Достаточно того, что больше таких связей ни у кого в деревне не было. Н
ик Грейсон, единственный сын почтенной четы, был красив до умопомрачения
, хорошо воспитан, образован, а самое главное, единственный в деревне имел
надежную и престижную работу. Ник был риэлтером.
Еще у него была собственная машина, он почти всегда ходил в костюме и при г
алстуке, и даже ненавидевшая все живое миссис Стейн таяла и млела, когда Н
ик приветливо кланялся ей с противоположной стороны улицы.
Словом, Ник Грейсон был замечательным человеком, и Дотти Хоул, закадычна
я подружка Мэри, неоднократно намекала, что свадьбу надо играть поскорее
, потому что Ник много ездит, а девушек на свете много, так что Мэри и огляну
ться не успеет, как его кто-нибудь уведет. Дотти так искренне ужасалась то
му, что сама же и говорила, что Мэри от души смеялась над страхами подруги,
но глубоко внутри ее одолевали сомнения.
Начать с того, что они вместе уже два года.
То есть с того момента, как Мэри вернулась в Грин-Вэлли после окончания уч
ебы. Они регулярно встречались, ходили гулять, ездили в кино в соседний го
родок, а на обратном пути увлеченно целовались в машине. Конечно, о более б
лизких отношениях и речи не могло идти.
Ник был слишком порядочен…
Мэри сердито фыркнула. Забавное сочетание:
"слишком порядочен".
Она понятия не имела, нравится ли ей с ним целоваться, потому что никогда о
б этом не задумывалась. После первого опыта, помнится, она была несколько
расстроена, потому что ждала чего-то необычного, но вину приписала себе. В
едь до Ника она целовалась только с одним мальчиком, и это было сто лет наз
ад, в лесу, а мальчишку звали…
О БОЖЕ!!!
Жаркий румянец залил ее щеки. Кружка с компотом опрокинулась, кошка Джу с
ердито мяукнула и стрелой взлетела на шкаф.
Мэри застонала.
Того мальчишку звали Билл Уиллингтон.
Глава 2
Билл прошелся по комнате, трогая пальцами старую мебель. Он не был здесь т
ысячу лет, прожил за это время сотню жизней, а в маленькой комнате дома на
холме все оставалось таким, как в день его отъезда. Двенадцать лет назад.
Кресло из ивы. Кряжистый стол и несуразные, но прочные табуретки вокруг. Л
ежанка, застеленная подозрительного вида шкурой. Грубовато сложенный к
амин, чьим единственным украшением была изумительной работы кованая ре
шетка. Пучки сухих трав под потолком. И целая батарея пузатых старинных б
утылей в соломенной оплетке. Краса и гордость Харли Уиллингтона, настойк
и на…, да на всем, что только можно представить.
Когда Биллу исполнилось тринадцать, старшие ребята подбили его выпить д
ешевого виски. Страшно гордясь собой, он отправился с ними на лесную выру
бку и там, в полуразрушенном сарае дровосеков, приобщился к запретному д
оселе Миру Взрослых Мужчин. Дальнейшее он помнил плохо. Туман в голове, ме
рзкая слабость в ногах и желудке, холодный пот…
А потом сквозь мглу проступило лицо деда.
Дед двоился. Билли могучим усилием сконцентрировал волю и понял, что с де
дом все в порядке, а рядом стоит Джим Хант, старинный и закадычный дедов др
ужок. Оба старика Ц а стариками они были уже тогда, пятнадцать лет назад
Ц укоризненно качали головами и вели разговор, услышав который, любой и
нспектор по делам несовершеннолетних застрелился бы на месте.
Ц Нет, ты посмотри, что творится, Джим!
Почему бы им не начать продавать просто метиловый спирт? Так и писать на э
тикетке Ц метиловый спирт!
Ц Ну!
Ц Это ж надо! Чтобы с обычного ржаного пойла так тошнило!
Ц Ну…
Ц Не, я точно тебе говорю, отраву они гонят на своих заводах!
Ц Харли, ему все ж всего тринадцать годков…
Ц Вот именно! Сколько он мог выпить? Глоток, два, ну три от силы. А на вид Ц е
му сейчас помирать.
Билл возмущенно смотрел на бессердечного деда, но сказать ничего не мог
Ц язык не ворочался.
Потом была ночь, полная кошмаров, и утро, полное позора. Вчерашнее Билл пом
нил смутно, но ему было стыдно, стыдно до такой степени, что слезы наворачи
вались на глаза. Он ждал подзатыльника, крепкого словца, но дед даже глазо
м не моргнул при появлении иссиня-бледного внука.
Ц Садись к столу, сынок. Надо поесть.
Билл чуть не умер при этих словах, но Харли насильно усадил его вот за этот
самый стол и поставил перед ним дымящуюся похлебку.
Аромат щекотал ноздри, янтарные кружочки масла плавали вокруг ложки, и п
арнишка сам не заметил, как съел все до конца. Как ни странно, ему действит
ельно полегчало. Только после этого дед заговорил.
Ц Друг мой, ты знаешь, что я могу распознать любой самогон по запаху, назо
ву год, когда был разлит любой бренди, да и сам готовлю отличные…, хм…, напи
тки?
Ц Д-да.
Ц Теперь подумай своей головой Ц смог бы я это делать, кабы хлестал всяк
ую дрянь?
Ц Дед, я…
Ц Я знаю, сынок. Тебе сказали, что пора становиться мужчиной. Так часто бы
вает. Что ж, признайся честно Ц испытание оказалось не по силам.
Ц Дед, я больше…
Ц Не надо. Лучше условимся вот как. Когда тебе захочется узнать вкус спир
тного, скажи мне.
Не думаю, что это случится раньше, чем через годик-два, но я буду наготове.
И все. В высшей степени непедагогично, зато честно. И совершенно правильн
о. Именно год с лишним Билл и думать не мог о крепких напитках. А потом, в соч
ельник, дед налил ему и Джиму Ханту по крошечной, с наперсток, рюмочке из о
дной из пузатых бутылей. Потом из другой. Из третьей. Они ели вкуснейший пи
рог со свининой, испеченный миссис Амандой Райан, пробовали все виды нас
тоек старого Харли, и дед рассказывал о каждой из них.
Ц … Вот видишь, какой яркий изумрудный оттенок? Это смородиновые почки, т
ретьедневошные. То есть, три дня после проклювки прошло Ц надо собрать, п
озже уже не то, кошками будет вонять. А вот эта, синенькая, из чего, как думае
шь?
Ц Ну… Черника?
Ц Балбес! Черника дает лиловый цвет и пахнет паршиво. Ее надо с медом, да н
а лесном хвоще, тогда она аромат отпускает. А синяя Ц на васильках. Пшениц
а на это зелье идет самая отборная, крупная, без парши, а васильки собери п
о меже, аккуратно лепесточки обдери, а пестики с тычинками не моги, в них я
д! Потом настаивай шесть дней, но не больше, а то цвет сойдет. Процеживать н
адо через осиновый уголь, он самый полезный. Кстати, и с похмелья осиновый
уголь Ц первейшее дело. Верно, Джим?
Ц Ну!
Ц Дед!
Ц Чего?
Ц Ведь это самогон?
Ц Самогон Ц дурацкое слово. Сразу вспоминаются дешевые детективы. Мой
собственный дед, учивший папу и меня, звал это дело декоктами. Либо эликси
рами. Конечно, до эликсира мне далековато, но вообще-то мои настойки помог
ают от любых хворей. А секрет, знаешь, в чем?
Ц В чем?
Ц В том, чтобы не хлестать безо всякого смысла, а употреблять до первого
потепления внутри. Верно, Джим?
Ц Н-ну!
Ц Тогда ты и аромат лесной или садовый учуешь, и вкус различишь, и сразу с
кажешь: вот эта, положим, брусничная Ц на гречишном меду, а вон та лимонна
я Ц на липовом.
Будет тебе удовольствие, а не дрянь во рту и в голове поутру…
Билл улыбнулся. Конечно, все эти разговоры совершенно не годились для пя
тнадцатилетнего паренька, но дед всегда был с ним честен.
Учил, как мог, тому, что знал сам. А когда его познания закончились (по его со
бственному разумению), послал внука в город. Именно в Лондоне, пару лет спу
стя, Билл понял, что старый Харли научил его самому главному. Жить по совес
ти и получать от жизни удовольствие Неожиданно тень набежала на лицо мол
одого человека.
Все это осталось в прошлом. Жизнь больше никогда не будет приносить ему у
довольствие и радость, потому что…
Потому что он убил человека.
Харли Уиллингтон сидел на скамейке на самом краю обрыва. Обрывом заканчи
вался сад Харли, сад, которому Общество Цветоводов Грин-Вэлли единоглас
но присудило бы ноль баллов. Сад бушевал, кустился и лохматился, птицы ора
ли в нем от зари и до зари, а гнезда свои даже и не думали прятать в укромных
местах. Обнаглевшие пернатые прекрасно знали, что в этом саду им не грози
т ничего.
Харли наклонился, вытянул из-под скамьи пузатую бутыль в оплетке и два ма
леньких серебряных стаканчика. Хмыкнул, налил по несколько рубиновых ка
пель, кроваво сверкнувших в лучах заходящего солнца. Сказал, не оборачив
аясь:
Ц Рад видеть тебя, подружка! Раньше ты бывала легче на подъем.
Ц Это подъем раньше был легче, дружок.
Привет, старый разбойник.
Гортензия Вейл плюхнулась на скамейку рядом со старым Харли, приняла сер
ебряный стаканчик, кивнула и пригубила. Некоторое время царила тишина, п
отом Гортензия задумчиво протянула:
Ц Я узнаю гвоздику, боярышник, рябину и малину. Мед Ц с общего сбора. А вот
что еще…
Ц Тимьян. Вереск. И розовые лепестки.
Ц Ох. Харли, ты старый колдун, вот что.
Опять помолчали. Потом Харли искоса взглянул на старинную приятельницу.
Ц Как это ты решилась приползти в гнездо порока, да еще на ночь глядя?
Ц А я с Мэри. Она меня толкала в спину.
Ну а обратно будет легче. Она будет моими глазами.
Ц А девочка где?
Ц Не поверишь Ц нюхает цветочки. Очень ей нравятся твои мальвы. Ну а где
твой?
Харли немного помрачнел.
Ц В доме. Нехорошо с ним, Горти. Я едва его узнал. Тощий, злой, глаза больные.
Хромает сильно. Ну это-то ерунда, вылечу за неделю…
Гортензия кивнула, помолчала, а потом тихо заметила:
Ц В деревне уже хай поднялся. Трудно ему будет. Наши малахольные мадамы и
святого доведут до сквернословия, а Билли сейчас и без них нелегко. Что с
ним приключилось?
Харли беспомощно пожал плечами и тут же превратился в настоящего старик
а. Поникли могучие плечи, даже усы слегка обвисли.
Ц Не знаю, Горти. Правда, не знаю. Он все молчит и молчит. Обнял меня, расцел
овал, по дому, по саду походил, все руками стенки трогал, потом поспал, но не
долго. Проснулся Ц а вид такой, словно он пешком до Лондона и обратно сгон
ял. Под глазами круги, губы искусал… Ты ведь знаешь, что он теперь…
Ц Я знаю, что его временно отстранили.
Знаю, что была какая-то темная история. Знаю, что сейчас весь Грин-Вэлли зо
вет его за глаза психом и убийцей. Пока Ц за глаза!
Ц Горти, Билл не мог…
Ц Харли! Я ведь его увидала раньше, чем ты, и даже раньше, чем покойница Джи
лл, его мать, упокой, Господи, ее душеньку. Я видела, как он рос. Знаю его не ху
же, чем свою Мэри.
Он хороший мальчик. Он не мог сделать ничего такого…
Старики пригорюнились, замолчали. Потом Харли тряхнул седой головой, нал
ил еще по стаканчику рубиновой настойки.
Ц Ладно. Он теперь дома. У него есть я. У меня Ц он. В тебе, подружка, я никог
да не сомневался, так что, знаешь, прорвемся. Хорошие люди друг друга разыщ
ут. Горти?
Ц Да, Харли?
Ц Спасибо тебе.
Ц За что?
Ц За то, что пришла.
Мэри не стала мешать Гортензии разговаривать с Харли. Им было, что обсуди
ть. Сама Мэри, не раз бывавшая в гостях у старого разбойника, отлично знала
, чем заняться. Цветы, росшие в саду Уиллинггона, не росли больше ни у кого, и
девушка решила воспользоваться оказией и рассмотреть их получше Ц вед
ь сейчас была пора самого буйного их цветения.
Когда они с Гортензией медленно поднимались на холм, Мэри испытывала нек
оторое беспокойство при мысли о встрече с Биллом, но поскольку никто не в
ышел им навстречу, успокоилась.
В конце концов, что за глупости! Билл Уиллингтон не был в Грин-Вэлли больш
е десяти лет, глупо думать, что он вообще помнит Мэри Райан, да если и помни
т Ц они же были детьми!
Сад полностью оправдал ее надежды. Мальвы всех цветов и оттенков источал
и сладкий аромат, и Мэри радостно рассмеялась при виде этой красоты. Она б
родила по саду, восхищаясь и наслаждаясь красотой и спокойствием. Вероят
но, именно так выглядел Эдем…
С Биллом они поцеловались тоже в этом саду.
Смешно, здесь почти ничего не изменилось. Как будто время остановилось.
Тогда тоже было лето, вечер, жара, и мальвы, надо полагать, цвели так же пышн
о. Билл Уиллингтон стоял под раскидистой и древней яблоней Ц вот она, кст
ати, Ц и ухмылялся своей отвратительной, нахальной усмешечкой. Ему было
пятнадцать с небольшим, а ей Ц почти четырнадцать, и за час до их встречи
в саду Мэри поругалась вдрызг со своими подружками, потому что они смеял
ись над ней, называли малышкой и несмышленышем.
Ну да, да, она еще ни разу не целовалась, но ведь и все ее подружки, ладно, поч
ти все, тоже понятия не имели, как это делается! Злая как оса, Мэри сбежала в
сад к дяде Харли, потому что именно сюда она и сбегала всю жизнь, когда поя
влялся повод. Старый великан Уиллингтон всегда защищал ее, утешал, умел р
ассмешить и развеселить…
Злая Мэри Райан сердито смотрела на нахального Билла Уиллинггона. Потом
он, хмыкнул и сказал:
Ц Чего тебе, малявка?
Эта "малявка" ее и доконала. Мэри Райан шагнула вперед, схватила обалдевше
го Билла за вихры, притянула к себе и со всего маху поцеловала прямо в губы
.
Мэри приложила руки к пылающим щекам.
Боже, а уж как они пылали тогда, двенадцать лет назад!
Конечно, Билл ничего не понял. Конечно, это и поцелуем назвать было трудно
. Конечно, она удрала. Дала стрекача. Дунула. Слетела вниз с холма, промчала
сь по Центральной улице, влетела в Кривой домишко мимо ошалевших бабушек
, заперлась в своей комнате и повалилась на постель. У нее горели уши, щеки,
плечи Ц вся она горела от стыда и еще от странного торжества. Она все-так
и сделала это! Она целовалась с мальчиком! Пусть даже это дурак Билл Уилли
нгтон, которого она терпеть не могла из-за его дурацких шуточек и ухмылок.
Мэри покачала головой и строго приказала собственным воспоминаниям от
правляться спать. Повернулась, чтобы отправиться за Гортензией, Ц суме
рки становились все гуще. И едва не заорала в голос.
Прямо перед ней стоял высокий худой парень. Глаза на изможденном скуласт
ом лице горели каким-то мрачным огнем, губы были плотно сжаты. Темные вьющ
иеся волосы тронула седина. Широкие плечи, большие сильные руки… Сейчас
одной рукой он держался за сук старой яблони. Судя по всему, парень был рас
сержен. Или даже зол.
Мэри охнула и отступила назад.
Ц Простите… Вы так неожиданно появились…
Я испугалась.
Ц Какого черта вам здесь надо?
Ц Я…, мы здесь…, я и тетя Горти…
Ц Кто вы?
Ц Я? Мэри. То есть… Мэри Райан…
Лицо парня исказила судорога, и лишь спустя несколько мгновений Мэри пон
яла, что он пытается улыбнуться. И не может. Потом он заговорил, но голос ег
о звучал хрипло и довольно пугающе.
Ц Простите меня. Я…, я не должен был так…
Я отвык от людей… Мне… Господи, Мэри, это же я! Билл!
Ц Билл? Билл Уиллингтон?
Вот теперь он усмехнулся, но это была на редкость неприятная усмешка.
Ц Что, не узнать меня, да? Не бойтесь, леди.
Что бы вам не наговорили обо мне, я не опасен. Не буду вам мешать.
Он резко повернулся и исчез. Просто растворился в сумерках, ни один сучок
не хрустнул, даже трава не зашуршала. Мэри ошеломленно смотрела ему всле
д.
Она была веселой и доброй девушкой. Ее всегда окружали приветливые и хор
ошие, в общем-то, люди. По крайней мере, так она привыкла считать. Да, Билла о
на когда-то терпеть не могла, но ведь это просто детские обиды, все давно п
рошло… Почему же на лице этого молодого человека ясно читалась такая нен
ависть, такая боль, такое презрение? И как странно и страшно горели его сер
ые глаза!
Мэри торопливо кинулась на поиски Харли и Гортензии. Странно, но ее колот
ил озноб.
Старики вели неторопливую и негромкую беседу, однако при появлении Мэри
Харли приветственно замахал рукой.
Ц Пришла, коза? Налить тебе рюмочку, ты, вроде дрожишь?
Ц Ох, дядя Харли… Бабушка!
Ц Что случилось, дорогая? Ты и впрямь дрожишь.
Ц Я…, там был Билл…, он меня напугал!
Лицо Харли потемнело. Он резко поднялся со скамьи.
Ц Что такое, девочка? Он был груб?
Ц Нет. Но у него такое странное лицо… Страшное. Он был очень недоволен, чт
о я в саду…
Ц Глупости. Просто он не ожидал в первый же день по приезде встретить сво
ю старую подружку.
Гортензия тоже поднялась на ноги и подхватила Мэри под руку.
Ц Перестаньте вы, оба! Мэри, ты врач, мне стыдно за тебя. Где твоя профессио
нальная выдержка? Харли, нечего изображать из себя пэра Англии. Ну встрет
ились, ну не ожидали. Ничего такого. Парень приехал отдохнуть, а тут прямо
под окнами неизвестная девица нюхает цветочки.
Я бы тоже была недовольна. Все. Пошли домой.
Ц Да. Простите, дядя Харли. Все в порядке.
Ц Горти, я прошу прощения…
Ц Старый бандит! Отстань от меня! И приходи в гости. Не могу же я все время
шастать к одинокому мужчине по ночам, да еще в горку!
И Билла приводи, когда отдохнет. Ой, надоели вы мне. Мэри, держи меня крепче,
я ни бельмеса не вижу в сумерках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
ик Грейсон, единственный сын почтенной четы, был красив до умопомрачения
, хорошо воспитан, образован, а самое главное, единственный в деревне имел
надежную и престижную работу. Ник был риэлтером.
Еще у него была собственная машина, он почти всегда ходил в костюме и при г
алстуке, и даже ненавидевшая все живое миссис Стейн таяла и млела, когда Н
ик приветливо кланялся ей с противоположной стороны улицы.
Словом, Ник Грейсон был замечательным человеком, и Дотти Хоул, закадычна
я подружка Мэри, неоднократно намекала, что свадьбу надо играть поскорее
, потому что Ник много ездит, а девушек на свете много, так что Мэри и огляну
ться не успеет, как его кто-нибудь уведет. Дотти так искренне ужасалась то
му, что сама же и говорила, что Мэри от души смеялась над страхами подруги,
но глубоко внутри ее одолевали сомнения.
Начать с того, что они вместе уже два года.
То есть с того момента, как Мэри вернулась в Грин-Вэлли после окончания уч
ебы. Они регулярно встречались, ходили гулять, ездили в кино в соседний го
родок, а на обратном пути увлеченно целовались в машине. Конечно, о более б
лизких отношениях и речи не могло идти.
Ник был слишком порядочен…
Мэри сердито фыркнула. Забавное сочетание:
"слишком порядочен".
Она понятия не имела, нравится ли ей с ним целоваться, потому что никогда о
б этом не задумывалась. После первого опыта, помнится, она была несколько
расстроена, потому что ждала чего-то необычного, но вину приписала себе. В
едь до Ника она целовалась только с одним мальчиком, и это было сто лет наз
ад, в лесу, а мальчишку звали…
О БОЖЕ!!!
Жаркий румянец залил ее щеки. Кружка с компотом опрокинулась, кошка Джу с
ердито мяукнула и стрелой взлетела на шкаф.
Мэри застонала.
Того мальчишку звали Билл Уиллингтон.
Глава 2
Билл прошелся по комнате, трогая пальцами старую мебель. Он не был здесь т
ысячу лет, прожил за это время сотню жизней, а в маленькой комнате дома на
холме все оставалось таким, как в день его отъезда. Двенадцать лет назад.
Кресло из ивы. Кряжистый стол и несуразные, но прочные табуретки вокруг. Л
ежанка, застеленная подозрительного вида шкурой. Грубовато сложенный к
амин, чьим единственным украшением была изумительной работы кованая ре
шетка. Пучки сухих трав под потолком. И целая батарея пузатых старинных б
утылей в соломенной оплетке. Краса и гордость Харли Уиллингтона, настойк
и на…, да на всем, что только можно представить.
Когда Биллу исполнилось тринадцать, старшие ребята подбили его выпить д
ешевого виски. Страшно гордясь собой, он отправился с ними на лесную выру
бку и там, в полуразрушенном сарае дровосеков, приобщился к запретному д
оселе Миру Взрослых Мужчин. Дальнейшее он помнил плохо. Туман в голове, ме
рзкая слабость в ногах и желудке, холодный пот…
А потом сквозь мглу проступило лицо деда.
Дед двоился. Билли могучим усилием сконцентрировал волю и понял, что с де
дом все в порядке, а рядом стоит Джим Хант, старинный и закадычный дедов др
ужок. Оба старика Ц а стариками они были уже тогда, пятнадцать лет назад
Ц укоризненно качали головами и вели разговор, услышав который, любой и
нспектор по делам несовершеннолетних застрелился бы на месте.
Ц Нет, ты посмотри, что творится, Джим!
Почему бы им не начать продавать просто метиловый спирт? Так и писать на э
тикетке Ц метиловый спирт!
Ц Ну!
Ц Это ж надо! Чтобы с обычного ржаного пойла так тошнило!
Ц Ну…
Ц Не, я точно тебе говорю, отраву они гонят на своих заводах!
Ц Харли, ему все ж всего тринадцать годков…
Ц Вот именно! Сколько он мог выпить? Глоток, два, ну три от силы. А на вид Ц е
му сейчас помирать.
Билл возмущенно смотрел на бессердечного деда, но сказать ничего не мог
Ц язык не ворочался.
Потом была ночь, полная кошмаров, и утро, полное позора. Вчерашнее Билл пом
нил смутно, но ему было стыдно, стыдно до такой степени, что слезы наворачи
вались на глаза. Он ждал подзатыльника, крепкого словца, но дед даже глазо
м не моргнул при появлении иссиня-бледного внука.
Ц Садись к столу, сынок. Надо поесть.
Билл чуть не умер при этих словах, но Харли насильно усадил его вот за этот
самый стол и поставил перед ним дымящуюся похлебку.
Аромат щекотал ноздри, янтарные кружочки масла плавали вокруг ложки, и п
арнишка сам не заметил, как съел все до конца. Как ни странно, ему действит
ельно полегчало. Только после этого дед заговорил.
Ц Друг мой, ты знаешь, что я могу распознать любой самогон по запаху, назо
ву год, когда был разлит любой бренди, да и сам готовлю отличные…, хм…, напи
тки?
Ц Д-да.
Ц Теперь подумай своей головой Ц смог бы я это делать, кабы хлестал всяк
ую дрянь?
Ц Дед, я…
Ц Я знаю, сынок. Тебе сказали, что пора становиться мужчиной. Так часто бы
вает. Что ж, признайся честно Ц испытание оказалось не по силам.
Ц Дед, я больше…
Ц Не надо. Лучше условимся вот как. Когда тебе захочется узнать вкус спир
тного, скажи мне.
Не думаю, что это случится раньше, чем через годик-два, но я буду наготове.
И все. В высшей степени непедагогично, зато честно. И совершенно правильн
о. Именно год с лишним Билл и думать не мог о крепких напитках. А потом, в соч
ельник, дед налил ему и Джиму Ханту по крошечной, с наперсток, рюмочке из о
дной из пузатых бутылей. Потом из другой. Из третьей. Они ели вкуснейший пи
рог со свининой, испеченный миссис Амандой Райан, пробовали все виды нас
тоек старого Харли, и дед рассказывал о каждой из них.
Ц … Вот видишь, какой яркий изумрудный оттенок? Это смородиновые почки, т
ретьедневошные. То есть, три дня после проклювки прошло Ц надо собрать, п
озже уже не то, кошками будет вонять. А вот эта, синенькая, из чего, как думае
шь?
Ц Ну… Черника?
Ц Балбес! Черника дает лиловый цвет и пахнет паршиво. Ее надо с медом, да н
а лесном хвоще, тогда она аромат отпускает. А синяя Ц на васильках. Пшениц
а на это зелье идет самая отборная, крупная, без парши, а васильки собери п
о меже, аккуратно лепесточки обдери, а пестики с тычинками не моги, в них я
д! Потом настаивай шесть дней, но не больше, а то цвет сойдет. Процеживать н
адо через осиновый уголь, он самый полезный. Кстати, и с похмелья осиновый
уголь Ц первейшее дело. Верно, Джим?
Ц Ну!
Ц Дед!
Ц Чего?
Ц Ведь это самогон?
Ц Самогон Ц дурацкое слово. Сразу вспоминаются дешевые детективы. Мой
собственный дед, учивший папу и меня, звал это дело декоктами. Либо эликси
рами. Конечно, до эликсира мне далековато, но вообще-то мои настойки помог
ают от любых хворей. А секрет, знаешь, в чем?
Ц В чем?
Ц В том, чтобы не хлестать безо всякого смысла, а употреблять до первого
потепления внутри. Верно, Джим?
Ц Н-ну!
Ц Тогда ты и аромат лесной или садовый учуешь, и вкус различишь, и сразу с
кажешь: вот эта, положим, брусничная Ц на гречишном меду, а вон та лимонна
я Ц на липовом.
Будет тебе удовольствие, а не дрянь во рту и в голове поутру…
Билл улыбнулся. Конечно, все эти разговоры совершенно не годились для пя
тнадцатилетнего паренька, но дед всегда был с ним честен.
Учил, как мог, тому, что знал сам. А когда его познания закончились (по его со
бственному разумению), послал внука в город. Именно в Лондоне, пару лет спу
стя, Билл понял, что старый Харли научил его самому главному. Жить по совес
ти и получать от жизни удовольствие Неожиданно тень набежала на лицо мол
одого человека.
Все это осталось в прошлом. Жизнь больше никогда не будет приносить ему у
довольствие и радость, потому что…
Потому что он убил человека.
Харли Уиллингтон сидел на скамейке на самом краю обрыва. Обрывом заканчи
вался сад Харли, сад, которому Общество Цветоводов Грин-Вэлли единоглас
но присудило бы ноль баллов. Сад бушевал, кустился и лохматился, птицы ора
ли в нем от зари и до зари, а гнезда свои даже и не думали прятать в укромных
местах. Обнаглевшие пернатые прекрасно знали, что в этом саду им не грози
т ничего.
Харли наклонился, вытянул из-под скамьи пузатую бутыль в оплетке и два ма
леньких серебряных стаканчика. Хмыкнул, налил по несколько рубиновых ка
пель, кроваво сверкнувших в лучах заходящего солнца. Сказал, не оборачив
аясь:
Ц Рад видеть тебя, подружка! Раньше ты бывала легче на подъем.
Ц Это подъем раньше был легче, дружок.
Привет, старый разбойник.
Гортензия Вейл плюхнулась на скамейку рядом со старым Харли, приняла сер
ебряный стаканчик, кивнула и пригубила. Некоторое время царила тишина, п
отом Гортензия задумчиво протянула:
Ц Я узнаю гвоздику, боярышник, рябину и малину. Мед Ц с общего сбора. А вот
что еще…
Ц Тимьян. Вереск. И розовые лепестки.
Ц Ох. Харли, ты старый колдун, вот что.
Опять помолчали. Потом Харли искоса взглянул на старинную приятельницу.
Ц Как это ты решилась приползти в гнездо порока, да еще на ночь глядя?
Ц А я с Мэри. Она меня толкала в спину.
Ну а обратно будет легче. Она будет моими глазами.
Ц А девочка где?
Ц Не поверишь Ц нюхает цветочки. Очень ей нравятся твои мальвы. Ну а где
твой?
Харли немного помрачнел.
Ц В доме. Нехорошо с ним, Горти. Я едва его узнал. Тощий, злой, глаза больные.
Хромает сильно. Ну это-то ерунда, вылечу за неделю…
Гортензия кивнула, помолчала, а потом тихо заметила:
Ц В деревне уже хай поднялся. Трудно ему будет. Наши малахольные мадамы и
святого доведут до сквернословия, а Билли сейчас и без них нелегко. Что с
ним приключилось?
Харли беспомощно пожал плечами и тут же превратился в настоящего старик
а. Поникли могучие плечи, даже усы слегка обвисли.
Ц Не знаю, Горти. Правда, не знаю. Он все молчит и молчит. Обнял меня, расцел
овал, по дому, по саду походил, все руками стенки трогал, потом поспал, но не
долго. Проснулся Ц а вид такой, словно он пешком до Лондона и обратно сгон
ял. Под глазами круги, губы искусал… Ты ведь знаешь, что он теперь…
Ц Я знаю, что его временно отстранили.
Знаю, что была какая-то темная история. Знаю, что сейчас весь Грин-Вэлли зо
вет его за глаза психом и убийцей. Пока Ц за глаза!
Ц Горти, Билл не мог…
Ц Харли! Я ведь его увидала раньше, чем ты, и даже раньше, чем покойница Джи
лл, его мать, упокой, Господи, ее душеньку. Я видела, как он рос. Знаю его не ху
же, чем свою Мэри.
Он хороший мальчик. Он не мог сделать ничего такого…
Старики пригорюнились, замолчали. Потом Харли тряхнул седой головой, нал
ил еще по стаканчику рубиновой настойки.
Ц Ладно. Он теперь дома. У него есть я. У меня Ц он. В тебе, подружка, я никог
да не сомневался, так что, знаешь, прорвемся. Хорошие люди друг друга разыщ
ут. Горти?
Ц Да, Харли?
Ц Спасибо тебе.
Ц За что?
Ц За то, что пришла.
Мэри не стала мешать Гортензии разговаривать с Харли. Им было, что обсуди
ть. Сама Мэри, не раз бывавшая в гостях у старого разбойника, отлично знала
, чем заняться. Цветы, росшие в саду Уиллинггона, не росли больше ни у кого, и
девушка решила воспользоваться оказией и рассмотреть их получше Ц вед
ь сейчас была пора самого буйного их цветения.
Когда они с Гортензией медленно поднимались на холм, Мэри испытывала нек
оторое беспокойство при мысли о встрече с Биллом, но поскольку никто не в
ышел им навстречу, успокоилась.
В конце концов, что за глупости! Билл Уиллингтон не был в Грин-Вэлли больш
е десяти лет, глупо думать, что он вообще помнит Мэри Райан, да если и помни
т Ц они же были детьми!
Сад полностью оправдал ее надежды. Мальвы всех цветов и оттенков источал
и сладкий аромат, и Мэри радостно рассмеялась при виде этой красоты. Она б
родила по саду, восхищаясь и наслаждаясь красотой и спокойствием. Вероят
но, именно так выглядел Эдем…
С Биллом они поцеловались тоже в этом саду.
Смешно, здесь почти ничего не изменилось. Как будто время остановилось.
Тогда тоже было лето, вечер, жара, и мальвы, надо полагать, цвели так же пышн
о. Билл Уиллингтон стоял под раскидистой и древней яблоней Ц вот она, кст
ати, Ц и ухмылялся своей отвратительной, нахальной усмешечкой. Ему было
пятнадцать с небольшим, а ей Ц почти четырнадцать, и за час до их встречи
в саду Мэри поругалась вдрызг со своими подружками, потому что они смеял
ись над ней, называли малышкой и несмышленышем.
Ну да, да, она еще ни разу не целовалась, но ведь и все ее подружки, ладно, поч
ти все, тоже понятия не имели, как это делается! Злая как оса, Мэри сбежала в
сад к дяде Харли, потому что именно сюда она и сбегала всю жизнь, когда поя
влялся повод. Старый великан Уиллингтон всегда защищал ее, утешал, умел р
ассмешить и развеселить…
Злая Мэри Райан сердито смотрела на нахального Билла Уиллинггона. Потом
он, хмыкнул и сказал:
Ц Чего тебе, малявка?
Эта "малявка" ее и доконала. Мэри Райан шагнула вперед, схватила обалдевше
го Билла за вихры, притянула к себе и со всего маху поцеловала прямо в губы
.
Мэри приложила руки к пылающим щекам.
Боже, а уж как они пылали тогда, двенадцать лет назад!
Конечно, Билл ничего не понял. Конечно, это и поцелуем назвать было трудно
. Конечно, она удрала. Дала стрекача. Дунула. Слетела вниз с холма, промчала
сь по Центральной улице, влетела в Кривой домишко мимо ошалевших бабушек
, заперлась в своей комнате и повалилась на постель. У нее горели уши, щеки,
плечи Ц вся она горела от стыда и еще от странного торжества. Она все-так
и сделала это! Она целовалась с мальчиком! Пусть даже это дурак Билл Уилли
нгтон, которого она терпеть не могла из-за его дурацких шуточек и ухмылок.
Мэри покачала головой и строго приказала собственным воспоминаниям от
правляться спать. Повернулась, чтобы отправиться за Гортензией, Ц суме
рки становились все гуще. И едва не заорала в голос.
Прямо перед ней стоял высокий худой парень. Глаза на изможденном скуласт
ом лице горели каким-то мрачным огнем, губы были плотно сжаты. Темные вьющ
иеся волосы тронула седина. Широкие плечи, большие сильные руки… Сейчас
одной рукой он держался за сук старой яблони. Судя по всему, парень был рас
сержен. Или даже зол.
Мэри охнула и отступила назад.
Ц Простите… Вы так неожиданно появились…
Я испугалась.
Ц Какого черта вам здесь надо?
Ц Я…, мы здесь…, я и тетя Горти…
Ц Кто вы?
Ц Я? Мэри. То есть… Мэри Райан…
Лицо парня исказила судорога, и лишь спустя несколько мгновений Мэри пон
яла, что он пытается улыбнуться. И не может. Потом он заговорил, но голос ег
о звучал хрипло и довольно пугающе.
Ц Простите меня. Я…, я не должен был так…
Я отвык от людей… Мне… Господи, Мэри, это же я! Билл!
Ц Билл? Билл Уиллингтон?
Вот теперь он усмехнулся, но это была на редкость неприятная усмешка.
Ц Что, не узнать меня, да? Не бойтесь, леди.
Что бы вам не наговорили обо мне, я не опасен. Не буду вам мешать.
Он резко повернулся и исчез. Просто растворился в сумерках, ни один сучок
не хрустнул, даже трава не зашуршала. Мэри ошеломленно смотрела ему всле
д.
Она была веселой и доброй девушкой. Ее всегда окружали приветливые и хор
ошие, в общем-то, люди. По крайней мере, так она привыкла считать. Да, Билла о
на когда-то терпеть не могла, но ведь это просто детские обиды, все давно п
рошло… Почему же на лице этого молодого человека ясно читалась такая нен
ависть, такая боль, такое презрение? И как странно и страшно горели его сер
ые глаза!
Мэри торопливо кинулась на поиски Харли и Гортензии. Странно, но ее колот
ил озноб.
Старики вели неторопливую и негромкую беседу, однако при появлении Мэри
Харли приветственно замахал рукой.
Ц Пришла, коза? Налить тебе рюмочку, ты, вроде дрожишь?
Ц Ох, дядя Харли… Бабушка!
Ц Что случилось, дорогая? Ты и впрямь дрожишь.
Ц Я…, там был Билл…, он меня напугал!
Лицо Харли потемнело. Он резко поднялся со скамьи.
Ц Что такое, девочка? Он был груб?
Ц Нет. Но у него такое странное лицо… Страшное. Он был очень недоволен, чт
о я в саду…
Ц Глупости. Просто он не ожидал в первый же день по приезде встретить сво
ю старую подружку.
Гортензия тоже поднялась на ноги и подхватила Мэри под руку.
Ц Перестаньте вы, оба! Мэри, ты врач, мне стыдно за тебя. Где твоя профессио
нальная выдержка? Харли, нечего изображать из себя пэра Англии. Ну встрет
ились, ну не ожидали. Ничего такого. Парень приехал отдохнуть, а тут прямо
под окнами неизвестная девица нюхает цветочки.
Я бы тоже была недовольна. Все. Пошли домой.
Ц Да. Простите, дядя Харли. Все в порядке.
Ц Горти, я прошу прощения…
Ц Старый бандит! Отстань от меня! И приходи в гости. Не могу же я все время
шастать к одинокому мужчине по ночам, да еще в горку!
И Билла приводи, когда отдохнет. Ой, надоели вы мне. Мэри, держи меня крепче,
я ни бельмеса не вижу в сумерках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15