Девочка положила руки на руки Белл и вздохнула:
– Мама, ты знаешь еще какие-нибудь секреты?
Мама? Что сказал бы на это князь, если бы услышал?
С другой стороны, ребенок, оставшийся без матери, назвал бы так любую женщину, которая уделяет ему внимание.
– Я знаю другой секрет, – сказала Белл. – Девочки умнее мальчиков. И никаких исключений не существует.
– Мисс Белл! – К ним спешил Тинкер. – Его светлость собирается уходить.
– Спасибо, Тинкер. – Белл встала и протянула девочке руку. – Пойдем. Твой папа ждет.
Личико княжны приняло упрямое выражение.
– Пусть подождет. Я хочу еще побыть здесь.
– Твой папа будет плакать, если ты не придешь к нему. Обещаю тебе, мы скоро увидимся снова.
– Завтра?
– Завтра моя сестра выходит замуж за твоего дядю Степана, – ответила Белл. – Я должна там присутствовать. Но мы обязательно увидимся на следующий день. Конечно, с разрешения твоего папы.
Князь Казанов и герцог Инверари ждали в холле. Они прекратили разговор, когда в дверях появились Белл и Бесс, держась за руки.
Михаил посмотрел на Белл:
– Ты довольна визитом?
– Мы рассказывали друг другу секреты и видели грибы, в которых прячутся эльфы, – с восторгом рассказывала Бесс. – Вьюрок победил в состязании орла, а девочки умнее мальчиков.
Четыре князя, герцог и дворецкий устремили взгляды на Белл. Она ответила им сладчайшей улыбкой.
– Никогда не говори мальчикам, что мы, женщины, умнее их, – сказала Белл. – Этим ты оскорбишь их мужское достоинство.
Князья, за исключением Михаила, удалились, а герцог отправился к себе наверх. Михаил поднял дочь на руки, улыбнувшись, когда она зевнула.
– Папа, отвези меня на тихий час.
– Я обещала Бесс увидеться с ней на следующий день после бракосочетания Фэнси, – промолвила Белл.
– Будешь нашей гостьей, – сказал Михаил. – Я увижу тебя завтра на церемонии?
– Я буду там, – ответила Белл.
– Оставь за мной право на танец. – Михаил подмигнул ей и скрылся за дверью.
Белл стояла в холле, глядя в пустое пространство. Если бы князь только знал…
Все танцы принадлежали ему одному.
Герцогиня Инверари промаршировала перед выстроившимися в линейку приемными дочерьми. В своем смелом рубиново-красном платье она напоминала главнокомандующего на параде войск, представленных всеми цветами радуги.
Здесь были красная гвоздика, сиреневая лаванда, лиловая фиалка, зеленая ива и голубой лед. Каждая из сестер Фламбо в сказочно красивом наряде сверкала подобно драгоценному камню в идеальной оправе. Все, вместе взятые, эти живые цвета смешались в гармонии, как на портрете, созданном кистью мастера.
– В обществе не бывает постоянных друзей, они приходят и уходят, – объясняла герцогиня, – враги же накапливаются. Остерегайтесь фальшивых улыбок. Они таят в себе опасность. Не паникуйте и не обращайтесь в бегство, оказавшись в неловкой ситуации. Рассматривайте оскорбление как род искусства и радуйтесь разногласиям.
Герцогиня остановилась перед Белл:
– Дорогая, иногда даже целители могут причинить боль. – Наградив ее своей улыбкой с ямочками, герцогиня критически оглядела платье цвета голубого льда и восхищенно заметила: – Право же, у меня безупречный вкус.
Полчаса спустя Белл сидела на передней скамье в соборе Святого Павла. Вскоре ее сестра из оперной певицы превратится в княгиню. Первый выход в свет, конечно, был волнующим событием, но с театральной косметикой Белл чувствовала себя намного увереннее, чем раньше.
Она опустила взгляд на юбку своего голубого платья, самого прекрасного платья в ее жизни. Его дополняли длинные белые перчатки, шелковые чулки с цветочным узором и элегантные атласные туфли. Она чувствовала себя подобно Золушке по пути на бал, а ее принц сидел через проход от нее, рядом со своими братьями и золовками.
Белл не удержалась и взглянула на него. Михаил, не сводивший с нее глаз, подмигнул ей. Белл покраснела, уголки ее губ тронула улыбка.
Потом ее взгляд медленно перекочевал к пожилой матроне и молодой блондинке на соседней скамье. Обе сидели с мрачными лицами. Белл почувствовала себя неуютно, когда они посмотрели на нее.
Две другие блондинки тоже сидели поблизости, с одинаково холодным выражением лица.
– Что ты там увидела? – шепотом спросила герцогиня. – Неужто это интереснее, чем смотреть, как твоя сестра становится княгиней?
– Вы о трех белокурых ведьмах, которые клянут меня? – спросила Белл.
Герцогиня похлопала ее по руке:
– Не волнуйся, дорогая. Им следовало бы скорее бояться тебя.
Стать княгиней оказалось на удивление легко. Церемония закончилась быстрее, чем ожидала Белл.
Часом позже они с Рейвен вслед за другими сестрами вошли в Инверари-Хаус. В огромной комнате вдоль одной стены были расставлены столы. На другой половине, выделенной под танцы, играл небольшой оркестр. Мелодичные звуки скрипок ласкали слух. Терпкий запах духов дразнил ноздри. От изобилия драгоценных украшений, шелка, кружев и страусовых перьев рябило в глазах. Щедро раздаваемые воздушные поцелуи пародировали подлинные чувства.
Из декора Белл отметила помещенный в гирлянды с зеленью флердоранж. В центре каждого стола в фарфоровых вазах, поражая своей красотой, стояли белые розы и голубые незабудки. Глядя на них, Белл поджала губы, раздраженная бесчувственностью общества. Как это безжалостно – у здоровых растений ампутировать соцветия от стебля!
– Ты смотришься так соблазнительно в голубом.
Рядом с ней стоял ее князь.
– А ты всегда выглядишь соблазнительно, – проворковала Белл.
– Хочешь вогнать меня в краску? – пошутил Михаил, растянув губы в медленной улыбке. – Бесс ждет не дождется завтрашней встречи с тобой.
– Бог наградил тебя замечательной дочерью.
– Я благодарен ему за эту милость. – Михаил жестом показал на большой зал: – Пройдем в гостиную?
– Я устала от этой свадебной суматохи, – пожаловалась Белл. – Хотелось бы немного посидеть.
Михаил проводил ее к их столу.
– Твоя мачеха посадила нас в дружеской компании, – сказал он, помогая Белл сесть в кресло, и дал знак лакею принести выпивку.
– Ты обратил внимание на мое лицо? – спросила Белл. – Фэнси замаскировала мой шрам театральной косметикой.
– Ты всегда необычайно красива, хоть с косметикой, хоть без нее.
К ним присоединились Рейвен с Александром, а чуть позже князь Виктор с княгиней Региной и князь Драко с графиней ди Салерно. Четверо других сестер Фламбо, согласно стратегии герцогини, были посажены за одним из соседних столов с четырьмя перспективными холостяками.
– Белл, позволь представить тебе моего брата Виктора и его жену Регину, – сказал Михаил. – А это мой кузен Драко и Катерина, графиня ди Салерно.
– Очень приятно, – сказала Белл и показала жестом на последнюю пару. – Моя сестра Рейвен и Александр Боулд, маркиз Базилдон.
Дюжины лакеев принялись обслуживать гостей. Когда Белл почувствовала куриный запах, ее замутило, а от лосося и пряного соуса с каперсами в желудке начался настоящий бунт. Кое-как справившись с самыми легкими закусками, она отодвинула все остальное, надеясь, что никто не обратит на это внимание. И чем больше она будет говорить, тем труднее будет заметить, что у нее отсутствует аппетит.
– Александр – помощник знаменитого лондонского констебля Амадеуса Блэка.
– Как ваши расследования убийств? – спросил Виктор. – Дело идет к концу?
– Мы изучаем сейчас новые улики, – ответил Александр.
Услышав о маньяке, Белл невольно притронулась к своему шраму и вдруг заметила, что на нее пристально смотрит девушка за соседним столом.
– Кто эта блондинка? – шепотом спросила Белл князя.
– Синтия Кларк.
– Из «белокурой троицы»?
В черных глазах Михаила сверкнули веселые искорки.
– Такты уже слышала о них? – ухмыльнулся он и сменил тему. – Знаешь, Регина пишет романы. Многие ее книги уже опубликованы.
– Никогда не встречалась с живым автором! – воскликнула Белл. – О чем вы пишете?
Княгиня Регина улыбнулась:
– Примерно о том же, что Джейн Остен.
– Мне нравятся ее романы, – сказала Белл.
Рейвен кивнула:
– Мне тоже.
– Обожаю счастливый конец, – поддержала их графиня.
– Когда-нибудь моя жена напишет роман о чем-нибудь реальном, – поддразнил ее князь Виктор.
Четверо джентльменов улыбнулись, четыре леди – нет. Князь Виктор положил руку на спинку кресла жены.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я шучу?
– Странные у тебя шутки, – сказала княгиня.
– Считай я тебя бесталанной, – произнес Виктор, – вряд ли купил бы для тебя издательскую компанию.
– Ты был готов на все, только бы я вышла за тебя замуж, – насмешливо произнесла Регина. – На самом деле ты хотел, чтобы твой сын…
– Неправда, – перебил ее Виктор. – Моя любовь к тебе заставила меня это сделать. И с тех пор я безмерно счастлив.
Княгиня Регина улыбнулась мужу:
– Ты говоришь приятнейшие веши, любовь моя.
Семейная ссора была предотвращена.
То, что князь Виктор позволил жене строить свою карьеру, вселяло уверенность, что садовой богине удастся заниматься своим любимым делом. Разумеется, если она выйдет замуж за своего князя.
– А что за блондинка вон за тем столом? – спросила Белл, наклонившись к Михаилу.
Он проследил за ее взглядом.
– Княжна Анна, племянница русского посла.
Князь Драко заметил как бы невзначай:
– Катерина работает над созданием бесценных ювелирных изделий.
Графиня ди Салерно одарила его улыбкой:
– Драко просто льстит мне. Надеется, что за это я сделаю ему скидку и позволю сэкономить кругленькую сумму.
Драко поднес к губам ее руку:
– Дорогая графиня, вам хорошо известно, что у меня глубокие карманы.
– Я смоделировала для вашей сестры этот свадебный пояс, – объяснила Катерина сестрам Фламбо.
Надежда Белл возросла троекратно. Два князя Казановых одобряли призвание своих жен, двух леди, которые не подчинялись канонам высшего общества. Можно даже сказать – три князя и три леди, если считать Степана и Фэнси.
– Рейвен интересуется криминальным сыском, – обронил Александр, вступая в беседу. – Помогает нам в расследовании преступлений маньяка.
– Каким образом вы им помогаете? – спросила Катерина.
– Я… я… – Рейвен растерялась.
– Моя сестра ориентируется на свои ощущения от исследуемых предметов, – пояснила Белл. – Иногда на зрительные образы.
Князь Драко взглянул на Александра:
– Вы с констеблем верите в подобные вещи?
– Констебль готов поверить во все, что может способствовать раскрытию преступления, – сказал Александр. – Но я не поверю до тех пор, пока Рейвен не назовет имя виновного.
Графиня ди Салерно сняла с пальца вечернее кольцо с сапфиром и бриллиантом.
– Этот перстень вызывает у вас какие-нибудь ощущения? – спросила она, протягивая Рейвен кольцо.
Рейвен сложила руки и потерла друг о друга ладони. Потом зажала между ними кольцо. Закрыла глаза и, помолчав с минуту, сказала:
– Отмщение не вдохнет жизнь в мертвого.
Графиня, казалось, была сражена ее словами, но моментально оправилась.
– Я подумаю над этим, – пробормотала она.
– А кому вы хотите отомстить? – спросил ее князь Драко.
– Ответ может вас удивить.
– Надеюсь, это не я?
Графиня кокетливо посмотрела на князя:
– Разве вы причинили мне зло?
– Это что, приглашение к исповеди? – спросил Драко шутливым тоном.
– Вам не стоит беспокоиться, ваша светлость, – промолвила графиня.
– И все-таки скажите, графиня, – спросил он вкрадчивым тоном, – сделай я что-либо подобное, в чем выразилась бы ваша месть?
– Вы имеете в виду, в дополнение к тюрьме?
– Ах да! У итальянцев особый опыт по части ядов.
Белл наблюдала за ними. Хотела бы она обладать искушенностью и уверенностью графини в обращении с джентльменами. Между тем, блуждая глазами по комнате, она обратила внимание на третью блондинку, сидевшую через два стола позади них. Взгляд у нее был острый, словно кинжал.
– Лавиния Смит, моя бывшая золовка, – сказал Михаил.
– Итак, среди нас есть писатель, ювелир и прорицатель, а чем занимаетесь вы? – обратилась графиня ди Салерно к Белл.
– Спасаю жизни, – ответила Белл без колебаний. Михаил и Рейвен улыбались. Остальные округлили от удивления глаза.
– Вы врач? – спросила княгиня Регина. Белл покраснела.
– Я исцеляю растения.
– У моей сестры волшебные руки, – сказала Рейвен. – Садовая богиня обещает маленькие чудеса.
– Так вы садовник? – спросила графиня. – Или целитель?
– Вы верите в подобную чепуху, графиня? – Князь Драко повернулся к ней.
Графиня ди Салерно перевела взгляд с него на Рейвен и потом на Белл.
– Я верю, что некоторые люди наделены особым даром. Целительство – такой же талант, как мое умение создавать эскизы ювелирных изделий.
– Жаль, что у меня нет с собой чернил и бумаги, – сказала княгиня Регина. – Я прямо сейчас записала бы это для моего следующего романа.
Все засмеялись.
Лакеи убрали со столов посуду, оставшуюся после главных блюд, и подали сыры с фруктами к чаю, кофе и сладким наливкам. Оркестр заиграл вальс. Первый танец принадлежал невесте с женихом, второй – дочери с отцом.
Князь Михаил встал и подал руку Белл:
– Потанцуешь со мной?
Она проследовала с ним через зал. Согреваемая его улыбкой, Белл чувствовала себя в его объятиях подобно принцессе на балу.
– Ты танцуешь божественно, – сказал Михаил. – Его светлость посылал своим дочерям учителей танцев?
– Длинными зимними вечерами сестры Фламбо заставляли Александра помогать им практиковаться в танцах, – ответила Белл, улыбаясь. – На тот случай, если прекрасный князь пригласит нас на бал.
– Вот я и явился, – сказал Михаил. И препроводил ее к герцогу, когда кончилась музыка.
– Я всегда мечтал потанцевать с моими дочерьми, – сказал он.
– А мы годами упражнялись в ожидании этого момента.
– Ты убедилась, что его светлость действительно любит тебя?
– Я рассматриваю его предложение, папа.
Следующим ее партнером был князь Степан. Михаил танцевал с Синтией Кларк, и у Белл, когда она смотрела на них, болезненно сжималось сердце.
– Не тревожьте себя понапрасну, – сказал Степан, проследив за ее взглядом.
Потом ее пригласил князь Рудольф и, пока они танцевали, не переставал превозносить замечательные качества своего брата. Заметив, как Белл реагирует на Михаила, вальсировавшего в это время с княжной Анной, он сказал:
– Не придавайте значения обязательным танцам.
Белл отклонила приглашение Александра на следующий танец. Устав от постоянного напряжения и чувствуя тошноту, она удалилась в дамскую комнату и упала в кресло.
«Нет, я не беременна, – уговаривала себя Белл. – Тошнота, головокружение и усталость – всего три симптома».
Почувствовав себя немного лучше, она вернулась в зал, чтобы Михаил не удивлялся ее исчезновению. Поскольку ее мачеха знала о тошноте, она могла рассказать герцогу, а отец мог заподозрить причину ее увиливания. Это слово представлялось ей более мягким, чем «ложь».
Глядя на отца, танцующего с герцогиней, Белл подумала, что они с мачехой идеально подходят друг другу. Ее мать, вероятно, выглядела бы слишком хрупкой на фоне этой толпы. Или, может быть, в статусе жены Габриэль достало бы силы?
Все сестры тоже танцевали. Фэнси со Степаном обходили своих гостей, очевидно, намереваясь исчезнуть.
Белл пробежала глазами огромную комнату, ища своего князя. Ее опять затошнило, когда она заметила его танцующим со своей бывшей золовкой. Она двигалась так, будто была создана для его объятий.
Понимая, что ее одиночество бросается в глаза, Белл хотела удалиться куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. «Никогда не паникуйте и не обращайтесь в бегство…» – вспомнила она наказ мачехи.
Она вздернула подбородок и решила бороться за своего князя. Разговор двух дам заставил ее остановиться и врасти ногами в пол. Леди Олторп, близкая подруга ее мачехи, беседовала с какой-то пожилой женщиной.
– Пруденс, я увижу вас на ленче у Рокси? – спросила леди Олторп.
– Конечно, дорогая, – ответила женщина. – Мы с Лавинией будем там.
– Что-то ее весь день не видно.
– Лавиния сейчас танцует с Михаилом. Они смотрятся идеально, не правда ли?
Леди Олторп слегка растерялась:
– В общем-то неплохо.
– Они поженятся до конца года, – заявила Пруденс. Белл готова была немедленно исчезнуть. Однако не нашла в себе сил и стала прислушиваться.
– Но я пока не видела объявления о помолвке, – сказала леди Олторп.
– Пустая формальность, – отмахнулась Пруденс Смит. – На ком еще может жениться Михаил, если не на сестре горячо любимой покойной жены?
– Вы уверены? Рокси говорила, что Михаил…
– Он без ума от Лавинии, – сказала Пруденс. – А притворяется равнодушным, чтобы заставить ее ревновать. Вы только посмотрите, как они улыбаются друг другу!
Белл перевела взгляд на Михаила, улыбавшегося блондинке, и ее обуяло желание расквасить лица обоим. Вот и четвертый признак беременности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28