- Джуд очень много для меня значит, - мягко сказала Фиона, с состра-
данием глядя в серые усталые глаза Клео. - Когда я впервые увидела вас
вместе, я поняла, что вы созданы друг для друга. Я всегда знала, что
растопить это суровое мужское сердце может далеко не всякая женщина. И я
очень обрадовалась, когда эта особенная женщина нашлась.
Слова Фионы звучали искренне, и Клео сдалась. Сердце Джуда никогда не
принадлежало ей, она только сумела заинтересовать его, предложив акции,
объяснив, что выходит за него не из-за его денег. Она доказала его логи-
ческому уму выгоду женитьбы на ней в то самое время, когда он начал за-
думываться о наследнике.
Бурные рыдания сотрясли ее измученное тело, и Фиона обняла ее за пле-
чи и прижала к себе. Мешая слова со слезами, Клео выплакала всю ужасную,
трагическую историю своего короткого, но такого мучительного брака.
- Ты говоришь, этот подлец тебя шантажировал, а мой упрямый тупоумный
братец не пожелал тебя выслушать? - Фиона откинула мокрую скользкую
прядь с пылающего лица Клео. - Бедняжка ты, бедняжка.
В сочувственном голосе Фионы слышался некий подтекст, и Клео перепу-
галась.
- Прошу тебя, - хрипло сказала она, - обещай, что ничего не расска-
жешь Джуду.
- А по-моему, пора кому-нибудь заставить его узнать правду, - твердо
возразила Фиона. - Ведь вы оба у меня такие чудесные, умные, красивые,
но что касается чувств, то здесь у вас не хватает здравого смысла найти
дорогу от А до Б!
- Прошу тебя! - Клео сама слышала, что голос у нее как у безумной.
Фиона ничего не желала понимать. Да и как она могла, если эти адские му-
ки ей незнакомы? Нужно попытаться втолковать ей, заставить ее понять.
Клео отчаянно вцепилась в ее руку. - Неужели ты не понимаешь, - взмоли-
лась она, сверкая глазами, - что говорить Джуду правду сейчас бессмыс-
ленно. Клянусь, поначалу у нас все было хорошо, я даже начала надеяться,
что он меня полюбит. - Здесь ее голос дрогнул, но она вынудила себя про-
должать: слишком важно было то, что она говорила. - Он никогда меня не
любил, это был брак по расчету - и только. Но все смешалось еще до того,
как в нем затеплилось хоть какое-то чувство ко мне. Он стал презирать
меня, считая, что я того достойна. Его можно понять, если не задумы-
ваться об остальном. Он меня не любил и поэтому не сомневался в том, что
казалось очевидным, а я, наверное, была слишком горда, чтобы встать и
силой принудить его выслушать всю правду. Странно, но мне казалось, он
сам должен спросить меня или хотя бы выразить желание слушать, когда я
заговаривала первой. - Клео устало вздохнула. - Я думала, что, если
что-то для него значу, он должен выслушать мою сторону. Но он, разумеет-
ся, не сделал этого, потому что день ото дня его отвращение ко мне все
возрастало. Женившись на мне, он совершил большую ошибку и хотел от меня
избавиться. Встань на его место, Фиона: для него не может быть пути на-
зад, к тем дням, когда он считал меня разумной партией и подходящей ма-
терью своих детей. Поэтому обещай мне, - Клео еще крепче сжала ей руки,
- обещай, что не скажешь ему ни слова. Правда лишь расстроит его, он бу-
дет себя терзать - к чему это? Я видела столько недоверия и презрения,
что знаю: наш брак возродить невозможно, не стоит и пытаться. Если бы он
любил меня, может, попытка и имела бы смысл. Но любви в нем нет и никог-
да не было. Для нас обоих лучше навсегда разойтись. Так обещай же, что
не расскажешь ему!
Фиона встала, опустив руки, и твердо взглянула Клео в лицо.
- Если ты так этого хочешь, если мое обещание тебя успокоит - хорошо,
дорогая. Обещаю.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

- Здесь отчет агентов по продаже недвижимости. - Джуд передал ей
большой конверт и пристегнул ремень. - Взгляни, если хочешь, по дороге.
- Спасибо, - вяло поблагодарила она. "Ягуар" свернул с по-утреннему
тихой лондонской улицы; ее пальцы сжали конверт. Она знала, что ничего
не поймет в этом отчете, даже если он составлен для идиота.
День снова обещал быть великолепным, солнце уже припекало сквозь
окошко с ее стороны. Джуд был одет в легкие темно-серые джинсы и черную
свободную футболку, подчеркивавшую мощь его плеч и груди. Однако в его
позе никакой небрежности не было; Клео ощущала, как напряжены его нервы,
она и сама была взвинчена. Чувства в ней невыносимо обострились, она
воспринимала каждое его движение, каждый вздох.
Вплоть до вчерашнего вечера она не видела его с тех самых пор, как он
сказал ей, что им лучше жить раздельно. Дома его не было. Она не знала,
уезжал ли он по делам, а спросить ей не позволяла гордость. Но вчера ве-
чером он подошел к дверям ее комнаты и вежливо, словно посторонний, пос-
тучал. Она была уже в постели, но не лежала, а сидела, уставившись неви-
дящими глазами в пустоту, напрягая ум в попытке подумать, как жить
дальше - когда ей уходить и куда.
- Я взял ключи от Дин Плейс, - сухо сказал он, и его глаза на исху-
давшем лице смотрели на нее как на чужую. - Завтра я отвезу тебя, и ты
посмотришь. Нам лучше выехать пораньше. Что, если часов в восемь?
Сказал и вышел, тихо закрыв за собой дверь, словно вычеркнул ее из
своей жизни.
Еще три дня назад она бы крикнула ему, чтобы убирался, что она сама
найдет себе жилище и в его помощи не нуждается. Но после тяжкого разго-
вора с Фионой она многое передумала. К чему вся борьба, к чему тратить
силы на защиту? В ее отношениях с Джудом поставлена последняя точка, эта
глава ее жизни окончена. С этим следовало смириться, как бы ни было
больно, и не стоило создавать новые сложности.
Что же касается Дин Плейс, если дом ее не очень разочарует, она будет
жить там с ребенком, как могла бы жить в любом другом месте. По крайней
мере по субботам и воскресеньям рядом будет Фиона, а это большое преиму-
щество. Она чувствовала безотчетную симпатию к сестре Джуда, к тому же
та знала все об их злополучном браке. С ней никогда не придется притво-
ряться: Фиона была на ее стороне, а это стоило многого.
С ее губ сорвался вздох, поднявшийся из самых глубин ее существа;
погруженная в свои мысли, она ничего не заметила, но Джуд услышал, как
она вздохнула, и коротко произнес:
- Не беспокойся, Клео, уже скоро.
Она метнула на него быстрый взгляд и заметила, как его губы дрогнули
и скулы резко обозначились под туго натянутой кожей. О чем он говорил? О
поездке? О том, каким нелепым фарсом обернулся их брак? Клео не знала и
не попыталась узнать; она закрыла глаза и не открывала их, пока машина
не затормозила и Джуд не выключил двигатель.
Они остановились у высоких кованых железных ворот. Джуд вышел из ма-
шины.
- Пойду открою ворота.
Клео покинула машину и захлопнула за собой дверцу.
- Я дойду пешком, - сказала она. Джуд распахнул ворота, и ржавое же-
лезо заскрипело в петлях. Клео прошла мимо, не поднимая на него глаз.
Боль была слишком сильна.
Она осмотрит дом и, если он ей понравится, купит его. Как только поз-
волят обстоятельства, она переедет, установит компьютер, связанный с
Правлением "Фондов Слейдов", и будет продолжать работать здесь. Приличий
ради Джуд не хотел развода, а Клео и подавно. Она никогда не выйдет за-
муж снова; что же до свободы, она знала, что никогда не будет свободна
от него, она всегда будет его любить. Любить или ненавидеть - разница
невелика.
Сегодняшний день пройдет, и ей, возможно, больше не придется его ви-
деть, во всяком случае, их встречи будут нечасты. Пока она не переедет в
свой дом, он будет появляться так же редко. Она понимала, что он вряд ли
захочет проводить время с ней.
Дин Плейс был построен в стиле королевы Анны; сад был запущен, дом
невелик, но добротен. Клео шла по комнатам, и голые пыльные половицы от-
зывались глухим эхом; ей было все равно, вдет ли Джуд следом: пусть
вдет, если хочет.
Из окон второго этажа открывалась милая сельская картина: луга, рощи,
невысокие холмы; здесь ей будет хорошо и спокойно.
- Что скажешь?
Джуд приблизился к ней сзади, и она оцепенела, глядя перед собой не-
видящими глазами. Затем, заставив себя улыбнуться, она с усилием повер-
нулась к нему и обнаружила его совсем радом, ближе, чем ожидала.
Ее обнаженная рука задела его руку, и, потрясенная, Клео отступила.
Он инстинктивно поддержал ее, и она, вскрикнув, отпрянула. Малейшее его
прикосновение все еще воспламеняло ее, и она ничего не могла с собой по-
делать;
- Мне нравится этот дом, - торопливо ответила она, не давая ему вре-
мени догадаться о своей власти над ее чувствами. - Я просмотрю отчеты
агентов и куплю его. Я сама все сделаю. Тебе больше не придется ни о чем
беспокоиться.
Ей хотелось сразу все решить; этот дом станет ее убежищем, здесь она
будет залечивать раны.
- Может быть, место слишком безлюдно?
Она кинула на него пристальный взгляд; глаза ее заблестели от сдержи-
ваемых слез. Он выглядел измученным, лицо осунулось, за короткое время
он сильно исхудал, но она, сжав губы; подавила прилив сострадания.
- Это уже не твоя забота.
Она не будет одинока. Ей будет недоставать лишь его. С ней останется
ее работа, а потом родится ребенок. Клео рванулась вон из комнаты, но не
успела она добежать до дверей, как его голос остановил ее:
- Ты ненавидишь меня, правда?
- Да! - яростно выкрикнула она. Он смешал и перепутал ее чувства,
из-за него любовь и ненависть слились в ней воедино, и она была больше
не в силах терпеть эти муки. Ей нужно было вырваться, глотнуть свежего
воздуха, не отравленного страданиями.
Спотыкаясь, она бросилась вниз по лестнице, он кричал что-то ей
вслед, но она не слышала слов. Он все-таки оказался внизу раньше и схва-
тил ее за плечи.
- Глупышка! - прошептал он побелевшими губами. - Ведь ты могла
упасть, разбиться сама и погубить ребенка!
Потрясенная, она яростно взглянула на него, дрожа всем телом, и выр-
валась из его цепких рук.
- Вот бы ты был доволен! - язвительно бросила она. - Один неверный
шаг, и двое непрошеных иждивенцев с плеч долой! Не все ли тебе равно?
- Нет, мне не все равно! - Он снова схватил ее за плечи и развернул к
себе. - Мне, черт побери, не все равно, что будет с тобой и с моим ре-
бенком!
Клео взметнула на него взгляд. Кто-то из них явно сошел с ума. Либо
ей стали слышаться вещи, которые она хотела слышать, либо в нем произо-
шел некий психологический сдвиг, и он в накале страстей признал свое от-
цовство, потому что слишком хотел быть отцом.
Его сильные руки все еще сжимали ей плечи, и каждый его палец жег ее
кожу сквозь тонкую ткань летнего платья. И он был так близок, так жела-
нен, так любим.
- Я не ослышалась? - саркастически спросила она. Джуд отпустил ее,
беспомощно уронив руки. - Ты и в самом деле признаешь, что ребенок твой?
- Да.
Признание далось нелегко, его лицо посуровело, и Клео недоверчиво
взглянула на него. Неужели он наконец понял, что она достойна доверия?
Неужели она настолько ему небезразлична, что он сам додумался до этого?
В ней снова слабо затеплилась надежда, которую она давно похоронила. Но
не глупо ли с ее стороны до сих пор мечтать о жизни с ним? Он стал ви-
новником многих мучений, она никогда бы не поверила, что способна
столько вытерпеть. И все же, нравится нам это или нет, любовь не вода в
кране, которую можно пустить и перекрыть когда захочется.
- Ты вправе меня ненавидеть, Клео. Я очень виноват перед тобой.
Он стоял перед ней, кусая губы, бледный, уничтоженный, с безвольно
упавшими руками. Клео не думала, что он может быть таким. Потом он приб-
лизился к раскрытой двери и уставился на освещенные солнцем заросли са-
да.
- Я не надеюсь, что ты примешь мои извинения, но, может быть, ты по-
веришь в мою искренность. Я бесконечно виноват. - Он обернулся к ней,
потупив глаза. - Поэтому я согласен дать тебе развод, которого ты требу-
ешь. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. - В углу рта задер-
гался мускул, голос сорвался, и Джуд снова отвернулся к двери. - Если
хочешь осмотреть дом вокруг, я подожду тебя там.
В ее голове все смешалось. Это же бессмысленно! Он наконец-то понял
свою ошибку, признал, что ребенок, которого она носит, - его, он даже
извинился! И, несмотря на это, он хочет с ней развестись. Еще несколько
дней назад, будучи о ней самого худшего мнения, он наотрез отказался
разводиться в течение нескольких лет!
Джуд направился к каменной скамейке у садовой стены розового кирпича,
чтобы ждать ее там. Забыв о желании осматривать окрестности, она побежа-
ла за ним, спотыкаясь на поросшей травой дорожке, путаясь в пышных юбках
голубого летнего платья.
Он удивленно обернулся, заслышав ее быстрые шаги, и она, задыхаясь,
проговорила:
- Ты не можешь уйти прямо сейчас.
- Почему?
Было ли его непонимание притворством, Клео не знала. Джуд продолжал:
- Не беспокойся. Если верить агенту, дом вполне надежен. Но в любом
случае у нас будут еще и инспекторские отчеты. А к саду я равнодушен. Я
подожду тебя здесь.
Он опустился на камень и устало закрыл глаза - или он хотел прогнать
ее?
- Я не о доме, черт бы его побрал! - выпалила она.
Его синие глаза распахнулись.
- Если хочешь что-нибудь сказать, говори, - безжизненно пробормотал
он, и Клео никак не могла его понять.
- Я о разводе.
С сильно бьющимся сердцем она села рядом. Она знала, надеяться не на
что, но не могла молчать. Конечно, она для него обуза, от которой нужно
как можно скорее избавиться; но ведь он тревожился о ней и ребенке, и
этого она не могла забыть.
- Это займет некоторое время, Клео, но я завтра же дам делу ход.
Он говорил мягко, словно с нетерпеливым ребенком, но она, взметнув
волосами, резко замотала головой. Он явно решил понимать все ее слова
превратно!
- Я хотела сказать, - твердо начала она, - что ведь нам совсем не
нужно разводиться, правда?
- Ты что, намерена себя доконать? - Он вскочил с камня, охваченный
непонятной для нее яростью. Лицо исказилось, губы дрожали. - Теперь это
единственное, что имеет смысл. Когда Фиона рассказала мне, как Фентон
пытался тебя шантажировать, когда я узнал, что случилось на самом де-
ле... - Он с силой ударил себя кулаком по ладони. - О Боже! Если я
встречу его снова, я убью его!
- Фиона все тебе рассказала?
У Клео сжалось сердце. Она думала, что Фионе можно доверять, но сей-
час для нее было важно даже не это нарушенное обещание. Она, как послед-
няя идиотка, надеялась, что Джуд сам поверил ей, поверил потому, что она
ему небезразлична.
- Но ведь Фиона обещала... - пролепетала она срывающимся голосом, и
Джуд взглянул на нее почти с сожалением.
- Я знаю. И тем не менее она мне все рассказала. Очевидно, ты плохо
ее знаешь. Она всегда сама решает, что ей делать, и не задумываясь нару-
шит обещание, если будет уверена, что это принесет пользу. Ты рассказала
Фионе, что произошло между тобой и Фентоном на самом деле; но почему ты
не рассказала об этом мне?
- О Господи! - Клео закрыла лицо руками, не зная, смеяться ей или
плакать над несправедливостью его упрека. - Да потому, что ты и слушать
меня не хотел! - Она сердито взглянула на него. - Когда в тот день ты
вошел в комнату, Фентон пытался меня изнасиловать. И все, на что ты ока-
зался способен, - это сделать для себя мерзкие, оскорбительные выводы!
- О, прости меня! - простонал он, падая на каменное сиденье рядом с
ней. Клео искоса заметила, что руки его дрожат. Но он быстро сумел овла-
деть собой и наклонился вперед, опершись локтями о колени и обессилено
свесив кисти. - Я уже сказал, что все мои извинения ничтожны по сравне-
нию с моей виной, и единственное, что я могу сделать, - это дать тебе
согласие на развод, ведь из-за меня твоя жизнь стала невыносимой.
Она уставилась на него. Ей захотелось взять его за плечи и встрях-
нуть. Да, она просила его о разводе, но ведь просила в запальчивости, в
отчаянии! Неужели этот мучитель не понимает, что она меньше всего на
свете хочет развода! Ведь она его любит, она носит его ребенка, он ее
муж, в конце концов! Но может ли она сказать ему все это, позволит ли ей
гордость? И смогут ли они снова быть счастливы вместе? Смогут ли воскре-
сить свой брак?
Клео не знала, как ответить на все эти вопросы, но она искала ответ,
потому что о гордости речи быть не могло. И пока она подбирала слова, он
сухо произнес:
- Я бы хотел регулярно навещать ребенка. Ты не будешь мне препятство-
вать?
Клео похолодела. Она все поняла, и настала ее очередь вскочить на но-
ги.
- Разумеется, нет. - Она выпрямилась, лицо ее помертвело. - Теперь ты
получил все, чего добивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19