– Ты работаешь на автозаправке?
– В гараже в Валли.
«По крайней мере работала до вчерашнего дня», – подумала она. Кто знает, что теперь будет.
– И что ты там делаешь? Меняешь масло?
– Регулирую двигатель, меняю тормоза, сцепление, проводку. Все что угодно.
– А с «шеви» работала?
– «Шевроле» – мои любимые машины, – ответила Манч, подходя ближе к решетке, которая их разделяла. – У вас какой?
Надзирательница отложила газету.
– «Камаро» шестьдесят седьмого года.
– «Ралли Спорт»?
– «Супер Спорт».
– Классная машина.
– Когда не барахлит, – бросила та.
– С ней что-то не в порядке? – спросила Манч.
– Да. Когда становится жарко…
– …она не заводится, – закончила фразу Манч.
Надзирательница передвинула стул ближе к камере Манч.
– Я поменяла аккумулятор, зажигание, стартер…
– Проблема не в них, – сказала Манч. – Когда вы поворачиваете ключ, то даже щелчка нет, так?
– Точно.
– Но если выждать минут двадцать, то она сразу же заводится.
– Ага, вот именно!
Манч прочла нагрудную табличку надзирательницы.
– Мне уже приходилось иметь с этим дело, полисмен Риз, – сказала она. – А мне правда нельзя попасть к телефону пораньше?
Надзирательница посмотрела в оба конца коридора.
– Я не знаю, что ты сделала, милочка. Но мне приказано тебя изолировать.
– Значит, покурить тоже нельзя.
– Извини, – сказала надзирательница. – Так как ты отладила те машины?
– Поставила дополнительный соленоид. Дайте мне бумагу и карандаш, – предложила Манч. – Проще будет, если я нарисую схему. Вы отнесете ее своему механику, и он все сделает.
Надзирательница дала Манч блокнот с желтой бумагой, каким пользуются адвокаты, и шариковую ручку и стала смотреть, как Манч рисует квадратик с двумя столбиками, которые обозначила значками «плюс» и «минус».
– Это ваш аккумулятор, – объяснила Манч. – Он дает двенадцать вольт.
Надзирательница кивнула.
– Так, – продолжила Манч. – Соленоид стартера, – тут она нарисовала цилиндр в нижней части листка, – установлен на верхней части стартера. Чтобы включить стартер, ему нужно от восьми до десяти вольт. Соленоид – это, в сущности, привратник. Когда он получает сигнал от ключа зажигания, то открывает путь току от аккумулятора к стартеру. Пока все понятно?
Женщина кивнула, явно заинтересованная.
– У вас передача автоматическая?
– Да.
– Ладно.
Манч нарисовала еще несколько квадратов и кружков, объясняя, как работает каждое устройство.
– Изоляция на «шеви» старых моделей часто портится и дает утечку тока, особенно когда жарко. Чтобы соленоид стартера заработал, он должен получить сигнал как минимум в восемь вольт, но к тому времени, как ток до него доходит, там остается уже всего шесть или семь вольт.
– Пока он не остынет! – сказала надзирательница, радуясь пришедшему просветлению.
– Именно так, – подтвердила Манч. – И вот что я делаю: ставлю соленоид от «крайслера», которому нужно всего пять вольт, и подключаю его последовательно, чтобы он давал соленоиду «шеви» нужные восемь вольт. – Она быстро добавила к своей схеме второй соленоид. – Как вы думаете, ваш механик сможет это сделать?
– Черт, я бы лучше отогнала ее к тебе, милочка.
– Если я отсюда выберусь, – сказала Манч.
Надзирательница сунула руку в сумку и извлекла оттуда портсигар. Затем отперла дверь камеры Манч.
– Пошли, – сказала она. – Сможешь покурить в туалете.
Манч благодарно улыбнулась.
– А мы случайно по дороге туда не пройдем мимо телефона?
Надзирательница снова осмотрелась и ответила:
– Не думаю.
– Вы должны выполнять приказы, – вздохнула Манч. – Я все понимаю.
Женщина еще раз посмотрела в ту сторону, где стоял телефон. Манч почувствовала, что она колеблется.
18
В среду утром Блэкстон явился в участок в на редкость хорошем настроении. Ветер дул с востока, и воздух был прохладным и чистым. По дороге к участку пробок на дороге не оказалось. Кофе в вестибюле был свежим и горячим. В четверть десятого он уже удобно устроился за своим столом – все бумаги аккуратно разложены, порядок идеальный – только работай.
Алекс приехал без пятнадцати десять. Это был рекорд: он впервые появился в участке за четверть часа до начала рабочего дня. Он налил себе чашку кофе и зашел к Блэкстону обсудить предстоящие дела.
– У тебя похрустеть, случайно, нечем? – спросил Алекс.
– Ты что, не поел дома?
– Да просто захотелось чего-нибудь солененького. – Алекс полез в карман, но обнаружил там только две зубочистки и картонку со спичками. – Ну как все было вчера? – задал он следующий вопрос.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебя и эту девочку. Вы ведь вчера вечером встречались, так?
– Угу, – отозвался Блэкстон.
– Чем занимались?
– В шахматы играли.
– И кто выиграл?
– Мы оба. – И, не дав Алексу открыть рот, Блэкстон добавил: – Мы играли и в другие игры.
– Удалось что-нибудь узнать?
– Мы можем действовать, исходя из предположения, что Джонатан Гарилло был информатором ФБР. Клер не отрицала, что дело связано с интересами федералов в Орегоне и ограблением арсенала национальной гвардии. А я рассказал ей об этом типе с гранатой.
Алекс покосился на него.
– Зачем?
– А почему бы и нет? По-моему, она из тех, кто помнит об оказанных услугах.
Блэкстон не стал объяснять, как он пришел к такому выводу.
– Кстати, – сказал Алекс. – Тот парень, хозяин магазинчика в Венис, приходил вчера вечером посмотреть полицейские снимки.
– И?
– Та баба с младенцем, которую он видел, – не Лайза Слокем.
– Давай направим его к нашим художникам, пусть сделают фоторобот, – предложил Блэкстон.
Зазвонил телефон. Блэкстон поднял трубку и назвался.
– Это Энджи, – прошепелявил женский голос. – Помните меня?
– Конечно. Случилось что-нибудь? – спросил он.
– Я видела того парня.
– Того, который тебя избил?
– Да. Он в Вениш. Я пробовала жвонить Берни, но у него выходной.
– Где это было? – спросил Блэкстон. – Мы можем туда подъехать.
– Да я прошто видела его на улице перед «Нумеро Уно». Могла бы вам его покажать.
– Ты готова подать на него заявление? И выступить с показаниями в суде?
– Да, только вы его шначала арештуйте.
– Говори свой телефон, Энджи. Я тебе перезвоню.
Алекс Перес напряженно прислушивался к разговору, даже кофе пить перестал. Когда Блэкстон повесил трубку, Алекс, как-то странно притихнув, уставился в одну точку.
– Что с тобой? – спросил Блэкстон.
– Ничего, порядок. Кто звонил?
– Проститутка, которую знает Берни, Энджела Шоу, видела того типа, который ее избил. Она готова на него заявить.
– Это обязательно делать сегодня? – спросил Алекс.
– Ты занят чем-то другим?
– Да не то чтобы занят…
– Что там сказано? – спросил Блэкстон, неожиданно догадавшись о причине беспокойства Алекса.
– Где?
– В твоем гороскопе.
– Я знаю, ты считаешь это глупым, – огрызнулся Алекс. – Но вот что я тебе скажу: в девяти случаях из десяти…
– Так что там сказано? – повторил Блэкстон.
– Я тебе прочитаю, – ответил Алекс, доставая из кармана кусок газеты. – Избегайте неоправданного риска на работе. Обновите страховку или лицензию, срок действия которой вот-вот истечет. Козерог может преподнести вам неприятный сюрприз.
Он выжидательно посмотрел на Блэкстона.
– Похоже, что это писал страховой агент, – сказал Блэкстон.
– Да, но у меня-то все совпадает! Перед уходом на работу я проверил свою страховку.
– И?
– Срок на самом деле истекает.
– Алекс, я тысячу раз тебе говорил! Нельзя принимать это всерьез. Тебе вешают лапшу на уши, а ты…
– Ладно, Джигсо, – сказал Алекс, убирая клочок газеты к себе в бумажник. – Пойдем арестуем этого выродка.
Блэкстон набрал номер Клер, а потом перезвонил Энджи и велел ей встретить их на бензоколонке «Шелл» на углу Венис и Пасифик. В качестве дополнительной меры предосторожности детективы надели бронежилеты. План был прост: посадить Энджи на заднее сиденье и поездить по окрестностям. Две машины полиции будут ждать поблизости; в случае чего их можно быстро вызвать по рации.
– Что сказала Клер? – поинтересовался Алекс.
– Ее не было на месте, – ответил Блэкстон. – Я оставил ей сообщение.
Энджи ждала их у бензоколонки. Она пряталась за таксофон и нервно оглядывала улицу.
– Давай я спрошу, не Козерог ли она, – предложил Блэкстон, выходя из машины.
– Я уже посмотрел в личном деле дату ее рождения, – признался Алекс. – Она – Дева.
– То есть девственница?
– Ага.
– В самую точку!
Блэкстон поманил Энджи, и она опасливо подошла к ним, внимательно осмотрев Алекса.
– А он кто? – спросила она.
– Мой напарник, детектив Перес. Залезай в машину. – Она послушно села. – Так ты видела этого типа у пиццерии на бульваре Вашингтона? – уточнил он, наблюдая за ней в зеркальце заднего вида.
Она утвердительно кивнула, стреляя глазами из стороны в сторону.
– Поехали отсюда, – попросила она, вытирая пот с верхней губы.
Блэкстон и Алекс быстро переглянулись.
– Он тут был што лет нажад. Где вы пропадали?
– Не спеши, – сказал Блэкстон. – Надо обсудить кое-какие правила. – Он помолчал, ловя ее взгляд в зеркальце. – Ты меня слушаешь?
– Какие еще правила? – спросила она.
– Во-первых, – начал Блэкстон, – когда увидишь этого типа, скажи об этом тихо. Не указывай пальцем и не кричи. Поняла?
Он не хотел, чтобы подозреваемый насторожился, особенно если им окажется накачавшийся наркотиками байкер с тяжелой артиллерией.
Она пыталась было заговорить, но Блэкстон взглядом заставил ее замолчать.
– Во-вторых. Предположим, мы его найдем. В этом случае ты не двигаешься с места. Не вздумай вылезать из машины, это тебе понятно?
Если дела обернутся плохо, ему будет не до нее.
– Это ведь я – поштрадавшая, – обиженно сказала она.
– Я не шучу, Энджи.
– Ладно-ладно.
– Тогда повтори то, что я сказал, – потребовал Блэкстон.
– Я нахожу парня, – сказала она, – а потом прячущ.
– Отлично. Мы готовы ехать.
Блэкстон влился в поток машин, направлявшихся в сторону бульвара Вашингтона. Они остановились напротив небольшого продовольственного магазина за три двери от пиццерии «Нумеро Уно». В магазин входили и выходили люди. Энджи разглядывала прохожих, но ничего не говорила.
– Давайте проедемся по каналам, – предложил Блэкстон спустя двадцать минут. – Может, он там, в каком-то из домов. – Он повернулся к своему напарнику. – И посматривай, не увидишь ли навороченных «харлеев». Эти байкеры обычно держатся группами.
Они проехали по узкой улице с односторонним движением, которая привела их к арочному мосту. Энджи вдруг резко выпрямилась.
– Вот он! – крикнула она. – Вот этот шукин шын!
– Тихо! – шикнул на нее Блэкстон и сбросил скорость. Машина теперь еле ползла. Парень, на которого она указала, вроде бы их не заметил. Блэкстона это устраивало. – Тот тип в синей футболке?
– Да.
Алекс взял микрофон, затребовал поддержку и передал их местоположение и приметы подозреваемого, добавив, что тот может быть вооружен и опасен.
– Он заходит в дом, – заметил Блэкстон. – Над парадной дверью номер – три-ноль-девять. Одноэтажное здание с пристроенным гаражом.
Алекс передал эти сведения по рации, а Блэкстон тем временем оценивал ситуацию. Неподалеку была припаркована машина. Шины полуспущены, вокруг разрослись сорняки. Стоит, наверное, не меньше месяца. Дом, в который вошел подозреваемый, выходит на канал, значит, единственный путь отступления для ублюдка – узкая улица перед домом. Когда копы из второй машины сообщат, что уже находятся на бульваре Венис, они с Алексом пойдут к дому.
Позади их машины притормозил красный «кадиллак» – седан «Де Билль». Блэкстон махнул рукой, понуждая водителя их объехать, однако «кадиллак» остановился. Водитель вышел из машины.
– Какого черта? – прошипел Блэкстон. – Что это за чучело?
– Это Чэмпион, – шепотом объяснила Энджи.
Они смотрели, как сутенер – белый мужчина в длинном плаще, ботинках из змеиной кожи и бархатных брюках, – хромая, подходит к их автомобилю. Чэмпион опирался на трость с серебряной ручкой. Да у него левая нога на несколько дюймов короче правой, сообразил Блэкстон. Когда Чемпион наступал на левую ногу, его правое бедро резко подскакивало вверх. Мягкая бархатная шляпа, низко сдвинутая на левый глаз, еще усиливала впечатление кособокости.
– Чего ему здесь надо? – спросил Блэкстон.
Энджи не успела ответить: Чэмпион уже взялся за ручку задней дверцы.
– Это он? – спросил сутенер, указывая куда-то в сторону.
Бэкстон глянул в том направлении: в пятидесяти шагах от них стоял тот самый парень. Он увидел машину, вальяжную фигуру Чэмпиона и мгновенно юркнул обратно в дом.
Детективы выскочили из автомобиля. Задуманный арест стремительно летел в тартарары.
Чэмпион сдернул с головы шляпу, явив миру шикарную прическу – копну светлых волос в стиле афро, как у Арта Гарфанкела.
– Убью ублюдка! – выкрикнул он, сжимая кулак. На указательном пальце правой руки сиял громадный золотой перстень. – Покажу ему, как трогать мою сучку!
Блэкстон решил, что этот тип ему особо противен. Что это за мода – белым изображать чернокожих? Белые подонки нравились Блэкстону ничуть не больше, чем черные.
– Ты, – рявкнул Блэкстон, ткнув Чэмпиона пальцем в грудь, – останешься на месте. Еще шаг, еще слово – и я вас обоих загребу за попытку воспрепятствовать действиям полиции. Энджи, не смей вылезать из машины!
Он посмотрел на Алекса: тот держал в руках револьвер.
– Что скажешь, Джигсо? – спросил Алекс. Глаза его блестели от страха и возбуждения.
– Он никуда не денется. Дождемся поддержки.
Не успел Блэкстон договорить, как они услышали громкий треск дерева и яростный визг вращающихся шин. Дверь пристроенного к дому гаража разлетелась, и оттуда задним ходом вылетел «мер-кюри-комет» с номерами Орегона и наклейкой агентства «Херц» на бампере. Водитель резко затормозил, так что его занесло и развернуло в облаке горелой резины. Машина на секунду остановилась, и детективы увидели, как водитель отчаянно дергает рычаг переключения передач.
– Он уходит! – закричал Алекс, прицеливаясь. – Стой! – крикнул он. – Полиция!
Водитель навел на детективов дуло винтовки М-14 и выпалил прямо сквозь стекло. Алекс нырнул за машину и открыл ответный огонь. Шесть хлопков револьвера 38-го калибра прозвучали в общем шуме и гаме, как выстрелы из детского пугача. Одна пуля пробила переднее колесо «кометы». Остальные угодили в дверцы, выщербив металл.
Блэкстон стрелял в движущийся автомобиль, пока не увидел подъезжающую с севера машину поддержки. Подозреваемый оказался заперт – оба конца улицы были перекрыты. Блэкстон укрылся за рядом мусорных контейнеров.
«Комета» резко затормозила. Водитель на ходу выпрыгнул из автомобиля, оставив дверцу открытой, и нырнул обратно в дом.
– Ты в порядке? – окликнул Алекса Блэкстон сквозь открытые двери их машины.
– Ага, ага! – ответил Алекс, утирая со лба капельки пота.
– Ему некуда деваться! – крикнул Блэкстон, пригибаясь за мусорными баками. – Мы поставим оцепление. Вызывай отряд особого назначения.
Алекс вполз в машину и схватил микрофон. Блэкстон слышал, как его напарник описывает ситуацию дежурному. Передавая сведения, Алекс высунулся из-за приборного щитка. Блэкстон услышал пронзительный вой пули. У него не было времени ни действовать, ни выкрикнуть предупреждение. Он видел происходящее, как при замедленной съемке: по лобовому стеклу разбежались трещины, а голова Алекса резко дернулась назад. Блэкстон осознал, что кричит, как сумасшедший, – но было уже слишком поздно.
Микрофон выпал из руки Алекса, голова откинулась на спинку сиденья: рот чуть приоткрыт, глаза полузакрыты, кровь бьет из раны над ухом. Энджи завопила.
Блэкстон рванулся к машине и уложил Алекса на переднее сиденье. Он знал, что, покидая укрытие, совершает еще одну ошибку, но ему было глубоко наплевать на себя. Он зажал ладонью рану напарника, из которой потоком лилась кровь. Свободной рукой он подхватил упавший микрофон и произнес самый ненавистный всем полицейским код.
– Девять-девять-девять.
Ранен полисмен.
Кровь Алекса просачивалась у Блэкстона между пальцев.
– Потерпи, сейчас, сейчас, – бессмысленно твердил он, как заведенный.
Алекс не приходил в сознание. Блэкстон осмотрелся и увидел, что пуля пробила сиденье насквозь.
– Энджи! – крикнул он. – Ты ранена?
– Нет, – сдавленно отозвалась она.
Он велел ей не поднимать головы, и она спорить не стала. Он включил двигатель. Винтовочные пули пробили лобовое стекло, так что над приборной доской тянулась полоса отверстий. Заднее стекло вылетело.
– Лечь на сиденье! – скомандовал он Энджи еще раз.
Он вывернул руль влево до отказа и включил передачу. Машина покатилась вперед: он решил попытаться вслепую развернуть ее на узкой улице. В ту же секунду раздался грохот выстрела, и окна с пассажирской стороны лопнули, осыпав их осколками закаленного стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– В гараже в Валли.
«По крайней мере работала до вчерашнего дня», – подумала она. Кто знает, что теперь будет.
– И что ты там делаешь? Меняешь масло?
– Регулирую двигатель, меняю тормоза, сцепление, проводку. Все что угодно.
– А с «шеви» работала?
– «Шевроле» – мои любимые машины, – ответила Манч, подходя ближе к решетке, которая их разделяла. – У вас какой?
Надзирательница отложила газету.
– «Камаро» шестьдесят седьмого года.
– «Ралли Спорт»?
– «Супер Спорт».
– Классная машина.
– Когда не барахлит, – бросила та.
– С ней что-то не в порядке? – спросила Манч.
– Да. Когда становится жарко…
– …она не заводится, – закончила фразу Манч.
Надзирательница передвинула стул ближе к камере Манч.
– Я поменяла аккумулятор, зажигание, стартер…
– Проблема не в них, – сказала Манч. – Когда вы поворачиваете ключ, то даже щелчка нет, так?
– Точно.
– Но если выждать минут двадцать, то она сразу же заводится.
– Ага, вот именно!
Манч прочла нагрудную табличку надзирательницы.
– Мне уже приходилось иметь с этим дело, полисмен Риз, – сказала она. – А мне правда нельзя попасть к телефону пораньше?
Надзирательница посмотрела в оба конца коридора.
– Я не знаю, что ты сделала, милочка. Но мне приказано тебя изолировать.
– Значит, покурить тоже нельзя.
– Извини, – сказала надзирательница. – Так как ты отладила те машины?
– Поставила дополнительный соленоид. Дайте мне бумагу и карандаш, – предложила Манч. – Проще будет, если я нарисую схему. Вы отнесете ее своему механику, и он все сделает.
Надзирательница дала Манч блокнот с желтой бумагой, каким пользуются адвокаты, и шариковую ручку и стала смотреть, как Манч рисует квадратик с двумя столбиками, которые обозначила значками «плюс» и «минус».
– Это ваш аккумулятор, – объяснила Манч. – Он дает двенадцать вольт.
Надзирательница кивнула.
– Так, – продолжила Манч. – Соленоид стартера, – тут она нарисовала цилиндр в нижней части листка, – установлен на верхней части стартера. Чтобы включить стартер, ему нужно от восьми до десяти вольт. Соленоид – это, в сущности, привратник. Когда он получает сигнал от ключа зажигания, то открывает путь току от аккумулятора к стартеру. Пока все понятно?
Женщина кивнула, явно заинтересованная.
– У вас передача автоматическая?
– Да.
– Ладно.
Манч нарисовала еще несколько квадратов и кружков, объясняя, как работает каждое устройство.
– Изоляция на «шеви» старых моделей часто портится и дает утечку тока, особенно когда жарко. Чтобы соленоид стартера заработал, он должен получить сигнал как минимум в восемь вольт, но к тому времени, как ток до него доходит, там остается уже всего шесть или семь вольт.
– Пока он не остынет! – сказала надзирательница, радуясь пришедшему просветлению.
– Именно так, – подтвердила Манч. – И вот что я делаю: ставлю соленоид от «крайслера», которому нужно всего пять вольт, и подключаю его последовательно, чтобы он давал соленоиду «шеви» нужные восемь вольт. – Она быстро добавила к своей схеме второй соленоид. – Как вы думаете, ваш механик сможет это сделать?
– Черт, я бы лучше отогнала ее к тебе, милочка.
– Если я отсюда выберусь, – сказала Манч.
Надзирательница сунула руку в сумку и извлекла оттуда портсигар. Затем отперла дверь камеры Манч.
– Пошли, – сказала она. – Сможешь покурить в туалете.
Манч благодарно улыбнулась.
– А мы случайно по дороге туда не пройдем мимо телефона?
Надзирательница снова осмотрелась и ответила:
– Не думаю.
– Вы должны выполнять приказы, – вздохнула Манч. – Я все понимаю.
Женщина еще раз посмотрела в ту сторону, где стоял телефон. Манч почувствовала, что она колеблется.
18
В среду утром Блэкстон явился в участок в на редкость хорошем настроении. Ветер дул с востока, и воздух был прохладным и чистым. По дороге к участку пробок на дороге не оказалось. Кофе в вестибюле был свежим и горячим. В четверть десятого он уже удобно устроился за своим столом – все бумаги аккуратно разложены, порядок идеальный – только работай.
Алекс приехал без пятнадцати десять. Это был рекорд: он впервые появился в участке за четверть часа до начала рабочего дня. Он налил себе чашку кофе и зашел к Блэкстону обсудить предстоящие дела.
– У тебя похрустеть, случайно, нечем? – спросил Алекс.
– Ты что, не поел дома?
– Да просто захотелось чего-нибудь солененького. – Алекс полез в карман, но обнаружил там только две зубочистки и картонку со спичками. – Ну как все было вчера? – задал он следующий вопрос.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебя и эту девочку. Вы ведь вчера вечером встречались, так?
– Угу, – отозвался Блэкстон.
– Чем занимались?
– В шахматы играли.
– И кто выиграл?
– Мы оба. – И, не дав Алексу открыть рот, Блэкстон добавил: – Мы играли и в другие игры.
– Удалось что-нибудь узнать?
– Мы можем действовать, исходя из предположения, что Джонатан Гарилло был информатором ФБР. Клер не отрицала, что дело связано с интересами федералов в Орегоне и ограблением арсенала национальной гвардии. А я рассказал ей об этом типе с гранатой.
Алекс покосился на него.
– Зачем?
– А почему бы и нет? По-моему, она из тех, кто помнит об оказанных услугах.
Блэкстон не стал объяснять, как он пришел к такому выводу.
– Кстати, – сказал Алекс. – Тот парень, хозяин магазинчика в Венис, приходил вчера вечером посмотреть полицейские снимки.
– И?
– Та баба с младенцем, которую он видел, – не Лайза Слокем.
– Давай направим его к нашим художникам, пусть сделают фоторобот, – предложил Блэкстон.
Зазвонил телефон. Блэкстон поднял трубку и назвался.
– Это Энджи, – прошепелявил женский голос. – Помните меня?
– Конечно. Случилось что-нибудь? – спросил он.
– Я видела того парня.
– Того, который тебя избил?
– Да. Он в Вениш. Я пробовала жвонить Берни, но у него выходной.
– Где это было? – спросил Блэкстон. – Мы можем туда подъехать.
– Да я прошто видела его на улице перед «Нумеро Уно». Могла бы вам его покажать.
– Ты готова подать на него заявление? И выступить с показаниями в суде?
– Да, только вы его шначала арештуйте.
– Говори свой телефон, Энджи. Я тебе перезвоню.
Алекс Перес напряженно прислушивался к разговору, даже кофе пить перестал. Когда Блэкстон повесил трубку, Алекс, как-то странно притихнув, уставился в одну точку.
– Что с тобой? – спросил Блэкстон.
– Ничего, порядок. Кто звонил?
– Проститутка, которую знает Берни, Энджела Шоу, видела того типа, который ее избил. Она готова на него заявить.
– Это обязательно делать сегодня? – спросил Алекс.
– Ты занят чем-то другим?
– Да не то чтобы занят…
– Что там сказано? – спросил Блэкстон, неожиданно догадавшись о причине беспокойства Алекса.
– Где?
– В твоем гороскопе.
– Я знаю, ты считаешь это глупым, – огрызнулся Алекс. – Но вот что я тебе скажу: в девяти случаях из десяти…
– Так что там сказано? – повторил Блэкстон.
– Я тебе прочитаю, – ответил Алекс, доставая из кармана кусок газеты. – Избегайте неоправданного риска на работе. Обновите страховку или лицензию, срок действия которой вот-вот истечет. Козерог может преподнести вам неприятный сюрприз.
Он выжидательно посмотрел на Блэкстона.
– Похоже, что это писал страховой агент, – сказал Блэкстон.
– Да, но у меня-то все совпадает! Перед уходом на работу я проверил свою страховку.
– И?
– Срок на самом деле истекает.
– Алекс, я тысячу раз тебе говорил! Нельзя принимать это всерьез. Тебе вешают лапшу на уши, а ты…
– Ладно, Джигсо, – сказал Алекс, убирая клочок газеты к себе в бумажник. – Пойдем арестуем этого выродка.
Блэкстон набрал номер Клер, а потом перезвонил Энджи и велел ей встретить их на бензоколонке «Шелл» на углу Венис и Пасифик. В качестве дополнительной меры предосторожности детективы надели бронежилеты. План был прост: посадить Энджи на заднее сиденье и поездить по окрестностям. Две машины полиции будут ждать поблизости; в случае чего их можно быстро вызвать по рации.
– Что сказала Клер? – поинтересовался Алекс.
– Ее не было на месте, – ответил Блэкстон. – Я оставил ей сообщение.
Энджи ждала их у бензоколонки. Она пряталась за таксофон и нервно оглядывала улицу.
– Давай я спрошу, не Козерог ли она, – предложил Блэкстон, выходя из машины.
– Я уже посмотрел в личном деле дату ее рождения, – признался Алекс. – Она – Дева.
– То есть девственница?
– Ага.
– В самую точку!
Блэкстон поманил Энджи, и она опасливо подошла к ним, внимательно осмотрев Алекса.
– А он кто? – спросила она.
– Мой напарник, детектив Перес. Залезай в машину. – Она послушно села. – Так ты видела этого типа у пиццерии на бульваре Вашингтона? – уточнил он, наблюдая за ней в зеркальце заднего вида.
Она утвердительно кивнула, стреляя глазами из стороны в сторону.
– Поехали отсюда, – попросила она, вытирая пот с верхней губы.
Блэкстон и Алекс быстро переглянулись.
– Он тут был што лет нажад. Где вы пропадали?
– Не спеши, – сказал Блэкстон. – Надо обсудить кое-какие правила. – Он помолчал, ловя ее взгляд в зеркальце. – Ты меня слушаешь?
– Какие еще правила? – спросила она.
– Во-первых, – начал Блэкстон, – когда увидишь этого типа, скажи об этом тихо. Не указывай пальцем и не кричи. Поняла?
Он не хотел, чтобы подозреваемый насторожился, особенно если им окажется накачавшийся наркотиками байкер с тяжелой артиллерией.
Она пыталась было заговорить, но Блэкстон взглядом заставил ее замолчать.
– Во-вторых. Предположим, мы его найдем. В этом случае ты не двигаешься с места. Не вздумай вылезать из машины, это тебе понятно?
Если дела обернутся плохо, ему будет не до нее.
– Это ведь я – поштрадавшая, – обиженно сказала она.
– Я не шучу, Энджи.
– Ладно-ладно.
– Тогда повтори то, что я сказал, – потребовал Блэкстон.
– Я нахожу парня, – сказала она, – а потом прячущ.
– Отлично. Мы готовы ехать.
Блэкстон влился в поток машин, направлявшихся в сторону бульвара Вашингтона. Они остановились напротив небольшого продовольственного магазина за три двери от пиццерии «Нумеро Уно». В магазин входили и выходили люди. Энджи разглядывала прохожих, но ничего не говорила.
– Давайте проедемся по каналам, – предложил Блэкстон спустя двадцать минут. – Может, он там, в каком-то из домов. – Он повернулся к своему напарнику. – И посматривай, не увидишь ли навороченных «харлеев». Эти байкеры обычно держатся группами.
Они проехали по узкой улице с односторонним движением, которая привела их к арочному мосту. Энджи вдруг резко выпрямилась.
– Вот он! – крикнула она. – Вот этот шукин шын!
– Тихо! – шикнул на нее Блэкстон и сбросил скорость. Машина теперь еле ползла. Парень, на которого она указала, вроде бы их не заметил. Блэкстона это устраивало. – Тот тип в синей футболке?
– Да.
Алекс взял микрофон, затребовал поддержку и передал их местоположение и приметы подозреваемого, добавив, что тот может быть вооружен и опасен.
– Он заходит в дом, – заметил Блэкстон. – Над парадной дверью номер – три-ноль-девять. Одноэтажное здание с пристроенным гаражом.
Алекс передал эти сведения по рации, а Блэкстон тем временем оценивал ситуацию. Неподалеку была припаркована машина. Шины полуспущены, вокруг разрослись сорняки. Стоит, наверное, не меньше месяца. Дом, в который вошел подозреваемый, выходит на канал, значит, единственный путь отступления для ублюдка – узкая улица перед домом. Когда копы из второй машины сообщат, что уже находятся на бульваре Венис, они с Алексом пойдут к дому.
Позади их машины притормозил красный «кадиллак» – седан «Де Билль». Блэкстон махнул рукой, понуждая водителя их объехать, однако «кадиллак» остановился. Водитель вышел из машины.
– Какого черта? – прошипел Блэкстон. – Что это за чучело?
– Это Чэмпион, – шепотом объяснила Энджи.
Они смотрели, как сутенер – белый мужчина в длинном плаще, ботинках из змеиной кожи и бархатных брюках, – хромая, подходит к их автомобилю. Чэмпион опирался на трость с серебряной ручкой. Да у него левая нога на несколько дюймов короче правой, сообразил Блэкстон. Когда Чемпион наступал на левую ногу, его правое бедро резко подскакивало вверх. Мягкая бархатная шляпа, низко сдвинутая на левый глаз, еще усиливала впечатление кособокости.
– Чего ему здесь надо? – спросил Блэкстон.
Энджи не успела ответить: Чэмпион уже взялся за ручку задней дверцы.
– Это он? – спросил сутенер, указывая куда-то в сторону.
Бэкстон глянул в том направлении: в пятидесяти шагах от них стоял тот самый парень. Он увидел машину, вальяжную фигуру Чэмпиона и мгновенно юркнул обратно в дом.
Детективы выскочили из автомобиля. Задуманный арест стремительно летел в тартарары.
Чэмпион сдернул с головы шляпу, явив миру шикарную прическу – копну светлых волос в стиле афро, как у Арта Гарфанкела.
– Убью ублюдка! – выкрикнул он, сжимая кулак. На указательном пальце правой руки сиял громадный золотой перстень. – Покажу ему, как трогать мою сучку!
Блэкстон решил, что этот тип ему особо противен. Что это за мода – белым изображать чернокожих? Белые подонки нравились Блэкстону ничуть не больше, чем черные.
– Ты, – рявкнул Блэкстон, ткнув Чэмпиона пальцем в грудь, – останешься на месте. Еще шаг, еще слово – и я вас обоих загребу за попытку воспрепятствовать действиям полиции. Энджи, не смей вылезать из машины!
Он посмотрел на Алекса: тот держал в руках револьвер.
– Что скажешь, Джигсо? – спросил Алекс. Глаза его блестели от страха и возбуждения.
– Он никуда не денется. Дождемся поддержки.
Не успел Блэкстон договорить, как они услышали громкий треск дерева и яростный визг вращающихся шин. Дверь пристроенного к дому гаража разлетелась, и оттуда задним ходом вылетел «мер-кюри-комет» с номерами Орегона и наклейкой агентства «Херц» на бампере. Водитель резко затормозил, так что его занесло и развернуло в облаке горелой резины. Машина на секунду остановилась, и детективы увидели, как водитель отчаянно дергает рычаг переключения передач.
– Он уходит! – закричал Алекс, прицеливаясь. – Стой! – крикнул он. – Полиция!
Водитель навел на детективов дуло винтовки М-14 и выпалил прямо сквозь стекло. Алекс нырнул за машину и открыл ответный огонь. Шесть хлопков револьвера 38-го калибра прозвучали в общем шуме и гаме, как выстрелы из детского пугача. Одна пуля пробила переднее колесо «кометы». Остальные угодили в дверцы, выщербив металл.
Блэкстон стрелял в движущийся автомобиль, пока не увидел подъезжающую с севера машину поддержки. Подозреваемый оказался заперт – оба конца улицы были перекрыты. Блэкстон укрылся за рядом мусорных контейнеров.
«Комета» резко затормозила. Водитель на ходу выпрыгнул из автомобиля, оставив дверцу открытой, и нырнул обратно в дом.
– Ты в порядке? – окликнул Алекса Блэкстон сквозь открытые двери их машины.
– Ага, ага! – ответил Алекс, утирая со лба капельки пота.
– Ему некуда деваться! – крикнул Блэкстон, пригибаясь за мусорными баками. – Мы поставим оцепление. Вызывай отряд особого назначения.
Алекс вполз в машину и схватил микрофон. Блэкстон слышал, как его напарник описывает ситуацию дежурному. Передавая сведения, Алекс высунулся из-за приборного щитка. Блэкстон услышал пронзительный вой пули. У него не было времени ни действовать, ни выкрикнуть предупреждение. Он видел происходящее, как при замедленной съемке: по лобовому стеклу разбежались трещины, а голова Алекса резко дернулась назад. Блэкстон осознал, что кричит, как сумасшедший, – но было уже слишком поздно.
Микрофон выпал из руки Алекса, голова откинулась на спинку сиденья: рот чуть приоткрыт, глаза полузакрыты, кровь бьет из раны над ухом. Энджи завопила.
Блэкстон рванулся к машине и уложил Алекса на переднее сиденье. Он знал, что, покидая укрытие, совершает еще одну ошибку, но ему было глубоко наплевать на себя. Он зажал ладонью рану напарника, из которой потоком лилась кровь. Свободной рукой он подхватил упавший микрофон и произнес самый ненавистный всем полицейским код.
– Девять-девять-девять.
Ранен полисмен.
Кровь Алекса просачивалась у Блэкстона между пальцев.
– Потерпи, сейчас, сейчас, – бессмысленно твердил он, как заведенный.
Алекс не приходил в сознание. Блэкстон осмотрелся и увидел, что пуля пробила сиденье насквозь.
– Энджи! – крикнул он. – Ты ранена?
– Нет, – сдавленно отозвалась она.
Он велел ей не поднимать головы, и она спорить не стала. Он включил двигатель. Винтовочные пули пробили лобовое стекло, так что над приборной доской тянулась полоса отверстий. Заднее стекло вылетело.
– Лечь на сиденье! – скомандовал он Энджи еще раз.
Он вывернул руль влево до отказа и включил передачу. Машина покатилась вперед: он решил попытаться вслепую развернуть ее на узкой улице. В ту же секунду раздался грохот выстрела, и окна с пассажирской стороны лопнули, осыпав их осколками закаленного стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24