Михаил закрыл глаза и пробежал пальцами по ее гладкому лбу. Пока кончики указательных пальцев обводили дуги ее бровей, большие пальцы скользили по ее изящному носу и дальше по скулам. Он погладил ушные раковины и переместился вниз, ощупывая очертания ее лица в форме сердечка, одновременно трогая большим пальцем ее губы.
Он слышал ее прерывистое дыхание, когда кончики его пальцев проследовали по щеке, поверх ее шрама. Михаил сделал ныряющее движение головой и накрыл губами ее губы.
– Как очаровательно, – прошептал он, приникнув к ней в страстном поцелуе.
Белл никогда не испытывала ничего подобного. Ее бросило в жар, и она ответила ему на поцелуй.
Михаил на мгновение отстранился и прошептал:
– Как сладко.
Взяв Белл за плечи, он привлек ее к себе. В ее фиалковых глазах блеснуло желание.
– Я не в силах устоять перед вашей красотой.
– Увы, красивой меня теперь не назовешь, – возразила Белл.
– Вы красивее, чем можете себе вообразить.
Слова Михаила пролили бальзам на ее израненную душу. Полюби он ее еще до того, как к нему вернется зрение, возможно, несмотря на шрам, он почувствовал бы в ней женщину.
– Спасибо за то, что подарили мне свой первый поцелуй.
Она никогда не позволяла Касперу целовать ее, чтобы не показаться распутной. Откуда знает Мик, что она никогда не целовалась?
– С чего вы взяли, что это мой первый поцелуй? – спросила Белл.
– Потому что вы невероятно сладкая.
Ее не удовлетворил этот ответ. Если она не умеет целоваться, ей надо это знать. Да и откуда ей уметь? Ведь это ее первый поцелуй.
– Я поведал бы вам о моей жизни, – сказал Михаил, – если бы не потеря памяти. Но я был бы счастлив, если бы вы мне рассказали о себе.
– Что именно вас интересует?
– Что вы шептали анютиным глазкам? – Михаил перевел взгляд на цветы и, к своему изумлению, увидел, что они ожили.
– Я молилась за них, – ответила Белл. – У меня способности к выращиванию растений. Когда в больших поместьях возникают проблемы с растениями, садоводы посылают за мной, и я никогда им не отказываю.
– Они консультируются с вами?
– Садовая богиня обещает им маленькие чудеса, – с гордостью промолвила Белл.
– Я слышал о садовой богине, – не подумав, сказал Михаил.
– Где вы слышали обо мне?
– Я… я не помню. А как отец относится к вашему увлечению?
– Не думаю, что ему это нравится, – призналась Белл. – Он постоянно твердит, что в состоянии позаботиться о своих детях. Но я делаю это из любви, а не ради денег.
– Так вы оказываете услуги бесплатно?
– Я беру с моих клиентов плату, но эти средства отдаю нуждающимся.
– Вы раздаете деньги? – с нескрываемым удивлением спросил Мик. Белл, видя его реакцию, рассмеялась.
– Вы говорите то же самое, что мой отец, – произнесла Белл и коснулась пальцем его подбородка. – Держу пари, леди без ума от этой ямочки.
– Ничего такого не припомню.
Что, если Мика где-то ждет жена? Встревоженная внезапно пришедшей в голову мыслью, Белл сказала:
– Мы больше не должны целоваться. Вполне возможно, что вы женаты.
Михаил покачал головой:
– Чего не помню, того не помню.
– Так вы же ничего не помните.
Черт, черт, черт! Михаил клял свою судьбу. Их отношения уже развивались как нельзя лучше, а теперь ему придется убеждать ее, что у него нет жены. Почему он это не предусмотрел?
Прошло несколько часов, Михаил по-прежнему проклинал собственную оплошность. Белл после ужина мыла на кухне посуду. Михаил, сколько ни думал, не мог найти выход из положения. Братья, когда узнают об этом, всласть посмеются над его глупостью.
В его распоряжении были две недели. За это время он должен завоевать любовь Белл и сделать ей предложение. Не хватало только, чтобы Степан с Фэнси раньше времени вернулись в Лондон. Ведь Фэнси непредсказуема.
Прежде чем они с Белл поженятся, его будущая жена должна убедиться в том, что у него восстановилось зрение и он считает ее красивой и желанной.
Итак, он скажет ей, что глаза у него в полном порядке, и станет за ней ухаживать. В сложившихся обстоятельствах у них нет возможности для публичных церемоний.
Белл примет его ухаживания. Он обретет память, и Белл станет его женой, и формально, и фактически.
Жаль, что ему не хватает напористости старшего брата и очарования младшего.
– Белл, не хотите ли досказать мне историю Габриэль?
Белл вернулась из кухни, села рядом с ним на диван, взяла его руку и вложила в нее бутерброд.
– Ешьте, а я буду рассказывать, – сказала она тоном, не терпящим возражений.
Михаилу совсем не хотелось есть, но он откусил кусочек, чтобы не огорчать Белл. Интересно, что за лечебная трава на бутерброде? Черные горошинки, похожие на перец.
– Итак, десятилетняя Габриэль Фламбо с ее няней спаслись от смерти, – начала Белл. – Один из эмигрантов, которому посчастливилось покинуть Францию до Террора, приютил их у себя в доме. Благодаря случайным заработкам они не умерли с голоду. К тому же няня умела шить и брала заказы.
Прошли годы, и Габриэль превратилась в красивую черноволосую девушку с фиалковыми глазами. У нее было милое, приветливое лицо, глядя на которое трудно было предположить, что она несчастна. Но Габриэль никогда не забывала о своей зверски убитой семье и чувствовала себя очень одинокой.
Няня состарилась и заболела. Габриэль не отходила от постели пожилой женщины до ее последнего вздоха.
Габриэль снова осталась одна, вынужденная начать новую жизнь…
– И куда она отправилась? – спросил Михаил. – Что делала, чтобы выжить?
– Об этом я вам завтра расскажу, – сказала Белл. Михаил застонал.
– Она нашла свое счастье?
– Никто не может заменить близких, – сказала Белл.
– Как печально, – произнес Михаил. Белл поцеловала его в щеку.
– Спокойной ночи, Мик. Позовите меня, если понадобится.
– О, дорогие мои, вы очаровательно выглядите. – Герцогиня Инверари инспектировала пять приемных дочерей, как генерал свое войско. Так оно и было. Она вела их на первый бой с противоположным полом.
На Рейвен было розовое шелковое платье с высокой талией, глубоким вырезом и короткими пышными рукавами, руки обтянуты белыми лайковыми перчатками до локтя, на ногах розовые туфли в тон платью.
Рейвен окинула взглядом сестер. У герцогини прекрасный вкус. Огненные волосы Блейз великолепно гармонировали с ее платьем из бледно-желтого шелка.
– Слушайте меня внимательно, – промолвила умудренная опытом герцогиня. – Мужчины не постоянно думают о сексе. Несколько минут в день они одержимы деньгами и властью.
Тинкер недоверчиво хмыкнул, но, как только герцогиня посмотрела на него, посерьезнел, хотя скорее всего остался при своем мнении.
– Не верьте мужчинам, что бы они вам ни говорили, – продолжала герцогиня. – Они лгут даже по пустякам.
Рейвен переглянулась с сестрами. Девушки захихикали.
– Рокси, не отвращай моих дочерей от мужчин, – сказал герцог Инверари, спускаясь с лестницы.
Герцогиня наградила мужа улыбкой, и на щеках ее обозначились ямочки.
– У меня и в мыслях такого не было, – сказала она и, обойдя пятерых сестер, уточнила: – Забудьте, что я сказала. Верьте всему, что вам скажут джентльмены.
– Нет. Мужчины будут говорить молодой леди все, чтобы убедить ее в… – Он запнулся и покраснел. – Просто следуйте совету Рокси – и все будет хорошо.
Рейвен закусила нижнюю губу, чтобы удержаться от смеха, когда Блейз пробормотала своей сестре-близняшке:
– Папе лучше знать. В свое время он…
Герцог Инверари повернулся к ней с недовольным видом. Блейз ответила ему невинной улыбкой.
Вскоре сестры последовали за герцогом и герцогиней в зал графа и графини Уинчестеров. Графиня приходилась герцогине племянницей.
В огромной комнате в роскошных канделябрах горели сотни пахнувших пчелиным воском свечей. Их огоньки, преломляясь сквозь призмы хрусталя, сверкали подобно светлячкам ночью.
Приглушенные голоса беседующих смешивались с тихим смехом, оркестр создавал мелодичный фон для аристократического собрания.
Внешне все выглядело вполне достойно, но фальшивая вежливость высшего общества вызывала у Рейвен тошнотворное чувство.
– Герцог Эссекс, – объявил дворецкий. – И маркиз Базилдон.
Рейвен наблюдала, как в зал входят Александр Боулд и его дедушка. Александр был самый красивый из всех мужчин, каких она когда-либо видела, особенно в своем строгом вечернем костюме. Рейвен однако не могла простить ему, что он насмешливо отнесся к ее признанию в любви и что он обращается с ней как с несмышленым ребенком.
Разговаривая с одним из закадычных друзей дедушки, Александр поднял глаза и поймал на себе ее взгляд. Она тотчас же отвернулась.
Заметив, что к ней направляются три джентльмена, Рейвен спряталась за спину отца. Ей не хотелось танцевать с этими молодыми людьми, которых она уже раньше встречала.
– Мисс Рейвен, – окликнул ее Уильям Кастлрейх. Она шагнула назад, поскольку этот джентльмен во время разговора брызгал слюной.
– Я первый ее увидел, – посетовал Клод Уэйкфилд, страдающий косоглазием.
– Могу я надеяться на этот танец? – опередил его Уинстон Крэнмор.
Рейвен взглянула на его дергающийся нос. Лорды Плюющийся, Косой и Шмыгающий ее совсем не привлекали, но она не хотела никого обижать.
– Моя мачеха наказывала мне, – сказала она, приветливо улыбаясь, – обещать не более двух танцев кому бы то ни было. Смею вам сказать, я должна начать этот вечер с танца…
– Со старым другом семьи, – сказал князь Рудольф, оказавшийся рядом с ней.
Князь взял ее за руку, повел на паркет, и они закружились в вальсе.
– Спасибо, что выручили меня, – сказала Рейвен.
– Я сделал это с большим удовольствием, – сказал Рудольф. – Не мог же я позволить тем трем лихачам встать у вас на пути.
Рейвен засмеялась и перевела взгляд на толпу, пытаясь найти Александра.
– Вы кого-то ищете? – спросил князь Рудольф.
Рейвен покраснела.
– Извините, я отвлеклась.
Князь улыбнулся:
– Вы не ответили на мой вопрос.
В этот момент на паркет ступил Александр с княжной Анной, племянницей русского посла, белокурой красавицей. У Рейвен упало сердце.
После вступления в наследство своего дедушки Александр должен был стать герцогом. Даже для княжны это было весьма заманчиво.
– Ну что ж, можно сделать маленький размен и отплатить той же монетой, – сказал князь Рудольф, следуя за взглядом своей партнерши.
– Простите, что вы сказали?
– Мы применим тактику, которая в экономике называется законом спроса и предложения, – пояснил князь Рудольф. – Детали предоставьте мне. Вам же нужно только улыбаться и делать вид, что это самый замечательный вечер в вашей жизни.
– Это я могу, – сказала Рейвен.
Когда танец закончился, князь Рудольф проводил ее к мачехе. Рейвен видела, что к ней направляется Александр.
Но князь Драко, старший кузен братьев Казановых, опередил Александра. Рейвен подала ему руку, и они пошли танцевать.
Рейвен с притворным восхищением смотрела в темные глаза князя, остальные леди бросали на нее завистливые взгляды.
Однако князь в его тридцать лет казался Рейвен слишком старым и умудренным жизненным опытом.
– Спасибо, что пришли мне на помощь, ваша светлость.
– Танцевать с вами одно удовольствие, – сказал князь Драко. – Кроме того, помогать девушкам в бедственном положении – моя специальность. Конечно, до той поры, пока девушка не влюбилась в меня.
– Ну, мне это не грозит, – заверила его Рейвен. – Вы слишком стары, чтобы ухаживать за мной.
Князь Драко улыбнулся:
– Это удар по моему самолюбию.
– Сомневаюсь, что он был болезненным для вас.
– Хотите сказать, что я самоуверен, – рассмеялся князь.
Вальс закончился, и Драко проводил Рейвен к ее мачехе, беседовавшей с красивой молодой женщиной.
– Драко, дорогой, – пропела герцогиня Инверари, – я хочу познакомить вас с графиней ди Салерно. Покойный муж Катерины был итальянцем, но сама она уроженка Москвы.
Князь Драко склонился над рукой графини.
– Странно, что мы никогда не встречались, графиня.
Она наградила его теплой улыбкой.
– Мое счастье мне иногда изменяет, – промолвила графиня и, не говоря больше ни слова, удалилась.
Князь Драко проводил ее взглядом. На губах у него заиграла улыбка, и он последовал за графиней.
– Я знала, что Драко заинтересуется ею, – сказала герцогиня Инверари.
– Может, ты и права, Рокси, – произнес герцог, – но, похоже, графиню князь не заинтересовал.
Герцогиня взмахом руки отмела слова мужа.
– Графиня ди Салерно – блестящий стратег.
Наблюдая за реакцией князя и слушая свою мачеху, Рейвен получила еще один бесценный урок. Уверенность решает все, когда имеешь дело с джентльменами. А сами они, очевидно, получают удовольствие от страданий.
Рейвен обвела взглядом зал, высматривая Александра. Он с решительным видом как раз направлялся к ней.
– Мисс Рейвен? – Князь Лайкос, теперь уже другой кузен братьев Казановых, предложил ей руку. – Потанцуем?
– С удовольствием. – Рейвен приняла его руку, торжествуя победу, поскольку заметила на лице Александра досаду.
Но блаженство ее длилось недолго. Когда она увидела его танцующим с Синтией Кларк, в сердце вспорхнула тревога.
Следующий танец Рейвен танцевала с князем Гюнтером, третьим кузеном братьев Казановых. Александр отвечал тем же. Теперь он танцевал с Лавинией Смит. Потом Рейвен получила приглашение от князя Виктора Казанова. Вальсируя с ним, она пробегала глазами по лицам. Но Александра нигде не было видно.
Вернувшись к своей мачехе, Рейвен обнаружила, что ее сестры куда-то исчезли. Уже не первый раз в жизни она пожалела, что у нее нет сестры-близнеца. Тогда сейчас не пришлось бы стоять здесь, зная, что она бросается всем в глаза. Хотя Фэнси и Белл сделали все, чтобы она чувствовала себя частью их компании, обе на время ушли со сцены.
– Рейвен Фламбо! – К ней подошел Каспер Уингейт.
– Да? – Она надеялась, что барон не собирается приглашать ее на танец.
– Я хотел узнать, как себя чувствует Белл.
Рейвен выгнула бровь.
– Зачем?
– Я знаю, вы мне не верите, – сказал барон, – но я глубоко обеспокоен здоровьем вашей сестры.
– Вы правы, – сказала Рейвен. – Я вам не верю.
– Хочу исправить свою ошибку.
– Что вы имеете в виду?
– Я уговорил мать дать согласие на наш брак с Белл и хочу сообщить ей об этом.
– Белл уехала отдохнуть, – сказала Рейвен. – Впрочем, вряд ли она захочет вас видеть.
– Я ее очень обидел, – с виноватым видом произнес Каспер.
– Напротив, уважили, поскольку Белл никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас, – солгала Рейвен, наградив барона невинной улыбкой. – Она рассматривает новое брачное предложение.
– От кого? – спросил барон.
– Пока это тайна, – ответила Рейвен. – Но на вашем месте я поискала бы себе другую невесту. С менее высоким статусом, чем сказочно богатая дочь герцога.
Барон побагровел от гнева.
– Я должен знать…
– Приглашаю вас на танец, – сказал Александр. Рейвен приняла его руку.
– Счастливого вам вечера, Каспер, – сказала Рейвен.
Александр положил ей руку на талию и закружил в вальсе.
Рейвен чувствовала себя словно во сне. Это была настоящая сказка, в которой существовали только Александр и музыка. Весь остальной мир померк.
– Что хотел барон? – спросил Александр.
– Уингейт передумал и снова хочет жениться на Белл, – ответила Рейвен. – Его мать, видимо, решила, что очень даже неплохо породниться с моим отцом.
Александр кивнул. Когда музыка кончилась, он проводил Рейвен к ее мачехе.
– Добрый вечер, ваша светлость, – приветствовал он ее.
Герцогиня Инверари улыбнулась ему.
– Приятно видеть вас рядом с вашим дедушкой, милорд.
– Спасибо, ваша светлость, – сказал Александр и повернулся к Рейвен: – Надеюсь, вы удостоите меня чести станцевать с вами еще один танец?
Рейвен изобразила на лице сожаление.
– Прошу прощения, но у меня нет ни одного свободного танца до конца вечера.
Александр, прищурясь, посмотрел на нее.
– Что ж, тогда в другой раз, – сказал он и пошел прочь.
– Браво, моя дорогая, – пропела герцогиня. – Мои уроки идут тебе на пользу.
Рейвен ухмыльнулась:
– Я счастлива иметь такую мудрую мачеху.
– Будь здорова, дитя мое. И удачи тебе.
Глава 6
Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.
Он любил свое кресло-качалку, ритмичные движения которого действовали на него успокаивающе, навевая воспоминания о детстве.
Следуя собственному ритму, его длинные пальцы сплели три пряди волос в одну толстую косу. Скрепив один ее конец алой лентой, он изучил свое рукоделие.
Алые ленты для алых леди. Он хихикнул и взял другие три пряди, которые нужно было заплести в косу.
Мать говорила ему, что все женщины шлюхи. Он должен был наказать шлюх, которые соблазняли его.
Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.
Закончив одеваться, Белл заправила за уши волосы и подошла к окну. Снаружи доносился божественный аромат цветов, серенады пернатой капеллы, прятавшейся в деревьях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28