Официантка, кивнув, удалилась.
- Ну? - спросил Мейсон.
- А, мой муж?..
- Ну да.
- Он... он... Послушайте, я сомневаюсь, чтобы ему понравилось, если станет известно, где он находится.
Теперь лицо Мейсона выражало одновременно разочарование и упрек.
- Мы оказываем вам очень большое доверие. Наш приятель в Новом Орлеане очень хотел раздобыть для вас хорошее место, он дал вам такую великолепную рекомендацию, что мы решили...
- К сожалению, - прервала она его на полуслове,- я... я не могу всего объяснить, но...
Голос Мейсона утратил теплоту:
- Конечно, раз вы заняли такую позицию, миссис Уорфилд...
- О, вы ошибаетесь. Вы не поймете... Это... это... я не могу вам сказать.
- Как вам угодно, - сухо сказал Мейсон, закуривая сигарету. - Хотите? - Он протянул ей пачку.
Она заморгала, прогоняя неожиданно навернувшиеся слезы, и покачала головой:
- Нет, благодарю вас.
В глазах Дрейка было сочувствие. Мейсон хмуро посмотрел на него. Наступило тяжелое молчание, затем миссис Уорфилд сказала:
- Полагаю, это будет мне стоить работы? Мейсон взглянул на Пола Дрейка, слегка повел плечами и продолжал курить.
- Хорошо, - решительно заговорила она, - делайте как хотите. Я безумно устала от всей этой гадости. Каждый раз, когда я берусь за работу, я честно отрабатываю свой хлеб, но когда я пытаюсь устроиться на работу, дело выглядит так, будто я прошу милостыню. Но это не милостыня и не благотворительность. Это деловое соглашение. Я работаю на хозяина и получаю плату за свой труд, а этот человек извлекает прибыль из того, что я делаю. Ладно, ищите себе кого-нибудь другого!
Она в сердцах отодвинула стул от стола.
В этот момент появилась официантка с коктейлями.
Мейсон сказал:
- Как бы то ни было, миссис Уорфилд. но угостить-то вас обедом мы можем? Вот, выпейте коктейль. Сразу почувствуете себя лучше.
- Нет, благодарю.
- Не надо торопиться, - продолжал Мейсон.- Крайне сожалею, что все так получилось, но ведь еще не решен вопрос, как вы будете возвращаться.
Официантка посмотрела поочередно на всех троих, потом тихо поставила стаканы на стол и удалилась. Поколебавшись, миссис Уорфилд взяла стакан и выпила сразу до конца, даже не остановившись, чтобы почувствовать вкус напитка.
Мейсон повторил:
- Крайне сожалею, что дело обернулось таким образом. Я думал, что смогу вам здесь кое-что предложить.
Она повернулась к нему, смахнув рукой непрошеные слезы.
- Ладно. Мой муж осужден. Он находится в исправительном заведении. Я даже не знаю, в каком. Он не пожелал мне этого сообщить. Он хочет, чтобы я развелась с ним, говорит, что недостоин меня. Он даже не пишет мне, все передает через приятеля. Вот почему я не могла вам ничего сказать. Теперь вы понимаете, каков мой шанс получить поручительство, если я расскажу все это в компании.
- Это правда? - спросил Мейсон. Она кивнула.
Мейсон обменялся взглядами с Полом Дрейком и едва заметно кивнул.
Дрейк моментально вытащил из кармана ассигнацию.
- Миссис Уорфилд, это полностью меняет ситуацию. Убежден, что вы не можете нести ответственность за то, что натворил ваш муж, а ваше намерение поддержать его представляется мне достойным похвалы.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не находя слов.
Дрейк протянул ей пятьдесят долларов.
- Место, которое я намерен вам предложить, еще не освободилось, но думаю, через неделю все будет в порядке. Поэтому я даю вам жалованье за две недели вперед.
Мейсон заговорил с хмурым видом:
- Скажите, ваш муж - не тот ли Уорфилд, который был осужден в Сан-Франциско за получение денег по подложным чекам?
- Я не знаю, за что его осудили, - ответила она.- Мне он никогда ничего не говорил, я получила от него всего одно письмо; он писал, что у него неприятности и он довольно долго не сможет со мной переписываться, я должна поддерживать с ним связь через его приятеля. И дал мне адрес этого приятеля в Сан-Франциско - некий мистер Спинни.
- Ну конечно же, это тот самый Уорфилд, который был осужден за подделку чеков! - воскликнул Мейсон. - Лично я всегда считал, что дело против него подстроено. Он вам ничего об этом не говорил?
- Даже не намекнул, в чем его обвиняют.
Она достала пудреницу из сумочки и, глядя в зеркало, стала пудрить нос.
Мейсон полез в свой портфель.
- Так случилось, что я, оказывается, имею кое-какое отношение к этому делу. Я адвокат, миссис Уорфилд. Если только известные мне факты верны, не сомневаюсь, ваш муж выйдет из тюрьмы самое большее через месяц. Скажите, это ваш муж?
Мейсон вытащил из портфеля фотографию Жюля Карне Хомана. На снимке первоначально были запечатлены еще несколько известных кинозвезд, и надпись сверху гласила: "Продюсер и актеры обсуждают новую пьесу за шампанским в ночном клубе Голливуда".
Мейсон вырезал всего лишь улыбающуюся физиономию Хомана, уставившегося в кинокамеру.
- Ох, я так рада, что вы стараетесь помочь ему, я всегда знала... начала было миссис Уорфилд и осеклась.
- В чем дело? - спросил Мейсон.
- В жизни своей не видела этого человека, - ответила она.
Мейсон внимательно посмотрел на нее. По ее лицу нельзя было сказать, что она играет. Нет, оно выражало лишь горькое разочарование. Подержав фотографию несколько секунд в правой руке, в левой у нее была пудреница, она вернула ее Мейсону.
- Возможно, - высказал предположение Мейсон,- это снимок Спинни?
- Я никогда не видела мистера Спинни.
- Ваш муж писал вам о нем?
- Да, Мервин написал, чтобы я не пыталась вести переписку непосредственно с ним, что Спинни можно полностью доверять. Я до сих пор не могу понять,- сказала она задумчиво, - почему Мервин не хочет, чтобы я знала, где он находится. Скажите, мистер Мейсон, заключенный в тюрьме может получать письма?
- Да, хотя и с некоторыми оговорками. По всей вероятности, ваш муж просто не хотел, чтобы вы знали, что его посадили.
- Возможно. Он поручил своему приятелю написать мне, что у него крупные неприятности. Я сразу же ответила и настойчиво попросила сообщить мне все подробности. В конце концов тот написал, что Мервина посадили в тюрьму. Я подумала, что где-то в Калифорнии. Написала ему и в Фолсом, и в Сан-Квентин, но письма вернулись.
- Почему вы решили, что он в Калифорнии? - спросил Мейсон.
- Потому что приятель... Извините, но мне лучше перестать говорить на эту тему.
- Возможно, вы и правы. Подобные разговоры лишают вас аппетита, а нам несут новые коктейли.
За обедом миссис Уорфилд пыталась выяснить что-нибудь о том, где она будет работать и что делать. Дрейк, как мог, уходил от ответа. Его теперешняя секретарша, объяснил он, выходит замуж. Свадьба намечалась на двенадцатое число этого месяца, но по каким-то соображениям церемонию отложили на несколько дней, и девушка пожелала работать до самого последнего дня.
Мейсон посоветовал миссис Уорфилд отправиться в отель "Гейтвью", побыть там до утра, а утром со свежими силами отправиться на поиски квартиры. Он также добавил, что, возможно, ей удастся найти кого-нибудь, кто пожелает разделить с ней расходы, тогда они вдвоем смогут снять более удобную квартиру за меньшую плату.
После обеда мужчины довезли ее до отеля "Гейтвью", зарегистрировали и получили уютный номер.
- Как мне сообщить вам, где я буду? - спросила миссис Уорфилд.
- В офис лучше не звоните, - сказал Дрейк,- а то моя секретарша тут же бросит работу - подумает, что я уже договорился с кем-то относительно ее места. Она не хочет уходить до последнего дня. А поскольку она работает у меня много лет, лучше, если мы расстанемся без обиды. А теперь слушайте, что вам надо сделать. Как только отыщете себе подходящее пристанище, оставьте здесь, в гостинице, записку. Положите ее в конверт, адресуйте Полу Дрейку и отдайте портье. Я зайду за ней и сразу дам знать, как только место освободится.
Она протянула ему руку.
- Вы были очень-очень добры ко мне, мистер Дрейк.
- Пустяки, - пробормотал детектив, отводя глаза. Они пожелали ей спокойной ночи и пошли назад к машине.
- Я чувствую себя подлецом, - заявил Дрейк.
- Ты делаешь все это для ее же блага. - А как быть с работой?
- Плати ей жалованье, и пусть она немного отдохнет. У нее измученный вид, немного побездельничать ей не помешает. Пусть походит на пляж, позагорает на солнышке, почувствует себя в отпуске.
- Ну и сколько времени ты собираешься ей платить?
- Пока мы не подыщем ей работу, - не раздумывая, ответил Мейсон.
Дрейк облегченно вздохнул:
- Благородное решение.
Мейсон проигнорировал это замечание.
- Как ты думаешь, Пол, она не лгала насчет этого снимка?
- Нет. Будь я проклят, если это не так. Она казалась страшно разочарованной.
- Жаль, что с нами не было Деллы Стрит. Я не очень уверен, но у меня такое впечатление, что эта Уорфилд догадалась, что последует, как только я потянулся к своему портфелю.
- Ты думаешь, она лгала?
- Все указывает на Хомана. Подумай, как развивается это дело. Из кафетерия ее вышвырнули, как старые домашние тапочки. Говорю тебе, Пол, за этим кто-то стоит. Кто-то настолько влиятельный в этом городе, что сумел заставить окружную прокуратуру перешагнуть через себя и снизойти до кафетерия - продиктовать им, кого брать на работу, а кого нет. Это указывает только в одном направлении.
- Голливуд? - спросил Дрейк.
- Голливуд.
- Конечно, Перри, если ее муж был осужден здесь, в Калифорнии, мы можем порыться в бумагах и...
Мейсон прервал его:
- Не забывай, она уже обращалась в Сан-Квентин и Фолсом. Не обманывай себя, Пол. Допустим, что Уорфилд приехал на Побережье. Нашел работу, возможно, в киностудии, начал хорошо зарабатывать. У него появилась возможность встречаться с красивыми женщинами. Чтобы попасть в кинобизнес, даже на конторскую работу, у женщины должен быть крепкий, жизнестойкий характер. Женщины, которые крутятся вокруг кино, не автоматы, шагающие по точно заданному курсу. Они решительны и предприимчивы. Ну, и естественно предположить, что этот Уорфилд влюбился. Сначала, возможно, просто флиртовал, а потом встретил "свою единственную". Надумал жениться, и ему потребовалось, чтобы жена с ним развелась. Сам он не решался даже заговорить о разводе - жена слишком его любит, чтобы позволить ему уйти. И если она узнает, где он, тут же отправится к нему. К этому времени он - уже крупная шишка, а его преследует прошлое, которое он не осмеливается никому открыть. Тогда он притворяется, что натворил черт знает что и угодил в тюрьму. Велит жене не приезжать в Калифорнию - она-де все равно не сможет его увидеть. Более того, он заставляет ее высылать все, до последнего цента. Теперь-то ей уж просто не на что приехать.
- Ты считаешь его таким подлецом? - спросил Пол Дрейк.
- Можешь не сомневаться, так оно и есть! Именно по этой причине он вынудил жену посылать все деньги Спинни.
- Откуда ты знаешь, что ее муж Хоман?
- Спинни - промежуточное звено, человек, которому ее муж доверяет. Он ездит в Сан-Франциско. Естественно, получает почту на тот адрес. И если что-то произойдет, он свяжется с ее мужем в Лос-Анджелесе.
- Резонно.
- Так вот, Спинни поддерживает связь с Хоманом.
- Черт возьми, Перри! Когда слушаешь твои рассуждения, все выстраивается логично, как в математике. Хоман должен быть Уорфилдом. Конечно, у Хомана есть младший брат, он живет с ним в одном доме, но в день аварии он был в отъезде, да и накануне тоже.
- Все это следует перепроверить, - нахмурился Мейсон. - Расскажи-ка мне про него.
- Его зовут Горас. Он лет на семь-восемь моложе Жюля. Заядлый рыбак и игрок в гольф. Настоящий плейбой.
- Он работает?
- Ну как они все работают в Голливуде? - пожал плечами Дрейк. Урывками, когда как. Он - сценарист. Время от времени Жюль подкидывает ему кое-какую работенку. Пытается создать брату положение. У Жюля есть небольшая яхта, скаковая лошадь, он член гольф-клуба, ну и все такое прочее. Словом, все знаки голливудского процветания. Время от времени Горас работает, затем, прихватив снаряжение своего братца, отправляется на рыбалку, играть в гольф и...
- Обожди минутку, - прервал его Мейсон, - значит, в день аварии Гораса не было в Голливуде?
- Не было. Он как раз на яхте ловил рыбу.
- Он и может быть Спинни.
- Выходит, что может.
- Или же Горас может быть мужем, а Жюль покрывает его.
Дрейк нахмурился:
- Я об этом не думал. Но Жюль в своей работе мастак, а его братец ничтожный бездельник. Он мог бы написать, к примеру, вот так: "Я в Голливуде, но дела у меня идут неважно. Я кое-как держусь, потому что меня подпирает мой брат, но он оборвет мне уши, если узнает, что у меня есть жена. А что, если нам разойтись? Я пришлю тебе немного деньжат, и считай себя снова вольной птицей".
Мейсон обдумал слова Пола.
- Знаешь, уж очень она естественно держалась, когда я показал ей эту фотографию. Пол, ты уверен, что это его фотография?
- Да. Я с ним разговаривал. Можешь не сомневаться, снимок его. И хороший.
- Ладно. Отложим пока этот вопрос, - решил Мейсон. - Сегодня вечером я снова увижусь со Стефани Клэр. Я пообещал ей, что у меня будут хорошие новости. Очень не хочется ее разочаровывать.
- А ты не мог бы ее обмануть, Перри?
- Только не эту девушку. Думаю, мне надо повидаться с Хоманом.
- Уже вечер. Его будет трудно поймать.
- А днем разве легче?
- Вообще-то так.
- Где он живет?
- В замке в Беверли-Хиллз.
- В справочнике его телефона нет?
- Нет, конечно.
- Но ты должен был его раздобыть, когда сделал наскок на телефонную компанию.
Дрейк кивнул, сунул руку в карман и молча протянул адвокату записную книжку. Тот списал интересующий его номер.
- Ну разве не странно, что у этого Спинни, живущего в дешевом многоквартирном доме в Сан-Франциско, есть незарегистрированный телефонный номер киномагната? - покачал головой Мейсон.
- Он не магнат, Перри, всего лишь несчастный раб с трехтысячным заработком в неделю, со всевозможными налогами и все такое.
Мейсон усмехнулся:
- Все равно я намерен с ним потолковать.
- Вряд ли ты много из него вытянешь, - предупредил Дрейк. - Он парень скрытный и недоверчивый.
- Если только я не ошибаюсь, Пол, его преследуют призраки прежней жизни. Потому он и дергается, а я не собираюсь щадить его слабые нервы.
Глава 8
Уличные фонари ярко освещали фасад белого особняка в испанском стиле. В царившем полумраке красная черепица крыши казалась почти черной.
На звонок Мейсона появился слуга-филиппинец в белой куртке.
- Я звонил мистеру Хоману. Я...
- Да, мистер Мейсон. Сюда, пожалуйста. Ваши пальто и шляпу.
Мейсон снял пальто и шляпу, вручил их слуге и пошел следом за ним по длинному коридору, паркетный пол в котором был натерт до зеркального блеска красным воском, проследовал через просторную общую комнату, где царил таинственный полумрак, и оказался в кабинете, выходящем в патио.
Хоман сидел за письменным столом и с хмурым видом всматривался в отпечатанный на машинке сценарий, испещренный карандашными пометками.
Когда Мейсон вошел, он поднял голову и, держа карандаш над страницей, сказал:
- Садитесь. Не разговаривайте, пожалуйста. Мейсон постоял, уставясь на фигуру за столом и потешаясь про себя над тем, с какой враждебностью Хоман смотрит на лежащую перед ним страницу. Потом опустился в одно из мягких кресел.
Шторы на стеклянных дверях были раздвинуты, открывая вид на патио с фонтаном с разноцветной подсветкой, пальмами и поблескивающей поверхностью плавательного бассейна. Дом говорил о процветании его владельца, он был предназначен не только для того, чтобы в нем жить, но и для неустанного восхищения им. Несомненно, его строил и обставлял шоумен для шоумена.
Хоман склонился над рукописью, являя вид глубокой сосредоточенности то ли он на минуту забыл о посетителе, то ли хотел, чтобы тот проникся сознанием значимости этого момента.
Не отрывая глаз от рукописи, человек пробормотал:
- Сейчас вылижу эту сцену, и поговорим.
Он сказал это ровным тоном, без всякого выражения - очевидно, сосредоточенность была не наигранной.
Вообще-то, Хоман привык работать на зрителя. И внешность у него была подходящая. Седые, коротко подстриженные волосы окружали венчиком блестящую лысину; он не пытался ее прикрыть, отрастив подлиннее волосы и зачесывая их наверх. На носу плотно сидели большие очки в роговой оправе. Прямые брови начинались почти у самых седеющих висков. Голова была слегка опущена вниз: глаза, не мигая, уставились на сценарий. Резким движением он схватил карандаш, лежащий на столе, и предпринял очередную атаку на рукопись, вычеркивая слова, заменяя их другими и делая пометки на полях. И все это без малейшего колебания. Казалось, он с трудом заставляет руку работать со скоростью своих мыслей. Под его напором нижняя половина страницы скоро превратилась в настоящий лабиринт карандашных пометок. Потом он отбросил карандаш так же резко, как и схватил его и воззрился на Мейсона покрасневшими карими глазами.
- Извините, что заставил вас ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23