И испытывали его, как рассказывала сестра, с большей тщательностью, чем любого другого. Они вели себя с ним так, словно он был сомнительного происхождения или вообще незаконнорожденный.
И воскресители отвергли его, заявив, что он не выдержал экзамена. Но Халаба это не обескуражило. Он потребовал проведения дополнительного испытания: судом божьим. Мне рассказывали, как гудел весь город, когда настал день испытания. Мой брат отверг приговор Совета и обратился за суждением напрямую к богам. Подробности испытания были неизвестны, но все знали, что в случае провала испытуемого ждала смерть. В тот день он вошел в храм – и не вернулся. Воскресители распустили слух, что он умер. Но не выдали тела, чтобы оно было захоронено по религиозному обряду. Не свершалось никаких служб, дабы облегчить ему переход в мир иной. Поэтому призрак Халаба был обречен на вечное скитание между жизнью и тем, что следует за нею.
Такой высокой ценой мы заплатили за мечты Халаба. Братья мои частенько сожалели об этом в семейном кругу. Но, будучи людьми кроткими, они старались на людях не портить отношений с воскресителями. Да и отец никогда ни с кем не обсуждал эту тему. Не из-за себя, а из-за чести семьи и будущих поколений. Но я наверняка знал, что он ненавидит воскресителей. И эту ненависть вместе с ним разделяли моя сестра и я.
Рали заерзала на кушетке. Она улыбнулась мне, но я понимал, что ее мысли сейчас бродят теми же мрачными лесами, что и мои.
– Дай мне неделю срока, – сказала она. – Ты знаешь, как отец любит меня. Но даже мне необходимо подготовить отца, чтобы он отнесся с вниманием к просьбе дочери.
– И не забудь захватить с собой Отару, когда отправишься к нему разговаривать, – посоветовал я. – Он всегда рад ее компании.
– Обязательно захвачу. Но ты, дорогой братец, должен мне обещать одну вещь, – сказала она.
– Все, что хочешь. Назови гору, и я вскарабкаюсь на нее. Или пустыню, которую я бы пересек. Сокровище, которое я украду.
– Пообещай, что не будешь вмешиваться.
– Вот это уже труднее, – сказал я. – Но я постараюсь… Обещаю.
– Я не склонен одобрить подобную экспедицию, – сказал отец.
Его слова застали меня врасплох. Рали проделала надлежащую подготовительную работу, и я был уверен в его одобрении.
– Но прошу тебя, отец, – взмолился я. – Наверняка уже в моей жизни мне никогда не представится такая возможность. Прошу тебя, благослови меня. Ты должен.
– Нет ничего такого, что я должен был бы делать, – ответил отец. – Разве что выплачивать десятину Совету воскресителей, налог магистрату и милостыню нуждающемуся, чтобы мой переход в мир иной оказался легким и безболезненным. Только это я должен. Благословлять же дурацкое путешествие сумасбродного юноши, к счастью, совершенно не входит в мои обязанности.
– Прости меня за такие слова, отец, – сказал я, потупившись. – Но прошу тебя, ради всех богов, скажи, как мне убедить тебя? Или ты считаешь саму цель путешествия ничтожной? Или сомневаешься в существовании Далеких Королевств?
Отец лишь посмотрел на меня. Не сердито, не строго, а всего лишь устало. Да и ни к чему ему были слова. Я понимал, что в то время отец был уже стар, хотя сейчас я уже намного старше, чем был он в тот день. Волосы его уже поседели, и они были прилизаны на голове, подражая форме шлема, как было модно во времена его молодости. Небольшая бородка тоже поседела. Лицо покрылось морщинами. Все многочисленные путешествия, бури и лишения наложили на него свой отпечаток. Его крупные руки покрыли старческие пятна. Теперь-то я понимаю, что только с точки зрения моего собственного юного возраста он мне казался таким старым, легендарный Пафос Карима Антеро – патриарх нашей семьи. И потому отец казался мне таким же мудрым. Наверное, я взирал на него немного как на бога. Когда он так молча посмотрел на меня, сердце мое упало вниз, и я ощутил себя маленьким и жалким. Потому что я понял, что не внушаю ему доверия. И что я сам – причина неодобрения путешествия к Далеким Королевствам.
В комнате наступила тишина, прерываемая лишь треском горящих поленьев в камине позади письменного стола отца, не по погоде мерзнувшего, как все старики. И тут я понял, что мне надо сказать.
– Я понимаю, что мое поведение вызывало твое сильное неодобрение, отец, – сказал я наконец. – Мое поведение было непростительным. И если я скажу, что глубоко и искренне раскаиваюсь, это будет слабым искуплением за мои грехи. Нет прощения, как бы унизительно я ни выпрашивал его, чтобы перевесить чашу в мою пользу.
Отец продолжал смотреть неотрывно и испытующе.
– Разумеется, нынешняя моя просьба похожа на внезапный юношеский порыв. И с точки зрения совершенных проступков я бы и сам воспротивился моему плану, если был бы отцом такого сына. Но я прошу тебя, мой господин, заглянуть в мое сердце и увидеть лежащую там правду. У меня нет иных желаний, кроме желания доставить тебе радость. И отбросить в сторону все сомнения по поводу моего будущего. И быть достойным имени Антеро, чтобы отец мог с гордостью говорить обо мне.
Я замолчал, сам не понимая, как это из меня вырвалось.
– И это все, что ты хотел сказать? – резко спросил отец.
– Нет. Я хочу, чтобы ты знал: независимо от того, что ты решишь, я приму к исполнению любое твое пожелание относительно предстоящего открытия, которого я, с твоей точки зрения, достоин. Однако перед тем, как сказать окончательное слово, прошу тебя, мой господин, подумать вот еще над чем. Для большинства мужчин моего возраста открытие – это всего лишь возможность попутешествовать без хлопот и развлечься за счет богатств своих отцов. Без открытия новых земель. И наши знания об окружающем мире не расширяются. А наши торговые пути по-прежнему натыкаются на те же препятствия, что всегда не позволяли Ориссе добиться своих высоких целей. Ваше поколение последним, отец, сделало попытку раздвинуть эти границы. Ты сам много лет назад своим открытием отважился внести поправки в географические карты. И большая часть знаний об отдаленных западных землях появилась благодаря твоим торговым экспедициям. Но ты должен признать, что традиции открытия, традиции поиска торговой удачи в наши дни превратились просто в насмешку. Этим пользуются сынки богачей, желающие потратить деньги отцов на западные предметы роскоши, женщин и вино вне глаз ориссианских пуритан. Возвращаются же они лишь с последними новостями о лучших заморских тавернах и спортивных залах.
– А ты собираешься быть непохожим на них? – сухо спросил отец.
– Да, собираюсь, отец. И по этой причине я прошу не более десятой части той суммы, которая обычно отпускается на такое путешествие. Это должно быть настоящее открытие. Мне нет нужды в приобретении модного гардероба, чтобы производить впечатление на заграничных куртизанок. Не нужны мне расходы и на большую компанию сопровождающих друзей, что уже вошло в глупую традицию. Не желаю я с собой тащить и предметы роскоши: палатки из тонкой ткани, ковры и подушки для удобства путешествия; вина и безделушки для умиротворения варваров; многочисленных рабов, а также женщин, услаждающих нас, если местные прелестницы нам откажут. Для этой экспедиции я должен быть по-настоящему подготовлен и экипирован. А с такими малыми затратами есть шанс получить и приличную прибыль, даже если мы не достигнем нашей цели. К тому же мне посчастливилось подружиться с капитаном Серый Плащ, чье присутствие в составе экспедиции удваивает возможность успеха.
– Ну, а если я одобрю твое желание совершить настоящее открытие, а цель путешествия окажется иной? – спросил отец.
– Я поступлю как обещал при любых обстоятельствах, отец, – ответил я. – Разве что не смогу с этим справиться так хорошо, как хотелось бы, если капитан Серый Плащ покинет меня. И тогда я буду сильно разочарован. Но это разочарование для меня ничто по сравнению с желанием убедить тебя, отец, в моей состоятельности!
Тут я замолчал. Больше аргументов не было. Я собрался с силами выслушать отказ. И я вознес мольбу призраку Халаба помочь достойно принять отказ.
В дверь постучали. В щель просунулась голова слуги отца, Тегри. Я увидел, как он удовлетворенно усмехнулся. Улыбка стала еще шире, когда он заметил, что я явно не в своей тарелке. Не сомневаюсь, что Тегри радовался про себя, видя, что наконец-то я несу заслуженное наказание за мое поведение.
– Что такое? – раздраженно спросил отец. Ухмылка исчезла с лица Тегри. Голос у отца был угрожающим.
– Вы просили доложить, хозяин, когда прибудет капитан Серый Плащ.
Меня охватило смятение. Стало ясно, что отец попросил присутствовать Яноша при моем окончательном унижении. Я старался сдержаться, ведь по отношению к Яношу это тоже было бесцеремонным поступком.
– Пусть пройдет сюда, – сказал отец. – И принеси нам вина. Да только не той кислятины, что продают на рынке. Достань-ка добрую бутылочку из моих погребов.
Внутри у меня все перевернулось, когда Тегри, метнув в мою сторону убийственный взгляд, исчез выполнять указание.
Отец вел себя весьма загадочно. А то, что он сказал затем, звучало еще загадочнее:
– На этот раз твоя компания не вызывает у меня сомнения. И в этом я полагаюсь не только на оценку капитана Серый Плащ твоей сестрой. Капитан, на мой взгляд, может с блеском взять на себя командование военной частью этой экспедиции… если она будет одобрена. Он произвел на меня такое впечатление, что я решил пригласить его сюда лично, чтобы сообщить, что в его характере я не нашел ни одного изъяна. Если бы я этого не сделал, то счел бы себя невоспитанным человеком.
В приемной послышались звуки шагов Яноша, и мне вдруг захотелось улизнуть, как нечистокровной лошади, затесавшейся в ряды породистых скакунов.
– Заходите, мой добрый капитан, – громко позвал отец, когда Тегри объявил о прибытии Яноша. – Благодарю вас, что так живо отозвались на мое приглашение.
Одетый со всем тщанием, Янош произвел сильное впечатление низким поклоном при входе.
– Я был так рад вашему любезному приглашению, господин Антеро, что просто не мог медлить, – ответил Янош.
– Ну да мы здесь собрались не ради церемоний, – сказал отец. – Мы должны поговорить как равные, поскольку вы возглавите экспедицию моего сына к Далеким Королевствам. И зовите меня просто Пафос, если пожелаете.
У меня челюсть отвисла до пола. В голове все перемешалось, и тут же меня охватила радость. От громадного облегчения на глаза навернулись слезы, а в горле застрял комок. Мне захотелось припасть к ногам отца, бормоча слова благодарности.
Отец улыбнулся и подмигнул мне.
– Налей-ка нам вина, которое принес Тегри, Амальрик, – сказал он. – Я хочу услышать мнение Яноша об этом напитке.
Я разлил вино и раздал бокалы. Янош кинул на меня странный взгляд, но я быстро отвернулся, чтобы не чувствовать себя полным ослом. Я едва понимал, о чем говорилось в следующий час беседы. После обмена любезностями и небольшой паузы отец предался воспоминаниям о своем самом волнующем приключении.
Я не переставал бояться – может быть, я чего-то не понял? Ведь мгновение назад мое открытие было отклонено. И вот оно уже получает полнейшее одобрение и благословение моего отца под тосты с его лучшим вином. Я не мог догадаться, что мне помогло. Что я такого сказал, что изменило намерения печально известного своим упрямством Пафоса Карима Антеро? И тут я понял, по крайней мере отчасти. Его первоначальный отказ был испытанием меня. Дело было не в моих словах, а в той искренней страсти, с которой я отстаивал свое желание. И с тех пор я не раз пользовался этой уловкой. И она служила мне верно.
– Есть одно обстоятельство, с которым мы должны разобраться прежде всего, – услыхал я, как отец говорит Яношу, и вновь прислушался к беседе.
– Какое же? – спросил Янош.
– Насколько я знаю по собственному опыту, по большей части экспедиции такого рода терпят неудачи из-за нечеткого распределения должностей и ответственности.
– Вам опыта не занимать, – сказал Янош. – Так что в этом пункте я с вами спорить не буду. Тем более что даже мой крошечный опыт подсказывает, что вы абсолютно правы.
– Вот и хорошо, – сказал отец. – Стало быть, вы не будете оспаривать и мое первое и единственное правило, на котором я буду настаивать. А именно: во всем, что касается безопасности экспедиции, руководить будете вы, Янош. И мой сын ни в коем случае не станет вмешиваться в ваше командование солдатами. Однако во всех делах, касающихся денег или торговли, слово моего сына должно быть законом. Это его открытие. Его экспедиция. И только он в ответе за успех или неудачу. Согласны?
– Без малейших колебаний, господин Антеро, – ответил Янош.
Отец обратился ко мне:
– Амальрик… Если есть возражения, то сейчас самое время. Ведь не дожидаться же того момента, когда ты окажешься посреди пустыни в окружении орды разбойников, налетевших из-за дюн. Итак… Ты с этим согласен?
Весь в плену эмоций, я смог лишь энергично кивнуть да что-то промямлить в знак согласия. И тут вмешался Янош.
– Не сочтите за дерзость, – сказал он, – но у меня есть небольшая оговорка.
Его слова потрясли меня. Да что же он делает? Ведь отец уже все благословил. Ну зачем дальше-то напирать? Я был уверен, что отец тут же отменит свое решение.
– И что же это такое, капитан? – услыхал я голос отца, удивляясь его благожелательному тону.
– Я только хотел бы услышать ваше собственное мнение о цели нашего путешествия, господин Антеро. Просто я должен предупредить вас, что ради ее достижения я рискую всем. Но если вы полагаете, что мы ищем нечто мифическое… Тогда нам самое время расстаться.
Вот и все, подумал я. Мой отец не относился к числу людей, верящих в сказки. И если он отпускал меня, то лишь в надежде на хороший барыш. Сама цель для него значения не имела, если была возможность по дороге заниматься торговлей. И сейчас все его добрые намерения с треском разлетятся об ультиматум Яноша. Тем не менее мне все же было любопытно, как он отреагирует. Я вспомнил об одном вопросе, который задал и не получил ответа. Я ожидал увидеть недовольство или скепсис на лице отца. Вместо этого он отвечал мягко, почти задумчиво:
– Что же, это справедливо. На вашем месте я хотел бы знать то же самое. – Он наполнил свой бокал и отпил. – У нас общая мечта, капитан, – сказал он наконец. – Я с детства жил под колдовскими чарами Далеких Королевств.
Должно быть, он услыхал, как я чуть не поперхнулся вином, потому что повернулся ко мне и странно улыбнулся.
– Я еще никому не рассказывал об этом, – сказал он. – Но в свое время я сидел вот на этом же самом месте, сынок, где и ты сейчас. И умолял отца послать меня в такую же экспедицию на восток. Он отказал. И с тех пор я сожалею каждый день о несбывшемся.
Я не мог отыскать слов. Всего лишь минуту назад я считал отца купцом, думающим только о прибыли, купцом с душой слишком маленькой, чтобы туда могли вместиться мечты и сказки.
– Но… Но почему же он не отпустил? – спросил я. – Все знают, что ты великий путешественник. Да ведь большинства наших торговых путей просто бы не существовало, если бы не ты.
Отец отмахнулся от похвалы.
– На это любой способен. И дело тут не в скромности, видят боги, я человек не робкий. Суть в том, что далеко не многие молодые люди осмеливались на действительно важные открытия в мое время. Немудрено было стать выдающимся в столь малочисленной компании. И я видел, как мир, известный Ориссе, совсем не расширяется. А уж после нашей победы над Ликантией дело совсем застопорилось. Теперь, чтобы стать богатым человеком, и усилий-то особых прикладывать не надо. Достаточно удерживать прекрасные безопасные порты, открытые в прошлом. Вот почему с дней моей юности произошло так мало важных открытий. И вот почему я даю свое благословение. Если Орисса перестанет искать, то вскоре прекратит и свое существование.
– Так ты действительно веришь в Далекие Королевства? – спросил я.
Отец ответил не сразу.
– Скажем так… Я предпочитаю верить. Для ищущего всегда должна существовать цель поиска. Мы все рождены со знаком проклятия – с юношеским сердцем. И если результат – лишь выхватить у своих собратьев горбушку потолще, то какой тогда вообще смысл во всем этом? И потому я даю тебе мое благословение, сын. И вам, доблестный капитан. Ищите Далекие Королевства. И найдите, если сможете. И ей-богу, если Далекие Королевства действительно существуют, то я сойду в могилу счастливым человеком, зная, что представитель семейства Антеро дышал их воздухом. – Он поднес к губам бокал и осушил его до дна. – Есть еще вопросы, капитан?
– Нет, ответ оказался более исчерпывающим, чем предполагал мой вопрос, – ответил Янош с таким уважением, какого я еще никогда не слышал от него. – Я благодарю вас.
– Благодарность не требуется, – сказал отец и обратился ко мне: – Итак, договорились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61