он и впрямь выдрессировал ее в покорное домашнее животное, постоянно пребывающее во сне. Угораздило же «профессора» полюбить такую сучку! Самэсу покачал головой.
Отобедав, Брюс Ли запер «спящую красавицу» в своем номере люкс и направился к гостинице «Янцзы», решив, в качестве послеобеденного моциона, прогуляться в сопровождении охранника по дороге, идущей вдоль моря. Люди, люди, люди – их так много повсюду, что в толчее перестаешь воспринимать их как людей. Наверняка и они, в свою очередь, не признают в тебе человека. Те, кого расталкиваешь локтями, ничем не отличаются от идущих на шаг впереди.
В коридоре гостиницы уже протянулась длинной змеей очередь. Перед дортуаром, где было назначено собеседование, теснились друг против друга люди Брюса Ли и кандидаты в матросы. В противоположность крикливой улице здесь царила зловещая тишина – никто не болтал попусту, лишь порой было слышно, как кто-то сморкается или шелестит одежда. Более девятисот человек словно дышали в унисон, подчиняясь невидимому сигналу. Стояло такое напряжение, что казалось, стены и потолок вот-вот лопнут под напором спертого воздуха.
Брюс Ли, растолкав людей, прошел в дортуар. Татьяна и Самэсу следовали за ним. Здесь было установлено семь столов, за которыми восседали подручные Брюса Ли с приставленными к ним охранниками. Брюс Ли подошел к пожилому человеку, расположившемуся на диване в углу комнаты за чашкой чая, пожал ему руку и что-то обсудил с ним через переводчика, поскольку один говорил на пекинском, другой на шанхайском диалекте. Вероятно, их связывала крепкая дружба, но можно было подумать, что присутствуешь при единоборстве двух мощных воль, сохраняющем хрупкое равновесие.
Тотчас началось собеседование. Сразу в три двери ввалились кандидаты. Определившись с очередью, они выстраивались в затылок, держа наготове документы, и терпеливо ждали, когда их вызовут.
Мужчины и женщины шли раздельно. Все женщины почему-то оказались как на подбор одна краше другой. Шанхай вообще славен своими красавицами, здесь же были собраны самые отменные экземпляры. Мужчин разбили на совсем юных, двадцатилетних, и тех, что постарше, но по их виду трудно было судить, что они из себя представляют. Здесь были не только крепкие здоровяки, но и плюгавые, испитые коротышки, и юноши, пронзительные глаза которых горели честолюбием, и мужичье с тупым взглядом и бессмысленным смехом.
В эту минуту к Самэсу подошел Брюс Ли и спросил на ухо:
– Ну как тебе братва? Все, как один, головорезы – убьют не почешутся. Будь начеку.
– Кто они – солдаты?
– Есть бывшие офицеры Китайской народно-освободительной армии, есть главари бандитских группировок. Сироты, дети высокопоставленных чиновников. Нацмены, которых здесь притесняют, тоже мечтают попасть на борт крейсера «Мироку». В империи всякой твари но паре. Наш корабль также часть империи. Ее передовой отряд, имеющий своих агентов во всех уголках мира. Китайская империя простирается и в Японии, и в России, и в Америке. Задача нашего корабля способствовать миграции жителей этой империи. Разве не воплощаем мы, Самэ, мечту всех этих людей? Собратья по империи равны в своем праве на счастье. И ты, и я, и этот сброд – все мы братья. Наши собратья по империи – мигранты, пустившиеся в путь на поиски счастья. Наша миссия – сделать мир свободным для мигрантов.
Аргументы Брюса Ли с самого начала опрокидывали Самэсу на обе лопатки. В конце концов он уверился в правильности каждого его слова. Он не находил возражений, даже когда понимал – если идеи Брюса Ли осуществятся, мир погрузится в хаос. Почему-то его успокаивала мысль – «чему бывать, того не миновать». В речах Брюса Ли напрочь отсутствовало то, что называется «состраданием». Он прирожденный вождь, убежденный, что убийство – средство для построения идеального общества. Напротив, Самэсу в своей жизни всегда исходил из принципа, что «сострадание» – это то, что делает людей людьми. Но Брюс Ли с утра до ночи талдычил:
– Забудь о «сострадании»!
Не исключено, что в итоге, постепенно уступая его влиянию, он, Самэсу, изменит свою позицию. С каждым днем ему кажется все более очевидным, что «сострадание» должно ослабевать, вплоть до полного исчезновения – иначе в море не выжить…
Брюс Ли обошел, петляя и едва ли не пробуя на язык, стоявших гуськом женщин и, взглянув через плечо Татьяны на дисплей, сообщавший данные очередной кандидатки, пробормотал:
– Классная баба.
– Все эти женщины станут шлюхами? – спросил Самэсу.
– Asshole! – односложно изрыгнул Брюс Ли. – Они такие же солдаты! Женщина может убить любого мужика в постели. Не смей так легкомысленно обзывать их шлюхами. Тебе еще учиться и учиться. Мир отнюдь не вертится вокруг мужчин. Женщина – это… море. Империя омывается морями. Женщина всегда по ту сторону империи.
Порой Брюс Ли, как поэт, любил играть словами. В таких случаях Самэсу всегда терялся.
Сухопутная операция?
Собеседование продолжалось до глубокой ночи. На каждого кандидата приходилось около одной минуты, самое большее по три, и при том, что работали без перерыва, получилось ровно пять часов. Решение сообщали тут же на месте. Из соискателей на борт было принято чуть меньше половины – четыреста двенадцать человек. Тотчас составили список на английском, отправив копию в штаб. Отобранных разделили на четыре категории, получивших следующие наименования:
1. Солдаты-колонисты.
2. Солдаты-освободители.
3. Солдаты-моряки.
4. Солдаты-мигранты.
Солдаты-колонисты захватывают необитаемые острова Сэнкаку, обживаются на них и осуществляют разведку нефти. В задачу этого элитного отряда, состоящего из сорока мужчин и пятнадцати женщин, входит создать базу на острове Уоцури, вырыть пруд для сбора дождевой воды, возделать поля, необходимые для продовольственного самообеспечения, укрепить оборону острова. Вооружившись до зубов, они будут отныне жить тем, что смогут взрастить на своих делянках и выловить в прибрежных водах. Отобраны лишь обладающие достаточной решимостью, невзирая на жесточайшие тяготы, работать за десятерых. Бывшие солдаты китайской армии, когда-то квартировавшие в Тибете, произвели на Брюса Ли неизгладимое впечатление, когда заявили:
– Мы благодарны уже за то, что там есть чем дышать.
Задача солдат-освободителей – безопасно и надежно, тайными путями переправлять желающих переселиться в Японию, на Тайвань, в Южную Корею и Австралию. Таким образом они обеспечивают «свободу» передвижения. «Мироку-мару» будет курсировать по морям, собирая под свое крыло суденышки с нелегальными мигрантами и формируя из них караван. В случае необходимости примет мигрантов на борт, разбив на отряды в соответствии с пунктом назначения. «Мироку-мару» станет плавучей базой желающих переселиться на новое местожительство.
Солдаты-освободители – своего рода лоцманы, указывающие лодкам с мигрантами водный путь и пекущиеся том, чтобы они благополучно прибыли к цели. Раньше среди лоцманов встречалось немало мошенников, которые, выманив у переселенцев последние гроши, направляли их в открытое море. Тысячи кандидатов на переселение оказались обмануты. Чтобы впредь такого не случалось, Брюс Ли отобрал людей, заслуживающих доверия. Создал им все условия, чтобы они могли наладить надежные связи в странах назначения, подготовить паспорта, визы и другие необходимые документы. Брюс Ли считал, что помощь мигрантам в прохождении всех бюрократических формальностей станет одной из важнейших отраслей деятельности преображенной «Мироку-мару». Желающие переселиться – именуемые отныне солдатами-мигрантами – платят по три миллиона иен с головы. Оплата производится в случае удачного переселения, допускается рассрочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Корабль стоит в Шанхае двадцать четыре часа. По словам Брюса Ли, за это время «Мироку-мару» должна пополнить «боевое снаряжение». Предполагается, что именно здесь, в Шанхае, на борт доставят все необходимое для последующих операций оборудование и человеческий материал. Сразу после захода в порт Брюс Ли по внутренней связи созвал в помещение дискотеки весь высший командный состав, старшего механика, боцмана и всех тех, кто непосредственно управляет движением корабля, и объявил, что в первоначальный маршрут вносятся изменения: из Шанхая корабль отправляется в Цзилун. Причина – по многочисленным просьбам пассажиров, необходимо внести вклад в развитие китайско-тайваньской дружбы. Вряд ли среди пассажиров найдутся недовольные, да и какая беда, если плаванье продлится против намеченного на два дня больше. Разумеется, моряки не поверили такому смехотворному объяснению, но им оставалось только молча принять его к сведению.
Между тем Брюс Ли обратился к ним со следующей речью:
– Хотим мы этого или не хотим, в окружающих Японию морях вновь и вновь вспыхивают конфликты, чреватые серьезным ущербом для страны. В Восточно-Китайском море уже все кипит. Исподволь идет активный торг вокруг островов Сэнкаку. Может показаться, что территориальный спор, в который вовлечены Япония, Китай и Тайвань, отдан на откуп трехстороннему политическому соглашению. Но это иллюзия. Никакое политическое решение невозможно. Государства готовятся к войне, чтобы отстоять свои экономические интересы. Каждая из сторон, не отступая ни на шаг, ведет закулисные интриги, преследуя свою выгоду. Впрочем, для господ, которые, собственно, и плетут интриги, государственные интересы играют второстепенную роль. Государства напирают друг на друга, как быки, столкнувшиеся лбами. Они воюют, топчась на месте. Мы можем воспользоваться их неповоротливостью и, быстро передвигаясь и маневрируя, пойти на опережение, чтобы защитить интересы простых рыбаков. Для этого требуется судно. Большое судно вроде того, на котором мы сейчас плывем.
Выражусь более конкретно. На островах Сэнкаку имеются богатые залежи нефти, которую Китай и Тайвань рассчитывают получить в свое распоряжение лет этак через двадцать. Покамест они выжидают, довольствуясь тем, что за островами сохраняется статус необитаемых. Но рано или поздно кто-то из них, возможно прибегнув к силе, приберет к рукам эту природную фабрику нефти. Час уже пробил. Самое простое и быстрое – заслать на остров колонистов. «Мироку-мару» поставит всех перед свершившимся фактом. Кроме всего прочего, судно будет регулярно доставлять колонистам предметы первой необходимости. Важно, что «Мироку-мару» может без проблем ходить в японских территориальных водах. Конечно, когда обнаружится, что китайцы самочинно обосновались на японской территории, власти Японии вряд ли будут молчать. Но не стоит волноваться. Если Япония вышлет военные корабли, Китай не останется в стороне. Обе страны дружески обнимутся в Восточно-Китайском море, осыпая друг друга ласками. Тут и Тайвань вклинится, образуется любовный треугольник. В этом треугольнике «Мироку-мару» достанется роль ловкого посредника. Япония ни за что не применит военную силу. Кишка тонка. Сейчас на острова направляются китайские колонисты, но и на Тайване, и в Японии хватает бизнесменов и мафиози, жирующих на доходах соплеменников-рыбаков. Они не преминут поддержать высадку своих парней. И уже вовсю прощупывают почву. Пока еще ни одна страна не готова взяться за оружие, все, чего они добиваются, это заполучить острова в концессию. Но кому бы, в конце концов, ни отошли острова, мы внакладе не останемся. С поручения заинтересованных сторон мы будем делать то, что официально ни одна из них не может себе позволить, так что они нам еще скажут спасибо.
Острова Сэнкаку не предел. Войны назревают всюду, где пролегает курс нашего корабля. Мы выживем. У тех, кто на суше, руки коротки, чтобы нас приструнить. Море – наш союзник. Мы сеем семена войны в расщелинах между государствами и, ни к кому не примыкая, защищаем интересы простых рыбаков. Не ввязываясь в войну, мы победим. Почему? Правда на нашей стороне. Тот, кто разжигает войну, всегда прав. Война – это мир!
Речь Брюса Ли прогремела в душе переводившего ее Самэсу. Точно отзвучал барабанный бой. Однако, изложенные по-японски, те же самые фразы, судя по неловким ухмылкам капитана, старшего механика и радиста, воспринимались как шутка. Лихость «мачо» Брюса Ли нашла отклик лишь у палубных матросов. В сознании старых членов экипажа, притуплённом годами унылой службы на корабле, любое дерзкое заявление, любой смелый жест должны казаться бредом сумасшедшего. Капитан смотрел на Самэсу с откровенной враждебностью. Напротив, молодые матросы, после того как Брюс Ли удалился, обступили Самэсу и спешили поделиться своим восторгом:
– Отлично сказано!
– Правда, что скоро война?
– Мы-то думали, обычный чинуша, а он больше похож на учителя физкультуры!
– Получается, мы плывем на крейсере «Мироку», – отвечал Самэсу.
За какие-то несколько дней Брюс Ли сумел из бюрократа преобразиться в военачальника. Секретарь Ли стал командармом Ли. На время стоянки в Шанхае командарм Ли ввел военное положение и приказал своим уполномоченным строго проверять всех, кто поднимается на борт и сходит на берег. В результате пассажиры-»заложники» оказались под негласным домашним арестом. Кети и ее подручные вкупе с дюжими гвардейцами заняли позицию у трапа, устроив нечто вроде контрольно-пропускного пункта на государственной границе. Перед заходом в Шанхай на борт поднялись несколько чиновников из пограничных служб и подтвердили запрет на пребывание в стране пассажиров, находящихся под арестом. Разумеется, они были подкуплены. В отношении особо докучных умников загодя позаботились создать «обстоятельства», не позволяющие им сойти на берег. Их паспорта выкрали, уничтожили или просто отобрали, так что они оказались на положении нелегальных пассажиров, не смеющих и пикнуть.
Брюс Ли временно перенес свой «штаб» в номер гостиницы «Мир», находящейся в двух с половиной километрах от порта вверх по течению Янцзы, чтобы на месте проводить набор новых членов экипажа для крейсера «Мироку». Число желающих достигло пяти тысяч, видимо, пропорционально населению многомиллионного Шанхая, и, после проверки всех поданных документов, девятьсот пятьдесят отобранных кандидатов ждали собеседования в «штабе». Собеседование решено было проводить раздельно для мужчин и женщин в дортуаре гостиницы «Янцзы», первый этаж которой занимает фондовая биржа. Брюс Ли в обществе Татьяны и еще одной женщины, по-видимому японки, обедал в ресторане на восьмом этаже гостиницы «Мир». Самэсу также получил возможность полакомиться шанхайской кухней, но заметил, что та, вторая, сидевшая за столом, была чем-то расстроена и не проявляла желания поесть. Брюс Ли обращался с ней как с дитятей, собственноручно поднося еду ей ко рту. Самэсу вспомнил, что увидел эту женщину сразу после выхода из порта Кобе. Брюс Ли, угадав его мысли, сказал:
– Знаешь про спящую красавицу? Это она и есть.
Самэсу представился ей, но она никак не отреагировала и словно глядела в пустоту, безучастно жуя.
– Аоичка, – представила ее Татьяна.
– Она явилась в моем сне и нежно растерла мне затекшую лодыжку. Почудилось, что когда-то давным-давно я уже был с ней знаком. Я почувствовал, что она меня оберегает. Даже на поле боя хочется видеть хорошие сны. А она приносит мне хорошие сны.
Татьяна горько улыбнулась, пробормотав в сторону:
– Подлиза!
Брюс Ли, поглаживавший женщину, точно кошку, был в упоении.
– Она вылитая моя покойная тетка! Я многим обязан моей тетке, но не успел ничего для нее сделать. Что ж, теперь обласкаю хотя бы ее подобие…
Трудно было представить, что это говорит человек, который пару часов назад произносил столь воинственные речи. Похитил, чтобы обласкать? Она же была спутницей того пентюха, с которого стащили брюки в библиотеке. Сейчас он, скорее всего, томится в трюме. Неужто она поверила бредовым обвинениям Татьяны, перечеркнула прежнюю любовь и переметнулась к Брюсу Ли? Тогда остается только подивиться ее непостоянству! Тот парень сильно влип. И все же вид у нее странный…
– Она на лекарствах? – шепотом спросил Самэсу у Брюса Ли.
– Спящая женщина и наяву продолжает видеть сны. Она обожает «снотворные грибы». Если проснется, сразу испарится. Приходится все время удерживать ее внутри сонных грез. А ее обязанность во сне неустанно придавать мне сил и отваги. Она – амулет, оберегающий мою жизнь. Можно сказать, мой кумир.
Не поймешь, когда он серьезен, когда шутит. Но, судя по тому, как она выглядит, это не шутка, он и впрямь выдрессировал ее в покорное домашнее животное, постоянно пребывающее во сне. Угораздило же «профессора» полюбить такую сучку! Самэсу покачал головой.
Отобедав, Брюс Ли запер «спящую красавицу» в своем номере люкс и направился к гостинице «Янцзы», решив, в качестве послеобеденного моциона, прогуляться в сопровождении охранника по дороге, идущей вдоль моря. Люди, люди, люди – их так много повсюду, что в толчее перестаешь воспринимать их как людей. Наверняка и они, в свою очередь, не признают в тебе человека. Те, кого расталкиваешь локтями, ничем не отличаются от идущих на шаг впереди.
В коридоре гостиницы уже протянулась длинной змеей очередь. Перед дортуаром, где было назначено собеседование, теснились друг против друга люди Брюса Ли и кандидаты в матросы. В противоположность крикливой улице здесь царила зловещая тишина – никто не болтал попусту, лишь порой было слышно, как кто-то сморкается или шелестит одежда. Более девятисот человек словно дышали в унисон, подчиняясь невидимому сигналу. Стояло такое напряжение, что казалось, стены и потолок вот-вот лопнут под напором спертого воздуха.
Брюс Ли, растолкав людей, прошел в дортуар. Татьяна и Самэсу следовали за ним. Здесь было установлено семь столов, за которыми восседали подручные Брюса Ли с приставленными к ним охранниками. Брюс Ли подошел к пожилому человеку, расположившемуся на диване в углу комнаты за чашкой чая, пожал ему руку и что-то обсудил с ним через переводчика, поскольку один говорил на пекинском, другой на шанхайском диалекте. Вероятно, их связывала крепкая дружба, но можно было подумать, что присутствуешь при единоборстве двух мощных воль, сохраняющем хрупкое равновесие.
Тотчас началось собеседование. Сразу в три двери ввалились кандидаты. Определившись с очередью, они выстраивались в затылок, держа наготове документы, и терпеливо ждали, когда их вызовут.
Мужчины и женщины шли раздельно. Все женщины почему-то оказались как на подбор одна краше другой. Шанхай вообще славен своими красавицами, здесь же были собраны самые отменные экземпляры. Мужчин разбили на совсем юных, двадцатилетних, и тех, что постарше, но по их виду трудно было судить, что они из себя представляют. Здесь были не только крепкие здоровяки, но и плюгавые, испитые коротышки, и юноши, пронзительные глаза которых горели честолюбием, и мужичье с тупым взглядом и бессмысленным смехом.
В эту минуту к Самэсу подошел Брюс Ли и спросил на ухо:
– Ну как тебе братва? Все, как один, головорезы – убьют не почешутся. Будь начеку.
– Кто они – солдаты?
– Есть бывшие офицеры Китайской народно-освободительной армии, есть главари бандитских группировок. Сироты, дети высокопоставленных чиновников. Нацмены, которых здесь притесняют, тоже мечтают попасть на борт крейсера «Мироку». В империи всякой твари но паре. Наш корабль также часть империи. Ее передовой отряд, имеющий своих агентов во всех уголках мира. Китайская империя простирается и в Японии, и в России, и в Америке. Задача нашего корабля способствовать миграции жителей этой империи. Разве не воплощаем мы, Самэ, мечту всех этих людей? Собратья по империи равны в своем праве на счастье. И ты, и я, и этот сброд – все мы братья. Наши собратья по империи – мигранты, пустившиеся в путь на поиски счастья. Наша миссия – сделать мир свободным для мигрантов.
Аргументы Брюса Ли с самого начала опрокидывали Самэсу на обе лопатки. В конце концов он уверился в правильности каждого его слова. Он не находил возражений, даже когда понимал – если идеи Брюса Ли осуществятся, мир погрузится в хаос. Почему-то его успокаивала мысль – «чему бывать, того не миновать». В речах Брюса Ли напрочь отсутствовало то, что называется «состраданием». Он прирожденный вождь, убежденный, что убийство – средство для построения идеального общества. Напротив, Самэсу в своей жизни всегда исходил из принципа, что «сострадание» – это то, что делает людей людьми. Но Брюс Ли с утра до ночи талдычил:
– Забудь о «сострадании»!
Не исключено, что в итоге, постепенно уступая его влиянию, он, Самэсу, изменит свою позицию. С каждым днем ему кажется все более очевидным, что «сострадание» должно ослабевать, вплоть до полного исчезновения – иначе в море не выжить…
Брюс Ли обошел, петляя и едва ли не пробуя на язык, стоявших гуськом женщин и, взглянув через плечо Татьяны на дисплей, сообщавший данные очередной кандидатки, пробормотал:
– Классная баба.
– Все эти женщины станут шлюхами? – спросил Самэсу.
– Asshole! – односложно изрыгнул Брюс Ли. – Они такие же солдаты! Женщина может убить любого мужика в постели. Не смей так легкомысленно обзывать их шлюхами. Тебе еще учиться и учиться. Мир отнюдь не вертится вокруг мужчин. Женщина – это… море. Империя омывается морями. Женщина всегда по ту сторону империи.
Порой Брюс Ли, как поэт, любил играть словами. В таких случаях Самэсу всегда терялся.
Сухопутная операция?
Собеседование продолжалось до глубокой ночи. На каждого кандидата приходилось около одной минуты, самое большее по три, и при том, что работали без перерыва, получилось ровно пять часов. Решение сообщали тут же на месте. Из соискателей на борт было принято чуть меньше половины – четыреста двенадцать человек. Тотчас составили список на английском, отправив копию в штаб. Отобранных разделили на четыре категории, получивших следующие наименования:
1. Солдаты-колонисты.
2. Солдаты-освободители.
3. Солдаты-моряки.
4. Солдаты-мигранты.
Солдаты-колонисты захватывают необитаемые острова Сэнкаку, обживаются на них и осуществляют разведку нефти. В задачу этого элитного отряда, состоящего из сорока мужчин и пятнадцати женщин, входит создать базу на острове Уоцури, вырыть пруд для сбора дождевой воды, возделать поля, необходимые для продовольственного самообеспечения, укрепить оборону острова. Вооружившись до зубов, они будут отныне жить тем, что смогут взрастить на своих делянках и выловить в прибрежных водах. Отобраны лишь обладающие достаточной решимостью, невзирая на жесточайшие тяготы, работать за десятерых. Бывшие солдаты китайской армии, когда-то квартировавшие в Тибете, произвели на Брюса Ли неизгладимое впечатление, когда заявили:
– Мы благодарны уже за то, что там есть чем дышать.
Задача солдат-освободителей – безопасно и надежно, тайными путями переправлять желающих переселиться в Японию, на Тайвань, в Южную Корею и Австралию. Таким образом они обеспечивают «свободу» передвижения. «Мироку-мару» будет курсировать по морям, собирая под свое крыло суденышки с нелегальными мигрантами и формируя из них караван. В случае необходимости примет мигрантов на борт, разбив на отряды в соответствии с пунктом назначения. «Мироку-мару» станет плавучей базой желающих переселиться на новое местожительство.
Солдаты-освободители – своего рода лоцманы, указывающие лодкам с мигрантами водный путь и пекущиеся том, чтобы они благополучно прибыли к цели. Раньше среди лоцманов встречалось немало мошенников, которые, выманив у переселенцев последние гроши, направляли их в открытое море. Тысячи кандидатов на переселение оказались обмануты. Чтобы впредь такого не случалось, Брюс Ли отобрал людей, заслуживающих доверия. Создал им все условия, чтобы они могли наладить надежные связи в странах назначения, подготовить паспорта, визы и другие необходимые документы. Брюс Ли считал, что помощь мигрантам в прохождении всех бюрократических формальностей станет одной из важнейших отраслей деятельности преображенной «Мироку-мару». Желающие переселиться – именуемые отныне солдатами-мигрантами – платят по три миллиона иен с головы. Оплата производится в случае удачного переселения, допускается рассрочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31