Даже сейчас он еще казался безумной затеей. Но пока Блейк по крайней мере был жив. И она тоже.
Она боялась его взгляда. Кажется, ничего в своей жизни она не боялась так сильно.
Блейк не спеша пристегнул к поясу саблю и взглянул на винтовку, аккуратно поставленную в углу весьма комфортабельной — и неохраняемой! — комнаты, которую ему отвели в конфискованном господском доме, где были расквартированы еще несколько французских офицеров, и решил оставить ее на месте. Они снова пожелали побеседовать с ним.
Пару дней и ночей он прожил как в кошмарном сне, хотя на него со всех сторон сыпались приглашения и обращались с ним скорее как с почетным гостем, чем с пленником. Однако он никак не мог успокоиться. Он не понимал, как и когда могли подменить документ. Если такое произошло по причине халатности, допущенной кем-то, то за это кто-то должен ответить. А может, это сделано умышленно? Неужели среди офицеров штаба главнокомандующего есть предатель?
Трудно поверить, что он вполне сознательно отдал себя и документ в руки французов для того лишь, чтобы узнать, что открыл тем самым путь к уничтожению английской и португальской армий и к посрамлению всей Европы в целом. Если англичан выгонят из Португалии, то вся Европа снова окажется под каблуком у Наполеона Бонапарта.
И он, сам того не зная, почти единолично дал французам такую возможность.
Он одернул мундир, который, как бы он ни старался, все равно выглядел потрепанным, да и времени привести себя в порядок у него не было, потому что в проеме открытой двери его вежливо ждал французский лейтенант, чтобы сопроводить к генералу Валери.
Даже после двух дней размышлений капитан Блейк не знал, как вести себя в подобной
ситуации. Если он попытается убедить их, что чертежи — фикция и что они имеют целью ввести французов в заблуждение, то они поймут, что он им лжет. Ведь если чертежи не настоящие, то в его интересах было бы делать вид, будто они настоящие. Однако если он будет молчать и позволит им делать собственные выводы, они решат, что чертежи подлинные.
Так и не придя к определенному решению за два дня, он сделал и то и другое. Сначала он продемонстрировал свое презрение к их уверенности, но поняв, что они могут неправильно истолковать его презрение, замолчал и открыл рот только для того, чтобы выпустить заряд ругательств по их адресу, когда они начинали слишком наседать со своими вопросами. На мгновение, к собственному ужасу, ему показалось, что он может потерять сознание.
«Пропади ты пропадом, Веллингтон, — подумал он, направляясь к двери и кивнув ожидавшему его лейтенанту. — И пропади пропадом вся ваша шпионская возня. И черт бы побрал меня самого за то, что позволил узнать о своей способности к быстрому постижению иностранных языков». Хорошо бы сейчас снова оказаться со своими стрелками и делать дело, которому его обучали и которое он отлично умел делать. Он не актер. Тем не менее ему снова придется выйти на сцену.
— Ты знакома с капитаном Дюпюи и капитаном Дионом, Жанна? — спросил генерал Валери, возвратившись через четверть часа в комнату в сопровождении двух офицеров. — Знакомьтесь, Жанна да Фонте, маркиза дас Минас, джентльмены, дочь графа Левисса, который находится сейчас в императорском посольстве в Вене.
— Анри! — воскликнула Жуана, улыбаясь капитану Диону. — Как приятно снова видеть вас. Вы поправились после ранения в локоть? — Она протянула ему руку. — Капитан Дюпюи? Рада познакомиться с вами.
— Я тем более рад нашему знакомству, миледи. — Дюпюи щелкнул каблуками и склонился к ее руке.
— За Блейком послали, — сказал генерал. — Полковник Леру занят одним важным делом, но он присоединится к нам через несколько минут.
— Вот и хорошо, — сказала Жуана, улыбнувшись офицерам, тогда как сердце у нее бешено колотилось в ожидании встречи. Она никак не могла унять волнение, от которого у нее дрожали даже кончики пальцев. Ей хотелось, чтобы дверь поскорее открылась, появился он и чтобы первые минуты встречи остались позади. В то же время ей хотелось, чтобы капитана Блейка нигде не смогли найти. — У Анри будет время рассказать мне, поправился ли он окончательно после своего ранения. А капитан Дюпюи…
— Меня зовут Антуан, миледи, — покраснев и снова поклонившись, заметил капитан.
— Антуан, расскажите мне все о себе. — Она уже поняла, что капитан попадает под ее чары. — Но сначала я должна сказать о том, как чудесно снова быть среди своих и говорить по-французски.
Дверь снова распахнулась. Жуана, стоявшая у окна, боялась повернуть голову, с застывшей на лице улыбкой она не отводила глаз от генерала. Вот он, страшный момент! Она и сама не могла объяснить, почему так боится предстоящей встречи. Какая разница, что он думает о ней, если их совместная работа делается успешно?
Но разница была. По какой-то причине, объяснить которую она не решалась, для нее была важна реакция Блейка.
Она повернула голову, чтобы холодно посмотреть на человека, вошедшего в комнату и остановившегося у двери.
И она забыла о капитане Блейке. А также о генерале Валери и других французских офицерах. Забыла, где она находится и почему. Забыла обо всем, кроме одного вечера три года назад, когда она, спрятавшись на чердаке, в ужасе наблюдала, как французский офицер швырнул ее упирающуюся сестру на пол и зверски изнасиловал, издавая, словно животное, утробные звуки от удовольствия, а еще три солдата стояли и ждали своей очереди, гогоча, подталкивая друг друга локтями и отпуская непристойные замечания. А потом офицер сделал большим пальцем какой-то знак одному из солдат, тот поднял штык и…
— Но мое важное дело могло бы и подождать, если бы вы сказали, какая красавица ожидает в вашей комнате, генерал, — с улыбкой сказал вошедший человек. — А вы сказали только, что у вас находится одна леди, которая поможет нам разобраться в нашей проблеме.
Высокий красивый черноволосый мужчина с такими же черными усами и обаянием опытного волокиты стоял напротив Жуаны. Мужчина, привыкший получать то, что он хочет, особенно женщин, которых хочет. Мужчина, который был уверен, что женщина в него влюбится, ожидания которого редко не оправдывались. Мужчина, который насиловал с удовольствием, а потом, подав знак большим пальцем, приказывал прикончить ни в чем не повинную жертву.
— Позволь представить тебе полковника Марселя Леру, Жанна, — сказал генерал. — Он только что вернулся из Парижа, хотя в 1807 году находился в Португалии вместе с Жюно. А это Жанна да Фонте, маркиза дас Минас, дочь Левисса, полковник. Она только что прибыла из Португалии.
— Значит, вы маркиза? Генерал много говорил о вас. Я восхищен, миледи. — Он протянул руку.
— И что он обо мне говорил? — спросила она, подавая ему руку и чувствуя почти непреодолимое желание ее отдернуть. — Наверно, всякие ужасные вещи, ни одна из которых не является правдой. Придется мне самой не спеша побеседовать с вами, Марсель. Можно мне так вас называть? Тогда у вас сложится правильное впечатление.
Он поцеловал ее руку.
— Буду с нетерпением ждать неспешной беседы с вами, миледи. С большим нетерпением.
— Зовите меня Жанна, — сказала она и, прежде чем взглянуть ему в глаза, задержалась взглядом на его губах.
Дверь снова открылась, и она, сразу же вспомнив обо всем, запаниковала, потому что у нее не было времени подготовиться к встрече. Генерал отошел в глубину комнаты, и она почему-то повернула голову вслед за ним и проводила его взглядом, так что снова повернуться к двери у нее не было сил.
Все молчали. Жуана не могла определить, сколько прошло времени — минуты или всего лишь секунды. Она заставила себя повернуться к двери. И тут ее губы сложились в улыбку, в глазах загорелся насмешливый огонек.
— Роберт? Почему вы здесь? Как забавно! Вас направили сюда? Я могла бы предвкушать удовольствие новой встречи с вами, если бы вы сказали мне. Возможно, вы могли бы сопроводить меня сюда, как сопровождали в Висо. — Она улыбнулась еще шире и шагнула в его сторону. — Скажите, вы и впрямь прибыли сюда как лазутчик? По крайней мере так сказал мне генерал Валери. Как не стыдно обманывать? Ведь вы уверяли меня, что возвращаетесь в свой полк.
Войдя в комнату, Блейк встал возле двери, чуть расставив ноги. Он смотрел на нее без всяких эмоций на побледневшем лице. На правом виске у него красовался желто-пурпурный синяк, покрасневший глаз заплыл.
— Привет, Жуана, — сказал он наконец после того, как молчание продлилось не менее пяти минут. Голос его звучал спокойно.
Перед встречей она перебрала тысячи вариантов того, что он может сказать, увидев ее. Но ни один вариант не был похож на то, что он сказал в действительности.
Его слова были настолько неожиданными, что она рассмеялась.
Глава 13
Он еще никогда не видел ее в одежде другого цвета, кроме белого. Но сейчас, в платье яркого изумрудно-зеленого цвета, она была красивее, чем позволительно выглядеть женщине. Кудряшки, обрамлявшие лицо, делали взгляд еще более соблазнительным.
Блейк не мог остановить бурный поток первых глупых мыслей о ней, которые проносились в его мозгу, когда, войдя в кабинет генерала Валери, увидел ее у окна.
Потом возникла мысль, что она тоже попала в плен и что ее собираются допрашивать, чтобы заставить сказать правду, и что, наверное, ему будут угрожать причинить ей вред, если он откажется говорить. Его рука инстинктивно потянулась к сабле.
И тут возникла еще одна мысль, от которой рука остановилась, не дотянувшись до сабли. Она француженка. Ну конечно. Она француженка.
А потом она посмотрела на него, заговорила своим обычным чуть насмешливым тоном, и он понял, что игра окончена, что он проиграл, что проиграли Англия и Португалия. Как ни странно, он даже успокоился, оттого что все кончилось, и, сам того не желая, почувствовал восхищение самым невероятным — а потому, разумеется, самым вероятным — шпионом Франции.
Он не испытывал к ней ненависти — пока, ведь они занимались одним и тем же делом. Только по разные стороны линии, разделяющей противников.
— Наверное, следовало бы давно догадаться, что я могу встретить вас здесь, среди своих людей, — сказал он. — А я по глупости на какое-то мгновение удивился.
Жуана рассмеялась.
— Своих людей? О чем вы?
— До того как получили титул, вы были Жанной Моризеттой, дочерью графа Левисса, бывшего роялиста.
Она снова рассмеялась.
— Так-так, Роберт. Я тоже пыталась получить о вас кое-какие сведения, но безуспешно. Но я не знала, что вы интересуетесь моим прошлым. Немногие в Португалии знают обо мне то, что знаете вы. — Она с улыбкой обернулась к генералу Валери. — Теперь вы понимаете, что я имела в виду, когда говорила, что Роберт Блейк является одним из самых способных шпионов лорда Веллингтона?
Блейк не сводил с нее глаз. «Что за странные вещи она говорит?» — подумал он, стараясь ничем не выдать своего недоумения.
— Может быть, присядем? — предложил генерал. — Нам есть о чем поговорить, не так ли?
— Я предпочел бы стоять, — сказал Блейк, не сводя глаз с Жуаны. Она тоже смотрела на него, ничуть не смущенная тем, что ее только что разоблачили перед ним как двурушницу.
— Я тоже, — сказала она, после чего все присутствующие джентльмены были вынуждены остаться на ногах.
— Капитан Блейк, — заговорил генерал Валери, — согласно документу, который был спрятан в вашем сапоге, основные оборонительные сооружения англичан расположены в виде трех линий к северу от Лиссабона и простираются до Торриш-Ведраша.
Генерал сделал паузу, но никаких вопросов не последовало.
— Да, — продолжал генерал, — именно так изображено на документе. Тем не менее два дня назад вы нас уверяли, что документ — фикция и что он был предназначен для того, чтобы ввести нас в заблуждение.
— Да, я действительно так говорил.
— А что вы скажете теперь, когда у нас есть свой источник информации?
— Я говорю, что документ подлинный, — сказал Блейк, — как был подлинным и предыдущий, менее подробный документ, который попал в ваши руки. Я утверждаю, что он подлинный, но предназначался для того, чтобы вы сочли его фальшивым. А может быть, наоборот? В присутствии такой потрясающей красавицы я забыл то, что должен сказать. По-моему, я должен был сказать, что он подделка, чтобы вы поверили, будто он подлинный. Черт побери, я действительно не знаю. Лучше допросите меня еще раз, генерал, когда леди не будет присутствовать.
Она улыбнулась ему.
— Что вам известно об этом, Жанна? — спросил полковник Леру. — Вы знаете правду? Сейчас дело обстоит так, что документ, о котором мы говорим, не просто бесполезен, но даже вреден для нас.
— Роберт, — сказала она, — надеюсь, вы не забыли, как сопровождали меня из Лиссабона в Висо менее двух недель назад?
Он ничего не ответил, но понял, что все кончено. Разумеется, она, как и он, отчетливо помнит дорогу через перевал Монтачике.
— Разве вы не помните, как скучно тянулись дни в дороге? Разве не помните, как мы смеялись, глядя на жалкие попытки крестьян защитить себя от вторжения? Не помните вечер в Торриш-Ведраше, когда вы, убедившись в отсутствии моей компаньонки, попытались заняться со мной любовью? Не краснейте, капитан Блейк, не надо. Многие пытаются соблазнить меня, только редко кому удается.
Она искоса взглянула на полковника.
Капитан Блейк стоял и молчал. Ее версия того, что произошло, существенно искажала события. К тому же она, очевидно, напрочь забыла о том, что происходило нечто подобное не в Торриш-Ведраше, а в Обидосе. Однако такие подробности не имели значения. Значение имела остальная часть того, что она сказала или о чем умолчала. Возможно, до нее только сейчас дошло то, на что она не обратила внимания в свое время. Он увидел крошечный проблеск надежды.
— Я помню, как вы высказали восхищение мирным пейзажем на закате, — продолжала Жуана, — а ведь в тот момент мы находились в центре самой северной из мощных линий обороны. И уже миновали две первые, линии?
Блейк пожал плечами.
— Ну полно, полно. — Она рассмеялась и подошла к нему ближе. — Не расстраивайтесь, что вам не удалось никого провести. Ведь там ничего нет, не так ли? Как только маршал возьмет пограничные крепости Сьюдад-Родриго и Алмейда, между ним и Лиссабоном останутся только английские войска виконта Веллингтона и жалкие вооруженные силы Португалии. По какой другой причине стали бы английские войска стягиваться в северную часть Португалии? Зачем бы еще Артуру лично находиться там? Не лучше ли было бы им укрыться за неприступными линиями обороны или оттянуться на юг, чтобы оборонять слабо защищенные подступы к Лиссабону?
В его душе снова робко шевельнулась надежда. Он должен сыграть свою роль. Самое главное не переиграть.
— Что вы скажете, капитан? — спросил полковник.
— Ничего не скажу, — отрезал он. — Леди, несомненно, права. Дамы всегда бывают правы.
Жуана наконец уселась в ближайшее кресло. Она положила ногу на ногу и покачивала ножкой, обутой в зеленую — в тон платью — туфельку без задника. Разговор явно стал надоедать ей.
— Но, судя по вашему тону, вы считаете, что она не права, — предположил полковник.
— К сожалению, я именно тогда решила прокатиться в Лиссабон и обратно. К сожалению для англичан, разумеется. Мне почти жаль вас, Роберт. У вас когда-нибудь раньше бывали провалы? Нынешний провал сильно повредит вашей репутации. Артуру придется хорошенько подумать, прежде чем снова послать вас с таким заданием. Бедняжка Роберт. Придется вам снова возвращаться в свой полк. Но возможно, все еще обойдется. Ведь ни вы, ни Артур не могли знать, что я приеду сюда следом за вами.
— Неблагодарная! — со злостью процедил сквозь зубы капитан Блейк. — Лорд Веллингтон относился к вам так уважительно, что даже предоставил сопровождение из Лиссабона.
Генерал кашлянул.
— Прошу вас не забывать, что вы разговариваете с леди, капитан.
— Леди? — презрительно воскликнул капитан. — Женщину, предавшую страну, которая ее приютила, вы называете леди? Я знаю более подходящее для нее название.
— Вы проиграли, капитан, — сказал полковник Леру. — Но война есть война. Все мы иногда проигрываем. Настоящие мужчины умеют проигрывать с достоинством.
— Попадись ты мне, я бы своими руками разделался с тобой, — в бешенстве произнес капитан Блейк, презрительно глядя на Жуану. — Не будь тебя, мне бы все удалось. Ты понимаешь, сколько вреда причинила? Целая страна снова попадет под иго французов, а моя армия будет разбита. Ты понимаешь? Ведь твой муж был португальцем.
— Мой муж? Он был занудой и трусом.
— Возможно, ты все-таки не победишь, — сказал он. — Возможно, все они, что с тобою, усомнятся в твоих свидетельских показаниях. Да и что может разглядеть женщина во время путешествия? Возможно, они решат, что сейчас я просто играю заранее написанную роль.
— В Лиссабоне есть оборонительные сооружения, Жанна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40