– Что-нибудь еще, майор? Мой рабочий день закончился. Пора ехать домой и немного вздремнуть.
Воронцов поставил на стол свою чашку и встал.
– Разумеется. Спасибо за беседу, доктор.
– Извините, что не смог помочь вам. Ужасное дело...
– Спасибо. Не буду вас задерживать, – Воронцов потряс радушно протянутую руку Шнейдера, ответил на его улыбку и вышел.
* * *
Шнейдер вышел из госпиталя через десять минут. Воронцов смотрел, как он пересекает автостоянку. Высокая, немного угловатая фигура двигалась рывками, уклоняясь от порывов морозного ветра. Воронцов протер ветровое стекло изнутри и включил «дворники». Они заскрипели, смахивая медленно падавший снег. Он завел двигатель в тот момент, когда Шнейдер открыл дверцу своего маленького темного «БМВ».
Воронцов потер колючий подбородок и представил себе угрюмого помятого субъекта, сидевшего напротив Шнейдера в его теплом, хорошо освещенном офисе. Но в следующую секунду врач отъехал со стоянки и превратился в обычного подозреваемого, за которым ведется слежка.
Вдоль автостоянки тянулись сугробы. На машине Шнейдера были установлены самые дорогие шипованные шины для зимней дороги. «БМВ» легко вырулил на шоссе и покатился к Новому Уренгою, светившемуся в ночи гирляндами огоньков. Дорожное движение было вялым. В городе имелось не так уж много машин, несмотря на приток иностранной валюты, денег от наркобизнеса и гангстерских прибылей. Автомобили предназначались в основном для показухи или езды по магазинам. Чтобы действительно попасть в какое-нибудь место, претендовавшее на цивилизованность, приходилось садиться, в самолет и лететь несколько часов.
Воронцов пристроился за легким фургоном, ехавшим ярдах в пятидесяти вслед за «БМВ». Судя по всему, Шнейдер собирался домой... Что ж, нам по пути.
Воронцову хотелось удостовериться, избавиться от червячка сомнения, усмирить свой цинизм. Ему приходилось признать, что его возмущает именно чистенькая, патентованная порядочность Шнейдера. Возможно, неприязнь была скорее национальной, чем личной.
Город смыкался вокруг них – трейлеры, хрупкие жестяные лачуги и деревянные хижины, выраставшие с такой же чудовищной скоростью, как и промышленные комплексы. Запах хлеба из булочной в морозном воздухе, светящиеся окна над пустым тротуаром. Воронцов свернул к неоновым огням Московского проспекта и затормозил достаточно быстро, чтобы сохранить дистанцию, когда «БМВ» остановился у обочины. Шнейдер вышел из машины. Воронцов неторопливо переместился на другую сторону проспекта и тоже остановился. Шнейдер расплатился с худым низкорослым юнцом, взявшимся присмотреть за его машиной, и вошел под светящуюся вывеску «Макдоналдса». Воронцов опустил стекло, не сводя глаз с высокой фигуры за витриной ресторана, затем поднял стекло и закурил сигарету. Парнишка важно расселся на капоте «БМВ». Впрочем, может быть, ему просто хотелось погреться.
Как и всегда, в закусочной было полно народу. Тротуар специально расширили, чтобы вместить очередь. Денежные мешки за ярко освещенными окнами бренчали своими золотыми цепочками и щеголяли иностранными костюмами. Снаружи располагался ларек, торговавший горячими сосисками, со своей очередью, гораздо меньшей длины. Здесь лица были в основном обветренными и простоватыми. Какая-то старуха – Воронцов уже видел ее здесь раньше – продавала овощи перед входом.
Воронцов настроился на долгое ожидание, но уже через несколько секунд он протер глаза и встряхнулся, как встревоженный пес. «БМВ» отъезжал от тротуара, а парнишка, как зачарованный, наблюдал за исчезновением источника тепла и денег. Двигатель Воронцова завелся с третьей попытки. Он торопливо выехал на середину проспекта, держась в сотне ярдов за Шнейдером.
По Московскому проспекту через два перекрестка, затем на улицу Кирова... Яркий неоновый свет, образовавший подобие тоннеля, резанул по нервам Воронцова, как это бывало всегда: наглые, безвкусные, кричащие краски. «БМВ» с легкостью катился по обледеневшему асфальту, в то время как следовавшая за ним «волга» то и дело норовила выйти из-под контроля, несмотря на цепи на колесах. Стриптиз-бар, кафе, кинотеатр, снова стриптиз-бар... Их двери зияли, словно темные рты, под вульгарными обещаниями неоновых вывесок.
«БМВ» свернул в переулок, и Воронцов замедлил ход у поворота. Знак парковки. «Только для посетителей», – гласили зеленые неоновые буквы. Кафе «Американа».
Воронцов покачал головой. Даже русский мог бы почувствовать разницу. Этим кафе владел не «солдат удачи», пытавшийся забыть Ингрид Бергман, а настоящий доморощенный русский гангстер Валерий Паньшин.
Помедлив, Воронцов тоже свернул в переулок и встал на свободное место на автостоянке. Он запер автомобиль и подошел ко входу в заведение. Над матово-черной задней дверью горела лампочка. Привратник в униформе узнал Воронцова. Впрочем, на то имелась причина: год назад он едва сумел избежать от суда по двум обвинениям в преднамеренном нанесении увечий с помощью холодного оружия. Владимир, более известный как Влад-Заточка.
– Будь паинькой, открой дверь, – проворчал Воронцов, притопывая облепленными снегом сапогами по коврику у дверей. Привратник молча повиновался.
Теплота помещения обволокла его, и он сразу же снял свою меховую шапку и перчатки! На ковре виднелись мокрые пятна от растаявшего снега. Гардеробщица скривилась, словно почуяв неприятный запах, но затем тоже узнала его. Он двинулся к главному бару, где играла джазовая группа.
Может быть, Шнейдер приехал сюда ради джаза? Сам Воронцов не раз заходил в «Американу» по той же причине. Некоторые мелочи прощались Паньшину, потому что он имел лучший джаз-клуб в Западной Сибири, приглашая ансамбли из Англии и Америки, а не только русских или никому не известных французских исполнителей.
Воронцов вошел в открытую дверь и немедленно столкнулся с вышибалой, одетым в вечерний костюм – с одним из «группы быстрого реагирования» Паньшина, как их теперь называли. На грудь майора легла жесткая ладонь, но проходивший мимо официант яростно затряс головой и жестом показал, будто вынимает из кармана удостоверение.
– Прошу прощения, – пробормотал вышибала.
– Не за что, – Воронцов уже собирался спросить, как его зовут – просто так, чтобы припугнуть, – когда увидел самого Паньшина, сидевшего на своем обычном месте, сбоку от маленькой сцены.
А также высокую фигуру доктора Дэвида Шнейдера, собиравшегося опуститься на соседнее место за личным столиком гангстера.
6. Приливные воды
«Тойота» Лока свернула с Кэмелбэк-роуд. Краски пустынного рассвета схлынули с ветрового стекла, и Лок оказался в предутренних сумерках, еще стоявших, между зданиями на Двадцать Четвертой улице. Зеленый «линкольн», ехавший перед ним, нацелился на отель «Билтмор». Верхние этажи блочного здания, построенного в стиле Фрэнка Ллойда Райта, сверкали в лучах утреннего солнца. Лок притормозил у тротуара и удовлетворенно вздохнул. Да, это были, люди Тяня – три темных силуэта, которые он мог видеть через заднее стекло «линкольна». Мысль о том, что они могли оказаться убийцами Бет, на миг лишила Лока способности воспринимать что-либо, кроме ощущения поднимающейся температуры и вибрации нервов, казалось, готовых вылезти наружу из-под взмокшей кожи.
Лок медленно подъехал к отелю. Зеленый «линкольн» нырнул в подземный гараж «Билтмора». Когда он скрылся из виду, Лок еще немного проехал вперед, припарковав «тойоту» рядом с сухим газоном, истомившимся по поливу. Первые лучи солнца уже упали на острые сопла разбрызгивателей. Лок вышел из машины и двинулся по гравийной дорожке к подземному гаражу. Его правая рука прикасалась к рукоятке «кольта» в кармане пиджака.
Он спустился по скату, проскользнул за автоматический барьер и вошел в гараж. Здесь было прохладно, пахло бензином. Лимузины и другие автомобили меньшего размера выстроились в аккуратные ряды, словно на бакалейных лотках супермаркета.
Тишина. Едва заметное мерцание неоновых ламп. Затем сдавленный стон и вздох лифтового механизма, словно потрясенного зрелищем человеческих страданий. Лок увидел две фигуры в черных свитерах рядом с зеленым «линкольном», в пятидесяти ярдах от себя. Третий человек, поддерживавший одну руку другой, прислонился к капоту. Двое стояли перед ним, о чем-то споря высокими, пронзительными голосами, размахивая руками, как будто только что обнаружили пропажу своего автомобиля. Затем двери лифта раскрылись, и появился еще один азиат, в белой шелковой рубашке и желтовато-коричневых брюках, сразу же направившийся к «линкольну». Его жесты выдавали гнев и недовольство. Лок выглядывал из-за красного «порше», постепенно продвигаясь ближе. Человек в шелковой рубашке говорил властным тоном, заставляя остальных замолчать. Он не обратил внимания на пропитавшуюся кровью повязку на руке раненого.
Тянь.
Два «форда», затем семейный микроавтобус, итальянский кабриолет... Лок находился уже в двадцати ярдах от группы вьетнамцев, стараясь сдерживать дыхание. Тянь – без сомнения, это был он – сердито жестикулировал. Затем послышался звук пощечины: пострадало лицо одного из подчиненных, осмелившегося сказать что-то в свое оправдание. Тянь указал на выезд из гаража таким яростным жестом, что Лок инстинктивно пригнулся, испугавшись, что его заметили. Вьетнамец выкрикнул какие-то распоряжения. Лок осторожно поднял голову.
Дверцы «линкольна» были открыты. Вьетнамцы усаживали раненого на заднее сиденье автомобиля. Затем, непрерывно кивая, словно автоматы, водитель и другой вьетнамец тоже сели в машину. Взревел двигатель. Тянь уже повернулся к ним спиной, его плоское лицо искажала гримаса ярости. На лице Лока появилось похожее выражение. Рокот двигателя «линкольна», выехавшего на вершину ската, постепенно стихал. Лок не замечал ничего, кроме маленькой фигурки вьетнамца и все уменьшавшегося расстояния, отделявшего Тяня от дверей лифта.
Тянь нажал кнопку вызова. Лок был в пятнадцати ярдах от него, когда двери лифта с шипением разошлись в стороны. Быстрее, быстрее. Лок увидел, как Тянь начал поворачиваться на звук быстрых шагов, заметил его изумление, а затем инстинктивный бросок к кнопкам лифта. Восемь, шесть ярдов...
Двери начали закрываться. На лице Тяня отражалось нескрываемое потрясение человека, застигнутого врасплох, без оружия. Какое-то мгновение вьетнамец даже глядел в сторону выезда из гаража, где исчез «линкольн», словно пытаясь взглядом вернуть своих подручных. Два ярда...
Руки Лока вцепились в закрывающиеся двери и рванули их в разные стороны. Он влетел в лифт, ударившись о дальнюю стенку. Тянь шарахнулся от него. Лок ткнул его под ребра стволом пистолета и свободной рукой нажал кнопку закрытия дверей.
– Какой этаж? – выдохнул он. – Этаж! – ствол пистолета снова ткнулся вьетнамцу под ребра. – Быстрее!
Тянь поднял руку на уровень плеча. Казалось, он что-то подсчитывает в уме, затем его глаза заволоклись непроницаемой пеленой. Он протянул руку и нажал кнопку. Конечно же, верхний этаж, апартаменты на крыше... Можно было догадаться.
Лок жестом приказал Тяню отступить к дальней стенке лифта, а сам привалился к другой стенке, тяжело дыша и мотая головой, как раненый бык. К его удивлению, пистолет в его руке не дрожал. Зрачки Тяня сузились, словно вьетнамец наблюдал за серией картинок, с высокой скоростью проецируемых на экран. Он не знал, как выглядит Лок, и пытался найти его в своей мысленной картотеке. Он боялся чужой анонимности до тех пор, пока...
– Мистер Тянь? – спросил Лок.
– Вы – Джон Лок? – отозвался Тянь. Его глаза изучали Лока, словно пальцы слепца, быстро и тщательно. Последовал едва заметный кивок, словно вьетнамец утвердительно ответил на собственный вопрос.
– Вы правильно догадались.
– Мои дела не имеют к вам отношения, мистер Лок. Впрочем, как и ваши ко мне.
Лок пораженно выпрямился, услышав чопорное, почти высокомерное замечание. Бесстрастность Тяня нервировала его.
– Ваши парни пытались убить меня, – вот и все, что он смог ответить. Собственные слова показались ему жалобой, чуть ли не оправданием.
– Мои парни?
– Черные свитера в зеленом «линкольне» – те самые, которых вы только что отправили к врачу, не задающему вопросов насчет пулевых ранений.
Лифт остановился. Двери раскрылись перед толстой ковровой дорожкой, впустив спертый воздух гостиничного коридора. Лок сделал повелительный жест пистолетом. Тянь взглянул на его руку, твердо державшую оружие. Взгляд черных глаз вьетнамца переместился на Лицо Лока, и в них мелькнуло беспокойство.
– Выходите, – приказал Лок. – В вашем номере еще кто-нибудь есть? Я имею в виду людей вроде тех, которые ограбили дом Грейнджера, – при последних словах у него перехватило дыхание. Тянь быстро, по-птичьи взглянул на него, и Лок понял, что вьетнамец догадался о его предположениях.
– Я... я очень сожалею о трагедии, которая произошла с вашей семьей, мистер Лок, но ничего не знаю о том, кто это сделал.
Они помедлили перед дверью номера Тяня. Вьетнамец, маленький и аккуратный в своей шелковой рубашке и желтовато-коричневых брюках, вынул из нагрудного кармана магнитную карточку-ключ.
– Открывайте, – бросил Лок.
Тянь пожал плечами и вложил карточку в щель замка. Механизм зажужжал, и дверь приоткрылась.
– Прошу вас, мистер Лок.
Лок широко распахнул дверь. За ней никто не прятался. Никого не было ни в большой гостиной, ни в спальне, ни в ванной. Тянь вышел через открытую дверь на балкон. Белые шифоновые занавески слабо колыхались под дуновением утреннего ветерка.
– Вернитесь в комнату, Тянь, – голосу Лока не хватало властности.
Тянь вернулся в гостиную, указал на стулья, стоявшие по обе стороны низкого стола, и сел на один из них. Лок сердито опустился на другой, положив пистолет на колени.
– Почему вы сочли необходимым вмешаться в мои дела, мистер Лок? – Тянь закурил сигарету в мундштуке из слоновой кости. – Ваше горе в связи с убийством членов вашей семьи естественно. Я понимаю вас, – голос вьетнамца звучал вкрадчиво, словно с Локом говорил психоаналитик. – Но, как я уже сказал, все эти трагические события не имеют ничего общего со мной.
– Ван... Грейнджер в больнице.
Тянь кивнул.
– Он попал туда по вашей милости. Наркотики, не так ли? «Красная лошадь»?
– Может быть, я попрошу принести нам чай или кофе?
– Нет, – отрезал Лок. За кружевными занавесками быстро разгорался день, несущий с собой жару.
– Они умерли из-за наркотиков, – упрямо продолжал Лок. – Люди, с которыми вы ведете дела, Тянь, люди из «Грейнджер Текнолоджиз»... – в черных глазках-бусинках промелькнуло легкое удивление и удовлетворение. – Они хотели заткнуть рот Билли. Они заметали следы...
– «Заметали следы»? – пробормотал Тянь. – А, понимаю, оборот речи.
– Вы это признаете? – почему вьетнамец неожиданно успокоился, стал более расслабленным? – Что происходит, Тянь?
Кондиционер перемешивал полосы сигаретного дыма.
– Что вы ожидали узнать, явившись сюда, мистер Лок? – наконец спросил Тянь. – Зачем вы преследовали моих людей от дома Грейнджера?
– Я хочу знать правду, Тянь. Я хочу знать, кто убил мою сестру.
– Я не знаю, кто убил вашу сестру.
Не промелькнуло ли в черных глазах нечто похожее на догадку?
– Но вы знаете имена. Вы знаете своих поставщиков. Их имена меня устроят.
– Я не думаю, что могу сообщить вам эти имена. Это поставит под угрозу мой бизнес, мои капиталовложения.
Тянь смотрел вниз в щель между едва колыхавшимися прозрачными занавесками на сады «Билтмора», на струи фонтанов и разбрызгивателей, приступивших к утренней работе. Гравийные дорожки были мокрыми.
– Мне нужны имена, Тянь, и вы назовете их. Есть люди, работающие в «Грейнджер Текнолоджиз» и снабжающие вас героином из Сибири... Может быть, он даже очищается там. Насколько я понимаю, наркотики доставляются из Мусульманского Треугольника и русская мафия также причастна к этому.
Количество вовлеченных людей, размах операций, сила и влияние каждого неизвестного лица – все это не слишком интересовало Лока. Тянь, расслабленно куривший сигарету, уже не опасался пистолета.
– Я прав? – спросил Лок.
– Я принимаю партии качественного товара, мистер Лок. Мне нет надобности что-либо знать или пускаться в спекуляции.
– В таком случае вам многое приходится принимать на веру.
– Такое поведение весьма разумно, – вьетнамец снова посмотрел вниз, на окрестности отеля, словно ожидая прибытия почтальона или водопроводчика.
– Не кормите меня дерьмом, Тянь! У вас есть имена. Не беспокойтесь, я не стану откровенничать с посторонними. То, что вы скажете мне, никого не приведет обратно к вам.
Тянь улыбнулся:
– Звучит довольно заманчиво.
Он снова выглянул в окно. Воздух снаружи уже прогрелся, и система кондиционирования протестовала против этого более громким гулом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Воронцов поставил на стол свою чашку и встал.
– Разумеется. Спасибо за беседу, доктор.
– Извините, что не смог помочь вам. Ужасное дело...
– Спасибо. Не буду вас задерживать, – Воронцов потряс радушно протянутую руку Шнейдера, ответил на его улыбку и вышел.
* * *
Шнейдер вышел из госпиталя через десять минут. Воронцов смотрел, как он пересекает автостоянку. Высокая, немного угловатая фигура двигалась рывками, уклоняясь от порывов морозного ветра. Воронцов протер ветровое стекло изнутри и включил «дворники». Они заскрипели, смахивая медленно падавший снег. Он завел двигатель в тот момент, когда Шнейдер открыл дверцу своего маленького темного «БМВ».
Воронцов потер колючий подбородок и представил себе угрюмого помятого субъекта, сидевшего напротив Шнейдера в его теплом, хорошо освещенном офисе. Но в следующую секунду врач отъехал со стоянки и превратился в обычного подозреваемого, за которым ведется слежка.
Вдоль автостоянки тянулись сугробы. На машине Шнейдера были установлены самые дорогие шипованные шины для зимней дороги. «БМВ» легко вырулил на шоссе и покатился к Новому Уренгою, светившемуся в ночи гирляндами огоньков. Дорожное движение было вялым. В городе имелось не так уж много машин, несмотря на приток иностранной валюты, денег от наркобизнеса и гангстерских прибылей. Автомобили предназначались в основном для показухи или езды по магазинам. Чтобы действительно попасть в какое-нибудь место, претендовавшее на цивилизованность, приходилось садиться, в самолет и лететь несколько часов.
Воронцов пристроился за легким фургоном, ехавшим ярдах в пятидесяти вслед за «БМВ». Судя по всему, Шнейдер собирался домой... Что ж, нам по пути.
Воронцову хотелось удостовериться, избавиться от червячка сомнения, усмирить свой цинизм. Ему приходилось признать, что его возмущает именно чистенькая, патентованная порядочность Шнейдера. Возможно, неприязнь была скорее национальной, чем личной.
Город смыкался вокруг них – трейлеры, хрупкие жестяные лачуги и деревянные хижины, выраставшие с такой же чудовищной скоростью, как и промышленные комплексы. Запах хлеба из булочной в морозном воздухе, светящиеся окна над пустым тротуаром. Воронцов свернул к неоновым огням Московского проспекта и затормозил достаточно быстро, чтобы сохранить дистанцию, когда «БМВ» остановился у обочины. Шнейдер вышел из машины. Воронцов неторопливо переместился на другую сторону проспекта и тоже остановился. Шнейдер расплатился с худым низкорослым юнцом, взявшимся присмотреть за его машиной, и вошел под светящуюся вывеску «Макдоналдса». Воронцов опустил стекло, не сводя глаз с высокой фигуры за витриной ресторана, затем поднял стекло и закурил сигарету. Парнишка важно расселся на капоте «БМВ». Впрочем, может быть, ему просто хотелось погреться.
Как и всегда, в закусочной было полно народу. Тротуар специально расширили, чтобы вместить очередь. Денежные мешки за ярко освещенными окнами бренчали своими золотыми цепочками и щеголяли иностранными костюмами. Снаружи располагался ларек, торговавший горячими сосисками, со своей очередью, гораздо меньшей длины. Здесь лица были в основном обветренными и простоватыми. Какая-то старуха – Воронцов уже видел ее здесь раньше – продавала овощи перед входом.
Воронцов настроился на долгое ожидание, но уже через несколько секунд он протер глаза и встряхнулся, как встревоженный пес. «БМВ» отъезжал от тротуара, а парнишка, как зачарованный, наблюдал за исчезновением источника тепла и денег. Двигатель Воронцова завелся с третьей попытки. Он торопливо выехал на середину проспекта, держась в сотне ярдов за Шнейдером.
По Московскому проспекту через два перекрестка, затем на улицу Кирова... Яркий неоновый свет, образовавший подобие тоннеля, резанул по нервам Воронцова, как это бывало всегда: наглые, безвкусные, кричащие краски. «БМВ» с легкостью катился по обледеневшему асфальту, в то время как следовавшая за ним «волга» то и дело норовила выйти из-под контроля, несмотря на цепи на колесах. Стриптиз-бар, кафе, кинотеатр, снова стриптиз-бар... Их двери зияли, словно темные рты, под вульгарными обещаниями неоновых вывесок.
«БМВ» свернул в переулок, и Воронцов замедлил ход у поворота. Знак парковки. «Только для посетителей», – гласили зеленые неоновые буквы. Кафе «Американа».
Воронцов покачал головой. Даже русский мог бы почувствовать разницу. Этим кафе владел не «солдат удачи», пытавшийся забыть Ингрид Бергман, а настоящий доморощенный русский гангстер Валерий Паньшин.
Помедлив, Воронцов тоже свернул в переулок и встал на свободное место на автостоянке. Он запер автомобиль и подошел ко входу в заведение. Над матово-черной задней дверью горела лампочка. Привратник в униформе узнал Воронцова. Впрочем, на то имелась причина: год назад он едва сумел избежать от суда по двум обвинениям в преднамеренном нанесении увечий с помощью холодного оружия. Владимир, более известный как Влад-Заточка.
– Будь паинькой, открой дверь, – проворчал Воронцов, притопывая облепленными снегом сапогами по коврику у дверей. Привратник молча повиновался.
Теплота помещения обволокла его, и он сразу же снял свою меховую шапку и перчатки! На ковре виднелись мокрые пятна от растаявшего снега. Гардеробщица скривилась, словно почуяв неприятный запах, но затем тоже узнала его. Он двинулся к главному бару, где играла джазовая группа.
Может быть, Шнейдер приехал сюда ради джаза? Сам Воронцов не раз заходил в «Американу» по той же причине. Некоторые мелочи прощались Паньшину, потому что он имел лучший джаз-клуб в Западной Сибири, приглашая ансамбли из Англии и Америки, а не только русских или никому не известных французских исполнителей.
Воронцов вошел в открытую дверь и немедленно столкнулся с вышибалой, одетым в вечерний костюм – с одним из «группы быстрого реагирования» Паньшина, как их теперь называли. На грудь майора легла жесткая ладонь, но проходивший мимо официант яростно затряс головой и жестом показал, будто вынимает из кармана удостоверение.
– Прошу прощения, – пробормотал вышибала.
– Не за что, – Воронцов уже собирался спросить, как его зовут – просто так, чтобы припугнуть, – когда увидел самого Паньшина, сидевшего на своем обычном месте, сбоку от маленькой сцены.
А также высокую фигуру доктора Дэвида Шнейдера, собиравшегося опуститься на соседнее место за личным столиком гангстера.
6. Приливные воды
«Тойота» Лока свернула с Кэмелбэк-роуд. Краски пустынного рассвета схлынули с ветрового стекла, и Лок оказался в предутренних сумерках, еще стоявших, между зданиями на Двадцать Четвертой улице. Зеленый «линкольн», ехавший перед ним, нацелился на отель «Билтмор». Верхние этажи блочного здания, построенного в стиле Фрэнка Ллойда Райта, сверкали в лучах утреннего солнца. Лок притормозил у тротуара и удовлетворенно вздохнул. Да, это были, люди Тяня – три темных силуэта, которые он мог видеть через заднее стекло «линкольна». Мысль о том, что они могли оказаться убийцами Бет, на миг лишила Лока способности воспринимать что-либо, кроме ощущения поднимающейся температуры и вибрации нервов, казалось, готовых вылезти наружу из-под взмокшей кожи.
Лок медленно подъехал к отелю. Зеленый «линкольн» нырнул в подземный гараж «Билтмора». Когда он скрылся из виду, Лок еще немного проехал вперед, припарковав «тойоту» рядом с сухим газоном, истомившимся по поливу. Первые лучи солнца уже упали на острые сопла разбрызгивателей. Лок вышел из машины и двинулся по гравийной дорожке к подземному гаражу. Его правая рука прикасалась к рукоятке «кольта» в кармане пиджака.
Он спустился по скату, проскользнул за автоматический барьер и вошел в гараж. Здесь было прохладно, пахло бензином. Лимузины и другие автомобили меньшего размера выстроились в аккуратные ряды, словно на бакалейных лотках супермаркета.
Тишина. Едва заметное мерцание неоновых ламп. Затем сдавленный стон и вздох лифтового механизма, словно потрясенного зрелищем человеческих страданий. Лок увидел две фигуры в черных свитерах рядом с зеленым «линкольном», в пятидесяти ярдах от себя. Третий человек, поддерживавший одну руку другой, прислонился к капоту. Двое стояли перед ним, о чем-то споря высокими, пронзительными голосами, размахивая руками, как будто только что обнаружили пропажу своего автомобиля. Затем двери лифта раскрылись, и появился еще один азиат, в белой шелковой рубашке и желтовато-коричневых брюках, сразу же направившийся к «линкольну». Его жесты выдавали гнев и недовольство. Лок выглядывал из-за красного «порше», постепенно продвигаясь ближе. Человек в шелковой рубашке говорил властным тоном, заставляя остальных замолчать. Он не обратил внимания на пропитавшуюся кровью повязку на руке раненого.
Тянь.
Два «форда», затем семейный микроавтобус, итальянский кабриолет... Лок находился уже в двадцати ярдах от группы вьетнамцев, стараясь сдерживать дыхание. Тянь – без сомнения, это был он – сердито жестикулировал. Затем послышался звук пощечины: пострадало лицо одного из подчиненных, осмелившегося сказать что-то в свое оправдание. Тянь указал на выезд из гаража таким яростным жестом, что Лок инстинктивно пригнулся, испугавшись, что его заметили. Вьетнамец выкрикнул какие-то распоряжения. Лок осторожно поднял голову.
Дверцы «линкольна» были открыты. Вьетнамцы усаживали раненого на заднее сиденье автомобиля. Затем, непрерывно кивая, словно автоматы, водитель и другой вьетнамец тоже сели в машину. Взревел двигатель. Тянь уже повернулся к ним спиной, его плоское лицо искажала гримаса ярости. На лице Лока появилось похожее выражение. Рокот двигателя «линкольна», выехавшего на вершину ската, постепенно стихал. Лок не замечал ничего, кроме маленькой фигурки вьетнамца и все уменьшавшегося расстояния, отделявшего Тяня от дверей лифта.
Тянь нажал кнопку вызова. Лок был в пятнадцати ярдах от него, когда двери лифта с шипением разошлись в стороны. Быстрее, быстрее. Лок увидел, как Тянь начал поворачиваться на звук быстрых шагов, заметил его изумление, а затем инстинктивный бросок к кнопкам лифта. Восемь, шесть ярдов...
Двери начали закрываться. На лице Тяня отражалось нескрываемое потрясение человека, застигнутого врасплох, без оружия. Какое-то мгновение вьетнамец даже глядел в сторону выезда из гаража, где исчез «линкольн», словно пытаясь взглядом вернуть своих подручных. Два ярда...
Руки Лока вцепились в закрывающиеся двери и рванули их в разные стороны. Он влетел в лифт, ударившись о дальнюю стенку. Тянь шарахнулся от него. Лок ткнул его под ребра стволом пистолета и свободной рукой нажал кнопку закрытия дверей.
– Какой этаж? – выдохнул он. – Этаж! – ствол пистолета снова ткнулся вьетнамцу под ребра. – Быстрее!
Тянь поднял руку на уровень плеча. Казалось, он что-то подсчитывает в уме, затем его глаза заволоклись непроницаемой пеленой. Он протянул руку и нажал кнопку. Конечно же, верхний этаж, апартаменты на крыше... Можно было догадаться.
Лок жестом приказал Тяню отступить к дальней стенке лифта, а сам привалился к другой стенке, тяжело дыша и мотая головой, как раненый бык. К его удивлению, пистолет в его руке не дрожал. Зрачки Тяня сузились, словно вьетнамец наблюдал за серией картинок, с высокой скоростью проецируемых на экран. Он не знал, как выглядит Лок, и пытался найти его в своей мысленной картотеке. Он боялся чужой анонимности до тех пор, пока...
– Мистер Тянь? – спросил Лок.
– Вы – Джон Лок? – отозвался Тянь. Его глаза изучали Лока, словно пальцы слепца, быстро и тщательно. Последовал едва заметный кивок, словно вьетнамец утвердительно ответил на собственный вопрос.
– Вы правильно догадались.
– Мои дела не имеют к вам отношения, мистер Лок. Впрочем, как и ваши ко мне.
Лок пораженно выпрямился, услышав чопорное, почти высокомерное замечание. Бесстрастность Тяня нервировала его.
– Ваши парни пытались убить меня, – вот и все, что он смог ответить. Собственные слова показались ему жалобой, чуть ли не оправданием.
– Мои парни?
– Черные свитера в зеленом «линкольне» – те самые, которых вы только что отправили к врачу, не задающему вопросов насчет пулевых ранений.
Лифт остановился. Двери раскрылись перед толстой ковровой дорожкой, впустив спертый воздух гостиничного коридора. Лок сделал повелительный жест пистолетом. Тянь взглянул на его руку, твердо державшую оружие. Взгляд черных глаз вьетнамца переместился на Лицо Лока, и в них мелькнуло беспокойство.
– Выходите, – приказал Лок. – В вашем номере еще кто-нибудь есть? Я имею в виду людей вроде тех, которые ограбили дом Грейнджера, – при последних словах у него перехватило дыхание. Тянь быстро, по-птичьи взглянул на него, и Лок понял, что вьетнамец догадался о его предположениях.
– Я... я очень сожалею о трагедии, которая произошла с вашей семьей, мистер Лок, но ничего не знаю о том, кто это сделал.
Они помедлили перед дверью номера Тяня. Вьетнамец, маленький и аккуратный в своей шелковой рубашке и желтовато-коричневых брюках, вынул из нагрудного кармана магнитную карточку-ключ.
– Открывайте, – бросил Лок.
Тянь пожал плечами и вложил карточку в щель замка. Механизм зажужжал, и дверь приоткрылась.
– Прошу вас, мистер Лок.
Лок широко распахнул дверь. За ней никто не прятался. Никого не было ни в большой гостиной, ни в спальне, ни в ванной. Тянь вышел через открытую дверь на балкон. Белые шифоновые занавески слабо колыхались под дуновением утреннего ветерка.
– Вернитесь в комнату, Тянь, – голосу Лока не хватало властности.
Тянь вернулся в гостиную, указал на стулья, стоявшие по обе стороны низкого стола, и сел на один из них. Лок сердито опустился на другой, положив пистолет на колени.
– Почему вы сочли необходимым вмешаться в мои дела, мистер Лок? – Тянь закурил сигарету в мундштуке из слоновой кости. – Ваше горе в связи с убийством членов вашей семьи естественно. Я понимаю вас, – голос вьетнамца звучал вкрадчиво, словно с Локом говорил психоаналитик. – Но, как я уже сказал, все эти трагические события не имеют ничего общего со мной.
– Ван... Грейнджер в больнице.
Тянь кивнул.
– Он попал туда по вашей милости. Наркотики, не так ли? «Красная лошадь»?
– Может быть, я попрошу принести нам чай или кофе?
– Нет, – отрезал Лок. За кружевными занавесками быстро разгорался день, несущий с собой жару.
– Они умерли из-за наркотиков, – упрямо продолжал Лок. – Люди, с которыми вы ведете дела, Тянь, люди из «Грейнджер Текнолоджиз»... – в черных глазках-бусинках промелькнуло легкое удивление и удовлетворение. – Они хотели заткнуть рот Билли. Они заметали следы...
– «Заметали следы»? – пробормотал Тянь. – А, понимаю, оборот речи.
– Вы это признаете? – почему вьетнамец неожиданно успокоился, стал более расслабленным? – Что происходит, Тянь?
Кондиционер перемешивал полосы сигаретного дыма.
– Что вы ожидали узнать, явившись сюда, мистер Лок? – наконец спросил Тянь. – Зачем вы преследовали моих людей от дома Грейнджера?
– Я хочу знать правду, Тянь. Я хочу знать, кто убил мою сестру.
– Я не знаю, кто убил вашу сестру.
Не промелькнуло ли в черных глазах нечто похожее на догадку?
– Но вы знаете имена. Вы знаете своих поставщиков. Их имена меня устроят.
– Я не думаю, что могу сообщить вам эти имена. Это поставит под угрозу мой бизнес, мои капиталовложения.
Тянь смотрел вниз в щель между едва колыхавшимися прозрачными занавесками на сады «Билтмора», на струи фонтанов и разбрызгивателей, приступивших к утренней работе. Гравийные дорожки были мокрыми.
– Мне нужны имена, Тянь, и вы назовете их. Есть люди, работающие в «Грейнджер Текнолоджиз» и снабжающие вас героином из Сибири... Может быть, он даже очищается там. Насколько я понимаю, наркотики доставляются из Мусульманского Треугольника и русская мафия также причастна к этому.
Количество вовлеченных людей, размах операций, сила и влияние каждого неизвестного лица – все это не слишком интересовало Лока. Тянь, расслабленно куривший сигарету, уже не опасался пистолета.
– Я прав? – спросил Лок.
– Я принимаю партии качественного товара, мистер Лок. Мне нет надобности что-либо знать или пускаться в спекуляции.
– В таком случае вам многое приходится принимать на веру.
– Такое поведение весьма разумно, – вьетнамец снова посмотрел вниз, на окрестности отеля, словно ожидая прибытия почтальона или водопроводчика.
– Не кормите меня дерьмом, Тянь! У вас есть имена. Не беспокойтесь, я не стану откровенничать с посторонними. То, что вы скажете мне, никого не приведет обратно к вам.
Тянь улыбнулся:
– Звучит довольно заманчиво.
Он снова выглянул в окно. Воздух снаружи уже прогрелся, и система кондиционирования протестовала против этого более громким гулом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43