И по этой причине ей даже не приходило в голову задуматься, почему Лукас избегает ее взгляда. Она полагала, что он считал их ночь любви чем-то само собой разумеющимся, как каждый мужчина на его месте.
Эмили и ее отец как раз входили во двор, когда прибыли гости из Фаллингейта. На Эмили были выгоревшее ситцевое платье и изящная белая шляпка. Ее отец, одетый по-рабочему, более неряшливо, чем обычно, выглядел постаревшим.
– Мисс Кинникотт! – окликнула Кэролайн и повернулась к Лукасу. – Не волнуйтесь, Лукас. Вы наверняка понравитесь Эмили.
Он отпустил поводья Гермеса с таким видом, словно ездил верхом всю свою жизнь, и лошадь, похрапывая, остановилась у деревянной изгороди, ограждающей длинный двор.
– Стоять, приятель, – приказал Лукас, похлопывая мерина по лоснящемуся боку.
– По-моему, вы уже приручили Гермеса, – сказала Кэролайн, сопровождая слова лучистой улыбкой. – Вы на самом деле уверены, что никогда прежде не занимались верховой ездой?
– Честно говоря, я уже ни в чем не уверен. – Он нежно, но чуточку насмешливо посмотрел на нее и, соскочив с лошади, передал поводья груму. – А если серьезно, то мне кажется, за эти дни я приручил не только Гермеса.
Кэролайн заморгала. Легкая дымка печали притушила блеск глаз. Как он относится к ней? Что хочет сказать? – думала она спускаясь с лошади с помощью грума.
– Спасибо, Дэви. Дорогая мисс Кинникотт! – Кэролайн поспешила к юной леди и звонко поцеловала ее в щеку. – Я так рада, что вы смогли приехать. Добрый день, мистер Кинникотт.
– Хм-м-м… – пробурчал фермер, рассматривая ее холодными выцветшими глазами. – У нас много работы на ферме. Я говорил Эмили, что это все пустое.
– Уверяю тебя, папа, ты получишь удовольствие, так же, как и я. Почему бы тебе не поговорить с доктором Кавендишем? Он только вернулся из Африки, ты знаешь.
– Пустая трата времени все эти заграничные путешествия, – пробормотал Ишмаэл Кинникотт, но все-таки направился к доктору.
– Отец будет рад поболтать с доктором Кавендишем. – Слабенький голосок Эмили заглушали смех и шутки рабочих и их домочадцев, которые веселились на поляне.
Билберри – так назывался прелестный двухэтажный коттедж, наполовину увитый диким виноградом и запоздало цветущими розами и с кустами вереска перед фасадом. За цветами любовно ухаживала миссис Доррис, добрая женщина, на долю которой в такие дни, как этот, выпадало немало хлопот. Она и сейчас суетилась на кухне, готовя угощение. Мистер Доррис был коренастый мужчина в поношенных ботинках и низко надвинутой на лоб шляпе, с резким взглядом и громким заразительным смехом.
Рудокопы, которые так и не смогли полностью стереть металлическую пыль, въевшуюся в их лица, выглядели совершенно счастливыми, отплясывая польку со своими женами, пока другие предавались более опасному занятию. Они устроили состязание, которое было распространено еще во времена средневековых рыцарских турниров. На двух столбах лежала перекладина, через нее перекинута веревка, на одном ее конце – мишень в виде соломенного чучела, а на другом – мешок с песком. Побеждал тот, кто с разгона верхом на лошади мог поразить копьем мишень. Если всадник промахивался, то получал удар мешком и зачастую падал с лошади под дружный смех болельщиков.
Кэролайн радовалась, глядя, как счастливы ее подопечные. Она взяла Эмили за руку и повела ее к плетеным креслам около дома.
– Мисс Кинникотт, я бы хотела познакомить вас с одним человеком, – сказала она. – Его зовут Лукас Дэвин.
Эмили робко оглянулась через плечо, рассматривая Лукаса, который разговаривал с ее отцом и, как всегда, элегантно одетым доктором Кавендишем.
– Это он? – Она восхищенно взглянула на Кэролайн.
– Да.
Эмили смотрела на Дэвина с одобрением и простодушной завистью. Кэролайн не выдержала и рассмеялась:
– Он красивый, ведь правда? Он приехал из Африки. Друг доктора Кавендиша. Поэтому он еще не совсем овладел всеми теми манерами, которые приняты в нашем кругу, но я думаю, он вам понравится. И знаете ли, дорогая, он мой муж.
– О! – только и могла произнести Эмили, не в силах скрыть изумление. Затем большие карие глаза погасли. Она тут же мило улыбнулась, и Кэролайн угадала, о чем она думала: я никогда не выйду замуж, но по крайней мере тебе улыбнулось счастье, дорогая подруга. Эмили жила с вечно угрюмым отцом и не имела приданого. И она смирилась с тем, что ей вряд ли суждено когда-нибудь выйти замуж.
– Как прекрасно! Я могу теперь называть вас миссис Дэвин.
Кэролайн обняла ее.
– Я знала, что вы порадуетесь за меня. Так вы хотите с ним познакомиться?
Эмили кивнула, кутаясь в шаль. Она закашлялась, прикрывая рот ладонью в тонкой вязаной перчатке.
– Мисс Кинникотт, вам стоит надеть что-нибудь потеплее. В этой шали вам будет холодно.
– Нет, миссис Дэвин, сегодня тепло. – Она прижала руки к груди и с благодарностью подняла глаза к небу. – Я не припомню, когда в последний раз так ярко светило солнце.
– Я вижу, мистер Доррис ведет серьезный разговор с Всевышним о погоде, – с улыбкой проговорила Кэролайн, подводя подругу к Лукасу.
Сейчас он о чем-то оживленно беседовал с управляющим. Кэролайн обратила внимание, с какой легкостью он говорил, казалось, даже мистер Доррис успел подпасть под обаяние его открытой улыбки и подкупающего взгляда темных глаз. Она старалась услышать хоть что-то из их разговора, но мимо них, целясь в мишень, проскакали игроки с копьями в руках. Из-под копыт летели грязь и трава, запахло землей.
– Мистер Доррис, я вижу, вы уже познакомились с моим мужем – мистером Дэвином? – подходя, сказала Кэролайн.
– Добрый день, мэм. – Управляющий коротко поклонился. – Вот так сюрприз! Я даже представления не имел о намечающемся событии! Но я искренне рад, что могу теперь обсудить с мистером Дэвином положение на рудниках. Мы как раз говорили о фабрике вашего брата.
– Мистер Дэвин так много узнает об Англии и так быстро, что я не удивлюсь, если у него закружится голова, – сказала Кэролайн. – Моя так точно бы закружилась.
– Вы извините меня, мэм? Я вижу, жена машет мне из коттеджа.
– Конечно, мистер Доррис. Это даст мистеру Дэвину возможность познакомиться с мисс Кинникотт.
Кэролайн не могла не заметить интереса Лукаса к мисс Кинникотт. Это было видно хотя бы по тому, как он ее разглядывал. Она представила их друг другу, и Лукас низко поклонился тоненькой хрупкой девушке.
– Мисс Кинникотт, – сказал Лукас и взял ее руку. – Мне приятно познакомиться с вами.
Его глаза мягко смотрели на нее, он задержал ее руку дольше, чем полагалось. Он так долго рассматривал ее запястье, что Кэролайн вдруг подумала, не ищет ли он драгоценности. Она отругала себя и поторопилась выбросить неприятную мысль из головы.
– Я верю, мисс Кинникотт, что мистер Дэвин быстрее овладеет манерами, чем я предполагала. Как видите, он ведет себя вполне по-джентельменски.
Лукас отпустил, наконец, руку девушки, хотя все еще продолжал держать в плену своих темных глаз ее робкий взгляд.
– Миссис Пламшоу настоящий тиран, – рассмеялся Дэвин. – Вы бы, мисс Кинникотт, посочувствовали мне, если бы знали, что мне приходится выдерживать на ее уроках.
– Бедный мистер Дэвин, я боюсь, что мы надоели ему своими замечаниями.
Кэролайн ждала, когда Эмили подключится к разговору. Но она молчала и как завороженная не могла отвести глаз от лица Лукаса. Она была совершенно потрясена.
– Мистер Дэвин, – сказала Кэролайн, – может быть, вы позволите мисс Кинникотт показать вам Билберри-коттедж? А я оставлю вас ненадолго. Мне предстоит исполнить обязанности судьи в соревновании по ходьбе между моими рабочими.
– С удовольствием. – Лукас элегантным жестом предложил руку, и Эмили положила на нее свои тоненькие пальчики.
Кэролайн со смешанным чувством наблюдала за ними. Что это было за чувство? Гордость и… ревность. Нет. Она не завидовала Эмили, что какое-то время та проведет с ее мужем, скорее радовалась, что ей удалось выйти замуж за мужчину, которого она любила так сильно, что ни с кем не хотела делить.
Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, но вдруг откуда ни возьмись набежали зловещие тучи. Кэролайн не могла припомнить, когда ее так огорчала резкая перемена погоды.
Нечто необычное появилось в разговоре людей, которых она знала всю жизнь. И им, наверное, тоже было непривычно, что в ее жизни возник кто-то новый.
Она ни на минуту не выпускала Лукаса из виду: где он, с кем разговаривает, какое выражение на его лице, счастлив ли он или печален – она должна была знать. Она напоминала себе, что ее муж и возлюбленный – преступник, который не собирается задерживаться в ее жизни, но ее сердце никак не могло примириться с этим. Лукас Дэвин заставил ее ощутить себя женщиной. Ей была невыносима мысль, что она никогда больше его не увидит.
Веселье потихоньку сошло на нет, и слуги первыми поспешили домой. Надвигалась гроза. Аманда и Теодор, неразлучные в этот день, скакали впереди, Кэролайн и Лукас замыкали кавалькаду, не очень-то торопясь вернуться в Фаллингейт, несмотря на грозу.
Они ехали в полном молчании. Кэролайн одной рукой придерживала воротник жакета, потому что резко похолодало. И хотя она чувствовала, что Лукас беспокоится за нее, она не могла не ощущать, насколько далеко он ушел в своих мыслях. Его явно что-то тревожило.
– По всему похоже, – начала Кэролайн, – сегодня разразится такая гроза, какой вы еще не видели здесь, Лукас.
Ей на голову упала капля.
– Дождь начинается.
– Может быть, мне наконец повезет, и я увижу призрак лорда Гамильтона, – резко сказал он. – Ведь лорд обычно появляется в непогоду, не так ли?
– Да, но у нас всегда скверная погода.
– Не сегодня.
– Нет, сегодня было чудесно. – Они ехали дальше в полной тишине. – Вы чем-то озабочены, Лукас. Что-нибудь не так?
– Я думаю о том, что случилось ночью.
Большая капля упала ей на щеку, затем другая и еще…
– Надеюсь, – сказала она, поднимая воротник, – Эмили успеет добраться до дома, пока дождь не разошелся. На ней такое легкое платьице.
– Мы должны поговорить о том, что произошло ночью. Еще несколько крупных капель упали ей на щеки, прежде чем она ответила.
– Но зачем нам это обсуждать? Есть вещи, которые не требуют слов.
Он нетерпеливо схватил поводья ее кобылы и тут же остановил своего мерина. Лошади невольно стукнулись одна о другую. Кэролайн ухватилась за седло.
– Кэро, это не должно повториться снова.
Она, нахмурившись, взглянула на него, как будто перед ней был незнакомец.
– Что именно?
Он усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Вы знаете, что я имею в виду. Мы не должны больше заниматься любовью.
– Но почему? – Она предпочла бы услышать, что он ненавидит ее, чем то, что он только что сказал. О Боже, она жила, мечтая лишь об одном – снова оказаться в его объятиях!
Он посмотрел на нее исподлобья:
– Я не могу рисковать и оставить вас с ребенком! Той ночью я говорил вам, что это ни к чему, но вы заставили меня потерять голову. Забыть обо всем на свете…
– Так вот в чем моя вина!
– Нет! Моя.
– Мне кажется, прошлой ночью вы не особенно возражали.
Дождь обрушился на их головы, холод пронзал до костей. Все еще держа ее поводья, он направил лошадей под огромный старый дуб, и они покорно остановились там на земле, усыпанной красными и желтыми листьями. Лукас спешился и намотал поводья за ветку дерева. Затем поднял Кэролайн и снял с лошади, с трудом сдерживая желание прижать ее к себе и поцеловать эти холодные влажные губы, забыв о том, что только что сказал.
– Прошлой ночью, Кэро, я случайно встретился со своим старым приятелем. После того, как вы… как… ты заснула, я уехал из дома… Ах, Кэро, ты ничего не знаешь обо мне.
Она сдвинула брови, подняв на него удивленные глаза.
– Ночью? Разве кто-то узнал тебя лучше, чем я прошлой ночью?
Покачав головой, он потупил взгляд.
– Нет. Только ты, Кэролайн. Но любовь ничего не значит в нашем мире. Я уже давно убедился в этом, как и миссис Пламшоу. И тебе тоже придется усвоить эту горькую истину.
– Но это жестоко!
– Да. – Он поднял подбородок, полоснув ее жестким взглядом. – Но было бы еще более жестоко с моей стороны, если бы я продолжал делать то же самое ночь за ночью, заставляя тебя полюбить меня. Одной любви недостаточно. Прости, но это так.
Она откинула мокрые волосы со лба.
– Я едва верю своим ушам. Откуда такой цинизм? Как ты можешь это говорить?
– Есть разница, Кэрол, между чувствами и фактами.
– Что ты имеешь в виду?
Он потер затылок, не зная, с чего начать.
– Ты говорила, что очень привязана к мисс Кинникотт?
– Всем сердцем.
– Хм-м-м… то есть настолько сильно, что не видишь, в каком ужасающем положении она находится?
– Все ее проблемы мне известны, – сказала Кэролайн, пожимая плечами.
– Нет, черт возьми! Ты глубоко заблуждаешься. Она нуждается, Кэро. Они еле сводят концы с концами, и, что самое печальное, она больна, и ты даже не знаешь этого!
– Но это не так! – с жаром возразила Кэролайн. – Да, Эмили небогата по сравнению со мной. Но сказать, что она бедствует!..
– Прежде всего она нуждается в помощи хорошего доктора.
– Нам тоже понадобится доктор, если мы и дальше будем стоять на холоде под дождем. – Она направилась к своей лошади.
– Кэрол! – крикнул он. – Только спроси мисс Кинникотт, и она расскажет тебе, в каком отчаянии пребывает. Ты настолько слепа, что ничего не видишь. Ты живешь в мире своих фантазий, мечтая о призраке и мошеннике, который по мановению волшебной палочки превратится в джентльмена, тогда как все вокруг тебя страдают, а ты настолько наивна, что не желаешь этого замечать.
– Прекрати! – крикнула она. – Ты хочешь обидеть меня, потому что сожалеешь о том, что произошло между нами… Ты ошибаешься, Эмили не больна.
– Ей недолго осталось жить. Кэролайн, я видел ее глаза, обтрепанные манжеты ее старого платья. Ей нужна помощь. Но она хочет произвести на тебя хорошее впечатление, поэтому не может просить.
Подойдя к кобыле, Кэролайн остановилась и носком туфли поворошила мокрую траву. Что, если Лукас прав?
– Она кашляет, – сказала она сама себе, – я заметила, что она кашляет. Но в этом нет ничего необычного в такое время года. Правда, иногда она дышит с трудом…
– Оглянись назад, напряги свою память, я уверен, что она кашляет уже несколько месяцев. Может быть, лет…
Кэролайн задумалась, пытаясь вспомнить. Да, в начале лета Эмили мучил кашель. И однажды во время прогулки ей пришлось вернуться домой, так она утомилась. Господи, неужели Лукас прав? Как она могла не видеть, что происходит с одной из ее ближайших подруг?
– Но почему ты так уверен? – робко спросила она. – Как ты мог распознать симптомы?
– Потому что уже имел печальную возможность столкнуться с этой болезнью. И не однажды. Поверь мне, Кэрол, мисс Кинникотт очень больна.
Ее кожа покрылась мурашками, и она задрожала при мысли, что он прав.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– Жизнь не устлана розами, Кэролайн. Если ты не знала этого раньше, то узнаешь, познакомившись со мной. Я говорил тебе прошлой ночью. То, что мы совершили, – ошибка. Ты пожалеешь об этом. С моей стороны было эгоистично так поступить с тобой.
– А я думаю, ты не только эгоист, но еще и жестокий человек.
– Нет, я по натуре добр.
Она промокла до нитки и так дрожала, что зубы выбивали дробь. Почему он в любой ситуации видит худшее? Она ненавидела его в этот момент! Надо доказать ему, что он ошибается в отношении Эмили. Кэролайн заметила бы, если бы ее подруга была серьезно больна.
– Ты ошибаешься, Лукас. – Когда он подставил руки, она приняла его помощь, оперлась ногой и, подтянувшись, уселась в седло. – Завтра я навещу Эмили, и ты увидишь, что не прав.
Он взглянул на нее с глубокой печалью:
– Я очень бы этого хотел, дорогая. Хотя бы ради тебя самой…
Глава 17
На следующее утро Кэролайн гримасничала, сидя перед зеркалом в своей гардеробной, пока Бидди ее причесывала. Она то вытягивала губы и соблазнительно приподнимала брови, то, наоборот, пыталась изобразить обворожительную улыбку. Она упражнялась таким образом, пока щеки не заломило от боли.
– Вы здоровы, мэм? – спросила Бидди глуховатым голосом. – Похоже, завтрак не пошел вам на пользу.
– Нет, Бидди, – со вздохом отвечала Кэролайн, – я представляю, как буду выглядеть перед мужчиной.
– Чудесно – вот мое мнение.
– Но не в очках.
– Не беспокойтесь, мисс Уэйнрайт. Вам ведь они необходимы, чтобы лучше видеть.
– Только когда я читаю. Незачем носить их всегда, я просто к ним привыкла. Они делают меня более… защищенной. Но я поняла теперь, что они вовсе не помогают мне. Я всегда думала, что вижу людей такими, каковы они есть, но, вполне возможно, я была слепа.
Кэролайн задумчиво наблюдала, как Бидди заплетает ее волосы в косу, прядь за прядью, движение за движением. Убаюканная этим знакомым ритмом, она раздумывала, сумеет ли разглядеть обтрепанные манжеты на рукавах Эмили, если наденет очки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Эмили и ее отец как раз входили во двор, когда прибыли гости из Фаллингейта. На Эмили были выгоревшее ситцевое платье и изящная белая шляпка. Ее отец, одетый по-рабочему, более неряшливо, чем обычно, выглядел постаревшим.
– Мисс Кинникотт! – окликнула Кэролайн и повернулась к Лукасу. – Не волнуйтесь, Лукас. Вы наверняка понравитесь Эмили.
Он отпустил поводья Гермеса с таким видом, словно ездил верхом всю свою жизнь, и лошадь, похрапывая, остановилась у деревянной изгороди, ограждающей длинный двор.
– Стоять, приятель, – приказал Лукас, похлопывая мерина по лоснящемуся боку.
– По-моему, вы уже приручили Гермеса, – сказала Кэролайн, сопровождая слова лучистой улыбкой. – Вы на самом деле уверены, что никогда прежде не занимались верховой ездой?
– Честно говоря, я уже ни в чем не уверен. – Он нежно, но чуточку насмешливо посмотрел на нее и, соскочив с лошади, передал поводья груму. – А если серьезно, то мне кажется, за эти дни я приручил не только Гермеса.
Кэролайн заморгала. Легкая дымка печали притушила блеск глаз. Как он относится к ней? Что хочет сказать? – думала она спускаясь с лошади с помощью грума.
– Спасибо, Дэви. Дорогая мисс Кинникотт! – Кэролайн поспешила к юной леди и звонко поцеловала ее в щеку. – Я так рада, что вы смогли приехать. Добрый день, мистер Кинникотт.
– Хм-м-м… – пробурчал фермер, рассматривая ее холодными выцветшими глазами. – У нас много работы на ферме. Я говорил Эмили, что это все пустое.
– Уверяю тебя, папа, ты получишь удовольствие, так же, как и я. Почему бы тебе не поговорить с доктором Кавендишем? Он только вернулся из Африки, ты знаешь.
– Пустая трата времени все эти заграничные путешествия, – пробормотал Ишмаэл Кинникотт, но все-таки направился к доктору.
– Отец будет рад поболтать с доктором Кавендишем. – Слабенький голосок Эмили заглушали смех и шутки рабочих и их домочадцев, которые веселились на поляне.
Билберри – так назывался прелестный двухэтажный коттедж, наполовину увитый диким виноградом и запоздало цветущими розами и с кустами вереска перед фасадом. За цветами любовно ухаживала миссис Доррис, добрая женщина, на долю которой в такие дни, как этот, выпадало немало хлопот. Она и сейчас суетилась на кухне, готовя угощение. Мистер Доррис был коренастый мужчина в поношенных ботинках и низко надвинутой на лоб шляпе, с резким взглядом и громким заразительным смехом.
Рудокопы, которые так и не смогли полностью стереть металлическую пыль, въевшуюся в их лица, выглядели совершенно счастливыми, отплясывая польку со своими женами, пока другие предавались более опасному занятию. Они устроили состязание, которое было распространено еще во времена средневековых рыцарских турниров. На двух столбах лежала перекладина, через нее перекинута веревка, на одном ее конце – мишень в виде соломенного чучела, а на другом – мешок с песком. Побеждал тот, кто с разгона верхом на лошади мог поразить копьем мишень. Если всадник промахивался, то получал удар мешком и зачастую падал с лошади под дружный смех болельщиков.
Кэролайн радовалась, глядя, как счастливы ее подопечные. Она взяла Эмили за руку и повела ее к плетеным креслам около дома.
– Мисс Кинникотт, я бы хотела познакомить вас с одним человеком, – сказала она. – Его зовут Лукас Дэвин.
Эмили робко оглянулась через плечо, рассматривая Лукаса, который разговаривал с ее отцом и, как всегда, элегантно одетым доктором Кавендишем.
– Это он? – Она восхищенно взглянула на Кэролайн.
– Да.
Эмили смотрела на Дэвина с одобрением и простодушной завистью. Кэролайн не выдержала и рассмеялась:
– Он красивый, ведь правда? Он приехал из Африки. Друг доктора Кавендиша. Поэтому он еще не совсем овладел всеми теми манерами, которые приняты в нашем кругу, но я думаю, он вам понравится. И знаете ли, дорогая, он мой муж.
– О! – только и могла произнести Эмили, не в силах скрыть изумление. Затем большие карие глаза погасли. Она тут же мило улыбнулась, и Кэролайн угадала, о чем она думала: я никогда не выйду замуж, но по крайней мере тебе улыбнулось счастье, дорогая подруга. Эмили жила с вечно угрюмым отцом и не имела приданого. И она смирилась с тем, что ей вряд ли суждено когда-нибудь выйти замуж.
– Как прекрасно! Я могу теперь называть вас миссис Дэвин.
Кэролайн обняла ее.
– Я знала, что вы порадуетесь за меня. Так вы хотите с ним познакомиться?
Эмили кивнула, кутаясь в шаль. Она закашлялась, прикрывая рот ладонью в тонкой вязаной перчатке.
– Мисс Кинникотт, вам стоит надеть что-нибудь потеплее. В этой шали вам будет холодно.
– Нет, миссис Дэвин, сегодня тепло. – Она прижала руки к груди и с благодарностью подняла глаза к небу. – Я не припомню, когда в последний раз так ярко светило солнце.
– Я вижу, мистер Доррис ведет серьезный разговор с Всевышним о погоде, – с улыбкой проговорила Кэролайн, подводя подругу к Лукасу.
Сейчас он о чем-то оживленно беседовал с управляющим. Кэролайн обратила внимание, с какой легкостью он говорил, казалось, даже мистер Доррис успел подпасть под обаяние его открытой улыбки и подкупающего взгляда темных глаз. Она старалась услышать хоть что-то из их разговора, но мимо них, целясь в мишень, проскакали игроки с копьями в руках. Из-под копыт летели грязь и трава, запахло землей.
– Мистер Доррис, я вижу, вы уже познакомились с моим мужем – мистером Дэвином? – подходя, сказала Кэролайн.
– Добрый день, мэм. – Управляющий коротко поклонился. – Вот так сюрприз! Я даже представления не имел о намечающемся событии! Но я искренне рад, что могу теперь обсудить с мистером Дэвином положение на рудниках. Мы как раз говорили о фабрике вашего брата.
– Мистер Дэвин так много узнает об Англии и так быстро, что я не удивлюсь, если у него закружится голова, – сказала Кэролайн. – Моя так точно бы закружилась.
– Вы извините меня, мэм? Я вижу, жена машет мне из коттеджа.
– Конечно, мистер Доррис. Это даст мистеру Дэвину возможность познакомиться с мисс Кинникотт.
Кэролайн не могла не заметить интереса Лукаса к мисс Кинникотт. Это было видно хотя бы по тому, как он ее разглядывал. Она представила их друг другу, и Лукас низко поклонился тоненькой хрупкой девушке.
– Мисс Кинникотт, – сказал Лукас и взял ее руку. – Мне приятно познакомиться с вами.
Его глаза мягко смотрели на нее, он задержал ее руку дольше, чем полагалось. Он так долго рассматривал ее запястье, что Кэролайн вдруг подумала, не ищет ли он драгоценности. Она отругала себя и поторопилась выбросить неприятную мысль из головы.
– Я верю, мисс Кинникотт, что мистер Дэвин быстрее овладеет манерами, чем я предполагала. Как видите, он ведет себя вполне по-джентельменски.
Лукас отпустил, наконец, руку девушки, хотя все еще продолжал держать в плену своих темных глаз ее робкий взгляд.
– Миссис Пламшоу настоящий тиран, – рассмеялся Дэвин. – Вы бы, мисс Кинникотт, посочувствовали мне, если бы знали, что мне приходится выдерживать на ее уроках.
– Бедный мистер Дэвин, я боюсь, что мы надоели ему своими замечаниями.
Кэролайн ждала, когда Эмили подключится к разговору. Но она молчала и как завороженная не могла отвести глаз от лица Лукаса. Она была совершенно потрясена.
– Мистер Дэвин, – сказала Кэролайн, – может быть, вы позволите мисс Кинникотт показать вам Билберри-коттедж? А я оставлю вас ненадолго. Мне предстоит исполнить обязанности судьи в соревновании по ходьбе между моими рабочими.
– С удовольствием. – Лукас элегантным жестом предложил руку, и Эмили положила на нее свои тоненькие пальчики.
Кэролайн со смешанным чувством наблюдала за ними. Что это было за чувство? Гордость и… ревность. Нет. Она не завидовала Эмили, что какое-то время та проведет с ее мужем, скорее радовалась, что ей удалось выйти замуж за мужчину, которого она любила так сильно, что ни с кем не хотела делить.
Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, но вдруг откуда ни возьмись набежали зловещие тучи. Кэролайн не могла припомнить, когда ее так огорчала резкая перемена погоды.
Нечто необычное появилось в разговоре людей, которых она знала всю жизнь. И им, наверное, тоже было непривычно, что в ее жизни возник кто-то новый.
Она ни на минуту не выпускала Лукаса из виду: где он, с кем разговаривает, какое выражение на его лице, счастлив ли он или печален – она должна была знать. Она напоминала себе, что ее муж и возлюбленный – преступник, который не собирается задерживаться в ее жизни, но ее сердце никак не могло примириться с этим. Лукас Дэвин заставил ее ощутить себя женщиной. Ей была невыносима мысль, что она никогда больше его не увидит.
Веселье потихоньку сошло на нет, и слуги первыми поспешили домой. Надвигалась гроза. Аманда и Теодор, неразлучные в этот день, скакали впереди, Кэролайн и Лукас замыкали кавалькаду, не очень-то торопясь вернуться в Фаллингейт, несмотря на грозу.
Они ехали в полном молчании. Кэролайн одной рукой придерживала воротник жакета, потому что резко похолодало. И хотя она чувствовала, что Лукас беспокоится за нее, она не могла не ощущать, насколько далеко он ушел в своих мыслях. Его явно что-то тревожило.
– По всему похоже, – начала Кэролайн, – сегодня разразится такая гроза, какой вы еще не видели здесь, Лукас.
Ей на голову упала капля.
– Дождь начинается.
– Может быть, мне наконец повезет, и я увижу призрак лорда Гамильтона, – резко сказал он. – Ведь лорд обычно появляется в непогоду, не так ли?
– Да, но у нас всегда скверная погода.
– Не сегодня.
– Нет, сегодня было чудесно. – Они ехали дальше в полной тишине. – Вы чем-то озабочены, Лукас. Что-нибудь не так?
– Я думаю о том, что случилось ночью.
Большая капля упала ей на щеку, затем другая и еще…
– Надеюсь, – сказала она, поднимая воротник, – Эмили успеет добраться до дома, пока дождь не разошелся. На ней такое легкое платьице.
– Мы должны поговорить о том, что произошло ночью. Еще несколько крупных капель упали ей на щеки, прежде чем она ответила.
– Но зачем нам это обсуждать? Есть вещи, которые не требуют слов.
Он нетерпеливо схватил поводья ее кобылы и тут же остановил своего мерина. Лошади невольно стукнулись одна о другую. Кэролайн ухватилась за седло.
– Кэро, это не должно повториться снова.
Она, нахмурившись, взглянула на него, как будто перед ней был незнакомец.
– Что именно?
Он усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Вы знаете, что я имею в виду. Мы не должны больше заниматься любовью.
– Но почему? – Она предпочла бы услышать, что он ненавидит ее, чем то, что он только что сказал. О Боже, она жила, мечтая лишь об одном – снова оказаться в его объятиях!
Он посмотрел на нее исподлобья:
– Я не могу рисковать и оставить вас с ребенком! Той ночью я говорил вам, что это ни к чему, но вы заставили меня потерять голову. Забыть обо всем на свете…
– Так вот в чем моя вина!
– Нет! Моя.
– Мне кажется, прошлой ночью вы не особенно возражали.
Дождь обрушился на их головы, холод пронзал до костей. Все еще держа ее поводья, он направил лошадей под огромный старый дуб, и они покорно остановились там на земле, усыпанной красными и желтыми листьями. Лукас спешился и намотал поводья за ветку дерева. Затем поднял Кэролайн и снял с лошади, с трудом сдерживая желание прижать ее к себе и поцеловать эти холодные влажные губы, забыв о том, что только что сказал.
– Прошлой ночью, Кэро, я случайно встретился со своим старым приятелем. После того, как вы… как… ты заснула, я уехал из дома… Ах, Кэро, ты ничего не знаешь обо мне.
Она сдвинула брови, подняв на него удивленные глаза.
– Ночью? Разве кто-то узнал тебя лучше, чем я прошлой ночью?
Покачав головой, он потупил взгляд.
– Нет. Только ты, Кэролайн. Но любовь ничего не значит в нашем мире. Я уже давно убедился в этом, как и миссис Пламшоу. И тебе тоже придется усвоить эту горькую истину.
– Но это жестоко!
– Да. – Он поднял подбородок, полоснув ее жестким взглядом. – Но было бы еще более жестоко с моей стороны, если бы я продолжал делать то же самое ночь за ночью, заставляя тебя полюбить меня. Одной любви недостаточно. Прости, но это так.
Она откинула мокрые волосы со лба.
– Я едва верю своим ушам. Откуда такой цинизм? Как ты можешь это говорить?
– Есть разница, Кэрол, между чувствами и фактами.
– Что ты имеешь в виду?
Он потер затылок, не зная, с чего начать.
– Ты говорила, что очень привязана к мисс Кинникотт?
– Всем сердцем.
– Хм-м-м… то есть настолько сильно, что не видишь, в каком ужасающем положении она находится?
– Все ее проблемы мне известны, – сказала Кэролайн, пожимая плечами.
– Нет, черт возьми! Ты глубоко заблуждаешься. Она нуждается, Кэро. Они еле сводят концы с концами, и, что самое печальное, она больна, и ты даже не знаешь этого!
– Но это не так! – с жаром возразила Кэролайн. – Да, Эмили небогата по сравнению со мной. Но сказать, что она бедствует!..
– Прежде всего она нуждается в помощи хорошего доктора.
– Нам тоже понадобится доктор, если мы и дальше будем стоять на холоде под дождем. – Она направилась к своей лошади.
– Кэрол! – крикнул он. – Только спроси мисс Кинникотт, и она расскажет тебе, в каком отчаянии пребывает. Ты настолько слепа, что ничего не видишь. Ты живешь в мире своих фантазий, мечтая о призраке и мошеннике, который по мановению волшебной палочки превратится в джентльмена, тогда как все вокруг тебя страдают, а ты настолько наивна, что не желаешь этого замечать.
– Прекрати! – крикнула она. – Ты хочешь обидеть меня, потому что сожалеешь о том, что произошло между нами… Ты ошибаешься, Эмили не больна.
– Ей недолго осталось жить. Кэролайн, я видел ее глаза, обтрепанные манжеты ее старого платья. Ей нужна помощь. Но она хочет произвести на тебя хорошее впечатление, поэтому не может просить.
Подойдя к кобыле, Кэролайн остановилась и носком туфли поворошила мокрую траву. Что, если Лукас прав?
– Она кашляет, – сказала она сама себе, – я заметила, что она кашляет. Но в этом нет ничего необычного в такое время года. Правда, иногда она дышит с трудом…
– Оглянись назад, напряги свою память, я уверен, что она кашляет уже несколько месяцев. Может быть, лет…
Кэролайн задумалась, пытаясь вспомнить. Да, в начале лета Эмили мучил кашель. И однажды во время прогулки ей пришлось вернуться домой, так она утомилась. Господи, неужели Лукас прав? Как она могла не видеть, что происходит с одной из ее ближайших подруг?
– Но почему ты так уверен? – робко спросила она. – Как ты мог распознать симптомы?
– Потому что уже имел печальную возможность столкнуться с этой болезнью. И не однажды. Поверь мне, Кэрол, мисс Кинникотт очень больна.
Ее кожа покрылась мурашками, и она задрожала при мысли, что он прав.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– Жизнь не устлана розами, Кэролайн. Если ты не знала этого раньше, то узнаешь, познакомившись со мной. Я говорил тебе прошлой ночью. То, что мы совершили, – ошибка. Ты пожалеешь об этом. С моей стороны было эгоистично так поступить с тобой.
– А я думаю, ты не только эгоист, но еще и жестокий человек.
– Нет, я по натуре добр.
Она промокла до нитки и так дрожала, что зубы выбивали дробь. Почему он в любой ситуации видит худшее? Она ненавидела его в этот момент! Надо доказать ему, что он ошибается в отношении Эмили. Кэролайн заметила бы, если бы ее подруга была серьезно больна.
– Ты ошибаешься, Лукас. – Когда он подставил руки, она приняла его помощь, оперлась ногой и, подтянувшись, уселась в седло. – Завтра я навещу Эмили, и ты увидишь, что не прав.
Он взглянул на нее с глубокой печалью:
– Я очень бы этого хотел, дорогая. Хотя бы ради тебя самой…
Глава 17
На следующее утро Кэролайн гримасничала, сидя перед зеркалом в своей гардеробной, пока Бидди ее причесывала. Она то вытягивала губы и соблазнительно приподнимала брови, то, наоборот, пыталась изобразить обворожительную улыбку. Она упражнялась таким образом, пока щеки не заломило от боли.
– Вы здоровы, мэм? – спросила Бидди глуховатым голосом. – Похоже, завтрак не пошел вам на пользу.
– Нет, Бидди, – со вздохом отвечала Кэролайн, – я представляю, как буду выглядеть перед мужчиной.
– Чудесно – вот мое мнение.
– Но не в очках.
– Не беспокойтесь, мисс Уэйнрайт. Вам ведь они необходимы, чтобы лучше видеть.
– Только когда я читаю. Незачем носить их всегда, я просто к ним привыкла. Они делают меня более… защищенной. Но я поняла теперь, что они вовсе не помогают мне. Я всегда думала, что вижу людей такими, каковы они есть, но, вполне возможно, я была слепа.
Кэролайн задумчиво наблюдала, как Бидди заплетает ее волосы в косу, прядь за прядью, движение за движением. Убаюканная этим знакомым ритмом, она раздумывала, сумеет ли разглядеть обтрепанные манжеты на рукавах Эмили, если наденет очки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34