– Поживи здесь подольше, и ты поймешь – запрещено все, что выходит за определенные рамки, что вызывало бы у публики вопросы или затевало дискуссию. Художнику позволено экспериментировать только формой или красками. Но никак не темой. Налажена целая система, ищущая таланты у юных. Затем они проходят хорошую государственную школу. И во время обучения им ненавязчиво вбивают в голову: делай так, а не иначе.
– А что происходит с тем, кто не слушается? – спросил я.
Она содрогнулась.
– В один прекрасный день, – негромко сказала она, – такой человек просто исчезает.
Озноб, не отпускавший ее, охватил и меня. Я вспомнил о пропавшем хозяине таверны… и Равелине.
– И мы все прекрасно знаем, что лучше не расспрашивать о том, что с пропавшим случилось, – продолжала Омери. – Старательно избегаем упоминать его имя. – Она вздохнула и поудобнее устроилась в моих объятиях. – Но теперь у меня есть ты. И если нас не разлучит что-то ужасное, я буду жить и творить совершенно свободно.
Так было решено, что она едет со мной в Ориссу. Это решение вытолкнуло меня из любовного забытья, и я вновь вернулся к своим делам. Омери переехала в мой дворец, а я возобновил сражение с королевскими чиновниками. И вновь нахлынули тревоги, связанные с Яношем и Равелином. По ночам, во сне, стал возвращаться старый кошмар, но теперь мои мучения смягчались любовью Омери и ее музыкой. Ее присутствие освежило мои мысли. Возникали какие-то новые идеи, которые нуждались в обсуждении. Наконец я отправил Яношу решительное письмо с требованием увидеться. Где-то через день я получил ответ: «Серый Плащ согласен встретиться с Амальриком Антеро немедленно».
Я застал его в напряженных трудах в подземелье старого здания, где пахло пылью веков и заклинаниями. Он удивленно вытаращился на меня, и я понял, что он уже забыл о назначенной встрече.
– Амальрик, друг мой! – вскричал он, вскакивая из-за стола и роняя на пол свитки. – Какое удачное совпадение. Я только что думал о тебе.
Одежда его была в полнейшем беспорядке и так запылена, что, рванувшись ко мне, он даже расчихался.
– Ты выглядишь как мой любимый наставник в детстве, – рассмеялся я. – И голос у тебя такой же, как у него. – Он тоже всегда чихал и был весьма рассеян. Я очень жалел, когда отец уволил его. Старик никогда не знал, где я нахожусь.
Янош вытер лоб.
– Какой же я тупица, – сказал он. – Ну точно, ведь я же пригласил тебя, да?
– Совсем ты тут обалдел, – сказал я.
– Ты прав, – сказал Янош и теперь стукнул себя по лбу.
Я осмотрел большое помещение. С пола до затянутого паутиной потолка оно было битком набито свитками различных размеров и форм. Одна рукопись лежала развернутой на столе Яноша. Она была на незнакомом мне языке и с какими-то геометрическими фигурами на полях.
– Это «архивы старейшин» еще тех времен, когда эта страна не называлась Вакааном, – пояснил Янош. – Насколько я понял, здесь полный перечень их заклинаний, с самых первых.
– Должно быть, ты произвел на принца более сильное впечатление, чем я полагал, – сказал я сухо, – если он доверил тебе столь древние секреты.
– Да. Я постарался, – сказал Янош, столь погруженный в свои мысли, что даже не заметил насмешки. – Хотя, мне кажется, сам он в этих архивах не видит ничего ценного. – Он опустился в свое кресло и взял свиток в руки. – С точки зрения магов Вакаана, они тут уже со всем разобрались. Но когда первые короли только еще обосновались здесь, на костях старейшин, все это представляло для них неоценимое богатство.
Я обвел взглядом это хранилище знаний.
– Жаль, что Ориссе такое не досталось, – сказал я. Янош взволнованно отбросил свиток.
– Вот именно, – сказал он. – Народ Домаса невежествен, как варвары. Сам Равелин признает это. Они загнали в тупик и выхолостили то, что некогда было великим искусством.
– Похоже, ты так и не встретился с теми умными людьми, о которых мечтал.
Янош вспыхнул:
– Представляешь, ни с одним. Я уже готов поверить, что их вообще не существует. Нигде.
– И даже твой наставник, принц Равелин, не таков?
– О, он-то считает себя умником, – сказал Янош. – Но я узнаю больше, заглядывая ему через плечо, чем слушая. То, что я вижу сам в каком-нибудь предмете, и то, что говорит он, частенько не совпадает.
Я показал на свитки:
– А как насчет старейшин? Среди них попадались смышленые ребята?
Янош вздохнул.
– Я понимаю, ты посчитаешь меня хвастуном, – сказал он, – но я должен ответить тебе откровенно: нет. И среди них нет.
– Неужели они споткнулись на том пути, по которому ты сейчас следуешь?
– Некоторые могли бы пройти и дальше. Но по каким-то причинам не стали продолжать. – Янош фыркнул. – Я подозреваю, что именно этим самым великим мудрецам древности старейшины построили Священную гору. Хотя за что им такая честь, я понять не могу.
– Итак, ты остался в одиночестве, – сказал я. Янош бросил на меня странный взгляд, значение которого я не смог понять. Наконец он решительно ответил:
– Да… Я остался один.
– Только потому, что одни были слепы, а другие отреклись.
– Я не знаю, в чем тут дело… Но еще никто не заходил так далеко, как я. Все они ходили по кругу, который очень медленно расширялся с каждым поколением. Но никто из них не выпрыгнул за его пределы, поскольку не хотел задать один-единственный вопрос: «Почему?»
– А ты задал?
– Да.
– А знаешь ответ?
Янош отчаянно помотал головой:
– Нет. Но я близок к нему! Близок. Я уже понимаю такие вещи, приблизиться к которым никто и не мечтал, – Янош все сильнее волновался. – Помнишь, мы говорили о фокусе со скорпионом и мышкой? Как я положил скорпиона в одном месте, а мышку взял из другого? – Я кивнул. – И вот теперь я знаю, как это получается и почему. Друг мой, параллельно нашему миру существует еще множество других. И каждый из этих миров живет по своим законам. У духа свои законы существования. У нас свои. Когда мы вызываем духа, мы пользуемся законами, если знаем их, и манипулируем духом в своих интересах. Точно так же и он может управлять нами, если он активная сторона.
– Как Мортациус? – спросил я.
Янош помрачнел:
– Да. Как Мортациус.
– Но разве не может быть так, что ты вызываешь существо из параллельного мира, чтобы управлять им, а оно вдруг начинает управлять тобой?
– А на это, друг мой, существует один закон, который управляет вообще всем. Он прост, но в познании его сбивает с толку то обстоятельство, что у этого единого закона множество проявлений.
– И ты уже знаешь этот закон? – спросил я. Глаза Яноша разгорелись охотничьим азартом:
– Нет. Но, как я уже сказал, я близок, мой друг. Очень близок к его познанию.
Я с облегчением вздохнул:
– Ну хорошо. А теперь послушай меня, Серый Плащ. Все в этом Вакаане не так, как выглядит. И если мы здесь задержимся еще, Вакаан может превратиться в опасное местечко. И я полагаю, что нам надобно покинуть, его, как только я закончу мои дела с королем.
– Покинуть? – в изумлении сказал Янош. – Но я сейчас не готов его покинуть. Я же сказал тебе… Я очень близок.
– Условия моей сделки могут здорово отодвинуть тебя от обретения этого знания, – сказал я. – Но у меня есть план, который обещает гораздо больше.
– И что же это за план? – спросил Янош тоном, которым разговаривают с малыми детьми.
Но я не стал обращать внимания на тон.
– Когда мы вернемся в Ориссу, я открою школу для изучения магии. Возглавлять ее будешь ты. Только представь, сколько у тебя будет истовых помощников в твоих занятиях и поисках. И если вы все вместе начнете бить в одну точку, то стена невежества падет и ты обретешь искомое.
Янош нахмурился:
– Но тогда… и другие узнают!
– Вот именно! – сказал я. – В этом-то и прелесть моего плана. Если все узнают, то мы все будем равны. И все вместе обустроим Ориссу, как Вакаан, а то и лучше. А поскольку у нас не будет тех слепцов, о которых ты все скорбишь, мы сможем осуществить все быстро.
– На это может уйти целая жизнь, – сказал Янош. – Моя жизнь.
– А разве ты не получишь удовлетворения, зная, что когда-нибудь этот день все равно наступит?
Янош закашлялся и стал собирать рукописи.
– Я боюсь, ты очень уж упрощаешь слишком сложную вещь, – сказал он.
– Ну, Янош, – засмеялся я. – Ведь ты же сам настаивал всегда на обратном. Простое всегда делают слишком сложным, чтобы сохранить невежество и чтобы при этом маги казались еще мудрее, чем они есть на самом деле. Опять же, исходя из того, что ты мне уже рассказал, я понял, мы можем взять для начала в союзники какого-нибудь добросовестного воскресителя в Ориссе и наставить его на путь, по которому ты идешь. Если, к примеру, я или ты поведаем все Гэмелену, всю эту историю о множественности миров, находящихся рядом с нашим, и добавим сюда твою теорию, что один закон правит всеми силами, видимыми и невидимыми, то даже в его старом мозгу может что-нибудь замерцать. И кто знает, куда это мерцание заведет Гэмелена?
Янош вновь бросил на меня тот же странный взгляд.
– Действительно, кто знает? – пробормотал он.
– Теперь ты понимаешь мои намерения? – спросил я.
– Да, похоже, понимаю, – сказал Янош.
– Так ты согласен с моим планом? – настаивал я.
Янош накручивал на палец бороду. Он взялся за какой-то свиток, рассеянно уставился на письмена, но тут же что-то его опять отвлекло. Я понял, что мысли его вновь далеко.
– Янош, – снова подтолкнул я разговор, – ты согласен?
Он посмотрел на меня и обаятельно улыбнулся.
– А, ну, конечно, согласен, друг мой. Приходи ко мне, когда закончишь дела с королем. И мы вновь поговорим.
– Да о чем же говорить… если ты согласен?
Янош пожал плечами:
– Ну, видишь ли, я ведь продолжаю свою охоту. И даже если я с ней не покончу к тому времени, когда ты закончишь… что ж, тогда нас тут ничто не задержит. Почти ничто…
Пришлось мне удовольствоваться этим, поскольку он опять увлекся чтением старой рукописи, вслух произнося непонятные слова. Я попрощался с ним, получил в ответ невнятный жест и ушел.
Час или два я находился в некотором раздражении под впечатлением нашего разговора, но, оказавшись в успокаивающих руках Омери, перестал переживать. И чем больше я размышлял, тем более убедительным казался мне мой план, и вскоре я поверил, что он настолько безупречен, что мой друг, который боготворил здравый смысл, не может этого не понять. Теперь всего-то и оставалось – закончить с королем Домасом, и мы все вернемся в Ориссу, унося с собой даже больше, чем мы мечтали, отправляясь в это путешествие к Далеким Королевствам.
На следующий день мне пришло официальное приглашение. Но звал не король, а его брат, принц Равелин.

Глава двадцать пятая
РАВЕЛИН И ЯНОШ

В назначенный час к причалу моего дома подошла гондола. Она была большой и запросто могла бы перевезти двадцать таких, как я. Но на борту я был единственным пассажиром. Находились здесь, кроме гребцов, еще четыре человека: рулевой, прислужник в роскошной застекленной каюте, да еще двое на носу с фанфарами, дающие предупредительный сигнал остальным судам убираться с дороги. С каждого борта торчали по восемь весел; гребцы скрывались в трюме. Если это были люди, то настолько вымуштрованные, что весла работали с точностью часового механизма. Но фанфары нам не требовались. Любое судно, завидев красные, золотые и черные цвета герба принца Равелина, улепетывало со скоростью водяного паука, к которому с намерением поживиться подплывает старая жаба.
Лодка свернула с главной магистрали и устремилась по каналу, который вел за город, к Священной горе. Странно было плыть между совершенно незаселенными берегами, ухоженными так же, как королевский парк. Здесь не было ни ферм, ни фермеров, не видел я ни домов, ни дорог, ни даже какой-нибудь тропинки. Канал красиво изгибался и заканчивался круглым озерцом.
Меня поджидал приземистый изящный экипаж. В него были впряжены шесть подобранных в масть черных лошадей со свирепыми мордами, четверо лакеев проводили меня до экипажа и раскланялись, когда я влез внутрь. Они устроились по местам, и лошади, не дожидаясь сигнала кучера, тронули с места. Несмотря на дурные предчувствия, я нетерпеливо всматривался в окна, желая побыстрее увидеть, как же выглядит поместье принца Равелина.
Дорога, по которой мы ехали, была выложена каменными плитами шириною в пять человеческих ростов. Все они были тщательно подогнаны. Я ждал, что дорога приведет к высоченным стенам с резными воротами, но их все не было. Вокруг меня расстилался аккуратно выстроенный пейзаж с деревьями и прудами, расположенными так искусно, словно мастера-садовники трудились тут не один век. Но удовольствия от этого я не ощущал. Более того, чем дальше мы ехали среди этого мирного ландшафта, тем сильнее становились мои тревоги. И я не мог понять, в чем причина моих страхов – то ли от какого-то заклинания, то ли от того, что мне никак не удавалось догадаться – что же нужно от меня принцу.
И тут я увидел первый пост охраны, по всей видимости, магической. По обеим сторонам дороги стояли две фигуры стражниц. В каждой из них было чуть ли не по сто футов росту, и сделаны они были из темного полированного камня. Статуи изображали обнаженных женщин, державших вертикально перед собой мечи. Я понял, что моделью для создания этих скульптур служило неземное существо – женщины были невероятно красивы, но холодной, бездушной красотой, с выражениями лиц такими безжалостными, как у какого-нибудь варвара из королевства Варварских Льдов. После того как мы миновали эти грозные фигуры, я оглянулся на них, и у меня перехватило дыхание. У каждой из статуй было и второе лицо, глядящее назад, и это было лицо жуткого, злобного демона с оскаленными зубами. Можно было подумать, что это только плод воображения скульптора, хотя, судя по тому, что я слышал о принце Равелине, такие демоны могли встречаться в его владениях.
Я успокоился, увидев в придорожных кустах, впереди, движение. Ну наконец-то, наверное, кавалерийский разъезд, подумал я. И ошибся. На дорогу выбралась стая чудовищных волков. Было их около дюжины. Они трусили прямо на нас, и я обругал себя за то, что не прихватил с собой оружия. Эти огромные убийцы мгновенно разорвут лошадей, и я сомневался, сможем ли мы вшестером устоять против них хоть несколько секунд. У каждого из них в холке было росту около восьми футов, а смертоносные клыки мерцали зловещим блеском. Я вцепился в стенки кареты, ожидая, что лошади сейчас понесут, увидев волков. Но ничего подобного не произошло. Волки, подобно кавалерийскому эскорту, окружили нас и последовали рядом. Их когти звонко клацали по камням. Одна из зверюг, бежавшая рядом с окном экипажа, заглянула внутрь. Глаза ее были почти человеческие и преисполнены злобы.
Наверху послышался шорох рассекающих воздух крыльев, и я увидел, как патрулем нас облетают те чудовищные орлы, которых мы видели, поднимаясь вверх по реке к Ирайе. Неплохо охраняется замок Равелина, подумал я, когда показалась крепость.
Огромное сооружение, скорее всего восьмиугольной формы, с круглыми башнями на каждом углу стояло посреди абсолютно плоского поля. Каждая стена, по моей оценке, тянулась примерно на треть лиги. Любой из замков, которые мне приходилось видеть, включая и замок архонтов, запросто уместился бы внутри этого сооружения. Ни на стенах, ни вокруг я не заметил и следов стражи.
У разинутой пасти ворот нас поджидал лишь один человек – сам принц Равелин. Никаких других гостей, никаких слуг. Вот теперь я действительно испугался, ощутив во рту металлический привкус. Кучер остановил экипаж, лакеи соскочили на землю и низко склонились перед своим хозяином. Тот кивнул, подошел к дверце и сам ее распахнул.
– Господин Антеро, – сказал он, – ваш приезд – большая честь для меня.
Я выбрался наружу, низко поклонился и дотронулся губами до протянутой мне руки.
– Это вы мне оказали честь, – сказал я. – Меня еще не приглашал в свой дом ни один принц, не говоря уж о таком знаменитом, как вы. И мог ли я помыслить, что сам принц откроет передо мной дверцу экипажа!
– Ну хорошо, – сказал Равелин. – На этом покончим с комплиментами. Я решил, что мы обойдемся без пышных церемоний.
Он улыбнулся, но глаза оставались холодными. Он взял меня за руку и повел в замок.
– Я долго размышлял, стоит ли приглашать еще кого-то. Мне не хотелось бы думать, что вы сочтете себя обиженным, не видя пышного окружения, но нам предстоит обсудить слишком важные дела, свидетелями которых не должен быть ни один человек из окружения моего брата. – Он зловеще ухмыльнулся. – Не могу же я, – сказал он, словно беседуя сам с собой, – приказать отрезать язык каждому придворному болтуну. А стоило бы.
Я постарался, чтобы на моем лице ничего не отразилось. Мы вошли в замок. Принц извинился, что не предлагает мне полного осмотра его дома, поскольку на это уйдет несколько дней, и пообещал, что этим зрелищем мы насладимся в следующий раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61