– От имени всего штата его светлости, – сказал дворецкий, – поздравляю вас с предстоящим замужеством и передаю наши лучшие пожелания.
– Спасибо, Тинкер, – сказала Белл и теперь уже улыбнулась. Она обвела глазами стол и сидевших за ним ее сестер и родителей. Все они улыбались ей.
– Прошу внимания, – сказала сидевшая напротив нее Блейз, раскрыла утреннюю «Таймс» и прочла: – «Герцоги герцогиня Инверари объявляют о бракосочетании своей дочери, мисс Белл Фламбо и князя Михаила Казанова».
– Орды неудачливых претенденток на руку князя, вероятно, будут в шоке, – заметила Серена.
– С визитом в Лондон трех кузенов, – сказала София, – в полку Казановых прибыло. Может, разочарованные леди теперь обратят свои взоры на тех князей и займутся охотой, а Белл оставят в покое.
– У кузенов глубокие карманы, – сказала Блисс. – Может, и мы присоединимся к охоте.
– Дорогая Блисс, ты сделала большие успехи с тех пор, как переехала в Инверари-Хаус, – похвалила ее герцогиня.
Белл с улыбкой слушала разговор сестер. Ее тошнило, у нее кружилась голова, она чувствовала усталость. Ей не сулил ничего приятного нынешний день. Зато из всех женщин Лондона Михаил полюбил ее. Полюбил с первого взгляда.
– Смею вам сказать, что разочарованные леди с их мамашами встанут на тропу войны, – заметила герцогиня. – Надеюсь, огромный церковный колокол утихомирит змей, выпустив из них частицу яда.
– Белл, ты рассказала ее светлости о вчерашнем? – спросила Рейвен.
Белл посмотрела на отца с мачехой.
– Пруденс и Лавиния вчера испортили Бесс вечер чая и… – Она заколебалась. – И Пруденс назвала меня потаскушкой. И мою мать тоже.
Герцог Инверари ударил кулаком по столу так, что подскочили серебряные приборы, а сидевшие за столом вздрогнули.
– Пруденс будет…
Герцогиня не дала ему договорить:
– Дорогой, не надо тревожить себя женской фривольностью.
– Фривольностью? – рявкнул герцог. – Обозвать мою дочь и…
– Поверь мне, Магнус, я сумею справиться с Пруденс Смит и проинструктирую моих падчериц, как вести себя с ей подобными.
Белл была благодарна сестре за поддержку, но предпочла бы, чтобы Рейвен больше думала о собственных делах. Рассказав о том, что случилось с Белл, Рейвен расстроила отца, а он расстроил мачеху.
– Ты должна воспитать в себе твердость характера, Белл, – заявила Блейз. – На огонь нужно отвечать огнем.
– Блейз унаследовала твой шотландский темперамент, – сказала герцогиня мужу.
Герцог Инверари ухмыльнулся, и к нему вернулось хорошее настроение.
– Спасибо, дорогая.
– Пожалуйста, дорогой, – протянула Блейз в тон мачехе.
Все засмеялись, герцогиня тоже. Герцогиня даже наградила Блейз своей улыбкой. Блейз взглянула на Белл:
– Я сумею защитить тебя от тех змеиных языков.
– Спасибо, сестра. Никогда не знала, что ты настолько экспрессивна.
– У меня много скрытых талантов, – полушутя-полусерьезно произнесла Блейз. – Ты можешь положиться на своих сестер, они не оставят тебя в беде.
Белл закатила глаза.
– А я чем смогу вас отблагодарить?
– Дорогой Магнус, ты посмотри на своих дочерей, – сказала герцогиня. – Разве их преданность друг другу не согревает сердце?
– Это потому, Рокси, что в них течет шотландская кровь. Чертовы французы способны только отрубать головы.
– Доброе утро.
Даже не обернувшись, Белл знала, что пришел князь Михаил, чтобы увидеть ее, прежде чем присоединиться к джентльменскому гольфу.
Он направился прямо к ней. Князь был необычайно хорош собой. Точеные черты лица и высокий рост придавали ему особую импозантность.
Но больше всего Белл нравилось в нем его сердце. В его подтянутом твердом теле было сокрыто нежное сердце. И этим сердцем он полюбил ее с первого взгляда.
– Доброе утро, – сказала Белл и покраснела, зная, что ее родные наблюдают за ней.
Михаил опустился в кресло рядом с ней.
– Как ты себя чувствуешь, принцесса?
– Я чувствую себя замечательно, если сделать скидку на тошноту, головокружение и утомляемость.
– А как насчет четвертого симптома?
– Что касается мордобоя, – сказала Белл, – я приберегу силы до ленча у ее светлости.
Михаил взглянул на герцогиню:
– Я предпочел бы, чтобы Белл воздержалась от посещения ленча, если вы полагаете, что там может возникнуть неприятная для нее ситуация.
– Вам нет нужды беспокоиться за нее, – успокоил его герцог Инверари. – Ее сестры полны решимости ее защитить. Одна из них, – он взглянул на Блейз, – жаждет вступить в борьбу.
– Я приготовил тебе подарок. – Михаил вынул из кармана небольшую коробочку и открыл ее. – Это обручальное кольцо выполнено по специальному проекту графини ди Салерно. – Более изысканного ювелирного изделия Белл еще не видела. Огромный квадратный бриллиант, вправленный в платину, окруженный изумрудами, сиял на своем ложе из черного бархата. – Этот редкий и бесценный камень подобен тебе, – сказал Михаил, надевая кольцо ей на палец, – а изумруд – эмблема любви.
Белл взглянула на кольцо, потом на Михаила, не в силах вымолвить ни слова от избытка чувств.
Он коснулся губами ее губ, и она ощутила желание. С тех пор как они с Михаилом вернулись из коттеджа, ей не хватало его ласк.
– Твои чувства для меня значат больше, чем кольцо, – промолвила Белл.
– Дорогая, позволь нам посмотреть кольцо, – обратилась герцогиня к Белл.
Белл протянула ей руку. Сестры окружили Белл, охая и ахая. Герцогиня кивнула, выражая свое одобрение.
– Это кольцо – громкое заявление, – сказала она, бросив взгляд на мужа. – Ты согласен, Магнус?
– Да, дорогая. Кольцо в самом деле очень милое.
– Очень милое? Да эти камни стоят небольшого состояния!
– Вообще-то большого, – произнес Михаил.
Белл запаниковала.
– Что, если я его потеряю?
– Куплю тебе другое. – Михаил поцеловал ей руку.
– Как романтично! – воскликнула герцогиня, захлебываясь от восторга. Девушки захихикали. – Не могу дождаться ленча, чтобы показать кое-кому это кольцо. Это будет восхитительно!
Герцог строго посмотрел на жену:
– Рокси, я не хочу никаких проблем.
Герцогиня улыбнулась:
– Дорогой, разве я могу создавать проблемы?
– Да.
– Ну ладно, обещаю вести себя хорошо.
– Не мучь себя, Белл. – Михаил торопливо поцеловал ее в губы и шепнул: – Я счастлив и благодарен судьбе, что скоро состоится наше обручение!
– Не более благодарен, чем я, – ответила Белл, сияя улыбкой.
Четыре часа спустя Белл стояла в своей спальне перед большим зеркалом. На ней было бледно-лиловое платье с глубоким декольте и коротким рукавом-фонариком.
Она выглядела восхитительно, если не считать красной отметины на щеке: театральная косметика не могла полностью скрыть шрам, и Белл понимала, что ей придется с этим смириться.
Белл повернулась боком и прижала ладони к животу. К счастью, беременность еще незаметна.
Белл подняла руку и посмотрела на обручальное кольцо. Театральный грим ничего не значит. Князь любит ее, несмотря на шрам.
Она медленно подошла к окну, ей очень не хотелось спускаться вниз, где ей придется встретиться с ее злобными соперницами. Дай ей Бог силы выстоять в столкновении с ними!
Впрочем, лучше бы им поостеречься, поскольку она испытывала непреодолимое желание разбить кому-нибудь из них физиономию.
Белл увидела в дальнем уголке сада Блейз, Рейвен и Тьюлип Вудс. Судя по их виду, они обсуждали какой-то секретный вопрос.
Белл подумала, не использовать ли ей сестер в качестве буфера против «белокурой троицы»? Численное превосходство укрепляет безопасность.
Белл покинула спальню и направилась по коридору к черной лестнице. Девушки не слышали, как она прошла в сад.
– Тьюлип, – обратилась к девушке Белл, – ты очаровательно выглядишь в бирюзовом. Этот цвет в тон твоим обоим глазам, синему и зеленому.
Девушки смотрели на Белл с виноватым видом.
– Что вы замышляете? – спросила Белл.
– Мы тебе расскажем, только обещай, что никому не скажешь, – потребовала Блейз.
– Как я могу обещать, если не знаю, что вы задумали.
Рейвен пожала плечами:
– Тогда мы не скажем.
– Оно настоящее? – спросила Тьюлип, указывая на обручальное кольцо.
– Думаю, да, – ответила Белл.
Блейз повернулась к Тьюлип:
– Мы сегодня будем прикрывать Белл. Нужно защитить ее от светских ведьм.
– Разве она сама себя не может защитить? – спросила Тьюлип.
– Не может, потому что чересчур деликатна, боится кого-либо оскорбить, – ответила Рейвен.
– Ничего подобного, – возразила Блейз. – Вчера Белл испачкала конским навозом рукав Лавинии Смит.
Рейвен и Тьюлип рассмеялись.
– Ладно, я сохраню ваш секрет, – согласилась Белл. – Расскажите, что вы задумали.
– Маньяк убил мою сестру, – сказала Тьюлип. – Он должен быть пойман и наказан.
– Мы схватим монстра сегодня вечером, – добавила Блейз.
Белл не поверила своим ушам. Неужели ее сестры всерьез рассчитывают схватить негодяя? Даже констебль не может его поймать, что уж говорить о них.
– Одна из нас, допустим Тьюлип, оденется как проститутка, чтобы заманить преступника, – объяснила Рейвен, – будет прохаживаться по улицам. Рейвен и Блейз с Паддлзом будут ее охранять.
Белл в изнеможении опустилась на ближайшую скамью.
– Это слишком опасно, Рейвен. Расскажи Алексу…
– Ты обещала хранить наш секрет, – прервала ее Тьюлип.
– Тогда я пойду с вами, – заявила Белл.
– В этом случае Серена, София и Блисс тоже захотят пойти, – произнесла Рейвен.
– Хочешь умереть еще до свадьбы? – спросила Блейз. – На радость «белокурой троице»?
– Ладно, – согласилась Белл. – Но если кто-нибудь из вас пострадает, я никогда себе этого не прощу.
Ежегодный ленч для леди герцогиня сократила до сотни персон, ограничившись наиболее эксклюзивными приглашениями. В одном конце зала играли два скрипача, и на фоне этой музыки леди приветствовали друг друга, занимали свои места и делились сплетнями.
Белл увидела мачеху, как только вошла в зал. Не заметить ее, царственную и сверкающую, было просто невозможно.
Герцогиня Инверари была в темно-красном платье, с которого буквально капали бриллианты. Бриллиантовые кольца унизывали несколько ее пальцев, и множество бриллиантов украшали шею, манжеты и запястья. В ушах у нее также блестели серьги с бриллиантами.
– Белл, дорогая, подойди сюда, – позвала герцогиня, стоявшая с леди Смит и графиней ди Салерно. – Поблагодари графиню за ее творческую фантазию в создании твоего изысканного обручального кольца.
«Рассматривайте оскорбление как вид искусства», – вспомнила Белл изречение герцогини. Ее мачеха забрасывала наживку для Пруденс Смит.
Белл взглянула на сестер. Блейз улыбалась в предвкушении назревающей проблемы.
– Это поразительно! – Герцогиня подняла руку Белл и залюбовалась кольцом. – Гений превзошел самого себя, – обратилась она к графине.
– Благодарю вас за похвалу, ваша светлость. – Графиня бросила взгляд на Пруденс и многозначительно посмотрела на герцогиню. Затем повернулась к Белл: – Носите на доброе здоровье и примите мои наилучшие пожелания накануне вашего замужества.
– Спасибо вам за все, графиня, – сказала Белл.
Герцогиня Инверари взяла ее под руку.
– Ваша благородная мать гордилась бы вами.
У Белл брызнули слезы из глаз. Во всем обществе, не считая ее отца, герцогиня единственная по-доброму отзывалась о ее матери.
Рейвен и Блейз тоже были тронуты словами мачехи.
– Посмотрите, Пруденс, – обратилась к пожилой женщине герцогиня. – Это ли не самое роскошное обручальное кольцо в мире?
– Очаровательное кольцо, ваша светлость, – сказала Пруденс Смит с таким видом, словно села на гвоздь. – Однако обручальное кольцо не решает вопроса замужества. Князь еще может передумать.
– Прикусите язык, – сказала графиня, смягчив резкость своих слов улыбкой.
Герцогиня издала гортанный смешок и повернулась к пожилой женщине, наградив ее улыбкой.
– Ставлю тысячу фунтов, что замужество не только состоится, но и принесет князю наследника еще до конца года.
Белл покраснела. Как бы кто-либо не догадался, что она уже беременна.
– Тьюлип, дорогая, ты сегодня еще очаровательнее, чем обычно. – Герцогиня вывела девушку вперед. – Графиня и леди Смит, представляю вам внучку герцога Эссекса.
Графиня наклонила голову.
– Рада познакомиться с вами, Тьюлип.
– Не знала, что у Барта есть внучка. – Пруденс Смит с подозрением оглядывала девушку.
Белл наблюдала за ними, опасаясь, как бы злобная фурия не поранила Тьюлип своим острым языком. Но Белл недооценила девушку.
Тьюлип пристально посмотрела наледи Смит.
– Откуда вам было об этом знать, если вы слушаете только сплетни, – сказала она надменным тоном, подражая герцогине.
Пруденс Смит, прищурившись, посмотрела на девушку.
– Она унаследовала темперамент Барта. Я пойду, с вашего позволения.
Герцогиня Инверари наблюдала, как она уходит прочь.
– Тьюлип, милая, ты подаешь большие надежды. Займите свои места, мои дорогие. Тинкер ждет сигнала к обслуживанию.
Белл оказалась в дружеском окружении. За ее столом, кроме сестер, Тьюлип и графини ди Салерно, сидели Саманта и Регина Казановы, ее будущие золовки.
«Белокурая троица», хоть и пришибленная, бросала в сторону Белл полные ненависти взгляды. Ей казалось, что эта троица, прежде соперничающая между собой, теперь сплотилась и готовит против нее заговор.
После ленча все плавно перекочевали в парадную гостиную, где подавали кофе, чай и десерт. Леди играли в карты, восхищались драгоценностями и делились сплетнями.
Несмотря на торжественное убранство, гостиная выглядела уютной. Одну стену занимали окна от пола до потолка, а две другие – белые мраморные камины. Над одним висел портрет первой герцогини Инверари, над другим – нынешняя герцогиня со своего портрета обозревала гостиную.
Стены гостиной от пола до середины были отделаны полированным дубом, а от панелей до потолка оклеены обоями цвета червонного золота. На персидских коврах – красных, золотистых, кремовых и синих – стояли диваны, кресла и шезлонги с обивкой и разноцветной геральдикой.
Гости разделились на группы. Дамы постарше попивали чай и обменивались новостями. Молодые матроны-домохозяйки разговаривали о своих младенцах и рассказывали анекдоты. Совсем юные, незамужние, собрались вокруг одного из мраморных каминов.
– Давайте сыграем в «да» и «нет», – предложила Синтия Кларк. – Одна из нас задумывает какую-либо вещь или человека. Остальные должны угадать, что она задумала, и задают ей вопросы.
Белл сидела со своими сестрами, не прислушиваясь к разговорам. Ее клонило в сон.
– Княжна Анна, – ты будешь первая, – сказала Синтия.
Княжна кивнула. Она подумала секунду и сказала:
– Я загадала. Можете начинать.
Синтия показала на Тьюлип:
– Можете задавать первый вопрос.
– Это предмет? – спросила Тьюлип.
– Да, – ответила княжна.
– Этот предмет можно подержать в руках? – спросила София.
– Да.
– Данный предмет находится в этой комнате? – спросила Блисс.
– Да.
– Его можно надеть? – спросила Блейз.
– Нет.
– Это что-то из мебели? – спросила Рейвен.
– Нет.
– Слуги несут нам чай и десерт, – сказала Синтия и добавила: – Этот предмет съедобный?
– Да.
Лавиния взглянула на Белл.
– Это тарталетка?
Княжна Анна, ухмыльнувшись, тоже посмотрела на Белл.
– Да, это она.
Сестры Фламбо ахнули, возмущенные оскорбительным выпадом. Другие леди прервали беседу и повернулись в их сторону.
Белл жестом показала Блейз, чтобы она молчала. Сама тоже не произнесла ни слова. Но ее бросило в жар. Пусть потерпевшие поражение блондинки играют в свои дурацкие игры, Белл не станет на них реагировать. Она носит обручальное кольцо князя.
– Давайте играть в рифмы, – предложила Тьюлип. Ее голос прозвучал чересчур громко в притихшей гостиной. – Я называю какое-то слово, а остальные по очереди будут подбирать к нему рифму. Итак, мое слово – скука.
– Порука, – продолжила Серена, помогая разрядить напряжение.
– Штука, – сказала София. Блисс обвела взглядом собравшихся.
– Разлука.
– Мука, – произнесла Блейз.
– Щука, – с улыбкой бросила княжна Анна.
Лавиния посмотрела на Белл.
– Гадюка.
Сестры Фламбо задохнулись от негодования. Снова наступило молчание.
Белл понимала, что должна дать отпор «белокурой троице», иначе издевательствам не будет конца. Блейз права. На огонь следует отвечать огнем.
Поднявшись с кресла, Белл встала перед Лавинией.
– Сука!
Все были в шоке.
– Сказывается воспитание, – произнесла Пруденс Смит.
Белл повернула голову и встретила ледяной взгляд старшей Смит.
– Какая дочь – такая и мать.
Сестры бурно зааплодировали, а будущие золовки Белл одобрительно заулыбались.
– Браво! – пропела герцогиня Инверари.
Белл с гордо поднятой головой вышла из гостиной.
Рейвен бесшумно выскользнула в сад и осторожно закрыла за собой калитку. Никто не должен заподозрить, что они с Блейз покинули свои спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28