А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Пока слишком рано об этом судить, — помедлив, ответил Геррод. Чародей был рад, что его лицо оставалось более или менее скрытым от собеседника. Было бы очень некстати, если бы Дру увидел выражение его лица в этот момент. — Поверьте мне, что так надо.
— Хорошо.
— Тогда больше не о чем говорить. Удачи вам, господин мой Зери. — Геррод отвернулся и сделал вид, что разбирает свои заметки.
Дру немного помедлил — как будто не вполне понимая, как истолковать это не слишком любезное прощание. Геррод продолжал в нерешительности разбирать записи. Молчание несколько затянулось. Наконец он с небрежным видом повернулся к Дру. Волшебника не было. Чародей покачал головой. При всех своих дарованиях Дру Зери не мог обойтись без помощи Геррода. В других обстоятельствах это могло бы даже показаться смешным.
Геррод принялся искать в своем немногочисленном имуществе шкатулку, которую он потихоньку похитил из крепости Зери в Нимте. Дру Зери мог догадаться, что просьба предоставить ему пять дней была уловкой — хотя чародей и сам сомневался в этом. Однако лучше всего было бы начать сейчас, учитывая некоторую вероятность того, что волшебник мог вернуться раньше — по другой причине. В этом случае Дру обнаружил бы, что Геррод несколько преувеличил, говоря, что ему необходимо пять дней на подготовку, скорее, пять минут или вообще нисколько… если ему удастся найти шкатулку прямо сейчас.
Геррод отодвинул рваную тряпку, которая некогда была мешком, и увидел то, что искал. Он осторожно взял шкатулку, поставил на пол и, опустившись на колени, открыл ее.
Разглядывая содержимое шкатулки, чародей пробормотал несколько бессмысленных слов, и они медленно пробудили дремлющую в нем магическую силу. Из шкатулки он вынул один безупречный кристалл, некогда бывший украшением утраченного собрания Дру Зери. «Я думаю, для того, чтобы навести на цель, ты подойдешь». Что сделали бы другие враады, если бы узнали, что ему удалось снова завладеть кое-чем из того, чего они лишились при переселении из Нимта? Что они предложили бы ему за возврат хотя бы тени их былой славы, их богоподобия?
Что они могли предложить ему за возможность полностью использовать колдовские силы враадов — вместо расходования их собственной жизненной силы?
Ничего из того, чего ему бы хотелось.
Его нос начал чесаться. Геррод принюхался. Если бы он закрыл глаза, то мог бы почти поверить, что вернулся в Нимт. Тот же самый сладковатый запах гниения пропитывал все. Так было всегда, когда он осмеливался восстанавливать ту связь, которую так долго и тщательно воссоздавал. Казавшийся непроницаемым барьер, который волшебные слуги основателей соорудили вокруг Нимта, в конце концов поддался ему, хотя и дорогой ценой. Геррод мог теперь вытягивать магическую силу из своего родного мира и пользоваться ею в этом — а не губить собственную жизненную силу, как делали его собратья. Однако здесь существовали и свои пределы. Хотя чародей и проделал в барьере брешь, расширить ее он не мог. Он неоднократно пытался это сделать, рискуя загрязнить следами колдовства враадов свою новую родину… и себя самого. Возможно, ему это не удавалось из-за неосознанной нерешительности.
И вес же того, что он достиг, было недостаточно. Со временем, он полагал, ему удастся увеличить продолжительность собственной жизни, но отнюдь не достигнуть бессмертия, которого он стал желать. Должен открыться иной путь.
«А что если удастся связать волшебство двух царств вместе?..» — внезапно задал себе вопрос Геррод. Он проклял свою дерзость и выпроводил такие опасные мысли из головы. Он спасет Шариссу и создание по имени Темный Конь — и это будет все. Осуществлению его других целей, его мечтаний, придется подождать, пока он найдет другое решение. Прикоснуться к жизненной силе этого мира означало бы покориться — так делали остальные, один за другим. В результате судьба, худшая, чем смерть, — стать чудищем, подобно искателям.
Тезерени знал, что медлит, что глубоко в душе он боится сделать последние шаги.
«Шарисса». Его кровная родня держала ее в заточении. Повелитель дрейков и его дети. Его отец. Он удерживал Шариссу.
Геррод стукнул кристаллом об пол, зная, что для того, чтобы расколоть его, потребовался бы удар посильнее. Да, он боится, но медлить он больше не будет. Даже если больше ему ничего и не удастся, он сделает все для ее спасения — не просто ради этой женщины, но для того, чтобы разрушить самонадеянные мечты людей, к которым он раньше принадлежал… и особенно не слишком дорогого ему отца.
При последней мысли он улыбнулся.
— Всего этого там не было, когда мы шли сюда, — заметил Рейк. — Да, думаю, я обратил бы внимание, — ответил Фонон с той же колкой интонацией. И тут же упрекнул себя, зная, что реплика Рейка была реакцией на неопределенность ситуации, возможно, даже вызвана легкой тревогой. Фонон не мог обвинять его или любого из группы за это чувство; причина поспешности его собственного ответа заключалась в том же.
— Откуда она взялась? — спросил один из эльфов. Предводитель был уверен, что каждый член их группы в течение последнего часа не раз задавал себе тот же самый вопрос. «Ну? — спросил он себя. — И откуда же она взялась?» Сквозь лес они видели огромную каменную крепость — сооружение искусное, однако вида гнетущего. Выглядело оно достаточно массивным для того, чтобы вместить несколько тысяч человек, а главная башня поднималась так высоко, что Фонон едва не спросил себя, не выше ли она, чем некоторые из горных пиков. Он знал, что это лишь кажущееся впечатление, но все же…
— Ни один эльф не сооружал ничего подобного! И ни один искатель! — Рука Рейка сжала рукоять меча. — И всего лишь за несколько дней.
— Посмотри туда! — прошептал молодой эльф справа от Фонона. В небо поднялся дрейк. Эльфы в принципе избегали их; это были чудища со скверным нравом, имевшие привычку хватать зубами все, что движется. А мясо дрейка было не слишком вкусным. Внимание, однако, эльфы обратили не на саму тварь, а на то, что передвигалось вместе с нею.
— Кто-то едет на нем верхом! — выпалил Рейк. Он вовсю раскрыл глаза. Фонон в удивлении смотрел на наездника. Он был ростом примерно с эльфа, хотя сложением гораздо плотнее. Его темно-зеленые латы как бы сливались со шкурой дрейка, едва ли не превращая их обоих в одно целое. Устрашающего вида шлем, который был как две капли воды похож на зубастую морду того же дрейка, скрывал лицо наездника. Фонон не был даже уверен, что всадник внешне хоть сколько-нибудь напоминал эльфа. Хотя, казалось, фигурой он походил на эльфа, но то же самое можно было бы сказать о шикателях или квелях.
— Еще один! — прошептал кто-то.
— Их больше, — поправил Фонон. Позади второго всадника появились третий и четвертый.
— Это — дозор.
— Надо уходить, Фонон!
— Они могут обнаружить нас в любой момент…
— Тихо! — прошипел Рейк. — А то вы поможете им обнаружить вас еще скорее! — И обернулся к Фонону. — Что скажешь? Уходим или будем рисковать дальше? Старейшинам это должно показаться интересным!
— Но не ценой наших собственных жизней. Мы должны отойти подальше назад и потом к западу. Там будет более плотное укрытие, но гораздо лучший обзор.
Группа тут же последовала его решению. Фонон надеялся, что они чувствуют себя спокойнее, чем он сам. Он не был готов к тому, что здесь увидел. Когда он спрашивал себя, кем окажутся будущие владетели этих земель, то не рассчитывал получить ответ так скоро. Было совершенно очевидно, что эти пришельцы явились сюда с воинственным намерением построить Империю. Рано или поздно их пути и пути эльфов пересекутся. Это побуждало группу выяснить все, что удастся, об этих возможных — несомненных! — противниках.
Передвигаясь так тихо, что это сделало бы честь любому представителю их собственного Народа, эльфы покинули свою позицию. Да и к лучшему, как увидел Фонон. Всадники летели в направлении того места, которое покинули эльфы.'Если бы группа осталась там, воздушный дозор заметил бы их.
Фонон знал, что против летающего противника его группе не устоять. Требуется нечто большее, чем несколько стрел, чтобы пробить шкуру дрейка. Судя по умению, с которым фигуры в латах управляли животными, попасть в глаз или в пасть будет почти невозможно. Эти пришельцы надели доспехи не просто чтобы покрасоваться — они выглядели как прирожденные воины.
Время шло гораздо быстрее, чем хотелось бы Фонону. Он оглянулся назад и увидел, что дрейки еще не достигли покинутой эльфами позиции. Это показалось ему немного странным. К этому времени они должны были уже оказаться над лесистой местностью. Именно эта опасность и заставила эльфов быстро покинуть позицию.
Рейк догнал Фонона и попытался выяснить, что же того тревожит.
— В чем дело? Они нас заметили?
— Может быть, и ни в чем…
Они услышали слабый треск в лесу, к востоку от них. Для Фонона он прозвучал как предвестник смерти… да и для остальных тоже.
— Приготовиться! — прошептал он. — Они собираются атаковать нас!
Сразу после его предупреждения из леса вырвалось больше десятка зубастых чудовищ, на которых сидели фигуры в доспехах. Однако у эльфов было достаточно времени. Те из них, у кого были луки, выпустили стрелы в передних всадников. Каждый попал в одного из наездников, но, к несчастью, доспехи оказались слишком прочными. Хотя стрелы и были заговорены с помощью магии эльфов, они отскакивали от врагов — если исключить одно удачное попадание в глаз ближайшего наездника. Тот упал назад замертво, но стремена держали его, так что он болтался вверх-вниз, подобно жуткой марионетке, а тем временем его дрейк следовал за собратьями.
— Лучники! Сначала стрелять по дрейкам! — Фонон знал, что верховым дрейкам трудно маневрировать на таком близком расстоянии. Благодаря деревьям и кустарникам сейчас эльфы имели преимущество, но скоро дрейки окажутся настолько близко, что пустят в ход когти и зубы. Фонон надеялся до этого перебить их всех.
Одновременно велась и другая битва, хотя о ее результатах пока было невозможно судить. Магия эльфов столкнулась с колдовством настолько гнусным, настолько саморазрушительным, что Фонон задавал себе вопрос, что же это за существа, с которыми они сейчас сражались. Он надеялся, что в этой второй битве у его людей будет преимущество, но этого не произошло. Пока две столкнувшиеся магии были в равном положении — хотя как долго это будет длиться, сказать было нельзя. Фонон подозревал, что удача вряд ли будет на стороне эльфов. Он уже чувствовал умственное перенапряжение, хотя он лишь оборонялся, а не нападал, и его колдовские силы уменьшились.
Наездникам пришлось растянуться в длинную линию, им мешали деревья. Стрела вонзилась в глаз одного из дрейков, чешуйчатая тварь остановилась и тщетно попыталась вытащить предмет, вызывавший боль. Наездник пытался справиться с нею.
«У нас есть шанс!» — подумал Фонон, готовясь отразить нападение еще одного всадника.
Он услышал над собой биение крыльев и понял, что они принадлежали не шикателям.
Воздушный дозор вес время знал, где они находятся.
— Нас поймали в ловушку! — С тяжелым чувством Фонон наблюдал, как дрейки опускаются на землю, а те, что находились на земле, продолжали напирать на эльфов. Из дюжины тех, кто прорвался сквозь деревья, двое были мертвы. Возможно, если бы его люди отошли в чащу, им удалось бы перестроиться и занять лучшую позицию…
— Фонон! Оглянись!
Голос принадлежал Рейку. Фонон покатился по земле и услышал свистящий звук, а один из летучих драконов снова взмыл вверх — к счастью, с пустыми когтистыми лапами.
Другому эльфу не так повезло. Один из лучников, слишком сосредоточенный на атаке закованных в латы всадников, рвущихся вперед, не заметил стремительно нырнувшее вниз чудище, пока оно не взмыло вверх, держа его в когтях. Несчастная жертва смогла лишь издать краткий вопль, затем дрейк сунул его голову себе в пасть и откусил ее.
Фонон отвернулся в сторону, казалось, его вывернет наизнанку. Он справился с тошнотой — но лишь потому, что знал: другие могут пострадать, пока он будет предаваться своим чувствам. Лучше трансформировать эти чувства в энергию.
Следя за возможностью угрозы с неба, он переместился вправо, за деревья. Битва на земле продолжалась; трое из спешившихся всадников бились с эльфами один на один. Те же, что остались в седле, носились взад и вперед, преследуя свою неуловимую дичь. Воины Фонона знали то, что знал также и он, но в чем не хотел себе признаться: они погибнут здесь. Маленькая, окруженная врагами группа, — они погибнут все до последнего, но не раньше, чем убьют столько противников, сколько смогут. Именно этот бой и планировал сейчас предводитель эльфов.
Летающие противники в хаосе совершенно забыли о Фононе. Один напавший на него, возможно, решил, что его дрейк, несмотря на то что не смог схватить его, до смерти разодрал эльфа когтями. В любом случае Фонон собирался использовать это внезапное преимущество. Если он мог бы оказаться позади закованных в латы врагов, он мог бы нападать на них по очереди и поражать их, пока кто-нибудь в конце концов не заметит его. Вряд ли это был достойный восхищения способ вести битву, но Фонон всегда подходил к делу с практической точки зрения.
К месту, где он прятался, приблизился дрейк, но его наездника нигде не было видно. Фонон держал меч наготове, надеясь, что не погибнет напрасно в стычке с чудовищем. Если тот его и не убьет, шум, несомненно, привлечет врагов.
К счастью, ветер был союзником Фонона, а чешуйчатой твари, похоже, скорее хотелось удрать, чем участвовать в сражении. И Фонон понял почему: один ее глаз был закрыт и окровавлен, а из раны на шее обильно текла кровь. Часть лезвия меча, нанесшего этот удар, который, наверное, вскоре окажется смертельным, все еще торчала из раны. Это означало, что владелец меча, вероятно, был мертв. Фонон надеялся, что неизвестный эльф по крайней мере уничтожил хозяина этого монстра.
Фонон шел по кровавому следу дрейка, пока тот не удалился на безопасное расстояние, потом взглянул в сторону битвы и снова посмотрел туда, где исчезло чудовище.
Едва видимые среди деревьев, стояли трое всадников в таких же доспехах, что и нападавшие. Они, однако, просто наблюдали за ходом сражения с уверенностью, свойственной вождям. На одном, на взгляд эльфа походившем сложением на медведя, даже был темно-красный плащ. Он и двое других, казалось, наблюдали за сражением всего лишь с легким интересом.
Фонон выбрал новую цель.
Пока он подбирался к этой тройке, звуки сражения позади него начали утихать. Это означало, что остальные или погибли, или были захвачены в плен. Фонон стыдился того, что оставил их — даже если причиной этого была решимость попытаться нанести противнику удар. С того момента, как к сражению присоединились летучие дрейки, сделать он мог немногое; но теперь у него имелась явная возможность лишить противника по крайней мере одного предводителя. Не исключено, что эти наездники занимали не такое уж и видное положение; однако это научит кое-кого из представителей этого народа остерегаться истреблять эльфов, если они будут знать, что это им даром не пройдет.
— Выходи оттуда! — рявкнул кто-то.
Фонон резко дернулся, думая, что его обнаружили. Секундой позже появился пеший воин; мечом, который он держал в левой руке, он подгонял перед собой раненого дрейка. Они двигались в том же направлении, что и эльф. Фонон затаил дыхание и ждал. Ни воин, ни дрейк не обращали особого внимания на окружающее, и это было единственной надеждой эльфа. Однако это обстоятельство уменьшало его шансы на успех. Он задавал себе вопрос, рыскают ли еще в лесу вокруг другие воины и сможет ли он избегать их достаточно долго, чтобы, по крайней мере, добраться до одного из этих военачальников.
Дрейк остановился и принюхался. Фигура в латах ткнула его мечом.
— Двигайся, или подохнешь здесь! Кровь Дракона, ну и дурак же ты!
По спине Фонона пробежал холодок — дрейк повернулся в направлении, где находился эльф, и стал нюхать воздух.
Ветер начал меняться. Не обращал внимания на проклятия воина, раненый зверь повернул обратно. Эльф приготовил меч и машинально пробовал его. Он также попытался приготовиться сотворить заклинание. В то время как его высшие чувства были развиты чрезвычайно, физически он уступал большинству эльфов. Именно поэтому ему удалось защититься в течение сражения лишь с помощью магии. Некоторые, подобно Рейку, могли биться, пользуясь и волшебными, и естественными средствами. Дрейк помедлил и снова зафыркал. Теперь он находился лишь в нескольких шагах от Фонона. Погонщик в латах догнал его и еще раз хлопнул по боку мечом.
— Поворачивайся!
Дрейк качался, раны все больше обессиливали его, но поворачивать он не хотел. Он шипел на деревья, скрывавшие Фонона от воина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39