Конь, не дожидаясь приказа, послушно отправился к белеющему в темноте конюшни тонкой вертикальной полосой выходу.
И не подумавшая никуда разойтись после оглашения приговора толпа сменила диспозицию, теперь выстроившись в две неровные колышущиеся шеренги по обе стороны дороги, и с хищным ожиданием наблюдала за неторопливо выезжающим верхом на неразлучном Къелде принцем. Жеребец, опешивший от такого внимания, подался было назад, но Люмен твердо удержал его уздой. В толпе послышались острые шуточки и ехидные смешки.
Словно ничего не слыша и не замечая, принц легко стукнул Къелда каблуками по бокам, и тот, спохватившись и виновато понурив голову, послушно взял легкую трусцу, направляясь к прощально распахнутым деревянным воротам наскоро сколоченного для королевского лагеря забора.
Только за несколько саженей до них Люмен нашел в себе силы повернуть голову и в последний раз обозреть вчерашних подданных.
Чтобы встретиться с презрением, ненавистью и суеверным ужасом в глазах, глядящих ему вслед. Женщины держали поближе не отцеплявшихся от их юбок детей, мужчины гневно плевались и украдкой грозили кулаками. Люмен горько усмехнулся и покачал головой.
Впрочем, была и еще одна пара глаз. Взгляд их был не обвиняющий, не возмущенный и не презрительный, но мучительно ищущий и не находящий ответа. Отчаянно вопрошающий о чем-то, что могло быть известно только им, а понято только той, что смотрела. Хозяйка терпко-золотистых глаз неотрывно провожала его взглядом до самых ворот, не обернувшись даже к положившему руку на ее плечо черноволосому типу с возмутительно правильными чертами лица и бледной кожей.
Люмен запоздало припомнил, что кто-то упорно спорил со стражниками у входа в его палатку, но к смыслу слов он тогда не прислушивался – мир выцвел раз и навсегда, потушив всякий интерес к клокочущей вокруг жизни.
Впрочем, к черту! Едва оказавшись за границей ворот, Люмен с трудом сдержал облегченный вздох и пришпорил радостно сорвавшегося чуть ни в галоп жеребца.
К черту.

ГЛАВА 2

Если кто в королевстве и радовался тому, что король, забросив все дела и оставив столицу, пропадает где-то на западной окраине владений, то это был корчмарь в близлежащем селении Подгорье. Заведение у него было небольшое, всего столов на десять, но обычно и те пустовали, зал наполнялся народом разве что по праздникам или после какого-нибудь грандиозного события – надо же где-то посплетничать.
А теперь от гостей отбоя не было. Несмотря на скудность обстановки и незатейливое меню, воины из королевского лагеря сюда по вечерам ломились буквально силой. Потому что первые счастливчики успевали занять места за столами, чуть опоздавшие довольствовались притащенными из соседних домов лавками, а последние рассаживались прямо на полу и забивали щитами дверь, дабы все остальные уже не могли войти и окончательно превратить корчму в подобие бочки с пряно засоленной селедкой, пользовавшейся таким спросом под вышибающий слезу самогон.
Одной ленивой девки-разносчицы корчмарю стало не хватать, так что он торопливо пристроил к делу и своих спелых дочерей, и парочку торопливо нанятых селянок. Позорной такая работа не считалась: воины в столь непосредственной близости от королевского ока старались вести себя пристойно и нахальных шлепков вкупе с сальными шуточками себе не позволяли. А если, захмелев, переставали отдавать себе отчет в происходящем, то друзья, извинившись, торопливо выводили бедолагу на свежий воздух.
Продлись нападения тагров на мирных жителей еще пару лет – корчмарь был бы только рад.
– Сволочь себялюбивая, – вполголоса выругалась Лойнна, смерив его долгим испытующим взглядом через всю корчму.
– Сволочь, – охотно согласился сидящий рядом Райдас. – Но сволочь, умеющая казаться малость получше, чем она есть на самом деле. Во всяком случае, никого из ребят он ни разу за все время не обсчитал.
– Полагаете, это его красит? – скептически фыркнула ведьма.
– Нет, но значит, что он не дурак. Обсчитай он сегодня одного – и завтра к нему пришли бы за объяснениями пятеро. А если не одного?.. Ваше здоровье!
Звучно стукнулись деревянными боками три расписных кубка, и Всадник с Церхадом дружно запрокинули головы, собираясь залпом выпить щедро налитое в них разносчицей вино. Неисповедимы пути человеческие – кто бы знал вчера утром, что сегодня эта троица будет пить за одним столом?
Лойнна с усилием заставила себя сделать глоток и отставила кубок. Мрачно поворошила давно остывшие овощи в тарелке.
– Нет, ну надо же, какой заразой наш Люмен оказался! – чуть захмелев, и не подумал хотя бы из вежливости понизить голос Райдас. На них мгновенно обернулась вся корчма, но его это ничуть не смутило. – Вот уж на кого никогда бы не подумал! Всегда он мне хорошим человеком казался…
– Не вам одному, – коротко бросила вздрогнувшая, как от удара, Лойнна.
Церхад многозначительно пнул Всадника под столом, но тщетно: того несло вперед, как перепуганного коня, увидевшего спасительное поле.
– А этот мальчишка, Миргл, прибегает да с ходу и орет: «Принц наш предатель оказался!» Мы сначала даже и не поверили, чуть не побили его сгоряча. Это потом уж прислушались, что да как…
– Скажите, домн Райдас, где я могу найти этого вашего придворного мага? – резко перебила его ведьма, со звоном отодвигая тарелку.
– Леагра? – удивился Всадник. – Во дворце, само собой. Эта кабинетная крыса и носу оттуда обычно не кажет.
Лойнна задумчиво побарабанила кончиками тонких пальцев по столешнице, старательно избегая негодующего взгляда некромага.
– И как мне добраться до дворца? Это далеко?
Райдас пожал плечами и снова достал давешнюю карту, которой Церхад уже успел вернуть первозданный вид.
– Ну… Если Заячьим трактом – то за сутки на лошади доедете, а если лесными тропами – так и пораньше можно уложиться… А если пешком…
– Никаких лесных троп, – холодно оборвал его Церхад, испепеляя Лойнну взглядом.
Та только беспомощно развела руками и потупила виноватые глаза:
– Хорошо.
– И никакого пешком!
Лойнна согласно наклонила голову:
– Как скажешь.
Маг, не выдержав ледяного равнодушия, гневно жахнул кулаком по столешнице:
– Да на кой черт тебе это надо?!
– Просто надо…
С минуту маги молча смотрели друг на друга, а потом Лойнна грустно улыбнулась, и Церхад досадливо махнул рукой, поворачиваясь к Райдасу:
– Лошадь для нее в лагере найдется?
– Конечно, у каждого Всадника есть запасная, могу предложить своего Барга. Он довольно смирный, но и ускакать от кого-нибудь, если надо, может запросто. Хороший конь.
– Спасибо, – кивнул маг. – И на карте ей маршрут начертите, если вам не сложно…
– Ты высокого мнения о моем умении ориентироваться на местности, – язвительно усмехнулась ведьма, по-кошачьи лукаво сверкнув золотыми глазами.
Маг посмотрел на нее, как отец смотрит на нерадивое чадо, снова изорвавшее все платье, сорвавшись с ветки соседской яблони. При том что в собственном саду этих яблонь – хоть на растопку пускай.
– Молчи уж, горе мое!

Небо звонко переливалось всеми оттенками голубого, ближе к горизонту уходя в размытый лиловый. Ветер распахнул широкие воздушные крылья, гулко хлопая ими в поднебесье.
– Лойнна, оставайся.
Она с тяжелым вздохом отвернулась от массивного гнедого коня, выданного во временное пользование щедрым Райдасом, и решительно посмотрела ему в глаза. Ветер радостно перепутал чередующиеся вишневые и черные пряди прямых длинных волос.
– Брось, Церхад. Ничего со мной не случится.
Он горько усмехнулся:
– Ты всегда так говоришь.
– И до сих пор жива! – веско возразила Лойнна, ободряюще улыбаясь краешком тонких, чуть подкрашенных золотистой помадой губ. – Церхад, я ведьма со страшно сказать каким стажем!
– Ага, – мрачно согласился он. – Ты Витранские копи вспомни, ведьма…
…Мрачное хмурое небо, ледяные зачарованные оковы на ободранных запястьях, тупая боль в разодранном клыками оборотня плече…
– А что с этой тварью, командир? Возьмем с собой и сожжем, чтоб уж точно людям жить не мешала?
– Ну ее к черту, бросайте здесь. Все равно издохнет через полчаса: антрацит снимать не будем, колдовать не сможет – вот и в упырицу переродиться не сумеет. Все, пошли!..
Лойнна зябко поежилась и затрясла головой, отгоняя наваждение.
– Извини, – ободряющая ладонь мягко легла на плечо. – Забудь.
– То забудь, то вспомни… Вы уж определитесь как-нибудь, домн Церхад, что вам от бедной девушки надо! – нарочито капризно отозвалась она, пряча за торопливо опущенными ресницами страх и боль.
Спрячешь от него что-нибудь, как же… Маг безмолвно привлек ее к себе и коснулся теплыми губами спутанных волос на макушке. Лойнна, закусив губу, прижалась лбом к его груди, глубоко вздохнула, чтобы не всхлипнуть.
– Все будет хорошо, Лойлинне. Я в тебя верю.
Застоявшийся Барг недовольно обернулся на обнимающуюся парочку, хмуро перебирая спутанными ногами, и радостно заржал, увидев старого знакомого, не слишком уверенной поступью приближающегося к молчаливо стоящим чужеземцам.
– Э-э-э… Господин маг?
Церхад раздраженно поднял голову на непрошеного гостя, сидящего верхом на черном грациозном жеребце-трехлетке. Воин. Из-за плеча выглядывает обмотанная мягкой выделанной кожей крестовина меча, в седле сидит уверенно, точно влитой.
– Ну чего?
Отметив, что маг и снизу вверх умеет смотреть так, что душа уходит в пятки, незнакомец торопливо спешился и кивнул в знак приветствия.
– Всадник Ночных Костров Найон. Десятник Райдас отрядил меня для сопровождения до королевского дворца и охраны домны Лойнны. – Легкий кивок уже в ее сторону. – С вашего согласия, разумеется.
Церхад уже более внимательно оглядел воина. Двигается легко, плавно, словно скользит над землей – хорошая техника. Выучка, похожая на клан Танцующих Ящеров, а ведь за одного их наемника пришлось бы выложить немалую сумму золотом. Взгляд довольно спокойный, прямой, хотя и с чуть заметной неуверенностью: как относиться к этим вроде чужеземцам, которых король вот уже второй день зовет на свои обеды и неизменно получает вежливый, но непреклонный отказ?
«Как тебе, Лойлинне?»
Она чуть щурит глаза против солнца, торопливо ощупывая взглядом фигуру Всадника. Бог весть на что смотрит, но уж точно не на пластику и технику.
«Он не защитит меня ни от чего, с чем я не справлюсь сама».
«Значит, не желаешь брать спутника?»
«Нет. Но если тебе так будет спокойней…»
«Будет».
«Как хочешь».
Она делает глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, и отрывается от его плеча.
– Как мне к вам обращаться, почтеннейший?
– Как вам будет угодно, – согласно этикету склонился в поклоне Найон.
Лойнна неопределенно хмыкнула, наклонилась, чтобы распутать стреноженного Барга, и ласточкой взлетела в седло, едва коснувшись стремени.
– Ну тогда едем, домн Найон. У нас мало времени, масса дел и множество интересных дней впереди.
Найон удивленно вскинул брови, но смутился от загадочной полуулыбки ведьмы и только согласно кивнул, оседлывая коня.
«Пожалей беднягу, Лойлинне!»
«Ну должен же с него быть хоть какой-то толк!»

Все маги – больные на голову ребята.
Это Найон знал давно, так что ничуть не удивлялся их привычке то смотреть неподвижно вдаль, застыв соляным столпом, то вдруг взорваться вспышкой дикой энергии, погоняя всех и вся.
Но кто же знал, что ведьмы еще хуже?!
– Не подскажете, как нам лучше всего проехать через ваш лес, чтобы снова оказаться на Заячьем тракте? – И староста деревеньки Заимка еще долго бессмысленно хлопает глазами, с глупой улыбкой любуясь отсветами заходящего солнца на расшитой рубиновым бисером головной ленте Лойнны.
Ведьма резко щелкает пальцами у него перед носом и строго повторяет вопрос. Старостина жена, выглядывающая из-за косяка, пряча за спиной сковородник, одобрительно хмыкает.
– А, до Заячьего! – словно опомнившись, хлопает себя по лбу мужик. – Так это вам, госпожа ведьма, сейчас надо напрямки ехать, там дорога хорошая, утоптанная – не собьетесь. А потом, на просеке, налево поворотите, еще версты две – вот вам и ваш тракт. На таких справных лошадках, – староста несмело похлопал по шее смирного Барга, – мигом доберетесь утречком.
– Хотите сказать, что лесом придется ехать всю ночь? – удивилась ведьма.
– Да нет, что вы! – замахал руками мужик. – Просто не поедете же вы через лес на ночь глядя. Оставайтесь до утра у нас, мы гостям завсегда рады!
Ведьма смерила быстрым взглядом возмущенно выпучившую глаза Старостину жену, его надеющуюся щербатую улыбку и с усмешкой покачала головой. Быть щитом в семейных разборках она не собиралась.
– Нет, благодарю за приглашение, но мы спешим.
– По сумеркам мы все равно не сможем ехать достаточно быстро, – нашел в себе силы и наглость вмешаться Найон. – Предложение этого человека не лишено смысла, домна. Чем плоха идея переночевать под крышей?
Ведьма беспечно пожала плечами:
– Не знаю. Но меня она не прельщает. Впрочем, вы можете остаться и догнать меня утром – скакать всю ночь я все равно не собираюсь, так что далеко не уеду.
Найон скривился, но вежливо склонил голову:
– Вы правы, домна, что может быть лучше ночевки на свежем воздухе?
Ведьма рассмеялась и повернулась к довольной таким оборотом женщине на пороге деревянного дома.
– Мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством, почтенная, но не найдется ли у вас бутылки домашнего вина и какой-нибудь ветчины? Боюсь, раздобыть более изысканный ужин здесь уже невозможно.
Женщина мгновенно метнулась в дом и через несколько минут вернулась с набитой чем-то торбой. Лойнна, не открывая, приторочила ее к седлу, кивнула в знак благодарности и сунула женщине золотую монету.
– Что вы, госпожа, – испуганно отшатнулась та, – там продуктов и на серебрушку-то едва ли хватит!
– А я покупаю не только провизию, – лукаво сверкнула глазами Лойнна. – Но и тихий вечер. Не хочу в лесу проснуться посреди ночи от вашего семейного скандала.
Старостина жена расплылась в смущенной улыбке и спрятала монету в карман. Забавно пригрозила мужу кулаком:
– Ладно уж, старый хрен, смотри у меня впредь!
Староста просиял, и ведьма, не дожидаясь потока благодарностей, тронула бока Барга каблуками.

Старуха расстаралась не на шутку. Пока Найон усердно дул на никак не желавший заниматься на сырой земле костер, Лойнна вытаскивала из сумки еду. Две бутыли домашнего красного вина, грудинка собственного копчения, с десяток яиц, тут же отложенных ведьмой на завтрак, свежий дырчатый сыр и буханка еще теплого хлеба.
– Иногда мне хочется бросить все и вся и поселиться в деревне, – задумчиво проговорила Лойнна, отщипывая краешек от буханки и отправляя его в рот. – Тишь да гладь, знай себе летом на полях работай, а зимой по вечерам приданое вышивай. Простое человеческое счастье.
– И часто вам вот так хочется с коровами всю жизнь прожить? – скептически осведомился Найон.
– Временами, – рассмеялась ведьма. – Только когда я третьи сутки не высыпаюсь, хожу с издерганной аурой и не понимаю, что творится вокруг. То есть, пожалуй, часто…
Устав смотреть на мучения Всадника, она прищелкнула пальцами – и мокрый хворост, выпустив рой возмущенных хвостатых искр, наконец-то занялся неровным скачущим пламенем.
Пить пришлось прямо из горлышка: посуды с собой Найон не взял, а Лойнна о таких вещах вообще нечасто задумывалась, считая их мелочами. Впрочем, привычный к походам воин почти профессионально нарезал грудинку и хлеб прямо мечом, а сыр они отложили до утра.
Одни боги знают, что тому виной – ночь у костра, слишком пьяное вино или непостижимый и манящий взгляд золотистых ведьмовских глаз, но уже через полчаса Найон совершенно перестал ощущать разницу статусов и разговаривал с ней как с весьма популярной в кругу Всадников Нирдой.
Нирда, родная сестра сотника, была «своей», не воительницей, но безмерно уважаемой всеми знахаркой, умеющей одинаково ловко перевязать свежую рану и съязвить по адресу короля или придворного мага. И никто ни разу не пытался заставить ее придержать острый язык. Немногие имели право подсесть к ней близко и обнять или увести в свою палатку. Да и то только с ее собственного согласия.
– Откуда ты родом, Найон?
– Тоже чужеземец, – признался он. – Но меня вовремя взял на заметку Райдас. Помог выбиться в люди, сделал всадником Ночных Костров. Он хороший человек, домна. Хоть и зарывается порой, как тогда, утром.
– Ты тоже был в трактире? Что-то не помню.
– Вам не до меня было.
– Да уж, – рассмеялась ведьма. – Мне вообще ни до чего дела не было. Только вот ужасно хотелось убить на месте этого «хорошего человека».
– Я понимаю, – улыбнулся Найон. Помолчал, набираясь смелости, и все же спросил: – Домна, а вы ведь… не отсюда, правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43