Ему хотелось – о Боже, как ему хотелось думать о другом! Но на свете не оставалось ничего, способного заполнить пустоту. Он занимал в мире свое собственное место, но у него словно подрубили корни, и у Лока не было ни воли, ни даже желания пускать их заново. Его место останется пустым.
Лок отхлебнул тепловатого шампанского и снова наполнил бокал. В сумерках зажигались все новые и новые городские огни. Поместье Грейнджера располагалось за высокой оградой на склоне горы Кэмел, по-хозяйски возвышаясь над Фениксом. Самолет проплыл в небе по направлению к аэропорту Скай-Харбор; его сигнальные огни мигали среди первых звезд. Колибри исчезли вместе с солнцем.
Пора было уезжать. У Ван Грейнджера оставались слуги, и Лок в любом случае не мог сделать ничего, чтобы смягчить его горе или хотя бы ослабить признаки приближавшейся душевной болезни. Он мог лишь превратиться в еще одного слугу в этом доме, подавлявшем его своей иллюзией умиротворенности с намеком на вневременное существование. Ему хотелось вернуться в Вашингтон, заняться каким-нибудь рутинным делом, но старик льнул к нему, словно слепец к прохожему на переходе через улицу.
В открытом окне возникло лицо горничной. Встретившись с ее вопросительным взглядом, Лок махнул рукой, и лицо исчезло. Итальянские черепицы просторного патио бледно светились в полумраке. Огромный дом, выстроенный в стиле мексиканской гасиенды, озарился призрачным светом, лившимся из-за зашторенных окон. Перед уходом лечащий врач Грейнджера обещал дать старику снотворное.
Телефонный звонок ударил по нервам Лока, и его рука автоматически потянулась к трубке. Должно быть, кому-то до него понадобилось позвонить, и переносной телефон был поставлен на его столик. Лок поднял трубку, прежде чем вспомнил, что любой из слуг мог бы ответить на звонок.
– Да? Прошу прощения, это резиденция мистера Грейнджера, – собственный подобострастный тон заставил его улыбнуться.
– Я хочу лично поговорить с мистером Ван Грейнджером. Пожалуйста, соедините меня с ним.
– Мне очень жаль, но сейчас он не в состоянии ответить на ваш звонок.
Тон голоса изменился, словно начался другой разговор, не имевший ничего общего с первым.
– Я хочу передать ему мои искренние соболезнования, – услышал Лок. – Я прочел в газете о гибели его сына.
– Я передам ему ваше сообщение, мистер?..
– Я хочу выразить свои соболезнования лично мистеру Грейнджеру:
– Боюсь, в данный момент он находится под воздействием снотворного. Я сообщу ему о вашем звонке, как только он проснется. Это мистер?.. – Какой-то азиат – Лок понял это по пришепетыванию, легкому проскальзыванию шипящих созвучий в слогах.
Наступило непродолжительное молчание. Затем, словно отрывок из третьего разговора, в совершенно ином тоне:
– Скажите Грейн... мистеру Грейнджеру, что я звоню по срочному делу. Меня зовут Нгуен Тянь.
Значит, вьетнамец.
– Вы скажете ему, – утвердительно произнесли на другом конце провода.
– Я передам. У него есть ваш номер телефона?
– В данный момент я нахожусь в Фениксе. Деловая поездка. Я остановился в «Билтморе», – голос намеренно смягчился. – Я старый друг мистера Грейнджера.
«Старый друг, который не пришел на похороны», – подумал Лок.
В трубке стихло. Затем отрывисто, требовательно:
– Меня зовут Нгуен Тянь. Я знаю, он хотел бы поговорить со мной, и настоятельно советую вам разбудить его. Буду ждать его звонка.
– До свидания, – произнес Лок в ответ длинным гудкам.
Он отодвинул телефон, возмущенный настойчивостью вьетнамца. Какой-то деловой вопрос, неподписанный документ, ссуда или вложение капитала... Бог ты мой! Да, этот парень явно не буддист. Лок усмехнулся, но что-то – либо крепчавший ветерок, либо холодок в словах собеседника – заставило его поежиться. Нгуен Тянь, по существу, угрожал Ван Грейнджеру. Он имел власть над стариком и считал, что Грейнджер не может заставить его ожидать ответа.
«Этот вьетнамец в точности такой же, как Тургенев, – подумал Лок. – Человек, которого Ван Грейнджер боится или должен бояться...»
Сейчас дом казался нематериальным, выброшенным на горный склон по прихоти какого-то великана. Ветер становился все холоднее. Лок размышлял, но не мог объяснить себе происходящее.
* * *
– Послушай, Носков, твоя история не произвела впечатления на моего шефа. Придется тебе пошевелить мозгами и придумать что-нибудь получше.
Марфа Тостева улыбнулась таксисту, усевшись в его машину и хлопнув дверцей. Такси стояло третьим в очереди перед отелем «Метрополь». Другие водители притопывали ногами на утреннем морозце, курили и переговаривались друг с другом. Их дыхание белыми облачками поднималось к небу.
– Я все вам рассказал. Больше мне ничего не известно... товарищ офицер, – Носков провел рукой по приборному щитку за рулевым колесом, словно смахивая пыль. В салоне новенького французского автомобиля посторонние запахи отсутствовали. Обогреватель работал, чехлы на сиденьях были чистыми и опрятными.
Но почему Роулс пользовался этим автомобилем? В его распоряжении был лимузины компании, «мерседес» или длинный «ЗИЛ», которым представители «Грейнджер – Тургенев» пользовались для того, чтобы произвести впечатление на русских чиновников из Москвы. Однако Роулс нанял «рено» на эксклюзивной основе, с почасовой оплатой. За куда меньшие деньги он мог бы арендовать лучший автомобиль в агентстве Герца.
– Что натворил американец? – с хитринкой спросил Носков.
– Получил пулю в затылок. Ты что, не читаешь газет? – Марфа расслабилась на пассажирском сиденье, наслаждаясь теплом, исходившим от обогревателя. Носков хмурился, словно обдумывая возможность предложения взятки – испытанного оружия в борьбе с правоохранительными органами.
– Читаю. Но у вас получается, будто вы интересуетесь Роулсом, а не убийцей, верно?
«Верно, – подумала она. – Я вообще не должна быть здесь. Это превышение служебных полномочий». Но она пришла, потому что безразличие Воронцова жестоко уязвило ее, а таксист был единственным, кто мог навести на верный след.
– Мне нужны более подробные сведения, Носков.
– А иначе?..
– Я могу устроить тебе неприятности – возможно, небольшие, но тем не менее досадные. Договорились?
– Ладно, – мрачно буркнул таксист. От его одежды в салоне воняло застарелым потом. Почему Роулс, чистенький и ухоженный, целую неделю сидел за спиной этого человека в потрепанной душегрейке?
– Ты возил его в больницу и на ближайшие газовые скважины. Ты подвозил его к вертолету, когда он собрался в служебную командировку. Расскажи мне все о том вечере, когда ты посадил его в такси и отвез к месту убийства.
– Я не имею никакого...
– Хорошо, хорошо, я почти верю тебе.
– Чертовы менты, – буркнул водитель.
– Что верно, то верно. Тебе, должно быть, жаль, что тебя не допрашивает один из твоих приятелей? Ладно, меня не интересует, кому ты платишь, – только Роулс и только события того вечера.
Носков проехал вперед, встав на второе место в очереди. Одна из дорогих шлюх исчезла в недрах побитого американского автомобиля. Ее шифоновый шарф развевался за плечами, словно королевская мантия. Высокие каблуки, стройные ноги. Поневоле позавидуешь... Носков, наблюдавший за Марфой, недобро усмехнулся, словно угадав ее мысли.
– Тот вечер, – угрожающе повторила она.
– Все было так, как я уже рассказывал. Я отвез его за город. Он сказал: «Все будет в порядке, езжай домой». Утром он собирался позвонить мне, – Носков пожал плечами. – Вот и все.
Марфа вздохнула.
– В какое время он вызвал тебя?
– После полуночи. Я как раз собирался ложиться спать.
– Когда ты подъехал, он уже ждал тебя?
Носков кивнул, потирая свой узкий подбородок, поросший, короткой щетиной.
– Он разговаривал с Антиповым. Об этом я тоже уже говорил.
– Он сразу же сел к тебе?
– Да.
– В каком настроении он был?
– Как обычно, очень доволен собой. Почему бы и нет? У него куча денег и классная работа, а я был для него просто пустым местом.
– Но платил он хорошо, – Марфа заглянула в свою записную книжку, перелистав несколько страниц. – Ты видел лимузин, ожидавший снаружи, когда ты забирал Роулса?
– Где стояла машина? – тихо спросил Носков.
– Антипов утверждает, что на другой стороне улицы, – возможно, в сорока метрах отсюда. Вон там, – она указала рукой, повернувшись на сиденье.
– Может быть.
– Ты не заметил, поехал ли он за тобой?
– Уличное движение было еще довольно оживленным. Я не заметил ничего особенного.
Марфа в упор посмотрела на него. «Скользкий от природы, – подумала она. – Скажет только то, что будет вынужден сказать». Она кивнула.
– Ты не видел, останавливался ли какой-нибудь автомобиль на том месте, где ты высадил Роулса?
– Там? Ну, может быть. Вообще-то мне было не до того. Очень хотелось спать.
– И тебе не показалось странным, что он попросил высадить его посреди тундры?
– Он платил. Его слово было законом. Он сказал, что с ним все будет в порядке: кто-то подберет его. Конфиденциальная встреча – так он это называл. С глазу на глаз, чтобы никто не подслушал. Он не был встревожен. По-моему, он считал, что ему не придется долго ждать.
– Так и случилось, верно?
– Я не знаю! – взвился Носков. – За кого вы меня принимаете?
– Будешь так волноваться, заработаешь ранний инфаркт. Ты видел, как он садился в лимузин, который ехал за вами?
– Я не говорил, что за нами кто-то ехал.
– Ты видел, как он садился в лимузин, или нет?
– Нет. Когда я в последний раз посмотрел на него в зеркало заднего вида, он стоял на обочине дороги.
Марфа снова пролистала свои записи и ненадолго задумалась.
– Тебе приходилось возить Роулса в другие, необычные места?
– Вроде борделя? Нет. Он иногда выписывал себе девушку, правда, не в тот вечер.
– Ты подвозил ее?
Носков кивнул.
– Как ее зовут?
– Вера. Это все, что я знаю.
– Где ты забирал ее?
– В коктейль-баре «Шератон». Я не знаю, где она живет.
Ручка Марфы забегала по бумаге.
– Ты возил к Роулсу кого-нибудь еще? – без особой надежды спросила она.
– Нет... Впрочем, возил одного доктора из больницы. Американца, который там работает.
– Роулс был болен?
– А кто его знает? Может, он страдал чесоткой. Я же несколько раз возил его в больницу.
– Та же самая шутка, что и в прошлый раз. Моему шефу она не понравилась.
– Ходят слухи, что он вообще никогда не смеется.
– А ты бы смеялся, если бы тебе пришлось работать следователем в этой дыре и иметь дело с жлобами вроде тебя? Как звали того доктора-американца?
– Не помню.
– Вспомнишь, если постараешься, – заверила она.
– Смит?
– Попробуй еще раз. Почему тебе так нравится гадить по мелочам?
– Это нормальное поведение по отношению к ментам... в этой дыре, – ехидно отозвался Носков. – Его зовут Шнейдер. Доктор Дэвид Шнейдер. Это все? – он вывел автомобиль на первое место в очереди. – Мне пора заниматься делом.
– А я вредно влияю на твой бизнес? То-то и оно, – Марфа застегнула пальто, поправила шарф и открыла дверцу автомобиля. Комфорт и тепло улетучились в одно мгновение. – Советую больше не ездить по тонкому льду, Носков!
Когда она хлопнула дверцей, таксист скорчил гримасу и непристойно выругался за поднятым стеклом. Марфа улыбнулась и укоризненно покачала головой.
Еще одна шикарная шлюха, окруженная невидимым облаком дорогих духов, продефилировала мимо, даже не взглянув на нее. Высокая, хорошо сложенная, но с суровым лицом, и в глазах – ни иллюзий, ни разочарований. У Марфы внезапно улучшилось настроение. Она помахала рукой Носкову и направилась в кофейный бар отеля.
Американский врач по фамилии Шнейдер и черный лимузин, который Носков скорее всего видел, но пытался забыть. Не то чтобы он знал нечто конкретное – просто это его не касалось. Ему платили не за хорошую память, а угрозы Марфы не представляли для него опасности.
Воронцову это не понравится. Если он узнает...
...А ему придется узнать. Шнейдер был заведующим наркологическогоим отделением. Почему Роулс захотел увидеться с ним в своем номере, словно вызвал врача на дом? Стоило порасспросить Шнейдера, но для этого требовалось получить разрешение у Воронцова.
* * *
– Для вас это добром не кончится! – проревел Воронцов во всю мощь своих легких.
– Ради Бога, майор, – Теплов, содержатель борделя, дергал его за рукав. Обычное благожелательное выражение на его лице сменилось... чем? Нервозностью, чувством оскорбленного достоинства?
Они столпились в узком холле старого дома. Теплов, его мадам и двое вышибал стояли напротив Воронцова, Марфы, Дмитрия, Любина и группы милиционеров. Они напоминали две компании, опаздывающие на поезд и прорывающиеся в противоположных направлениях. Холодный ночной сквозняк проносился над ними и мимо них, словно тоже совершая плановый рейд.
– Пожалуйста, майор, не свистите!
Воронцов демонстративно поднес свисток к губам, надеясь припугнуть хозяина борделя. Вышибалы выглядели озадаченными, как и мадам – толстуха с ярко накрашенными губами, в шелковом халате, свободно облегавшем ее необъятные телеса. Люди из отдела нравов, как правило, вели себя гораздо вежливее. Но, с другой стороны, они обычно заглядывали сюда лишь для того, чтобы получить взятку в деньгах или натурой.
– Смотри, чтобы никто не выскочил из окна без подштанников, Теплов! На улице дрянная погода.
Воронцов наклонился к маленькому бородатому мужчине. Те плова было трудно ненавидеть и невозможно было поместить в жесткие моральные рамки. Марфе, судя по всему, было гораздо проще выражать свое презрение Соне – местной мадам и (в отделе нравов с наслаждением обсасывали эту сплетню) требовательной любовнице крошечного Теплова.
– Мы пришли не взятки собирать, поэтому просто не вмешивайся в наши дела, а мы постараемся вести себя как можно тише. Договорились?
Судя по выражению лица Сони, она хотела возразить, но Теплов быстро кивнул.
– Постарайтесь не расстраивать моих клиентов, майор! И моих девочек...
Воронцов рассмеялся. Любин улыбался до ушей, словно ребенок, попавший в магазин игрушек. Лицо Дмитрия выражало обычное нетерпение.
– Я постараюсь, Теплов, постараюсь.
Он слышал, как наверху открываются и закрываются двери. Каждый, кто решит бежать через окно, будет доставлен обратно сотрудниками милиции, окружившими дом.
– Хорошо, приступаем. Ты знаешь, что нас интересует. О мелочах можешь не беспокоиться.
Теплов облегченно вздохнул, словно Воронцов был неким респектабельным клиентом, склонным к садизму, но готовым хорошо заплатить за свой визит.
Милиционеры начали подниматься по лестнице. Воронцов услышал, как кто-то завизжал от боли, затем послышался хриплый смех. Он улыбнулся уголками губ.
– Сегодня у тебя нет важных посетителей, Теплов? Я очень на это надеюсь.
Теплов с жаром замотал лысой головой. Затем он, казалось, вспомнил нечто, противоречившее его уверенности, но сразу же замаскировал свое беспокойство выражением полной покорности судьбе. Соня пожала плечами и отвернулась, предварительно наградив Марфу надменным взглядом.
– Торопитесь, у вас не вся ночь впереди! – прорычал Дмитрий, поднимаясь по ступеням на площадку второго этажа, где начали собираться взъерошенные полуодетые девицы, предвкушавшие замешательство своих клиентов и готовые подразнить милицию.
– Что вы ищете, майор? – заговорщицким тоном прошептал Теплов, словно мог предложить любой продукт с черного рынка. – Вы же знаете, я ни во что не впутываюсь и строго слежу за своими девочками.
Воронцов похлопал маленького человечка по плечу, развернул его и подтолкнул в сторону его кабинета в глубине первого этажа. Они прошли через две комнаты с кричащей обстановкой, освещенные красными лампами, – почему всегда красными? – заставленные кушетками и диванами. Тихо играла музыка. Затем они миновали кухню, где повар-араб в переднике резал овощи, не обращая внимания на посетителей.
Кабинет Теплова был маленьким и аккуратным, как и его хозяин. Один угол занимал огромный сейф, оставшийся, возможно, еще с дореволюционных времен. Стол стоял перед окном, выходившим на кладбище с полуразвалившейся старой церквушкой. Старый, богатый персидский ковер и два кресла с низким столиком между ними завершали обстановку.
Теплов закурил сигарету и закашлялся. Воронцов принял предложенную сигарету и золотую зажигалку. Перед тем как закурить, он взвесил ее на ладони, словно ручную гранату.
– Ты ведь не собираешься предложить ее мне?
Теплов укоризненно покачал головой. В его коричневых выразительных глазах застыла вековая обида.
– Садитесь, майор.
– Благодарю. А ты тем временем открой-ка сейф.
Теплов озадаченно посмотрел на инспектора, но затем понял, что это не требование взятки, высказанное в самой прямой и обескураживающей манере.
– Там нет наркотиков, майор. По крайней мере, нет того, что вы ищете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43