– Ничего, – пояснил кореец. – С минуты на минуту оклемается. Ей недавно дозу вкатили. Ну давай-давай, подруга! – Он подошел к девушке и похлопал ее по щекам. Пелена постепенно сошла с ее глаз, и похоже, она медленно приобретала способность воспринимать окружающую, действительность.
– Отпустите меня! – с мольбой в голосе произнесла Маджида, и из глаз ее покатились слезы. Ее всю затрясло.
– Отпущу, – сказал Ким. Он снова присел за стол и налил себе водки. Девушка осталась стоять посреди комнаты. – Говорят, кизым Девочка (узб.).

, ты прибарахлилась. Машину себе купила. И хочется мне знать, откуда у тебя деньги? Скажешь?
– Я заработала, – робко ответила та.
– Да ну! – удивленно воскликнул кореец. – И чем же ты зарабатывала? Передком своим, что ли?! – взревел он. – Да ты еще вчера трешки не стоила, мразь дешевая! Сангир! – крикнул Ким, повернувшись к двери. В комнату тут же вбежал надсмотрщик. – А ну добавь ей!
Сангир прошел через комнату к небольшому серванту и выдвинул ящик. Достал оттуда металлическую коробку, в которой были шприцы и ампулы. Набрал в шприц дозу и приблизился к Мад-жиде. Одним ударом в грудь повалил ее на пол и придавил сверху своим телом.
– Не надо!!! – завопила девушка. – Я все скажу!!!
– Отпусти, – приказал кореец, и охранник освободил жертву.
– Я все скажу, Виталий-ака! – Она с трудом сдерживала рыдания. Оставаясь на полу в отвратительной раскоряченной позе и утирая грязными руками заплаканное лицо, она начала свой рассказ.
Из повествования стало ясно, что Миркузий Мирвалиевич Султанов, пригласив ее вместе с другими девушками из ансамбля танца «Байрам» для увеселения московского гостя, назначил каждой гонорар – пятьдесят рублей, что соответствовало обычной таксе. Но потом вызвал Маджиду на отдельный разговор и сказал, что она должна вручить русскому крупную сумму денег. Двадцать пять тысяч рублей. При этом предупредил, что, если кореец потом будет интересоваться, надо сказать, будто русский получил не двадцать пять, а пятьдесят тысяч.
– Ты понял, да? – повернулся Ким к Соленому. – Он ведь, сука, сам мог деньги москвичу передать! Но не сделал этого. Почему? Потому что ему нужен был свидетель, который смог бы подтвердить, что русский получил на руки не половину суммы, а всю полностью. Паскудина жирная! И сколько он тебе заплатил за эту услугу? – задал он вопрос девушке.
– Десять тысяч… – ответила она, пряча глаза.
– Значит, сэкономить на мне решил, гнида мусорская… – задумчиво произнес Ким. – Добро. Поглядим, во что ему эта экономия обойдется. Теперь понятно, рыбка, – вновь обратился он к Маджиде. – Ну хорошо, машина твоя стоит восемь тысяч с хвостиком. Остальные деньги-то куда девала?
– Маме отдала!!! – выкрикнула Маджида и забилась в истерике, сообразив, что кореец доберется и до ее мамы. – А-а-а!!! – вырвалось у нее из груди.
– Сангир, давай, – кивнул Ким надсмотрщику, и тот вновь навалился на девушку. Умело ввел иглу в вену и надавил пальцем на поршень шприца.
Тело Маджиды сразу обмякло, веки прикрылись, а на лице проявилась мертвенная бледность. Губы же растянулись в блаженной полуулыбке.
– На поле ее! – зло скомандовал кореец. – И глаз не спускать! Пусть пашет наравне со всеми!
Сангир ухватил Маджиду за ногу и поволок к двери. У самого выхода он остановился и повернулся к Киму через плечо:
– Извините, хозяин…
– Да, чего тебе?
– Если ребята захотят… – Он выразительно посмотрел на бессмысленно улыбающуюся девушку.
– Бог ты мой! – закатил глаза кореец. – Сколько угодно. Только хоть отмойте для начала. Как у вас стоит на таких?.. Все. Иди.
Сангир похотливо взвизгнул от радости и поволок одурманенную наркотиком девушку прочь.
– Скоты, – выругался Ким. – Все – скоты.
Соленый молча рвал зубами баранину и за пивал ее водкой.
– Слушай, – обратился к нему кореец. – Вернемся отсюда в Ташкент, и ты сразу улетаешь в Москву. Надо встретиться с майором, он, кстати, недавно подполковника получил и повышение по службе. Так вот, потолкуй с ним, – как избавиться от жирного. И скажи, что я готов принять его у себя для очень серьезного разговора…
– Может, ну его на хрен? – предположил Соленый. – Пусть он сидит там, в своей Москве. А мы тут своими силами обойдемся?
– Не обойдемся! – прикрикнул на него кореец. – И не перебивай меня никогда! – Он со скрипом сжал челюсти. – В завтра смотреть нужно. Отсюда рано или поздно придется рвать когти, попомнишь мое слово. Местные чучмеки под себя все загребут. И никакие деньги не помогут. Придется перебираться в Россию. Это – во-первых. А во-вторых, Багаев сидит в Москве, у самого ментовского верха. Надо растить его, двигать вперед. Чем выше его пост, тем лучше теперь для нас. Не хер всю эту шоблу черножопую в Ташкенте кормить. Достаточно иметь одного сильного человека в МВД СССР, а то на всех не напасешься, сам без штанов останешься.
– Ну пока ты его вырастишь…
– Пусть год пройдет. Пусть десять лет, – упрямо заявил кореец. – Я не собираюсь до смерти сидеть в этих горах и вонь эту нюхать. Нужны большие дела, большие масштабы…
– Шею не боишься свернуть?
– Кто боится, того и бьют. А мы через десять лет в бриллиантах купаться будем и из золотой посуды есть…
При слове «бриллианты» Соленый вздрогнул – он никогда не забывал о своих камушках, которые привез с Дальнего Востока. Он спрятал их в ташкентском доме корейца, закопал во дворе, не зная пека, что с ними делать и как пристроить к делу. Но услышав про мечтания Кима, подумал о том, что было бы совсем неплохо поиметь с этих камушков приличную выгоду.;
– Так что, едешь в Москву? – вывел его из размышлений кореец.
– А? – встряхнул тот головой. – Да-да, конечно, еду…

Москва

«Волга» за подполковником Багаевым подъезжала к подъезду всегда в половине восьмого утра. За сорок минут он успевал добраться до министерства, минут пятнадцать-двадцать уходило на прием коротких сообщений от подчиненных, и без четверти девять он уже сам докладывал генералу Сараеву о состоянии текущих дел.
И это утро не отличалось от других. Иван Иванович допивал свой кофе и, выглянув во двор через окно, заметил, как подкатила к парадной выделенная в его распоряжение бежевая «двадцатьчетверка». Подтянув резинку на галстуке, он поправил под левой рукой плечевую кобуру с табельным «Макаровым», накинул серый твидовый пиджак в черную точку и, уже в прихожей, взглянув на свое изображение в зеркале, взялся за ручку двери.
Телефонный звонок заставил его остановиться. Ни от кого звонка он сейчас не ждал, а потому первым желанием было выйти за дверь: пусть звонят себе! Если со службы, то он скоро сам будет в министерстве, а если кто другой, то перетопчутся. Нет, все же подполковник вернулся от двери и с недовольным видом поднял трубку.
– Слушаю.
– Иван Иванович? – раздайся на том конце провода густой мужской баритон.
– Да. Говорите, я опаздываю. – Багаев внутренне собрался. Голос ему был совершенно не знаком.
– Вам привет… из Ташкента. – Вторая половина фразы прозвучала с некоторым нажимом.
У Багаева запершило в горле.
– Кто вы? Мы знакомы? – Подполковник почувствовал, как вспотела ладонь, сжимающая телефонную трубку. – Откуда вам известен этот номер?
– Мне его дал полковник Султанов, – спокойно ответил ему обладатель густого баритона. – Вам от него посылка.
– Ах! – радостно воскликнул Иван Иванович. Радостно ровно настолько, чтобы не переиграть. – Вы от Миркузйя Мирвалиевича! Так бы сразу и сказали! Я, правда, сейчас тороплюсь, но вечером мы могли бы встретиться. Давайте часов в девять у ВДНХ. Идет?
– Идет, – ответили баритоном и повесили трубку.
Его рабочий день прошел в кабинете генерала Сараева. Здесь собрались все сотрудники, задействованные в проводимой сверхсекретной операции.
Вернувшись вечером домой, он отпустил машину, побрился, переоделся и, выйдя на улицу, поймал такси.
– До трех вокзалов!
– Сделаем.
Вышел к Казанскому, не спеша прошелся в толпе. По подземному переходу проскочил, секунда в секунду подгадав, к трамваю. Доехал до Ольховской. Там нырнул в неприметный переулок. Дворами вернулся к Комсомольской площади и вошел в универмаг «Московский». Здесь, обходя прилавки, уже в который раз за последние полтора часа убедился в отсутствии «хвоста». Теперь можно было ехать к месту встречи. На стоянке у Ленинградского вокзала его ждали желтые «Жигули» без водителя. Он открыл дверцу своим ключом, уселся за руль и тут же тронулся с места. Прокатился по городу еще с полчаса и лишь потом взял курс на ВДНХ. Тормознул в стороне от непосредственного места встречи. Отсюда хорошо просматривалась площадь перед выставкой.
Человек «от полковника Султанова» появился в двадцать часов пятьдесят семь минут. В том, что это именно он, Багаев не сомневался. По-южному загоревший мужчина расхаживал перед центральным входом на ВДНХ, держа в руке ярко-оранжевую дыню и непрестанно поглядывая на часы.
Иван Иванович не торопился обнаружить себя, наблюдая за гостем из салона, хотя стрелки на циферблате показывали начало десятого. А тот уже начинал заметно нервничать. Прождав еще четверть часа, гость раздраженно сплюнул себе под ноги и широким размашистым шагом двинулся прочь. Не оглядываясь. Подойдя к троллейбусной остановке, с силой швырнул дыню в массивную чугунную урну-колокол и продолжил свой путь.
Этого и ждал Багаев. Ему нужно было узнать – один ли пришел гость на встречу и не собирается ли чего вытворить. Включив передачу, подполковник двинулся следом. Ничего подозрительного не обнаружилось. Желтые «Жигули» прибавили ходу и тормознули возле мужчины как раз в тот момент, когда он вышел на обочину, чтобы поймать такси.
– Куда едем? – с видом заправского «левака» спросил Багаев, открывая перед ним переднюю дверцу.
Брови мужчины сначала удивленно взметнулись вверх, затем нахмурились. Впрочем, гость из Ташкента размышлял недолго. Прыгнул на сиденье рядом с водителем, и «Жигули» рванули с места. Некоторое время ехали молча. Пассажир часто оглядывался, опасаясь слежки. Багаев был спокоен – «наружка» работала чисто. На всякий случай, для натуральности, Иван Иванович еще попетлял по городу и заговорил, лишь когда выехал на Щелковское шоссе.
– С приездом, – буркнул без особого восторга.
– Как узнали меня? – спросил гость.
– На лбу написано.
– Любезны вы, однако! – Пассажир потер озадаченно лоб, словно и впрямь хотел стереть надпись.
– Не на приеме, поди…
– Но и не на допросе! – не без вызова вы сказался гость.
Поразмыслив, Багаев пришел к мнению, что зарываться не стоит. К тому же дело, в которое он вошел, обещало быть перспективным. Ради этого можно переступить и через собственные амбиции.
– Не принимайте близко к сердцу, – обратился он к гостю. – Как там Миркузий Мирвалиевич?
– Плохо, – односложно ответил тот.
Не доезжая до Щелкова, «Жигули» свернули на неширокую лесную дорогу и тормознули. Оба вышли из салона и теперь прогуливались среди разлапистых сосен и лиственниц, с удовольствием вдыхая наигустейший аромат хвои и чувствуя под ногами упругий плотный мох. Здесь их разговору не помешает ни одна живая душа.
– Что случилось?! Что значит «плохо»?! – спросил Багаев.
Это «плохо» могло означать все что угодно. Начиная с того, что у полковника начался понос, и заканчивая тем, что жирный боров каким-то чудом узнал о нависшей опасности. О последнем думать не хотелось. От подобных мыслей просто темнело в глазах.
– Не то, что вы подумали, – усмехнулся гость, по-своему истолковав встревоженность собеседника. – Султанов… Как бы поточнее выразиться… Нехорошо себя повел. И теперь мы в его услугах не нуждаемся. Вот так.
– А-а! Так это не Миркузий Мирвалиевич вас послал! – воскликнул Багаев. Мысли его хаотично заметались. Что могло произойти? Почему они решили вывести полковника из игры и какими средствами собираются это сделать? – Если вы не от полковника, извините, – решительно произнес он. – Нам разговаривать не о чем. – Он резко повернулся в противоположную сторону и зашагал к машине, оставив ташкентского гостя в одиночестве…
– Не горячись! – догнал его брошенный собеседник и крепко взял под локоть.
Багаев скользнул рукой под полу пиджака, нащупав рукоятку пистолета. Но тут же отдернул руку, почувствовав, как гость упер ему сзади под ребро ствол.
– Я сказал – не горячись. Договоримся.
– Ну хорошо, – смягчился Багаев. – Хотя бы объясните толком, что произошло.
– Вот это – другое дело, – примирительно произнес гость, но пистолет свой не убрал. – Я постараюсь коротко. А ты, уж будь любезен, сделай выводы. Султанов заплатил тебе ровно половину оттого, что должен был.
– Откуда вы знаете, сколько он мне… И вообще! Я не потерплю! – Иван Иванович запнулся, будто подавился костью. Он играл. Играл талантливо.
– Полковник заплатил тебе двадцать пять тысяч, – назвал сумму гость. – А нам сказал, что отдал пятьдесят. Теперь все понятно?
Багаев долго молчал, обдумывая, что ему говорить дальше и как теперь поступать. Можно было, наверное, послать этого деятеля куда подальше, продолжая изображать из себя несговорчивого чиновника. Но как послать? Кто знает, что за этим последует? Кто они, если держат на контроле полковника Султанова?
– Значит, Султанов обманул вас, и вы ре шили его…
– Нет! – воскликнул тот. – Один жирный полковник не стоит того. Если мы его уберем – в физическом смысле, – из Москвы в Ташкент наедет следственная бригада. Убийство полковника милиции станет чрезвычайным происшествием не только республиканского, но и всесоюзного масштаба. Поднимется несусветный шум. Кто знает, что всплывет на поверхность. И наше дело может пострадать, и то, за которое вы, товарищ подполковник, получили повышение по службе. Вы меня понимаете?
– Но… фотографии… – произнес Багаев в смятении. – У Султанова…
– О-о! – отчего-то радостно воскликнул гость. – Хорошие снимки, правда? Во всяком случае, мне очень понравились. Тихо-тихо-тихо! – предупредил гость, заметив, как Багаев не произвольно дернулся. – Не волнуйтесь. У Султанова ни снимков, ни негативов нет. Все у нас.
– В таком случае, если полковник выбывает из дела, для чего вы приехали ко мне? – поинтересовался Багаев.
– За тем и приехали. Нам нужно, чтобы Миркузий Мирвалиевич был уволен из органов. Без треска, без скрипа. Потеряв погоны, он в значительной степени утратит и доступ ко всем нашим делам.
– Да уж. Ну хорошо. У меня есть знакомые в Главном управлении кадров МВД. Но в любом случае эти вопросы не решаются без ведома республиканского министра. Вы же не знаете всех тонкостей!
– Знаю, – отрезал собеседник. – Изучил. В камере хранения Рижского вокзала заберете папку с документами. Материала хватит на то, чтобы уволить в связи с неполным служебным соответствием или по дискредитации пятерых таких Султановых. И при всем при том без возбуждения уголовного дела. Мы тоже не заинтересованы в том, чтобы он начал на допросах колоться. Все должно быть сработано чисто.
– И чего вы этим добьетесь? Ну уволите вы его. Ну дойдет до него, чьих рук это дело! Дальше-то что?
– Не-е-ет, уважаемый товарищ подполковник! Ваша задача как раз в том и состоит, чтобы комар носа не подточил. Никто ни о чем не должен догадаться. Султанов останется без кресла и погон. Пройдет совсем немного времени, и о нем все забудут. Вот тогда и посмотрим, как быть с ним дальше. Все будет зависеть от его поведения. Хотя, вы знаете, большие начальники, оказавшись не у дел, как правило, долго не живут.
– Вы меня самого в гроб загоните!
– Не стоит драматизировать. У вас большие перспективы. И думаю, впереди нас с вами ждет большая и плодотворная работа. Кстати говоря, хозяину как-то сон приснился, что вас произвели в генералы.
– Какому хозяину?! – почти прокричал Багаев. – Что вы о себе возомнили?! Да что вы можете?!
Но тут ствол пистолета вновь больно ткнулся ему в ребра.
– Имя хозяина вы можете мне назвать? – спросил Багаев, переводя дыхание.
– Оно вам ничего не скажет. Да и не все ли равно, от кого получать деньги?
– Вас-то мне как называть?
Гость не ответил. А Иван Иванович не настаивал. Потому что узнал его с первого взгляда, когда тот еще маячил на ВДНХ. Безо всякого сомнения, перед Багаевым сейчас стоял… Соленый. Данил Солонов. Особо опасный преступник, находящийся во всесоюзном розыске.
Первым желанием подполковника, когда бандит только еще садился в машину, было задержать его. Но Багаев тут же отбросил эту мысль, понимая, что арест рецидивиста загонит в тупик всю разработанную операцию. Никто, не мог дать гарантии, что Соленый на допросах начнет давать показания. Брать такого волка надо с поличным. К тому же оставалась надежда, что бесценный бриллиант по-прежнему находится у него. Понятное дело, добровольно сдавать камень Солонов не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41