Ему все казалось, что скрипнула дверь и возвратился сын. Он вернулся только на следующий вечер с огромным синяком под глазом. Всю ночь его продержали в «ящике», так называлась небольшая каморка в милиции, куда помещали задержанных. В каморке был цементный пол и не на чем присесть. Проведённые сутки не прошли бесследно, сын заболел двухсторонним воспалением лёгких. Врач, кроме того, обнаружил у него сотрясение мозга. В общем, когда снится начальство, жди неприятностей!
– Эл! – услышал он знакомый голос. Возле него остановилась голубая малолитражка и из неё высунулся Сак, его старый друг по школе. Сак не стал, поступать в политехнический институт, как Эл, а пошёл на трехгодичные курсы торговых работников. Теперь он заведовал небольшим продовольственным магазинчиком неподалёку от работы Эла и часто подвозил его на работу. Эл всегда покупал в магазине Сака сигареты и туванский чай. Чай был импортный и дефицитный, но по старому знакомству Сак снабжал его чаем и иногда к чаю добавлял небольшой кусок копчёной колбасы, которая обычно на прилавке не появлялась. Это была своего рода плата за списанные контрольные, без которых Сак, наверное, так и не кончил бы школу. Если быть справедливым, то Сак был хорошим парнем. Когда заболел Олг, сын Эла, и нужны были дефицитные лекарства, Сак достал их. Именно Сак, так как его жена, несмотря на свою врачебную специальность, не могла их раздобыть. Когда-то Сак пытался ухаживать за ней, но безуспешно. Он был небольшого роста, а Эл – самым высоким в классе. Теперь Сак иногда заглядывал к ним и при случае на день рождения приносил Молли, жене Эла, дорогие дефицитные подарки. Эл в таких случаях чувствовал себя неловко и хмурился, но жена успокаивающе кивала ему: дескать, не волнуйся и будь во мне уверен.
– Спасибо, Сак, – поблагодарил Эл, вылезая из машины у проходной завода.
– Чего там, старина, – дружески ответил Сак, протягивая руку. – После шести заходи, привезут масло.
– Ах, черт возьми! – расстроился Эл. – Забыл дома взять деньги.
– Ничего! Отдашь потом! Сколько тебе оставить пачек?
– Две. Нет, три.
– Возьмёшь четыре. У тебя вон какая семья. Не то что у меня.
У Сака детей не было. Он был уже трижды женат. Последняя жена ещё училась в торговом техникуме и была на двадцать лет моложе его. Как все маленькие ростом, Сак любил высоких. Эта третья жена была выше его на полголовы. Эл был у него недавно в гостях. Сак жил в пригороде, в недавно приобретённом пятикомнатном особнячке. Вокруг дома рос небольшой фруктовый садик, но очень запущенный. Эл, который пил крайне редко, быстро опьянел и, когда они с женой шли к остановке автобуса, немного пошатывался.
– Иди ровно, горе ты моё луковое! – дёргала его за руку жена. – А то попадёшь ещё в медвытрезвитель.
Настроение у неё испортилось, и Эл, несмотря на выпитое вино, догадывался почему.
– Бу-бу-будут у нас ковры и мебель будет! – заплетающимся голосом пытался он успокоить жену.
– Ох, Господи! – ещё больше разозлилась жена. – Откуда у тебя будут ковры и заграничная мебель? Тебе уже сорок лет! Если ты не нажил их до сих пор, то уже не наживёшь.
– Будут! Вот увидишь! – упрямо повторил Эл. – Я классный инженер, у меня… вот подожди, примут мою идею к производству…
– Брось! Инженер! Кому сейчас нужен инженер? Их хоть пруд пруди! А твои идеи? Уже слышала. Вон Сак… без твоей помощи школу бы не кончил, а живёт уж куда лучше…
– Сак во-ворует!
– Воруй и ты, кто тебе мешает? Не ворует, а умеет жить. Умнее тебя оказался. А потом… не пойман – не вор.
– Поймают! – Эл совсем не хотел, чтобы ловили Сака, но сказал что просто, чтобы возразить жене.
– Ой, уморил! Поймают! Да кто же его будет ловить? Полиция? Да она сама у таких, как Сак, пасётся. Да ты сам? Где ты масло покупаешь?
– А я что? Я ничего. Сак мировой парень. Помнит дружбу!
– Дружбу? Это он по дружбе ко мне в постель залезть хотел?
– Что? Да я ему сейчас! – Эл остановился и пошёл назад.
Жена догнала его и резко дёрнула за руку.
– Я пошутила. Идём домой. – Она взяла его под руку и повела к автобусной остановке.
Об этом случае Эл тут же забыл, но сейчас, прощаясь с Саком, вдруг вспомнил. Он обернулся, но машина уже отъехала.
В конструкторском бюро ещё никого не было. Эл сел за свой стол. До начала работы оставалось минут сорок. Машинально взял лист бумаги и стал набрасывать схему. Внезапно он понял, что рисует то, что видел во сне. Это была схема устройства управления кристаллизацией в условиях невесомости. Тут же всплыл в памяти, причём с предельной ясностью, математический аппарат, включая программы и алгоритмы управления процессом кристаллизации.
Увлёкшись, он не заметил, как пришли остальные служащие. Комната сразу наполнилась шумом и запахом духов. Так сильно пахло от Рой – всеобщей любимицы конструкторского бюро и предмета зависти соседних отделов. Эл оторвался от расчётов. Служащие ещё не расселись по местам и обсуждали последние новости: кто будет чемпионом в этом году в играх с мячом и поднимутся ли цены на бензин и мясо. Бензин Эла не интересовал, а вот мясо… На мясо уходила треть его зарплаты. Несмотря на цены, жена считала, что мясо покупать более выгодно, чем мучные продукты. «По крайней мере будешь сыт, – говорила она. – Мебель подождёт, а ребятам надо расти».
Кто-то остановился у него за спиной. Эл поднял голову. Это был Кер – его непосредственный начальник, тот, что снился ему ночью. Кер, не скрывая своего удивления, смотрел на разбросанные по столу листки со схемами и математическими записями.
– А ну, зайди ко мне! – распорядился он и, не спрашивая разрешения, собрал исписанные листки.
Кабинет Кера был тут же, отделённый тонкой перегородкой от остальной комнаты. Кер сел за письменный стол и кивнул Элу, предлагая ему кресло напротив.
– Посмотри, – он вынул из бокового кармана пачку листков и протянул их Элу.
Эл всмотрелся и, поражённый увиденным, вопросительно взглянул в лицо начальнику.
– Это тебе во сне? – шёпотом спросил Кер.
– Да, – так же шёпотом ответил Эл. – Вы мне снились, – добавил он.
– Ты мне снился тоже. – Кер вскочил и заходил по маленькому кабинету. – Подожди! Подожди! Если нам снился один и тот же сон… то… – он не договорил и снова вопросительно посмотрел на Эла. – Давай вспомним детали, – предложил он.
– Большой зал! – начал Эл.
– Толпа народа! Так?
Эл кивнул головой.
– Все говорят на разных языках, но мы все понимаем?
– Точно! Потом вошла ослепительно красивая женщина и очень высокий мужчина.
– Точно! У меня тоже! А дальше?
– Ну, дальше сплошная фантастика. Говорили о союзе планет, о сверхразуме и прочей ерунде. Хотя, если вдуматься, то уж не такая ерунда.
– У меня немного расплываются в памяти детали. По-моему, шла речь о создании Сверхсложной интеллектуальной системы, и тот, высокий, сказал, что заложит схему и всю её технологию в нашу память.
– Я припоминаю, что так и было. Он даже назвал своё имя. Странное какое-то, очень длинное.
– Точно! Дай-ка вспомню. Сер-гей. Почему-то два слога. А её звали ещё длиннее.
– Урания! – вспомнил Эл.
– Да, кажется, так. Слишком длинно. Что было потом?
– Потом? Ах, да! Но это уже совсем фантастично. Нас рассадили по отдельным камерам и надели нам на головы колпаки. После чего сказали, что мы научимся видеть суть вещей, видеть сквозь стены и понимать друг друга без слов.
Эл посмотрел случайно на стоящий в углу сейф и вдруг обнаружил, что в нижнем его отделении стоит наполовину пустая бутылка виноградной водки. Кер проследил его взгляд и ошеломлённо снова взглянул на Эла.
– Ты видишь?
Эл кивнул головой.
Директор завода Там внимательно выслушал пришедших к нему на приём Кера и Эла, бегло просмотрел расчёты, затем позвонил секретарше и велел принести три стакана чая.
– Ну что я вам скажу, ребята, – директор, когда был наедине или с небольшой группой сотрудников, всегда так называл их, не взирая на возраст. Это считалось на заводе, да и вообще, признаком демократичности и дружеского расположения.
Он подождал, пока секретарша выйдет, и продолжал:
– Что я могу вам сказать? Может быть, все это чепуха, а может быть, и стоящее. Тут надо разобраться. Но кто этим будет заниматься? Я, скажу откровенно, пас. Кто я? Я хозяйственник. Моё дело – производство, план. Математикой я не занимался уже лет двадцать. А тут дело такое, – он посмотрел на лежащие перед ним листки бумаги и развёл руками. – Тут, – продолжал он, – надо бы ехать в академию и говорить на самом высоком уровне. Но вопрос тут ещё в чем? Мы – организация не академическая, у нас своё министерство. Минэлектротехпром. Почему наш завод приписали к этому министерству – сам не знаю. Пока нет министерства робототехники. Обещали образовать, да вот уже третий год как по этому поводу нет никакого решения.
– Но проблема выходит за рамки Минэлектротехпрома, – возразил Кер.
– О чем я и говорю, – согласился с ним директор. – Тем не менее, соваться в академию через голову своего министерства не принято, и я не рекомендую. Надо начинать по инстанции.
– Сколько же это времени займёт? – не выдержал Эл.
Директор развёл руками.
– Кто может знать? Может быть, два–три года. Но это в лучшем случае. А то и лет десять. Пока дойдёт очередь, пока решат, куда направить на рецензию. Скорее всего, в случае положительной рецензии, министр может войти в комиссию по науке и технике. Та, в свою очередь, создаст межведомственную комиссию, а может передать все в Академию. Хотя сомневаюсь. Тут, скорее, сработает ведомственный престиж.
– Хорошо! Я сам отправлю материалы в Академию! – решительно заявил Эл.
– Как ты отправишь? – директор насмешливо посмотрел на него. – Кто тебе их завизирует? Я? Извини, но у меня одна голова на плечах. А без визы, акта экспертизы у тебя их никто не примет. Это раз! Потом, кто тебе подпишет акт экспертизы? Никто на это не пойдёт. И последнее, ты знаешь, что все разработки, сделанные в нашем конструкторском бюро, метятся грифом «секретно» и разглашение их является государственным преступлением? Ты что, не знаешь правил? Когда тебе давали форму номер 2 допуска, ты разве не читал, что написано по этому поводу в инструкции? «Вся научно-техническая документация рассылается через спецотдел в адреса заказчика или министерства, которому подчинено предприятие». Так что, кроме как в министерство, писать никому нельзя. И ещё я хочу спросить: зачем это вам все нужно?
– Как зачем? – заволновался Эл. – Ведь это же такие перспективы!
Директор досадливо махнул рукой.
– Перспективы? Хорошо! Я скажу тебе, какие перспективы. Скорее всего, эти разработки нам министерство включит в план.
– Но мы же не в состоянии это сделать сами!
– Нам скажут: «Изыщите средства», причём, ни денег, ни фондов не добавят. А требовать будут. Следовательно, план мы не выполним. А что это значит? Вам не понятно?
– Не может быть, чтобы там не поняли.
– Поймут! Дожидайся! Скорее всего, ваши расчёты полежат год–другой в столе у какого-нибудь клерка. Это в лучшем случае. Тогда с нас не будут спрашивать. Представь себе, что нам дадут деньги и даже фонды. Что мы с ними будем делать? Мы их просто не сможем освоить. Где мы возьмём дополнительные площади? Трудовые ресурсы? Ты можешь подсказать? У нас и так большая текучесть кадров. Все требуют жилья. А где взять? Сколько ты стоял в очереди? Пятнадцать или двенадцать лет? Тебе ещё повезло. Некоторые дожидаются по двадцать!
В общем, делайте, как хотите, но мой вам совет: не высовывайтесь с этим! Кроме хлопот, ничего не наживёте. Поверьте моему опыту. Я с вами говорю откровенно, так как мы здесь сидим одни, без свидетелей. – Он отхлебнул глоток уже успевшего остыть чая и посмотрел на часы. Эл и Кер поднялись со своих мест, поняв, что разговор закончен.
Через полгода их порознь друг от друга вызвал заведующий отделом жалоб при Городском Управлении.
– На что жалуетесь? – спросил молодой секретарь заведующего отделом. На нем был элегантный светло-синий костюм известной заграничной фирмы Джап.
– Я? – не понял его Эл.
– Это вы писали? – протянул он его письмо в Совет Министров, на котором была наложена резолюция «Разобраться на месте» с размашистой внизу подписью. В правом углу стоял шестизначный регистрационный номер.
Эл принялся объяснять секретарю суть дела. Тот выслушал его, потом с видимым облегчением произнёс:
– Так вы конкретно ни на что не жалуетесь? Я могу так и доложить?
– Докладывайте! – безнадёжно согласился Эл.
Ещё через месяц в его адрес пришёл толстый конверт. В нем Эл обнаружил свою рукопись и уведомление, что без визы руководителя предприятия или учреждения подобного рода материалы к рассмотрению не принимаются. Был приложен и список необходимых сопутствующих документов, которые автору надо прислать вместе с рукописью. Список был отпечатан типографским способом и содержал двадцать три наименования. В примечании сказано, что подчёркнутые наименования следует присылать в трех экземплярах. Мелким шрифтом приписано, что рукописи принимаются только отпечатанные на машинке со стандартным шрифтом через два интервала. Указывались также размеры полей справа, слева, вверху и внизу. Это был ответ Академии наук. Внизу стояла подпись руководителя Отдела предварительной экспертизы Академии наук.
В конце лета Эл собрался идти в отпуск. До отпуска оставалась всего неделя, когда его вместе с Кером вызвал к себе директор. В приёмной пришлось немного подождать, так как у директора был посетитель. От нечего делать Эл взял лежащую на журнальном столике газету и стал рассматривать. Ничего интересного. Разве что небольшая заметка о раскрытии крупных хищений на овощной базе. На последней странице смешная карикатура на короля Таратарии. Король восседал на толстой свинье и размахивал деревянным мечом. На мече надпись: «Мировое господство». Свинья чем-то напоминала Сака, и Эл рассмеялся. Кер, услышав его смех, заглянул через плечо и, увидев карикатуру, не поняв причины смеха Эла, пожал плечами.
– Мне эта свинья напомнила знакомого завмага, – пояснил Эл.
– А-а, – понял Кер. – А что? Действительно, похожа… Это тот, что напротив нашего СКВ, через дорогу?
– Он! – Эл вытащил из нагрудного кармана фломастер и сделал несколько штрихов на карикатуре, после чего сходство свиньи с Саком ещё больше усилилось. Увлёкшись, Эл внёс исправления в портрет Понта II, короля Таратарии, после чего тот приобрёл облик Председателя Городского Управления Пада. Меч Эл превратил в огромную вилку, на которую нанизал толстую колбасу. Из кармана бывшего короля теперь выглядывало горлышко бутылки. Все знали пристрастие мэра города к крепким напиткам. Сходство было настолько разительное, что Кер не выдержал и прыснул от смеха.
– Проходите, вас ждут! – прервала их веселье Лоо, секретарша директора. Эл положил на журнальный столик газету и вошёл вслед за Кером в кабинет директора.
Директор сидел за своим столом и держал в руках бланк с грифом Минэлектротехпрома. Он указал вошедшим на кресла у приставного столика.
– Ну как дела, изобретатели? – с лёгкой иронией спросил он, по очереди рассматривая того и другого. – Что вам ответила Академия? То-то! – назидательно проговорил он в ответ на их молчание. – Надо слушать старших. Старший, если не умнее, то по крайней мере опытнее. Согласны?
– Согласны, – вынужден был признать Эл.
– Ну и хорошо. Я вот что предлагаю: идите-ка вы, ребята, в заочную аспирантуру. Мы тут как раз получили разнарядку на два места на кафедру кибернетики и вычислительной техники Политеха. Года через три защитите диссертации по своим кристаллам. Это, пожалуй, единственный шанс выйти с вашими идеями.
– А что? Это действительно выход! – оживился Кер.
– Вот о чем я и говорю. Когда будете большими учёными, не забудьте старика Тама. – Там весело поглядел на них и в знак своего расположения позвонил Лоо, чтобы та принесла чай. Лоо вскоре явилась с подносом. Увидев Эла, не выдержала и прыснула.
– Ты чего? – удивился Там.
– Сейчас покажу. Можно? – осведомилась она у Эла.
Тот, не понимая, в чем дело, кивнул головой. Лоо вскоре вернулась с газетой в руках.
– Вот посмотрите, что он здесь начеркал, пока ждал приёма, – почти фамильярно протянула она газету Таму.
Отношения Лоо и Тама ни для кого на заводе не были секретом. Все знали даже об уютной квартирке, которую Там вне всякой очереди выбил в Городском Управлении для своей секретарши. Несмотря на свои шестьдесят лет, Там оставался ещё крепким мужчиной, и Лоо не жаловалась на него в интимных разговорах со своими подругами. Жена Тама была умной женщиной и, не желая рисковать служебным положением мужа, не поднимала скандала. У Лоо был пышный бюст и длинные ноги. Молодые инженеры, прибывающие на завод по распределению, начинали с попыток ухаживания, но Там самыми различными способами быстро давал понять юнцам, что это закрытая зона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46