– И я в курсе, что ты это знаешь.
– Григ, ты уверен, что эту тему надо поднимать здесь и сейчас? – Хриплый, каркающий голос резал острее и больнее, чем обоюдоострый меч, которым она владела ничуть не хуже голоса.
– Именно сейчас и именно здесь, – отрезал он.
В глазах потемнело. Отступать было некуда.
На три долгих вдоха в комнате повисло гнетущее молчание. Слышно было, как бьется в окна угрюмый осенний ветер и как скрипит ткань плаща, раздираемая когтями Желя. Линта уже оставила попытки призвать его к порядку.
– Хорошо. Говори.
А что говорить-то? Что можно сказать человеку, с которым почти полгода прожил в одной комнате, а теперь вдруг обнаружил, что сделано это совершенно зря?
Линта тяжело вздохнула и несколько раз нервно погладила попискивающего Желя по голове.
– Молчишь? Ну что ж, тогда давай скажу я…
Григ ожидал чего угодно: криков, истерики, расплавленных взглядом стекол и огненных волн. Чего и всегда стоит ожидать от разгневанной ведьмы. Но Линта даже не встала с кресла. Даже не развернулась, чтобы видеть его лицо. Только глухо роняла одну фразу за другой:
– Да, я знала, Григ. Не могла не знать, я, увы, не слепа. Сначала, конечно, как и все, хотела закатить громкий, безобразный скандал и уйти, с чувством хлопнув дверью. Потом – узнать, кто она такая, чтобы понять, чего тебе не хватало во мне… А потом… перегорела, наверное. Зачем мне знать, кто такая она? Какая мне разница? Смысл не в том, кто тебе нужен, а в том, что я тебе не нужна.
Григ бессильно вонзил ногти в ладони.
– Линта, ее не было. Были они.
– О, это, безусловно, делает тебе честь! – хрипло и страшно расхохоталась девушка. – Но суть не в этом, Григ. Ты хочешь уйти? Уходи!
Дисцитий со вздохом присел на подлокотник ее кресла.
– И ты не хочешь даже попрощаться по-человечески?
Линта перестала смеяться и подняла на него тяжелый горький взгляд.
– По-человечески? А разве ты знаешь, что это такое, Григ?
– Линта, я прошу…
– Нет, погоди. Как это? С хладным поцелуем в лоб и вечной фразой «Давай останемся друзьями»? Этого не будет.
– Почему? – Григ машинально крутил в руках браслет часов.
– Потому что после нее всегда начинаются бессонные ночи, бездарные стихи и безобразные попойки. Не твой стиль. – Голос, набрав силу, звучал жестко и остро. – Так что найди в себе силы сказать «прощай» и уходи!
В порыве возмущения Линта даже вскочила на ноги, и Жель с радостным писком наконец-то стащил с нее плащ. Чтобы Григ в ужасе отшатнулся.
Светло-зеленое платье было насквозь пропитано кровью. Две или три рваные, явно нанесенные когтями или зубами тагров раны в груди были с трудом, на скорую руку перебинтованы прямо на поле боя. Линта покачнулась и снова упала в кресло.
Григ ошалело уставился на нее.
– Почему ты молчала? Как тебе помочь?
– Какая трогательная забота! – скривилась в ядовитой усмешке ведьма. – А главное – как вовремя проявленная!
– Тебе нужен врач!
– Мне нужны «слезы единорога» и твое отсутствие, – сквозь зубы бросила Линта, снова запахиваясь в плащ.
Догадливый Жель помчался в умывальню, где у них хранились зелья и настойки.
Григ покачнулся, словно от пощечины. Поклонился и, ничего не видя перед собой, вышел в коридор.
– Ты сильная птица, – прошелестел за спиной голос вернувшегося к Линте домовенка. Жель неловко гладил дисцитию лапкой по плечу. (Ведьма молча приняла от него флакончик с едкими «слезами единорога».) – Но мне тебя жаль.


Часть IV
ПО ЗАКОНУ О НАЙМЕ НАЧИНАЮЩИХ СПЕЦИАЛИСТОВ

ГЛАВА 1

Луна неярко, равнодушно, но весьма кстати расплескала ровный тусклый свет по мрачно серебрящимся в темноте надгробиям. Тени от деревьев, такие яркие и контрастные в полнолуние, в нынешнем свете едва нарождающейся ночной скиталицы легко колебались призрачным кружевом, почти не мешая обзору. Ветер, порывисто забирающийся под воротник днем, теперь подутих и только тоскливо выл в кронах высоких стройных сосен. Словом, самое место для идеальной засады, даже прятаться не надо: встал у могилки, оперся локтем о холодный памятник – и дыши себе свежим воздухом, поджидая. Только вот, зараза, комарья пропасть…
Григ пробурчал себе под нос отгоняющее заклинание, но торжествовать победу магии над низшими существами не спешил: во-первых, хватало этого заклинания только на какую-то четверть часа, а, во-вторых, любая, даже пассивная волшба могла не вовремя отвлечь при схватке. Так что лучше было бы все же, натянув на голову капюшон и подняв воротник куртки, сцепить зубы и терпеть. Заговорить укусы по горячим следам ничего не стоит, но и стоять, ощущая, как в тебя то там, то здесь впиваются зудящие насекомые, – удовольствие небольшое.
Впрочем, это уже детали.
В общем и целом тем, как изменилась жизнь за последнюю седмицу, Григ был весьма и весьма доволен. Заниматься усиленными поисками «чего-то, бог весть чего» граф предпочитал в одиночестве, оставляя дисцития «на хозяйстве»: развести костер, подковать коней, приготовить ужин, натянуть охранные заклинания перед ночлегом на опушке – и дальше в том же духе. Бытовых проблем у двух странствующих магов оказалось непростительно много, но и решать их Григ предпочитал со свойственной ему элегантностью.
Трех-четырех ночевок у горящего в темноте костра, воя нежити почти над ухом (по ту сторону охранного кольца), банально отмерзающей к рассвету спины и завтраков подгоревшей с непривычки кашей Григу вполне хватило, так что в дальнейшем ночевали они в селениях и на постоялых дворах. И дисцитий из мальчика на побегушках плавно перешел в разряд профессионального практикующего мага, за ночь умудряющегося заработать больше денег, чем они вдвоем могли потратить за несколько дней. Так что вскоре Григ практиковал уже больше ради удовольствия и опыта.
И вот сейчас этот опыт принес знание, что нечего, стоя в засаде, отвлекаться на посторонние мысли. Навья легко выскользнула из-за надгробия и беззаботно направилась к отстоявшей несколько поодаль деревне.
Вообще говоря, староста деревни, нанявший Грига, с пеной у рта утверждал, что в округе безобразит волколак, но на это и рассчитывать не стоило. Ликантропия – сложный и тонкий процесс, в естественной среде встречается крайне редко. Чаще всего это маги грешат подобным оборотничеством с одними им известными целями, а вот наткнуться на природного волколака где-то в восточной глухомани было почти нереально. Свойства организма, наделенного столь удивительной способностью, настолько уникальны, что каждый оборотень был на отдельном учете и едва ли не под охраной Совета магов. За нежить волколаков не считали: даже в зверином облике они сохраняли разум, хотя и приобретали плюс к нему еще и нечеловеческую интуицию и крепко хватающиеся за жизнь инстинкты.
А вот навьи – совсем другое дело. Эти неупокоенные духи недавно умерших рождались часто, стоило лишь нарушить хоть в малейшей степени строго оговоренный магами и церковью обряд погребения. Вынести гроб из дома не ногами, а головой вперед, не забросать дорогу цветами – и вот уже оскорбленный дух, увидевший при выносе дорогу домой, спешит вернуться к рано возрыдавшим родственникам. А частенько и ошибается, заходя к соседям.
Материальным оружием навьи пользоваться не могли, а плоти не имели, так что все их способности ограничивались сменой призрачного облика и наведением ужаса на родных и знакомых. Позднее, если навью не упокоить в принудительном порядке, она приобретет возможность наводить порчу и проклятия, но вот такая, молоденькая, за которой, вполголоса чертыхнувшись, погнался Григ, пока и завывать-то толком не могла.
Хотя очень старалась дебютировать на высший балл, целенаправленно беря как можно более высокую ноту. Уши заложило от дикого, прерывистого вопля.
Григ, отчаявшись дождаться, пока нежить выразит свои чувства и благополучно утихнет, отшвырнул слабо фосфоресцирующее облачко силовой волной. То подавилось собственным криком и отлетело на сажень. Оскорбленно замерцало, собирая силы для атаки.
Беда в том, что просто уничтожить навью, зашвырнув в нее сгустком огня, нельзя. Точнее, исчезнуть-то она исчезнет, но вот следующей же ночью вернется вновь, очень обиженная и недовольная. А чтобы прочитать специально разработанное на этот вид призраков заклинание, требовалась хотя бы пятисекундная неподвижность объекта, чего навья предоставлять Григу не собиралась.
Вспомнив плодотворный опыт общения с селянами и самим старостой (собственно, воплем ужаса и бегством всех троих и ограничился ущерб, понесенный деревней, но староста счел его невосполнимым, так что гонорар Грига стоил настоящего оборотня), навья закрутилась звенящим вихрем – и вот уже перед насмешливо ухмыляющимся магом, пошире расставив для упора передние лапы и низко наклонив лобастую башку, угрожающе ощерил зубы огромный серый волк.
– Перестаралась, – отечески попенял навье дисцитий, критически оглядев ее творение со всех сторон. – Для обычного волка великоват, а вот на оборотня пока еще не тянет – кто ж тебе поверит с такой непропорциональностью?
Понимают ли навьи человеческую речь, неизвестно. Обычно маги с ними предпочитают не разговаривать, а изничтожать. Но волк словно бы прислушался и даже виновато прижал серые уши, отступив на пару шагов.
– Вот именно, – продолжал развивать основную мысль дисцитий, – никто. Так что ты постой вот так спокойненько, а я поколдую чуток над твоим размером. А то куда же это годится – в таком виде в деревню соваться? Засмеют ведь!
Навья окончательно растерялась и застыла. Мирно беседующих с ней людей ей пока не попадалось. Обычно они сначала цепенели, а потом с дикими воплями кидались наутек, давая энергетической вампирюге вдоволь нахлебаться отрицательной энергии страха.
А Григ, пока она не опомнилась, прочувствованно и с расстановкой сплел заклинание и пустил в ход.
Волк заискрился, завыл, осознав всю неизмеримую глубину человеческой подлости, и с легким хлопком исчез, оставив только быстро развеявшийся запах озона. Григ довольно отряхнул друг о друга ладони, сбрасывая остаточный заряд. Чистая работа.
Но, разумеется, просто за «честное слово» платить магу никто не станет. «Нет головы – нет гонорара!» – рассуждали ушлые работодатели, надеясь таким образом прищучить халтурящих магов.
Григ глубоко вздохнул, помахал кистью, примериваясь, и, затаив дыхание, несколькими творческими взмахами сотворил морду поужаснее. Может, дыбом вставшая шерсть и сотня клыков вместо положенных сорока и были перебором, но, даже если староста и не признает ночного знакомца, то всегда можно соврать, что на то он и оборотень, чтоб каждый раз иначе выглядеть.
А вообще едва ли. Скорее всего, еще и дополнительно приплатит, чтобы маг ему эту самую морду как-нибудь законсервировал, и будет гордо тыкать в лицо всем знакомым и незнакомым: «Вот какого гада я голыми руками ухлопал!»
Григ подхватил под мышку морду, шутливо отсалютовал непригодившимся мечом теперь неподвижному и глухому кладбищу и прогулочным шагом, негромко посвистывая, направился к деревне. Идти было около версты, торопиться некуда, так что почему бы и не полюбоваться одной из последних теплых осенних ночей?..

– Ох, господин хороший, ну вы нас прямо-таки от лютой смерти спасли! – все еще ахал староста, восторженно разглядывая торжественно плюхнутую прямо на обеденный стол (для пущего эффекта) морду. – Это ж надо, какая тварь тут расхаживала! Хорошо еще, я мужик крепкий да нетрусливый, а то бы ведь так и помер от зубов да когтей, до деревни не добежавши.
– Ой, не бухти, старый хрен! – махнула на него рукой жена, высокая сухопарая женщина лет пятидесяти, ставя на стол большое блюдо с аппетитно дымящимися пирожками. – Ты воплями своими всю деревню перебудил, уж думали, волчья стая из лесу вышла. Мужики-то смелые за вилы схватились да с факелами за околицу вышли, а ты домой примчался, под лавку забился да и дрожал! И ведь так и не нашли то чудище, что ты с пеной у рта описывал. Может, и не было никого…
– А это что тогда?! – Староста оскорбленно шваркнул для наглядности мордой по столу.
Григ, незаметно усмехнувшись, понял, что доплата за чучело ему обеспечена.
Жена демонстративно пожала плечами:
– А я что, возражаю, что господин маг волколака убил? – Она опасливо оглянулась на Грига, не обиделся ли, и захлопотала вокруг, бросая косые взгляды на петушащегося благоверного. – Да вы кушайте, господин, не бойтесь, все свое, домашнее… А ты, дурень, не хвастался бы чужими-то трофеями! Тоже мне, вояка чертов…
– Молчи, баба! – разъярился староста, даже приподнимаясь из-за стола. – Знай свой угол!
– Ой, да вы только гляньте на него! – расхохоталась жена, нимало не испугавшись мужнина гнева. Присела за стол и налила Григу чая. – Ты ужинать-то будешь, защитничек?
Староста как-то сдулся, хмуро кивнул и промолчал. Григ украдкой прятал улыбку в поднятом воротнике.
К ужину в горнице объявилась и единственная дочка старосты – спелая девица лет семнадцати. Здоровая девка, кровь с молоком. Подсела к Григу и принялась старательно его потчевать вареной картошкой, жареной рыбой, соленьями и прочими прелестями деревенских трапез. Маг не отказывался, но и особого энтузиазма не проявлял.
«Ну ее к черту, еще потом заявит, что „после такого“ приличный человек обязан жениться. Делать больше нечего!» – мрачно размышлял он, отпивая из кружки с квасом.
Графа все еще не было. Объявив утром, что на день они остаются здесь, он исчез в неизвестном направлении и с тех пор не объявлялся. От помощи отказался, но Григ наверняка знал, что он жив и цел: заговоренная цепочка в кармане лежала мирно, не вибрируя и не нагреваясь.
Удобная вещь, но, увы, подобные побрякушки спросом не пользовались: подновлять заклинание приходилось почти ежедневно, что раздражало и нервировало. Хотя недельку потерпеть можно.
– А вы самый-самый всамделишный колдун?!
Григ со вздохом заглянул в сияющие любопытством глаза и понял, что обидеть этого ребенка, не ответив, он не может.
– Всамделишный. Могу диплом показать.
Диплом у него и вправду был. Самый настоящий. Просто неплохо бы было выйти из Обители не просто магом, но сразу магистром… Да тут уж карта не так легла. Впрочем, вернуться и продолжить работу над своим третьим дипломом ему никто не запрещал, так что кто знает…
– Да нет, что вы! – замахала руками девушка, чтобы гость, не приведи бог, не решил, что ему тут не доверяют. Хотя, судя по жадному огню в глазах, полжизни бы отдала за возможность хоть одним глазком посмотреть на настоящий диплом Обители. – А трудно быть магом?
– Трудно.
Пожалев девушку, Григ все же как бы невзначай вытащил из внутреннего кармана свернутый трубкой свиток из дорогой бумаги и «уронил» под стол. Девица, разумеется, тут же кинулась поднимать и странно долго не вылезала из-под скатерти, видимо, разглядывая со всех сторон. С минуту оттуда доносились только благоговейное сопение и осторожные шорохи.
Всерьез обеспокоившись, как бы от диплома не осталась одна замусоленная тесемка, перехватывающая свиток, Григ приподнял край скатерти и заглянул под стол. Девица, забыв про все и вся, восторженно разглядывала оттиснутую на дорогом воске печать Обители: неподвижно стоящий маг в длиннополом плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо. Без дешевых спецэффектов вроде сгустка огня в руке или двуручника за плечом.
«Даже печать у них такая же подленькая и скользкая! – возмущались наемники и дворяне. – Стоит себе, стоит, а черт его знает, что он в следующий момент выкинет! Словно еще и усмехается себе в капюшон, зараза!» Возмущались, но амулеты покупали и мечи заговаривали. Да и поработать в паре с магом никогда не отказывались.
– Эй!
Девушка торопливо вскинула глаза на склонившегося над ней Грига. Серые, насмерть перепуганные. Суетливо свернула свиток опять в трубочку.
– Я… я… он просто откатился далеко, вот и развернулся, господин маг, – залепетала она, кое-как снова завязывая опоясывавшую диплом тесьму.
– Ясно. Спасибо. – Григ ободряюще улыбнулся и протянул руку за свитком.
– За что? – поразилась селянка.
– За то, что подняла, – терпеливо пояснил маг. – Вылезай, головой не стукнись.
Девушка, красная как рак, кое-как вылезла из-под стола и снова села на лавку. Григ с отсутствующим видом спрятал диплом во внутренний карман куртки, и, подумав, снял и положил рядом. Жарковато. Печь еще только-только разгоралась толком, так что ночь обещала быть не просто теплой, но и душной.
После недолгого размышления Григ решил не просить пока хозяев приоткрыть окно: комарья на свет поналетит видимо-невидимо, потом только и будешь всю ночь чесаться и костерить клятое зудение прямо над ухом. Успеется. Вот вымоют посуду, погасят свечи – тогда можно и приоткрыть. Ненадолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43