Никого.
«Проклятие! Что случилось? Думай. Сосредоточься. Допустим, это я от кого-то убегаю. Какой я путь выберу? Ответ прост – сверну направо. Тут темно, ветрено, дорожки пересекаются. Спрятаться в кустах совсем нетрудно. Для похитителя – наилучший путь отступления».
Я отвлекся от своих построений в надежде услышать голос ребенка. Ничего подобного. Зато раздался чей-то явно удивленный возглас:
– Эй!
Я вскинул голову. Голос донесся справа. Хорошо. Я вновь ринулся вперед, высматривая фланелевую рубаху. В какой-то момент, поскользнувшись, я едва не скатился по крутому склону. В годы моего детства бродяги нередко находили пристанище в укромных уголках парка. Они забирались в дупла и закрывали вход ветками. Порой, проходя мимо, можно было услышать шорох, слишком громкий для белки. А то вдруг из чащи вываливался некто – длинные волосы, спутанная борода, вонь. Неподалеку отсюда располагалось место, где гомики за деньги предлагали свои услуги бизнесменам. Обслуживание происходило вечером или ночью. А днем там носился я с приятелями. На земле повсюду валялись использованные презервативы.
Я бежал, не останавливаясь и прислушиваясь. Показалась развилка. «Черт. Ну и куда теперь? А бог его знает». Я готов был опять повернуть направо, но различил какой-то шелест.

* * *

Не раздумывая, я нырнул в кусты. Двое мужчин. Один в цивильном костюме. Другой коленопреклоненный, в джинсах. Цивильный громко выругался. Меня это не смутило. Похожий голос я слышал буквально несколько секунд назад.
Это он издал «эй!».
– Вы видели здесь мужчину с маленькой девочкой?
– А пошел ты... – огрызнулся цивильный.
Я подскочил к нему и с размаху дал пощечину.
– Видел или нет?
Он подался назад, наверное, не столько от боли, сколько от удивления.
– Ну, проходил тут один. С ребенком на руках. – Он ткнул пальцем куда-то влево.
Я выскочил на тропинку. Так, ясно. Они возвращаются к лужайке. Если не собьются с пути, выйдут из парка примерно там, где я оставил машину. Я побежал, энергично размахивая руками. Промчался мимо гомиков, усевшихся на стене. Один – с голубой косынкой на голове – поймал мой взгляд и кивком указал на место рядом с собой. Я ответил благодарным взглядом. Вдали показались огни парка. И сразу же в круге света, отбрасываемого уличным фонарем, я увидел мужчину во фланелевой рубахе. На руках у него была Тара.
– Держи его! – заорал я. – Остановите его кто-нибудь!
Мужчина исчез из вида.
Я перевел дыхание и вновь побежал, взывая о помощи. Никто не откликался. Там, где парочки нередко любуются пейзажем, открывающимся с востока, я засек фланелевую рубаху. Ее обладатель перелезал через ограду, за которой начиналась роща. Я было рванул к нему, но тут раздался истошный вопль:
– Стоять!
Я застыл как вкопанный. Полицейский. В руке пистолет.
– Стоять!
– У него мой ребенок! Помогите!
– Доктор Сайдман?
Знакомый голос. Риган.
Откуда он взялся? Ладно, после разберемся.
– За мной!
– Где деньги, доктор Сайдман?
– Вы не понимаете, – сказал я. – Они только что перелезли через ограду.
– Кто «они»?
Я догадался, к чему все идет. За спиной Ригана стояли два стража порядка с пистолетами на изготовку. Риган, скрестив руки на груди, не сводил с меня глаз. Вот и Тикнер появился:
– Давайте-ка потолкуем. Вы не против?
Против. Стрелять они не будут. А если все-таки будут – наплевать. И я побежал. Они – за мной. Полицейские были моложе меня и наверняка здоровее. Но и у меня имелся свой козырь: ярость. Я преодолел ограду. Копы – следом.
– Стоять!
Одышка не располагает к объяснениям. Я не отреагировал на приказ. Я хотел одного – чтобы полицейские были неподалеку.
Я кубарем покатился вниз по склону. Осколки стекла резали кожу, застревали в волосах. Пыль забивала горло, я с трудом удерживался от того, чтобы не раскашляться. На пути встретилось дерево. Глухой звук. Боль. Внутри возникла полная пустота. Я глотнул воздуха и покатился дальше. Свернув направо, я оказался на тропинке. Сзади мелькали фонари фараонов. Ну и хорошо.
Я глянул по сторонам. Никого – ни фланелевой рубахи, ни Тары. Куда он мог деться? Поди угадай! Я остановился. Полицейские приближались ко мне.
– Стоять!
Пятьдесят на пятьдесят.
Я собрался чесануть налево, как вдруг заметил парня в голубой косынке. На сей раз он кивком указал мне за спину.
– Спасибо, – сказал я.
Кажется, он что-то ответил, но я уже был далеко. Я продирался сквозь заросли, направляясь к проломленному забору. Я слышал шаги преследователей, но они были далеко. Я поднял голову и в очередной раз увидел человека во фланелевой рубахе. Он стоял под уличным фонарем, у входа в метро. Кажется, он пытался отдышаться.
Я прибавил хода.
Он пустился бежать.
Теперь между нами было не более пятидесяти ярдов. Но у него на руках ребенок. Не уйдет. Один из копов гаркнул: «Ни с места!» – для разнообразия, надо полагать. Я от души надеялся, что они с напарником не откроют стрельбы.
– Он на улице! – крикнул я. – У него моя дочь!
Не уверен, что меня услышали. В конце концов я очутился на авеню Форт-Вашингтон. Я посмотрел вдаль и заметил, что кто-то пробегает мимо школы матери Кабрини, рядом с часовней.
Странная штука – сознание, оно живет само по себе. Часовня Кабрини – одно из самых удивительных мест на Манхэттене. Просто сюр какой-то. Однажды Зия затащила меня сюда на мессу, чтобы я понял, отчего часовня так притягивает туристов. И действительно все сразу стало ясно. Мать Кабрини умерла в 1901 году, ее забальзамированное тело покоится в стеклянном саркофаге, который играет роль алтаря. Священники совершают возле него мессу. Нет-нет, я ничего не придумываю. Тот же самый деятель, что сделал мумию Ленина в России, занимался и матерью Кабрини. Часовня открыта для посещений. Тут даже есть сувенирный магазин.
Я еле держался на ногах, но продолжал бег. Полиция отстала. Я обернулся:
– Сюда! У школы!
И снова наддал. Вскоре я очутился у входа в часовню. Она была заперта. Человек во фланелевой рубахе исчез. Я огляделся, чувствуя, как дико колотится сердце.
– Сюда! – вновь крикнул я в надежде, что полицейские, а может, и Рейчел услышат.
Но духом я пал. Я понял, что упустил шанс. Моя дочь снова пропала. И тут раздался характерный рокот. Кто-то заводил машину.
Я круто повернулся, обшарил глазами улицу и бросился в ту сторону, откуда пришел звук. Машина уже тронулась с места. Она была ярдах в десяти от меня. «Хонда». На всякий случай я запомнил номер, хотя и соображал, что большого толка в том нет. Водитель все никак не мог выехать со стоянки. Его лица я не видел. Но рисковать не собирался.
«Хонда», задев бампер стоявшей впереди машины, выруливала на улицу. Я рванулся к «хонде» и дернул на себя водительскую дверцу. Наконец-то повезло, не заперта.
За рулем сидел мужчина во фланелевой рубахе. Он сразу ухватился за ручку и попытался захлопнуть дверцу. Я не уступал. Он нажал на газ.
А потом качалось как в кино. «Хонда» ехала, я, вцепившись пальцами в стояк, отделяющий переднюю дверцу от задней, бежал за ней. Я и не думал сдаваться. Приходится слышать всякие истории о том, как в чрезвычайных обстоятельствах в человеке, обычном человеке, вдруг просыпаются чудесные силы и он, спасая близких, отрывает машину от земли. Мне все это кажется бредом. Вам, полагаю, тоже.
Я не поднял машину. Я просто пытался задержать похитителя.
Если не разожму пальцы, Тара будет жить. Разожму – умрет.
Хватит всяких фокусов. Забыть о разделении мух и котлет. Вопрос стоит именно так: жизнь или смерть.
Мужчина во фланелевой рубахе надавил на акселератор. «Хонда» набирала скорость. Я попробовал запрыгнуть в салон, ноги скользнули по дверце, и меня потащило по мостовой. Я почувствовал, как со щиколоток слезает кожа. Подняться не удалось. Боль была ужасная, но я не обращал на нее внимания. Не разжимать пальцы.
Однако время работало против меня. Необходимо было что-то предпринять. Протиснуться в салон нереально: тело висит параллельно асфальту. «Думай, думай!» Я размахнулся и зацепился за что-то правой ногой. Это оказалась антенна. Новое положение позволило мне заглянуть в салон небольшого автомобиля. Заднее сиденье было пусто. А вот рядом с водителем...
Меня охватила паника. Буквально расплющив нос о стекло, ощущая боль каждой клеточкой тела, я смотрел на ребенка, свернувшегося клубком, и до меня постепенно доходила ужасная правда, от которой слабели руки.
Удивительно все-таки устроены у человека мозги. Моей первой мыслью была классически медицинская: ребенка надо пересадить назад. Детям до двенадцати лет сидеть впереди ни в коем случае нельзя.
Странная мысль. А может, естественная. Как бы то ни было, боевого настроя она меня не лишила.
Водитель рванул руль направо. Тормоза взвизгнули. Машина подпрыгнула. Я выпустил косяк и грузно рухнул на мостовую. Позади послышалась полицейская сирена. «Надеюсь, они догонят „хонду“, – подумал я. – Правда, это уже не имеет значения».
В машине был другой ребенок.

Глава 28

И вновь я на больничной койке, на сей раз в Пресвитерианском госпитале Нью-Йорка – знакомые места. Рентгена еще не делали, но я почти не сомневаюсь, что сломано ребро. Остается только накачивать себя обезболивающим. Это неприятно. Но ничего страшного. Правда, отделала меня фланелевая рубаха прилично: на правой ноге зияла большая рваная рана, словно акула кусок мяса отхватила, на обоих локтях кожа слезла до костей. Но, повторяю, ничего страшного.
Ленни явился в рекордно короткий срок. И это хорошо, он был мне нужен, потому что сам я, честно говоря, не знал, как быть. Сначала я почти убедил себя, что ошибся. Дети ведь меняются, верно? Я не видел Тару полтора года, за это время она должна была сильно вырасти – уже не младенец, а карапуз, умеющий ходить.
И все же я знал, что прав.
Ребенок на переднем сиденье походил на мальчика, к тому же, скорее трех лет, нежели двух. Кожа и волосы у него были светлыми.
Словом, не Тара.
Я знал, что у Тикнера с Риганом есть ко мне вопросы. Я готов был на них ответить. И сам хотел кое-что спросить. Например, что удалось раскопать в связи с выкупом? Какова судьба денег? Где «хонда»? Где человек во фланелевой рубахе? Удалось его поймать? Это он полтора года назад выкрал моего ребенка или и тогда переговоры о выкупе были чистым блефом? Каким образом в эту историю оказалась втянута Стейси?
А еще меня интересовала Рейчел. Почему не приходит? Что с ней?
Короче, я пребывал в полной растерянности.
На Ленни были мешковатые, защитного цвета, брюки и розовая тенниска от Лакоста. В глазах – то диковатое, перепуганное выражение, что вновь привело мне на память годы нашего детства. Ленни стремительно пролетел мимо сиделки и плюхнулся ко мне на кровать.
– Ну что там, выкладывай.
Но не успел я открыть рот, как Ленни поднял палец и, повернувшись к сиделке, попросил ее выйти из палаты. Дождавшись, пока мы останемся вдвоем, он кивнул мне: теперь, мол, можно. Начав со встречи с Эдгаром в парке, я последовательно перечислил свой звонок Рейчел, ее появление, подготовку электронного оборудования, переговоры о выкупе, события в Бронксе, погоню за автомобилем. Затем я описал лазерный диск. По ходу рассказа Ленни прерывал меня (он всегда это делает), но не так часто, как обычно. Я заметил тень, скользнувшую по его лицу. Возможно (хотя додумывать не хочу), он был недоволен тем, что я не поделился с ним раньше. Впрочем, тень как появилась, так и растаяла.
– Не думаешь, что это Эдгар водит тебя за нос? – предположил Ленни.
– А какой ему смысл? Он потерял четыре миллиона.
– Как знать.
– Нет, нет, не вижу никакого смысла, – поморщился я.
Ленни это не понравилось, но развивать тему он не стал.
– А где сейчас Рейчел?
– Так, выходит, здесь ее нет?
– Да нет, кажется.
– Тогда не знаю.
Наступило краткое молчание.
– Может, она вернулась ко мне домой, – сказал я.
– Может быть, – откликнулся Ленни. Однако в голосе прозвучало откровенное сомнение.
Распахнулась дверь, вошел Тикнер. Солнцезащитные очки сидели на лбу. Вид спецагента показался мне довольно унылым. За Тикнером какой-то пританцовывающей походкой следовал Риган.
– Про требование выкупа нам известно, – начал фэбээровец. – Известно и то, что тесть передал вам два миллиона долларов. Мы знаем, что сегодня вы были в одном частном детективном агентстве и интересовались лазерным диском, принадлежавшим вашей покойной жене. С вами была Рейчел Миллз, и вопреки тому, что бы ранее говорили детективу Ригану, в Вашингтон она не вернулась. Так что все это можно опустить.
Тикнер подошел ближе. Ленни наблюдал за ним, готовый в любой момент вмешаться в разговор. Риган сложил руки на груди и прислонился к стене.
– Давайте-ка начнем с денег, – предложил Тикнер. – Где они?
– Не знаю.
– Их кто-нибудь взял?
– Не знаю.
– Как это «не знаю»?
– Он велел мне положить сумку с деньгами на землю.
– Кто «он»?
– Похититель. Тот, кто звонил мне по мобильнику.
– И где же вы положили сумку с деньгами?
– В парке. На тропинке.
– Что было дальше?
– Он велел мне идти вперед.
– И вы пошли?
– Да.
– Дальше.
– Я услышал детский крик, затем чьи-то быстрые шаги. А потом началось все это безумие.
– А деньги?
– Я же сказал вам – не знаю.
– А как насчет Рейчел Миллз? Где она?
– Не знаю.
Я посмотрел на Ленни, но он не сводил глаз с Тикнера. Я ожидал продолжения, и оно не замедлило.
– Вы солгали насчет ее возвращения в Вашингтон, не отрицаете? – спросил Тикнер.
Ленни положил мне руку на плечо:
– Не надо извращать заявления моего клиента.
Тикнер сморщился, словно на затылок ему упала грязная капля. На Ленни это не произвело ни малейшего впечатления, он по-прежнему пристально смотрел на спецагента.
– Вы ведь заявили детективу Ригану, что мисс Миллз возвращается в Вашингтон?
– Я сказал, что не знаю, где она, – поправил я Тикнера. – Я сказал, что, возможно, она возвращается в Вашингтон.
– А где она была в это время на самом деле?
– Не отвечай, – вмешался Ленни.
Я взглядом дал ему понять, что все в порядке.
– В гараже.
– Почему же вы не сообщили об этом детективу Ригану?
– Потому что мы уезжали платить выкуп. И не могли задерживаться.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю. – Тикнер по примеру Ригана скрестил руки на груди.
– В таком случае задайте другой вопрос, – отрывисто бросил Ленни.
– Какое отношение имеет ко всей этой истории с выкупом Рейчел Миллз?
– Это мой старый друг. И мне известно, что она когда-то работала в ФБР.
– Ясно, – сказал Тикнер. – Вы, стало быть, подумали, что ее опыт может оказаться полезным.
– Именно так.
– А с детективом Риганом или со мной вы не пытались связаться?
– Нет.
– Почему?
– Вы отлично знаете почему, – вновь вмешался Ленни.
– Похитители сказали: «Никакой полиции». Как и тогда.
Но на сей раз я решил не рисковать. И позвонил Рейчел.
– Ясно. – Тикнер перевел взгляд на Ригана. Тот смотрел куда-то в сторону, словно пытаясь догнать ускользнувшую мысль. – Вы выбрали именно ее, потому что она была специальным агентом.
– Да.
– И потому что вы с ней, – Тикнер неопределенно помахал рукой – были близки.
– Давным-давно.
– А сейчас нет.
– Сейчас нет.
– Нет, стало быть, – повторил Тикнер. – Тем не менее вы посвятили ее в дело, касающееся вашей дочери. Любопытно.
– Рад слышать, – заметил Ленни. – Мне тоже любопытно, к чему все эти вопросы?
Тикнер пропустил его замечание мимо ушей.
– Когда вы в последний раз виделись с Рейчел Миллз, исключая сегодняшний день?
– А какое это имеет значение? – осведомился Ленни.
– Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
– Не раньше чем...
Я жестом остановил друга. Я прекрасно понимал Ленни – он чисто автоматически занял позицию адвоката. Это заслуживало признательности, но мне хотелось поскорее покончить с допросом.
– Приблизительно месяц назад, – сказал я.
– При каких обстоятельствах?
– Я случайно увидел ее в магазине на Нортвуд-авеню.
– Случайно?
– Да.
– Совсем случайно? Вот просто так, взяли и увидели?
– Именно.
Тикнер повернулся ко мне спиной и посмотрел на Ригана. Тот не пошевелился.
– А до того?
– Что «до того»?
– Перед тем как натолкнулись на мисс Миллз, – Тикнер даже не пытался скрыть сарказма, – когда вы с ней в последний раз виделись?
– В колледже.
Тикнер с недоверчивой миной в очередной раз взглянул на Ригана. Очки съехала со лба на нос, и Тикнер вернул их на насиженное место.
– Итак, доктор Сайдман, вы хотите убедить нас, что ваша встреча с Рейчел Миллз в супермаркете была первой после колледжа?
– Именно так.
Тикнер изобразил растерянность. Ленни посмотрел на него, собрался что-то сказать, но передумал.
– А по телефону вы беседовали? – спросил Тикнер.
– До встречи в супермаркете?
– Да.
– Нет.
– Никогда? Вы не разговаривали по телефону даже в период вашего романа?
– О Господи, это еще что за вопрос?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35